На вершине горы Тайцан осядет пыль мирских забот
v 5 - 242
В одно мгновение выражения лиц небесных чиновников сделались ещё более неловкими, чем у Пэй Мина.
Откликаясь на возглас, к ним приблизился небожитель в монашеских одеяниях, со спокойным лицом, всем своим видом излучающий беззаботную любезность. Это был Се Лянь. Остальные поприветствовали:
— Ваше Высочество наследный принц.
— Ваше Высочество.
Каждый без исключения старался вести себя с принцем крайне осторожно и вежливо. Се Лянь тоже предельно учтиво поздоровался со всеми, затем вышел навстречу Юйши Хуан со словами:
— Ваше Превосходительство Повелительница Дождя.
Юйши Хуан, ведя за поводья своего громадного чёрного быка-хранителя, подошла к временно возведённому шалашу и чуть склонила голову в сторону принца.
На спине быка покачивались большие ящики с дарами земли, которые она привезла специально для других божеств. Поговаривали, что эти дары обладают чудодейственным эффектом укрепления здоровья. Едва услышав об этом, небесные чиновники разделились на две части: одни радостно бросились разбирать подарки, другие не шелохнулись. Се Лянь, к примеру, остался стоять на месте, и Юйши Хуан обратилась к нему:
— Я принесла Вашему Высочеству кое-что особенное.
Се Лянь улыбнулся:
— Ах, в таком случае, заранее вас благодарю! Что же это?
Повелительница Дождя достала из рукава нечто, завёрнутое в белую тряпицу, а когда раскрыла свёрток, Се Лянь с блеском в глазах воскликнул:
— Премного благодарен Вашему Превосходительству! Я как раз повсюду их искал!
Фэн Синь, который тоже подошёл посмотреть, подхватил:
— Редчайшие шёлковые нити! Превосходно! Наконец-то можно будет починить эту твою штуку!
Пошарив в рукаве, Се Лянь достал порванную надвое белую ленту и радостно ответил:
— Да! Наконец-то у меня есть подходящий материал для починки! Я немедля этим займусь!
Фэн Синь одёрнул:
— Ты? Да брось! Что ты можешь починить?! Попроси о помощи кого-нибудь ещё. – Он обернулся и крикнул: — Му Цин! Для тебя есть работёнка!
Му Цин, неторопливо приблизившись, язвительно бросил:
— Чего? Что ты имеешь в виду? Чтобы я её зашивал?
— Ты же, вроде, поднаторел в этом деле?
Му Цин хмыкнул:
— Умеете же вы сваливать работу на других. Опять приняли меня за слугу? Не ровён час, полы мести заставят.
Се Лянь весело рассмеялся:
— Ладно, ладно. Я сам справлюсь.
Однако Му Цин уже забрал из рук принца ленту и, закатывая глаза, отправился искать иглу. Тем временем Пэй Мин тоже вышел поздороваться, хотел даже похлопать чёрного быка по голове, но тот звонко клацнул зубами, едва не отхватив небожителю пальцы. Получив отпор, Генерал Пэй удалился.
Юйши Хуан спросила принца:
— Рука Генерала Пэя до сих пор не зажила?
— Нет. В тот раз они с Жун Гуаном условились, что за использование меча Мингуана, помимо извинений, Пэй Мин расплатится рукой. В результате обида Жун Гуана улетучилась, и он проявил милосердие, не стал отнимать руку. Однако всё же нанёс серьёзную рану.
— Вот как. Неудивительно, что Генерал Пэй теперь ходит с таким странным выражением лица.
Се Лянь же подумал: «А вот выражение лица у него странное вовсе не поэтому».
Пэй Мин слишком близко к сердцу принял факт, что Повелительница Дождя спасла его и на горе Тунлу, и после, в столице бессмертных. Такой мужчина как он, молодцеватый и похваляющийся собственным бесстрашием, просто не мог смириться с потерей лица перед женщиной, в особенности перед той, с кем их связывали давние конфликты. По сравнению с Повелительницей Дождя ему было гораздо проще противостоять женщинам, подобным Сюань Цзи. Возвращаясь к случившемуся в своих мыслях снова и снова, Пэй Мин так и не сумел успокоиться, а при виде Юйши Хуан вновь переживал случившееся, поэтому и выражение лица у него делалось соответствующее.
