Подобает ли истинной яшме кирпичами бросаться? Часть третья

Вдалеке поднялся шум и разговоры, а собеседник Инь Юя поразился:

— А? Так вы… вы не Его Высочество Циин???

Лишь тогда кто-то, держась от смеха за живот, объяснил:

— Ты обознался, дружище! Никак, позабыл? На западе правят два Бога Войны, Иньюй и Циин. Они ученики одного Мастера. И перед тобой стоит Его Высочество Иньюй, ха-ха-ха…

— О-о-о, я обознался, как неловко, ха-ха-ха, простите мою неосведомлённость. Я гораздо чаще слышал о Циине…

Не дослушав фразу, Инь Юй закрыл глаза, будто устал от этого разговора и решил его не продолжать.

Кто-то понял, что ситуация неблагоприятная, и ткнул ошибившегося небожителя локтём, после чего тот наконец-таки осознал, как колко прозвучали его слова, хохотнул и добавил:

— Кхм-кхм. Простите, вынужден вас покинуть, мне нужно идти, Ваше Высочество Инь… Иньюэ… А! Нет, нет, Ваше Высочество Иньюй! Ещё поболтаем с вами, как выпадет минутка. Мирного и весёлого вам Праздника середины осени, ха-ха-ха…

Он заявил, что должен идти, но сам подхватил чарку с вином и устремился в направлении, откуда послышался крик «Циин прибыл». Там уже собралась толпа небесных чиновников, которые наперебой приветствовали Цюань Ичжэня, окружив виновника шумихи плотным кольцом.

По всей видимости, Цюань Ичжэнь вознёсся совсем недавно, но уже основал собственный дворец и как раз находился на пике славы — к нему относились не с такой неприязнью, как впоследствии. Оба, Инь Юй и Цюань Ичжэнь, являлись западными Богами Войны, однако второй намного превзошёл первого в известности — все присутствующие утекли в сторону Цюань Ичжэня, так что рядом с Инь Юем места опустели. Остался лишь Хэ Сюань, хлебающий из миски суп. Ни стоять, ни сесть на место Инь Юй не мог. Спустя мгновение он вдруг сказал:

— Пойдём отсюда.

Они направились прочь, но никто этого даже не заметил.

Цзянь Юй, чей гнев достиг точки кипения, забранился:

— Кучка бесполезных подхалимов! А ещё зовутся небесными чиновниками! Когда паршивец только появился в чертогах Верхних Небес, они только и делали, что выказывали смертельное недовольство, из кожи вон лезли, чтобы тебе на него пожаловаться. А теперь — погляди-ка — паршивец вознёсся, фонарей насобирал побольше, и они принялись восхвалять его как невесть что, да как расстарались! Маски сменили быстрее, чем страницы листают в книгах. Какое ещё непоколебимое положение? Кто это молодой и подающий надежды? Да все его последователи — такие же ненормальные, как он сам! Только больные на голову станут веровать в больного на голову!

Увидев, что к ним с чаркой в руках направился Ши Цинсюань, Инь Юй тихо бросил:

— Довольно, пойдём скорее!

Цзянь Юй закрыл рот, увидев подошедшего.

Ши Цинсюань с интересом спросил:

— Иньюй, уже уходите? Циин ведь только что пришёл, а в прошлый раз он, помнится, сказал, что вы давно не виделись, даже у меня поинтересовался, как вы в последнее время поживаете. Не хотите с ним поболтать?

Инь Юй выдавил улыбку.

— Нет, я нехорошо себя чувствую, так что лучше пойду.

Ши Цинсюань не придал его словам значения — он увидел позади двоих «Повелителя Земли» и, посмеиваясь, ответил:

— Что ж, отдохните как следует, соберёмся с вами в следующий раз. Мин-сюн! Я же сказал тебе не сидеть здесь! Пойдём, пойдём, сядешь поближе ко мне…

Когда Ши Цинсюань прошёл мимо, позабыв о них, Цзянь Юй продолжил, понизив голос:

— Не о чем нам с ним болтать! Недолго паршивцу собой гордиться, рано или поздно он потерпит полное поражение. Я только и жду этого дня!

