Три яда. Часть четвёртая

Сердце Вэй Усяня пропустило удар. «Он нас видел? Нужно бежать прямо сейчас? Или он нас не заметил?»

Вдруг из-за стены послышался тонкий плач, звуки шагов, а потом раздался ласковый мужской голос:

— Не плачь. Уже лицо опухло.

Этот голос Вэй Усяню и Цзян Чэну был знаком, и принадлежал он Вэнь Чао!

Ван Линцзяо шмыгнула носом:

— А что, с опухшим лицом я тебе уже не нравлюсь?

Вэнь Чао ответил:

— Ну что ты! Как бы ни выглядела Ван Линцзяо, она мне никогда не разонравится.

Ван Линцзяо пылко затараторила:

— Мне правда очень-очень страшно... Сегодня я правда... Я правда чуть не поверила, что эта мерзавка убьёт меня и мы с тобой больше никогда не увидимся... Молодой господин Вэнь... Я...

Вэнь Чао обнял её, утешая:

— Хватит разговоров, Цзяо-Цзяо. Уже всё закончилось. Хорошо, что Вэнь Чжулю тебя защитил.

Ван Линцзяо жалобно заныла:

— И ты ещё благодаришь его?! Ненавижу этого Вэнь Чжулю. Если бы он сегодня не появился так поздно, мне бы не пришлось перенести столько страданий. У меня до сих пор очень, очень сильно болит лицо...

Совершенно ясно, что Ван Линцзяо сама приказала Вэнь Чжулю не мозолить ей глаза, из-за чего в итоге и оказалась побита. Однако теперь она снова перевернула всё с ног на голову. Вэнь Чао любил слушать её горькие жалобы.

— Болеть не будет. Давай поглажу... Пусть ты злишься из-за нерасторопности Вэнь Чжулю, не стоит сердить его. Он очень сильный заклинатель. Отец не раз говорил, что у него редкий талант. Я надеюсь, что смогу использовать его ещё пару-тройку лет.

Ван Линцзяо это не убедило.

— Ну и что... Ну и что с того, что он талантливый? Среди подручных Главы Ордена Вэнь так много именитых заклинателей, так много талантов — тысячи, как минимум. Неужели без него одного никак нельзя обойтись?

Она намекала на то, чтобы Вэнь Чао ради неё наказал Вэнь Чжулю. Вэнь Чао хихикнул. Как бы сильно он ни баловал Ван Линцзяо, ему явно не хотелось ради женщины наказывать своего личного охранника. В конце концов, Вэнь Чжулю предотвратил немало покушений на убийство. А кроме этого ещё и был немногословен. При такой молчаливости он бы наверняка ни за что не предал отца Вэнь Чао, а значит, и его самого. Такой сильный и надёжный охранник — большая редкость.

Видя, что Вэнь Чао не придаёт большого значения её словам, Ван Линцзяо добавила:

— Ты только посмотри на него. Он всего лишь твой слуга, но при этом так зазнаётся. И когда я хотела ударить по лицу эту мерзавку Юй, он мне не позволил! Она мертва... всего лишь труп! Он смотрит на меня свысока, а значит, и на тебя тоже, я права?

Цзян Чэн не мог больше держаться за стену и начал сползать. Вэй Усянь проворно подхватил его за шиворот.

В глазах обоих юношей стояли слёзы. Они текли по щекам, капали на руки и, срываясь, разбивались о землю.

Вэй Усянь вспомнил, что этим утром перед уходом Цзян Фэнмянь поссорился с Госпожой Юй. Последние их слова, обращённые друг к другу, были вовсе не добрыми и ласковыми. Неизвестно, удалось ли им ещё хоть раз увидеться, был ли у Цзян Фэнмяня шанс сказать Госпоже Юй ещё хоть что-нибудь.

Вэнь Чао это всё явно не волновало.

— Просто у него такой характер, довольно странный. Всё повторяет, что воина можно убить, но нельзя унизить. Но ведь именно он её убил, так к чему эти рассуждения?

Ван Линцзяо согласилась:

— Правильно. Какое лицемерие!

Вэнь Чао больше всего любил, когда она ему поддакивала. Он рассмеялся, а Ван Линцзяо продолжила злорадствовать:

— Эта мерзавка Юй сама напросилась. Благодаря влиянию своего клана заставила мужчину жениться на себе. А что в итоге? Какой прок от такого брака? Она ему всё равно не нравилась. Больше десяти лет она — покинутая супруга, и все смеются у неё за спиной. И даже после этого она не научилась сдерживаться и оставалась такой же надменной. Такой конец воистину воплощение кармы.

