Лампы в храме предков

Лампу нужно обязательно украсть, вот только откуда именно — большой вопрос.

Линь Цюши с Гу Лунмином уже однажды незаметно вынесли одну лампу из дома хозяйки. Следовательно, их можно брать, однако не без риска для жизни, ведь лампы охраняются самой женщиной. И если во время кражи лампы попасться, она наверняка просто зарубит вора как домашнюю свинью.

Кроме дома хозяйки лампы также горели и в храме предков. К тому же наверняка именно те, которые женщина наполнила маслом из мертвецов.

Но стоило Линь Цюши подумать о храме предков, его охватило недоброе предчувствие. Если их догадки верны, в храме предков, заставленном масляными лампами, прячется нечто очень и очень зловредное.

Обсуждая, где же всё-таки взять лампу, Линь Цюши и Гу Лунмин вдруг увидели, как несколько человек из команды, стараясь быть незамеченными, покинули двор.

Обнаружив среди них и Янь Шихэ, Гу Лунмин сразу подскочил:

— Янь Шихэ с ними! Куда это они собрались?!

— Они ушли со двора?

Гу Лунмин кивнул и посмотрел на Линь Цюши.

— Может, проследим за ними? Мне кажется, они точно что-то задумали.

Подумав, Линь Цюши согласился:

— Идём.

И они тихонько покрались следом.

Всего со двора ушли четверо, и среди них — Янь Шихэ. Он шёл с остальными и тихо что-то объяснял, но из-за расстояния Линь Цюши лишь смутно расслышал несколько обрывков фраз: лампы… шанс… храм предков.

Но даже эти несколько слов стали ключевыми — Линь Цюши понял, куда они идут. Эти люди наверняка пришли к тому же мнению и решили украсть лампы из храма предков! Более того, раз Янь Шихэ отправился с ними, значит, это была его идея.

Линь Цюши нахмурился и сказал Гу Лунмину:

— Они идут воровать лампы.

— Что? Куда? В храм предков? — удивился Гу Лунмин.

Линь Цюши ответил кивком.

— Ну… — Гу Лунмин не мог точно сказать, плохо ли это.

Ведь если тем людям удастся успешно вынести лампы из храма, значит, им тоже не придётся рисковать жизнью, пробираясь в дом хозяйки.

— Давай сначала посмотрим, получится ли у них, — предложил Линь Цюши.

Опасаясь быть обнаруженными, Линь Цюши и Гу Лунмин не решались подходить слишком близко. Они прошли несколько кварталов, когда наконец перед ними возникло самое приметное здание в посёлке — храм предков.

Янь Шихэ и остальные сразу вошли внутрь.

А Линь Цюши и Гу Лунмин спрятались у входа, заняв удобную позицию для наблюдения.

Через щель в двери Линь Цюши видел Янь Шихэ и слышал его голос.

Тот говорил:

— Здесь много ламп. Вы же за ними пришли? Берите скорее.

— Это правда безопасно? — засомневался один мужчина, изучая заставленный поминальными табличками храм. — Кажется, здесь кому-то поклоняются.

— Что толку сейчас об этом беспокоиться? Без лампы вы все умрёте сегодня ночью, — ответил Янь Шихэ. — Если так боитесь, зачем пошли со мной? Не хотите брать, тогда я возьму. — С такими словами он взял одну лампу, потушил горящий фитиль и положил её прямо себе в карман.

Остальные молча застыли, потрясённые ловкостью, с которой Янь Шихэ это провернул.

Прошло несколько минут томительного ожидания, но в храме предков так ничего и не произошло. Янь Шихэ явно терял терпение:

— Можете продолжать раздумывать, а я пошёл. — Он сразу же развернулся и направился к выходу.

Остальные, увидев, что с мужчиной ничего страшного не случилось, тоже протянули руки и взяли по масляной лампе.

На их лицах тут же расцвели радостные улыбки.

Только Линь Цюши, наблюдавший снаружи, заметил одну странность. Каждый раз, когда кто-то брал лампу и гасил фитиль, на тёмном потолке храма предков загоралось несколько тёмно-красных точек.

