Добродетель. Часть первая
v 1 - 74
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
После драки Вэнь Нину из-за нещадно жестокого поведения было дано злосчастное прозвище. Однако об этой истории позже. Даже тот факт, что Цзян Чэн вонзил меч в живот Вэй Усяня, не слишком обеспокоил последнего. Он как ни в чём не бывало запихнул внутренности обратно и даже заставил Вэнь Нина выследить нескольких злобных духов. А потом купил несколько больших мешков картошки и отправился с ними на гору.
По возвращении на Луаньцзан Вэнь Цин перевязала его раны и сурово отругала, потому что вообще-то просила купить семена редиса.
После этого жизнь на горе Луаньцзан потекла довольно спокойно и мирно. Возглавивший пять десятков заклинателей клана Вэнь Вэй Усянь вместе с ними сажал овощи, чинил дома, оживлял трупы и создавал новые артефакты. Каждый день в свободное время он играл с двухлетним малышом Вэнь Юанем, сыном двоюродного брата Вэнь Цин[1].
[1]Вэнь Юань является сыном двоюродного старшего брата Вэнь Цин по отцовской линии.
Вэй Усянь позволял ребёнку лазать по деревьям или закапывал его в землю, так что снаружи торчала одна голова, в шутку убеждая, если посадить человека и поливать под тёплым солнечным светом, тот будет расти быстрее. А потом его снова ругала Вэнь Цин.
Так прошло несколько месяцев. Если не считать критики в сторону Вэй Усяня, которая день ото дня становилась всё злее, ничего особо не менялось.
Вэй Усянь не часто спускался с горы, поскольку он единственный сдерживал тёмных тварей горы Луаньцзан, удаляться слишком далеко и надолго ему было нельзя. И всё же он от рождения обладал деятельной натурой и не мог оставаться длительное время на одном месте. Ему оставалось лишь время от времени сбегать в ближайший посёлок под предлогом закупки необходимых предметов. Учитывая, сколько времени пробыл на горе Вэнь Юань, Вэй Усянь понимал, что нельзя постоянно держать ребёнка в заточении с одной лишь грязью в качестве игрушек. Поэтому однажды, отправившись вниз с горы за покупками, он взял малыша с собой.
Поскольку Вэй Усянь бывал в посёлке уже множество раз, всё там ему было хорошо знакомо. Он нашёл лавку торговца овощами и стал выбирать товар. Как вдруг схватил картофелину и негодующе воскликнул:
— У тебя картошка проросла!
Торговец словно столкнулся со злейшим врагом.
— И что с того?!
Вэй Усянь протянул:
— Продай подешевле!
Сначала Вэнь Юань держался за ногу Вэй Усяня, который расхаживал туда-сюда, торговался и выбирал картофелины. Вскоре ручонки Вэнь Юаня устали, и он отпустил Вэй Усяня, чтобы немного отдохнуть. Его почти сразу же подхватил людской поток, толкая из стороны в сторону. Мальчик моментально потерялся. Он был совсем маленьким и мало что мог увидеть. Вэнь Юань бродил из стороны в сторону, но никак не мог найти длинные ноги Вэй Усяня в чёрных сапогах. Перед его глазами мелькали лишь пыльные и грязные штаны из грубого тёмного полотна. Мальчика всё сильнее охватывала растерянность, когда, ошалело повернувшись, врезался в чью-то ногу.
Неспешно идущий человек носил безукоризненно белые сапоги. Как только в него врезались, незнакомец остановился.
Вэнь Юань, весь дрожа, поднял голову. Сначала он увидел свисающую с пояса нефритовую подвеску, затем — пояс с вышитыми узорами в виде плывущих облаков, затем — аккуратные отвороты верхних одеяний без единой складки и наконец пару светлых, будто стекло, глаз, холодных, словно зимняя стужа.
Когда незнакомец с суровым видом посмотрел вниз с высоты своего роста, Вэнь Юань вдруг испугался.
Вэй Усянь очень долго перебирал проросшую картошку, пока решил её и вовсе не брать. Если такую съесть, можно и отравиться, но торговец упорно отказывался снизить цену и лишь презрительно хмыкал. Развернувшись, Вэй Усянь обнаружил пропажу Вэнь Юаня. С перепугу он чуть с ума не сошёл, высматривая малыша на улицах, а потом услышал детский плач и помчался на звук. Увидев толпу зевак, которые собрались в круг, громко переговаривались и показывали на что-то пальцами, Вэй Усянь протолкался через толпу, и его глаза тут же ярко сверкнули.
