Мятеж в государстве Сяньлэ. Наследный принц возвращается в мир людей
v 2 - 77
Пострадавшие от засухи и лишившиеся крова беженцы из Юнани против императорской армии Сяньлэ — всё равно что богомол против колесницы, их противостояние походило на попытки разбить камень яйцом1.
1 Оба фразеологизма означают непосильную задачу, обречённую на поражение.
Но если людям некуда отступать, они обладают именно тем мужеством, которое необходимо, чтобы богомолу выйти против колесницы, чтобы пытаться разбить камень яйцом. После первого столкновения и последовавших за ним беспорядков несколько десятков тысяч жителей Юнани наконец отошли от городских стен, отступили на некоторое расстояние и разбили лагерь уже в другом месте.
Они просто не желали уходить. Ведь в пути их, возможно, ждёт смерть. И бесконечное сидение здесь, скорее всего, сулит то же самое. Так есть ли разница? На воде и пище, которую ранее распорядился раздать государь, на коре растущих вокруг деревьев, диких травах, съедобных корнях, мелкой живности и насекомых, а также на злобе и нежелании подчиняться, которые они подавляли внутри многие дни, эти люди с превосходящим ожидания упрямством и живучестью, через силу, непоколебимо держались на ногах под тяжкой ношей. Спустя несколько дней они в спешке кое-как собрали тысячную армию, вооружённую мотыгами, вилами, камнями и ветками, и вернулись сражаться.
Бой прошёл совершенно беспорядочно, их разбили в пух и прах, из более чем тысячи человек погибли и получили ранения больше половины, но всё же они вернулись с поля боя не с пустыми руками. Лан Ин в одиночку прорвался за городскую стену и вынес несколько мешков продовольствия и пару связок оружия. Он тоже вернулся тяжело раненным, однако это только сильнее подняло боевой дух изгнанников.
На этот раз их поведение намного больше приблизилось к разбою. Это случилось один раз, затем второй и третий. Воины Сяньлэ обнаружили, что «разбойники» очень быстро обучаются.
Люди, чьи атаки вначале походили на беспорядочные набеги, постепенно нащупали технику, и теперь сражались с каждым разом всё яростнее, живыми с поля боя их возвращалось всё больше. Кроме того, услышав о случившемся, к ним постоянно присоединялись новые беженцы, целыми волнами вливаясь и укрепляя их армию. В государстве Сяньлэ всё стояло вверх дном от споров, как разрешить проблему с этими «разбойниками». А после пяти-шести подобных несуразных сражений Се Лянь не смог больше сидеть на стене и спокойно наблюдать.
Он уже много дней не возвращался в чертоги Верхних Небес с докладом, а вернувшись в столицу бессмертных, никому ни слова не сказав, помчался во дворец Шэньу. Когда принц ворвался в главный зал, Цзюнь У сидел на высоком месте, а перед ним, склонив головы и ожидая приказа, стояли другие небожители. Кажется, они обсуждали какое-то важное дело. Прежде в подобной ситуации Се Лянь избрал бы перенести визит на другой день, но сейчас он больше не мог ждать. Принц без обиняков вышел вперёд и заговорил первым:
— Владыка, я намерен спуститься в мир людей.
Присутствующие небожители были поражены, но тут же замолчали, дабы не демонстрировать свои эмоции по данному поводу. Цзюнь У, поразмыслив пару мгновений, поднялся с трона и мягко ответил:
— Сяньлэ, я в общих чертах осведомлён о случившемся, но… для начала, успокойся.
Се Лянь возразил:
— Владыка, я пришёл не для того, чтобы спросить разрешения, а чтобы уведомить вас. Мой народ переживает невыносимые страдания. Простите, но успокоиться я не могу.
Цзюнь У произнёс:
— Судьба мира предопределена. Ты ведь понимаешь, что своим поступком нарушишь запрет.
— Нарушу, так нарушу!
От его слов выражения лиц небожителей резко переменились. Поистине ни один из них не слыхал, чтобы кто-то из небесных чинов позволял себе уверенно и дерзко произнести подобные слова. И какую бы благосклонность ни питал Цзюнь У к этому наследному принцу Сяньлэ, вознесшемуся в юном возрасте, подобный поступок трудно было не назвать излишней дерзостью.
Се Лянь же немедля склонился с опущенной головой и произнёс:
— Прошу вас допустить послабление и дать мне немного времени. Если война уже началась, смертей и ран не избежать. Но если я смогу подавить сражения, сократить количество погибших, остановить развитие событий в самых меньших масштабах, после того, как война прекратится, я непременно добровольно вернусь, чтобы просить о наказании, и тогда подчинюсь любому вашему решению. Пускай даже меня придавит горой на сто лет, тысячу лет, десять тысяч!.. Я ни за что не стану сожалеть о содеянном.
Договорив, он, не выпрямляясь, направился к выходу из дворца. Цзюнь У произнёс:
— Сяньлэ!
Се Лянь остановился. Цзюнь У посмотрел на него и со вздохом сказал:
— Тебе не под силу спасти всех.
Се Лянь медленно выпрямился.