Его бесконечная брань тоже порядком надоела Инь Юю.

— Оставь. Перестань столь сильно негодовать.

— Оставь, оставь… Ты всегда говоришь — оставь, но как я могу это оставить? Когда он только вознёсся, если бы ты не взял на себя ответственность подтирать за ним зад и перед всеми извиняться, его бы давно выгнали взашей. Я не могу на это смотреть, мне за тебя обидно!

Тем временем они довольно быстро вернулись во дворец Иньюя. В сравнении с шумной обстановкой, которая царила здесь в день открытия, сегодня в воротах дворца можно было ставить сети для птиц — ни одного посетителя, да и младших служащих, что встречают гостей, не наблюдалось.

Инь Юй закрыл за ними дверь и наконец заговорил громче:

— Перестань! Я не хочу больше этого слушать. Вознёсшийся небожитель строит собственный дворец — это нормально, он ничего предосудительного не сделал. А раз ты так горячишься, стоит только вспомнить о нём, то зачем постоянно сам о нём вспоминаешь?

Цзянь Юй не унимался:

— Не вини меня в том, что болтаю лишнее, но я должен тебе кое-что напомнить. Инь Юй! На западе владений совсем немного, последователей — всего ничего, а он в одиночку забрал себе такое количество! В прошлый раз бесцеремонно увёл у нас добычу в виде волчьего оборотня! А теперь погляди: твои владения с каждым разом всё меньше и меньше, сколько ещё их осталось? На чём тебе самому стоять?

— Что значит — забрал? Он ведь не угрожал никому ножом, заставляя себе поклоняться. Это их добровольное решение. К тому же, тот оборотень… — Он вздохнул и честно признался: — Я не смог бы его одолеть, правда. Молитвы в моём храме не возымели действия, вот люди и обратились к нему.

Цзянь Юй, пылая досадой, выплюнул:

— Я просто… я просто боюсь, что если так пойдёт и дальше, он нанесёт тебе в этой битве такой удар, что ты больше не сможешь подняться! Чёрт побери… даже прислуга низшего ранга оказалась сплошь подхалимами — нашли всевозможные отговорки, лишь бы сбежать со службы в нашем дворце к другим чиновникам. Ни одного порядочного!

Инь Юй со вздохом сел на подушку.

— Какой ещё удар, какая битва… К чему так переживать? Кому суждено уйти — уйдёт, кому суждено остаться — останется. Я ведь вознёсся не для того, чтобы бороться за власть и владения. Почему же ты принимаешь всё так близко к сердцу?

Вот что называется «два тигра не уживутся на одной горе». Взять хотя бы пример теперешних Небесных чертогов: Фэн Синя и Му Цина, которые вдвоём властвуют на Юге. Столько лет они уже бьются «не на жизнь, а на смерть»! Не будь они покровителями одной и той же стороны света, ситуация хоть немного, но сглаживалась бы. Но, как говорится, для врагов всякая дорога узка. Где вознёсся и прославился, то место и станет твоей вотчиной. И вышло так, что старые знакомые, между которыми в миру возникали противоречия, по вознесении всегда теснятся на одном участке. Что на Небесах, что под Небесами, что среди людей, что среди богов — такая вот неловкая складывается ситуация.

И Цюань Ичжэнь не мог оставить Запад и отправиться покровительствовать в другие земли.

В самый разгар спора неожиданно раздался громкий стук в дверь.

— Кто?! — крикнул Цзянь Юй.

Снаружи послышалось:

— Я.

Цзянь Юй в беззвучном гневе обратился к Инь Юю:

— …Зачем этот мелкий паршивец опять явился на порог?

Инь Юй сделал знак рукой, чтобы Цзянь Юй скрылся во внутренних покоях, успокоился и пошёл открывать. На пороге в самом деле показался Цюань Ичжэнь. Он стал намного выше, чем в предыдущей сцене, и теперь выглядел почти так же, как при первой встрече с Се Лянем. И наконец не сидел на корточках на оконном переплёте.

