В погоне за сердечной теплотой Князь Демонов притворно затаил обиду

Хуа Чэн сделал вывод, бросив один лишь взгляд на толпу, но Се Лянь был уверен, что тот не мог ошибиться.

Они говорили шёпотом, так что никто, кроме принца, не услышал поправки, и Се Лянь быстро оглядел людей, стоящих в кругу.

Все они держались за руки. В какой же момент среди них появился лишний?

Может быть, Ши Цинсюань обсчитался? Се Лянь обратился к нему:

— Вы уверены, что людей именно такое количество? Никого не упустили?

— Нет! Вы же сказали, что количество очень важно, поэтому я постоянно всех пересчитывал, и если кто-то уходил, я отнимал их от общего числа. Нас ровно сто сорок восемь. А в чём дело? Что-то не так?

Пока нельзя было раскрывать, что они обнаружили присутствие лишнего, это могло повлечь за собой ненужную панику. Также принц не мог просить людей указать на того, кого они не знают, всё-таки их здесь собралось слишком много, и наверняка не все друг с другом знакомы. Оставалось только сказать:

— Нет, ничего. Просто хотел убедиться.

Заклинатели и подавно не могли ошибиться – каждый отчитался Всевидящему глазу о количестве приведённых учеников, и тот сложил всё вместе. Как они могли не знать, сколько человек пришло от собственной школы?

Се Лянь шёпотом спросил:

— Когда лишний затесался в их ряды? Что он задумал?

— Либо ещё в самом начале, — ответил Хуа Чэн, — либо вместе с этими заклинателями. К тому же, это наверняка человек.

По крайней мере, не демон. В круге непременно должны были стоять живые люди, иначе у них не получилось бы удержать озлобленных духов.

Кроме того, тот человек, похоже, пока не хотел себя раскрывать. Ведь стоило ему одному разжать руки, появилась бы брешь, и тогда весь круг оказался бы повержен. Но защита до сих пор держалась, а значит, лишний незнакомец всё это время прекрасно исполнял роль «прута» в «заграждении».

В таком случае точно нельзя было действовать наобум. Если тот человек поймёт, что его обнаружили, кто знает – вдруг он бросится наутёк? Иными словами, теперь им предстояло найти его незаметно, к тому же вытолкнуть из круга так, чтобы не сломать защиту. И это было крайне непросто.

Впрочем, скоро Се Лянь придумал способ.

— Сань Лан, твои бабочки способны прогонять духов, не убивая их? Я имею в виду, загонять в определённом направлении.

Хуа Чэн сразу понял, что принц собирается сделать, и ответил:

— Да.

Если тот человек присоединился по своей воле, он наверняка не так прост, раз совсем не страшится озлобленных духов.

В таком случае, если бабочки Хуа Чэна начнут выгонять тварей из круга, духи наверняка примутся метаться во все стороны, выискивая брешь, чтобы вырваться на свободу. Такой брешью сможет стать кто угодно, кроме одного человека.

Того, кто присоединился к ним по собственной инициативе!

— Вот только… — заметил Се Лянь, — способ весьма опасный. Что если мы по неосторожности испугаем остальных так, что они разожмут руки? Получится, что мы сами вырыли себе яму.

— Не беспокойся, — ответил Хуа Чэн. – Прежде чем это случится, я уничтожу всех тварей.

Они быстро обсудили план действий, и Се Лянь громко объявил:

— Всем проявить осторожность! Духи неожиданно стали сильнее! Сожмите руки, не дайте им себя напугать!

— Что?! – завопил Всевидящий глаз. – Всё ведь шло хорошо, почему они вдруг стали сильнее?!

Хуа Чэн не двигался с места, а его призрачные бабочки принялись разгонять туманную дымку из тёмных тварей, которые безумно заметались в круге. Простым людям было не под силу этого увидеть, а вот заклинатели сразу разглядели подвох. Всевидящий глаз в гневе выпалил:

— Хуа… градоначальник Хуа! Что ты творишь?!

Но двоим в круге некогда было с ним объясняться, они сосредоточенно выискивали чужака. И в самом деле – пока твари в круге бесновались чёрным потоком, нашёлся человек, к которому они не решались даже приблизиться, поэтому перед ним образовалось пустое пространство.

Это тот, кто им нужен!

Молниеносно шагнув в его сторону, Се Лянь схватил незнакомца за руки, одновременно соединяя ладони стоящих рядом, и затянул его в круг!

Всевидящий глаз и его соратники заволновались:

— Что происходит?!