В окружении толпы застыл Лань Ванцзи в белых одеждах и с Бичэнем на спине. Мужчина выглядел растерянным. Приглядевшись, Вэй Усянь рассмеялся так, что чуть не споткнулся о собственные ступни. У ног Лань Ванцзи сидел ревущий во весь голос малыш. Лань Ванцзи не мог ни уйти, ни остаться, не мог ни протянуть руку, ни заговорить с ребёнком. Лицо его сделалось столь серьёзным, что казалось, он тщательно обдумывает дальнейшие действия.
Не прекращая грызть семечки, один из зевак произнёс:
— Что тут творится? Малец плакал так громко, что я до смерти перепугался.
Кто-то уверенно заявил:
— Его явно отругал отец.
Услышав слово «отец», прятавшийся в толпе Вэй Усянь прыснул со смеху. Лань Ванцзи поднял взгляд и поспешил заверить:
— Я не его отец.
Вэнь Юань не понимал, о чём говорят взрослые. Когда детям страшно, они зовут самых близких. И поэтому он, всхлипывая, закричал:
— Папа! Папа…У-у-у…
Прохожий сразу же заявил:
— Слышите? Говорил же, это его отец.
Некоторые действительно стали находить сходства, считая себя острыми на глаз:
— Определённо, его отец. У них носы словно вылеплены по одному оттиску. И думать нечего!
Кто-то проговорил с сочувствием.
— Бедняжечка. Только посмотрите, как плачет. Неужели его правда отругал отец?
Кто-то озадаченно спрашивал:
— Что там происходит? Вы не могли бы подвинуться? Мне на повозке не проехать.
Кто-то ругался:
— Разве он не видит, что ребёнка нужно взять на руки и утешить?! Просто оставил сына плакать на земле?! Что это за отец такой?!
Кто-то сказал с пониманием:
— Вы посмотрите, как он молод. Первый ребёнок, да? Я когда-то тоже таким был, ничего не умел. Он всё поймёт, когда жена подарит ему ещё пару-тройку ребятишек. Всему надо учиться постепенно…
Кто-то попытался успокоить ребёнка:
— Хороший мальчик, не плачь. Где твоя мама?
— Да, где мама? От отца толку нет, так где его мама?
Шум всё нарастал, а выражение лица Лань Ванцзи становилось всё более и более странным.
К несчастью, мужчина с самого рождения являлся избранником Небес, все его действия были самыми праведными среди праведных и образцовыми среди образцовых. Он никогда не оказывался в ситуации, когда все вокруг показывали бы пальцами. Вэй Усянь уже задыхался от смеха, но, увидев, что Вэнь Юань чуть не давится от плача, выступил вперёд. Притворившись, будто только что заметил происходящее, Вэй Усянь удивлённо спросил:
— А? Лань Чжань?
Лань Ванцзи резко поднял голову. Они на мгновение встретились взглядами, но Вэй Усянь, сам не понимая почему, отвернулся. Услышав знакомый голос, Вэнь Юань тут же встал на ноги. С текущими по лицу слезами он подбежал к Вэй Усяню и прилип к его ноге.
Толпа взорвалась:
— Кто это? Где мать? Да где же его мать? И кто из них отец?
Вэй Усянь помахал рукой.
— Расходитесь, расходитесь!
Увидев, что представление подошло к концу, зеваки потихоньку разбрелись. Вэй Усянь развернулся и с лёгкой улыбкой произнёс:
— Какое совпадение. Лань Чжань, какими судьбами в Илине?
Лань Ванцзи ответил:
— Ночная охота. Проходил мимо.
Его голос ничуть не отличался от обычного. Не услышав ни намёка на ненависть или враждебность, Вэй Усянь вдруг ощутил, как ослабло напряжение в душе.
Лань Ванцзи неожиданно спросил:
— Ребёнок?..
Стоило душе Вэй Усяня широко распахнуться, и язык удержать было невозможно, он брякнул первое, что пришло на ум:
— Я его родил.
Брови Лань Ванцзи чуть дрогнули.
Вэй Усянь рассмеялся:
— Да шучу я. Он не мой. Я просто взял его с собой на прогулку. Что ты с ним сделал? Как ты умудрился довести его до слёз?
Лань Ванцзи ответил бесцветным тоном:
— Я ничего не делал.
Вэнь Юань не прекращал всхлипывать, обнимая ногу Вэй Усяня. И тот всё понял. Хотя лицо Лань Ванцзи было красивым, малыш пока не мог отличить, что красиво, а что нет. Он понимал только то, что этот человек вовсе не дружелюбен, а строг и холоден словно лёд. Испугавшись сурового лица, ребёнок, естественно, расплакался. Вэй Усянь поднял Вэнь Юаня на руки и какое-то время играл с ними, покачивая и утешая.
