Роковой прыжок на улице Шэньу. Часть вторая
v 2 - 59
Ребёнку на вид было не больше семи-восьми лет, он не мог похвастаться ни ростом, ни упитанностью. Маленькое тельце, свалившееся с огромной высоты, безудержно дрожало на руках принца, будто только что родившийся детёныш какого-то животного. При этом лицо малыша скрывалось под намотанными как попало бинтами, через просвет в которых выглядывал огромный чёрный глаз. В нём отражалась белоснежная фигура принца. Мальчик, не мигая, глядел на него, будто больше ничего вокруг не видел.
Тем временем толпа то и дело потрясённо вздыхала. Се Лянь приподнял голову, и сердце его тяжело опустилось. Поскольку краем глаза он ухватил перед собой золотой предмет, лежащий неподалёку.
Золотая маска, что скрывала его лицо, упала на землю.
Се Лянь приземлился прямо посреди улицы Шэньу, процессия осталась в нескольких чжанах позади. Всё произошло слишком неожиданно. Марширующий шаг воинов сбился, потревоженный столь внезапными переменами; лица красавиц, разбрасывающих цветы, исказились ужасом; золотая повозка остановилась, несколько белых лошадей благородной породы беспокойно заржали и забили копытами; гармония музыки мгновенно нарушилась парой фальшивых трелей. Кто-то остановился, кто-то до сих пор шёл вперёд, шаги процессии совершенно расстроились. Казалось, ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. Толпа по обеим сторонам улицы среагировала не сразу, тогда как государь Сяньлэ на высокой трибуне мгновенно поднялся на ноги. В его взгляде на сына отразилось суровое беспокойство.
Стоило ему встать, и остальные члены знатного рода не посмели остаться сидеть — один за другим они встревоженно вскочили со своих мест. Советник только-только успел нагреть скамью, на которой сидел, и вот она снова остыла. В голове советника молниеносно пронеслись мысли, а не пасть ли ему ниц и не начать ли во всеуслышание корить себя за случившееся? Как вдруг Ци Жун вскочил на перила, закатал рукава и разгневанно закричал:
— Что такое? Что там произошло? Почему процессия нарушила строй? Чем эти никчёмные отродья там занимаются? Даже лошадь удержать не можете, дармоеды?!
Лицо государыни сделалось безжизненно-бледным, брови чуть нахмурились, она снова послала слуг снять Ци Жуна с перил. Толпа уже начала волноваться, вот-вот разразится настоящее столпотворение. И как раз в этот миг Се Лянь внезапно поднялся на ноги.
Согласно обычному порядку, благороднейший Его Высочество наследный принц скрывался в чертогах императорского дворца или же занимался самосовершенствованием в монастыре, где проводились религиозные обряды августейшей семьи, поэтому простым людям почти никогда не представлялась возможность узреть его лицо. Можно считать, неслыханное событие, подобное этому, произошло впервые, и взгляды толпы, привлечённые принцем, невольно обратились к нему. А следом люди так же невольно задержали дыхание. Все увидели несравнимо прекрасное лицо с тонкими изящными чертами. Человек перед ними поражал великолепием и сиял столь ослепительно, что многие не смогли смотреть слишком долго — немедленно отвели взгляд.
Одной рукой прижимая к себе ребёнка, принц медленно поднял меч, который держал в другой руке, и указал остриём на красочную платформу.
Демон взирал на случившееся сверху. Увидев этот жест, юноша мгновение помедлил, затем вдруг топнул ногой, сделав прыжок.
Толпа удивлённо охнула, когда демон, подобно чёрному облаку, взмыл в воздух, оказался у колонны, куда вонзилась его сабля, схватился за рукоять и вынул потерянное оружие из камня, по которому тут же поползли трещины. Затем развернулся в прыжке и приземлился снова, уже в центре улицы Шэньу, прямо перед противником.
Он мгновенно понял намёк принца и пришёл на помощь. Увидев это, Се Лянь тихо похвалил:
— Молодчина, Му Цин!