Инь Юй заговорил, голос его звучал спокойно:

— Ах, это ты, Ичжэнь. Ты разве не отправился на пиршество в честь Середины осени? Что привело тебя сюда?

Приглашённый во дворец Цюань Ичжэнь вошёл и тут же, без всяких предисловий, выдал:

— Наступил мой день рождения.

— …

Оказывается, день рождения Цюань Ичжэня совпал с Праздником середины осени. И он явился за своим подарком.

Се Ляню тоже приходилось слышать, что каждый год на день рождения Цюань Ичжэня Инь Юй обязательно дарил ему подарок. Но в этот раз, возможно, по причине разнообразных неловких ситуаций, не подарил. И судя по тому, что сказал на пиру Ши Цинсюань, Инь Юй уже некоторое время избегал встречи с Цюань Ичжэнем. Если человек не стремится с вами встречаться и не дарит подарков… Будь на месте Цюань Ичжэня кто-то более понятливый, он бы наверняка обо всём догадался и тактично не стал ни о чём просить. Но он — поглядите-ка — совершенно не усмотрел неладного и сам заявился на порог. Се Лянь в жизни не встречал настолько неловкой ситуации. И не будь у принца необходимости соприкасаться лбом с Хуа Чэном, он хотел бы сейчас со всего размаху хлопнуть себя по голове, закрыть глаза и больше не видеть происходящего.

Инь Юй, неловко усмехнувшись, проговорил:

— …А! Да, сегодня опять твой день рождения. Но… в последнее время у меня слишком много дел во дворце, поэтому…

Цюань Ичжэнь округлил глаза.

— Подарка не будет?

Видимо, Инь Юй решил, что поступает некрасиво, поэтому тут же исправился:

— Нет, я не забыл. Он во внутренних покоях, подожди немного.

Цюань Ичжэнь тут же уселся, оправив полы одежды, положил руки на колени и закивал, всем своим видом выражая предвкушение. Инь Юй же побежал в боковой зал, где его с мрачным лицом ожидал Цзянь Юй. Наверняка Инь Юй ничего не приготовил — он тут же принялся переворачивать ящики и полки, но ничего подходящего найти не смог, поэтому обратился к подручному:

— Скорее помоги мне, найди что-нибудь в качестве подарка, хотя бы временного.

Цзянь Юй выхватил откуда-то кусок материи, бросил на пол и потоптался по нему.

— Вот это и подари.

— Цзянь Юй!

— И то, как я погляжу, для него слишком дорого. Он ещё имеет наглость являться на порог и требовать подарки.

Инь Юй беспомощно простонал:

— Он же не понимает. Каждый год я что-то ему дарил, если именно теперь не подарю, будет слишком демонстративно. Что угодно сойдёт, просто для виду. Поступим так. Поищи Золотой браслет усмирения демонов, что мы добыли в прошлый раз? Конечно, не слишком подходящий подарок, но всё же лучше, чем ничего.

Ему пришлось просить несколько раз, чтобы Цзянь Юй наконец, не переставая гневаться, удалился. Инь Юй вернулся в главный зал, сел перед Цюань Ичжэнем и сказал:

— Подожди немного, у меня небольшой беспорядок, я велел Цзянь Юю найти твой подарок среди других вещей. Кстати, чем ты занимался все эти дни? Должно быть, дела идут прекрасно? Слышал, за последние месяцы поклоняющихся тебе последователей стало в пять раз больше. Поздравляю!

Но Цюань Ичжэнь отмахнулся:

— Не знаю ни о каких последователях. Я только и делаю, что дерусь, а они почему-то так и лезут толпами в храмы. Странные. Недавно я одолел волчьего оборотня.

Улыбка на лице Инь Юя сделалась ещё более неловкой. Задачи, которые ему были не по зубам, Цюань Ичжэнь раскусывал как орешки. Вот прекрасное сравнение: девушка, которую ты добиваешься с огромным трудом, не удостаивает тебя и взглядом, но, как назло, с криками и слезами бросается в объятия к другому. А ему и взглянуть на неё лень! И потом он тебе заявляет, что девушка-то внешности заурядной, ничего особенного в ней нет. Поистине ощущения не самые приятные.

