Правда о речном боге

Линь Цюши и Гу Лунмин пересели в большой зал, чтобы послушать историю семьи Юй.

В ней фигурировала хозяйка дома, маленький господин Юй Цайчжэ, принесённый в жертву, и ещё множество фактов, о которых мужчины даже не подозревали.

Когда ребёнка из семьи Юй принесли в жертву речному богу, дождь действительно прекратился, словно речной бог в самом деле был доволен таким даром. Жители посёлка чуть не обезумели от счастья и решили отпраздновать день рождения речного бога. В честь праздника они украсили улицы красными фонарями, посёлок наполнился радостью.

Однако праздновали они недолго. В посёлок вскоре снова пришла беда.

Начали умирать люди, причём их тела будто бы сжирала какая-то тварь — даже костей не оставалось, только иногда находили волосы и ногти.

Вначале люди решили, что в посёлке завёлся дикий зверь, однако вскоре эту догадку пришлось отвергнуть: — ни одно животное не могло съесть человека, не оставив ни косточки. Вскоре разгадка была найдена: тварью, что нападала на жителей посёлка, оказалось вовсе не живое существо. А маленький речной демон с раздувшимся от воды лицом и полным ртом острых зубов.

Людей охватила паника, они никогда не сталкивались с подобным и не представляли, как с этим бороться.

И когда у жителей посёлка от страха голова шла кругом, появилась хозяйка семьи Юй, которая заявила, что её сын, принесённый в жертву, явился ей во сне и сообщил способ избавления от напасти.

Люди было обрадовались, покуда не услышали, какой именно способ поведала женщина; а она сказала: «Только лампы, наполненные маслом из мёртвых людей, способны прогнать демона».

Все погрузились в молчание. Лампы могут сдержать нападение демона, но где взять масло из мертвецов?

Женщина не торопила их, она терпеливо ждала.

Очень скоро её цель была достигнута — кто-то из жителей, не вынеся испытания страхом, напал на себе подобного.

«Это они! Они предложили принести в жертву речному богу ребёнка!» В толпе звучали такие речи, становясь всё громче.

В итоге те, кто предложил отправить маленького господина семьи Юй на смерть, стали первыми жертвами женщины.

Они были безжалостно убиты, а хозяйка Юй с улыбкой натопила из трупов масла для ламп.

Она раздала лампы остальным жителям посёлка, после чего нападения демона прекратились.

Все решили, что на этом несчастья закончились, но лишь до следующего «дня рождения речного бога», когда с небес опять полился непрекращающийся дождь.

В посёлке снова началась паника, и тогда женщина предложила решение.

«Нужен новый речной бог», сказала она, «Нам нужен новый речной бог». Указав длинным красным ногтем на мать, держащую на руках ребёнка, совсем ещё несмышлёныша, она с улыбкой добавила: «Посмотрите, этот милый малыш как раз подойдёт на роль нового речного бога».

От речей хозяйки Юй мать ребёнка сначала остолбенела, потом разразилась гневными проклятиями, точно так же, как когда-то сама хозяйка Юй.

Когда её сына выбрали на роль жертвы речному богу, она тоже проклинала всех, однако это не возымело действия. Её сына забрали, принесли к реке и бросили в стремительный поток.

Он был таким крошкой, только научился говорить «мама», но они забрали его у матери. И он больше никогда к ней не вернётся.

Теперь же, когда кто-то другой должен был пережить то же самое, женщина испытала крайнее удовлетворение. Она улыбалась, глядя как разлучают мать и дитя, как ребёнка бросают в реку, как прекращается ливень, как горят лампы из человеческого масла в её руках.

«Фух» — она задула лампу, и её улыбка стала ещё шире.

Дождь перестал, в посёлке же появился новый демон.

Но вскоре лампы закончились, жуткий круговорот убийств захватил посёлок.

Люди не могли вырваться из круга отчаяния, до тех пор… пока в посёлок не приехали чужаки.

— Раз они ничего не знают, сделаем масляные лампы из них! — Чей-то тихий голос из толпы высказал самые гнусные мысли из глубины души каждого жителя посёлка. — Всё равно… всё равно им ничего не известно…

— Да, да! Как вы считаете? Мы ведь можем сделать лампы из чужаков? — кто-то, запинаясь, спросил хозяйку Юй.

