Жуань Наньчжу

Той ночью нервы Линь Цюши постоянно находились в напряжении. Голос разума говорил ему: всё увиденное — лишь иллюзия, но перед глазами то и дело возникало обожжённое дочерна лицо Жуань Наньчжу. Самым ужасным оказались закравшиеся сомнения относительно существования Жуань Наньчжу, который слал ему сообщения.

Человек на том конце телефона правда существовал? Мог ли он скрыть собственную смерть и продолжать как ни в чём не бывало отвечать на сообщения? Вероятность была велика, ведь Жуань Наньчжу вполне мог вытворить что-то подобное. Линь Цюши в глубокой ночи сжимал в руке телефон, словно гранату, которая могла в любой момент разорвать его на куски.

Спрятанная где-то в глубине сознания мысль из-за увиденного начала быстро разрастаться, Линь Цюши вспомнил обещание, которое они с Жуань Наньчжу дали друг другу… Если с одним из них что-то случится, другой не обязан жить дальше.

И вдруг телефон в руке завибрировал. Быстро глянув на экран, Линь Цюши увидел новое сообщение от Жуань Наньчжу, о котором не переставал думать ни на миг.

«Со мной всё хорошо, Цюши, как у тебя дела?»

Линь Цюши, опустив взгляд, написал два слова, потом удалил, и в итоге отправил: «Всё в порядке, не волнуйся».

Спустя мгновение от Жуань Наньчжу пришло: «Что с тобой? Столкнулся с какой-то проблемой?»

Линь Цюши вздохнул. Всё-таки они так резонировали друг с другом, что слов не требовалось, разве мог Жуань Наньчжу не заподозрить неладное, с его-то умом? И пока Линь Цюши вздыхал, Жуань Наньчжу отправил ещё одно сообщение, в котором сказал: «Цюши, здесь за дверью я встретил тебя».

Линь Цюши, глядя на экран телефона, не сразу придумал, что ответить.

Ты настоящий? Ты правда существуешь? Ещё одно сообщение от Жуань Наньчжу пронзило Линь Цюши в самое сердце.

«Я тоже как раз думаю над этим»

«Так… ты нашёл ответ?»

«Нет. Не нашёл»

«Ты боишься?»

На этот раз Жуань Наньчжу ответил не сразу, но всё же написал:

«Я ничего не боюсь. Кроме одного — что не смогу умереть с тобой рядом».

Линь Цюши грустно усмехнулся, глядя на эти слова на экране телефона. Вместе с тем в глубине его души поднялась огромная волна смелости, и он медленно набрал: «Жуань Наньчжу, я приеду к тебе, хорошо?»

Если бы Жуань Наньчжу промедлил с ответом хоть немного, Линь Цюши не стал бы настаивать. Поскольку, когда они окажутся вместе, сложность двери возрастёт многократно. И если Жуань Наньчжу не желал этого, Линь Цюши не мог вот так приехать и привезти с собой ещё проблем, от которых можно легко попрощаться с жизнью.

Но ответ пришёл почти мгновенно, только одно слово: «Хорошо».

Стоило Линь Цюши прочитать его, и усталость как рукой сняло. Он со счастливой улыбкой громко рассмеялся, да так, что в уголках его глаз блеснули слёзы. Запихнув телефон в карман, Линь Цюши показал зданию за своей спиной средний палец и грубо выругался:

— Тупица, мать твою! Даже не думай меня напугать! Я еду к нему!

Самое страшное — это жить без надежды. Линь Цюши обрёл её снова, и эта бесконечная ночь будто озарилась теплом, мужчину больше не пробирало холодом до костей.

Той ночью Линь Цюши столкнулся ещё с несколькими тварями, но всё закончилось благополучно, и он выжил, отделавшись лишь испугом.

А когда над землёй поднялось тёплое рассветное солнце, Линь Цюши уже лежал в своей кровати и крепко спал, будто всё случившееся вчера было лишь ночным кошмаром.

На следующий день Линь Цюши хорошенько выспался, сытно поужинал и наконец воодушевлённо отправился в путь, в ту самую школу, где был вчера. Прокравшись в школьную столову, он решил скоротать время за игрой в судоку.

