В пещере десяти тысяч божеств открываются истинные лица богов. Часть вторая
v 3 - 176
Даже несколько сотен талисманов и груда булыжников не смогли его удержать!
Фэн Синь и Му Цин не промедлили ни секунду — один сразу выпустил целый колчан стрел, другой сделал выпад саблей, посылая мощную атаку, схватил Се Ляня и помчался прочь. Фэн Синь, действуя по старому сценарию, на бегу обрушивал проход за ними.
— Твою мать! Как у него получилось так быстро нас найти?
Му Цин заорал в ответ:
— Я откуда знаю?! …Нить! Красная нить! Их руки до сих пор связывает эта нитка!!!
Оба, словно пробудившись от наваждения, одновременно попытались схватить Се Ляня за руку. Но разве принц позволил бы им совершить задуманное? Другой ладонью закрывая нить, он воскликнул:
— Нельзя её снимать!
Фэн Синь:
— Ваше Высочество, пока на тебе эта нить, он найдёт нас где угодно. Если не хочешь, чтобы нас нагнали, придётся её отвязать!
Но Се Лянь, не отпуская ладони, ответил:
— Но что такого страшного случится, если он нас нагонит? Я… хотел бы подробно расспросить его обо всём.
Му Цин выпучил глаза:
— Ты ещё и расспрашивать его собрался? Я смотрю, он должен съесть тебя живьём, чтобы ты наконец понял, насколько он опасен!
— Но ведь мне и так уже известно, что он весьма опасен! А вы не хотите говорить мне, что было на той фреске, и к нему приближаться тоже запрещаете. Так вам ни за что меня не уговорить!
— Он — Князь Демонов. И ведёт себя странно. Зачем тебе ещё какие-то уговоры? Обычно люди, услышав хотя бы об этих двух вещах, понимают — лучше к такому не приближаться!
Се Лянь показал два пальца:
— Два варианта. Либо вы отпустите меня к нему, чтобы во всём разобраться, либо дадите мне взглянуть на фреску.
Фэн Синя и Му Цина словно посетили кошмарные воспоминания, у одного задёргался уголок рта, у другого запрыгали брови. Они остановились перед принцем и в один голос завопили:
— Ни то, ни другое!
Тогда Се Лянь стал закатывать рукава.
— Раз не получается решить всё на словах, сделаем это в бою! Кто из вас будет первым? Или нападёте сразу оба?
Му Цин сказал Фэн Синю:
— Давай ты! — и отошёл в сторону.
Фэн Синь, похоже, не был уверен, что сможет одолеть Се Ляня, но ради спасения юной души, потерявшей разум, всё-таки решился. Натянув до отказа лук, он предупредил:
— Ну хорошо! Ваше Высочество, прошу меня извинить!
Се Лянь тоже произнёс:
— Прошу ме… — однако, не успев закончить формальную фразу, он ощутил, как спину обдало жаром, а потом кто-то позади выкрикнул:
— Замри! И замолчи!
И принц застыл, подобно железному столбу. Причём не только застыл, он теперь не мог издать и звука!
Возникший из-за его спины Му Цин скомандовал Фэн Синю:
— Потащили его. Талисман поможет, но действовать будет недолго.
Фэн Синь растерянно проговорил:
— Зачем ты напал на него исподтишка? Мы же договорились, что будем драться один на один?
Се Лянь и сам не ожидал, что Му Цин скажет одно, а сделает другое. И если бы не безоговорочное доверие к двоим давним подчинённым, принц не попался бы на уловку так легко.
Му Цин ответил:
— Сейчас не до сражений один на один! Он ведь это специально предложил, потянуть время, чтобы дождаться Хуа Чэна, я это сразу понял. Ты что, не видишь, в каком он состоянии? Одержимый, ни дать, ни взять. Что бы ты ему сейчас ни сказал, он не поймёт, что всё ради его же блага. И вообще, может статься, увидев Хуа Чэна и послушав парочку выдуманных оправданий, он сразу же поверит, словно под действием чар лисьего демона1!
1Лисий демон или хули-цзин, в традиционной китайской мифологии — лисица-оборотень, способная обращаться человеком и зачаровывать жертву. С годами совершенствования лисьи демоны отращивают хвосты. Достигшие наивысшего уровня оборотни имеют девять хвостов и становятся бессмертными. Обычно предстают в образе прекрасной девушки, однако половая принадлежность не ограничена.
Фэн Синь, подумав, согласился и со вздохом произнёс:
— Ваше Высочество, мы вовсе не желаем намеренно тебя одурачить, но всё дело в том, что он питает к тебе… Нет, это слишком непристойно, не могу я такого вслух сказать! Пойдём с нами.
Му Цин подхватил:
— Идём.
Фраза эта не была ни предложением, ни просьбой, а приказом. Очевидно, перед тем, как ударить Се Ляня по спине, Му Цин собственной кровью заблаговременно изобразил на ладони талисман подчинения. Такие талисманы могли заставить любого следовать приказам заклинателя, однако обычно лишь самым простым, вроде «молчать», «идти», «замереть», «бежать» и так далее. Более сложные приказы уже не выполнялись, вместе с тем сознание подчинённого оставалось чистым. Только сильная нечисть, вроде Божества парчовых одежд, могла достичь более мощного эффекта.
Двое небожителей вновь схватили принца и помчались вперёд. Неожиданно путь им преградила гора камней. Фэн Синь, увидев, что дальше не пройти, удивился:
— Почему тоннель завален? Дальше хода нет?
Му Цин накинулся на него:
— А разве не ты засыпал весь путь булыжниками? Меня-то что спрашиваешь?
Фэн Синь возразил:
— Но ведь это ты нас вёл! Какой из тебя проводник, если мы пришли туда, где уже бывали? Почему мы вернулись на то же место?
Му Цин не принял его возражений:
— Шутишь? Я дороги не знаю, как я мог вас вести? Мы просто бежали, куда глаза глядят!
Между ними вновь назрела ссора, но Фэн Синь махнул рукой и сказал:
— Ладно, некогда с тобой препираться, копаем, копаем!