Женщина в красном платье сидела среди толпы.

— Хорошо, — спокойно ответила она.

Люди несказанно этому обрадовались.

С тех пор минула уж сотня лет, а женщина так и оставалась молодой и красивой. Но никто не решался спрашивать, как ей удаётся сохранять молодость, также никто не решался подозревать, человек ли она. Потому что без неё в посёлке не будет масляных ламп, а значит, все жители… погибнут.

Поэтому все дружно решили притворяться, что не замечают нестареющего облика хозяйки Юй, и относились к ней с крайней осторожностью, будто к божеству, которое легко прогневать.

Ну а несчастные чужаки стали новым подношением речному богу. Лампы, наполненные маслом из их тел, излучая мягкий свет, охраняли жителей посёлка от нападения демонов.

Не всё из этого поведал рассказчик, Линь Цюши сам дополнил историю сведениями, которые добыл ранее. Но рассказчик всё же дал им очень важную подсказку, чтобы они могли собрать все кусочки мозаики воедино.

Раздался стук деревянного бруска, означающий, что история на этом закончена.

— Уже стемнело, — когда Линь Цюши и Гу Лунмин наконец опомнились, снаружи уже спустилась темнота, улицы опустели, и только красные фонари покачивались и крутились на холодном ветру.

— Идём, пора возвращаться, — Гу Лунмин поёжился от холода и тихо добавил: — Почему здесь такая холодина… Даже на моей родине не так холодно.

Линь Цюши посмотрел на него:

— Ты же в одной футболке, конечно, тебе холодно.

На улице градусов двенадцать-тринадцать, а Гу Лунмин футболку нацепил. Да Линь Цюши принял бы его за демона, если бы тот не замёрз.

Гу Лунмин пожаловался:

— Но я не взял с собой тёплой одежды. Могу надеть мини!

Линь Цюши подумал, что лучше тогда вообще ничего не надевать.

Они не спеша вернулись в своё жилище. Другие члены команды как раз собрались на ужин.

По сравнению с первым днём зал сильно опустел. А Линь Цюши, едва переступив порог, почувствовал на себе взгляд Янь Шихэ.

Обычно, если кто-то крадёт чужое, его часто мучает совесть. Но Линь Цюши под руководством Жуань Наньчжу успешно позабыл, как это слово пишется, поэтому совершенно бесцеремонно повернулся и спросил:

— Что-то не так?

— Да нет, — ухмыльнулся Янь Шихэ. — Просто переживал, что вы где-то задерживаетесь. Уже стемнело.

— О, спасибо за заботу.

Они с Гу Лунмином сели за стол и приступили к еде.

Остальные постепенно закончили ужинать и покинули зал. Линь Цюши и Гу Лунмин тоже скоро вернулись в свою комнату.

Из-за ночного происшествия теперь их бумажное окно оказалось окончательно порванным, поэтому пришлось переехать в другую комнату с целым окном.

Линь Цюши зажёг украденную у Янь Шихэ лампу.

Яркий свет озарил помещение. Линь Цюши некоторое время смотрел на огонь. Кто бы мог подумать, что масло, сделанное из человеческого жира, даёт такой яркий свет…

Затем Линь Цюши достал из сумки родословную.

Гу Лунмин, сидя на кровати, спросил:

— Опять будешь смотреть?

Днём они уже внимательно изучили книгу несколько раз.

— Ага, полистаю ещё, — Линь Цюши чувствовал, что родословная очень важна.

Под светом лампы Линь Цюши открыл страницу с фотографией женщины и Юй Цайчжэ, её сына. Только на этом фото женщина улыбалась по-настоящему искренне. Сперва это казалось Линь Цюши странным, но потом история семьи Юй разрешила все вопросы — женщина не являлась божеством, спасшим жителей посёлка от гибели. Она была лишь матерью, потерявшей ребёнка.

Линь Цюши провёл пальцами по фотографии и вздохнул, затем перевернул страницу.

Но стоило ему посмотреть на второе фото, Линь Цюши невольно задержал дыхание, в его взгляде отразилось потрясение.

Гу Лунмин, заметив странную реакцию, спросил:

— Линьлинь, что с тобой?

Вместо ответа тот подозвал его рукой.