Вэнь Чао спросил:

— Правда? Она не так уж плохо выглядит. Почему же Цзян Фэнмяню она не нравилась?

По его разумению получалось, что пока женщина красива, у мужчины не может быть причин не любить её. Отвергать же стоило тех, кто либо выглядел посредственно, либо не соглашался делить ложе. Ван Линцзяо ответила:

— Если задуматься, это вполне очевидно. Мерзавка Юй очень злобная. Она женщина, но размахивает кнутом и постоянно раздаёт пощёчины. Никаких манер! Цзян Фэнмянь был невероятно угнетён в браке с ней. Он самый несчастливый мужчина в мире.

Вэнь Чао согласился:

— Точно! Женщины должны быть такими, как моя Цзяо-Цзяо: послушная и кроткая, нежная, милая и заботящаяся только обо мне.

Ван Линцзяо хихикнула. От таких невыносимо пошлых разговоров Вэй Усянь задрожал всем телом, захваченный отчаянием и гневом. Он боялся, что Цзян Чэн не выдержит и взорвётся, но похоже, безмерное горе парализовало его настолько, что казалось, будто он потерял сознание.

Ван Линцзяо вкрадчиво проговорила:

— О ком же я ещё могу заботиться?..

Внезапно их прервал чей-то голос:

— Молодой господин Вэнь! Мы обыскали все дома и собрали больше двух тысяч четырёхсот артефактов. Сейчас их переписывают.

Всё это принадлежало Пристани Лотоса, всё это принадлежало клану Цзян!

Вэнь Чао рассмеялся:

— Отлично-отлично! Эту победу стоит пышно отпраздновать! Почему бы не устроить тут пир сегодня ночью? Забирайте всё, что найдёте!

Ван Линцзяо нежно проворковала:

— Молодой господин Вэнь, поздравляю вас с переездом в Пристань Лотоса.

Вэнь Чао воскликнул:

— Какая такая Пристань Лотоса? Сменим название. Сорвём с петель все двери, где вырезан лотоса о девяти лепестках, и заменим их солнцем Цишань Вэнь. А ты, Цзяо-Цзяо, сегодня ночью станцуешь для меня свой лучший танец!

Вэй Усянь и Цзян Чэн не могли больше слушать этот слащавый щебет. Они спустились со стены и, спотыкаясь на бегу, выбрались из Пристани Лотоса. Даже после того, как они отбежали на немалое расстояние, в головах их продолжал звучать смех толпы на тренировочной площадке и сладкий голос женщины, радостной песней парящий над Пристанью Лотоса. Всё это, подобно смоченному ядом острию, ранило их слух и отравляло сердца снова, снова и снова.

Они преодолели расстояние в несколько ли, когда Цзян Чэн вдруг остановился.

Вэй Усянь тоже замер и, как только тот развернулся в обратную сторону, схватил его за плечо:

— Цзян Чэн, что ты делаешь?! Не смей возвращаться!

Цзян Чэн стряхнул его руку.

— Не возвращаться?! Ты серьёзно? Говоришь мне не возвращаться туда? Тела моих родителей в Пристани Лотоса... Разве могу я уйти вот так? Куда я могу пойти, если оставлю их?!

Вэй Усянь лишь сильнее сжал ладонь.

— И что ты сможешь сделать, если сейчас вернёшься? Они убили даже дядю Цзяна и Госпожу Юй. И тебя там ждёт только одно — гибель!

Цзян Чэн прокричал:

— Ну и пусть! Если боишься смерти, так сгинь с глаз и не стой на пути!

Вэй Усянь шагнул к нему, чтобы скрутить.

— Вершить месть никогда не поздно. Мы вернём тела, но не сейчас!

Цзян Чэн увернулся и нанёс удар в ответ:

— Если не сейчас, то когда же? Хватит с меня — убирайся!

Вэй Усянь крикнул:

— Дядя Цзян и Госпожа Юй велели мне позаботиться о тебе и следить, чтобы с тобой ничего не случилось!

— Умолкни! — Цзян Чэн сильно толкнул его и заорал: — Почему?!

Вэй Усянь улетел в заросли густой травы, а Цзян Чэн бросился сверху, схватил его за воротник и встряхнул:

— Почему?! Почему?! Почему?! Ты счастлив?! Доволен?!

Глаза его налились кровью, а руки сомкнулись на шее Вэй Усяня.

— Почему ты спас Лань Ванцзи?