Теперь и Воин, радующий Богов, и Демон спустились с платформы. Один в чёрном, другой в белом, один с саблей, другой с мечом, они снова приняли стойку и приготовились продолжить битву. Толпа вновь закипела, людям в голову ударила горячая кровь. Аристократия на трибуне заметно успокоилась, ведь представление стало и правда намного более захватывающим.
Демон притворился, что хочет убить ребёнка на руках воина — обеими руками обхватил рукоять сабли и сделал длинный выпад вперёд, прямо в грудь Се Ляню. Они нанесли друг другу несколько ударов для вида, а затем, по-прежнему сражаясь, снова вернулись на платформу. Фэн Синь, воспользовавшись тем, что внимание толпы отвлеклось на сражение, кувырком проскочил по улице, схватил золотую маску и, снова ворвавшись в колонну процессии, тихо, но уверенно приказал:
— Держать строй! Не разбредаться! Продолжаем идти, как будто ничего не случилось! Ещё один круг, и возвращаемся во дворец!
Остальные участники шествия тут же повиновались — уняли волнения в душе, вернулись на свои места и возобновили воодушевлённое шествие. А тем временем на платформе Му Цин так и набрасывался на Се Ляня, который лишь успевал со звоном отражать удары сабли. В этот миг ребёнок на руках принца вдруг вскрикнул «А!», должно быть, страшно напуганный непрестанным мерцанием острых лезвий оружия прямо перед ним. Се Лянь прижал его покрепче и произнёс, успокаивая:
— Не бойся!
В ответ малыш сильнее схватился ручонками за одежду на его груди. Се Лянь одной рукой прижимал к себе ребёнка, а другой искусно фехтовал, без особых усилий справляясь со своей ролью. Спустя ещё пару выпадов он ощутил, как мальчик, дрожа, крепко ухватил его за плечо обеими руками, словно цепляясь за спасительную соломинку. Тогда принц добавил:
— Всё хорошо, ничто не сможет тебя поранить.
Затем тихо бросил:
— Му Цин!
Его противник ответил едва различимым кивком, и Се Лянь нанёс удар.
И тогда Воин, радующий Богов, наконец пронзил сердце демона, предав того смертной казни на глазах у ликующей толпы!
Му Цин, по-прежнему в маске демона, схватился за «рану», отшатнулся на пару шагов, ещё немного подёргался, будто агонизируя, и наконец с громким «бум» упал на платформу и замер.
Ци Жун на верхнем этаже громко расхохотался и захлопал в ладоши:
— Мёртв! Он мёртв! Мой царственный брат убил премерзкого демона!
Тем временем грандиозная процессия продолжила двигаться вперёд, в сторону императорского дворца. Конец процессии подтянулся, готовый пройти через дворцовые ворота. Своевременное спасение ситуации, а также добавление остроты в сюжет битвы привели к тому, что простые зрители не выразили недовольства по поводу случившегося только что недоразумения, получилось даже наоборот — это лишь разожгло пыл людских сердец. В толпе раздавались бесчисленные крики: «Ваше высочество!», кто-то громко скандировал: «Небесное божество!» Люди следовали за платформой тысячами, вместе направляясь к императорскому дворцу. Военным командирам пришлось отправить в несколько раз больше солдат дворцовой стражи и обыкновенных рядовых, чтобы задержать чересчур возбуждённых простолюдинов. Однако даже так им не удалось остановить людской поток — прорвавшись через линию заграждения, толпа пчелиным роем потекла вперёд.
Государь Сяньлэ воскликнул с трибуны:
— Караульные! Стража!
Именно в эту секунду торжественная процессия в несколько сотен человек наконец целиком скрылась в арке ворот, киноварно-красные створки которых с гулким скрипом захлопнулись. Красочная платформа исчезла за воротами, разноцветные флаги больше не развевались на ветру. Толпа не заполучила желаемого, лишь нахлынула на запертые ворота и принялась колотить по ним, сотрясая небо громкими ликованиями.
