Покинуть корабль

Заполучив наконец ключ, Линь Цюши второпях вернулся в коридор, где оставил Жуань Наньчжу и Гу Лунмина. Вот только оказавшись на месте, обнаружил лишь пустой стул и валяющиеся на полу простыни, а его напарников и след простыл.

У Линь Цюши при виде такой картины на лбу выступил холодный пот, в голове пронеслись сотни мыслей. Он развернулся и помчался в столовую.

Ещё не добежав до входа, он уже услышал чавканье, от которого ему сделалось дурно.

При первых же звуках Линь Цюши посетило очень недоброе предчувствие. Не решившись сразу забегать внутрь, он медленно подкрался к окошку в двери и заглянул в комнату.

Все оставшиеся в живых собрались вокруг стола, даже Гу Лунмин, ранее не поддавшийся воздействию двери. Люди хватали руками мёртвую рыбу и запихивали в рот с таким одурманенным видом, что волосы шевелились на голове. А рядом с Гу Лунмином сидел Жуань Наньчжу, о котором Линь Цюши беспокоился сильнее всего.

Жуань Наньчжу тоже ел рыбу. Стоит сказать, что его действия не отличались такой же грубостью, как у остальных, но всё же он действительно брал палочками кусочки рыбы и отправлял себе в рот.

Глядя на происходящее, Линь Цюши в какой-то момент растерялся, не представляя, что ему делать. Он перевёл взгляд на рыбу, и в глубине его души поднялось странное желание, такое же, как у Жуань Наньчжу… Как будто эта рыба на столе перестала казаться такой уж отвратной.

Эта мысль мелькнула в его голове и сразу исчезла, Линь Цюши моментально почувствовал, что с ним творится неладное, и опустил взгляд на ключ в своей ладони. Понимая, что медлить нельзя, он стиснул зубы и вошёл в столовую.

Пожиратели рыбы совершенно не обратили на него внимания, которое целиком и полностью было направлено на стол, заваленный рыбой. Их не волновало больше ничего. Впрочем, Линь Цюши происходящее оказалось только на руку. Перевернув вверх дном всю столовую, он так и не нашёл того, что искал, и тогда вспомнил ещё об одном месте… корабельной кухне.

Единственными помещениями на корабле, которые не меняли своего положения, являлись столовая и кухня. Линь Цюши добыл ключ и теперь предполагал, что дверь должна открыться в одной из этих комнат.

В столовой ничего не нашлось, следовательно, осталась кухня.

Перед тем как уйти, мужчина бросил ещё один взгляд на людей за столом и заметил деталь, от которой его прошило морозом по коже.

На лице одного из пожирателей рыбы появился участок зелёных чешуек, которые словно липли к коже, распространяясь от шеи к щекам. Создавалось впечатление, что эти изменения уже продолжаются какое-то время, и неизвестно, во что превратится бедняга, если так пойдёт дальше.

Во всяком случае, Линь Цюши не хотел бы этого увидеть.

Поэтому он быстрым шагом покинул столовую, перед уходом ещё раз посмотрев на Жуань Наньчжу.

Тот по-прежнему не поднимал головы от тарелки, неторопливо поедая лежащую перед ним рыбу. Равнодушный ко всему вид Жуань Наньчжу больно уколол сердце Линь Цюши, и он не посмел больше медлить. Потому что заметил, что и сам уже смотрит на рыбу без прежнего отвращения, даже невольно сглотнул слюну.

Выйдя из столовой, Линь Цюши направился в соседнюю с ней кухню.

Сейчас кухня пустовала, только повсюду валялись разбросанные ошмётки рыбы — на разделочной доске, на полу, в ведре — везде лежала рыба, а в воздухе висел её тошнотворный запах. Но Линь Цюши некогда было обращать на это внимание, он принялся искать то, что хотел найти больше всего на свете.

Очень скоро под огромной бочкой Линь Цюши обнаружил тёмный люк, за которым скрывалась чёрная железная дверь. При виде двери его посетило такое воодушевление, что мужчина, не беспокоясь больше ни о чём, вставил ключ в замочную скважину, повернул, и перед ним засиял мягким светом белый коридор.

Затем Линь Цюши подобрал выпавшую записку, но смотреть не стал, сразу убрал в карман. Его ждали дела поважнее.

Развернувшись, Линь Цюши помчался в столовую.