От горя и ярости рассудок Цзян Чэна помутился, он не контролировал свою силу. Вэй Усянь потянул его за запястье:

— Цзян Чэн…

Всё так же прижимая Вэй Усяня к земле, Цзян Чэн взревел:

— Почему ты спас Лань Ванцзи?! Почему непременно нужно было сунуть нос не в своё дело?! Сколько ещё нужно повторять, чтобы ты не вляпывался в неприятности! Не нагнетал! Тебе правда так сильно хочется поиграть в героя?! Видишь теперь, что происходит, когда корчишь из себя спасителя? А?! Счастлив теперь?! Лань Ванцзи, Цзинь Цзысюань и все те люди — пусть просто сдохнут! Пусть умрут! Что за дело нам до их смерти? А нашему ордену что за дело?! Почему это произошло?! Почему?! Умри, умри, умри! Все умрите!

Вэй Усянь побагровел от недостатка воздуха и крикнул:

— Цзян Чэн!!!

Хватка на его шее вдруг ослабла.

Цзян Чэн гневно смотрел на Вэй Усяня. Слезы струились по его щекам, а из горла вырвался надрывный крик, похожий на предсмертный, перешедший в болезненное рыдание.

Сквозь слёзы он пробормотал:

— Я хочу, чтобы мои родители… мои родители…

Он просил Вэй Усяня за своих отца и мать, но никакие слова и просьбы не могли вернуть их.

Вэй Усянь тоже не смог сдержать слез. Так они и сидели в траве, плача и глядя друг на друга.

В глубине души Цзян Чэн прекрасно понимал, что произошло тогда, в пещере Черепахи-Губительницы внутри горы Муси. Даже если бы Вэй Усянь не стал спасать Лань Ванцзи, клан Вэнь рано или поздно всё равно нашёл бы причину напасть. И всё же Цзян Чэну всегда казалось, что не случись этой истории с Вэй Усянем, возможно, всё разрешилось бы не так быстро. Возможно, появился бы способ как-то изменить происходящее.

Именно эта мучительная мысль наполняла его сердце ненавистью и гневом. И не находя выхода, эти чувства снедали его изнутри.

Когда начал заниматься день, Цзян Чэн почти оцепенел.

За ночь ему как-то удалось пару раз поспать. Слишком устав и обессилев от слёз, Цзян Чэн уже не мог больше бодрствовать. Он продолжал надеяться, что происходящее — всего лишь кошмарный сон. Ему хотелось проснуться отдохнувшим, открыть глаза и увидеть свою комнату в Пристани Лотоса. Его отец будет начищать меч или читать в Главном зале. Мать снова начнёт злиться и жаловаться, отчитывая Вэй Усяня за его смешные подмигивания. Сестра на кухне будет ломать голову над тем, что сегодня приготовить. Его шиди откажутся как следует заниматься на уроках и примутся валять дурака.

Что он не проснётся в зарослях бурьяна с раскалывающейся головой от проведенной под холодным ветром ночи. Не обнаружит, что всё ещё лежит, скорчившись за голым пригорком.

Первым пошевелился Вэй Усянь.

Он смог подняться, упершись ладонями о колени. А потом хрипло проговорил:

— Пойдём.

Цзян Чэн не двигался. Вэй Усянь потянул его и повторил:

— Пойдём.

Цзян Чэн спросил:

— Куда?

У него тоже пересохло в горле. Вэй Усянь ответил:

— В Орден Мэйшань Юй. Найдём шицзе.

Цзян Чэн отмахнулся от протянутой руки. Наконец он самостоятельно сел и медленно поднялся на ноги.

Они пешком двинулись в сторону Мэйшань, из последних сил преодолевая этот путь. Шагали они тяжело, словно были обременены огромным грузом.

Цзян Чэн не поднимал головы. Баюкая правую руку, он прижимал Цзыдянь к груди прямо над сердцем, снова и снова касаясь того единственного, что осталось от семьи. Он часто оглядывался назад, в сторону Пристани Лотоса, смотрел туда, где раньше был его дом, и где теперь поселились демоны. Оглядывался снова и снова, словно его никогда не покинет эта последняя искра надежды. Однако слёзы ему больше сдерживать не удавалось.

Вэй Усянь и Цзян Чэн убегали в спешке, не захватив еды. Да и за день до этого потратили немало сил. Пройдя пешком полдня, оба начали чувствовать головокружение. Через пустынные поля они вышли к маленькому посёлку. Вэй Усянь посмотрел на крайне измождённого Цзян Чэна, который уже не желал двигаться, предложил:

— Посиди. Я найду что-нибудь поесть.