Потом он увидел уличного торговца, который всё ещё смеялся, глядя на них. Вэй Усянь показал на разноцветные вещицы в корзинах, которые торговец нёс на концах жерди, и спросил:
— А-Юань, посмотри туда. Красиво?
Внимание ребёнка сразу же переключилось, и он сказал, шмыгнув носом:
— Красиво.
Вэй Усянь продолжил:
— Приятно пахнет?
Вэнь Юань повторил:
— Приятно.
Торговец быстро прибавил:
— Выглядит красиво и пахнет приятно. Молодой господин, купите что-нибудь?
Вэй Усянь спросил малыша:
— Хочешь?
Вэнь Юань подумал, что Вэй Усянь собирается купить ему подарок, и смущённо ответил:
— Хочу.
Но Вэй Усянь пошёл в противоположном направлении со словами:
— Ха-ха, пойдём.
Вэнь Юань выглядел ошарашенным, глаза мальчика снова наполнились слезами. Наблюдавший со стороны Лань Ванцзи всё же не смог остаться равнодушным:
— Почему ты ему ничего не купил?
Вэй Усянь удивлённо спросил:
— А должен был?
— Ты спросил его, хочет он эту вещицу или нет. Разве это не значило, что ты купишь её?
Вэй Усянь сознательно ответил:
— Спрашивать и покупать — совершенно разные вещи. С чего бы мне покупать ему что-то, если я просто спросил?
На такой риторический вопрос Лань Ванцзи не нашёл, что возразить. Он пристально посмотрел на Вэй Усяня, а потом повернулся к Вэнь Юаню. Под его взглядом ребёнок снова начал дрожать.
Помолчав, Лань Ванцзи спросил Вэнь Юаня:
— Какую из них… ты хочешь?
Вэнь Юань ещё не понял, что происходит, когда Лань Ванцзи показал на корзину торговца.
— Из того, что там лежит, что ты хочешь?
Вэнь Юань в ужасе уставился на него, не осмеливаясь даже вздохнуть.
Позже Вэнь Юань наконец перестал плакать. Мальчик ощупывал карманы, наполненные игрушками, которые ему купил Лань Ванцзи. Глядя, что поток слёз иссяк, Лань Ванцзи как будто вздохнул с лёгкостью. К его неожиданности, Вэнь Юань, сверкая румянцем, тихонько подошёл и обхватил руками его ногу.
Посмотрев вниз, Лань Ванцзи увидел на своей ноге ребёнка, которого раньше там не было.
— …
Вэй Усянь расхохотался, словно безумный.
— Ха-ха-ха-ха-ха! Лань Чжань, мои поздравления! Ты ему понравился! Он липнет к ногам тех, кто ему нравится, и отказывается отпускать.
Лань Ванцзи сделал несколько шагов. Как и говорил Вэй Усянь, Вэнь Юань прочно прицепился и явно не собирался отпускать его ногу. Да и хватка была на удивление крепкой.
Вэй Усянь похлопал его по плечу.
— Думаю, ты можешь отложить свою ночную охоту. Как насчёт перекусить для начала?
Лань Ванцзи посмотрел на него и бесстрастно переспросил:
— Перекусить?
— Ага, перекусить. Не будь такой ледышкой, ладно? Ты в кои-то веки пришёл в Илин, а мне случилось на тебя наткнуться. Давай вместе предадимся воспоминаниям. Пойдём, пойдём, я угощаю.
Вэй Усянь тянул Лань Ванцзи за рукав, а Вэнь Юань всё так же цеплялся за его ногу, так они и затащили его в трактир. Вэй Усянь прошёл в отдельную комнату, уселся и заявил:
— Заказывай!
Лань Ванцзи, которого он буквально заставил сесть на циновку, взглянул на меню и ответил:
— Можешь заказать сам.
Вэй Усянь сказал:
— Я угощаю, так что, конечно же, заказывать придётся тебе. Выбирай что хочешь. Оставь эти церемонии.
Хорошо, что он не купил ядовитый проросший картофель, и потому у него были деньги, чтобы оплатить обед. Лань Ванцзи, к тому же, был не из тех, кто любит отказывать лишь ради соблюдения церемоний[2]. Немного подумав, он сделал заказ.
[2]В Китае заказывать блюда предоставляют почетному гостю, при этом последний, соблюдая церемонии, должен несколько раз отказаться, и только потом согласиться. Подобная традиция касается не только заказа блюд, но и, например, приема подарков.
Услышав названия блюд, которые монотонно перечислил Лань Ванцзи, Вэй Усянь рассмеялся.
— Неплохо, Лань Чжань! Я-то думал, что вы у себя в Гусу не едите острое. А у тебя крепкий желудок. Хочешь выпить?