Люди там продолжали поедать рыбу. На этот раз Линь Цюши сразу направился к Жуань Наньчжу и позвал:

— Чжу Мэн.

Жуань Наньчжу поднял на него глаза:

— Линьлинь.

— Пойдём, я отведу тебя в одно место.

— Но я хочу поесть рыбы.

— Знаю. Ты можешь есть на ходу. Это ненадолго. Я нашёл на кухне ещё больше рыбы.

Жуань Наньчжу замолчал, но потом всё же поддался — встал из-за стола прямо с тарелкой, на которой лежала рыба.

— Правда?

— Правда, — заверил Линь Цюши.

И Жуань Наньчжу отправился за ним.

Линь Цюши в душе испустил долгий вздох облегчения, понимая, что Жуань Наньчжу ещё не слишком глубоко погрузился в чары двери. Иначе пришлось бы применять силу. Но это был не самый лучший выбор, поскольку Линь Цюши прекрасно понимал — ему не справиться с Жуань Наньчжу, если придётся драться.

Послушно проследовав за Линь Цюши на кухню и увидев там повсюду дохлую рыбу, Жуань Наньчжу очень обрадовался, а Линь Цюши, пользуясь моментом, столкнул его в люк.

Но Жуань Наньчжу сразу посмотрел наверх и обиженно спросил:

— Зачем ты меня толкнул?

Линь Цюши не ответил, только спрыгнул следом и подвёл того к светящемуся проходу, затем указал внутрь со словами:

— Там очень много рыбы. Пойди и убедись в этом сам.

— Правда? — с сомнением переспросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул:

— Правда.

Жуань Наньчжу заулыбался, похоже, в самом деле поверил Линь Цюши, и шагнул за дверь, растворившись в мягком сиянии. Как только Жуань Наньчжу пропал из виду, Линь Цюши выдохнул и посмотрел на часы. Скрипнув зубами, он снова развернулся и побежал в столовую.

На самом деле Линь Цюши уже чувствовал, что его собственное время на исходе. Рыба в кухне обрела манящий запах и вид, отчего до тошноты вонючее мясо стало казаться очень вкусным. Приходилось прикладывать все моральные силы, чтобы сопротивляться захлестнувшим его ощущениям.

В отношении Гу Лунмина Линь Цюши отбросил нежность, которую проявил к Жуань Наньчжу. Он выбрал самый простой способ — подкрался к занятому рыбой парню, вырубил его ударом тыльной стороной ладони по загривку и взвалил на плечо. Уже на выходе Линь Цюши, подумав, решил прихватить с собой ещё ту девчонку, Сяо Мо. Что до остальных… при всём желании, он не мог ничего поделать. Линь Цюши и так сделал всё возможное, чтобы спасти как можно больше людей.

Притащив двоих в кухню, он сбросил их в люк, затем отдышался немного и сам спрыгнул следом.

Задерживаться дольше было нельзя, Линь Цюши уже и сам начал ощущать острое желание съесть рыбу. Он не мог сказать наверняка, что случится с теми, кто остался в столовой. Вероятно, ничего хорошего.

Пройдя по длинному коридору, залитому светом, Линь Цюши вернулся в реальность.

Снова оказавшись в гостиной коттеджа и вдохнув знакомый тёплый воздух, он в очередной раз ощутил, насколько эта жизнь прекрасна.

Жуань Наньчжу тоже очутился рядом с ним, только выглядел он неважно, сразу вскочил и выбежал в уборную, откуда послышались рвотные позывы.

Линь Цюши со вздохом подумал, как хорошо, что он не стал есть рыбу. Иначе сейчас они с Жуань Наньчжу блевали бы вместе.

Примерно полчаса спустя Жуань Наньчжу наконец вышел из туалета. Его тошнило очень долго, потом мужчина принял душ и теперь, завёрнутый по пояс в банное полотенце, с недовольным видом вытирал сырые волосы.

— Как ты? — Линь Цюши поедал конфеты, постепенно успокаиваясь вместе со сладким вкусом, разливающимся по языку.

Жуань Наньчжу покачал головой, сообщая, что он в порядке.

— Почему так получилось? — Линь Цюши был несколько озадачен. — Почему все вдруг набросились на рыбу? Ведь монстр уже был убит…

— Возможно, из-за недостатка жертв.

— Хм?