Цюань Ичжэнь, рассказав немного о себе, вдруг заметил:

— Только что я видел тебя на пиру в честь Середины осени. Хотел поговорить, но ты так быстро ушёл.

Когда Цюань Ичжэнь наконец перестал с воодушевлением перечислять свои успехи в боях, Инь Юй с облегчением вздохнул.

— Ох, у меня появились дела, так что я покинул пир пораньше.

Цюань Ичжэнь кивнул.

— Мне сказали, ты ушёл потому, что кто-то тебя не узнал.

Инь Юй вмиг переменился в лице, но Цюань Ичжэнь совершенно не придал этому значения, уголки его рта поползли вверх.

— Вот умора, и как можно быть таким тупоголовым!

Се Лянь, не в силах больше на это смотреть, зарылся лицом в грудь Хуа Чэна.

— Это же… это, это, это… просто невыносимо!..

Конечно, принц верил, что Цюань Ичжэню в самом деле казалось весьма забавным, что кто-то обознался. Он совершенно не понимал, что Инь Юй от случившегося испытывал совсем иные эмоции. И всё же Се Лянь почувствовал, будто перестанет дышать, если продолжит слушать столь неловкий разговор.

К счастью, прежде чем дыхание принца прервалось, Цзянь Юй наконец вынес подарочную коробку. Он передал её в руки Инь Юя и вновь удалился, не говоря ни слова. Инь Юй же, будто заполучил шанс на спасение, протянул подарок Цюань Ичжэню. Тот с радостным видом запрыгал на месте и принял коробку. Сквозь улыбку Инь Юя уже просвечивала усталость, он сказал:

— Ступай, откроешь у себя.

Цюань Ичжэнь кивнул.

— Хорошо. Ну я пойду. В следующем месяце мне заступать в дозор. Шисюн, можем спуститься вместе, если будешь свободен от дел.

Инь Юй больше не мог его слушать, просто бросил в ответ «хорошо, хорошо» и проводил гостя.

Цзянь Юй, уже не в силах терпеть, громко хлопнул дверью и разразился бранью:

— Да ведь он издевается! Я смотрю, при рождении мать его вниз головой уронила сто восемнадцать раз?! Или он нарочно явился портить тебе настроение! «Не знаю ни о каких последователях, а они почему-то лезут», «можем вместе пойти в дозор»… что за ерунда? Нарочно похваляется?! Совсем совесть потерял!

На этот раз Инь Юй не стал останавливать поток его брани, ушёл во внутренние покои и больше не появился.

Се Лянь инстинктивно почувствовал, что проблема кроется в подарочной коробке, которую унёс Цюань Ичжэнь, и спросил:

— Неужели внутри лежало Божество парчовых одежд?

Хуа Чэн ответил:

— Ты угадал.

— Выходит, правильнее возложить ответственность за инцидент на Цзянь Юя, но почему впоследствии столь тяжкому наказанию подвергся Инь Юй?

— Через три дня гэгэ всё узнает.

Он сказал — через три дня, и три дня тут же пролетели. Опустевший дворец вдруг озарился лучами солнечного света, и принц увидел изнурённого Инь Юя, который вошёл в боковой зал и принялся шарить по ящикам и полкам, словно в поисках чего-то. И вдруг в процессе он вынул из-под кипы деловых бумаг на письменном столе сверкающий золотом и исписанный заклинаниями браслет. Вначале Инь Юй отложил его в сторону, не придав находке значения, но спустя мгновение вновь схватил и позвал:

— Цзянь Юй?

Цзянь Юй вошёл в зал.

— Что случилось?

Инь Юй, держа в руках браслет, с подозрением спросил:

— Что здесь делает Золотой браслет усмирения демонов? Ты не подарил его? Я же велел тебе упаковать его в коробку?