Лань Ванцзи покачал головой. Вэй Усянь вздохнул:
— Всё так же цепляешься за правила, даже когда находишься вне Облачных Глубин… Как и ожидалось от Ханьгуан-цзюня. Тогда не буду заказывать на твою долю.
Вэнь Юань сидел возле ноги Лань Ванцзи. Он вынул из карманов деревянную саблю, деревянный меч, глиняную куклу, соломенных бабочек и другие игрушки, разложил на циновке и с восторгом пересчитал. Увидев, как малыш прижимается к Лань Ванцзи и постоянно толкает мужчину так, что тот не может даже чаю отпить, Вэй Усянь свистнул и позвал:
— А-Юань, поди сюда.
Вэнь Юань посмотрел на Вэй Усяня, который пару дней назад посадил его в землю словно редис. Потом посмотрел на Лань Ванцзи, который только что купил ему целую охапку игрушек. Он не сдвинулся с места, и на его лице явно было написано: «НЕТ».
Вэй Усянь повторил:
— Иди сюда. Останешься там — будешь ему мешать.
Лань Ванцзи, однако, произнёс:
— Всё в порядке. Пусть сидит.
Счастливый Вэнь Юань снова прижался к его ноге. На этот раз к бедру. Вэй Усянь покрутил палочки в руке и рассмеялся:
— Кто с молоком — тот мать, кто с золотом — тот отец… Куда это годится?
Вскоре принесли вино и яства. Это было море ярко-красных блюд и порция сладкого супа, заказанного Лань Ванцзи специально для Вэнь Юаня. Постучав по тарелке, Вэй Усянь позвал Вэнь Юаня несколько раз, но тот всё так же смотрел вниз и что-то бормотал, держа в руках двух бабочек. Иногда он смущённо говорил за бабочку слева: «Ты… ты мне очень нравишься»; а иногда изображал бабочку справа и счастливо отвечал: «Ты мне тоже нравишься!» Представляя себя на месте обеих бабочек одновременно, он искренне веселился.
Услышав всё это, Вэй Усянь чуть не поперхнулся от смеха и сложился пополам.
— Мамочки мои, А-Юань, где такой малыш этого набрался? «Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне» — и всё такое. Ты хоть знаешь, что это значит, когда тебе кто-то нравится? Прекращай играть. Иди поешь. Твой новый папочка купил тебе еду. Очень вкусную.
Вэнь Юань наконец рассовал бабочек обратно по карманам. Вооружившись ложкой и не отодвигаясь от Лань Ванцзи, он принялся хлебать суп. Раньше Вэнь Юань жил в лагере в Цишань, а потом перебрался на гору Луаньцзан. И там, и там еда была такой плохой, что не поддавалась описанию. И поэтому чашка сладкого супа оказалась для него истинным наслаждением, прежде невиданным.
Вэнь Юань не мог остановиться после пары ложек, но всё равно подал тарелку Вэй Усяню и, словно отдавая настоящее сокровище, сказал:
— Сянь-гэгэ… гэгэ, кушай.
Вэй Усяню это очень понравилось.
— Вот, очень хорошо. Ты всё же знаешь, что означает сыновняя почтительность[3].
[3] Сыновняя почтительность — важный компонент традиционной восточно-азиатской ментальности. В базовом значении относилось к уважению родителей; в более широком смысле распространяется на всех предков и старших.
Лань Ванцзи заявил:
— Разговаривать за едой запрещено.
Чтобы Вэнь Юань понял, он повторил это более простыми словами:
— Не говори, когда кушаешь.
Вэнь Юань закивал и снова принялся за суп, больше ни слова не проронив.
Вэй Усянь воскликнул:
— Да что же это такое? Он слушает меня только в том случае, если я повторю много раз, но при этом с первого раза делает то, что сказал ты. Серьёзно, куда это годится?
Лань Ванцзи ответил совершенно спокойно:
— Разговаривать за едой запрещено. Тебе тоже.
Вэй Усянь с усмешкой осушил чашу и взболтал в руке сосуд с вином.
— Ты действительно… не меняешься, сколько бы лет ни прошло. Эй, Лань Чжань, на какую тварь ты пришёл охотиться в Илин? Мне хорошо знакомы эти места. Хочешь, покажу путь?
Лань Ванцзи ответил:
— Нет нужды.
Кланы заклинателей часто брали тайные задания, о которых не принято распространяться вовне. Поэтому Вэй Усянь не стал расспрашивать. Вместо этого он произнёс:
— Я наконец-то встретил давнего знакомого, который не пытается меня избегать. Последние месяцы я умираю со скуки! В мире происходит что-нибудь важное?
— Что можно считать важным?
