Не можешь совершенством стать, спроси у сердца, нет ли сожалений в нём

В зеркале принц увидел то, что происходило с другой стороны стены, на которой оно висело. Там Инь Юй принялся расталкивать Цюань Ичжэня:

— Очнись! Очнись!

Ему с огромным трудом удалось привести Цюань Ичжэня в чувство, и тот промямлил:

— Хысюн, хто бедя удаил? Ды?

Бедняжка Циин даже не мог внятно разговаривать, Се Лянь невольно проникся к нему состраданием.

— Разве мне это под силу… — ответил Инь Юй.

Цюань Ичжэнь почесал затылок и наконец вспомнил:

— О, эдо Вдадыка бедя избил. – Потом ему в голову пришло что-то ещё, и юный Бог Войны взбодрился: — Од забдал двою лопаду. Побочь дебе веднуть её?

— Разве тебе это под силу…

Се Лянь наконец понял, что они находятся во дворце Циина. Видимо, Цзюнь У схватил Инь Юя, когда тот явился вызволять Цюань Ичжэня.

Воспользовавшись моментом, когда Цзюнь У снова зашёл за спину, Се Лянь склонил голову и беззвучно произнёс: «Ваше Превосходительство, вы ещё здесь?»

Он ждал ответа Ши Цинсюаня, но дождался лишь Цзюнь У, который из-за его спины сказал:

— Конечно, его здесь нет.

— …

Цзюнь У:

— Я вдруг вспомнил, что в барьере вокруг столицы бессмертных есть одна лазейка. Поэтому теперь заклинанием Перемещения души воспользоваться тоже невозможно.

— …

Похлопав Се Ляня по плечу, Цзюнь У с теплотой в голосе добавил:

— Помню, это я когда-то обучил тебя Перемещению души. Сяньлэ прекрасно применил его на практике. Я очень доволен.

Сказав это, Цзюнь У вышел, и вскоре в зеркале перед Се Лянем появилась его фигура. Цюань Ичжэнь заметил его первым и немало удивился.

Инь Юй тоже резко развернулся и настороженно воскликнул:

— Владыка?!

Цюань Ичжэнь вскочил было и бросился на противника с кулаками, но Цзюнь У одним ударом уложил его обратно на кушетку, разломав её на обломки, так что Цюань Ичжэнь оказался прямо на полу, свесил голову набок и перестал причинять хлопоты. Инь Юй насторожился, но Цзюнь У сказал ему:

— Нет нужды так волноваться. Подумай вот о чём: настороженность в моём отношении совершенно ничем не поможет, так не лучше ли сразу расслабиться?

И это была чистая правда. Инь Юй, не зная, что сказать, по привычке ответил неловкой улыбкой, которую торопливо стёр с лица. В отличие от него, Цзюнь У вёл себя спокойно и естественно:

— Ах, Инь Юй, я ведь никогда раньше вот так не разговаривал с тобой, верно?

— Похоже, что так, — осторожно ответил Инь Юй.

В прошлом он хоть и являлся Богом Войны, хранителем Запада, но ранга совсем не высокого, да и благовония в его храмах горели скудно, поэтому положение он занимал низкое. Конечно, не на самом дне чертогов Верхних Небес, но всё же ниже среднего, поэтому Инь Юю никогда не выпадало шанса оказаться так близко от величайшего среди небожителей, Императора Шэньу. Волнение охватило Инь Юя с того самого момента, как только Цзюнь У переступил порог дворца, а теперь лишь усилилось.

— Но в чертогах Верхних Небес очень много небесных чиновников, которые со мной не разговаривали, — заметил он. – Они со мной даже не знакомы.

— Тут ты неправ, — возразил Цзюнь У. – Очень многие знают тебя. Возможно, они с тобой не виделись, но всё же знают.

— Правда? – замер Инь Юй.

— Всё потому, что многие знают твоего шиди. Ну а если разговор заходит о нём, зачастую упоминают и тебя. Для сравнения.

Ох, какое колкое замечание. Пускай без всякой эмоциональной окраски, но именно из-за того, что Владыка не был предвзят, описывая факты, его слова прозвучали ещё обиднее. Цюань Ичжэнь по-прежнему лежал без сознания, Инь Юй же опустил голову, и его руки сжались в кулаки.

Се Лянь начал догадываться, что задумал Цзюнь У.