Впрочем, Повелительнице Дождя и невдомёк было, что именно тревожит Генерала Пэя, и она каждый раз при встрече приветствовала его вежливой улыбкой. Однако оба воспринимали случившееся по-разному, и потому такие встречи выглядели до странного комично.
— Верно, Ваше Высочество, — спросила Юйши Хуан, — а что стало с Сюань Цзи?
— Её заточили под горой. Хотите навестить её?
***
После грандиозного сражения сбежавшие из мест своего заточения демоны были временно заключены под стражу в тюрьме, построенной под горой Тайцан. Се Лянь повёл туда Юйши Хуан, но ещё не дойдя до места, они услышали издалека грубую ругань. Бань Юэ и Пэй Су сидели у входа в темницу с бесстрастными лицами.
Сейчас небесным чиновникам не хватало людей, поэтому этих двоих отрядили в помощь Небесным чертогам, сторожить темницу. Внутри был заперт Кэ Мо, у которого при виде старых врагов глаза наливались кровью, и он целыми днями без устали бранил Бань Юэ и Пэй Су всевозможными ругательствами. Они же притворялись, что не слышат, и, подобно деревянным болванчикам сидели рядышком у входа. Увидев пришедших, двое поднялись на ноги и поприветствовали:
— Ваше Высочество, Ваше Превосходительство.
Повелительница Дождя протянула им ящик с дарами земли, а Се Лянь сказал:
— Спасибо вам за помощь. Её Превосходительство пришла повидать Сюань Цзи.
Пэй Су, поколебавшись, произнёс:
— Сюань Цзи…
Се Лянь, чувствуя неладное, спросил:
— Что-то не так?
Войдя в темницу и отыскав место, где держали Сюань Цзи, они с Повелительницей Дождя так и остолбенели. В клетке оказалось пусто, осталось лишь изношенное до дыр свадебное платье.
Пэй Су пояснил:
— Сюань Цзи… прошлой ночью… развоплотилась.
Выходит, её прежние обиды тоже рассеялись. Просто невероятно! Но ведь совсем недавно эта женщина была настолько одержима Пэй Мином, что цеплялась за него мёртвой хваткой, никак не желая отпускать.
— Должно быть, наконец одумалась, — произнёс Се Лянь.
Она всё-таки поняла, почему за эти сотни лет превратилась из доблестной и бесстрашной дочери полководца в безумную брошенную женщину, способную вызвать к себе лишь презрение. Что она потеряла и что получила… Должно быть, Сюань Цзи испытала невыносимый стыд, не желая больше вспоминать об этом.
Она всем сердцем мечтала, чтобы бросивший её мужчина передумал и вернулся, тронутый её жертвами или же поддавшийся на угрозы. Но вдруг обнаружила, что с самого начала ничего нельзя было изменить. Она наконец всё осознала.
Но дело в том, что её в этом мире держала лишь привязанность к Пэй Мину и нежелание смириться со своей судьбой. А с пришедшим осознанием отпала нужда оставаться здесь. Если подумать, в этом не было больше смысла.
Повелительница Дождя села там же, словно намереваясь прочитать для Сюань Цзи посмертную молитву. Всё-таки, кроме неё, та была последним выходцем из государства Юйши. Се Лянь, чтобы не мешать, вышел из темницы.
***
Оказавшись снаружи, он застал Бань Юэ и Пэй Су за поеданием фруктов, выращенных в деревне Повелительницы Дождя, подошёл к ним и тоже взял один, чтобы присоединиться. Но тут принца вдруг посетило странное чувство, и он резко поднял голову, увидев, как в высокой траве неподалёку что-то мелькнуло.
Позабыв о фруктах, Се Лянь бросил:
— Присмотрите здесь за всем! – и помчался в погоню.
Неизвестная тварь в траве, обнаружив, что её заметили, рванула прочь быстрее. Се Лянь мог догнать беглеца за восемь шагов, но сделал лишь четыре и понял, за кем гонится. Мысли замелькали быстрее молний, и принц замедлил шаг.
Он дал беглянке небольшую фору, после чего неожиданно вылетел сбоку, заслонив дорогу.