— Ну, например, где-то образовался новый клан, какой-то орден построил новую резиденцию, какие-то кланы объединились в союз, и тому подобное. Слухи, понимаешь? Что угодно сойдёт.
Он не слышал новостей из внешнего мира с тех самых пор, как разругался с Цзян Чэном. В основном до него долетали лишь обрывки разговоров местных.
Лань Ванцзи произнёс:
— Брачный союз.
— Какие кланы?
— Орден Ланьлин Цзинь и Орден Юньмэн Цзян.
Рука, которой Вэй Усянь покачивал чашу с вином, замерла. Он ошарашенно прошептал:
— Моя ши… Дева Цзян и Цзинь Цзысюань?
Лань Ванцзи мягко кивнул.
Вэй Усянь осведомился:
— И когда всё устроилось? Когда церемония?
— Через семь дней.
Вэй Усянь слегка дрожащей рукой поднёс чашу к губам, не осознавая, что там уже ничего не осталось. Он чувствовал пустоту внутри, не понимая, что ей причина: то ли гнев, то ли потрясение, то ли недовольство, то ли беспомощность.
И хотя Вэй Усянь задолго до ухода из Ордена Цзян ожидал, что это произойдёт, услышав такие новости, он почувствовал, как заполнявшие грудь бессчётные эмоции и слова рвутся наружу и не находят выхода. Цзян Чэн не удосужился найти способ оповестить его о таком важном событии! Если бы Вэй Усянь сегодня не встретил Лань Ванцзи, то наверняка бы узнал и вовсе последним!
Однако, поразмыслив, он задался вопросом: и что бы изменилось, даже знай он обо всём? Со стороны ситуация выглядела так: Цзян Чэн официально объявил на всю Поднебесную, и все кланы заклинателей ему поверили, что Вэй Усянь предатель и больше не имеет никакого отношения к Ордену Юньмэн Цзян. Даже если бы он знал о готовящейся свадьбе, выпить свадебного вина на празднестве ему бы не удалось. Цзян Чэн был прав, что ничего не сказал. Если бы Вэй Усянь услышал эти новости от Цзян Чэна, кто знает, что натворил бы в запале.
После долгого молчания Вэй Усянь наконец пробормотал:
— Этот тип Цзинь Цзысюань слишком просто заполучил великую драгоценность. — Он наполнил свою чашу заново: — Лань Чжань, что ты думаешь об этой свадьбе?
Лань Ванцзи ничего не ответил.
Вэй Усянь продолжал:
— Ох, и правда. Зачем я тебя спрашиваю? Да и какие у тебя могут быть мысли на этот счёт? Вряд ли ты вообще размышляешь о подобных вещах.
Вэй Усянь залпом осушил чашу.
— Я знаю: втайне многие люди говорят, что моя шицзе не заслуживает Цзинь Цзысюаня, ха. Вот только на мой взгляд, это Цзинь Цзысюань не заслуживает мою шицзе. Но так вышло…
Так вышло, что Цзян Яньли влюбилась в Цзинь Цзысюаня.
Вэй Усянь со стуком опустил чашу на стол.
— Лань Чжань! Знаешь что? Моя шицзе заслуживает лучшего человека в мире.
Он хлопнул ладонью по столу. В его слегка захмелевшем взгляде сияла гордость.
— Мы сделаем это большое пиршество таким, что все будут восхищаться и вспоминать даже спустя сотню лет. Ничто не сравнится с ним. Я хочу видеть, как моя шицзе выходит замуж в абсолютном великолепии!
Лань Чжань ответил:
— Мгм.
Вэй Усянь прыснул и рассмеялся.
— Что — мгм? Мне уже не удастся осуществить эту мечту.
Вэнь Юань, доев суп и поудобнее расположившись на циновке, принялся снова играть с соломенными бабочками. Длинные усики бабочек переплелись и никак не распутывались. Уловив беспокойство ребёнка, Лань Ванцзи забрал у него бабочек, за пару секунд разделил четыре усика и вернул игрушки малышу.
Вэй Усянь наконец переключил внимание на происходящее и выдавил улыбку.
— А-Юань, прекрати тереться лицом. У тебя вокруг рта остался суп. Ты запачкаешь его одежду.
Лань Ванцзи достал белый платок и невозмутимо вытер суп с уголков рта Вэнь Юаня.
Вэй Усянь похвалил:
— Лань Чжань, а неплохо! С виду и не скажешь, что ты ладишь с детьми. Если и дальше будешь так хорошо с ним обращаться, он вряд ли согласится вернуться со мной обратно…
Вэй Усянь вдруг переменился в лице и вынул из-за пазухи талисман — тот уже горел и обратился в пепел почти сразу, как мужчина достал его. Взгляд Лань Ванцзи сделался суровым.