Погоня осталась за спиной, поэтому путь назад был отрезан. Оставалось только двигаться вперёд, чтобы не наткнуться на преследователя. Засыпать тоннель легко, а вот раскопать уже непросто. Они оставили Се Ляня послушно стоять у стены, и Фэн Синь принялся молотить по камням кулаками. У Му Цина на лбу вздулись вены, он занёс свою воинственную саблю и нанёс рубящий удар по завалу, в два счёта расчистив путь. Камни и песок полетели в стороны. Двое небожителей уже вновь собирались приказать Се Ляню идти, но когда рассеялась пыль, перед ними вдруг возник красный силуэт. Глаза Се Ляня в тот же миг сверкнули. Это был Хуа Чэн!
Он стоял, не произнося ни слова, с заведёнными за спину руками и угрозой во взгляде. У Фэн Синя тут же вырвалось:
— Да что же ты не отвяжешься, будто призрак, что никак не упокоится с миром!
А ведь и правда, собственной персоной — призрак, что никак не упокоится с миром2.
2Так иногда называют человека, от которого никак не избавиться, преследователя.
Но ведь они совершенно точно оставили его позади, как же он оказался здесь??? Интересно, сколько времени он уже караулил беглецов, безмолвно ожидая, пока они сами преодолеют преграду и предстанут перед ним? Вот уж поистине настоящая жуть!
Фэн Синь и Му Цин мгновенно отбежали прочь, увеличив расстояние между ними. Но Хуа Чэн на них даже не взглянул, его взгляд переместился в сторону, и он сделал шаг к принцу. Тогда двое небожителей поняли, за кем он явился, и тут же загородили Се Ляня собой.
— Не приближайся! — выкрикнули они хором.
Лицо Хуа Чэна было мрачнее самой чёрной тучи.
Кому бы в иных обстоятельствах достало смелости велеть Собирателю цветов под кровавым дождём «не приближаться»? Было бы крайне странно, если бы он не рассмеялся на подобное и не поступил бы, как ему вздумается, совершенно не обратив внимания на запреты. Но на этот раз… он будто в самом деле чего-то испугался и застыл на месте, не решаясь совершать опрометчивых поступков.
Спустя некоторое время раздался его неторопливый голос:
— Извольте объяснить, что всё это означает.
Тон его звучал довольно спокойно.
Но Фэн Синь ответил прямо, без обиняков:
— Можешь больше не притворяться. Это место — твоё самое настоящее гнездо. Мы уже знаем, что за статуи здесь хранятся, и твои картины… мы видели все до одной!
Хуа Чэн стоял, повернувшись к ним в профиль, преграждая путь. А после этих слов его заведённые за спину руки, кажется, судорожно дёрнулись, будто неестественно поджались пальцы.
— …
Он чуть опустил голову и бесцветным тоном спросил:
— Его Высочество… тоже видел?
Он сказал это тихо, почти неслышно, и хотя голос звучал подобно ровной глади воды, в нём угадывалась лёгкая хриплость, что выдавало очевидное отличие от привычного настроения Хуа Чэна.
Се Лянь в душе закричал: «Нет!»
Ведь на самом деле он и правда видел не так уж много, но в эту секунду не мог ни пошевелиться, ни заговорить, ему оставалось лишь послушно стоять у каменной стены, будто прячась за спинами защитников. Так создавалось впечатление, что он не желает видеться с Хуа Чэном, не хочет с ним говорить.
Фэн Синь натянул лук и ответил:
— Да. Нам прекрасно известно, что у тебя… на уме. Из почтения к твоему статусу Князя Демонов, если в тебе самом есть хоть капля самоуважения, попрошу тебя больше не приближаться к Его Высочеству.
В душе Се Ляня сейчас словно занялась пожаром соломенная хижина и всё застлало густым дымом. Хуа Чэн должен был заметить его странное состояние, Се Лянь надеялся всем сердцем, что он сейчас обратится к нему и поймёт — что-то с принцем не так!
Но Хуа Чэн, кажется, совершенно не имел намерения вникать в детали. Он лишь с жестокой насмешкой в голосе переспросил:
— Не приближаться к нему? А вы двое какое имеете право заявлять мне подобное? — Не дожидаясь ответа, Хуа Чэн резко поднял опущенные веки. — Кстати, спасибо за напоминание. Я ведь ещё не поквитался с вами, продолжим же платить по счетам!
В следующую секунду на двоих небожителей с резким свистом ринулся бесчисленный рой серебристых бабочек!
Единственным способом противостояния этой налетевшей яростным ураганом атаке было уйти в защиту. Фэн Синь и Му Цин выкрикнули:
— Щит!
Бабочки каплями дождя разбивались о магический заслон, сверкая серебристыми вспышками, но вскоре превращались в новых и продолжали нападать, без устали, ни на миг не останавливаясь. Небожители, отбивая атаки одну за другой, то и дело отступали, Хуа Чэн же шаг за шагом уверенно приближался. От магических волн его чёрные волосы заплясали без ветра, в глубине глаз полыхал гнев и жестокость, которые улавливались с первого же взгляда, озарённые ярким, подобным взошедшему солнцу, сиянием серебристых бабочек. Фэн Синь и Му Цин, загнанные в одностороннюю оборону, переглянулись и решили всё-таки перейти в активное наступление — не снимая щита, они бросились вперёд, каждый со своим оружием, и все трое принялись сражаться в пещере, которая, стоит заметить, не отличалась просторностью. Фэн Синь бился с призрачными бабочками, Му Цин же вышел против Хуа Чэна. Но тот протянул руку, и в его левой ладони появилась изогнутая сабля, Эмин, которая и приняла на себя атаку!
Впервые Се Ляню довелось увидеть Эмина в бою. Леденящий холод изогнутого лезвия, отнимающий жизни серебряный блеск… Это и впрямь был совершенный, пышущий тёмной энергией, в полном смысле этого слова зловещий клинок!