Парень поднялся и подошёл ближе, а когда увидел страницу родословной, невольно округлил глаза:

— Эта… фотография…

Под светом лампы, полной масла из мертвецов, выражение лица женщины полностью переменилось, фальшивая улыбка исчезла, ей на смену пришла мрачная холодность. А ребёнка она теперь держала не возле груди, а подвесив за шею в воздухе, словно цыплёнка. Напускной нежности как не бывало.

Дитя в её руке обмякло, словно распухший утопленник, и только открыло полную мелких зубов пасть, будто пытаясь укусить женщину.

Теперь чёрно-белая фотография выглядела по-настоящему жутко. Линь Цюши перевернул несколько страниц и, вполне ожидаемо, увидел на них те же самые изменения. Единственным отличием были постепенно появляющиеся на заднем фоне красные точки. Могло показаться, что это из-за некачественной съёмки, однако Линь Цюши, глядя на яркие пятнышки, вспомнил бесчисленные красные глаза, глядящие со сводов храма предков.

Женщина не проявляла ни капли теплоты к этим детям, обречённым стать подношением речному богу. В её взгляде отражалась лишь ненависть и хладнокровие, она, словно мстительный призрак, по-своему мучила обидчиков.

Гу Лунмин, глядя на фотографии, с силой потёр плечи, прогоняя мурашки, и сказал:

— Теперь я понял, почему Янь Шихэ боялся носить эту штуку при себе.

У любого, кто это увидел, от страха волосы встали бы дыбом.

Линь Цюши молча смотрел на фото.

Глядя на погрузившегося в размышления Линь Цюши, Гу Лунмин поинтересовался:

— О чём задумался?

— Конечно же, о местоположении ключа.

— И как, есть идеи? Кажется, праздник в честь речного бога скоро наступит…

— Есть одна мысль, но я пока не до конца уверен.

— А…

— Очевидно, эти мелкие демоны не очень-то любят хозяйку.

— Кому понравится, если из него сделать предмет жертвоприношения? Да я бы на их месте проявили верх милосердия, если бы не вернулся отомстить, — пробормотал Гу Лунмин и отвёл глаза от книги. Ему, очевидно, не нравились эти фотографии.

— Что ты сказал? — на Линь Цюши вдруг нашло озарение.

— Что? — не понял Гу Лунмин. — Я сказал, кому понравится, если из него сделают предмет жертвоприношения…

— Да нет же, последняя фраза.

— Если бы не вернулся отомстить… Стой, ты хочешь сказать?.. — до парня тоже дошёл смысл этих слов.

Линь Цюши ударил ладонью по столу.

— Помнишь, с чего началось празднование «дня рождения речного бога»?

— Ребёнок, которого бросили в реку, вернулся демоном, чтобы отомстить?

— Верно, отомстить. Именно ради мести… — Линь Цюши поднялся. — Её ребёнок мстил, хозяйка тоже мстила, но их обидчики давно мертвы. А что насчёт других маленьких демонов? За них ещё никто не отомстил!

Они были вовсе не злодеями, нападающими на людей по своей воле, а лишь невинными жертвами.

Избранные хозяйкой, разлучённые с родителями, брошенные в бурлящий поток как подношения.

Их затаённая злоба до сих пор не рассеялась.

Но поскольку хозяйка всё время топила масло из мертвецов, демонята не могли отомстить. Линь Цюши почувствовал, что ухватился за ключевую подсказку.

— Хочешь сказать, мы должны избавиться от хозяйки? — спросил Гу Лунмин. — Но мы же выяснили, что она не человек.

Тварь, хранящая молодость сотню лет, не могла быть человеком.

— Верно, она не человек, — тихо рассуждал Линь Цюши. — Мы не способны её убить. Но зато они могут.

Гу Лунмин сразу понял намёк:

— Ты хочешь использовать мелких демонов? Но это же так опасно!

Демонята вовсе не являлись легкоуправляемыми помощниками. Если неосторожно взяться за обоюдоострый клинок… поранишь сам себя.

— День рождения речного бога приближается, мы не можем больше тянуть, — Линь Цюши закрыл книгу. — Тогда мы либо умрём все вместе, либо, если повезёт, выживет кто-то один. Хочешь поставить свою жизнь на один к семи?