Вэй Усянь тут же поднялся.
— Беда.
То был сигнальный талисман предупредительного магического поля, установленного на горе Луаньцзан. Случись что-то на горе после его ухода, например, магическое поле было уничтожено или пролилась кровь, талисман загорелся бы сам по себе, чтобы предупредить о происшествии.
Вэй Усянь подхватил Вэнь Юаня и торопливо бросил:
— Прости, Лань Чжань, мне нужно возвращаться!
Из кармана Вэнь Юаня что-то выпало. Он закричал:
— Бабо… бабочка!
Но Вэй Усянь, зажав ребёнка под мышкой, уже выбежал из трактира. Следом за ним выскользнула белая тень. Лань Ванцзи последовал за ними.
Вэй Усянь удивлённо воскликнул:
— Лань Чжань? Зачем ты идёшь за нами?
Лань Ванцзи положил в ладонь Вэнь Юаня оброненную бабочку. Он не ответил на вопрос, вместо этого поинтересовался:
— Почему ты не встанешь на меч?
Вэй Усянь отмахнулся:
— Забыл взять его!
Ни слова не говоря, Лань Ванцзи подхватил его за талию и поставил рядом с собой на Бичэнь, взмывая в воздух. Вэнь Юань был слишком мал и до этого ни разу не оказывался на летающем мече, поэтому малышу следовало бы испугаться, но Бичэнь летел исключительно ровно, и Вэнь Юань не чувствовал тряски. К тому же, люди на улицах удивлённо смотрели на троицу, что взмыла в воздух без малейших раздумий, поэтому Вэнь Юань не чувствовал ничего, кроме любопытства и восхищения, и оттого радостно вопил.
Вэй Усянь облегчённо выдохнул:
— Спасибо!
Лань Ванцзи спросил только:
— Куда?
Вэй Усянь указал направление:
— Вон туда!
Комментарии: 27
Похоже, Усянь из будущего, который несколько дней валялся без сознания в Облачных глубинах, не без оснований говорил, что в прошлом теле не обратил бы внимания на дырку в животе. Запихнул назад внутренности, принес на гору картошку, посрался с Вэнь Цин, что не редиску...
Rocola, Юньмэн Цзян, определённо мой мир...стремись достичь невозможного. а так же этот Орден стремился к свободе и учил этому своих адптов. Цзян Чэна с Цзыдянем я переживу как нибудь. А если нет, буду повторять подвиг Вэй Усяня, или бегать к нему периодически, мол: " спаси от это токсичной хрени с девизом "я тебе ноги переломаю "
хотя я и сама не прочь переломить кому нибудь ноги, как знать, может быть мы все таки подружимся? (ты конченный мудила..а ты тупая пизда, как знать, может быть мы все таки подружимся....зачем я это вспомнила, убейтеее)
Валентина, эта теория имеет место быть....она..очень даже логичная. я задумалась..
Тяжело читать. Бесчетное количество раз смотрела дунхуа, знаю, чем все закончится, но все равно так тяжело читать моменты некоторые. Юньлин, людей из клана Вэнь - жалко до ужаса.
Rocola написал 28.04.2023 в 08:45
А вообще - интересно, в каком ордене кто хотел бы жить?
Я бы выбрала Ланей)) Для интероверта самое то. А к еде можно привыкнуть.
Rocola, в клане Цзян хорошо с едой и правилами, но к сожалению куча тараканов главы на тему, кто тут хозяин, а кто слуга, которых не удастся избегнуть , даже если держаться от Цзян Чэна подальше. В этом плане Лани, несмотря на кошмарный быт и требования к поведению, намного демократичнее и не делят людей на 1-2 сорта по происхождению.
Ну и не могу удержаться, каждый раз представляю, что бы было, если бы Лань Чжань не отказался выпить, когда он отказывается:
- Вэй Ина поцеловали бы посреди кабака?
- утащили в Гусу вместе с малышом?
- утащили в Гусу Вэй Ина, малыша, 50 человек из клана Вэнь, одного лютого мертвеца, все блюда из трактира и мешок проросшей картошки?
Еще одно "спасибо" (третье), хотя оно, возможно, не в счет - если не считать потом отказ от медицинской помощи духовными силами, то Вэй Ин после него не отдалился.
Ну вот и контраст. Лань Чжань, который сначала не понимает в принципе , что же ему делать с плачущим малышом, да еще и когда вокруг собралась толпа, глазеет и тычет пальцами, стоит появиться Вэй Ину и вытащить его из неловкой ситуации, как оказывается, что при всей своей внешней холодности из него выходит заботливый "новый папочка" :), который легко раскручивается на покупку игрушек, знает, что ребенку надо купить хорошую полезную еду и легко умеет объяснить, что не нужно говорить за едой.