Битва вышла на редкость впечатляющая. Хуа Чэн сражался один против двоих и нисколько не уступал, полностью сосредоточенный и собранный. Вскоре Эмин сделал выпад, подцепил остриём чжаньмадао Му Цина и вывернул саблю противника так, что она вонзилась в каменную стену. Му Цин всё ещё держал рукоять своей сабли, однако вытащить лезвие из стены не смог. Стоило ему отвлечься, Хуа Чэн ударил его кулаком в челюсть, так что Му Цина отбросило в полёт, и саблю он наконец выпустил. Тем временем стрелы Фэн Синя непрестанно ломались, разрезаемые налету острыми краями серебристых крыльев призрачных бабочек. Всё-таки маленьких слуг Хуа Чэна было слишком много, одолеть их практически не представлялось возможным!
Победитель определился, и из всех углов с шорохом поползли бесчисленные белые нити, которые вновь оплели двоих небожителей как куколок. Чем сильнее те вырывались, тем сильнее запутывались, и тем крепче стягивались нити. Му Цин, пытаясь разорвать путы, завопил:
— Так значит, это и правда ты! Ты бросил нас в ту яму!
Фэн Синь добавил:
— И это не паутина! Это…!
Се Лянь тоже мгновенно понял. Это нити коконов бабочек!
Прежде чем стать бабочкой, гусеница заворачивается в кокон, становится куколкой. Те странные белые нити, похожие на паутину, тоже служат Хуа Чэну, а может быть, даже напрямую связаны с этими жуткими призрачными бабочками!
Битва завершилась, Хуа Чэн убрал саблю и с насмешкой обратился к проигравшим:
— Я бросил вас туда, чтобы вы переждали опасность. А коли разобраться до конца, если бы вы своими дурными криками не вызвали сход лавины, никогда и ни за что не попали бы в эту пещеру. Не хотите ли вознести мне благодарности за то, что я спас ваши жалкие жизни?
Должно быть, изначальный план Хуа Чэна был таков: дождаться, когда лавина сойдёт и стихнет, затем вывести Се Ляня наверх, а Фэн Синя и Му Цина бросить здесь и позабыть. Но кто же мог подумать, что эти двое прогрызут путы и устроят такой шум, что Се Лянь возьмёт да и найдёт их? Это и привело ко всем последующим событиям. Иначе Се Лянь, вероятно, в самом деле не увидел бы лица даже одной статуи и просто ушёл бы вместе с Хуа Чэном.
А теперь всё обернулось настоящим кошмаром. Все покровы оказались сорваны, все тайны озарены светом.
Душа Се Ляня полнилась переживаниями, однако тело под заклятием неподвижно стояло на месте. Леденящий душу холод во взгляде Хуа Чэна становился всё сильнее, он сверху вниз глянул на Му Цина и тихо произнёс:
— Как видно, всё-таки это я обладаю природным талантом к фехтованию саблей. А не ты.
Горло Му Цина стягивали белые нити, так что его лицо то краснело, то зеленело, а в уголке рта показалась кровавая пена. Он с трудом прохрипел:
— Ты!.. Ты…? Так вот в чём дело, теперь я понял…
Фэн Синь тоже прошипел сквозь сжатые зубы:
— Что… ты понял?!
— Я понял… почему этот паршивец так меня ненавидит… Возможно, и в твоём случае причина кроется где-то рядом!
— Ка… кхэ… какая причина?
Му Цин со злостью воскликнул:
— Его безумие! Ты забыл, что изображено на той фреске? Он же и есть тот… молодой солдат, которого Его Высочество велел повысить по возвращении с Горбатого холма. Его Высочество сказал, что мальчишка отлично владеет саблей, что ему подходит это оружие… кхэ-кхэ…
— И какое это к тебе имеет отношение?!
Но Му Цин замолчал. Раздался удар — Хуа Чэн врезал ему кулаком по лицу и с жутковатой улыбкой ответил вместо Му Цина:
— А такое, что он прогнал меня из военного лагеря!
Вот так неожиданность! Оказывается, Му Цин когда-то совершил подобный поступок!
Фэн Синь поразился:
— Мать твою! Зачем ты его прогнал?! Что он тебе-то сделал?!
Му Цин, по лицу которого струилась кровь, ответил:
— Я просто велел ему возвращаться домой, война — это ведь не какое-то радостное событие! Откуда я знал, что он настолько выживет из ума, что будет помнить обиду по сей день!..
Ещё один безжалостный удар не дал ему договорить, теперь его лицо и вовсе перекосило. Хуа Чэн с улыбкой произнёс:
— Думаешь, я не догадываюсь, почему ты тогда прогнал меня? Хм?
Взгляд Му Цина сверкнул. Хуа Чэн же, посмеиваясь, продолжил:
— Но теперь-то и дураку понятно, кто из нас на самом деле никчёмное создание, не находишь?
— …
Му Цину будто наступили на больную мозоль. Сплюнув кровь, он отчеканил:
— И хорошо, что я прогнал тебя взашей. Или что же, надо было позволить тебе остаться в лагере, чтобы ты постепенно сближался с Его Высочеством, целыми днями наблюдая за ним и думая неизвестно о каких гадостях? Вот уж поистине отвратительно!
Сердце Се Ляня болезненно съёжилось. Ещё на первой фразе Хуа Чэн занёс кулак, однако стоило Му Цину выкрикнуть «отвратительно», и рука Хуа Чэна застыла в воздухе. На тыльной стороне бледной ладони проявились синие вены, пальцы крепко сжались и расслабились, расслабились и снова сжались.
Спустя минуту он угрожающе проговорил:
— За это я с тобой поквитаюсь позже. А сейчас отвечай, да не смей юлить. Сказанное тобой перед сходом лавины — правда?
Глаза Му Цина внезапно округлились, он посмотрел на Фэн Синя, который глядел на них точно таким же взглядом.
Они оба не знали, как следует ответить. Хуа Чэн сурово пригрозил:
— Моё терпение имеет границы. Считаю до трёх. Один! Два!
Медлить он явно не собирался. И вдруг Му Цин, проявив смекалку в миг опасности, вскричал:
— Ваше Высочество, беги!!!