— Под силу это мне или нет, я узнаю, только если попытаюсь. И даже если Небеса скажут, что я непременно должен умереть, пока меч не пронзит моё сердце, пригвоздив к земле так, что нельзя пошевелиться, я всё ещё буду жить и я всё ещё буду, на последнем издыхании, бороться до конца!
В этот раз возвращение в мир смертных отличалось от всех предыдущих. Се Ляню казалось, будто бы он отбросил каку-то ношу. Он ощущал и лёгкость, и в то же время — тяжесть. И первым делом безотлагательно отправился в императорский дворец.
Государь и государыня сидели во внутренней комнате императорского кабинета и тихо разговаривали, их лица были усталыми и сосредоточенными. Се Лянь подошёл к двери, несколько секунд постоял, волнуясь, затем утихомирил эмоции, приподнял занавеску и вошёл.
— Отец.
Государь и государыня одновременно обернулись и застыли в потрясении. Через мгновения всё-таки первой на ноги вскочила государыня с радостным криком:
— Наш сын!
Она протянула руки и подошла поприветствовать его, Се Лянь поддержал матушку. Но улыбка не успела сойти с его лица, когда принц вдруг увидел, как помрачнел государь, восклицая:
— Зачем ты спустился?!
Улыбка на лице принца застыла.
Ранее, подслушав разговор родителей в императорском дворце, Се Лянь решил, что его отец всё-таки по нему скучает, и на самом деле у него не так много претензий к сыну, как кажется на первый взгляд. Он думал, что, вернувшись, увидит хоть немного радости на лице отца. И в таком случае сам будет относиться к нему мягче. К его неожиданности, государь отреагировал вот так — ни капли не приветливо. Поэтому и Се Лянь тут же ощетинился и с крайним почтением, как предписывал протокол, ответил:
— Почему я спустился? Не по вашей ли вине? Народ Юнани поднял восстание. Не потрудитесь ли спросить у своей совести, может быть, определённая ответственность за это ложится и на вас?
Лицо государя мгновенно исказилось, он сурово бросил:
— Моя ответственность? Тебе ли говорить мне подобные слова?!
Он всё же разгневался до такой степени, что позабыл даже о том, чтобы назвать себя в соответствии с регламентом2.
2 Согласно регламенту, глава государства не мог называть сам себя простым местоимением «я», специально для этой цели существовали другие местоимения, эквиваленты «мы» или «я», употребляемые исключительно правящими особами, государем и его супругой.
Государыня, уронив слезу, произнесла:
— Дело приняло подобный оборот… ну зачем же вы ещё ссоритесь?
Се Лянь ответил:
— Мы не ссоримся, а говорим по существу. Пусть ты — глава государства, мой отец, но если на тебе лежит ответственность за случившееся, почему я не могу сказать об этом? Почему ты не приложил все усилия, чтобы помочь людям, пострадавшим от бедствия? Пускай выделенные на это деньги пошли на корм чиновникам на местах, почему ты не занялся избавлением от взяточников и казнокрадов? Если бы ты, действуя быстро и решительно, расправился с каждым, кто попался на воровстве, кто из этих паразитов посмел бы снова позариться на деньги государства? Неужели ситуация была бы не лучше сложившейся сейчас?
На висках государя вздулись синие вены, он ударил по столу.
— Придержи язык! Ты думаешь, государственная казна — это бездонная яма? Что ею можно заполнить все дыры, какие есть? Да ещё расправляться с каждым, кто попался! Если бы это было так просто, если бы один приказ государя мог дать немедленный результат, исполненный неукоснительно, откуда бы тогда взялись эти взяточники и казнокрады, которых невозможно искоренить из поколения в поколение? Что ты понимаешь, невежественное дитя? А ещё пришёл учить меня управлять государством!
— Хорошо, я действительно не понимаю в этом ничего. Но даже если в столице беженцам не осталось места, если необходимо было их прогнать, почему вы не выделили им больше путевых расходов? Почему бы не проводить их на восток под конвоем, чтобы никто не пострадал в пути?
От гнева государь выпучил глаза, указал на небо и закричал:
— Убирайся. Сейчас же убирайся! Убирайся обратно к себе на небеса! Ты раздражаешь меня одним своим видом! И чтобы больше не появлялся здесь!
Се Лянь, полный воодушевления, спустился вниз, увидел родителей впервые за долгое время, но услышал от отца приказ убираться прочь на небеса. Принц не ответил ни звуком, лишь отвесил поясной поклон и вышел прочь. Государыня выбежала задержать его:
— Мой сын!
Се Лянь мягко ответил:
— Матушка, вам не стоит беспокоиться, я просто пройдусь по столице, посмотрю, как обстоят дела.
Государыня покачала головой.
— Мой сын, я ничего не знаю о великих государственных делах, но я прекрасно знаю твоего отца. И все эти годы я видела, каким правителем он был. Тебе может казаться, что он поступил нехорошо, иногда мне самой так казалось, я просто не высказывала, только и всего. Но тебе не стоило заявлять это ему в лицо, ведь он же твой отец. Если ты говоришь такое прямо ему в глаза, для него это звучит жестоким упрёком.