Спустя некоторое время Инь Юй, исполнившись смелости, заговорил:

— Владыка, чего же вы добиваетесь? Вы ведь уже Император Шэньу, первый Бог Войны трёх миров. Ни на Небесах, ни на земле не найти того, кто смог бы поравняться с вами. Почему вы так поступаете? Что же вам… что вам нужно?

Цзюнь У, разумеется, не ответил ему, но неожиданно спросил:

— Инь Юй, ты хотел бы вернуться на Верхние Небеса?

— Что?!

Се Ляня этот вопрос тоже потряс. Что задумал Цзюнь У? Какой смысл сейчас пытаться переманить Инь Юя на свою сторону???

— Тебе ведь совсем не нравится быть пешкой внизу, в мире демонов.

Инь Юй наконец оправился от потрясения:

— Не стоит придумывать того, чего нет. Нравится, не нравится – такого выбора у меня никогда не существовало.

Се Лянь в душе посетовал: «Не надо было так отвечать. Боюсь, это станет поводом для придирки!»

Как и ожидал принц, Цзюнь У усмехнулся:

— Знаешь, а ведь такой ответ как раз и означает: «Да, мне не нравится, но я не желаю говорить об этом».

Всё верно. Если бы Инь Юй в душе обладал достаточной уверенностью, что ему по-настоящему по нраву собственное положение в мире демонов, он бы ответил прямо: «Мне всё нравится, даже очень». Пытаясь уйти от выпада, он сделал ответ ещё более очевидным.

Цзюнь У продолжил:

— Выходец из знаменитой школы самого правильного учения, никогда не ступавший на путь порока. Старший ученик мастера, с детства впитавший самые основы, стремящийся к вечности вознесения путём познания истинного пути. Подобные стремления переменить непросто. Скатившись до мира демонов, ты оправдываешься лишь тем, что не имел иного выхода и поступил так от безысходности. Разумеется, ты не можешь заявлять, что весьма доволен своим нынешним положением. Поскольку это вовсе не то, к чему ты тяготел.

Инь Юю действительно не хватало уверенности, он робко произнёс:

— Я в долгу перед градоначальником, он спас меня…

— Знаю, — перебил Цзюнь У. – А ещё помог упокоить озлобленный дух Цзянь Юя, погибшего после разжалования, верно?

— Верно. Поэтому, не важно, доволен ли я своим положением, это…

— Значит, недоволен. Однако тебя сдерживает чувство долга, а также то, что тебе больше некуда пойти. Ты намеренно загоняешь себя в эти рамки.

Инь Юй молчал, опустив голову. Се Лянь же в душе облился холодным потом.

Он уже догадался, что за тактику выбрал Цзюнь У, при этом каждый взгляд, каждый жест Инь Юя с ног до головы – всё становилось поводом для атаки!

— В таком случае, давай взглянем на вещи с другой стороны, я задам тебе ещё вопрос: в долгу ли перед тобой Цюань Ичжэнь?

Инь Юй промолчал.

— Почему же, если ты перед кем-то в долгу, ты готов отплатить, поставив себя на не подходящее тебе место, а Цюань Ичжэнь, который обязан тебе многим, заставил тебя пасть столь низко?

Инь Юй, постоянно угождать другим в обиду себе – не самая лучшая привычка. Ты должен понимать, что благодарности за это не дождёшься.

Он просто с каждым шагом наступал на самое больное место!

— Ты всю жизнь мечтал о вознесении и правильном пути. Ты желаешь занять хороший пост в чертогах Верхних Небес, встать в ряд с другими Богами Войны. Даже после того как Цюань Ичжэнь заставил тебя пострадать, после того как ты стал лишь фоном для оттенения его способностей, посмешищем для всех небожителей, ты возвращаешься в столицу бессмертных, скрепя сердце. Не ради того ли, чтобы заполучить шанс остаться? Это твоё место. Но Цюань Ичжэнь всё испортил, а потом с лёгкостью забрал то, что предназначалось тебе. Почему? Ты приложил меньше усилий, чем он? Нет, ты старался гораздо больше. Кроме того. Если говорить о таланте в целом, он мог и не сравниться с тобой. Почему Циин и поныне стоит особняком в чертогах Верхних Небес, почему не обзавёлся поддержкой? Причиной тому простота его мысли, бестолковое невежество, привычка идти напролом, неспособность убеждать. Ты же в сравнении с ним более мудрый и зрелый, понимаешь, как вести себя с другими людьми, умеешь приспособиться и готов трудиться в поте лица. Владей ты его природными данными, его магическими силами, и твои успехи превзошли бы его многократно. И в способности убеждать ты преуспел бы больше.