— Вас не касается, — бесцеремонно бросил Хуа Чэн и в мгновение ока очутился рядом с принцем, на тот случай, если пленник вдруг проявит сопротивление. Крепко держа пойманного, Се Лянь развернул его к себе лицом, а когда их взгляды встретились, то принц проглотил обратно вопрос «кто ты такой?», уже вертевшийся на кончике языка, и округлил глаза.

Глядя на лицо перед собой, он пробормотал:

— Советник… это и правда вы…

Человек перед ним тоже надолго застыл и лишь спустя некоторое время смог произнести:

— Ваше Высочество…

Это лицо должно было быть очень знакомо принцу, но в то же время казалось бесконечно чужим. В его воспоминаниях советнику уже исполнилось больше тридцати, от него так и веяло спокойной серьёзностью, а стоило наставнику набросить на плечи даосский халат и принять величественную позу, ученики его даже побаивались. Но сейчас перед Се Лянем возник молодой мужчина лет двадцати пяти, всего на несколько лет старше самого принца.

Даже услышав знакомый голос внутри горного чудища на горе Тунлу, Се Лянь постоянно сомневался, не ослышался ли он. И несмотря на фразу Владыки, что его наставник не так прост и его следует поостеречься, принц всё равно размышлял, не мог ли Цзюнь У ошибаться. Но теперь ошибки быть не могло: человек перед Се Лянем и есть его наставник, последний советник государства Сяньлэ, Мэй Няньцин!

Трое безмолвно замерли под взглядами трёх сотен людей, и казалось, что даже воздух вокруг застыл. Но когда Мэй Няньцин пришёл в себя, в следующий миг он совершил то, чего от него никто не ждал.

Пользуясь замешательством Се Ляня, он вдруг напал в ответ – бросился к принцу и попытался схватить его руками за горло!

Но Хуа Чэн стоял совсем рядом – разве он мог позволить этому случиться? Не пришлось даже пальцем шевелить, Мэй Няньцина отбросило прочь неведомой силой, на несколько чжанов. Внезапное происшествие вызвало волнение людей в круге:

— Чего они вдруг подрались?!

— Что творится?!

— Кого они бьют?!

— Гэгэ! – воскликнул Хуа Чэн. – Ты не пострадал?

— Нет!

На самом деле, советник, с виду, пострадал гораздо больше. Ударившись о землю, он сплюнул кровь, насилу поднялся и, пошатываясь, бросился наутёк. Ши Цинсюань, видя, что тот бежит к нему, взволнованно вскрикнул:

— Ты что задумал?! Эй, я тебя предупреждаю, не подходи! Ваше Высочество, он хочет разорвать круг!

— Назад! – закричал Се Лянь.

Жое вылетела следом за беглецом! Но не успела она схватить Мэй Няньцина, как сверху прилетел меч, вонзившись в землю перед советником и преграждая ему дорогу. Затем небо озарилось белым светом, засияли несколько ярких лучей, а вместе с ними на землю спустился воин в белом доспехе, который запечатал Мэй Няньцину путь назад!

Оказавшийся в западне Мэй Няньцин, которому некуда было бежать, развернулся и как раз повстречался с радостно пляшущей Жое. Лента с шелестом связала мужчину по рукам и ногам, уронив его на землю. Се Лянь подбежал к воину со словами:

— Владыка? Зачем вы прибыли лично?

Цзюнь У выпрямился и с серьёзным лицом ответил:

— На горе Тунлу временно воцарилось спокойствие. И я пришёл взглянуть, как дела продвигаются здесь.

— Как вам удалось этого достичь?

— Я установил новый барьер, временно запечатав трёх горных чудищ и других нечеловеческих созданий.

Но Се Ляня более всего беспокоили не горные чудища и мелкие демоны, не представляющие опасности.

— А… Безликий Бай?

Цзюнь У покачал головой:

— Я не обнаружил его. Боюсь, он давно покинул гору Тунлу.

Се Лянь огляделся. Их окружала завеса слепящего света, отделившая всех четверых от трёх сотен зрителей снаружи. И сейчас люди не видели, что происходит за завесой.

Затем принц перевёл взгляд на советника, который перевернулся, увидел Цзюнь У и, должно быть, вспомнив их битву, изменился в лице – в его взгляде мелькнуло удивление и гнев. Однако мужчина весьма благоразумно не посмел ничего произнести вслух. Владыка тоже посмотрел на него сверху вниз, чуть склонив голову, и медленно произнёс:

— Как давно мы не виделись, советник Сяньлэ.

Хуа Чэн, не торопясь, приблизился, взглянул на советника и полюбопытствовал:

— Он выглядит так, будто ему и курицу связать не хватит силы! Как же ему тогда удалось сбежать?