Линь Цюши вначале решил, что это какие-то иные источники света, однако приглядевшись внимательнее, понял: это глаза, кроваво-красные глаза, которые внимательно следили за людьми внизу и моргали.

— С потолка что-то капает? — вдруг спросил кто-то, ощутив, как сверху что-то полилось. Перепугавшись, он провёл рукой и увидел на пальцах вязкую прозрачную жидкость, от которой исходил тошнотворный запах. Походило на чью-то… слюну.

Испуганный собственной ассоциацией, мужчина почему-то побоялся поднимать взгляд наверх, только его шаг к двери невольно ускорился.

А Янь Шихэ, который первым взял лампу, уже вышел прочь.

Чтобы не быть замеченными, Линь Цюши и Гу Лунмин спрятались за деревьями, растущими поблизости, и продолжали наблюдать за людьми, поочерёдно выходящими из храма.

Один, второй, третий… Но когда последний уже переступал порог, деревянная дверь с грохотом захлопнулась.

Трое уже вышедших потрясённо застыли, услышав удар. А затем единственная девушка из них с плачем подбежала к двери и принялась колотить по ней с криком:

— Сяо Цзянь! Сяо Цзянь!

Видимо, это её напарник остался внутри.

Из храма послышался его душераздирающий вопль.

Никто не знал, с чем мужчина столкнулся внутри, но сквозь щель в двери храма полилась густая кровь. Скоро её натекла целая лужа — весьма жуткое зрелище.

А Линь Цюши услышал все звуки, раздающиеся за дверью. Он вовсе не хотел этого слышать, они сами проникали в его уши. Крики и плач Сяо Цзяня, звук разрываемой зубами плоти, противное хихиканье маленьких детей.

Через несколько минут всё стихло. И дверь, которая не открывалась, как бы в неё ни колотили снаружи, снова медленно отворилась.

Девушка, которая выкрикивала имя несчастного, забыв о собственной безопасности, ринулась внутрь… но ничего не нашла, кроме лужи крови на полу. Мужчина исчез, будто его и не существовало вовсе.

Опустив голову, девушка что-то подняла с пола. Это оказалась ногтевая пластина. Наконец осознав, что произошло, бедняжка громко разрыдалась.

Янь Шихэ больше не заходил в храм, наблюдая издалека снаружи. Чужая смерть нисколько его не тронула, он даже посмотрел на часы, будто не желая напрасно тратить время.

— Я всё здесь уничтожу, я разобью всё! — Потерявшая напарника девушка на грани срыва схватила поминальную табличку, чтобы разбить её о пол, но тут её занесённую руку схватили сухие старческие пальцы.

Девушка обернулась и увидела испещрённое морщинами лицо старого сторожа.

— Ты… — девушка хотела было воспротивиться, но сторож схватил её за плечо и поволок прочь из храма. С виду он казался низеньким и немощным, однако оказался настоящим силачом — преспокойно выкинул за порог женщину ростом выше метр семьдесят.

Девушка плакала и сопротивлялась, но у остальных в глазах читалось равнодушие — это мир за дверью, жестокий и беспощадный, где каждый человек в любой момент может попрощаться с жизнью.

Бедняжку выбросили за порог храма. Она стояла на коленях на холодной земле, готовая потерять сознание, и вдруг указала на Янь Шихэ, разразившись криком:

— Ты знал! Ты точно знал! Это ты решил нас погубить!!!

Но мужчина остался безразличен к обвинениям, только сказал:

— Ну что, все взяли свои лампы? Тогда я пошёл.

Те, кому лампы достались без каких-либо жертв, с благодарностью воскликнули:

— Янь-гэ, мы с тобой!

Больше никто не обращал внимания на несчастную девушку, которая лишилась напарника.

Гу Лунмин, с негодованием сплюнув, заключил:

— С первого взгляда было ясно, что это Янь Шихэ ничего хорошего собой представляет.

— Это точно, — согласился Линь Цюши.

По всей видимости, лампы из храма и правда можно было взять, но количество разрешённых ламп ограничено, и стоит его превысить, появятся твари, которых эти лампы сдерживают.

Гу Лунмин, облизнув губы, спросил:

— Линьлинь, что будем делать?