— Дева Цзянь Лань, решили уйти, не попрощавшись?
Перед ним оказалась Цзянь Лань, которая пыталась незаметно сбежать в обнимку со своим дитя. Напуганная до ужаса внезапным появлением Се Ляня, она вскрикнула:
— Это ты!
Бледный дух нерождённого в её объятиях оскалил зубы, словно намереваясь напасть, но Цзянь Лань, прижав его покрепче, спросила:
— Явился мне помешать?
Се Лянь, не желая вызывать излишнюю настороженность, ответил:
— Не волнуйся, я лишь хотел отдать тебе кое-что. – Он что-то протянул Цзянь Лань, добавив: — Твой сын, Цоцо, полон мощной затаённой злобы, которую нужно держать в узде. Сейчас он уже встал на путь очищения души, но твой уровень всё же намного ниже, чем у него. Чтобы предотвратить непредвиденные проблемы, тебе понадобится вот это.
Защитный талисман, созданный принцем лично. Се Лянь даже специально добавил разъяснение применения талисмана, чтобы избежать ошибок. Цзянь Лань взглянула на талисман, и её настороженность чуть спала, всё-таки вещь полезная. Поколебавшись секунду, демоница всё же приняла дар и ответила:
— Спасибо.
— Не стоит. Только перед использованием громко скажи: «Прошу Его Высочество наследного принца о благословении», и всё. Тогда помощь запишут за моим дворцом.
— …
Цзянь Лань сделала несколько шагов, остановилась и всё-таки не выдержала, обернулась с вопросом:
— Ты меня не остановишь? Почему?
Се Лянь только и ждал, что она обернётся, и вместо ответа спросил:
— Ну а почему вы, дева Цзянь Лань, непременно хотите уйти? Фэн Синь обмолвился, что будет заботиться о вас, и он сдержит обещание.
Цзянь Лань переменилась в лице и в итоге вздохнула:
— Знаю, что сдержит. Но всё же… не стоит. Мне не хочется больше оставаться с ним.
Се Лянь застыл и поинтересовался:
— Сейчас ты… совсем не испытываешь чувств к нему?
Цзянь Лань, должно быть, устала бежать, и потому села у дороги.
— Чувства тут совершенно ни при чём. Просто я не хочу заставлять его взваливать нас себе на плечи.
Се Лянь сел рядом и, подумав, сказал:
— Фэн Синь наверняка испытывает к тебе истинные чувства. Тогда ему приходилось очень несладко, но никакие трудности не могли заставить его бросить тебя.
Его слова, похоже, заставили Цзянь Лань вспомнить дела давно минувших дней, она рассмеялась:
— Вот ты сказал, и я вспомнила. Он тогда был таким дурачком… Потратил кучу времени, чтобы заработать денег, накопил на одну ночь со мной, но просто притащил табурет и сел напротив, пальцем не тронул, только разговаривал со мной. Над ним тогда все потешались, так было смешно!
Се Лянь тоже усмехнулся:
— Видишь, я же говорю, что ты ему очень нравишься.
Цзянь Лань, стерев улыбку, сказала:
— То, о чём ты говоришь, уже в прошлом. Когда-то нравилась, но это не значит, что чувства продлятся вечно. Мне не нужна ни его милость, ни его презрение.
— Разве стал бы он относиться к вам с презрением? Тебе ли не знать, что он за человек?
— Ваше Высочество далеки от мирских забот, поэтому так просто рассуждаете. Сейчас не стал бы, даже с виду не стал бы. Но пройдёт время, и тут уже трудно сказать. Если бы я хотела, давно пришла бы к нему. Храмы Наньяна не так уж редко попадаются на пути, а в будущем и вовсе появятся повсюду. Но я не хочу. Он вознёсся, обрёл силу, воссиял. Но мы уже обернулись демонами, зачем мне обращаться к нему? Небесный чиновник будет носиться с двумя демонами… Только проблем ему добавлять? В годы расцвета своей красоты я прошлась по нему ногами, и это приятные воспоминания о том, какой гордой я была. Теперь в его душе я навсегда останусь той, прежней, а не как сейчас, разукрашенной и напомаженной, но с морщинками в уголках глаз. – Она ущипнула себя за щёку и добавила: — Если он правда признает нас, ему придётся изо дня в день видеть это лицо, а Цоцо и вовсе такой… Мы лишь станем ему обузой, и с каждым разом будем надоедать и утомлять всё сильнее. Однажды всё это обернётся презрением. Чего ради? Слишком трагичный исход, не так ли?