В тот же миг Се Лянь, у которого на спине отпечаталось кровавое заклинание, бросился прочь. Хуа Чэн сразу обернулся и призвал белые шёлковые нити, которые моментально скрутили Се Ляня. Не сделав и двух шагов, принц упал.
Выглядело всё так, словно мгновениями ранее Се Лянь от страха не мог шевельнуться, или же был не в состоянии принять случившееся, не желал марать руки битвой, поэтому и стоял в стороне. А теперь наконец решился сбежать, но ему это не удалось. Однако в действительности никуда бежать принц даже не собирался!
Руки и ноги Се Ляня в несколько витков крепко связало белыми путами, его чёрные волосы и белые рукава разметались по земле, шляпа отлетела в сторону. Хуа Чэн медленно развернулся, некоторое время постоял неподвижно, но всё-таки направился к нему. Но сделал лишь несколько шагов, когда Фэн Синь позади него не выдержал и воскликнул:
— Хуа Чэн!
Шаг Хуа Чэна застыл, он чуть повернул голову.
Фэн Синь, собравшись с духом, решил пойти на уговоры:
— Прошу… отпусти Его Высочество! Он уже достаточно настрадался. Ты… не можешь с ним так…
Хуа Чэн не ответил. Он подошёл к Се Ляню, склонился и поднял принца, одной рукой под колени, другой обняв за плечи.
Се Лянь, оказавшись у него в объятиях, прекрасно смог разглядеть выражения лиц двух «куколок». Фэн Синь громко взревел, будто бы наблюдал страшную картину, как тигр утаскивает в своё логово барашка, где разорвёт его на части и сожрёт. Му Цин вновь принялся изо всех сил рвать зубами белые нити, но те коварно сплелись таким образом, что все его усилия были тщетны. Хуа Чэн знал все тоннели пещеры Десяти тысяч божеств как свои пять пальцев — поворот, ещё поворот, и вскоре принц уже не видел своих бывших подчинённых, не слышал их голосов.
Заметки от автора: На самом деле бабочки не плетут коконы, во фразе «разрушив кокон, обернуться бабочкой» (прим. пер. — что означает «приложив немало усилий, выйти из трудного положения») под «коконом» имеется в виду «куколка». Впрочем, будем делать так, как нам нравится, не стоит обращать внимания на такие мелочи.
Хуа Чэн! Твой дневник! Мы прочитали его и теперь всё знаем!!!
Комментарии: 47
в новелле: происходит пиздец, Хуа Чэн чуть не помирает третий раз, Фэнцины вахуи, Се Лянь вахуи с Фэнцинов
так же заметки Мосян:Хуа Чэн! Твой дневник! Мы прочитали его и теперь всё знаем!!!
😘😘😘
Ох, ох, ох... Как же больно это читать. Сердце разрывается от переживаний за героев. За Хуа Чена с Се Лянем в особенности.
Му Цин юношу тогда домой отправил типа из благих побуждений. Думается мне, что он сам себе даже не может признаться, что не в состоянии терпеть конкуренцию в глазах принца. А тут такое талантливое юное дарование. Все мы люди, его мотивы по-человечески понятны. И дело даже не в чувствах, которые пытаются приписать Му Цину некоторые комментаторы. Окститесь, братцы!)) Какие чувства?! Друзья тоже могут быть ОООочень ревнивы и без всяких платонических чувств.
ЭТОПИЗДЕЦПИЗДЕЦПИЗДЕЦПИЗДЕЦ
ЗА ВРЕМЯ ПРОЧТЕНИЯ Я МНОГО РАЗ "ЛОВИЛА СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП", НО НА ЭТОТ РАЗ ЭТО ПРАВДА. Я СЛОВИЛА ПАНИЧКУ. ПРЯМО В ШКОЛЕ. СПАСИБО, МО СЯН. ВОВРЕМЯ ТЫ. НУ ВОТ ЗА ЧТО ВЫ ТАК ЖЕСТОКИ. ВСЁ. ХОРОНИТЕ.
Shigusa и Светлячок, спасибо за комментарии!
Я тоже согласна, что сейчас многим непонятна идея поклонения и веры божеству и каждый судит по своему имеющемумя опыту Любви.
По мне так, история Хуа Чэна - это история Любви, причем в ее различных формах и меняющихся вариация, изменчивая, как река.
Возможно, да, пока Хуа не познакомился с принцем лично спустя 800 лет после знакомства, он испытывал к нему чисто религиозные чувства, вероятно, с примесью детских, потому что Его высочество окружал грязного мальчика в бинтах заботой и теплом, вполне по-матерински.
Потом он сражался за него как за сына императора и Его высочество, Бога Войны, Увенчанного Цветами, который срустился с Небес, чтобы помочь своей стране. Это уже любовь - восхищение мужеством, героизм.
А потом была Пещера... Что тут скажешь, видимо, Се Лянь наследил и здесь, поэтому Хунхун-эр благодаря ему ощутил новый спектр любви.
Ну и напоследок немного культурологии, мне кажется, гипотеза, что Хуа Чэн символизирует в новелле силу Любви, имеет место быть.
ХуаХуа - демон в красном, он олицетворяет силу Любви, поклоения, верности, преданности, страсти, привязанности. Это очень даже характерное воплощение буддийской, индуистской и даоской идеи о "красной капле".
Се Лянь - божество в белом, он олицетворяет силу Сострадания, милосердия (имя "Лянь"), равностности, принятия, света, чистоты. Это " белая капля".
Вместе они порождают всех живых существ.
Меня вот этот кусочек диалога зацепил:
"— Думаешь, я не догадываюсь, почему ты тогда прогнал меня? Хм?
Взгляд Му Цина сверкнул. Хуа Чэн же, посмеиваясь, продолжил:
— Но теперь-то и дураку понятно, кто из нас на самом деле никчёмное создание, не находишь?"
Это типа была зависть Му Цина? Он хотел оставаться единственным фаворитом принца, мастерски владеющим саблей?
Или всё ещё сложнее?. Может, это ревность? Может, Му Цин тоже питает к Се Ляню гораздо более теплые и сложные чувства, чем просто бывший верный подданный?