"Лань Ванцзи неожиданно спросил:
— Ребёнок?..
Стоило душе Вэй Усяня широко распахнуться, и язык удержать было невозможно, он брякнул первое, что пришло на ум:
— Я его родил.
Брови Лань Ванцзи чуть дрогнули."
Ахаха. Подозреваю, что Лань Чжаня эти шуточки на самом деле порадовали. Раз Вэй Ин такое откидывает, то с ним все в порядке.
"— Ты спросил его, хочет он эту вещицу или нет. Разве это не значило, что ты купишь её?
Вэй Усянь сознательно ответил:
— Спрашивать и покупать — совершенно разные вещи. С чего бы мне покупать ему что-то, если я просто спросил?
На такой риторический вопрос Лань Ванцзи не нашёл, что возразить"
Его просто раскрутили на покупки для ребенка, потому что у Усяня нет денег. И он это прекрасно осознает.
Как и выбор блюд, красных от перца ) исключительно для Вэй Ина, а тот наивно думает, что Лань Чжань сам ест острое.
Вообще у Лань Чжаня сейчас уникальный опыт... увидеть Вэй Ина очень открытым и искренним, таким, каким он его еще не видел. Радующимся встрече, переживающим за разрыв с родными, заботящимся о малыше. Не в режиме розыгрыша, не в режиме показного высокомерия, не во время споров, непонимания и попыток оттолкнуть от себя, не непрошибаемым - а со всеми чувствами, несбывшимися желаниями, готовностью принять помощь и заботу, не обращая это в шутку, и даже уязвимостью.
Отношения Вэй Ина, Лань Чжаня и маленького просто прелесть.
А вот тут я расхохоталась в голос:
"Вэнь Юань посмотрел на Вэй Усяня, который пару дней назад посадил его в землю словно редис. Потом посмотрел на Лань Ванцзи, который только что купил ему целую охапку игрушек. Он не сдвинулся с места, и на его лице явно было написано: «НЕТ»."
И да, я тоже много думала о том, что же сейчас чувствует Лань Чжань. Опасения за душу Вэй Ина, его разум, накаляющаяся атмосфера и ухудшение всеобщего отношения к милому нашему А-Сяню... И вот он видит весёлого Вэй Ина, его быт и ребёнка. Интересные должно быть у его были ощущения
Слишком научная глава. При этом прекрасная!
Многие ошибочно полагают, что Лань Ванцзы соврал на счёт охоты, чтобы увидеть Усяня. Но лгать запрещено! Думаю, он как раз и не приходил так долго лишь потому, что повода не было. А тут подвернулась охота в Илине. И когда Усянь предлагает помощь, Ванцзы лишь говорит "нет нужды", потому что скорее всего уже справился со всем. Это Усянь додумывает на счёт засекреченности.
Очень часто комментаторы упускают важные детали в отношении ЛВ. Он никогда не обманывает. Может только недоговоривать.
Жаль, так мало показаны отношения Вэнь Цин и Усяня, мне кажется, они оч трогательные! Хотя громкие )))
А способность Ванцзи "проходить мимо" мест, где с максимальной вероятностью можно встретить Усяня - ну разве не прелесть? В Юньмэне, в Илине... А на состязании лучников сделал тетивой трунь, чтобы мимо не прошел...
А если серьезно - представляю, как всё переворачивается внутри Лань Чжаня. Он же шел и не знал, кого встретит, насколько Вэй Ин вменяем. А тут такой милый быт, ребенок.
И, неожиданно, Ванцзи отличный папочка! Начинаю думать, что о нем не так уж плохо заботились в детстве... Лучше, чем о Цзян Чене, как ни странно. Лани своеобразно выражают любовь, в своем строгом и сдержанном стиле, иногда слишком жёстко и "правильно", но куда меньше путают ребенка бесконечными двойными посланиями в стиле "я тебя люблю, но ты неудачник и должен немедленно стать лучше, чтобы я тебя любила".
Посмотрите на того же Сычжуя, насколько он вменяемее и стабильнее Цзинь Лина!
А вообще - интересно, в каком ордене кто хотел бы жить?
Я задумалась и поняла, что все они с багами. Лани - я бы сдохла на из еде и правилах. Цзини - постоянная конкуренция, причем не оч здоровая. Не - да ну нафиг эти их безумные сабли! Пожалуй, остаётся Цзян. Если держаться подальше от нестабильного главы - тут как-то симпатичнее всего...