— Людей погибло недостаточно, мы слишком быстро разгадали загадку двери, — Жуань Наньчжу вздохнул и тоже отправил в рот конфету. — Мне приходилось видеть такое лишь однажды, в тот раз со мной был один опытный игрок, а внутри оказался один очень крутой парень, который нашёл ключ ещё до того, как произошла первая смерть.

Линь Цюши:

— …

— Тогда все, кто находился за дверью, погрузились в ненормальное состояние.

— И такое тоже бывает?

— Крайне редко. Я и сам не предполагал, что мы столкнёмся с подобным.

Перед каждым вошедшим в мир за дверью стоит цель как можно быстрее его покинуть; кому придёт в голову, что малое количество жертв — это тоже не к добру? К тому же, за дверью всегда случаются смерти, даже за этой погибли три человека, прежде чем они смогли отыскать ключ.

И всё же даже этого количества жертв оказалось недостаточно для удовлетворения скрытого стребования двери.

— Но почему на меня это подействовало не сразу?

— Ты ведь способен слышать то, чего другие не слышат, — напомнил Жуань Наньчжу. — Это подарок, преподнесённый тебе дверью.

Линь Цюши молча слушал.

— А я могу видеть то, чего другие не замечают, — продолжал Жуань Наньчжу. — От каждого человека исходит сияние.

— Сияние? — Линь Цюши смутно помнил, что Жуань Наньчжу уже как-то упоминал об этом, только не придал значения его словам.

— Да, сияние, — подтвердил тот. — И чем оно ярче, тем меньше на человеке сказывается влияние дверей. Ты сияешь ярче всех, кого я когда-либо встречал. Поэтому ты из тех, кто будто создан для дверей.

Линь Цюши не знал, что сказать. Но судя по тону Жуань Наньчжу, это качество расценивалось им как положительное.

Он действительно практически не поддавался негативному влиянию мира за дверью, которое обычно сказывалось на эмоциональном состоянии. Многим людям, включая Жуань Наньчжу, по выходу из двери приходилось отдыхать несколько дней, но Линь Цюши хватало просто выспаться, чтобы прийти в норму.

Можно считать это его лучшим природным качеством.

— Сходим вечером в ресторан? — предложил Линь Цюши, глядя на бледный вид Жуань Наньчжу. — Хорошо?

Тот кивнул, согласившись с предложением.

Потом Линь Цюши поднялся к себе и написал Гу Лунмину, спросив, как тот себя чувствует.

Гу Лунмин ответил, что его желудок будто вывернуло наизнанку, и тошнота до сих пор подступает к горлу при одном воспоминании о вкусе рыбы. Ещё добавил, что, наверное, ещё долго не сможет притронуться к блюдам из морепродуктов.

Линь Цюши подколол: «А за дверью ты ел с большим аппетитом».

Гу Лунмин: «Я как будто попал под действие чёрной магии… Кстати говоря, на какую же мину я всё-таки наступил, почему всё вдруг так обернулось?»

Линь Цюши изложил ему теорию Жуань Наньчжу, и Гу Лунмин, совершенно потрясённый, переспросил: «И такое бывает?!»

Впрочем, на этом не стоило заострять внимание. Всё-таки среди огромного количества задверных миров почти не попадается таких, из которых можно выбраться без жертв.

После Линь Цюши написал Гу Лунмину город, в котором они находятся, и назначил время встречи, разумеется, не указав конкретный адрес, только пообещал встретить, когда тот прибудет.

На ужин они отправились в ресторан хунаньской кухни, которая славилась большим количеством специй. Фирменным блюдом ресторана считалась рыбья голова в хлопьях красного перца, но и Линь Цюши, и Жуань Наньчжу, увидев этот пункт в меню, не сговариваясь, молча перевернули страницу.

Жуань Наньчжу ел без особого аппетита: очевидно, воспоминания о приключениях за дверью до сих пор не улетучились.

Зато Линь Цюши с удовольствием принялся за еду, ведь в задверном мире ему так и не удалось нормально насытиться, весь рацион составляли галеты и лапша быстрого приготовления. Теперь он наконец мог поесть что-то по-настоящему вкусное.

По возвращении в коттедж они застали в гостиной близнецов Чэн, которые что-то обсуждали. Из их разговора Линь Цюши понял, что те только что вышли из двери низкого уровня.

Чэн Исе как раз перечислял брату ошибки, совершённые тем за дверью, а Чэн Цяньли, обнимая Тоста, обиженно слушал. Стоило Линь Цюши к ним приблизиться, Чэн Цяньли тут же подскочил:

— Цюши, ты вернулся! Лу-цзе приготовила суп из карася, хочешь поесть?