"— Ты ещё и расспрашивать его собрался? Я смотрю, он должен съесть тебя живьём, чтобы ты наконец понял, насколько он опасен!"
А я бестыжая жду, когда же он наконец что-нибудь съест у Се Ляня, кроме губ! И именно живьём!
"— Он — Князь Демонов. И ведёт себя странно. Зачем тебе ещё какие-то уговоры? Обычно люди, услышав хотя бы об этих двух вещах, понимают — лучше к такому не приближаться!"
Однажды, в начале новеллы, он уже ответил им, что я тоже странный...забыли наверное, со страху.
Он почувствовал что Хуа Чэн ведёт себя странно, нервничает...странно но не опасно!
"Се Лянь показал два пальца:..." Надо было средние....одному и второму.
...и всё таки фреска рассказывала о пещере и цветах-оборотнях.
Возможно,что на фреске изображена ситуация в пещере...или возле пещеры, Хуа Чэн не был слепым или безглазым и видел развратную картошку.
Последний плод цветов-оборотней не был плодом его воображения и вожделения, как пишут некоторые комментаторы. Это был плод последней попытки соблазнения его как стража у входа в пещеру, предположение цаетка-оборотня. Причем неправильно ими истолкованный. И принц ему кричал, не смотри! Он слушался безоговорочно, но он же не виноват, что зрительная память у него хорошая. Да и память вообще, по жизни. Когда твоя жизнь тьма беспросветная, ты не сможешь не запомнить свет от свечи, а тем более от маяка. А "маяк" ему подарил свой свет несколько раз. И у пещеры его Его Высочество мог без него погибнуть и он очень ему помог. От чистой души.
Как же часто у нас бывает, что извращённые умы делают свои неправильные выводы по своему уровню морали( распущенности) , прицепом обвиняют , и ты просто от шока, что тебе такое даже в голову не приходило, не можешь слова сказать в своё оправдание. А эти извращённые умы ещё злорадствуют, типа : аааа! Нечего сказать! Не в бровь а в глаз попали
А возможно там просто нарисованы целующиеся Принц и Князь Демонов...ведь никто их ещё ни разу не застукал, кроме братца Ци Жуна. А это могло стать мечтой, когда ты своими руками создал огромное колличество статуй и довел последние до совершенства, что не мог не влюбиться.
А ещё вспомнилось, как они в самом начале спали на одной циновке. И как одного из помощников повергло это в шок.
В общем, таких друзей за хобот и в музей! Мальчику более 800 лет, наверное сам разберётся, надо уважать его выбор, вы свой уже сделали.
Я провела ночь с мыслями об этой главе и поняла, почему у Хуа такая категоричная реакция. В самом начале принц с неловкостью вспоминал, что когда-то сказал одному мальчишке "живи ради меня". Причём вспомнил при Хуа Чэне. И Хуа понял, что сейчас принц не одобряет свои же помыслы. А значит и то что за ними последовало может осудить.
На самом деле, это правда выглядит жутковато, и действия Фэнцинов понятны, они ведь реально переживают за Се Ляня. И в случае любых других людей подобные отношения вряд ли были бы здоровыми, Мосян и не утверждает, что подобные действия — норма, но именно потому что это ХуаЛяни, их отношения в итоге выходят комфортными
Божечки-Кошечки, а можно больше такого Хуа Чена, а?)
Ну и реально им тут не хватает старины Пэя, чтобы он объяснил этим детям что да как))
Как же отчаянно Му Цин и Фей Синь хотели защитить Се Ляня… Действительно кажется, что Хуа Чен затуманил его разум, раз тот не осознаёт всю опасность нахождения рядом с непревзойдённым.
Было бы интересно посмотреть на альтернативное развитие событий, когда бы Се Лянь послушал своих «подчинённых» и бежал от Хуа Чена, как от пожара, не желая знать его в помине…
Согласна с Allo.
Мы то отсюда все все видим и знаем, а со стороны Фенциней это лютый ужас
Поддержу Эйрадис за хороший комментарий,
хоть меня и всю главу преследовало ощущение ненормальности происходящего с хуаченом (удивительно,как он окончательно не поехал головой и за всеми этими тысячами божественных образов всё ещё видит настоящего се ляня,а не только объект для поклонения). что в этот момент творится в его душе (у демонов она есть?) - не представляю, он ведь и до этого себя перед се лянем не очень комфортно чувствовал, когда не показывал свой истинный облик или дотрагивался до него, а тут открыться настолько - не великий всезнающий князь демонов,а грязный мальчишки в бинтах,не способный ни на что. еще и извращенец )) для невинного и чистого се ляня.
но и закадычную парочку фен синя и му цина могу понять (если верить намекам др комментаторов и зная отношение парочки к любовным делам), когда они увидели последнюю картину - для них хуа главный и старый враг,внезапно слишком тесно приблизившийся к их бывшему другу и затевающий что-то ужасное (они ведь еще помнят про вызов 35 небожителям и что с ними стало,вдруг хуа чен хочет как-то подобным образом осквернить и се ляня), к тому же,се лянь непорочный малый, если на картине были самые горячие мечты хуа, то это ужасное оскорбление и позор для бога,не даром же дзянь у его проверял на чистоту тела и духа. у них с се лянем сложное прошлое и сложные претензии-обиды-предательства-расхождения, но они все же верны ему и за его божественную честь переживают, иначе бы не тащились помогать в крепость и на гору,тем более прикрываясь чужими личинами.
Эх, все так обвиняют фэнцинов, но я бы тоже испугалась за друга, если бы нашла па-па-па с изображением опаснейшего демона и друга, который преследует его 800 лет. Тем более с той пещеры с цветами... Мало ли что может сделаться.
Тут-то мы знаем, что Хуа Чэн относительно хороший, но если в жизни за вами следует человек почти всю жизнь, который пишет картины 18+ с ним и вашим участием, молитесь, что с вами всё будет хорошо)
ААААА БОЖЕ, ЭТО ПРЕКРАСНО
Эта и предыдущая главы просто... невероятно! Мосян и переводчикам >>> *осуществляет низкий поклон со сложеными на груди руками охвачивая левый кулак правой кистью*
Скажите пожалуйста, что услышал Хуа Чэн до схода лавины от ФС и МЦ?? Прошу, умоляю!!