— Мне вдруг пришла в голову одна идея. Если получится её воплотить, нам не придётся рисковать и пробираться в дом хозяйки.

— Что за идея?

Вместо ответа Линь Цюши развернулся.

— Идём.

По другой тропе они вернулись к себе во двор, а переходя одну из улиц, вновь увидели жителей посёлка, которые опять понесли к реке живую свинью. Только на этот раз животных стало два, да и человек в процессии прибавилось. Словно некий знак, это событие напоминало о приближающемся празднике в честь речного бога.

В конце концов Линь Цюши остановился перед дверью в комнату Янь Шихэ и вынул из кармана шпильку.

— Линьлинь, что ты задумал… — Гу Лунмин вытаращил на него глаза.

Линь Цюши шёпотом ответил:

— Открыть замок. — Он наклонился и быстро вставил шпильку в замочную скважину. Через несколько секунд замок поддался.

Гу Лунмин восхищённо выдохнул:

— Крутизна.

Линь Цюши показалось, что он уже где-то слышал нечто подобное. Подумав, он понял: — да ведь это же точь-в-точь сцена с участием Жуань Наньчжу, только на этот раз в роли Жуань Наньчжу выступил он сам!

— Зачем мы здесь? Будем искать лампу? — Гу Лунмин, озираясь, вошёл в комнату. — Но что если он её спрятал?

— По крайней мере, он не берёт свою лампу с собой, в этом я уверен.

Бронзовая масляная лампа весила довольно много, по крайней мере три-четыре цзиня. А Линь Цюши помнил, что у Янь Шихэ не было при себе сумки или рюкзака, только его напарница, Сяо Цянь, носила маленькую сумочку, в которую лампа точно не поместилась бы. Это означает, что он либо оставил лампу в комнате, либо спрятал где-то ещё.

Они обыскали помещение и в результате обнаружили то, что им нужно, — Янь Шихэ действительно спрятал лампу в укромном месте под кроватью.

У Гу Лунмина тут же вырвались ругательства.

И на то была веская причина, ведь они достали из-под кровати не одну, а несколько ламп, ровным рядком стоявших на полу. Судя по всему, это и были исчезнувшие лампы из других комнат.

— Ну и скотина этот Янь Шихэ! — Гу Лунмин никак не мог успокоиться. — И как он мог затеять такое!

Он выкрал чужие лампы, подстроив всё так, будто они исчезли, а на самом деле собрал у себя. Да ещё подговорил других пойти в храм предков, что в итоге привело к смерти одного из членов команды.

Глядя на лампы, Линь Цюши почувствовал растущую неприязнь к Янь Шихэ. Ему постоянно казалось, что с самой первой секунды за дверью этот тип что-то знал.

Ему уже приходилось однажды сталкиваться с подобным — в мире Женщины дождя, когда среди них нашёлся предатель, убивающий своих при помощи картинной рамы.

Неужели и Янь Шихэ тоже… Подумав об этом, Линь Цюши нахмурился сильнее.

— Э? Кажется, у него под кроватью ещё что-то есть… — Гу Лунмин достал какую-то книжку следом за масляными лампами. — Семейное… древо?

Линь Цюши взял книжку в руки и понял, что это то самое семейное древо, которое Янь Шихэ как-то упомянул в разговоре.

Открыв первую же страницу, мужчина увидел внутри фотографию, чёрно-белую, но достаточно чёткую, чтобы узнать на ней хозяйку двора.

Быстро пролистав страницы, Линь Цюши потрясённо застыл: лучше будет назвать эту книгу семейным альбомом, а не родословной. Внутри оказались только фотографии женщины и ребёнка, которого она держала на руках без всякого выражения на лице. На всех фотографиях ребёнок то плакал, то улыбался, но одно было ясно — это точно не один и тот же малыш.

Однако всех детей, без исключения, звали одинаково — Юй Цайчжэ. При этом хозяина дома Линь Цюши на фото так и не нашёл, как будто его не существовало вовсе.

Гу Лунмин, догадываясь о чём-то, посмотрел на Линь Цюши:

— Все эти дети… ей не родные, что ли?!

— Возможно.