Се Лянь открыл рот, но всё же промолчал. Государыня продолжила:
— Пускай ты — наследный принц, но ты никогда не был правителем государства. А управлять страной — это совсем не то, что твой путь самосовершенствования. Когда ты только вошёл в число учеников монастыря Хуанцзи, советник сказал: чтобы идти по пути самосовершенствования, необходимо запастись лишь истинным намерением, он ведь так сказал, верно?
Се Лянь мягко кивнул. Государыня, сжав его руку, произнесла:
— Но в мире очень много других проблем, которые не решаются одним лишь усердием, ты должен иметь необходимые для этого возможности; и не только ты, но и те, кто тебе служит; и не только возможности, эти люди также должны действовать в полном единодушии с тобой.
Се Лянь замолчал, ничего не говоря в ответ. Спустя долгое время он произнёс:
— Государственная казна сильно обеднела? Мне не нужны храмы, скажи ему, чтобы не возводил их для меня так много. И все те золотые статуи, пусть все снимут с постаментов.
Государыня беспомощно ответила:
— Ну что ты за дитя… Постройка храмов — это, разумеется, личное пожелание твоего отца, он желал тебе блага, хотел, чтобы ты на небесах затмил всех сиянием своей славы. Но знаешь ли ты, сколько в действительности храмов и монастырей среди восьми тысяч по-настоящему построил твой отец? Тебе, должно быть, это не известно.
Се Лянь действительно не знал. Подумав, он предположил:
— Половину?..
Государыня ответила:
— Если бы твой отец на самом деле взял из государственной казны деньги на постройку более четырёх тысяч храмов наследного принца, не пришлось бы дожидаться возмущения народа Юнани, жители столицы взбунтовались бы первыми. Казна и так пустует, откуда взяться деньгам на строительство такого количества храмов? Твой отец построил всего чуть больше двадцати, а остальные храмы, подражая ему, взбудораженная толпа принялась строить следом, чтобы угодить ему, угодить тебе. Это ты тоже хочешь приписать к его деяниям?
— Я…
Государыня понизила голос:
— Твой отец сделал недостаточно, чтобы добиться наилучшего исхода, но он… сделал всё, что мог. Но в этом мире… только лишь приложить все усилия — не достаточно.
Помолчав, она добавила:
— Ты сейчас жалеешь этих людей из Юнани, поэтому обвиняешь отца. Но все они — его народ, неужели ты думаешь, что это мы всё время их обижали? На самом деле…
Она не договорила, из кабинета государя раздался его гневный голос:
— Зачем ты тратишь на него слова, пусть поскорее убирается обратно на небеса!
Государыня обернулась и со вздохом сказала:
— Мой сын, тебе… не нужно к нам спускаться. Всё-таки, лучше возвращайся.
Когда Се Лянь, покинув дворец, шёл по маленькому переулку, что примыкал к улице Шэньу, к нему как раз подоспели Фэн Синь и Му Цин. Последний тут же спросил, не в силах в это поверить:
— Ваше Высочество! Ты сам подал прошение о том, чтобы спуститься в мир смертных? Ты был во дворце Шэньу и говорил с Владыкой???
Се Лянь кивнул:
— Гм.
Му Цин:
— Почему ты прежде не сообщил мне?
Фэн Синь тут же с недоумением вмешался:
— Что ты хочешь этим сказать? С какой стати Его Высочеству нужно в столь важных делах советоваться с кем-то ещё?
Му Цин же немного потерял самообладание:
— А почему бы и нет? Мы — его подручные, и сейчас мы с ним в одной связке, каждое его действие непременно влияет и на наше положение. Так что плохого в том, что я хочу быть осведомлённым о его решениях?
Фэн Синь:
— Что бы ни сделал Его Высочество, разве мы не последуем за ним в любом случае? Что ты собрался делать? Что на Небесах, что на земле — у него на всё есть своё мнение, чего ты боишься?
— Ты! — воскликнул Му Цин. — Я вовсе не боюсь! Я только…
Се Лянь махнул рукой:
— Довольно. Прекратили ссориться!
Фэн Синь и Му Цин немедленно замолчали. Как раз в тот же миг по главной улице проходила процессия из нескольких тысяч простых жителей столицы, которые скандировали:
— Покуда не истребим Юнань, спокойных дней в стране не будет!
— С опухолью, что ввергла в смуту государство, примириться никак нельзя!
Люди Сяньлэ раньше никогда и ни к чему не проявляли такой агрессии, да ещё чтобы устроить подобный грандиозный марш. Се Ляня невольно постигло ощущение неправильности происходящего. Фэн Синь же нахмурился и спросил:
— Откуда среди них ещё и женщина?
И действительно — среди участников процессии в первые ряды вырвалась молодая девушка. Очаровательная тонкая фигурка, белоснежная кожа, яркий взор чёрных глаз, румяные щёки… Только вот румянец этот заливал лицо не смущением, но гневом, и потому ещё сильнее притягивал взгляд. Му Цин, который уже успел прийти в себя, холодно заметил:
— Ваше Высочество её не знает?
Се Лянь ответил:
— Не знаю.
Фэн Синь, однако, нахмурился:
— Она кажется мне немного знакомой.