Цзян Чэн никак не отреагировал. За всю дорогу он произнёс лишь пару слов. Вэй Усянь ещё не раз повторил, чтобы Цзян Чэн не двигался, и наконец ушёл. В одеждах его всегда были припрятаны деньги, и теперь это сослужило хорошую службу: они хотя бы могли что-то купить. Пройдясь по посёлку, Вэй Усянь набрал еды, да ещё сухого пайка, чтобы можно было поесть в дороге. Не прошло и получаса, как он спешно вернулся к тому месту, где оставил Цзян Чэна.

Которого там не оказалось.

У державшего в руках маньтоу¹, лепёшки и фрукты Вэй Усяня ёкнуло сердце, однако он заставил себя успокоиться.

¹Маньтоу — приготовленная на пару пресная булочка, традиционная китайская выпечка.

Обыскав ближайшие улицы, он так и не нашёл Цзян Чэна и всё же запаниковал. Схватив за рукав сапожника, он спросил:

— Дядюшка, здесь сидел молодой господин примерно моего возраста. Вы не видели, куда он пошёл?

Сапожник облизал кончик нити.

— Тот, что был с вами?

Вэй Усянь воскликнул:

— Да!

Сапожник сказал:

— Я как раз занимался делом, так что особо не смотрел. Он всё сидел и рассматривал людей на улице. А когда я снова поднял голову, он исчез. Наверное, ушёл.

Вэй Усянь пробормотал:

— Он ушёл… Ушёл…

Он, наверняка, отправился в Пристань Лотоса, чтобы выкрасть тела!

Словно безумный, Вэй Усянь тут же сорвался в том направлении, откуда они пришли.

В руках у него была только что купленная еда, которая мешала ему бежать, и вскоре Вэй Усянь бросил припасы на дороге. Однако спустя какое-то время он начал слабеть и почувствовал головокружение в придачу к панике. Ноги подкосились, и Вэй Усянь упал на землю.

Упав, он уткнулся лицом в грязь и ощутил во рту земляной привкус.

Всепоглощающая смесь ненависти и беспомощности затопила Вэй Усяня. Он со всей силы ударил кулаком по земле и закричал, а потом наконец поднялся, развернулся и побежал в обратную сторону. Он поднял обронённую маньтоу, обтёр её одеждой и проглотил в пару укусов, жуя при этом так, словно раздирал зубами плоть. Сглотнув, он почувствовал, как еда болезненным комом встала в горле. Отыскав ещё несколько маньтоу, он сунул их за пазуху. Ещё одну Вэй Усянь держал в руках и ел на бегу, надеясь, что сможет нагнать и остановить Цзян Чэна.

Он добрался до Пристани Лотоса к ночи, когда на небе сияли луна и звёзды, но так и не увидел ни тени Цзян Чена.

Вэй Усянь издалека смотрел на ярко освещённую Пристань Лотоса. Пытался отдышаться, упершись ладонями в колени. Как бывает после продолжительного бега, из груди к горлу словно подступила кровь. Её ржавый привкус ощущался во рту, а перед глазами то и дело темнело.

Вэй Усянь подумал: «Почему я не догнал Цзян Чэна? Даже после еды быстрее я бы бежать не смог. Он устал сильнее меня и прошёл куда более тяжелые испытания. Неужели он смог бежать быстрее меня? Он действительно вернулся в Пристань Лотоса? Но если нет, то куда он пошёл? Отправился в Мэйшань один, без меня?»

После короткого отдыха он решил для верности сначала проверить Пристань Лотоса. Вэй Усянь двигался вдоль стен, и в душе его не умолкал голос, умоляющий почти с отчаянием: «Пожалуйста, пусть на этот раз никто не будет разговаривать о трупе Цзян Чэна на тренировочной площадке. Иначе… Иначе я…»

Иначе что?

Иначе что он смог бы сделать?

Ничего. Он бессилен. Пристань Лотоса разрушили, Цзян Фэнмянь и Госпожа Юй погибли, а Цзян Чэн исчез. Вэй Усянь остался один-одинёшенек, и даже меча у него не было. Он ничего не знал, не мог ничего сделать!

Впервые Вэй Усянь осознал, насколько бессилен. Перед лицом чего-то настолько чудовищного, как Орден Цишань Вэнь, он был сродни богомолу, пытающемуся остановить повозку.

Глаза Вэй Усяня так горели, что снова чуть не полились слёзы. Он завернул за угол, когда ему навстречу вдруг шагнул кто-то в солнечно-пламенных одеждах.

Вэй Усянь подобно молнии метнулся вперёд и скрутил этого человека.