Юй Цайчжэ — всего лишь имя, которое не указывало на какого-то определённого ребёнка. Всех детей, которых растила эта женщина, звали Юй Цайчжэ.

Линь Цюши посмотрел на дату, указанную на книге, и сказал:

— Идём. Это возьмём с собой.

— Но ведь тогда он узнает, что мы были здесь!

Линь Цюши полушутя заметил:

— Ты же говорил, что в реальности занимаешься «ловлей призраков»? Должен уметь обманом заметать следы.

Гу Лунмин замялся:

— Это ведь только изредка… А на самом деле я законопослушный гражданин.

— А не законопослушная старшеклассница?

Гу Лунмин смутился:

— Если тебе доставляет радость смотреть на меня в образе старшеклассницы…

Линь Цюши:

— …

Ему почему-то вдруг стало дурно.

— Всё равно мы пришли украсть лампы, раскроемся — ну и пусть. Думаю, что и нашу лампу тоже он заменил. — Линь Цюши бесцеремонно засунул книгу в рюкзак. — И лампы заберём, на всякий случай.

— Отлично! — Гу Лунмин упаковал всё награбленное в свою сумку. Ему и так не нравился Янь Шихэ, поэтому парень с большой радостью согласился подстроить ему такой неприятный сюрприз.

Затем они покинули комнату Янь Шихэ и перепрятали лампы в укромном месте, поближе к своей комнате, оставив на всякий случай одну при себе. Разумеется, родословную они тоже взяли с собой.

Янь Шихэ очень скоро обнаружил, что его обокрали. Он пришёл на обед мрачный как туча, окинул остальных ищущим взглядом и остановился на Линь Цюши, который как раз неторопливо ел.

Тот нисколько не изменился в лице, только поднял глаза на Янь Шихэ и спросил:

— Проблемы?

— Нашли какие-нибудь новые подсказки? — поинтересовался Янь Шихэ.

— Новые подсказки? — переспросил Линь Цюши. — Даже если бы нашли, у тебя что, есть на что их обменять?

— Смотря что вы нашли.

Линь Цюши не ответил, спокойно глядя на мужчину.

— Ладно, если хотите, можем снова заключить сделку, — Янь Шихэ предложил сотрудничество, однако в его взгляде читалось скрытое подозрение. Он ждал, как Линь Цюши отреагирует на его предложение.

Однако реакция Линь Цюши разочаровала Янь Шихэ: тот вытер губы салфеткой, словно о чём-то задумался, и в итоге сказал:

— Мне нечем с тобой обменяться. — Коротко и уверенно.

— Хм, вот как. Значит, с утра вы никуда не выходили?

— Сходили посмотреть на церемонию жертвоприношения у реки. Что именно тебя интересует?

Янь Шихэ усмехнулся и поднялся.

— Ничего, просто так спросил, — затем развернулся и отошёл.

Вместе с погибшим сегодня утром в храме мужчиной всего в команде умерло уже пять человек, в живых осталось семь. Поэтому, когда Янь Шихэ обнаружил пропажу, он первым делом заподозрил Линь Цюши в содеянном. Нет, на самом деле он уже практически был уверен, что это именно Линь Цюши выкрал лампы.

К счастью, самому Линь Цюши было глубоко на это наплевать, он доел свой обед и вместе с Гу Лунмином покинул зал.

Мрачный взгляд Янь Шихэ вперился в спины уходящим.

Сянь Цянь обратилась к нему:

— Янь-гэ, это они забрали лампы и родословную?

— Кто же ещё, как не они, — в его голосе слышался лёд и раздражение. — Остальные за этой дверью — бесполезные тупицы. — Он говорил об оставшихся троих игроках. — Если бы ты не отказалась носить книгу в своей сумке, сейчас такой проблемы не возникло бы.

— Я… Я ведь просто боялась… — попыталась оправдаться девушка. Она совсем не хотела носить с собой альбом, полный чёрно-белых фотографий хозяйки двора.

— Ну что ж, прекрасно, — саркастически усмехнулся Янь Шихэ. — Теперь они забрали вообще всё.