Гу Лунмин вовсе не хотел. Глядя на Линь Цюши, он страдальчески усмехнулся:

— Ладно, будь по-твоему. Всё-таки у тебя больше опыта.

Линь Цюши кивнул, вернулся на кровать и улёгся поудобнее.

— Спи, иначе ночью лампа может опять загореться.

Гу Лунмин согласно хмыкнул, погасил фитиль и устроился рядом с Линь Цюши.

Лёжа на кровати, Линь Цюши видел, как на бумажное окно снаружи падают неясные тени, похожие на силуэты деревьев, качающихся от ветра. Но при внимательном рассмотрении можно было разглядеть среди этих деревьев высокую худую тень, уже очень знакомую Линь Цюши. Это была хозяйка двора. Мужчина закрывал глаза, и в сознании появлялся её образ в красном платье, как она стоит посреди двора и смотрит в сторону их комнаты.

Ветер становился всё сильнее, его завывания походили на плач. Ночь спускалась всё глубже, Линь Цюши закрыл глаза и заставил себя погрузиться в крепкий сон.

 Этой ночью ничто не разбудило Линь Цюши, он спокойно проспал до утра и проснулся только от голоса Гу Лунмина, встающего с кровати.

Линь Цюши протёр глаза, переоделся, умылся, и они поспешили на завтрак. И дело не столько в голоде, сколько в желании поскорее узнать, не случилось ли чего ночью с другими членами команды.

Оказавшись в зале и пересчитав людей, Линь Цюши убедился — никаких несчастий не произошло.

Линь Цюши без особого энтузиазма позавтракал простой кашей, в отличие от Гу Лунмина, который со счастливым видом чуть не окунал лицо в миску перед собой.

После завтрака они отправились в дом хозяйки. Несмотря на явный риск, Линь Цюши уже продумал план действий.

Гу Лунмин, который шёл следом за Линь Цюши, спросил, что тот собирается делать.

— Возьмём большой мешок, — ответил Линь Цюши, — и украдём все её лампы.

— Украдём? — удивился Гу Лунмин. — Но зачем?

— Ты забыл, каково назначение этих ламп?

Гу Лунмин сразу понял:

— Хочешь сказать, что женщина до сих пор жива только благодаря лампам? Но что если она поймает нас за кражей? Зарубит ведь на месте!

— Такое вполне вероятно… — Линь Цюши обернулся и посмотрел на Гу Лунмина. — Но это вопрос выбора. Ты хочешь быть загрызенным мелкими демонами или зарубленным тесаком хозяйки?

Подумав, Гу Лунмин выбрал:

— Лучше пусть меня зарубят. По крайней мере, останется тело.

Мелкие демоны не оставят даже костей.

— Не факт, — возразил Линь Цюши. — Что если она решит сделать из тебя масло для ламп?

— Тогда я готов освещать тебе путь своим светом, «обернуться грязью весенней, чтобы новый бутон не зачах»¹…

¹Строка из стихотворения Гун Цзычжэня, мыслителя и поэта эпохи Цин.

«Стихи о разном, написанные в год Цзихай, стих пятый»

Огромна разлуки печаль, покидаю столицу в закатных лучах.

Свиснет плеть, указав на восток, не найти мне пристанища в мире.

Цветок опадёт, оторвавшись от ветки, но чувства не чужды ему.

Обернётся он грязью весенней, чтобы новый бутон не зачах.

перевод: М. Кулишовой.

Прослужив в столице чиновником более 20-ти лет, Гун Цзычжэнь был вынужден уйти в отставку и покинуть Пекин, в этом стихотворении он выразил печаль от прощания со столицей и намерение начать преподавательскую деятельность, чтобы взрастить новые поколения учёных и мыслителей на благо родине.

Линь Цюши подумал: «Дружище, этот стих тут ну совсем не к месту».

Они незаметно подобрались к дому хозяйки и притаились у входа. Гу Лунмин выглянул из укрытия и заглянул во двор:

— Кажется, её здесь нет.

Дверь оказалась открыта, как и в прошлый раз.

Никаких звуков изнутри не доносилось, и Линь Цюши велел:

— Подожди снаружи, покарауль. А я пойду внутрь.