Левой рукой он сжал незнакомцу оба запястья, а пальцы правой сомкнул на шее сзади. Понизив голос, Вэй Усянь пригрозил самым безжалостным тоном, на который только было способен:

— Не шуми! Иначе я мигом сверну тебе шею!

Прочно скованный им человек поспешно произнёс:

— М-молодой господин Вэй, эт-то я!

Голос принадлежал юноше. Услышав его, Вэй Усянь сначала подумал: «Может, это кто-то из моих знакомых оделся в мантию клана Вэнь, чтобы шпионить?»

Но голос был совершенно незнакомым. Вэй Усянь отбросил эти мысли и сильнее сжал руку:

— Не пытайся провести меня!

Юноша прошептал:

— Я… Я и не пытаюсь вас провести. Молодой господин Вэй, п-просто посмотрите на моё лицо.

Вэй Усянь подумал: «Посмотреть на его лицо? Может, он что-то прячет во рту и ждёт возможности, чтобы плюнуть в меня?»

Бдительно следя за пойманным человеком, Вэй Усянь развернул того лицом к себе. Черты его оказались тонкими, нежными и исполненными юношеской красоты. Это был молодой господин Ордена Цишань Вэнь, которого они видели издалека вчера.

Вэй Усянь безразлично подумал: «Я его не знаю».

Он снова развернул юношу лицом от себя и, не отпуская его шею, тихо и требовательно спросил:

— Кто ты?!

Тот, казалось, несколько расстроился:

— Я… Я Вэнь Нин.

Вэй Усянь нахмурился:

— И кто такой Вэнь Нин?

В воцарившемся молчании он подумал: «Да кому какое дело, кто он такой? В любом случае, он явно не рядовой заклинатель. Возможно, с таким заложником я смогу добиться обмена!»

Вэнь Нин тихо заговорил:

— Я… Несколько лет назад во время Совета кланов в Цишань я… я стрелял из лука…

От такой медлительной речи Вэй Усянь исполнился нетерпения. Он вскипел:

— Ты что мямлишь?! Заика, что ли?!

Вэнь Нин так боялся, что вздрогнул под руками Вэй Усяня, словно хотел свернуться в клубок, прикрыв руками голову. Он прошептал:

— Да… Да.

Вэй Усянь промолчал. Глядя на робкого, жалкого и запинающегося юношу, он, казалось, наконец что-то вспомнил. Совет кланов в Цишань два года назад… Совет кланов… Стрельба из лука… А, точно, был кто-то такой!

Вэй Усянь осторожно спросил:

— Так ты тот… Вэнь… Вэнь чего-то там, который неплохой лучник?

Лицо Вэнь Нина просияло, и он быстро кивнул:

— Эт-то я! Вчера… Я видел вас, молодой господин Вэй, вместе с молодым господином Цзяном, вот и подумал, что вы можете вернуться…

Вэй Усянь удивился:

— Ты видел меня вчера?

Вэнь Нин кивнул:

— В-видел.

Вэй Усянь спросил:

— Ты видел меня, но никому не сказал?

Вэнь Нин зачастил:

— И не скажу! Я никому не скажу!

Это был тот редкий случай, когда он не запинался. К тому же, его голос звучал так решительно, словно бы Вэнь Нин произносил клятву. Вэй Усянь разрывался между удивлением и сомнением. А потом Вэнь Нин добавил:

— Молодой господин Вэй, вы здесь, чтобы найти молодого господин Цзяна, да?

Вэй Усянь вскинулся:

— Цзян Чэн внутри?!

Вэнь Нин покорно ответил:

— Да…

При этих словах мысли Вэй Усяня закрутились вихрем: «Раз Цзян Чэн внутри, значит, мне придётся войти в Пристань Лотоса. Взять Вэнь Нина в заложники? Не сработает. Скорее всего, Вэнь Чао не слишком-то любит этого юношу. Тогда брать его в заложники бессмысленно! Лжёт он на самом деле или нет? Разве он не из клана Вэнь? Вчера он действительно нас видел и никому не донёс. Если отпустить его, не предаст ли он меня? Среди псов Вэнь может быть кто-то настолько хороший? Чтобы обеспечить свою безопасность, мне придётся…»

В голове его промелькнула мысль об убийстве.

Вэй Усянь никогда не был кровожадным, но после уничтожения ордена за последние пару дней душу его заполнили ярость и ненависть. Сложившиеся обстоятельства не позволяли проявлять доброту. Стоило только сжать правую руку, и он мог бы в мгновение сломать шею Вэнь Нина!

