Несчастный случай

Пришедшая навестить Жуань Наньчжу Тань Цзаоцзао весьма активно принялась справляться о его здоровье, несмотря на полное безразличие со стороны последнего.

Сидевший рядом Линь Цюши заскучал и решил завести разговор с женщиной:

— Как твоя четвёртая дверь?

— Четвёртая дверь? — Тань Цзаоцзао потрепала затылок. — Так себе… — Похоже, она не хотела обсуждать задверные миры и очень быстро сменила тему.

Линь Цюши, поняв это, спрашивать больше не стал.

На стене в палате висел телевизор, по которому иногда крутили рекламу духов с участием Тань Цзаоцзао. На экране она казалась недоступной, возвышенной и высокомерной. Линь Цюши одним глазом глянул на рекламу, потом снова обратил взгляд на женщину, сидящую у кровати Жуань Наньчжу. Она поглощала манго, да так, что всё лицо испачкала жёлтой мякотью. От этой картины Линь Цюши погрузился в задумчивое молчание.

Очевидно, Тань Цзаоцзао по выражению лица Линь Цюши поняла ход его мыслей и сердито сказала:

— Не смотри, это всё фальшивка, напоказ!

Линь Цюши:

— Гм…

Глядя на него, Тань Цзаоцзао заговорщически спросила:

— А у тебя есть любимые звёзды шоу-бизнеса?

Линь Цюши ответил просто и прямо:

— Нет.

Он не был ничьим фанатом.

— Какая жалость, — печально произнесла Тань Цзаоцзао. — Я ведь могла бы раздобыть для тебя автограф.

Не говоря уже о том, чтобы рассказать парочку шокирующих сплетен…

Пока они разговаривали, по телевизору вдруг начались срочные новости. Сообщалось о происшествии, случившемся с одним известным певцом по дороге на концерт. Он попал в аварию и погиб на месте. Журналистам удалось заснять страшную картину случившегося.

На лице Тань Цзаоцзао, радостно жевавшей манго, вдруг появилось потерянное выражение.

— Он… — проговорила женщина.

Жуань Наньчжу тихо спросил:

— Ты его знала?

Тань Цзаоцзао кивнула.

Она отложила фрукт в сторону и едва слышно добавила:

— Кажется, он тоже попал за дверь. Мы как-то вместе снимались в рекламе, но не очень близко общались…

Линь Цюши понял, что страшное известие сильно расстроило Тань Цзаоцзао.

— Потом с ним стали случаться странные несчастья, — продолжила та. — На концерте на него сверху свалился прожектор, однако он отделался лёгкими ушибами. Потом случалось ещё несколько подобных несчастных случаев… — Она медленно добавила: — Тогда я и начала подозревать…

— Может, это были просто случайности? — нахмурился Линь Цюши. — Не обязательно именно двери…

— Думаю, всё-таки двери. — Тань Цзаоцзао вздохнула, явно подавленная. — Ну я пойду. Выздоравливайте поскорее.

Линь Цюши не знал, как уговорить её остаться ещё ненадолго, поэтому в итоге всё-таки попрощался и проводил до коридора.

Когда Тань Цзаоцзао уходила, Жуань Наньчжу смотрел ей вслед без всякого беспокойства.

— Она точно в порядке? — спросил Линь Цюши.

— В порядке. Думаю, через пару дней придёт в себя.

Линь Цюши всегда казалось, что Тань Цзаоцзао довольно позитивный человек. Он не ожидал, что она вдруг отреагирует так бурно… Ведь женщина поспешила уйти именно потому, что её захлестнули негативные эмоции.

Глядя на слегка удивлённого Линь Цюши, Жуань Наньчжу тяжко вздохнул и спросил:

— Неужели тебе никто никогда не нравился?

Линь Цюши задумался, потом медленно, но уверенно покачал головой.

— Никогда, — сказал он. — С домашними у меня прохладные отношения, и я не помню, чтобы… мне кто-то особенно нравился среди моих знакомых.