А за плотно закрытыми воротами раздались два звонких металлических удара — исполнитель роли Шэньу в белоснежных одеяниях и свирепый демон в чёрных выпустили оружие из рук и тяжело распластались на платформе.
Се Лянь вспотел с головы до ног. Расслабив на груди одеяния божества, что окутывали его множеством слоёв ткани, он испустил долгий выдох и проговорил:
— Как же это было опасно. Я смертельно устал.
Му Цин снял увесистую маску демона и беззвучно выдохнул. Однако не стал вслух жаловаться на усталость.
Посмотрев на Се Ляня, он увидел, что принц до сих пор держит на руках малыша, и безмолвно нахмурился. К платформе торопливо подбежал Фэн Синь, который воскликнул:
— Ваше Высочество, зачем ты взял с собой этого ребёнка?
Малыш лежал на груди Се Ляня, его маленькое, будто одеревеневшее тельце не шевелилось, он не смел даже вздохнуть. Се Лянь сел и сказал:
— И что же, я должен был вместо этого бросить его снаружи? На улице началось столпотворение, а он такой маленький, да его бы в миг раздавили, если бы я только поставил его на землю.
С такими словами он обнял ребёнка и заодно погладил по голове, мимоходом спрашивая:
— Малыш, сколько тебе лет?
Мальчик не решился даже моргнуть, конечно же, не произнеся и звука. Се Лянь продолжил спрашивать мягким, утешительным тоном:
— И как же ты упал с такой высоты?
Му Цин вмешался:
— Ваше Высочество, боюсь, что он не смеет заговорить, слишком напуган.
Се Лянь снова погладил малыша по голове. Но, поскольку мальчонка остолбенел от потрясения и никак не реагировал, принц перестал гладить, решив, что в этом нет смысла, и прокомментировал:
— Глупыш. Фэн Синь, поручи кому-нибудь через некоторое время вывести его через боковой выход. И посмотри, не ранен ли он, у него всё лицо замотано бинтами.
Фэн Синь протянул руки:
— Хорошо. Давай его сюда.
Се Лянь удобнее подхватил мальчика и передал Фэн Синю. К удивлению обоих, ничего не вышло. Фэн Синь спросил:
— Ваше Высочество, почему ты не отпускаешь его?
Се Лянь изумлённо ответил:
— Но я отпустил!
Затем посмотрел вниз и с удивлением, граничащим со смятением, обнаружил, что ребёнок обеими руками крепко держится за полы его одежд и никак не разжимает пальцы.
Все свидетели остолбенели, а потом громко расхохотались. Во время пребывания Се Ляня в монастыре Хуанцзи многие верующие, и мужчины, и женщины, кто ради того, чтобы удовлетворить любопытство, кто по соображениям веры, шли на всяческие ухищрения и делали всё возможное, чтобы хоть раз взглянуть на Его Высочество наследного принца. А повидавшись с ним однажды, непременно желали увидеть второй раз, сожалея лишь о невозможности заниматься самосовершенствованием вместе с ним. И мальчик, что оказалось немалой неожиданностью, несмотря на нежный возраст, повёл себя так же. Немало младших монахов, которые обучались вместе с принцем в монастыре Хуанцзи и охраняли платформу во время шествия, со смехом заметили:
— Ваше Высочество, мальчишка не желает вас покидать!
Се Лянь рассмеялся:
— Правда? Так не пойдёт, мне ещё нужно заняться своими делами. Малыш, тебе пора домой.
В ответ мальчик наконец медленно ослабил хватку и перестал держаться за одежду принца. Фэн Синь тут же подхватил его одной рукой. Но даже когда ребёнок оказался на руках у Фэн Синя, его огромный яркий чёрный глаз продолжал неотрывно смотреть на принца. Этот взгляд практически походил на одержимость демоном. Многие монахи, ставшие тому свидетелями, в душе даже начали сомневаться, не так ли это на самом деле. Однако Се Лянь больше не смотрел на ребёнка, обратившись лишь к Фэн Синю:
— Не надо держать его в воздухе, будто какой-то мусор, ты напугал его ещё сильнее.