Пока Вэй Усянь размышлял, Вэнь Нин заговорил:

— Молодой господин Вэй, вы собираетесь спасти молодого господина Цзяна?

Пальцы Вэй Усяня чуть сжались. Он холодно спросил:

— А ты как думаешь?

Вэнь Нин почему-то нервно улыбнулся.

— Я так и знал. Я… я могу помочь вам вызволить его отсюда.

На долю секунды Вэй Усянь подумал, что ослышался. Он ошарашенно спросил:

— Ты?.. Ты поможешь мне вытащить его?!

Вэнь Нин кивнул:

— Да. П-прямо сейчас я могу очень быстро его вывести. Вэнь Чао с остальными как раз ушли!

Вэй Усянь сильнее сжал руки:

— Ты правда можешь?!

Вэнь Нин ответил:

— Могу! Я… я ведь тоже принадлежу к клану Вэнь. И есть адепты, которые мне подчиняются.

Голос Вэй Усяня прозвучал резко:

— Подчиняются тебе? Они подчиняются тебе и убивают людей?

Вэнь Нин зачастил:

— Н-н-нет! Мои адепты никогда не убивают людей просто так. Я не убил никого из Ордена Цзян. Я лишь поспешил сюда, услышав, что в Пристани Лотоса что-то произошло. Это правда!

Вэй Усянь уставился на него с мыслями. «И чего он хочет? Он врёт? Прикидывается? Но эта ложь слишком нелепа! Он что, считает меня идиотом?!»

Самое страшное заключалось в том, что в глубине его сердца зарождался отчаянный восторг.

Вэй Усянь мысленно строго отругал себя, на чём свет стоит — бесполезный, нелепый глупец, поверил пустым словам, навоображал себе! И всё же сейчас он один, без меча и каких-либо подручных средств, а по другую сторону стены находились тысячи заклинателей Ордена Цишань Вэнь. Возможно, и Вэнь Чжулю тоже был среди них.

Вэй Усянь не боялся смерти. Его страшило лишь то, что, погибнув, он не сможет спасти Цзян Чэна и предаст доверие Цзян Фэнмяня и Госпожи Юй. В таких обстоятельствах Вэй Усянь мог возлагать надежды только на человека из клана Вэнь, которого видел третий раз в жизни!

Он облизнул потрескавшиеся губы и сухо сказал:

— Тогда… не мог бы ты… не мог бы ты помочь мне… забрать тела Главы Ордена Цзян и Госпожи Юй…

Сам того не заметив, он тоже начал запинаться. Не успев договорить, Вэй Усянь вспомнил, что по-прежнему удерживает Вэнь Нина. Он быстро отпустил юношу, но всё равно был настороже. Вздумай освободившийся Вэнь Нин убежать или поднять крик, Вэй Усянь тут же раскроил бы ему череп. Однако Вэнь Нин лишь развернулся и серьёзно сказал:

— Я… Я постараюсь.

И Вэй Усянь остался бестолково ждать. Он расхаживал туда-сюда и размышлял: «Что со мной не так? Я сошёл с ума? С чего Вэнь Нину мне помогать? С чего мне ему доверять? Что если он солгал мне, и Цзян Чэна внутри нет? Нет, какое было бы облегчение, не окажись его там!»

Не прошло и получаса, как Вэнь Нин и вправду тихо вышел обратно, неся кого-то на спине. Неподвижный человек был весь в крови, его лицо цветом сравнялось с пеплом, а глаза были закрыты. Это и в самом деле оказался Цзян Чэн.

Вэй Усянь прошептал:

— Цзян Чэн?! Цзян Чэн?!

Он коснулся Цзян Чэна — тот дышал. Вэнь Нин протянул руку и положил что-то в ладонь Вэй Усяня.

— Цзыдянь м-молодого господина Цзяна. Я принёс его.

Вэй Усянь не знал, что ещё сказать. Вспомнив, как мыслях пронеслось намерение убить Вэнь Нина, он пробормотал:

— Спасибо!

Вэнь Нин ответил:

— Пожалуйста… А насчёт тел господина и госпожи Цзян — я уже приказал их перенести. Я передам их вам позднее. З-здесь не следует больше оставаться. Для начала идёмте…

Не нуждаясь в пояснениях, Вэй Усянь забрал Цзян Чэна и решил нести того на спине, но ему хватило одного взгляда, чтобы увидеть на груди Цзян Чэна рассеченную кнутом кожу.

Вэй Усянь воскликнул:

— Дисциплинарный кнут?!

Вэнь Нин помедлил.