— Может, не надо? Давай вместе…

— Нет, — отрезал Линь Цюши. — Если со мной что-то случится, ты по крайней мере сможешь помочь, если будешь в безопасности.

Гу Лунмин хотел возразить, но Линь Цюши был непреклонен, поэтому пришлось согласиться и остаться снаружи, во все глаза глядя в след Линь Цюши.

Оказавшись в доме, Линь Цюши наметил целью ту самую комнату, куда уже заглядывал ранее. Чтобы не тратить время впустую, он сразу же принялся скидывать лампы в свой рюкзак. Когда рюкзак оказался полон, Линь Цюши просто смёл остальные лампы с полки и выбросил в растопленную печь.

Только лампы соприкоснулись с огнём, по воздуху поплыл сильный запах масла, и если не знать, из чего оно сделано, то ничего страшного, в противном же случае неизбежно подступит тошнота.

Линь Цюши с трудом сдержал рвотные позывы, бросая лампы в печь. И когда последняя лампа сгорела в огне, он услышал из комнаты плач ребёнка. Такой пронзительный, что разболелись уши. Мужчина хотел посмотреть, что именно так надрывается, но тут до него донёсся голос Гу Лунмина.

Тот неожиданно разразился бранью, самой грубой, на которую только был способен бравый дунбэец².

²Выходцы с дунбэя, или северо-востока Китая, согласно стереотипам, сложившимся в обществе, очень суровые люди.

Линь Цюши сразу понял, что Гу Лунмин хотел этим сказать. Мужчина не решился оставаться в доме, схватил рюкзак и бросился наутёк, но побоялся бежать прямо через двор к выходу, а сначала спрятался в укромном месте.

Вскоре, как он и ожидал, на пороге двора появилась женщина в красном платье. Видимо, она услышала плач ребёнка из комнаты, её чёрные глаза медленно округлились, а на бесстрастном лице появился неудержимый гнев.

У Линь Цюши при виде разъярённой женщины душа ушла в пятки.

Хозяйка сразу же повесила на ворота огромный замок и направилась в дом.

Линь Цюши понял: у него только одна попытка. Он даже задержал дыхание, и когда женщина исчезла в доме, помчался к воротам.　　

Он быстро вынул шпильку, чтобы открыть замок.

Быстрее, быстрее… На его лбу выступил холодный пот, однако рука осталась твёрдой — Линь Цюши заставил себя успокоиться и не обращать внимания на раздающиеся за спиной шаги, сосредоточившись на открытии замка.

Замок с громким щелчком открылся, в ту же секунду шаги женщины подобрались совсем близко. Линь Цюши распахнул дверь и ощутил, как к нему летит что-то, со свистом рассекающее воздух. Гу Лунмин, стоящий прямо за дверью, в ужасе посмотрел ему за спину и закричал:

— Линьлинь, беги!!!

Только было уже слишком поздно: Линь Цюши увидел на земле тень, которая опустилась ему на спину, дальше последовал удар… Он сразу понял, что это за тень — огромный тесак хозяйки, который рубанул его по спине с такой силой, что Линь Цюши буквально полетел вперёд.

И тяжело упал на землю.

Гу Лунмин выругался от испуга и поспешно подбежал к нему.

— Юй Линьлинь! Юй Линьлинь! Ты в порядке?

Парень обернулся и посмотрел на женщину. Та осталась стоять на пороге двора с кривой улыбкой, уверенная, что Линь Цюши уже труп.

Она всё не опускала тесак, но, похоже, не могла покинуть двор, чему Гу Лунмин очень обрадовался. Однако вспомнив о Линь Цюши, вновь расстроился. Он понимал, что после такого удара Линь Цюши вряд ли очнётся.

Но когда Гу Лунмин уже решил, что остался один, Линь Цюши вдруг громко закашлялся и с трудом поднялся на ноги.

— Я… — прохрипел он.

— Блин! Ты после такого выжил? — невольно воскликнул Гу Лунмин. — Юй Линьлинь, ну ты крутой!

Линь Цюши и сам было подумал, что ему конец. Но, заглянув за спину, увидел, что его рюкзак разрублен, а внутри металлические лампы погнуло от мощного удара. Вне всяких сомнений, именно они и спасли его от смерти.

Ему удалось спастись!