Тогда Фэн Синь поставил мальчишку на землю и произнёс:
— Не смейся. Советник сейчас с ума сойдёт. И тебе, Ваше Высочество, лучше хорошенько подумать, как ты будешь оправдываться перед ним.
После этих слов больше никто не посмел рассмеяться.
***
Спустя час. Монастырь Хуанцзи, Пик Шэньу, дворец Шэньу.
В воздухе струились целые облака ароматного дыма, монотонно текли звуки сутр. Советник и трое его помощников сидели в главном зале, лица их будто покрывали свинцовые тучи. Перед ними на коленях стоял Му Цин. Се Лянь тоже склонил колени, но только не перед кем-то из людей, а лишь перед золотой статуей самого Императора Шэньу. Фэн Синь, обязанный следовать за господином, преклонил колени за его спиной.
Советник взял в руки ту самую золотую маску, при изготовлении которой мастера приложили все свои умения. Помолчав, он тяжко вздохнул:
— Ваше Высочество, ох, Ваше Высочество.
Даже стоя на коленях, Се Лянь оставался вытянутым как струна. И отвечал с высоко поднятой головой:
— Здесь.
Советник с болью и горечью в голосе произнёс:
— Тебе, должно быть, известно, что за всю историю государства Сяньлэ не было ни одного шествия в честь ежегодного жертвоприношения Небесам — а их прошло немало — на котором торжественная процессия обошла вокруг городских стен всего три раза. Три раза!
Каждая церемония, каждая мелочь во время торжественного шествия на Празднике Фонарей несла в себе какой-то сакральный смысл. Так, каждый обход красочной платформы вокруг Запретного города знаменовал мольбы жителей государства о благоденствии и процветании на целый год вперёд. И потому следующее грандиозное торжество, подобное этому, проводилось лишь по истечении лет, количеством равных пройденным кругам в прошлый раз. Это не только являлось благим знамением, но также и немалой экономией для казны. Три круга… обеспечивали какие-то три года покоя!
А самое страшное, что прямо во время церемонии, несущей также религиозное значение, золотая маска упала с лица Воина, радующего Богов.
С древних времён народ Сяньлэ веровал, что духовная сила человека сконцентрирована в его лике, а голова — это место, где живёт душа. Самое лучшее надлежало даровать Небесам, и потому во время церемониального шествия лицо воина должна была скрывать золотая маска. Ведь его обликом могли наслаждаться лишь боги, а простым людям такое право было недоступно.
Советник, про себя сокрушаясь, что потребовал от принца слишком многого, продолжил:
— В прошлом Воин, радующий Богов, в крайнем случае совершал пять обходов, а самое большее — мог продержаться пятнадцать-шестнадцать кругов. А ты? Ты ведь мог с закрытыми глазами пройти пятьдесят! Сто кругов! А в итоге задохнулся по своей же вине уже на третьем… Почему же ты сначала не задушил меня, своего наставника??? Теперь возрадуйся, Ваше Высочество. Ты войдёшь в историю. И я вместе с тобой!
В зале никто не смел произнести и слова. Однако Се Лянь совершенно спокойно и невозмутимо ответил:
— Советник, давайте взглянем на это с другой стороны. Если бы ребёнка никто не поймал, если бы он разбился на смерть и процессия в честь Небес окрасилась кровью, разве это не посчитали бы зловещим предзнаменованием? Разве церемония не оказалась бы точно так же нарушена? На данный момент, по крайней мере, всё завершилось сравнительно благопристойно, и это лучший итог, какой можно представить. Случившееся следует считать лишь несчастным случаем.