Инь Юй начал терять самообладание:

— Не понимаю, к чему вы всё это говорите. «Если» — не имеет смысла, ведь его магические силы – это его магические силы… — неожиданно он громко вскрикнул, вскинул руку и ужаснулся: — Что?! Что это?!

Его ладонь вдруг сверкнула белым божественным светом, настолько ослепительным, что невозможно не отвести взгляд. Цзюнь У совершенно спокойно пояснил:

— Не пугайся, это всего лишь немного магических сил.

Тогда Инь Юй слегка успокоился и, всё ещё не веря своим глазам, спросил:

— Чья это сила? Моя?.. Но у меня нет такой… — У него не могло быть такой мощной магической силы.

— Сейчас она пока не твоя. Но станет ли твоей – зависит от твоего выбора.

— Раз она не моя, то чья же?! Неужели…

Он сразу вспомнил кое про кого и посмотрел в сторону, где как раз в этот момент в себя пришёл невероятно живучий Цюань Ичжэнь. Он выглядел весьма озадаченным: похоже, снова потерял нить происходящего.

— Верно, — произнёс Цзюнь У. – Это магические силы Цюань Ичжэня.

Цюань Ичжэнь:

— А?

Инь Юй воскликнул:

— Как его магические силы могли оказаться у меня? Разве магическими силами меняются друг с другом?! Как это возможно?!

— Даже судьбами возможно поменяться, почему же магическими силами нельзя? Многие вещи не настолько сложны, как ты предполагаешь. Пара фраз небесного чиновника высшего ранга, пара росчерков кистью — и дело сделано.

Инь Юй задрожал:

— Это… это…!

Он потряс рукой, словно хотел бросить обжигающий горячий картофель, но мощная магическая сила радостно заплясала на его ладони, готовая нанести удар туда, куда будет приказано. Мгновение — и целая стена дворца Циина оказалась взорвана подобно цветку, божественная статуя повалилась, крыша едва не рухнула.

Инь Юй, потрясённый ещё сильнее, не посмел больше бездумно махать руками, а Цзюнь У с улыбкой сказал ему:

— Не волнуйся, постепенно привыкнешь. Просто оставь её себе.

Не в силах оправиться от испуга, Инь Юй сжал одну руку другой, его плечи дрожали.

— Инь Юй, — снова заговорил Цзюнь У. – Я спрошу ещё раз, ты хотел бы вернуться?

Инь Юй, резко отдышавшись, посмотрел на него глазами, белки которых заполнились кровавыми прожилками.

— Если хочешь вернуться, я не только помогу тебе избавиться от проклятой канги, я полностью передам тебе все магические силы Цюань Ичжэня.

Цюань Ичжэнь, который даже не подозревал о существовании столь страшной магической техники, на месте остолбенел. Се Лянь же испуганно воскликнул:

— Он сошёл с ума?!?!

— С того момента, — медленно продолжал Цзюнь У, — людей, знающих лишь Циина, но не знающих Инь Юя, больше не будет. Кто-то ещё посмеет не запомнить твоё имя? Никогда.

Инь Юй отшатнулся на несколько шагов, невпопад запинаясь:

— Я… я… я…

Моральное напряжение заставило Се Ляня позабыть, что он связан. Задержав дыхание и крепко схватившись за ручки стула, он чуть подался вперёд.

По крайней мере в одном Цзюнь У не ошибался. Принц тоже это видел – в душе Инь Юй стремится к небесным чертогам. Он должен остаться здесь, это желание прочно укоренилось в нём с самого детства, и его очень трудно было сломить.

И ещё, неужели Инь Юй в самом деле нисколько не питал ненависти к Цюань Ичжэню?

Се Лянь не взялся бы утверждать.

Когда между людьми происходит так много всего, фразу «я совсем не испытываю к тебе ненависти» произнести не так-то просто. И эта «ненависть» может быть как маленькой, так и большой, а Инь Юй никогда не являлся человеком твёрдого характера, и на его мысли и поступки другие всегда оказывали серьёзное влияние. Но поскольку принц не имел возможности пообщаться с Инь Юем подольше, он также не мог сказать наверняка, как поведёт себя тот. Оставалось лишь молча умолять в душе:

Ваше Высочество Инь Юй… берегитесь!