С самого детства Линь Цюши мог по пальцам пересчитать своих друзей. Именно поэтому он без колебаний покинул родной город и переехал сюда работать.

— Но ведь ты же наверняка нравился какой-нибудь девушке, — Жуань Наньчжу нисколько не сомневался в своих словах, он не верил, что Линь Цюши, с его-то характером и внешностью, мог не понравиться девушкам. — Неужели никто не признавался тебе в чувствах?

— Признаваться-то признавались, но я всегда отказывал, — ответил Линь Цюши.

— И почему же?

— Потому что я не мог дать им то, чего они хотели.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Жуань Наньчжу.

Помолчав немного, Линь Цюши тихо произнёс:

— Потому что они не были мне симпатичны.

Жуань Наньчжу хрипло посмеялся:

— Какой трезвый подход.

— Я не хотел тратить их время, — усмехнулся Линь Цюши. — Они были очень хорошими.

Линь Цюши действительно отличался мягким и добрым характером, и если кому-то требовалась помощь, он не отказывал и делал всё, что в его силах. Однако и его доброта имела границы — говоря начистоту, он никогда не отдавал, что называется, последнюю рубаху, всегда здраво оценивал свои силы, но и от других не требовал невозможного.

Такой добрый, умный, понимающий парень не мог не привлекать внимание.

Жуань Наньчжу закрыл глаза. Ведь вещи, которые привлекали его в Линь Цюши, не ограничивались только этим.

Увидев, что Жуань Наньчжу сомкнул веки, Линь Цюши решил, что тот утомился. Он встал и, стараясь не шуметь, вышел из палаты, как раз встретив в коридоре Чэн Цяньли, который отлучался помыть фрукты.

— Ты куда? — спросил юноша.

— Не заходи к нему, — сказал Линь Цюши. — Он уснул. А Цзаоцзао уже ушла.

— Ох, но что делать с фруктами?

— Поставь пока у меня в палате. Когда проснётся, занесёшь ему. Или сам съешь.

— Лучше я не буду. Жуань-гэ, вроде бы, очень любит личи.

Линь Цюши вдруг стало любопытно:

— А кроме личи, что ещё ему нравится? — Он уже некоторое время жил с Жуань Наньчжу под одной крышей, но при этом не очень хорошо разбирался в пристрастиях мужчины.

— Что ему нравится? Много чего, — посмотрев на личи, юноша перевёл взгляд на Линь Цюши. — Кажется, ты ему очень нравишься.

— Хочешь сказать, ты ему не нравишься?

Чэн Цяньли простодушно улыбнулся:

— Хи-хи, тоже верно, я ведь такой милашка.

Линь Цюши подумал, что скромность — это точно не про Чэн Цяньли.

***

Пока Жуань Наньчжу лежал в больнице, члены других организаций тоже приходили навестить его. Впрочем, это больше походило на «разведку», ведь таких игроков как Жуань Наньчжу, прошедших через десять дверей, встретишь нечасто.

Ли Дунъюань из Белого оленя тоже заявился, забросив совесть куда подальше. Жуань Наньчжу даже согласился пустить его в свою палату, однако весь визит косился на него суровым взглядом.

Линь Цюши как раз сидел рядом и чистил для Жуань Наньчжу личи. Тот приоткрывал рот, бледными губами обхватывал молочно-белую мякоть фрукта, откусывал и съедал, затем вновь открывал рот и сплёвывал чёрную косточку в поднесённую Линь Цюши тарелку.

Процесс выглядел настолько изящно, что Линь Цюши, глядя на него, понял, почему Тань Цзаоцзао сказала, что красавцы должны есть личи.

Ли Дунъюань тем временем сидел у кровати и по-дружески улыбался. Его кукольное лицо было полной противоположностью образа за дверью.

— Наньчжу… — позвал Ли Дунъюань.