При этом он всё думал, нет ли у двери Жуань Наньчжу какой-нибудь особенности, сможет ли он тоже встретиться со старыми друзьями Жуань Наньчжу? Размышляя об этом, Линь Цюши невольно заулыбался, не в силах сдержать эмоции. Стоило ему представить встречу с Жуань Наньчжу, и уголки рта сами ползли вверх.

День прошёл неожиданно быстро, солнце медленно зашло за горизонт, приближалась ночь.

Опасаясь, что с наступлением темноты охрана прогонит его за территорию, Линь Цюши отыскал укромный уголок, где и спрятался. Шум вокруг постепенно стих, только слышалось тихое стрекотание насекомых.

Луна висела над верхушками деревьев, звёзды усыпали всё небо, ночь выдалась ясная.

Сидя на лавочке возле школьного пруда, Линь Цюши кормил комаров. Здесь их оказалось ужасно много, и скоро на руке Линь Цюши краснела целая вереница укусов, болезненных и чешущихся.

Впрочем, для него такие мелочи не стоили внимания, в сравнении со скорой встречей с Жуань Наньчжу всё меркло. Говорят, встреча после недолгой разлуки слаще медового месяца, и Линь Цюши сейчас ясно ощутил на себе смысл этой поговорки.

Время шло минута за минутой, и вместе с тиканьем его наручных часов наконец настала полночь.

Почти в то же мгновение царящая вокруг спокойная, но всё ещё безмятежная атмосфера вдруг переменилась. В воздухе разлился наводящий на самые неприятные мысли запах, и хотя Линь Цюши не обладал таким же чувствительным носом, как Чэн Исе, он узнал, что это за вонь… Так пахли разлагающиеся трупы. Запах был слабым, но в душе сразу возникло недобное предчувствие.

Он направился к месту встречи, оговоренному с Жуань Наньчжу, — спортивной площадке. На открытом пространстве, даже если кто-то нападёт, будет легко увернуться от опасности.

Но когда Линь Цюши оказался на месте, никого там не увидел, Жуань Наньчжу ещё не появлялся здесь.

Сердце Линь Цюши беспокойно сжалось, он подумал, не случилось ли с ним чего, когда за спиной вдруг раздались торопливые шаги. Не успев опомниться, Линь Цюши почувствовал, как кто-то схватил его за руку, и юный голос, чистый как пение иволги, выкрикнул:

— Линь Цюши, давай за мной!

И Линь Цюши побежал за ним, набегу оглянувшись и увидев на тропинке несколько почти сгнивших трупов, которые, ковыляя, направлялись за ними.

— Сюда! — юноша, не отпуская руку Линь Цюши, бежал быстрее ветра. В темноте Линь Цюши не сразу рассмотрел его лицо, но когда они оказались под фонарями, он наконец понял, что перед ним тот самый юноша с фотографии.

— Наньчжу! — поразился Линь Цюши. — Значит, так ты выглядишь по ночам?! — Он вспомнил неприступный и высокомерный образ взрослого Жуань Наньчжу и не смог скрыть нотки смеха в голосе. — Ты был таким милым в школьные годы?

Юноша, обернувшись, бросил на него сердитый взгляд, вот только никакого устрашающего эффекта это не возымело, слишком он был красив.

— Ты назвал меня милым?

— Да, ты очень милый.

— Придумай, пожалуйста, другое слово, спасибо.

Линь Цюши неудержимо рассмеялся. Им грозила смертельная опасность, но нельзя не отметить, что Линь Цюши никогда ещё не был так счастлив, спасаясь от смерти.

Они добежали до спортивного комплекса и остановились передохнуть.

— Что это за трупы? — наконец спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу ответил несколько безразлично:

— Да кто их знает… Я давным-давно забыл о таких мелочах. После стольких дверей… Я что, должен чётко помнить каждого встречного?

Линь Цюши подумал, что, если бы те же слова прозвучали из уст взрослого Жуань Наньчжу, это выглядело бы круто. Но сейчас, глядя на маленькое изящное личико перед собой, Линь Цюши не сдержал улыбки.

— Ладно, ладно. Наш Наньчжу совершенно прав.

Тот хмуро посмотрел на него.

— Линь Цюши, ты что, решил взбунтоваться?

— Я не хотел, оно само.

— Я ведь только физически стал меньше…

— Знаю, знаю, — торопливо перебил Линь Цюши. — Я знаю, что ты уменьшился только в теле. Зато душа осталась огромной!