— Я… я…

Инь Юй очень долго не находил себе места от волнения, он сел и спрятал лицо в ладони, лишь через некоторое время наконец поднял взгляд, который сделался холодным и мрачным.

Он долго смотрел на избитого до состояния кучи рухляди Цюань Ичжэня, затем тихо произнёс:

— Владыка, вам… правда… под силу передать мне… все его магические силы?

Сердце Се Ляня потяжелело, Цюань Ичжэнь широко раскрыл рот:

— Шисюн?

— Может, я передам тебе их прямо сейчас? – предложил Цзюнь У. – И ты узнаешь, под силу ли мне это.

Инь Юй как будто всё ещё сомневался:

— Но… не сможет ли он забрать их у меня? Всё же это его собственные магические силы, и если он захочет их вернуть…

— Только если ты сам того пожелаешь. Или же в случае твоей смерти.

— А если я заберу его магические силы, Цюань Ичжэнь… умрёт? – колебался Инь Юй. – Что с ним станет…

Как бы то ни было, Инь Юй, должно быть, всё же не желал, чтобы Цюань Ичжэнь погиб от его руки.

— Ничего не станет, — ответил Цзюнь У. – Процесс будет несколько болезненным, и только. Но кто на этом свете не испытывал страданий? Как с ним поступить — убить или оставить в живых — зависит только от тебя.

— Как же быть с другими небесными чиновниками? Ведь так много небожителей видели, что случилось ранее во дворце Шэньу, и если весть разлетится…

Цзюнь У с улыбкой ответил:

— Видели, и что с того? Они лишь муравьи, которых я могу раздавить одной рукой. Эти будут уничтожены, новые займут их место. Ты же сменишь облик, имя, выдумаешь новую историю происхождения, и никто ничего не узнает.

Он сказал это так легко и непринуждённо, словно речь шла об остывшем чае, который можно вылить и заменить стаканом нового. Мимоходом, будто для него это было привычно и знакомо.

В итоге Инь Юй задал последний вопрос:

— И какое место я… я… займу в новых чертогах Верхних Небес?

— Линвэнь – моя левая рука, а ты станешь правой. И над вами не будет никого, кроме меня.

Инь Юй стиснул зубы и наконец решился:

— Хорошо! — Затем мрачно добавил: — Прошу Владыку запомнить данное мне сегодня обещание. Ну… а теперь…

Он не закончил, лишь перевёл взгляд на Цюань Ичжэня.

— Как тебе будет угодно, — сказал Цзюнь У.

В тот же миг лицо Цюань Ичжэня исказилось, из его цицяо хлынула кровь, он громко закричал и, схватившись за голову, покатился по полу, словно от невыносимой боли. Тем временем тело Инь Юя охватило божественное сияние.

Его лицо озарилось этим светом, он вскинул руку, направляя удар вверх, и дворец Циина с грохотом рухнул!

Стоя посреди золотых руин, Инь Юй опустил голову, посмотрел на свои руки и медленно сжал кулаки. Во взгляде Цзюнь У читалось выражение, с которым смотрят на ребёнка, заполучившего новую игрушку.

— Как ощущения?

Инь Юй сказал после долгого молчания:

— Я никогда не владел подобной мощью.

Затем перевёл взгляд на кричащего от боли и катающегося по полу Цюань Ичжэня и со смешанной гаммой чувств на лице произнёс:

— Мой учитель когда-то сказал одну фразу. Он сказал, что Цюань Ичжэню от рождения предначертано вознестись, что Небеса даровали ему всё для этого. Это и есть божественная сила, дарованная Небесами?

— С этого момента она твоя.

Инь Юй медленно кивнул.

И в следующий миг занёс руку для удара!

В этот удар Инь Юй вложил всю магическую силу Цюань Ичжэня пугающей мощи, зеркало перед Се Лянем вспыхнуло белым светом. Затем Инь Юй быстрым движением нарисовал в воздухе огромное светящееся кольцо, которое схватил и бросил… поймав в него Цзюнь У. Тот, глядя на круг света у своих ног, чуть нахмурился, но не решился дотронуться, словно чего-то опасаясь. На его глазах Инь Юй помог Цюань Ичжэню подняться. Не моргнув глазом, Цзюнь У обратился к нему:

— Инь Юй, передумав в последний момент, ты ничего не хочешь мне объяснить?

Инь Юй, стоя к нему спиной, взвалил Цюань Ичжэня на спину и не ответил.