Му Цин:
— Это одна из первопричин.
Се Лянь спросил:
— Каких первопричин?
— Первопричин непримиримой вражды. Ранее, когда людей Юнань в императорской столице становилось всё больше, многие не желали жить мирно, повсюду зачинали скандалы и после скрывались. Тогда при дворе уже начались обсуждения указа об изгнании, и слухи об этом утекли в народ. Один из беженцев хотел остаться здесь, не желал уходить, поэтому однажды ночью проник в дом богача и похитил его дочь.
Услышав такое, Се Лянь даже не сразу понял, о чём речь:
— Если он не желал уходить, почему же похитил дочь богача?
Му Цин посмотрел на него.
— Хотел жениться на ней. Но, если не применить силу, никто из жителей столицы не согласился бы выдать свою дочь за человека из Юнани.
Он не сказал прямо, но Се Лянь всё понял и так.
Он никогда даже не думал, что такое вообще возможно, что на свете могут существовать такие люди, что может случиться что-то подобное. Принц вдруг испытал приступ тошноты. Фэн Синь же на месте выругался:
— Омерзительно!
Как вдруг набежали тётки и бабки, которые, согнув спины, хотели увести девушку из толпы. Судя по всему, она воспользовалась тем, что домашние не уследили, и выбежала из дому. Но девушка воспротивилась:
— Чего вы боитесь?! Чего мне стыдиться? Это ведь не моя вина!
Фэн Синь с удивлением заметил:
— А характер у девчонки довольно буйный.
Му Цин согласился:
— Да. Вопреки ожиданиям, её семья оказалась не какой-то обычной, отец — важный чиновник при дворе, мать — из семьи богатых купцов столицы. Проглотить такую обиду она не пожелала, и тем более, ни за что не согласилась бы на замужество ради того, чтобы сохранить лицо. Вначале она убила того мужчину из Юнани, а вскоре богатые торговцы и именитые жители со всей столицы подали коллективную грамоту, где перечислили все преступления людей из Юнани с тех самых пор, как те переступили порог столицы. Они убедительно требовали от Его Величества государя заточить всех этих людей в темницу и строго наказать. На чью сторону встали чины высшего ранга, и говорить не стоит.
Сделав паузу, он мимоходом добавил:
— Я слышал, отец той девушки когда-то отправлял её во дворец, добиться места жены наследного принца. Ваше Высочество, должно быть, очень давно виделся с ней, и не раз, но теперь всё-таки не узнал.
Се Лянь наконец осознал, что на самом деле всё оказалось намного запутаннее, чем он ожидал.
Между жителями столицы и людьми за городскими стенами давно разгорелась непримиримая вражда. Негодование чиновников и простого люда достигло таких высот, что народ в столице только и мечтал, как бы арестовать смутьянов всех разом и истребить всех до одного. И если бы государь не направил решительные меры против беженцев из Юнани, разве не вышло бы, что он ударил по лицу своего же народа? В конце концов, он ещё и повелел выделить из истощённой казны сумму денег на путевые для изгнанников. Выглядело это, конечно, жестом достаточно неблаговидным, но наверняка и это вызвало недовольство большого количества людей.
Страшнее недовольства врагов может быть только недовольство народа, подвластного тебе самому. И несмотря на то, что изначально обе стороны считались единым народом Сяньлэ, теперь… вероятно, больше практически никто так не считал.
Принц находился высоко наверху и долго не касался мирских дел, а его отец оставался в мире смертных. И то, как он, будучи главой государства, распоряжался средствами и людьми, каково было его положение, какое давление он испытывал и каковы были вещи и личности, с которыми ему следовало вести себя осмотрительно и примирительно — разве всё это могло совпасть с картиной, которая в подобной же ситуации получилась бы у принца? Простой пример: когда пришедшие извне люди Юнани заняли территорию столицы, шумели здесь, занимались воровством и тому подобным, для живущего в храме Бога Войны всё это, должно быть, воспринималось лишь пустяком, который не стоит его гнева, просто потерпеть — и всё пройдёт. Но для простых людей, жителей столицы, это стало мучением, самым настоящим, изо дня в день, которое трудно вытерпеть, которое в любой момент могло вылиться в настоящее бедствие. Кому-то это казалось простым и не стоящим упоминания лишь потому, что на месте государя оказался не он, вот и всё.
Се Лянь невольно вспомнил, что седин на висках государя стало ещё больше, чем в прошлый его визит. Он тогда сказал, что закрасит их, но теперь у него наверняка не оставалось на это сил.
Когда принц был мал, он твёрдо верил, что отец — величайший правитель под небесами, но чем старше становился, тем чаще замечал, что это не так. Что его отец, хоть и занимает пост государя, не является несравненным мудрецом, иногда его поступки немного отстают от времени, он часто допускает ошибки. И если отбросить его несравнимо почётный статус, он окажется всего лишь простым смертным.
Чем больше Се Лянь это понимал, тем сильнее становилось постигшее его разочарование. И государь это чувствовал, поэтому всё чаще не мог выносить от сына неодобрительные взгляды и слова, полные неприятия. А более всего отец не мог стерпеть, когда сын становился свидетелем его неудач.