При слове «карась» Линь Цюши и Жуань Наньчжу переменились в лице и поспешили ответить вежливым отказом.

Чэн Исе, конечно, догадался, какие интересы преследовал его младший брат, и съязвил за его спиной:

— Ты же только что слопал три чашки, хочешь съесть ещё четвёртую? Только потом не говори мне, что тебе надо в туалет.

Чэн Цяньли сразу сник, ведь насколько он знал собственного брата, тот действительно мог запретить ему пойти в туалет.

В безысходности юноша бросил на Линь Цюши взгляд, полный мольбы.

Но тот отвёл глаза и опустил голову, делая вид, что ничего не заметил. Близнецам предстояло войти за дверь высокого уровня, и раз Чэн Исе решил преподать урок своему глупому братцу, в этом не было ничего плохого.

***

Через три дня прилетел Гу Лунмин.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу лично отправились его встречать.

Ожидавший увидеть крепкого мускулистого парня, каким Гу Лунмин выглядел за дверью, Линь Цюши испытал немалое потрясение, когда им навстречу вышел молодой мужчина интеллигентного вида в очках. Ну, по крайней мере, догадки Линь Цюши о возрасте Гу Лунмина оправдались — тот был явно младше самого Линь Цюши.

— Гу Лунмин, — представившись, парень протянул Линь Цюши руку.

— Линь Цюши, — тот ответил на приветствие. — Долго пришлось ждать?

— Не очень, — улыбнулся парень по имени Е Няо с псевдонимом «Гу Лунмин». Он посмотрел на стоящего рядом Жуань Наньчжу, молчаливого, но, как всегда, распространяющего вокруг себя властную ауру, и шёпотом поинтересовался: — А это…?

— Твоя невестка, — усмехнулся Линь Цюши.

Е Няо:

— …

Его лицо дёрнулось как от судороги. Очевидно, в голове парень сопоставил образ Чжу Мэн, со смехом задирающей юбку, и прекрасного хладнокровного мужчины перед собой, и такой резкий контраст ненадолго погрузил его в когнитивный диссонанс.

Линь Цюши ожидал подобной реакции. Честно говоря, он и сам когда-то был шокирован не меньше. Когда Е Няо наконец пришёл в себя, он с трудом выдавил, глядя на Линь Цюши:

— Братиш, вкус у тебя что надо.

Линь Цюши наконец не выдержал — рассмеялся во весь голос.

Даже Жуань Наньчжу приподнял уголки рта.

Е Няо смотрел на Жуань Наньчжу, словно тот его окончательно заворожил.

— Ладно, идёмте, — сказал Линь Цюши. — Когда все узнали, что к нам присоединится новенький, решили специально для тебя приготовить праздничный ужин.

— Спасибо, — с благодарностью ответил Е Няо.

Они сели в машину Линь Цюши и поехали в коттедж, а по дороге Жуань Наньчжу как бы невзначай задал Е Няо несколько вопросов.

Тот ответил абсолютно честно, практически то же самое, что о нём разузнал Жуань Наньчжу.

Парень родился в семье знаменитого мастера фэншуй, но в университете изучал западную медицину, а после окончания поступил на службу в управление общественной безопасностью. Он также упомянул, что когда-то являлся убеждённым материалистом… покуда не узнал о существовании дверей.

— И в чём причина твоей скорой кончины? — полюбопытствовал Линь Цюши, пока они остановились на светофоре.

— Я пошёл на задание, — рассказал Е Няо, — а потом вдруг оказался за дверью. Когда выбрался живым, получил бандитскую пулю в живот.

Раненого доставили в больницу, где врачи извлекли пулю и подивились, как же ему повезло. Ранение пришлось в живот, но важные органы оказались не задеты — просто невероятная удача.

Легко предположить, что если бы Е Няо не смог выйти из двери, он бы наверняка погиб на месте.

— Но почему ты решил прикинуться старшеклассницей? — глядя на Е Няо, Линь Цюши вспомнил их первую встречу за дверью и жуткое зрелище мускулистого парня в мини-юбке.