Советник на мгновение онемел, затем воскликнул:
— Несносное дитя! Вокруг было столько воинов императорской охраны, разве кто-то из них не мог поймать ребёнка? А если бы даже не поймали точно на руки, он бы сломал руку или ногу, но не разбился бы насмерть. Ты мог бы выйти чуть ближе к краю платформы и сделать выпад покрасивее, так никто бы не обратил внимания, что там упало со стены.
Се Лянь в ответ нахмурился.
— Советник, вы же знаете. В такой ситуации, кроме меня, никто бы не смог отреагировать столь же быстро, и никто не сумел бы поймать его, ни капли не навредив малышу. Не поймать — означало одну смерть, поймать — двоих пострадавших.
Его тон звучал естественно и весьма убедительно. Наставникам было прекрасно известно — он прав, и поспорить не выйдет. Даже стоя на коленях перед статуей божества, он совершенно не считал себя виновным — ему было смешно, любопытно, он даже гордился собой. Он являлся сокровищем, возлюбленным учеником и драгоценным дитя. Как ни взгляни, гневаться на него не получалось, оставалось лишь рвать на себе волосы, болью физической пытаясь заглушить душевную. Помолчав, советник продолжил:
— И ещё кое-что!
Се Лянь чуть опустил голову.
— Ученик слушает.
— Ты отлично справился с сегодняшним представлением. Однако насколько бы хорошо ты ни выступил, тебе не следовало, никого не предупредив и полусловом, внезапно менять сценарий. Ты ужасно напугал Его и Её Величество. Знаешь, что случилось бы, не успей ты к назначенному часу?
Брови Се Ляня чуть приподнялись, он удивлённо спросил:
— Советник, но разве я не сообщил вам об этом заранее?
Советник тоже удивлённо замер.
— Ты сообщил мне? Заранее? Когда?
Се Лянь нахмурился и перевёл взгляд в сторону:
— Му Цин?
Комментарии: 21
Это так мило! То, как он вцепился в Се Ляня и не хочет его отпускать (*/ω＼*)
И весьма характерно для него))
Чтобы понять, что Му Цин не виноват, надо прочитать всего лишь начало следующей главы. Вы можете относиться к персам как хотите, но не надо бросаться какими-то обвинениями, ничего не прочитав. Му Цин – сложный персонаж, он может не нравиться, но он точно не злой или "неблагодарный"
'Тебе, должно быть, известно, что за всю историю государства Сяньлэ не было ни одного шествия в честь ежегодного жертвоприношения Небесам — а их прошло немало — на котором торжественная процессия обошла вокруг городских стен всего три раза. Три раза!
Каждая церемония, каждая мелочь во время торжественного шествия на Празднике Фонарей несла в себе какой-то сакральный смысл. Так, каждый обход красочной платформы вокруг Запретного города знаменовал мольбы жителей государства о благоденствии и процветании на целый год вперёд. И потому следующее грандиозное торжество, подобное этому, проводилось лишь по истечении лет, количеством равных пройденным кругам в прошлый раз. Это не только являлось благим знамением, но также и немалой экономией для казны. Три круга… обеспечивали какие-то три года покоя!"
что за ежегодное жертвоприношение небесам и праздник фонарей? если шествие в честь ежегодного жертвоприношение небесами, то почему этого же шествие проходит по истечении лет, количеством равных пройденным кругам в прошлый раз? или это разные шествия? и связан ли праздник фонарей с тем праздником в честь середины осени, о котором будет идти речь в начале 3его тома? ведь праздник осенью и шествие, вроде, тоже осенью. если судить по красным клёнам в следующих главах. да и в 3 томе сказано, что небожители с небес взирают на гуляния людей в честь праздника? читаю уже во второй раз, а всё ещё не понимаю
Спасибо за перевод. Мда насчёт Му Цина где вы блин вглове увидели что он
неблагодарный высокомерный а? Если это из-за того что но не раскозал что придумал Се Лянь то он мог и не знать всех подробностей.
#нехейтитьмуцина
Пожалуйста, удалите комментарии со спойлерами. Даже мне неуютно читать, хоть и не в первый раз.