Ни один отец под небесами не желает, чтобы сын видел его с подобной стороны. Каждый отец надеется навсегда остаться самым великим человеком в глазах сына. А Се Лянь своим появлением как бы упрекнул своего отца: всё, что ты сделал, — ужасная ошибка! До такой степени, что мне пришлось спуститься, чтобы спасти положение… Как главе государства и как отцу, разве ему приятно было слышать такие слова?
Прислуга из дома той девушки всё-таки в несколько рук вытянула её из толпы, а остальной народ продолжил шествие с криками и флагами, каждый выкрикивал ничто иное кроме как: «Убить!», «Начать войну!», «Показать этим людям из Юнани за стеной!».
Спустя некоторое время Му Цин произнёс:
— Ваше Высочество, лучше тебе извиниться перед Владыкой и вернуться на Небеса. Дело приняло такой оборот, что нет ни благоприятных условий, посланных Небом, ни выгод, предоставляемых местностью, ни человеческого согласия3 — всё это утрачено, не вернёшь.
3 Обыгрывается цитата Мэн-цзы, из трактата «Китайская военная стратегия»: Благоприятные условия, посылаемые Небом, не стоят выгод, предоставляемых местностью; а эти последние не стоят человеческого согласия. Небольшой городок может быть осаждён, но не взят. Чтобы окружить его, требуется благоприятный момент. Однако то, что городок не взят, указывает, что благоприятный момент, даруемый Небом, не стоит выгод, представляемых землею. Но вот город с высокими стенами и глубокими рвами, сильным вооружением и большим запасом провианта оставлен людьми. Это указывает нам, что выгоды, предоставляемые местностью, не стоят человеческого согласия.
Точно как Цзюнь У сказал Се Ляню во дворце Шэньу: судьба мира предопределена. Эта фраза для принца означала ничто иное как: дни твоего государства Сяньлэ сочтены, пусть всё идёт своим чередом.
Даже государыня, его матушка, которая денно и нощно желала лишь одного — увидеться с сыном, когда эта встреча по-настоящему осуществилась, со слезами на глазах попросила его вернуться, не вмешиваться. Се Лянь прекрасно понимал, что они лишь не хотят, чтобы он сталкивался с этим тяжким рубежом, что они предпочли бы, чтобы он остался в стороне, чтобы подумал лишь о своём благе.
Но… разве это возможно?
— …
Се Лянь с тяжестью в голосе заявил:
— Не бывать тому!
А после широким шагом направился вперёд.
Комментарии: 47
Какая прекрасная мать у Се ляня.
Любит Мосян Тунсю поднимать такие темы... Что Вэй Усянь, что Се Лянь. Тут, конечно, масштабы побольше, но суть схожа.
Очень интересно наблюдать за Фэн Синем и Му Цином в этой главе. Фэн Синь готов поддерживать Се Ляня даже если его решения объективно не самые лучшие, Фэн Синю на это всё равно, тк он выбрал человека, который будет решать за него (напомню, что на той "проверке", которую им проводил Мэй Няньцин в храме, он как раз ответил "не спрашивайте меня, я не знаю" вместо решения), а Му Цин как раз начинает хотеть жить свою жизнь ради себя, и хоть он и предан Се Ляню, он прекрасно понимает, что решения того нанесут удар по ним двоим в первую очередь, и не хочет принимать такой расклад.
ДАЛЬШЕ СПОЙЛЕР: можно сколько угодно осуждать Му Цина за то, что тот "бросил" Се Ляня в 4 томе, но факт такой: Се Лянь не специально, но всё время подчеркивал их неравенство, даже когда Му Цин уже вознёсся за ним на небеса, ему не переставали напоминать, на каких он тут правах. В тот момент он принял решение не из какой-то озлобленности на Се Ляня, а потому что в кои-то веки мог решать свою дальнейшую жизнь сам
Вот всего несколько слов, небольшие штрихи, а Мосян показала огромную проблему государства и нации - разделение на "свои/чужие", слабую централизованную власть, огромную коррупцию, слабую императорскую власть. И ведь это восстание не первое - оно просто очень крупное. Ведь был тот мятеж, где погибла мать Ци Жуна. Видимо по малолетству Се Лянь не запомнил его или не акцентировал внимание. А это уже показывает нам шаткость императорского двора. Если не углубляться в проблемы с коррупцией, казнокрадством, засухи, а остановить внимание на беженцах, то на мой взгляд - это и есть ярчайший показатель не умения (не в обиду Се Ляню) императора просчитывать дальнейшие действия. То, что беженцы будут прибывать - к гадалке не ходи. И это будет не одна сотня людей. Значит, нужно разместить этих людей, поскольку такое количество - это не только грабежы, драки, но и возможные эпидемии. Для начала вполне можно было бы организовать лагерь - под теми же стенами столицы, обеспечить путников едой, работой, например, в том же самом лагере - за уход за больными - полкило риса как оплата. Поскольку нельзя оставлять такое количество человек в столице, то организовать караваны и расселить по другим территориям, с какими-нибудь плюшками, например, в течение 5 лет снизить налог в половину. Но ничего этого не было сделано, по сути император дождался, когда эта бомба замедленного действия взорвётся. Возможно всё это он осознавал и поэтому прямота сына ему и была столь неприятна. Ведь Се Лянь усомнился в нём не только как в правителе, но и как в отце.