Цзянь Юй фыркнул:

— Подарить ему? Он не заслуживает даже твоего плевка в его сторону.

Инь Юй, посмеиваясь, но в то же время испытывая возмущение от слов Цзинь Юя, ответил:

— Ты же не мог отдать ему тряпицу, о которую вытер ноги? Зачем навлекать на себя его гнев?

Цзянь Юй неприятно ухмыльнулся.

— Нет. Я сделал ему замечательный подарок.

Тон его голоса показался Инь Юю странным, и он чуть нахмурился.

— Что ты ему подарил, в конце концов?

— То одеяние, которое ты в прошлый раз пленил.

Инь Юй мгновенно переменился в лице, ситуация перестала казаться смешной.

— Что? То-то я думаю, нигде не могу его найти. Это одеяние способно управлять человеческим разумом, оно питается кровью! — с такими словами он второпях засобирался прочь.

Но Цзянь Юй удержал его.

— Эй, зачем так спешить! Всё так, одеяние способно управлять человеческим разумом. Но ведь дарителем был ты, значит, никто другой не сможет ему повелевать. А насчёт крови — да, оно попивает кровь простых смертных, и что с того? Ни за что не поверю, что твари достанет сил навредить небесному чиновнику. Смотри, прошло уже три дня, стряслось с ним что-нибудь?

Инь Юй, обуреваемый сомнениями, принялся ходить по залу из стороны в сторону.

Цзянь Юй добавил:

— И вообще, паршивец ведь всегда был таким выносливым! Молодой и подающий надежды! Вот и посмотрим, насколько хватит его выносливости!

В итоге Инь Юй всё-таки всплеснул руками.

— Так нельзя! Мы ведь не знаем, насколько на самом деле опасна эта тварь. Если что-то случится, всему конец! И как ты мог поступить столь необдуманно?! Эх!

С такими словами он вылетел из дворца, не обращая внимания на крики Цзянь Юя. По пути он сбил немало небесных чиновников, покуда не примчался во дворец Циина. Но Цюань Ичжэня там не оказалось, тогда Инь Юй принялся спрашивать у всех:

— У меня срочное дело к Циину, где он?

Ему ответили:

— Циин? Его Высочество Циин на собрании во дворце Шэньу! Сегодня все первейшие в списке Богов Войны Небесных чертогов собрались там…

Инь Юй бросился бежать, не дослушав. Только у дворца Шэньу он заметил, что не может войти. Во-первых, собрание проводилось для «первейших в списке Богов Войны Небесных чертогов», а его сюда не приглашали. Во-вторых, даже оказавшись внутри, он не сможет рассказать о случившемся перед всеми собравшимися. Остаётся только ждать снаружи. Сквозь узорчатые окна Се Лянь действительно увидел во дворце несколько знакомых лиц. Фэн Синь, Му Цин, Пэй Мин и другие — все присутствовали здесь и внимательно слушали Владыку. Инь Юй же сразу приметил Цюань Ичжэня, который стоял, одетый в сверкающий божественный доспех.

Впрочем, сам Цюань Ичжэнь выглядел совершенно нормально, в отличие от Линвэнь, что стояла рядом с Цзюнь У. Она то и дело допускала ошибки в докладе, будто пребывала немного не в себе. Владыке даже пришлось позвать её несколько раз:

— Линвэнь? Линвэнь?

Лишь тогда Линвэнь резко пришла в себя.

— Что? Что такое?

Цзюнь У с улыбкой спросил:

— Что с тобой сегодня? Всё не отрываешь взгляда от Циина. Может быть, как и мне, тебе показался недурным его новый доспех?

Несколько Богов Войны в зале тоже рассмеялись, Линвэнь же извинилась и незаметно стёрла со лба холодный пот, однако кисть в её руке так и не перестала подрагивать.

Если бы Се Ляню пришлось тогда присутствовать в зале, наверное, он бы тоже посмеялся. Но сейчас он прекрасно понял, что Линвэнь увидела на Цюань Ичжэне кровавое одеяние, которое несколько сотен лет назад смастерила своими руками. И теперь, когда он ходил у неё перед глазами, Линвэнь пребывала в ужасе и потрясении.