Переводчики, это высшая степень искусства, суметь передать все эмоции и подтексты, задуманные автором, на другом языке.... Снимаю шляпу.... Низкий Вам поклон, это шедеврально.....
Вся эта ситуация возникла из-за недопонимания и стереотипов....
Раз демон - значит только плохое может сделать и причинить только вред....
Раз Се Лянь его не боиться и хочет с ним поговорить. - значит его одурманили, нужно его силой отсюда спасать....
Раз, кто-то сильнее чем ты, тебя догоняет - надо убегать, а то прибьёт.....
События происходили очень бысто друг за другом и поэтому Самоцветы принимали самые, как им тогда казалось, логичные действия в сложившейся обстановке....
Остаётся лишь наблюдать со стороны и, как обычно, не знать.... ПЛАКАТЬ НАМ ИЛИ СМЕЯТЬСЯ....
А Се Лянь наверное, наконец-то спокойно вздохнул.... Понял что у Сань Лана нет другой невесты.... кроме него самого.... Он, наверное, сейчас в шоке.... Скорее всего сейчас в голове складывает пазлы прошлого с настоящим....
Nerrine, я хочу вам статую поставить и поклониться! Полностью согласна с вами, мне поведение Му Цина и Фэн Синя тоже кажется раздражающим. Конечно они тоже серые персонажи с реалистичной психологией (ну более-менее), и я не виню их за их выбор 800 лет назад. Но раз уж изволили выбор сделать, то нечего теперь корчить из себя хрен пойми что с этой заботой и участием. Фу, аж тошно от такого поведения.
Генералы, вы дебилы, хреновы спасатели
Я понимаю все. Волнение Хуа Чэна и страх Фэн Синя и Му Цина за принца. Не понимаю только одного: возможно, им от осознания того, кто такой Хуа Чэн, снесло крышу, но почему они не подумали, что, если бы он хотел что-то сделать с принцем, он давно бы уже воплотил это в жизнь? Они же сами сказали, что он следовал за Сн Лянем по пятам, так что, по их мнению, мешало ему совершить что-то ужасное раньше?
Наталья, к сожалению, преданностью я происходящее сейчас не воспринимаю. Скорее попытками показать, что типа мы не такие плохие. 800 лет им не было до принца никакого дела. Но стоило ему вознестись и "Ой, какие мы хорошие, тайно помогать будем, от всех защитим, мы не предатели и не плохие". Честно, выглядит паршивенько и поверхностно. Совесть нечиста, но можно забыть, пока перед глазами не маячит. Перед глазами замаячило, совесть уже начала глодать, значит надо как-то загладить.
Просто реально. Сравним с Хуа Хуа. Да, он с его высочеством тоже свиделся только 800 лет спустя. Но что он сделал до этого? Построил храм, изваял кучу статуй, еще там несколько моментов будет. Т.е. он всегда стремился хоть помочь и облегчить и ему действительно было больно видеть, в каких условиях живет Се Лянь. Эти же только морщились, да все дивились, чем их принц занимался. Простите, преданности тут настоящей не вижу.
И опять же. Появился тот, кто любит Се Ляня. Поговорить с Се Лянем и узнать, что он сам об этом думает? Нет. Утащить волоком, делать страшные глаза и всячески пытаться "защитить" от того, кто любит. Да, соглашусь, любовь у Хуа Чэна почти приравнена к одержимости. Но вот тут и надо узнать мнение самого Се Ляня, а не диктовать, с кем ему быть, с кем дружить, а от кого подальше держаться.
В общем, вы поняли. Эти господа меня раздражают. Да, я могу понять их причины, семья, возлюбленная, ребенок. Но раз вы изволили выбрать, как прожить свою жизнь, почему бы и вам самим не сделать так же и позволить Се Ляню самому решать?
Как Фа-Фа ревнует Се Ляня к Му Цину из-за этой фразы про саблю... Моё любимое ❤️
На самом деле реакция этих двоих вполне правильная и логичная. Ну кто бы в здравом уме хотел, чтобы Князь Демонов погрыз капустку, которую они так долго и с такой заботой возделывали, хаха! 🤣🤣
Ох! Фен Син,Му Цин!! А ваш то Принц может только и рад был бы узнать что Хуа Чэн его Любит!
Очень взбесила фраза Фен Синя про "Отпусти его, он итак настрадался". Пи***ц просто. Тебе то откуда знать, как на самом деле страдал принц, когда ты этого самого принца просто взял и бросил?!
Уух, как же я зла!!
То как Му Цин и Фэн Синь по прежнему готовы на все ради защиты принца невероятно мило! Они даже прекратили грызню и объединились! Конечно они не правы и нельзя вот так как куль таскать принца, но преданность сохранившаяся спустя 800 лет впечатляет. Не так как поклонение Хуа Хуа, но впечатляет.
Хуа Чен невероятен! Ради единственного хорошего что было в его жизни он не то что горы готов свернуть, он весь мир перетряхнет. Мужик! Уважаю! И ничего предосудительного в его действиях нет. Он восхищается принцем, поклоняется своему божеству, живет ради него (кстати сам Се Лянь ему это и предложил), делает все что бы стать сильнее и помочь, никаких низменных желаний в нем нет. Если бы сам принц не проявил сети никаких поползновений на его честь не было бы! Вы хоть представляете насколько для Се Ляня важно что в мире есть кто то искренне преданный ему? После всех испытаний, боли и потерь эти двое заблудили делать то что хотят и с кем хотят!
Но Хуа Чэн на них даже не взглянул, его взгляд переместился в сторону, и он сделал шаг к принцу. Тогда двое небожителей поняли, за кем он явился, и тут же загородили Се Ляня собой.
— Не приближайся! — выкрикнули они хором.*
Наивные души просто не в курсе, что Принц уже всю ночь обжимался с демоническим Князем, и всё с Его Высочеством в полном порядке.)