— Он бежал вовсе не один, — пояснил Цзюнь У. – Тогда при нём были трое помощников. Три других советника Сяньлэ.

Здесь Се Лянь не выдержал и обратился к наставнику:

— Советник, вы… Кто же вы такой?

Мэй Няньцин с мрачным лицом посмотрел на Цзюнь У и сжал руки в кулаки так, что на тыльной стороне ладоней вздулись вены. Неизвестно только, это от ненависти за вмешательство в его планы или от злости за то, что Владыка раскрыл все его карты перед принцем. Только спустя какое-то время он тихо произнёс:

— Вы ведь уже обо всём догадались, Ваше Высочество.

Один из четверых божественных хранителей наследного принца Уюна!

— Но что же тогда с принцем Уюна? Он и есть Безликий Бай?

Цзюнь У удивлённо посмотрел на Се Ляня:

— Сяньлэ, принц Уюна – это…?

Тут Се Лянь наконец вспомнил, что ещё не успел рассказать Цзюнь У о государстве Уюн. Наконец поймав советника, принц хотел задать тому множество вопросов и потребовать множество объяснений. Решив, что устраивать допрос прямо здесь не слишком удобно, Се Лянь предложил:

— Владыка, давайте поговорим обо всём в чертогах Верхних Небес.

— Хорошо, — согласился Цзюнь У, а подумав, добавил: — Но сейчас большая часть озлобленных духов с горы Тунлу находится здесь, в столице, и их не получится подавить так скоро. Даже мне понадобится семь дней и семь ночей, чтобы окончательно их освободить от оков бренного мира.

И что же, они смогут допросить советника только через семь дней? Так долго ждать нельзя – до сих пор неизвестно местонахождение Безликого Бая! Се Лянь раздумывал, как лучше поступить, когда вмешался Хуа Чэн:

— Гэгэ, предоставь это мне. Поднимайся на Небеса.

Се Лянь повернулся к нему, но Хуа Чэн сразу понял, о чём тот подумал, и заверил:

— Не нужно больше ничего говорить. Я буду ждать тебя здесь. Гэгэ, если хочешь меня отблагодарить, поскорее спускайся обратно.

Цзюнь У спросил Се Ляня:

— Ты можешь оставить их?

— Да, они справятся, — с улыбкой ответил тот.

Неожиданно в световой завесе мелькнул чей-то силуэт, и снаружи к ним ворвался человек, хромой на одну ногу. Он, подпрыгивая, приближался к ним с криком:

— Ваше Высочество! Ваше Высочество, что вы там делаете? Всё в порядке?

Это был Ши Цинсюань. Спустившись, Цзюнь У установил световой заслон, чтобы люди снаружи не знали, что происходит внутри, и те перепугались до полусмерти. Тогда Ши Цинсюань, как самый смелый, вызвался отправиться на разведку. Другой на его месте не прошёл бы через барьер, но Ши Цинсюань раньше занимал пост небесного чиновника, световая завеса знала его, поэтому позволила пройти. Подойдя ближе, он так и застыл:

— В-в-в-владыка??? Почему вы… спустились лично?!

Увидев Ши Цинсюаня, Цзюнь У с улыбкой поприветствовал:

— Ваше Превосходительство Повелитель Ветров. Мы с вами давно не виделись.

Повисло молчание.

Ши Цинсюань виновато потупился, чувствуя себя крайне неловко. Всё-таки он не мог не знать, какого шума наделало в чертогах Верхних Небес известие о том, что Ши Уду изменил судьбу родного брата и забрал его на Небеса. И теперь, встретив главу всех небожителей, Ши Цинсюань не думал ни о чём, кроме нахлынувшего стыда и робости. Впрочем, Цзюнь У не стал больше ничего ему говорить, позволив сохранить лицо.

Се Лянь отозвал Жое, и Мэй Няньцин медленно поднялся на ноги. Отсмущавшись, Ши Цинсюань с сомнением спросил:

— Кто это? Что тут произошло?

Мэй Няньцин бросил на него взгляд и вдруг задал вопрос:

— Ты – Ши Цинсюань, верно?

Тот застыл:

— А ты кто такой? Откуда знаешь моё имя? – И самое главное, как он узнал Ши Цинсюаня в таком виде???

— Тебе даже имя неудачное подобрали, — хмыкнул Мэй Няньцин.

— А? – не понял Ши Цинсюань.

Но Мэй Няньцин больше ни слова не сказал, весьма покорно направившись за Владыкой. Наверное, понял, что без чьей-либо помощи ему не удастся теперь сбежать, даже не будучи связанным.

— Сяньлэ, — позвал Цзюнь У, — я заберу его. Ты прибудешь позже?