Жуань Наньчжу искоса глянул на него.

Ли Дунъюань тут же исправился:

— Жуань-гэ, Жуань-гэ. Ты в порядке?

— Что, сам не видишь? Говори, зачем пришёл.

Ли Дунъюань бросил быстрый взгляд на Линь Цюши.

Жуань Наньчжу понял, что тот имеет в виду, и сразу сказал:

— Можешь говорить при нём.

Тогда Ли Дунъюань начал:

— Мне скоро предстоит войти в девятую дверь, и… ну…

— Нет. Катись.

Ли Дунъюань:

— …

Линь Цюши стало смешно, однако он подумал, что рассмеяться сейчас будет не к месту, и просто опустил глаза, притворяясь, что поглощён процессом очищения личи.

— Зачем так сразу! — Ли Дунъюань даже обиделся. — Я ещё не спросил с тебя за то, что ты притворился Чжу Мэн и заигрывал со мной.

В глазах мужчины блеснули слёзы, и Линь Цюши невольно вспомнил Тоста, корги Чэн Цяньли…

Однако Жуань Наньчжу был непреклонен — его таким не пронять. Он даже нисколько не удивился, когда Ли Дунъюань раскрыл его обман.

— Хватит болтать попусту. Давай к делу.

— Я слышал, у тебя осталась подсказка для девятой…

— Слышал? — с фальшивой улыбкой переспросил Жуань Наньчжу.

— Мать твою, я правда всего лишь слышал! Все об этом судачат.

Их разговор напомнил Линь Цюши о том, что Жуань Наньчжу прошёл уже через десять дверей. Значит ли это, что он уже добыл подсказку для одиннадцатой? Интересно, что написано в той подсказке? Она чем-то отличается от других?

— И? — Жуань Наньчжу посмотрел на Ли Дунъюаня.

— И… не мог бы ты продать её мне? — Вот и прозвучала истинная причина его визита.

Но Жуань Наньчжу безжалостно отказал:

— Это невозможно.

— Назови любую цену, и если я смогу её заплатить… — Подсказку для девятой двери было слишком тяжело добыть, раз даже у Ли Дунъюаня не вышло.

И только Жуань Наньчжу, этот безумец, мог завладеть сразу двумя.

Жуань Наньчжу откусил личи, которую Линь Цюши поднёс ему ко рту, и ничего не ответил. Видя такое отношение, Ли Дунъюань явно забеспокоился.

— Через тринадцать дней наступит момент моего похода за дверь. У меня не так уж много времени.

— Ты ведь с таким удовольствием мешал моему бизнесу, — припомнил Жуань Наньчжу. — Ещё и слухи обо мне распускал. — Он посмеялся, но взгляд остался холодным. — А теперь пришёл в ножки мне кланяться?

Ли Дунъюань неловко улыбнулся:

— Прости, прости. Хочешь, я проведу с тобой ночь, и Ваше Превосходительство, как эталон щедрости, забудет обо всех обидах?

Жуань Наньчжу указал на дверь:

— Выкатывайся.

Ли Дунъюань обиженно надулся.

Линь Цюши подумал, что тот перегнул палку. Ладно бы просто попросил подсказку, но зачем пытаться соблазнить их шефа? Жуань Наньчжу совершенно заслуженно велел ему выкатываться.

— Впрочем, я могу поделиться с тобой подсказкой, — произнёс Жуань Наньчжу. — Но при одном условии.

— При каком?

— Ты пойдёшь с ним в десятую.

Ли Дунъюань ошарашено посмотрел на Линь Цюши.

— Ты же не…

— Да, — ответил Жуань Наньчжу.

— Ты рехнулся?! — Ли Дунъюань переменился в лице.

Жуань Наньчжу уже терял терпение:

— Или соглашайся, или проваливай. Нечего тратить моё время.