Возможно по прочтении я могла не понять некоторых вещей, но разве поступок по отношению в Юанъи не должен быть стать угрозой для других народов Сянлэ? Что с ними тоже могут так поступить, в трудный момент просто выкинуть или избавится
Но только я не видела упоминаний о других народах, неужели в Сянлэ их всего два? Тогда тут другая ситуация
Разве может государство так просто изничтожать свои и так малочисленные народы? И если их всего два смешение должно быть минимальным
Вот действительно. Се Лянь слишком рано вознесся, оставшись тепличным цветком.
Никто не спорти, что СЛ альтруистичный и справедливый, но он всю жизнь занимался собой, регулярая только то, что видел у себя под носом. Как больно было осознавать свою ограниченность!
Му Цин, бедняга. Только решает, что та пропасть неравенства осталась в прошлом, как его сразу одёргивают.
Но в этом мире… только лишь приложить все усилия — не достаточно.
Как верно сказано!!!
Государыня дейсвительно мудрая женщина, и Му Цин тут как нельзя прав, ведь даже среди подчинённых должно быть единство в принятии решений, неговоря уже о том что они друзья, на всякий случай уточню что я не говорю верное решение принял Се Лянь или нет, хотя если подумать это же новелла, кому как ни нам судить
Се Ляяяянь ну не лезь тудааа…. Ну зааачееем Т-Т
Да где вы здесь все самоуверенность и уверенность в собственной правоте увидели? Самоуверенность ему уже пообломали шляпой, а правота - он прислушивается к словам и обдумывает все, та же сцена с отцом, да сначала он сыпет упрёками, но в конце главы обдумывает все и принимает своего отца человеком, сделавшим то, что он смог сделать.
Юношеский максимализм и эмоциональность- да, упрямство, но Се Лянь душою стремится помогать всем и это он пронёс через всю свою жизнь, но спустя 800 лет он не бежит сломя голову, а думает сначала. А здесь он и не обдумывал то ничего - пришёл на зов опоздав на несколько минут, что привело к смертям и мятежу, дальше он больше на эмоциях действовал
его упрямство самую малость напоминает мне характер Ахиллес... что то схожее есть в их безграничной уверенности в своей собственной правоте 🤔🤔
А он упрямец. Чтобы действовать нужна смелость, но чтобы твои деяния были разумными нужно смирение, а его у СЛ пока нет.
Alex, полностью поддерживаю Ваше мнение. Не случись того, что случилось и всё было бы уже совсем иначе, а Се Лянь предстал бы уже для нас совсем другим человеком. Он не совершил ошибку, принимая решение - правильного ответа как небыло, так и не будет. Он мог остаться в стороне, но в том случае его возненавидели бы ещё больше и гораздо раньше. Да и характер его не закалился бы. Тут уж ничего не попишешь против - ситуация сложная и жизненная, народ останется народом, какими бы разными небыли бы люди и ситуации. Сяньлэ не могло выжить, как бы не хотел этого Его Высочество и чего бы ради этого не делал. К сожалению, один человек не может решить проблемы такого масштаба, как не может дать людям из ничего стакана воды
Alex, полность согласна. Я где-то читала, что смириться проше, когда ты понимаешь, сделал уже всё, что мог. Вообще в Неюожителях всё именно так, как и должно быть. Персонажи совершают ошибки и успехи, но ведь благодаря им они и сатали такими какие есть. Стали такими, какими мы их полюбили.
Читаю второй раз спустя два года и вот что понимаю. Народ, вот вы все пишете, мол, Се Лянь эдакий несмысленыш, натворил дел по молодости а потом страдал из-за своих ошибок, но тут такое дело...
Если бы Се Лянь все таки не спустился бы с небес, а продолжил наблюдать за всем этим со стороны, он бы просто увидел как его государство рушится у него на глазах, как гибнут его люди, он страдал бы гораздо больше, если бы не спустился и хотя бы не попытался ничего предпринять, он бы нашёл ещё тысячу и одну причину, что бы сказать «Если бы я был сейчас там, с ними, я мог бы кое-что предпринять, и тогда, возможно, мне удалось бы их спасти», если бы он не спустился тогда на землю, большую часть вины за случившееся он бы непременно взял на себя. Зная, что он даже не попытался ничего исправить, он не пережил бы эту потерю, смерть государства просто сломала бы его, сейчас, это уже не был бы тот Се Лянь которого мы знаем, есть три варианта развития событий:
1. Се Лянь, сочтя себя не достойным своего положения отрекся бы от титула небожителя и сошел бы на землю продолжая винить себя в бездействии
2. Народ Юнань и оставшиеся в живых уроженцы Сяньлэ обвинил бы Се Ляня в том, что тот не пришел на помощь своему государству в тяжёлое для него время, не откликнулся на мольбы верующих, не поддержал их, точно так же свергли бы все его изваяния и храмы, тем самым лишив Се Ляня магических сил и ему пришлось бы заново восстанавливать свою репутацию как божества (либо же дело слова дойдет до низвержения)
3. Народ простит Се Ляня за бездействие, продолжит ему молиться и возводить храмы, а сам Се Лянь превратиться в такого же тщеславного небожителя как и все обитатели верхних небес.