— Разумеется, твой поступок заслуживает воспевания, ты проявил возвышенные моральные качества. Но… это действительно то, чего желает твоё сердце? Ты несколько сотен лет шёл против себя и теперь намерен продолжать этот путь?

Молчание в ответ.

— Ты в самом деле не испытываешь ни капли ненависти к тому, кого сейчас спасаешь? Оставим ненависть, неужели он тебя даже не раздражает?

Тут Инь Юй наконец не выдержал.

До хруста сжав кулаки, он резко развернулся с криком:

— Я ненавижу его! И он меня раздражает!!! Но… что с того?!

Цюань Ичжэнь, взволнованный до крайности, разбрызгивая кровь из носа и рта, проговорил:

— Шисюн…

— Замолчи!!! – прикрикнул Инь Юй. Затем повернулся к Цзюнь У: — Вы… вы… ты! Почему ты… намеренно напоминаешь мне об этом?! Да ещё так, словно вы все меня прекрасно знаете! Да, он меня раздражает! Но… что с того?! Он столько бед мне причинил, почему я не могу ненавидеть его хоть немного?!

Сердце Се Ляня, опустившееся на дно, вновь воспарило ввысь. Он, не зная, плакать или смеяться, чуть не свалился вместе со стулом. Что это за странная логика?!

Потом Инь Юй опять сказал:

— Но… но я же… просто хочу пораздражаться на него немного, только и всего. Это не означает, что я непременно желаю причинить ему вред. Что значит «то, что предназначалось мне»? Кроме природных качеств, ничто на свете не принадлежит кому-то по праву рождения. И ничего чужого… мне не надо!

У Се Ляня перед глазами просветлело, он выкрикнул:

— Отлично сказано!

— Да, я хотел бы вернуться на Верхние Небеса, хотел бы стать одним из десяти сильнейших! – продолжал Инь Юй. – Но! Если это не моё собственное достижение, оно не имеет смысла! Да, мне не повезло, я признаю! Если он сильнее меня, то я, по крайней мере, способен признать, что это действительно так! Признать, что мне и впрямь с ним не сравниться, не так уж сложно!

Гордость!

В тот миг Се Лянь наконец увидел в Инь Юе ту самую честь и гордость, какими он обладал в молодые годы!

Раздалось горестное «у-а-а» – это Цюань Ичжэнь расплакался на спине Инь Юя, в стороны разлетелись капли крови, смешавшиеся с соплями и слезами, забрызгав лицо Инь Юя. Тот взмолился:

— Хватит плеваться!!!

Цюань Ичжэнь жалобно заныл:

— Прости, шисюн!

Не в силах его терпеть, Инь Юй бросил:

— И прекрати извиняться передо мной! Всё равно не понимаешь, за что просишь прощения. Не могу больше тебя выносить…

Цзюнь У вздохнул и потёр пальцами висок. Инь Юй же добавил:

— К тому же… к тому же, я ведь тоже что-то из себя представляю. И ты сам сказал, если говорить о таланте в целом, он мог и не сравниться со мной. У меня есть свои собственные…

«Хрусть».

Цзюнь У развернулся и махнул рукой.

— Великолепно. Думаю, вы с Сяньлэ наверняка нашли бы общий язык.

…

Что произошло?

Что произошло?!

У привязанного к стулу Се Ляня сердце едва не выпрыгивало из груди. Что с Инь Юем?!

Инь Юй замолчал, а потом выражение его лица сделалось очень странным. Цзюнь У же, с руками за спиной, не встретив и малейшей преграды, свободно перешагнул через кольцо света, казавшееся таким мощным, затем произнёс:

— Я догадывался, что ты дашь такой ответ. Поэтому не стал сразу снимать твою кангу.

Проклятую кангу?!

На запястье Инь Юя и впрямь была надета проклятая канга! Се Лянь быстро перевёл к ней взгляд, Инь Юй тоже поднял руку.

Первоначально напоминающая необычный ремешок, проклятая канга уменьшилась в размере, обхватив руку Инь Юя так плотно, что казалось, собирается сломать. По его руке распространилась бледность, сравнимая с цветом бумаги, и процесс продолжался.

Эта проклятая канга высасывала из него кровь!

Се Лянь рывком подался вперёд, но не удержал равновесия и вместе со стулом упал на пол, на этот раз потеряв возможность видеть даже то, что происходит в зеркале. Он изо всех сил пытался вырваться, барахтаясь на полу, но ничего не вышло, оставалось только слушать звуки сражения, раздающиеся из зеркала.