Инь Юй прошёлся перед дворцом в утомительном ожидании конца собрания, то присаживаясь, то вставая. Когда, наконец, все стали расходиться, Цюань Ичжэнь вышел первым и, увидев его, позвал:

— Шисюн, а ты что здесь делаешь?

Инь Юй второпях вскочил, что-то бросил в ответ и сразу начал:

— Твой доспех…

— Прекрасен! Даже Владыка и Линвэнь его оценили. Спасибо, шисюн.

— …

Инь Юй, с трудом сохраняя спокойствие, продолжил:

— Да, он неплох, но… тот, кто его изготовил, сказал, что доспех с небольшим дефектом. И попросил вернуть, чтобы переделать немного.

Если напрямую приказать Цюань Ичжэню «снять доспех», после он может почувствовать, что находился под влиянием тёмной сущности. А если всё выплывет наружу, будет очень некрасиво. Чтобы не дать ему обнаружить подвох, придётся просить деликатно, в обход.

Но Цюань Ичжэнь удивлённо спросил:

— С каким дефектом? Я ничего подобного не заметил.

Всё же выпрашивать подаренное обратно тоже выглядело весьма нелепо. Инь Юй мучительно размышлял над решением, когда Цюань Ичжэнь сказал:

 — Кстати, шисюн, в следующем месяце мы сможем вместе отправиться в дозор.

Инь Юй мгновенно вскинул голову и, обескураженный, переспросил:

— Что? — Казалось, он даже позабыл о Божестве парчовых одежд, и с сомнением проговорил: — Но меня ведь нет в списке дозорных.

Но Цюань Ичжэнь, явно очень обрадованный, сообщил ему:

— Есть. Только что я предложил твою кандидатуру, и Владыка пообещал обдумать её.

— …

В тот миг Се Лянь почти увидел своими глазами, как кровь яростными волнами приливает к лицу Инь Юя.

Долгие годы подавляемый гнев и обида наконец воспламенились, в ту же самую секунду Инь Юй выругался:

— Ты больной?!

Цюань Ичжэнь впервые видел Инь Юя в такой ярости. Он в недоумении поморгал. Несколько проходящих мимо небожителей бросили на них взгляды украдкой.

Инь Юй схватился за голову.

— Я разве говорил, что хочу в дозор?! В дозор идут Боги Войны, но при чём здесь я?! Я ведь тебя не просил, зачем ты заговорил обо мне с Владыкой?!

Посторонние могли не понять, что заставило Инь Юя выйти из себя. Но Се Лянь всё прекрасно понял. Потому что для любого уважающего себя Бога Войны подобное поистине считалось величайшим позором.

Дозор Богов Войны — это церемония, в которой дозволено участвовать лишь сильнейшим Богам Войны Небесных чертогов. Избранные дозорные своим величием и мощью уничтожают и прогоняют нечисть, тем самым не только зарабатывают себе славу и набирают последователей, но и получают возможность обменяться опытом с другими Богами Войны, увеличить собственную силу, а также укрепить отношения с коллегами. То есть, это очень важное событие, однако к участникам дозора выдвигаются серьёзные требования. К примеру, они должны иметь более четырёх тысяч храмов и монастырей или занимать место в десятке сильнейших.

Храмов, построенных в честь Инь Юя, наверняка не хватило бы, чтобы заслужить право пойти в дозор. А если бы даже хватило, это, безусловно, принесло бы ему фактическую пользу, однако не обошлось бы без сплетен, которые расползлись бы по Нижним и Верхним Небесам среди тех, кто знал его. Более толстокожему небожителю было бы всё равно — бесчисленное множество младших служащих полезли бы напролом, только бы попытать счастья. Но Инь Юй, ясное дело, таковым не являлся. Прекрасно понимая, что у него нет на это права, разве стал бы он обращаться за помощью, чтобы его включили в список наперекор всему? Да не к кому-нибудь, а к Цюань Ичжэню, которого когда-то не согнали с Небес только благодаря его стараниям!