Жуань Наньчжу скрипнул зубами. Разве он мог не расслышать в голосе Линь Цюши тон, которым успокаивают ребёнка?

Пока они разговаривали, неподалёку послышался жутковатый напев, похожий на детскую песенку.

— Чёрт… — ругнулся Жуань Наньчжу. — Ну почему именно эта дверь…

— Которая по счёту?

— Моя восьмая. С одним блуждающим призраком.

Линь Цюши тут же расслышал детский смех, подобный звону серебряного колокольчика, после чего поднялся сильный ветер, и все фонари у дороги погасли, вокруг воцарилась темнота.

— Эта тварь ищет жертву по звуку, — прошептал Жуань Наньчжу. — Идём за мной, только тихо и молча.

Линь Цюши знал, что Жуань Наньчжу обладает незаурядным зрением, которое позволяет ему видеть даже при отсутствии света. Поэтому взял юного Жуань Наньчжу за руку и позволил ему вести себя.

Ладошка Жуань Наньчжу тоже сделалась маленькой, Линь Цюши мог целиком спрятать её в своей ладони.

Тихий шорох вскоре послышался совсем рядом. Они шли вперёд очень осторожно, стараясь не издавать звуков.

Но Линь Цюши всё же расслышал где-то совсем недалеко чьё-то дыхание, так близко, что ему даже показалось, будто оно коснулось его руки.

Тут идущий впереди Жуань Наньчжу вдруг остановился, похоже, что-то увидел, при этом его ладонь чуть сильнее сжала руку Линь Цюши.

А тот не решался пошевелиться, но на самом деле очень ясно ощутил на своих плечах ледяные руки, судя по размеру, детские, которые казались настоящими ледышками, даже через одежду просачивался холод.

Жуань Наньчжу, похоже, столкнулся с некой трудностью, Линь Цюши почувствовал, что на ладони юноши выступает пот, однако сам Линь Цюши ничего не видел, только ясно уловил приближающуюся опасность.

И когда положение казалось безвыходным, из учебного корпуса недалеко от них раздался оглушительный звон стекла, затем на землю упало что-то тяжёлое. Ладошки, коснувшиеся плеч Линь Цюши, вмиг исчезли, а Жуань Наньчжу развернулся и вместе с ним бросился наутёк.

Фонари у дороги загорелись снова, и Линь Цюши тоже увидел окружающую картину.

Всего за несколько минут в темноте все деревья вокруг оказались оплетены паутиной, с которой за ними злобно следило множество красных глаз. Сначала Линь Цюши подумал, что это несколько пауков величиной с человеческую голову, но присмотревшись, обнаружил, что это настоящие человеческие головы, находящиеся на теле одного громадного паука! При этом головы явно могли двигать глазами и сейчас провожали их взглядами, полными ненависти.

К волосам Жуань Наньчжу прилипли комки паутины, но только когда они с Линь Цюши оказались в относительно безопасном месте, он наконец выдохнул и принялся срывать с себя белые липкие нити.

На шедшего следом Линь Цюши почти ничего не налипло, и мужчина принялся помогать Жуань Наньчжу избавиться от паутины.

— Что только что свалилось из окна? — Если бы не тот звук, отвлекший тварей, они оба, наверное, так и остались бы там, откуда сбежали.

— Мой друг, — ответил Жуань Наньчжу.

— У тебя, наверное, много друзей, — Линь Цюши уточнил, — за дверью.

— Можно и так сказать, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Но я был рад узнать, что здесь у них всё хорошо.

Линь Цюши кое о чём вспомнил.

— Значит, и своего наставника ты тоже видел? Раз его не стало за двенадцатой дверью… значит, он может дать нам какую-то подсказку?

Человек, который сталкивался и с одиннадцатой, и с двенадцатой дверьми, должно быть, владеет весьма важными сведениями.

Но Жуань Наньчжу лишь грустно усмехнулся:

— Было бы слишком просто.

— Хм?

— Я задал ему все вопросы, которые ты только можешь придумать, но он сказал, что сам ничего не знает, — пояснил Жуань Наньчжу. — Ни об одиннадцатой, ни о двенадцатой двери у него не осталось воспоминаний.

Линь Цюши такого ответа явно не ожидал.