Так о чём же таком разговаривали Му Цин с Фэн Синем перед сшествием лавины, что от Хуа Чэна после услышанного повеяло лютым холодом?
Всё, что случилось потом, похоже но кошмарный сон. Сделала попытку посмотреть на это глазами Хуа Чэна.
Он защищает Се Ляня от лавины, спешит и видит, что они все вчетвером не успевают. Он решается на отчаянный шаг укрыть их у себя на секретной базе, о которой никто никогда не должен узнать вообще. Двоих дружбанов он предусмотрительно связывает паутинками и прячет, чтобы они не совали нос, куда не следует, и не делали лишнего шума. Се Ляня размещает отдельно, чтобы когда снег уляжется спокойно его вывести, следя, чтобы в пещерах он ничего лишнего увидел.
Се Лянь просыпается и сразу тянется снять покрывало со статуи, задаёт самые неудобные вопросы, отвечая на которые Хуа Чэн вынужден ему лгать. Князя демонов всё время прошибает дрожь от глубокого волнения. Он ведёт принца к выходу, понимая всю неестественность ситуации. Он бессильно смотрит, как Се Лянь, услышав голоса своих друзей, бросается им на помощь, оставив его позади.
Ситуация выходит из-под контроля, Хуа Чэн не знает, что делать. Князь демонов ловит принца в паутину, связывает и отправляет его к друзьям. Но он не может держать его там вечно и делает вид, что спасает всех троих из ямы.
Пытаясь спасти ситуацию и стараясь справиться с тревогой и волнением, Хуа Чэн ведёт их к выходу. Он ещё мог отвлекать Се Ляня от намерения исследовать пещеру, пользуясь его доверием. Но сдерживать взрывную парочку его друзей князь демонов не в силах, они настроены враждебно к нему. Напряжение между ними доходит до крайней точки, но двое с виду немного успокоившись продолжают идти за ним. Неожиданно Хуа Чэн оборачивается и видит, как принц и двое его старых друзей, которым тот доверяет, как самому себе, убегают ровным строем, завалив ему проход.
План Хуа Чэна окончательно провалился. Теперь Се Лянь увидит то, что спрятано, и посчитает его мерзким чудовищем, так что даже знать его не захочет. Хуа Чэн чувствует, как от этой мысли жгучая боль накрывает его огромной тяжёлой волной, которая погружает его глубоко в пучину горечи и отчаяния. Словно из его жизни уходит вся любовь, вся радость и смысл его существования, и остаётся только тьма. Чувствуя, как внутри всё переворачивается и пытаясь взять себя в руки, князь демонов начинает преследовать беглецов и застигает их врасплох. Он замечает, что Се Лянь находится в глубоком потрясении и не говорит ему ни слова, больше не зовёт его. Хуа Чэн считает, что его наихудшие опасения подтвердились. Беглецы снова скрываются, быстро атаковав его и завалив проход. Вне себя от напряжения и волнения, Хуа Чэн следует за ними. Наконец они запутываются в лабиринте.
В расчищенном проходе Хуа Чэн снова видит Се Ляня, спокойно стоящего и по-прежнему не говорящего ему ни слова. Двое друзей закрывают принца от него. Хуа Чэн стоит перед тремя, как осуждённый и ожидающий приговора. Не смея поднять глаза, сдавленным от невыносимой тяжести в груди голосом князь демонов задаёт самый волнующий вопрос. Жестокий ответ гасит последний теплый луч надежды и лютым холодом сковывает его сердце. Почти потеряв рассудок от горя, движимый жаждой убийства и мести он бросается с боем на защитников принца. И только благодаря присутствию последнего князь демонов не убивает Фэн Синя с Му Цином на месте. То, что связанный паутинками принц неловко упал и больно ударился, заставляет Хуа Чэна немного прийти в себя. Сопровождаемый отчаянными мольбами Фэн Синя о пощаде, он берёт принца на руки и уносит его.
Я всё надеялась, что Хуа Чэн отправил бабочек вслед беглецам и может их слышать. Надеялась, что он слышал, как Се Лянь всё ещё доверяет ему, как он запретил разбивать статуи, как вырывался из рук Фэн Синя с Му Цином, чтобы поговорить с ним и расспросить обо всём, как не позволил им снять красную нить с пальца, как решил в конце концов силой вырваться из их рук... но ничего этого князь демонов не знал, ему было очень-очень больно.
Много дней уже читаю не в силах оторваться. Спасибо переводчикам и автору за их мастерство.
Боже, бедный Хуа Чен! У меня нет слов, ему в душу влезли на глазах Се Ляня, буквально все разворошили и неправильно поняли. А может, частично и правильно, но для Хуа Хуа это еще хуже. Он наверное думает, что принц его видеть не хочет(((
АААААААА, НУ ЭТО САМАЯ ТЯЖЕЛАЯ ГЛАВА. *Испанский стыд*
Пожелаем здоровья Хуа Чену
после прочтения главы у меня появилось ощущение, что я - мама дитя, которая прочитала его личный дневник...
АХАХАХАХАХ ЭТО ТАКОЙ УГАР ГОСПОДИ ДВА ДЕБИЛА ЭТО СИЛА
видно они дорожат наследным принцем
Уважуха
Но господь какие смешные я чуть не обоссалась
А ещё мне нравится видеть хуа чэна злым
А то все добрый и добрый хд
Да какое сталкерство, вы что! Если в Магистре и Системе отношения у ГГ отчётливо нездоровые, и у меня не получается охарактеризовать их иначе, как одержимость, то здесь это поклонение. Хуа Чэн благоговеет перед Се Лянем, у него и в мыслях никогда не было запятнать чем-то недостойным чистоту своей веры и своего божества.
Посмотрите правде в глаза. Большинство собравшихся тут не знают что такое вера и поклонение. В современном мире этого практически нет.