Ли Дунъюань то мрачнел, то бледнел, и в итоге всё-таки пообещал, стиснув зубы, что войдёт вместе с Линь Цюши в десятую дверь. Но судя по выражению его лица, он очень хотел бы что-то сказать, и только присутствие Линь Цюши мешало ему это сделать.

Линь Цюши поднялся и вышел, заявив, что ему нужно вымыть руки.

Жуань Наньчжу не стал возражать.

Возвращаясь из туалета, Линь Цюши услышал, как Жуань Наньчжу и Ли Дунъюань о чём-то бурно спорят. Последний, совершенно не будучи достойным соперником Жуань Наньчжу в словесных препирательствах, в итоге едва не выбил дверь палаты, когда уходил. А увидев в коридоре Линь Цюши, ещё и сердито уставился на него.

Тот не понял причины такого взгляда, а Ли Дунъюань пробурчал:

— Будь осторожнее, у Чжу Мэн под юбкой побольше твоего будет!

Линь Цюши:

— …

Я уже знаю, что у него больше, нет нужды говорить мне об этом, спасибо.

Войдя в палату, Линь Цюши застал Жуань Наньчжу сидящим на кровати без всякого выражения на лице.

— Почему вы поругались? — спросил Линь Цюши.

— Все так и норовят указать мне, что делать, — с презрением бросил Жуань Наньчжу. — И он туда же.

Линь Цюши сказал ему:

— Ты ещё не поправился, не сердись. — Затем добавил: — Что хочешь на ужин?

Жуань Наньчжу откинулся на спинку кровати.

— Кашу. Только свари сам.

Ли Дунъюань, рассерженный, ушёл, и Линь Цюши не стал придавать этому значения. Он думал, что между ними произойдёт ещё немало событий, не важно — хороших или плохих. Но никак не мог представить тогда, что виделся с Ли Дунъюанем в последний раз.

На утро тринадцатого дня у Жуань Наньчжу, которого уже выписали из больницы, зазвонил телефон. Обитатели коттеджа как раз завтракали за одним столом. Мужчина взял трубку, послушал, затем положил и со слегка окаменевшим выражением лица тихо проговорил:

— Ли Дунъюань мёртв.

Оживлённые разговоры за столом тут же стихли.

Чэн Цяньли даже перестал жевать баоцзы, потрясённо ахнул и задал вопрос, который крутился у каждого на языке:

— Жуань-гэ, что ты сказал? Ли Дунъюань… это тот Ли Дунъюань, из Белого оленя?

Жуань Наньчжу утвердительно хмыкнул и добавил:

— Я должен туда поехать. — Он поднялся из-за стола.

— Я с тобой, — предложил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу только вышел из больницы и пока не полностью восстановился, даже сейчас выглядел немного бледнее обычного. Линь Цюши переживал, что с ним может что-то случиться.

— Хорошо, — Жуань Наньчжу согласился взять его с собой.

Быстро одевшись, Линь Цюши запрыгнул в машину на водительское сиденье.

Жуань Наньчжу назвал адрес и закрыл глаза, задремав на пассажирском рядом. Длинные чёрные ресницы, подобные вороньим перьям на фоне бледного лица, чуть подрагивали, придавая ему хрупкости и беззащитности. Но эта беззащитность, конечно, была лишь иллюзией.

Опечалился ли Жуань Наньчжу? Нет, Линь Цюши чувствовал, что это в большей степени ожидание той же участи. Жуань Наньчжу не выносил Ли Дунъюаня, но всё же не хотел для него такой смерти, поскольку неизбежно задумывался, что с ним когда-нибудь произойдёт то же самое.

Линь Цюши вспомнил их последнюю встречу с Ли Дунъюанем и вздохнул, словно пытаясь избавиться от тяжести в груди.

Через сорок минут они приехали к расположенной в черте города высотке.

Линь Цюши сначала решил, что Белый олень снимает здесь квартиру, но оказалось, что они выкупили весь дом.