Прошло какое-то время, прежде чем перед его глазами показалась пара белых сапог. Это вернулся Цзюнь У.

В руках он держал напившуюся крови тёмно-красную «проклятую кангу», должно быть, снятую с Инь Юя. Присев рядом с принцем, Цзюнь У погладил его по голове:

— Ступай, попрощайся со своим маленьким другом.

Мёртвый узел на ленте наконец ослаб. Се Лянь вскочил и сразу отвесил Цзюнь У удар кулаком по лицу. Разумеется, цели не достиг, да и сам едва не упал снова. Впрочем, он и не надеялся попасть, просто выпустил пар и тут же помчался в соседний зал дворца.

Иссохшее тело Инь Юя лежало на полу, бледное и худое, словно сделанное из бумаги. Лицо тоже сильно сморщилось, божественный свет полностью исчез, вернувшись к Цюань Ичжэню, избитому ещё сильнее, так что теперь невозможно было узнать первоначальный облик юного Бога Войны. Похоже, все магические силы возвратились к прежнему хозяину.

Се Лянь кинулся к Инь Юю:

— Ваше Высочество Инь Юй!!!

Инь Юй, вытаращив глаза, которые казались теперь больше и выразительнее, посмотрел на него и прохрипел:

— Ваше Высочество…

Цюань Ичжэнь лежал на полу и безутешно плакал, вскидывая голову к небу:

— Прости, шисюн, я умею только драться, но его одолеть мне не под силу!

Кровь из его рта и носа вновь забрызгала лицо и глаза Инь Юя, от одного взгляда на это становилось ужасно неприятно, и на лбу Инь Юя вдруг вздулись вены, он заорал, будто к нему ненадолго вернулась уходящая жизнь:

— Сказал ведь, хватит плеваться! Эх! Ладно… можешь разозлить меня до смерти…

Он вновь бессильно затих. Глядя на него, Се Лянь сам не знал, чего ему хочется больше – горестно вздыхать или ронять слёзы. Или же на самом деле ему хочется прыснуть со смеху.

И вдруг высохшие глаза Инь Юя заполнились слезами.

— Я знаю, — прошептал он. — Ичжэнь – редкий талант, а я – обыкновенный человек. И большего, чем я тогда достиг, мне достичь не суждено. Я знаю.

В душе Се Ляня разлилась волна щемящей беспомощности.

— Но даже это знание не помогает смириться. На самом деле я думал так же, как Цзянь Юй. Мне было ещё обиднее. И я таил злобу, не мог не таить. Впоследствии я даже не решался думать, почему, прекрасно зная, что на Ичжэне надето Божество парчовых одежд, я всё равно приказал ему умереть. Я потерял рассудок от злости или по-настоящему желал ему смерти?

Се Лянь, обнимая его, сказал:

— Всё в порядке, ничего страшного. Это лишь мелочи, поверьте. Ваше Высочество Инь Юй, вы ведь живёте на этом свете несколько сотен лет, и должны знать, что всё это ничего не значит. Потерять рассудок от злости или по-настоящему желать кому-то смерти — какая разница? Кто не имел подобных мыслей? Я и сам хотел истребить всех людей, причинивших мне зло, честно, не стану вас обманывать, я даже почти претворил это желание в жизнь. Но, как видите, я всё же бессовестно дожил до сего дня. Ведь вы тоже в итоге ничего не сделали, а это самое главное!

— Но… в конце концов я… всё же чувствую… сожаление, — он с трудом сглотнул. – Если мне не суждено было стать поразительным талантом, по крайней мере, я… хотел быть безукоризненным. Но… всё равно не смог. Честно… с этим тяжело смириться. По правде говоря, даже сейчас, думая о том, что я умираю из-за этого глупого паршивца, Ичжэня, я не желаю мириться с этим. Мне не под силу даже умереть без сожалений в сердце, с лёгкостью в душе. Куда же это годится?

— Ваше Высочество, — с теплотой сказал Се Лянь, — вы приложили достаточно усилий. Кроме того, вы прекрасно справились. Лучше, чем подавляющее большинство людей.

Инь Юй наконец вымученно улыбнулся:

— Лучше, чем подавляющее большинство людей? — Затем вздохнул и с сожалением в голосе испустил последний вздох, пробормотав: — Но… ведь я стремился… стать божеством…

Се Лянь, низко опустив голову, произнёс:

— Вот только, Ваше Высочество Инь Юй, в действительности на этом свете никаких божеств не существует…