— М-гм. Вэнь Чао заполучил в свои руки дисциплинарный кнут Ордена Цзян… У молодого господина Цзяна наверняка есть и другие раны.

Вэй Усянь бегло осмотрел Цзян Чэна. У того были сломаны как минимум три ребра. И неизвестно, сколько ещё травм не удалось определить. Вэнь Нин продолжил:

— Когда Вэнь Чао вернётся и всё это обнаружится, он наверняка начнёт искать вас по всему Юньмэну… Молодой господин Вэй, если вы мне верите, я могу отвести вас в безопасное укрытие.

Цзян Чэн был серьёзно ранен, срочно нуждался в лекарствах и уходе, так что они явно не смогли бы снова сбежать, не зная, когда в следующий раз удастся поесть. Положение казалось безнадёжным. Им некуда пойти. И Вэй Усянь не мог придумать никакого другого решения, кроме как положиться на поддержку Вэнь Нина!

Ещё день назад он и предположить не мог, что им с Цзян Чэном придётся надеяться лишь на адепта клана Вэнь, чтобы спастись от смерти. В иной ситуации они бы скорее умерли, не желая покориться подобным обстоятельствам. Но сейчас Вэй Усянь мог сказать лишь:

— Спасибо!

Вэнь Нин замахал руками:

— Не… Не за что. Молодой господин Вэй, идёмте. У-у меня есть лодка…

Вэй Усянь понёс на себе Цзян Чэна, они нашли заранее спрятанную Вэнь Нином лодку и положили в нее спасённого. Вэнь Нин первым делом очистил раны Цзян Чэна и наложил повязки поверх мази. Наблюдая за движениями юноши, показавшимися Вэй Усяню знакомыми, он невольно вспомнил их первую встречу на том Совете кланов в Цишань.

***

Это был тот же Совет кланов, когда они с Лань Ванцзи, Лань Сичэнем и Цзинь Цзысюанем оказались в четвёрке лучших лучников.

В тот день перед началом соревнований по стрельбе он в одиночестве бродил по Безночному городу и, проходя мимо небольшого садика, вдруг услышал короткую трель спущенной тетивы.

Вэй Усянь продрался сквозь листья и ветки и увидел юношу, облачённого в тонкие белые одежды. Он направил лук в цель и отпустил тетиву.

Лицо юноши казалось довольно красивым. Его стойка была образцовой и вместе с тем прекрасной. На мишени оперённые стрелы уже плотно забили красную сердцевину. Последняя тоже попала в центр.

Ни единого промаха.

Вэй Усянь одобрительно воскликнул:

— Отлично стреляешь!

Выстрелив, юноша взял из колчана новую стрелу. Опустив голову, он как раз собирался наложить её на тетиву, когда вдруг услышал откуда-то сбоку незнакомый голос. Его руки от испуга вздрогнули, и стрела упала на землю. Вэй Усянь, широко улыбаясь, вышел из-за цветника.

— И кем же из молодых господ Ордена Цишань Вэнь ты являешься? Ну и ну, просто прекрасно, ты отличный стрелок. Я ни разу не видел, чтобы кто-то из твоего ордена так хорошо…

Не успел он договорить, как юноша уже исчез, оставив на земле свой лук и стрелы.

Вэй Усянь онемел. Он потёр подбородок и подумал: «Я действительно такой очаровательный? Настолько очаровательный, что он испугался и сбежал?»

Вэй Усянь не воспринял произошедшее всерьёз. Он просто подумал, что увидел что-то необычное, и вернулся к адептам своего ордена на площадь. Соревнование вот-вот должно было начаться. Со стороны, где стояли адепты Ордена Цишань Вэнь, звучали громкие крики. Вэй Усянь спросил Цзян Чэна:

— Как они умудряются поднять такой шум на организованном или же мероприятии? У них постоянно что-то происходит. Что случилось сегодня?

Цзян Чэн ответил:

— А ты как думаешь? Количество мест ограничено. Они спорят, кого выпускать на состязания, — чуть помедлив, он пренебрежительно продолжил: — У этих, из клана Вэнь… навыки стрельбы из лука откровенно плохие. Ничего не изменится, кто бы ни вышел. Сколько бы они ни спорили, разницы не будет никакой.

Вэнь Чао кричал:

— Ещё один! Ещё один, нам не хватает одного! Последний!

В толпе вокруг него был и тот юноша в белых одеждах. Оглянувшись по сторонам, он наконец поднял руку. Но поднял недостаточно высоко и выкрикнуть имя, как все остальные, не осмелился. После небольшой толкотни кто-то всё же заметил его и изумлённо спросил:

— Цюнлинь? И ты тоже хочешь участвовать?