Пока она говорила, дух нерождённого то и дело облизывал её лицо влажным языком, вызывая странное и отвратительное ощущение умиления, как непослушный ребёнок. Впрочем, простой наблюдатель не смог бы на это смотреть, испытывая лишь омерзение.
Цзянь Лань, поглаживая сына по лысой голове, продолжила:
— Всё равно мне достаточно одного Цоцо. Ну кто из нас в бездумной молодости не давал клятв и обещаний вечной любви? Не бросался словами о каких-то чувствах, любви навсегда… Но чем дольше я обитаю на этом свете, тем больше понимаю. «Навсегда» и тому подобные слова – это что-то нереальное. И всегда останется нереальным. Было, и на том спасибо. Никому не под силу по-настоящему доказать это. Я не верю. – Она безнадёжно добавила: — Фэн Синь хороший человек. Просто… правда, минуло слишком много времени. Всё изменилось, и лучше нам забыть о прошлом.
Се Лянь молча слушал, не перебивая, но в душе сказал сам себе: Нет.
В его сердце звучал голос, который говорил: «В жизни бывает «навсегда». И есть те, кому под силу это доказать. Я верю».
Цзянь Лань всё-таки ушла, забрав Цоцо.
***
Когда Повелительница Дождя закончила молитву за упокоение души развоплотившейся Сюань Цзи, Се Лянь проводил её в обратный путь и вернулся на гору Тайцан, чтобы сообщить Фэн Синю об уходе Цзянь Лань, но не нашёл его. Зато пока он бродил в поисках среди шумной толпы, кто-то вдруг крикнул:
— Тайхуа, ты как раз вовремя! Есть минутка? Помоги кое-что посчитать!
В шалаше до сих пор искали кого-нибудь для подсчётов добродетелей. Лан Цяньцю, спешно скрываясь, издалека ответил:
— Не надо мне ничего поручать, я занят, найдите кого-нибудь другого!
Се Лянь со вздохом подумал, что ему стоит самому вызваться и всё пересчитать, но сделал лишь пару шагов, когда услышал за спиной:
— Наста… сове… Ваше Высочество.
Се Лянь обернулся, Лан Цяньцю стоял прямо за ним. Почесав щёку, тот сказал:
— Можно поговорить с тобой наедине?
— Хорошо, — согласился Се Лянь.
Они с Лан Цяньцю вышли из убогого палаточного «дворца небожителей», и на ходу Се Лянь спросил:
— Как дела у Гуцзы? Всё в порядке?
Лан Цяньцю горько усмехнулся:
— Не знаю, можно ли считать, что всё в порядке. Мальчишка целыми днями выспрашивал у меня, где его отец, было жасно жаль его, так что мне пришлось… собрать крохи души Лазурного Демона в лампу. Теперь он каждый день носится передо мной в обнимку с этой лампой и спрашивает, что сделать, чтобы душа из лампы выросла! Я просто…
Лан Цяньцю явно пребывал в подавленном состоянии, и если поразмыслить как следует, в этом нет ничего удивительного. Вот только совершенно неясно, почему он пошёл на такое, ведь Ци Жун погубил всю его семью. Се Лянь едва не похлопал его по плечу, поддавшись порыву, но вспомнил, что сам натворил в Юнань, и всё-таки сдержался, лишь мягко произнеся:
— Тебе нелегко приходится. Ну так… о чём ты хотел поговорить со мной?
Поколебавшись мгновение, Лан Цяньцю запустил руку за пазуху, что-то вынул и протянул принцу со словами:
— Об этом.
При виде протянутой ему вещицы Се Лянь на миг задержал дыхание.
То была маленькая, яркая и блестящая коралловая бусина алого цвета.
Голос Се Ляня дрогнул:
— Это…?!
— Эта бусина – реликвия, оставленная потомкам основателем государства Юнань.