Сейчас во дворе толпилось немало народу, и Линь Цюши сразу посетило нехорошее предчувствие. Он оказался прав — выйдя из машины, они протиснулись через толпу и увидели то, что находилось в центре всеобщего внимания.

Разбившееся в лепёшку тело, которое уже невозможно было опознать. Только по одежде и комплекции угадывалось, что это Ли Дунъюань.

Линь Цюши не первый раз видел мертвецов в реальности, но всё же впервые этим мертвецом стал человек, которого он когда-то знал. Да ещё такая смерть… Он посмотрел на Жуань Наньчжу. Тот стоял с совершенно спокойным лицом, только в чёрных зрачках угадывался блеск, словно волны на поверхности потревоженного ветром глубокого озера.

Раздался женский плач, сквозь толпу прорвалась девушка едва ли двадцати лет. Она упала на колени возле тела Ли Дунъюаня и громко, протяжно завыла, протягивая руки к переломанному трупу, словно желая заключить его в объятия.

Но другие люди не дали ей этого сделать, силком оттащив от тела.

Линь Цюши огляделся и заметил, что многие стоят группами и перешёптываются, но у некоторых при этом на лицах печальные выражения, потерянный взгляд… Должно быть, это были члены Белого оленя.

К Жуань Наньчжу вдруг подошла красивая женщина, которая тихо поприветствовала:

— Здравствуйте, господин Жуань.

— Здравствуйте, госпожа Цзинь.

— Можете звать меня по имени, Цзинь Юйжуй. — Похоже, женщина хотела улыбнуться, но это вышло у неё как-то вымученно, как будто она еле-еле заставила уголки своих губ чуть приподняться. — В будущем все внутренние дела нашей организации перейдут под моё управление.

Это означало, что она станет следующей главой Белого оленя.

Жуань Наньчжу кивнул, затем, помолчав секунду, вдруг сказал:

— Если не хотите улыбаться, не стоит себя заставлять.

Улыбка Цзинь Юйжуй мгновенно исчезла. Она сделала глубокий вдох, будто стараясь держать эмоции под жёстким контролем, затем хрипловато произнесла:

— Прошу, пройдите со мной, господин Жуань.

Жуань Наньчжу кивнул и пошёл к дому, Линь Цюши направился за ним.

В фойе на первом этаже находились шестеро человек. Вместе с теми, кто остался снаружи, это был весь состав Белого оленя — около двадцати участников.

Цзинь Юйжуй огласила список указаний, приготовленный Ли Дунъюанем на случай его смерти. Пока она говорила, в фойе стояла звенящая тишина.

Впрочем, в этой тишине Линь Цюши всё же уловил кое-какое движение. Кое-кто из присутствующих явно был недоволен новым лидером организации, но при этом они то и дело кидали взгляды на Жуань Наньчжу. Видимо, опасались его как чужака.

Тогда Линь Цюши наконец понял, для чего приехал Жуань Наньчжу. Чтобы оказать Ли Дунъюаню последнюю услугу и не допустить раскола его детища.

Цзинь Юйжуй, новая глава Белого оленя, только-только прошла через восьмую дверь, и от девятой её отделял ещё довольно большой промежуток времени.

Однако, очевидно, она не могла, так же как Ли Дунъюань, заставить всех в Белом олене подчиняться себе.

И Жуань Наньчжу наверняка это понял. Но он не стал вмешиваться в дела Белого оленя. Только молча сидел в стороне.

Линь Цюши по его бледному лицу показалось, что Жуань Наньчжу нехорошо себя чувствует. Он забеспокоился и, подумав, достал из кармана конфетку, которую незаметно протянул Жуань Наньчжу.

Тот посмотрел на него, кивнул, развернул угощение и отправил в рот.

Сладость немного избавила его от неприятного ощущения в душе. Жуань Наньчжу ещё довольно долго сидел в фойе, до тех пор, пока Цзинь Юйжуй не закончила раздавать указания.