Наши неудачи либо ломают нас, либо делают нас сильнее, помни это и никогда не сожаление о уже принятом решении, вы не можете предугадать события, все в мире лишь череда закономерностей.
И, не устану повторять, спасибо за этот чудесный перевод, не знаю, что бы я без него делала 💙💙💙
это не максимализм, просто Се Лянь является воплощением фразы «лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о том чего не сделал»
Maybe, это и к лучшему что Се Лянь был слишком юн.
Благодарю за перевод!! 💙
Я очень хорошо понимаю Се Ляня. Во всем. Очень жаль, что даже небожителям не всё под силу. В 20 лет я тоже думал, что могу "изменить мир" и помочь ВСЕМ. Но оказалось, все не так просто. Иногда люди не в состоянии увидеть помощь или принять её.
Надо просто делать то что должен. К сожалению, Се Лянь не смог оставаться в стороне. И я его понимаю. Но это печально.
Что тут говорить. Мы все с вами разные люди, у всех разное мнение, и мы не всегда можем что-то принять, даже самое очевидное, потому это не соответствует нашему мировоззрению, характеру. Точно так же у Се Ляня не укладывается в голове: Как он может спокойно смотреть на все это с небес? Как он может бросить с в о й народ ?
Если бы он бездействовал, то падение Сяньлэ легло бы на него огромным чувством вины: он мог что-то сделать и не сделал? Вдруг бы что-то изменилось?
Это человек действия прежде всего, и если посмотреть под другим углом, то в его решениях есть логика. Се Лянь не был бы Се Лянем, если бы просто стоял в стороне ;)
Да и вообще ему 20 всего-лишь, мне кажется он слишком юн для бога)
Эх, очень некрасиво Се Лянь нагрубил отцу, мне прям неприятно стало...
Все же наш наследный принц в юношестве мне совсем не нравится, если бы флэшбеки были основной историей, то Се Лянь точно вызывал бы у меня неприязнь.
Знаете, читая 2 раз, я начала понимать Му Цина, да порой он груб и токсичен, но логика, что каждый на своем месте должен исполнять свои обязанности мне очень нравится. И как раз сейчас Се Лянь её нарушает, он Бог Войны и отвечает за это, а не за погоду, брачные дела и бог знает что ещё. Тем более пусть люди сами решают свои конфликты.... Вот серьезно, ну зачем ты полез, сам же прекрасно понимаешь, что сделать по факту не особо что можешь.(шучу, не понимает он....) Я бы поняла, если бы принц решил спасти свою семью, но вмешиваться в чужие дела, когда не просят это не красиво.
А вообще на месте принца, будь я молодым богом, я бы советовалась хотя бы с Цзюнь У по поводу таких дел, хотя конечно тут роль играет разница характеров, все таки Се Лянь очень самоуверенный и полный юношеского максимализма...
Так вот о чём я, а о том, что многие называют 2 том полным стекла, но я по большей части сгораю от негодования и злюсь на выборы нашего принца:(
Пысы. Хунхун просто лапочка, ну правда
Хотя его(Хуа Чэна) прошлое вызывает очень много вопросов, кто его родители, почему он жил в таких условиях, что за синяки под бинтами, почему он скрывает лицо...очень много вопросов, надеюсь удастся получить на них ответ, хотя бы в 5 томе или экстрах...
Ну да, ну да
Как пойти дальше, в другие города, так сил не хватает, с нами дети и бла бла
А как устраивать мятеж, так мы можем и силы найдутся....
Прекрасно понимаю мотивацию людей из Юнани, но не одобряю
Не могу гарантировать, что поступила бы по-другому, но тем не менее очень жопогорящие личности эти беженцы, особенно Лан Ин
Если бы я была на месте Се Ляна, то я бы спасла максимум своих родных. Если уж и так все предначертано, если уже ничего не сделаешь. Просто я такой человек)
Не стоит задавать таких вопросов (для комментатора ниже) не зная всех читателей) Все мы разные, поэтому меня и подбешивает Се Лян 😁😂
Но, как я уже прокомментировала в прошлых главах, Мосян любит таких «героев» гг. и только после того как умрут и воскреснут, поймут, что были не правы. Вот так вот, что поделать) поэтому читаем дальше 😅
Надо сказать, замечание Llorellyn весьма уместно и весомо.
Все читатели, которые пишут про максимализм, идеализм и «ой, зря» делают так, потому что сами-то они уже из первого тома хорошо знают, чем все закончится, а раз так, то стоит ли начинать, да? А вот у Се Ляня этого знания нет, и он не сидит на попе ровно, наблюдая за гибелью своего государства, а _действует_. Наверняка если бы читатели не были такими заранее всеведущими, то сейчас бы поддерживали действия Се Ляня, а при неудачном исходе сказали бы «ну вот, не удалось, как же так!», но так как уже знают все, то почему-то позволяют себе смотреть на него снисходительно, и мне категорически непонятно почему.