Тут Се Лянь наконец понял, что перед ним не та бусина, что упала с косицы Хуа Чэна, а та, что принц сам когда-то подарил Лан Ину.
Это не бусина Хуа Чэна. Ощущая неподдельное разочарование, Се Лянь всё же взял вещицу из рук Лан Цяньцю, который сказал:
— Покойный предок говорил, что многим обязан тому, кто подарил ему это. Что даритель когда-то помог ему. И что это очень хороший человек.
— …
Лан Цяньцю добавил:
— Но сам наш предок совершил нечто такое, из-за чего тот человек потерял всё. Предок говорил, что не жалеет о содеянном, он не мог поступить иначе. Но впоследствии он всё же чувствовал себя виноватым перед тем человеком.
Се Лянь, помолчав, спросил:
— И что же?
— А то, что в тот день в столице бессмертных я внимательно рассмотрел бусину в волосах Собирателя цветов под кровавым дождём, и она всё больше казалась мне похожей на эту, которую оставил мне мой отец. После я узнал от Генерала Сюаньчжэня, что бусины было две, и что они принадлежали тебе. Так вот… я лишь хочу узнать, это правда твоя бусина?
Се Лянь медленно кивнул.
— Моя. В детстве родители подарили мне пару серёжек.
Лан Цяньцю, почесав затылок, добавил:
— Тогда… я возвращаю её тебе.
Он всё так же не знал, как ему следует называть Се Ляня. Лан Цяньцю отдал что хотел, помялся немного, затем просто молча ушёл. А Се Лянь остался стоять там, сжимая в ладони ту красную коралловую бусину.
Больше восьми сотен лет. Пройдя огромный путь, вторая коралловая серёжка тоже вернулась в руки принца. Она принадлежала ему, таковой и осталась.
Но только вот другая такая же бусина тоже должна была находиться сейчас рядом. Они должны были составить пару.
И вдруг снизу послышался радостный возглас Фэн Синя:
— Ваше Высочество! И все остальные! Скорее, идите сюда!
Комментарии: 15
Eni, кстати "перспективы", стать сильнее в демоническом плане, что бы можно менять свой облик не прокатит. Если они станут "хорошей" семьей, то оба демона просто исчезнут, потому что их ничего не будет держать в этом мире(если вы не поняли по 2-м прочтениям, в большинстве случаев демонов держат негативные чувства). Цоцо держит в этом мире- ненависть, Лан Чан держит сам Цоцо) Станет Цоцо нормальным- исчезнет, если исчезнет Цоцо- исчезнет и Лан Чан. Так что ваша версия со счастливой семейкой никак не осуществима. (Тем более, что в новелле сказано -Цоцо уже очищается и через какое то кол-во времени логично что исчезнет)
Eni, это у вас какое то странное представление о правильном конце у этой демонессы и ее ребенка. Вопрос: почему вы сравниваете непревзойдённого князя и тех, кто может максимум достичь "свирепого"? Вы же несколько раз прочитали новеллу, неужели не поняли: что бы получить такую силу(непревзойдённого, потому что обычные демоны не могут менять внешность) , которая меняет твой облик " посто потому что захотел" нужно огромное количество страданий души получить( не просто страданий тела, А ДУШИ!!!)
Ну да, лучше же просто написать :"Почему афффторка не может сделать 800 летних демонов по щелчку пальцев "нормальными", не правильный сюжет,!буууууу!"
Самое убогое- вы же во всем себя ещё и правой считаете...... Я просто надеюсь, что вы так просто прикалываетесь(((
Долго сдерживалась. Но теперь, кажется, и мое терпение подошло к концу.
Вот ведь находятся же такие, как Eni... выражать мнение, конечно, хорошо, но, говоря на чистоту, для данной личности это стало просто какой-то нездоровой манией...
Прямым текстом заявлять, что произведение ей не нравится, но перечитывать его по второму кругу... я в @хуе. ЗАЧЕМ. Персы не зашли, история не тронула - но все-таки решила перечитать и излить в комментариях свою желчь.. Закрадывается подозрение, что это новая форма мазохизма - перечитывать книги, которые отнесла к разряду "дерьмо", и при этом провоцировать других своей агрессией.