— Раньше я не замечал ничего необычного, но сейчас это кажется мне несколько странным, — продолжал Жуань Наньчжу. — Когда наставник вернулся из одиннадцатой двери, я был ещё совсем новичком, не догадался расспросить его. Но ведь остальные наверняка интересовались деталями мира за одиннадцатой дверью и должны были сделать записи о ней… Но ничего подобного в коттедже не осталось.

Линь Цюши нахмурился:

— И мы, похоже, ни разу не обратили на это внимания.

Жуань Наньчжу кивнул:

— Как будто…

— Как будто все воспоминания об этом стираются намеренно?

Это ведь такая важная информация, но она словно была специально удалена из их памяти, и никто не заподозрил неладное. Только когда они сами попали за одиннадцатую дверь, это ощущение неправильности вдруг выплыло наружу.

— Да, ведь если подумать, почему в коттедже нет ни одной записи? — рассуждал Жуань Наньчжу. — У наставника было так много друзей, неужели он не хотел помочь им пройти дальше? И ещё двенадцатая дверь…

— Что с ней не так?

Жуань Наньчжу дал ответ, который Линь Цюши никак не ожидал услышать:

— После того как мой наставник прошёл через одиннадцатую дверь, он исчез.

— Исчез?! — Линь Цюши не поверил своим ушам. — Но ведь ты говорил, что он остался в Обсидиане?

— Да, он остался, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Но остальные начали постепенно забывать о его существовании. И я тоже. Он жил в коттедже, но словно превратился в невидимку… — Он тщательно подбирал слова, чтобы передать то странное ощущение. — Как будто мы все знали, что он здесь, но при этом не видели его.

Линь Цюши, помолчав, хрипло заговорил:

— Наньчжу…

Тот поднял на него глаза.

Сглотнув, Линь Цюши сказал:

— Я… не помню, чтобы ты упоминал имя своего наставника.

Жуань Наньчжу так и застыл.

— Ты помнишь, как его звали?

Линь Цюши видел в кабинете Жуань Наньчжу вещи, когда-то принадлежавшие его наставнику. Но сейчас, пытаясь вспомнить, заметил, что даже воспоминания об этих вещах практически стёрлись. Жуань Наньчжу не был человеком, способным забыть умершего друга. Разве только здесь крылся какой-то иной смысл…

Лицо Жуань Наньчжу на мгновение опустело, он открыл рот, будто собирался произнести имя вслух, но в итоге ничего не вышло — он никак не мог выкопать из своей памяти имя, которое когда-то помнил так хорошо. Осталось лишь знание, что у него когда-то был наставник, но как его звали, Жуань Наньчжу не мог вспомнить.

— Он правда умер? Или… — Линь Цюши почувствовал, как по рукам бегут мурашки. — Или он всё-таки прошёл через двенадцатую дверь?!

Жуань Наньчжу молча закрыл глаза. Он не мог ответить на этот вопрос.

Вокруг снова поднялся ветер и сквозь шелест листьев Линь Цюши услышал детскую песенку. Значит, им снова надо бежать.

На этот раз Линь Цюши сам взял Жуань Наньчжу за руку и прошептал ему на ухо:

— Не волуйся, с тобой я согласен отправиться куда угодно.

Даже в ад.

Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши и улыбнулся. Его волосы были немного длиннее обычного, юное лицо и глубокий взгляд составляли странный контраст. Он приподнялся на носочках и оставил на губах Линь Цюши нежный поцелуй.

— Я тоже.

Линь Цюши громко рассмеялся.

А после они вновь пустились в бега, словно бедные мышки, которыми играет кошка, изо всех сил хватающиеся за любую возможность спастись.

Линь Цюши наконец на своей шкуре убедился, насколько страшной эта дверь стала для Жуань Наньчжу. За всю ночь на то, чтобы перевести дыхание, у них выдалось в общей сложности не больше часа, и даже когда они просто останавливались у дороги, существовала вероятность, что сверху свалится какая-нибудь часть человеческого тела.

Вначале Линь Цюши очень переживал, боясь, что станет для Жуань Наньчжу обузой, но потом выбросил эти мысли из головы и просто постоянно прятался вместе с ним от тварей на территории школьного кампуса.

Когда Линь Цюши спросил, почему они не покинут пределы школы, Жуань Наньчжу ответил, что он по крайней мере хорошо знаком с обстановкой в школе, а за её пределами всё может оказаться сложнее. И если нет крайне необходимости, лучше всё-таки не выходить за школьные ворота, так будет безопаснее.