Это ж каким самоуверенным надо быть что бы решить, что один человек сможет решить такую проблему. Тоесть будучи богом он не может все уладить, а как станет простым смертным (по сути одной боевой едентуей на поле) сможет? Юношеский максимализм и глупост в экзальтации.
как страшно.. не обвиняйте Се Ляня в юношеском максимализме. он просто слишком юн, не видел грязь и не встречался с порочностью людей. не видит картины в целом. Но в любом случае, его вмешательство можно понять: как он может оставить свой народ, родителей, свои родные земли. и был же прав советник зная характер героя и говоря, что Се Лянь слишком рано вознесся и что было бы лучше, если бы его государство перестало существовать перед вознесением (не буквально, но смысл тот же).
А если вы всё таки поступили бы так, не стоит равнять себе Лянь Се. Он ни смог бы бросить нуждающихся в помощи, тем более свой народ, такой уж он человек, и, как по мне, это прекрасно.
Очень много кто пишет про юнешеский максимализм Лянь Се, но как бы поступили вы?Сидели бы на облачках, ножкой покачива, да наплевав на свой народ, родителей, да и вообще прежнюю жизнь, как там говорилось оградившись от земной жизни? Разве не попытались ли вы хоть что-то сделать, хоть что-то изменить, хотя бы попытаться, нет?
Спасибо за труд!
Я полагаю, что из кощунственной черной мести демонишка надрал жопки небожителям...
Не думала, что будет так приятно читать книгу на сайте.. получаю истинное удовольствие от комментариев. Обычно не с кем поделиться мыслями и обсудить то, что мое окружение не читает.... Всем, кто оставляет свои мысли здесь- спасибо!
Переводчикам низкий поклон! 🤩
О главе... Эх Се Лянь... Могу только накрыть ладонью глаза...
Когда догадываешься, что случится, и что он сделает, но всё еще надеешься на частичку благорозумия. Конечно, если есть возможность исправить ситуацию- я всегда готова его поддержать. Но в данной ситуации уже ничего не поможет. Поддерживаю слова Му Цина, Советника и государя....
Детей надо воспитывать. Ох, получишь ты, Се Лянь....
Хм у меня мысль. Еще когда было мало беженцев, нельзя было начать строить так скажем "пригород". Пусть он был бы не богатым, но как-то занялись бы там земледелием и всякое такое, и ворота можно было не закрывать.(ну это конечно в идеале)
И другой вопрос, что блин среди тысяч беженцев не нашлось хоть одного задохлого докторишки, как они вообще там не померли все до этого...фейс пам
Хочется рвать на себе волосы от безысходности... Не могу смириься что мы читаем про прошлое и уже всё предопределено. Постоянно ждёшь что Се Лянь не сделает ошибки которые и так уже сделал и что ситуация не обратима.😭😭 И винить тут не кого... Остаётся только смотреть и содрогаться.
И это при том что это ещё не все ихние бедствия...😭
Спасибо за перевод 🌸💖💖
Растираю точку между бровей....
Ах Се Лянь, трудно быть Богом.....
Хм...По-моему Се слишком идеализирует все, в частности и своего отца. Хотя он здесь совсем еще молод, в нем играет подростковая горячность. Даже жаль его немножко...Спасибо за ваш труд!)))
Мда, сначала интересно, что ж там было в прошлом, как принц познакомился с Хуа Ченом, а сейчас читаешь про надвигающуюся войну, и лучше бы не знать. Дальше трешовее, еще же поветрие и Безликий должны появиться.
Когда думала, что в Магистре стеклишко... угу...
Очень многогранное произведение. Поднято столько тем и мыслей... У авторки действительно талант.
Тяжело читать, хочется быстрее вернуться в настоящее.
Страшно представить, каково ему сейчас. Сложно пройти мимо брошенной несчастной кошки на улице, а Се Ляня просят бросить его дом, родителей, его родину. Всех людей, которых он клялся спасать.
И в то же время ясно, что всё это невозможно исправить одному лишь человеку или небожителю.
Однако, не думаю, что у Се Ляня был выбор. Даже став старше и пройдя через все испытания, он всё равно бросался на помощь по мере сил. А тут его даже ещё жизнь не била. Конечно, он не уйдёт...
Ох, а впереди же ещё, кажется, война...
Я понимаю, что не мне судить и вообще “кто я такая", "да что б я понимала", но мне так невыносимо это читать, так и хочется кричать, наблюдая за его действиями. Особенно это его "Не бывать этому!" в конце. Просто внутренний крик:
„Ой зряяяя, ой дураааак...”
С каждой главой все страшнее и страшнее читать.
Спасибо за перевооод))
Эх, прав был советник, слишком рано Се Лянь вознесся. Слишком он ещё молод и не опытен.
Жду не дождусь главы где объясняет мне наконец как Хуа Чэн демоном стал и на кой черт он этих несчастных Небожителей на дуэль вызвал, понятное ведь дело что не ради забавы. Благодарю за прекрасный перевод💙
Тяжело Се Лянюшке пришлось.
Прекрасный перевод, спасибо!
Спасибо огромное!!!😊💜💜