Индивидуальность - это хорошо, но не тогда, когда она выражается подобным образом. Тут и не знаешь, как это расценивать - как попытку удовлетворения собственных комплексов или стремление навязать другим свою точку зрения...
Eni снова ничего не понимает((
Sol, по-твоему, грязный маленький оборванец из неблагополучной крестьянской семьи, которого все гнобили, включая родную мать, превратился в Непревзойдённого Князя Демонов, составив достойную партию божеству - это не "сказка", а Цзянь Лань и Цоцо стать приличными людьми и счастливо жить с Фэн Синем не могут - это уже называлось бы "травить сказку"? Двойные стандарты как они есть.
Могущественные демоны могут менять обличье, поэтому Цзянь Лань в перспективе не составило бы труда вновь стать молодой и прекрасной серцеедкой, а Цоцо развился бы ещё больше и, поскольку он отнюдь не бессознательное существо, мог бы научиться манерам и принять облик обычного ребёнка или даже подростка. Они могли бы стать приличной и благополучной семьёй. Я надеялась именно на такой финал для этих троих. А уход Цзянь Лань, напротив - неудачный сюжетный ход, очень плохо обоснованный.
Я бы кольцо которое подарил Сань Лан из рук уже не выпускала, на все пальцы переиерила,и не снимала бы с того где впору. Периодически целуя его. Но как сказал сам Хуа Чэн - мне нужно время немного отдохнуть. И когда любишь, будешь ждать а не терзать, ну когда же ты явишься?!
Небожители в шалаше....?! А где их магические силы? Ну хоть хижины типа монастыря водяных каштанов построили...
Интересно, кто теперь будет Владыкой, и отстроит новую столицу на своих магических силах? Неваляшка ЛинВэнь так и осталась в постели Наследного Принца Сяньлэ? Сгорела вместе с дворцом и столицей? Крутая она была. И да, божество парчовых одежд до сих пор не снято? Проклятая Канга Му Цина до сих пор на руке или как? Блин, одни вопросы!
Неожиданно трогательная и глубокая речь у женщины Фэн Синя. И этот реализм... Мне нравится, что Мосян не травит нам сказку. Ведь действительно не были бы эти двое счастливы. Нет у них будущего. И лучше оборвать все здесь и сейчас.
Не представляю, как принц терпит и ждёт своего любимого. Как находит силы улыбаться. Ведь неизвестность это очень страшно и тревожно.
Я тут подумала, может кольцо надо поцеловать, чтобы Хуа вернулся?..
Видно, как все истории завершаются. Все сюжетные линии приходят к логическому концу. Грустно. Грустно. Грустно. Слезы с предыдущих глав так и не прекращают литься.
Требуем всем народом доставить нам ту, вторую бусину. Если повезет, то можно и не пуговицу, а самого «носителя» это бусины...
Я надеюсь возвращение нашей бусинки не затянется ещё на 800 лет 💔
Лунтяша, Се Лянь обернувшись монахом, напоїв Ла Іна, віддав останній маньтоу, і дав цю бусину, щоб Лань Ін продав її (в підсумку, той це не зробив). Правда я думала, що Ін віддав її ще тоді, коли Се Лянь напав на нього із маленьким Хуа.
Стоп, а чем именно тогда Его Высочество помог Лан Ину?
Только помню момент с монетами в пруду, "похороны" сына... И всё.
Мне этот момент с возвращением бусины таким тяжёлым кажется и возможно, немного неправильным... Даже не знаю, как описать ощущения... Никогда не смогу понять Лан Ина... он слишком много совершил того, за что пришлось расплачиваться страданиями и жизнями другим людям. Как не смогу понять и Цзюнь У...
Например, у Черновода были основания поступать не лучшим образом и он лишь преследовал одну цель, месть тому, кто сломал его жизнь и виновен в смерти семьи. А первые два просто неудачники, решили всё скинуть с больной головы на здоровую...
Низкий поклон переводчикам и + сто тысяч добродетелей ;)
Пожалуйста, я ещё не дочитала, но пусть вторая бусина вернётся...
Если эта вторая бусина не вернётся.. Нет, о таком даже думать страшно.
верните вторую бусину или я не перестану рыдать