Я же как-то держусь чтобы не разболтать тут всем обо всем, хотя многие первооткрыватели пишут вещи, которые хочется опровергнуть дальнейшим содержанием.
ЫЫЫЫААААА ну что за спойлеры в коментах! Я конечно не удивлена, и уже давно подозревала, откуда Хуа Чэн знает Се Ляня, но блатБ!
Он своего будущего муже так то спас!!!
А если серьезно, что за бред "никто и не увидел бы что там упало со стены"? меня бесят все эти религиозные фанатики, которые во всем видят скрытый смысл и предзнаменования! Правильно Се Лянь сделает когда поставит советника на место своими словами по поводу гнева богов из-за его поступка!
Lou, а как ещё интерпретировать тот факт, что Му Цин не сообщил советнику то, что должен был сообщить? Пока этот его поступок идентифицируется как мелкая пакость. Но читаем дальше, посмотрим, как там дальше все это развернется...
Ну да, Му Цин, шанс на лучшую жизнь ты получил только лишь благодаря принцу, но какая же ты бессовестная тварь, думала, что хуже Цзян Чэна никого нет, но ошиблась.
Да, искать смысл во всем, видеть какие-то знаки, якобы свыше, везде - классно. Вот только из-за этой мании во всех последующих событий винят только Се Ляня.
В который раз становится неприятно от прочтения этого флешбека.
Как неприятно читать комменты по поводу Му Цина...
Алек, омг да, об этом я и думала всю главу
Что вы взъелись на Му Цина, он слуга, он и словом и взглядом не может что то сказать против своего господина, то есть Се Ляня. Он довольно кроток, чудом получивший возможность обучаться и самосовершенствования рядом с принцем. Он ему на самом деле благодарен, просто беситься, что поступок Се Ляня ( когда он увидел Му Цина, подметающего пол и повторяющего наизусть учебный материал или что то подобное) , именно этот поступок высмеивают, а не восхищаются великодушием и проникновенностью Се Ляня
и усердностью и решительностью Му Цина.
Фен Синь уже из богатой семьи и приставлен к Се Ляню служить долгом подчинённого дворянина Сяньлэ и необходимостью укрепления связи с наследником престола и продвижения по службе ( оба , Фен Синь и Му Цин стали потом генералами). Вот Фен Синь тоже сдерживается и не перечит господину, но может и сказать что то строгое и быть собранным, требовательным к остальным, что и соответственно его намерению стать генералом. Хех, хоть и Фен Синь немного завидует тому, что не он играет демона на представлении и тому, как принц относиться к Му Цину, но это и объединяет в будущем этих двух генералов, а именно любовь и уважение к Се Ляню. Они все такие тут хорошие☺️😚😭
Ах какая красивая картина, божественный Наследный Принц.
вот же Му Цин высокомерный гад.
Ци Жун такой милашка. и правда восхищался братом, жаль, что психика дала сбой
Ох, Му Цин с самого юношества был такой задиристый😂
По поводу метёлки согласна!😂
Спасибо за перевод 🌸💖💖
Му Цин!!!!
Ах ты неблагодарный высокомерный засранец!!
Вот бы ему метёлку в жопу засунули! Я уж надеялся что он в рании года хоть о ком-то беспокоился больше себя, ан нет.
“Му Цин?” - Бросьте в него метлу! Требую метлу для Му Цина 😈 Ему срочно нужна трудотерапия
Алек, оаоаоа, я тоже сразу об этом подумала... Да ещё и чёрный глаз, который смотрит на принца неотрывно) очень большая вероятность, что этот малыш и есть Хуа Чэн))) я визжу от восторга... Спасибо за перевод 🤧🥰❤️
Помните, как Хуа Чэн сражался с Се Лянем на руках в Яме грешников? Должок, что ли, возвращал?))) Ах, как это всё захватывающе. Спасибо огромное за перевод.
Спасибо большое за перевод))
Спасибо за перевод!)