— Но ведь мы успели просмотреть книгу, ничего страшного, если они её забрали, правда? — залепетала Сяо Цянь. — Это ведь не какой-то важный инструмент.

Янь Шихэ сердито посмотрел на девушку:

— То, что ты смогла дожить до этой двери, — истинное чудо.

Сяо Цянь закрыла рот.

***

После обеда Линь Цюши нашёл во дворе слугу, у которого расспросил об истории двора.

Выяснилось, что двору уже более ста лет, хозяева владеют им три поколения, а женщина как раз относится к последнему.

Затем Линь Цюши спросил у слуги, какое сегодня число и год, и тот ответил несколькими цифрами.

Гу Лунмин сразу заметил неладное:

— Тысяча восемьсот шестьдесят седьмой? Это невозможно…

Он только хотел что-то добавить, но Линь Цюши его удержал и с улыбкой сказал слуге:

— Спасибо, мы поняли.

Слуга махнул рукой, как бы говоря «не за что», и удалился.

А Линь Цюши и Гу Лунмин переглянулись, после чего Линь Цюши спросил:

— Ты тоже понял?

— Понял, — ответил парень.

Дата, указанная на первой странице родословной, — это время, когда был построен двор. И на той странице была наклеена фотография, где эта самая хозяйка стоит в одиночестве. Больше в книге не обнаружилось никаких дат, однако если не знать, какой день, месяц и год наступил в этой реальности, очень сложно заметить подвох.

— Значит, она прожила уже более сотни лет…

— Можно с уверенностью считать, что она — не человек.

— Это настолько важно? — Гу Лунмин не понимал. — Кем бы она ни была, нам лучше её не злить.

— Нет, — Линь Цюши покачал головой. — Это очень важно. Её сущность предопределяет то, как мы должны действовать по отношению к ней.

Если хозяйка — человек, есть возможность справиться с ней своими силами. Но если она — тварь, ни единого шанса на открытое противостояние не остаётся.

Гу Лунмин почесал затылок, кажется, тоже это осознавая.

— Я думаю, что подсказка о ключе как-то связана с хозяйкой. — продолжил Линь Цюши. — Завтра, если представится возможность, снова пойдём обыскать её дом.

Гу Лунмин кивнул:

— Хорошо.

— И ещё, что касается истории этого двора… — Линь Цюши посмотрел на небо. — Идём, прогуляемся по посёлку. Думаю, местные должны что-то знать.

Они отправились бродить по округе.

Посёлок был совсем небольшой, окружающий густой туман превращал его в настоящий одинокий островок. Мужчины расспросили нескольких прохожих, однако те отнеслись к ним с явной настороженностью, не желая разговаривать о доме семьи Юй.

Линь Цюши и Гу Лунмин почувствовали себя совершенно беспомощными.

— Может, пойдём в местную харчевню? — предложил Гу Лунмин. — Я уже проголодался, попробуем, вкусно ли готовят в этом мире.

За неимением других вариантов Линь Цюши пришлось согласиться.

Они нашли харчевню, сели за стол и хотели было позвать работника, как вдруг услышали удар деревянного бруска о стол¹.

¹Деревянные бруски в древности являлись атрибутом народных рассказчиков, которые стуком отмечали важные места в своих историях.

— Говорят, в тот год шли сильные, непрекращающиеся дожди, семь дней и семь ночей подряд…

Линь Цюши повернулся на голос и увидел рассказчика в старинном одеянии, который стоял посреди зала, держа в руках деревянный брусок, и с выражением повествовал:

— Посёлок, казалось, вот-вот смоет с лица земли. Но тут кто-то припомнил способ остановить прибывающую воду! Принести жертву речному богу, чтобы непрерывные дожди наконец перестали…

Линь Цюши и Гу Лунмин, услышав в дальнейшем рассказе фамилию Юй, так и оторопели — они совсем не ожидали, что таким образом смогут узнать историю зловещего двора.

Заметка от автора:

Мелкий демон превращается в лужу крови, проникая в комнату, в которой нет лампы из масла мертвецов. В комнате Линь Цюши такая лампа была, поэтому демон не смог обернуться кровью. Это не баг и не чит-код. Решила объяснить, потому что вижу, что некоторые не поняли.