— Да, — ответил Се Лянь.

Цзюнь У кивнул ему. Когда двое удалились, Се Лянь снова повернулся к Хуа Чэну, но тот заговорил первым:

— Гэгэ, не стоит беспокоиться, я просто буду стоять на страже круга и не позволю тварям разлететься. Проще простого.

Ши Цинсюань подхватил:

— Ваше Высочество, вы собираетесь наверх? Ступайте, ступайте, я тоже присмотрю за всем, не волнуйтесь!

Се Лянь кивнул:

— Спасибо, что берёте на себя эту задачу.

В прошлом Хуа Чэн, наверное, ответил бы что-нибудь вроде «мне это ничего не стоит», но на этот раз он почему-то сложил руки на груди и вздохнул:

— Да уж, задача не из лёгких.

Се Ляню показалось, будто он на что-то намекает. Ши Цинсюань же совсем ничего не заметил и радостно подхватил:

— Да! Когда вернётесь, не забудьте как следует наградить нас за труды. Как насчёт пирушки в лучшем столичном заведении? Ха-ха-ха…

Он всё не мог забыть о пирах в лучших столичных заведениях. Се Лянь же подумал: «Лучше ничего не говорите, Ваше Превосходительство, он имеет в виду совсем не то же, что и вы…»

Хуа Чэн покачал головой, поиграл красной бусиной на конце тонкой косицы, приподнял бровь и как бы невзначай произнёс:

— Если бы гэгэ остался со мной, было бы, конечно, намного проще. Но стоит мне подумать, что гэгэ поднимется на Небеса, оставив меня одного внизу… ох, задача кажется мне ещё более сложной.

Ши Цинсюань наконец почувствовал неладное, но всё равно не понял, в чём тут дело, и с улыбкой до ушей произнёс:

— Вы так забавно рассуждаете, Собиратель цветов под кровавым дождём. Вас послушать, так можно решить, что вам будет одиноко, пока Его Высочество отправится на Небеса. Будто вы недавно поженились, ха-ха-ха…

— …

У Се Ляня в мыслях промелькнуло: «Вы не ошиблись, он именно это и хотел сказать!»

Ши Цинсюань ещё долго стоял и неловко посмеивался, и в итоге Се Лянь не выдержал, тихо кашлянул и сказал ему:

— Ваше Превосходительство, вам… вам лучше пока выйти за световую завесу. Выйдите, прошу вас.

— Но… почему?

Вместо объяснений Се Лянь лишь повторил:

— Ну… выйдите, и всё. Мы просто попрощаемся.

Недоумевающий Ши Цинсюань наконец ушёл, и за световой завесой остались только двое, больше никого. Се Лянь снова повернулся к Хуа Чэну, который, приподняв бровь, смотрел на него, будто в ожидании, что принц скажет. Или сделает.

Так что Се Лянь, позабыв о стыде, положил будто деревянные руки на плечи Хуа Чэна, замер на мгновение, потом рывком прижался и поцеловал демона в щёку.

После воровато оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг никого, и, наконец, успокоился. Но вдруг почувствовал, как на талии сжались чужие пальцы – Хуа Чэн крепко обнял его и, сощурившись, поинтересовался:

— Гэгэ, тебе не кажется, что ты относишься ко мне без должного внимания?

В его голосе звучало не то истинное, не то притворное недовольство, от которого веяло угрозой. Се Лянь вздрогнул и поспешил заверить:

— Вовсе нет!

— Правда? Но когда ты просил одолжить тебе магических сил, вёл себя совсем иначе. Неужели без серьёзного предлога я могу надеяться лишь на такое «прощание»?

Если так рассуждать, Се Ляню и самому показалось, что в его поступке не было ни капли искренности.

— Прости… — тихо сказал принц. – Я не хотел заставить тебя так думать.

Но попросив прощения, Се Лянь почувствовал ещё явственнее, что всё выглядело именно так, как Хуа Чэн подумал. В душе принца зазвенел тревожный звонок, и он, боясь, что Хуа Чэн неверно всё истолкует, не стал дожидаться ответа – не тратя слова, перешёл к делу. Подпрыгнув на носочках, обнял Хуа Чэна за шею и вновь прижался что было сил. На этот раз целуя в точности так, как хотелось Хуа Чэну.

И тут, как назло, послышался оклик Ши Цинсюаня:

— Ваше Высочество, мне вот что показалось странным, ведь вам, чтобы попрощаться, вовсе не обязательно было меня прогонять? Мне просто… Ваше Высочество? Так быстро ушёл?

Се Лянь, спотыкаясь на бегу, смущённо умчался прочь.