Чет последние глав 5-7 натыкаюсь на комментарии что изменилось написание диалогов и имён.. вот только... Подскажите мне пожалуйста, где и как?.. Или я уже вовсе ослепла.. но для меня все прежнее 0-0
Сябки переводчикам за великолепную работу💓
Господи как я плачу над этим, это пипец.....
Вэй У Сянь со стуком опустил чашу на стол. «Лань Чжань! Знаешь что? Моя шицзе заслуживает лучшего человека в мире».
Он хлопнул ладонью по столу. В его слегка захмелевшем взгляде сияла гордость. «Мы сделаем это большое пиршество таким, что все будут восхищаться и вспоминать даже спустя сотню лет. Ничто не сможет с ним сравниться. Я хочу видеть, как моя шицзе выходит замуж в абсолютном великолепии».
Лань Чжань ответил: «Мгм».
Вэй У Сянь горько рассмеялся. «Что — мгм? Мне уже не удастся осуществить эту мечту».
Последняя сцена -это буквально принц посадил своего принца на белого коня! Только вот в этот раз не в закат они уехали
Вэнь Юань посмотрел на Вэй У Сяня, который пару дней назад посадил его в землю словно редис. Потом посмотрел на Лань Ван Цзи, который только что купил ему целую охапку игрушек. Он не сдвинулся с места, и на его лице большими буквами было написано: «НЕТ».
АХАХАХ ЭТО КАК "Мать предлагающая суп,и отец предлагающий конфеты" Действительно кого же выбрать маленькому ребенку?Поржала
Лань Чжань с Усянем - прекрасные родители и наставники)
и все же... при 3 перечитывании мне не даёт покоя мысль. что может Вэй ин на самом деле мертв или воскрес на горе луаньцзан после падения... потому что во-первых, каким образом он выжил после высокого падения, когда его сбросил Вэнь Чжао, +он был ранен из-за Вэнь чжулю. более того он жил 3 месяца на той горе и как-то обрёл неимоверные силы. также ещё слишком видимая разница в характере +тусуется с мертвыми. и даже заикнулся о том, что сможет вернуть сознание Вэнь Нина. откуда же он смог долуматься до подобного... также ко всему прочему, в настоящем времени Вэй ин пошутил на тему "это тело слишком слабое, в своем прежнем теле я мог запихнуть внутренности обратно и спокойно жить", лань жань же отреагировал на подобное как приукрашивание действительности.
в этой главе же,мы реально видимо момент, где Вэй ин буквально запихнул внутренности и живёт себе припеваюче. если вспомнить его прошлые раненения, то да, он был очень живучим, но не настолько же...
тут два варианта, либо путь тьмы это Чертов постоянный обезбол на максималках,либо Вэй Ин не доконца жив...
опять же насчёт его смерти (о которой нам сказали ещё в самом начале),никто так то по сути и не видел как умер Вэй Ин. только догадки,что сами мертвецы разорвали его на кусочки. и потому мы не сможем узнать, смогли бы они убить "живого" Вэй Ина и проверить, если он таковым являлся
Хочется распечатать эту главу, заворачиваться в неё по ночам и читать, когда грустненько ;w;
Перевод крутой, но сбивает с толку то, что посреди новеллы резко изменилось оформление диалогов и написание имён...
случайно проходить мимо, чтобы донести весть о свадьбе важного для Вэй Ина человека это, конечно, повседневное занятие. и все-таки союз этой парочки с детьми, в каком бы возрасте они ни были, безумно уютный.
прекрасная глава в прекрасном переводе, что может быть лучше)
Ванцзы просто "случайно" проходил мимо, и хотел увидеть этого особенного человека, посмотреть, как он, что с ним, соскучился.. кхем)))) Но не убивать)
Кажется, Вандзи приходил убить Усяня, потому что считал, что любимый человек превратился во вселенское зло, и при этом, никто, кроме него не может касаться любимого. Но когда Вандзи увидел малыша, и что Усянь заботится о нём, нужда "искать путь к монстру" отпала.
А малыш, играя куклами, по сути, считал эмоции и состояния между двумя влюблёнными...
Мне становится вдвойне грустно на сердце, когда Усяню напоминают о Суйбяне...
Это так мило, до слез! Малыш А-Юань моя любовь! И какой же молодец Лань Чжань! Из него выйдет прекрасный папочка, а потом и дедуля не зря кое кому не так давно не хватало маленького )))
Предчувствую стекло ;^;
Ага, да! Случайно Ванцзи проходил. На ночную охоту. Так мы и поверили)
《Вэнь Юань закивал и снова принялся за суп, больше ни слова не проронив. Вэй У Сянь воскликнул: «Как такое может быть?》
Я *продолжаю*: ЧТО ТЕБЯ ЗАБЫЫЫТЬ,
Я НЕЕЕ МОГУУУУУ УУУУ