Затем собравшиеся понемногу разошлись, остались только они втроём.

— Спасибо вам, господин Жуань, — с горькой улыбкой поблагодарила Цзинь Юйжуй. — Если бы не вы, я не знаю, как справилась бы одна.

Жуань Наньчжу поднялся.

— Это всё, что я мог для вас сделать. В остальном вам придётся действовать самостоятельно.

Женщина кивнула. Она не была какой-то слабачкой, и хотя перед лицом надвигающегося урагана могла пошатнуться, всё же обладала всеми необходимыми качествами, чтобы выстоять.

— Что ж, в таком случае позвольте откланяться, — сказал Жуань Наньчжу.

— Не останетесь на ужин, господин Жуань? — вежливо поинтересовалась Цзинь Юйжуй.

— Не стоит утруждаться, — Жуань Наньчжу так же вежливо отказался. — Увидимся на похоронах.

Женщина не настаивала, только кивнула и проводила их до дверей.

Труп Ли Дунъюаня уже увезли, только грязная лужа крови на земле напоминала о том, что здесь случилось утром.

Ну а спустя пару дней и эта лужа исчезнет. В Белом олене большая текучка, и возможно, очень скоро они позабудут, что когда-то у них был лидер по имени Ли Дунъюань.

Жуань Наньчжу выглядел мрачнее тучи, пока они шли к машине.

Но Линь Цюши заметил неладное, только усевшись на водительское сиденье.

— Наньчжу, как твои раны? — Он почувствовал лёгкий запах крови и вначале подумал, что это кровь Ли Дунъюаня, однако запах не исчез, даже когда они оказались в машине.

— Всё в порядке, — Жуань Наньчжу прислонился к окну.

Но Линь Цюши нисколько ему не поверил и нахмурился:

— Дай взглянуть.

— Не дам.

Линь Цюши не ожидал такого категоричного отказа и удивлённо застыл.

— Давай сначала вернёмся в коттедж, — сказал Жуань Наньчжу, затем закрыл глаза, будто утомился.

От волнения Линь Цюши, сам того не замечая, прибавил газу.

Только когда они подъехали к коттеджу, Жуань Наньчжу наконец открыл глаза. Линь Цюши поскорее завёл его в дом и проводил в комнату. А когда тот улёгся на кровать лицом вниз, непринуждённо сел рядом и начал задирать край рубашки Жуань Наньчжу.

Тот поднял на него глаза.

— Ты что делаешь?

— Хочу осмотреть твою спину…

Раны на спине Жуань Наньчжу были самыми серьёзными.

Склонив голову набок, он спросил:

— Может, не надо?

— Надо, — нахмурился Линь Цюши. Он был уверен, что раны Жуань Наньчжу опять открылись.

Подумав, тот сказал:

— Тогда дай мне ещё конфету.

Линь Цюши достал конфету и положил в рот Жуань Наньчжу.

— Смотри, — сказал Жуань Наньчжу, посасывая сладость. — Хотя там не на что смотреть…

Линь Цюши задрал рубашку у него на спине и, нисколько не удивившись, увидел, что раны действительно открылись. Кровь стекала и впитывалась в ткань.

Он серьёзным тоном произнёс:

— Так не пойдёт. Нужно ехать в больницу.

Жуань Наньчжу не пошевелился, а его дыхание сделалось размеренным и тихим.

Линь Цюши, посмотрев на него, вздохнул:

— Опять притворился спящим?

Жуань Наньчжу не ответил.

Делать нечего, Линь Цюши сам сходил за бинтом и, как сумел, забинтовал открывшиеся раны.

— Завтра утром обязательно поедем в больницу, — пробормотал он.

Жуань Наньчжу что-то промычал «сквозь сон» и опять затих. Он и правда устал сегодня и хотел как следует отдохнуть.

Заметка от автора:

А вот и драма подъехала! Ну как, зацепило? *горделиво выпячивает грудь*