Но Цюань Ичжэнь был совершенно не способен это понять. Возможно, ему это казалось замечательной затеей — захотел и помог, ни о чём другом не задумываясь. Но сейчас Инь Юй выглядел таким разгневанным, что впервые на лице его шиди отразилось выражение, словно он хотел, но не мог, не смел заговорить.

Спустя несколько минут Цюань Ичжэнь расстроено спросил:

— Шисюн, почему ты злишься? Я сделал что-то не так?

— …

Снова эта фраза!

Се Лянь едва не взмолился, чтобы Цюань Ичжэнь замолчал. На лбу Инь Юя вздулись синие вены, он находился на грани срыва. Схватившись за голову, он завопил:

— Довольно! С меня хватит! Я сейчас с ума сойду! Ты, чёрт подери, сейчас сведёшь меня с ума! — Он указал на дворец Шэньу. — Цюань Ичжэнь, не разговаривай со мной! Сейчас же иди и забери своё прошение назад! Прекрати доставлять мне проблемы! Сейчас, немедля!

Стоило ему закричать, и Цюань Ичжэнь, не говоря ни слова, тут же развернулся и помчался обратно во дворец Шэньу. Инь Юй остолбенел на миг и вспомнил, что на нём надето Божество парчовых одежд! Значит, его действия не были попыткой исправить положение по причине осознания ошибки, это тёмная тварь обрела над ним контроль!

Несколько Богов Войны, которые ещё не успели покинуть дворец Шэньу, с удивлением посмотрели на вбежавшего обратно Цюань Ичжэня. Инь Юй же, который остался снаружи, снова крикнул, содрогаясь всем телом:

— Стой!

Цюань Ичжэнь почти добежал до трона Владыки, но вдруг резко затормозил и застыл на месте. Спустя некоторое время он с удивлением спросил:

— Что со мной случилось?

Цзюнь У тоже нахмурил брови и позвал:

— Циин, не двигайся! Дай мне взглянуть на тебя. Только что твой взгляд был затуманен и затронут тёмной Ци. Будто ты попал под действие тёмной магии.

Цюань Ичжэнь, ничего не понимая, почесал затылок, отозвался «Хорошо» и направился к Владыке.

Инь Юю не оставалось ничего другого, как крикнуть:

— Вернись! Уходи оттуда!

Цюань Ичжэнь сразу развернулся и помчался из дворца, прямо к Инь Юю. Возможно, гнев вскружил ему голову, волнение свело с ума, и вот Инь Юй совершил несколько неверных шагов. А затем и вовсе бросился бежать куда глаза глядят, вместе с Цюань Ичжэнем, словно скрывался от суда, боясь наказания.

Цзюнь У не мог делать вид, что ничего не заметил. Он сразу поднялся.

— Взять их!

Боги Войны стройным хором ответили:

— Есть!

Инь Юй находился на краю отчаяния и совсем не соображал, что творит — закрыв лицо, он взревел:

— Уходим! Скорее, уходим! Снимай одеяние!

Цюань Ичжэнь, глядя в пустоту, нёсся вперёд и на бегу снимал доспех. Но тут их неожиданно окружили служащие Богов Войны, которые направились к Цюань Ичжэню. Видя, что кто-то мешает ему исполнять приказ, Цюань Ичжэнь сверкнул свирепым взглядом и пустил в ход кулаки — более десяти небесных чиновников сразу стали для него мишенями, в которых он проделал дыры!

— А-А-А-А-А! В чертогах Верхних Небес… в чертогах Верхних Небес учинили смертоубийство!!!

Посреди поднявшегося крика и летящих во все стороны кровавых брызг Инь Юй застыл, бледный словно мертвец. В белизне лица с ним могла потягаться разве что Линвэнь.

Он никак не ожидал, что Божество парчовых одежд окажется настолько сильным, настолько зловредным! Ситуация совершенно вышла из-под контроля!