Хуа Чен сталкнулся с божеством и всего-то записал его житие. Не было там ни пошлого подтекста ни "супружеской" любви, а обычное почитание, поклонение и желание, что бы Бог который ему помогает/помогал не згинул. А романтические вайбы начали проявляться только во время совместных преключений. ФенСинь и Муцин явно увидели картину Селянь и цветочные оборотни в пецере, но это не зарисовки в деталях что ХуаЧен все это время хотел с ним сделать, а один из кадров жизни. А реальное желание это "самое" опять же появилось только недавно😏.
Хуа Чен по сути фанатик, а не одержимый маньячина который 800 лет бегал со стояком на перевес по миру.
Всех понимаю, каждый по-своему прав, каждый из них герой, защитник, самоцветы за принца несмотря ни на что...вот только Се Лянь уже давно не 16 летний ветреный принц...да, чистая душа, но как-то же выживал без них 800 лет..и ничего...они как строгие родители за девочку-подростка переживают.. «У него на уме только одно..» .. горькая ситуация, интересно, как все разрулится... надеюсь, раньше, чем Се Лянь попадёт в медную печь..
Сравнение с дневников в точку. Понятно, почему Хуа Чэн не хотел, чтобы кто-то это увидел. И хотя некоторые люди называют его поехавшим сталкером, для меня это так не выглядит. Да, если не задумывать и не разбираться картина достаточно жуткая, но ее и не должен был никто увидеть. Это буквально личный дневник, ЛИЧНЫЙ.
Учитывая тот факт, что Се Лянь стал смыслом жизни для него, потому что ничего хорошего в его жизни больше не происходило, не удивительно, что он так "помешался". Но в то же время Хуа Чэн ведь никогда не сделал бы ему ничего плохого, осторожно обходился с ним и ни к чему не принуждал. Назвать его сумасшедшим сталкером язык не поворачивается
Вообще, в голову пришло сравнение с фанатами знаменитостей. Если кто-то обклеивает комнату плакатами, сохраняет миллион фотографий, пишет кучу фанфиков, строчит хорни и не хорни твитты и т.д. то никто не бежит сказать, что это "жутко", "сталкерство", "поехавший". И да, если бы так вышло, что те, по кому вы та фанатеете, увидели бы все это и вы бы не сгорели со стыда или неловкости, то я готова сама вам тысячу памятников поставить
Так. Сложно.
Но если честно, то мне понятна позиция Фен Синя и Му Цина. Они действительно заботятся о Его Высочестве, а поведение Хуа Чена выглядит странно со стороны. А если учитывать тот эпизод в пещере, то можно понять неприязнь этих двоих.
Я не думаю, что Му Цин велел молодому солдату убираться потому, что приревновал из-за его способностей к владению саблей, а из-за банального здравого смысла.
Всё-таки Хуа Чен раньше выглядел куда младше своих лет и чисто внешне казался слабым. Вряд ли у него на тот момент было много шансов стать хорошим воином или хотя бы остаться в живых.
Хотя возможно, что он увидел его поползновения в сторону принца и решил покончить с этим раз и навсегда. Ну что сказать? Не получилось.
Касаемо ситуации. Да, эти двое всё запутали. Но Хуа Чен, конечно, тоже хорош.
Меня правда напрягает его мстительность. Ну так. Чуть-чуть напрягает.
Впрочем, я думаю, что всё закончится хорошо и у этой сладкой парочки будет возможность объясниться и со всем разобраться.
Спасибо за перевод))) Глаз радуется, когда читаю)
Бедный Хуа Чен, господи(((( И бедный Се Лянь, он же там за Хуа Чена стоит, переживает.
На самом деле, очевидно, что поползновения безымянного солдата к принцу Му Цин с Фэн Синем увидели еще тогда, они же сжигали плоды демонических цветов и явно видели, в кого часть из них успела превратиться. Им было достаточно осознания, что Хуа Чен и есть тот солдат.
Но Му Цин все равно ревнивая сволочь местами =_=
Но вот это "Прошу… отпусти Его Высочество! Он уже достаточно настрадался. Ты… не можешь с ним так…" .. Ах. Фэн Синь...
Я надеюсь, эти трое все же помирятся.
По поводу того, что эти двое кричали над горой... Учитывая, что каждый из них винит другого в предательстве принца, кричали явно что-то о нем, но вот что???
ааах, эта арка такая неловкая, просто ааааАА ну почему они лезут не в свое дело, няньки блин нашлись мехх
Нашлись блин няньки! ((( У меня просто сердце во время прочтения то замирало, то неслось вскачь... Это ж надо было умудриться... Может быть и хорошо, что они не дали увидеть Сё Ляню последнюю фреску... Но это же просто ужас, боль, не знаю даже как описать правильно - они устроили дополнительное недопонимание. И как-то при этом хвала Хуа Чену пока остались живы... Итог, что мы имеем: принц, который стоит очень строгим столбом и не очень понимает, что же такого ужасного сделал Хуа Чен, очень хочет, но не может ничего ни сказать, ни спросить, ни сделать и Хуа Чен, который стоит ни жив, ни мёртв и морально уже принял тот факт, что его отвергли с презрением. Но при этом это шикарно. Так эмоционально, так восхитительно...)
Спасибо Вам огромное за шикарнейший перевод! Он прекрасен!
ДА О ЧЕМ, МАТЬ ВАШУ, ОНИ ГОВОРИЛИ???
Я так сильно хочу узнать, что сейчас просто взорвусь!
Большое спасибо за новую главу!
ох-ох, бедный принц) затаскали его эти двое, нет, чтоб дать поговорить...
Спасибо за перевод!
Ох блин.
Мне грустно от того, что Фэн Синь, Му Цин и Хуа Чэн враждуют, хотя цель у них одна-уберечь Се Ляня от бед...
Спасибо за перевод!
Спасибо за перевод!!💖
Божечки... Как всё сложно. Мне больно это читать... И всё же...
Спасибо за перевод!..
/а я пойду дальше плакать/
О НЕБЕСА, у меня истерика...
Нет слов, нет слов, что же тогда перед сходом лавины сказали Му Цин и Фэн Синь.. ?
Мне было так тяжело слушать разговор Хуа-Хуа с ними.
Уф...
Спасибо за перевод!!