Во время этой смертельной гонки Линь Цюши встретил немало друзей Жуань Наньчжу и даже несколько доброжелательно настроенных тварей. Кто-то приходил отомстить, но были и те, кто хотел отблагодарить.

Всё действо походило на масштабный парк атракционов.

Неудивительно, что раньше у Жуань Наньчжу едва ли находилась свободная минута, чтобы ответить на сообщения. Возможность перекинуться хоть парой слов набегу в таком ритме уже можно было расценивать как большое везение.

Так прошла целая ночь, а перед самым рассветом они сели возле столовой отдохнуть.

Жуань Наньчжу был ранен, но не очень серьёзно. Линь Цюши перевязывал ему рану, когда тот, глядя на него горящими глазами, спросил:

— Ну вот, ты видел, как я провожу свои ночи. Завтра придёшь опять?

Линь Цюши с улыбкой кивнул. Ему по ночам приходилось гораздо легче, чем Жуань Наньчжу, но Линь Цюши по-прежнему хотел быть с ним рядом.

— Ладно, — согласился юный Жуань Наньчжу. — Будь по-твоему.

Он не стал его отталкивать, как и обещал когда-то. Они прислонились друг к другу, дожидаясь рассвета.

— Ты, оказывается, был таким худым в старшей школе, — Линь Цюши, перевязывая рану Жуань Наньчжу, успел рассмотреть его фигуру, и хотя тот даже в юности отличался высоким ростом, всё же мускулы накачать не успел, и до своего взрослого облика ему было ещё очень далеко.

Жуань Наньчжу только молча бросил на него взгляд.

— Ты правда очень милый в этом возрасте, — не унимался Линь Цюши.

 Жуань Наньчжу без тени эмоций спросил:

— Так я больше нравлюсь тебе таким или старше?

Линь Цюши:

— …

Ему не следовало начинать этот разговор. Всё-таки Жуань Наньчжу способен приревновать даже к собственному женскому образу, что уж говорить о ревности к самому себе, только помладше…

Но под испытующим взглядом Жуань Наньчжу Линь Цюши всё-таки вывернул душу наизнанку:

— Мне нравятся оба!

— Тц.

Линь Цюши:

— …

Эй, что это за недовольное лицо?

Когда небо уже начало светлеть, они снова обсудили вопрос о ключе, но пока ни у кого не появилось ни одной дельной мысли. Эта дверь была очень странной, твари каждый раз появлялись разные, но даже если какие-то из них нападали дважды, всё равно никаких зацепок после себя не оставляли.

Как и обещала дверь, ответа действительно не было. По крайней мере, пока что они оба не представляли, где его искать.

Но вот что особенно заставляло задуматься, это порядок появления тварей, который шёл ровно по очереди их походов за двери, от первой к последней, постепенно увеличиваясь…

— Нам что, придётся заново пережить все двери? — рассуждал Жуань Наньчжу. — И повстречаться со всеми тварями, встреченными за ними…

Линь Цюши вдруг посетила неожиданная мысль.

— Не только с тварями.

Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Ещё с людьми, — добавил Линь Цюши. — Тебе не кажется, что это похоже на… Страшный суд?

Жуань Наньчжу кивнул.

— То в плюс, то в минус, в конечном итоге всё вернётся к нулю. Ненавистники несут смерть, любящие даруют спасение, — произнёс Линь Цюши, подперев рукой подбородок и глядя на проблеск лучей рассвета в небе. Дрёма начала накатывать волнами, и Жуань Наньчжу не выдержал первым — упал в объятия Линь Цюши и уснул.

Глядя на спящего, Линь Цюши склонился и осторожно поцеловал его в лоб, потом сам закрыл глаза и погрузился в сон.

Это был самый спокойный сон для Линь Цюши с самого первого шага за одиннадцатую дверь. Он знал, что Жуань Наньчжу с ним, а когда опять стемнеет, они снова увидятся.

И ни задверные твари, ни погибшие враги не смогут их разлучить. Линь Цюши больше не боялся, огромная пустота в сердце заполнилась другой тёплой душой.

Теперь жуткие ночи сделались долгожданными.

Линь Цюши наконец понял, что означает фраза «Любимый человек — это и ахиллесова пята, и стальной доспех».

Они стали друг для друга самой крепкой опорой.