— Просто так легче усыпить бдительность, — признался Е Няо. — Ведь ты же попался. — Он говорил это улыбаясь, но улыбка застыла на его лице, стоило сидящему рядом Жуань Наньчжу бросить на него равнодушный взгляд. Е Няо тут же поспешил объяснить: — Конечно, когда рядом Чжу Мэн, остальные девушки ничего из себя не представляют, даже перевоплощение в старшеклассницу не поможет…

Жуань Наньчжу молча отвёл взгляд.

На лбу Е Няо от волнения выступил холодный пот, он и представить не мог, что Чжу Мэн, эта королева драмы, в реальности окажется вот такой… таким. Если бы Линь Цюши не подтверждал этого своим отношением, Е Няо решил бы, что они его разыгрывают.

Диссонанс достиг апогея, когда Е Няо приехал в коттедж и узнал, что Жуань Наньчжу — глава Обсидиана.

На кухне он обратился к Линь Цюши и шёпотом поинтересовался, почему Жуань-гэ переодевается в женское.

Линь Цюши, глядя на него, будто бы увидел прежнего себя, точно так же потрясённого этим фактом.

— Может, сам у него спросишь?

— Да разве я посмею… — покачал головой Е Няо. — Жуань-гэ выглядит таким грозным…

— Неужели он настолько страшный?

— Страшный! — закивал Е Няо. — Прямо как самый опасный преступник, которого я когда-либо встречал.

— О… — Линь Цюши не нашёлся с ответом.

— И всё-таки…

— И всё-таки, почему я переодеваюсь в женский наряд? — когда за их спинами послышался голос Жуань Наньчжу, Е Няо вздрогнул и в ужасе обернулся.

Жуань Наньчжу усмехнулся, его прекрасные глаза засияли и сощурились мягкой дугой.

— Ответ на этот вопрос узнать несложно!

Е Няо:

— …

Улыбка Жуань Наньчжу похолодела.

— Ты всё поймёшь, если сам попробуешь.

— Но…

— В чём дело? Ты ведь показывался Линь Цюши в девчачьем наряде, а передо мной что, спасовал?

Е Няо в панике бросил на Линь Цюши умоляющий взгляд, но тот сделал вид, что ничего не замечает.

Так Е Няо превратился в следующий объект пыток для Жуань Наньчжу. Остальные члены Обсидиана бросали на него сочувственные взгляды, но в этом сочувствии скрывалась также и радость чужому горю, особенно яркая в глазах Линь Цюши… Бог свидетель, он больше никогда в жизни не хотел становиться немой бедняжкой.

После праздничного ужина в честь приезда Е Няо его окончательно приняли в коттедже как нового члена Обсидиана. Конечно, никто не знал, как долго он продержится с ними. Впрочем, в некоторых случаях результат не столь важен, как сам процесс. По крайней мере, так теперь считал Линь Цюши.

Время постепенно шло, приближая открытие следующей двери близнецов Чэн.

В коттедже снова воцарилась напряжённая обстановка, его обитатели даже не смели слишком громко разговаривать. Но вот что показалось Линь Цюши странным: до самого похода за дверь Чэн Исе никому не рассказал о подсказке к их двери.

Теперь, когда Линь Цюши уже не был наивным новичком, по отношению Жуань Наньчжу он догадался о причинах такого поведения Чэн Исе.

Возможно, подсказка Чэн Исе была несколько… необычной.

Такую заполучали только те, кто выходил из двери последним выжившим. И подобные подсказки за следующей дверью позволяли отразить одну атаку задверной твари.

Как именно Чэн Исе удалось добыть такую подсказку, Линь Цюши не знал. Ему было известно только, что за день до похода близнецов за дверь Чэн Исе и Жуань Наньчжу снова серьёзно повздорили.

В результате они разошлись в крайне дурном расположении духа.

Чэн Цяньли, стоявший у лестницы, совсем расстроился.

— Если бы я был хоть чуточку умнее… — пожаловался он Линь Цюши.

Тот, погладив парня по голове, тихо утешил:

— Ты уже и так большой молодец.

Не каждый мог похвастаться таким умом как у Жуань Наньчжу и Чэн Исе, но у менее сообразительных людей есть свои способы выживания, ведь нельзя же всегда и во всём стремиться к совершенству.

Возможно, Чэн Цяньли никогда этого не понимал. Но ведь именно его существование и давало Чэн Исе достаточно мужества, чтобы идти вперёд, не боясь трудностей.

Чэн Исе искренне любил брата, и друг для друга они всегда оставались самой крепкой опорой.