Юноша, названный Цюнлинем, кивнул. Кто-то ещё рассмеялся.

— Я ни разу не видел, чтобы ты брал в руки лук. Какое тебе состязание?! Не занимай место зря.

Вэнь Цюнлинь, казалось, хотел возразить, но тот человек продолжил:

— Ну ладно, ладно. Это тебе не игрушки. Здесь будут оценивать результат. Если ты выступишь и потеряешь лицо, я тебе помочь не смогу.

Вэй Усянь подумал: «Потеряет лицо? Если кто в Ордене Цишань Вэнь и способен заработать немного славы для вас, так это он».

Да и пренебрежение в голосе человека была словно в порядке вещей. Вэй Усянь не слишком обрадовался, услышав такие речи. Он повысил голос:

— Кто сказал, что он никогда не брал в руки лук? Ещё как брал, и стреляет он очень хорошо!

Все с удивлением посмотрели на него, затем обернулись и уставились на юношу. Вэнь Цюнлинь по природе своей был довольно бледным, а когда взоры всех присутствующих обратились к нему, он тут же залился краской. Его чёрные глаза неотрывно смотрели на Вэй Усяня. Тот подошёл, заложив руки за спину, и сказал:

— Ты ведь только что отлично стрелял там, в саду, разве нет?

Вэнь Чао тоже развернулся и с сомнением протянул:

— Правда? Ты? Хорошо стреляешь? А почему я ничего об этом не слышал?

Вэнь Цюнлинь тихонько пробормотал:

— Я… Я лишь недавно начал тренироваться…

Он не только говорил тихо, но ещё и запинался. Казалось, будто его в любой момент могут прервать, и это действительно частенько происходило. Вэнь Чао нетерпеливо перебил:

— Ну ладно, вон там мишень, давай быстрее выпусти стрелу, а мы посмотрим. Если выстрел будет хорош, тогда участвуй, если нет — проваливай.

Пространство вокруг Вэнь Цюнлиня мигом опустело. Он озирался в ожидании помощи, крепко сжимая лук. Увидев его неуверенность, Вэй Усянь похлопал юношу по плечу:

— Расслабься. Делай всё так, как прежде.

Вэнь Цюнлинь благодарно посмотрел на него. Сделал глубокий вдох и поднял лук.

К сожалению, увидев, как Вэнь Цюнлинь натягивает тетиву, Вэй Усянь мысленно покачал головой и подумал: «Плохо дело».

Судя по всему, Вэнь Цюнлинь ни разу не стрелял в присутствии других людей. Его руки тряслись от локтей до кончиков пальцев. Стрела отправилась в полёт и даже не попала в мишень. Смотревшие со стороны адепты Ордена Цишань Вэнь надменно засмеялись:

— И где же тут хорошо?

— Да я с закрытыми глазами лучше стреляю.

— Ладно-ладно, хватит тратить время. Давайте быстро выберем кого-нибудь для участия!

Краска заливала уже не только лицо Вэнь Цюнлиня, но даже уши. Никому не нужно было его прогонять, он сбежал сам. Вэй Усянь погнался за ним:

— Эй, постой! Э-э… Цюнлинь-сюн, так? Почему ты убегаешь?

Услышав своё имя, Вэнь Цюнлинь наконец остановился. А потом повернулся, низко опустив голову. Содрогаясь от стыда с головы до ног, он прошептал:

— П-простите.

Вэй Усянь озадаченно спросил:

— Почему ты просишь у меня прощения?

Вэнь Цюнлинь виновато ответил:

— Вы… вы меня рекомендовали… а я вас опозорил…

Вэй Усянь удивился:

— И как это могло меня опозорить? Ты ещё ни разу не стрелял перед зрителями, да? Нервничал?

Вэнь Цюнлинь кивнул, и Вэй Усянь продолжил:

— Наберись уверенности. Позволь мне сказать правду: ты стреляешь лучше всех в своём ордене. Из всех адептов, кого я видел, разве что трое могут тебя превзойти.

К ним подошёл Цзян Чэн:

— Ты чего тут делаешь? Какие трое?

Вэй Усянь показал на него:

— Вот этот, например, не так хорош, как ты.

Цзян Чэн взъярился:

— Помереть захотел?!

Вэй Усянь стойко перенёс его удар и, не меняя выражения лица, продолжил:

— Серьёзно. Если честно, тебе не о чем волноваться. Ты привыкнешь, если немного потренируешься перед другими людьми. В следующий раз ты точно всех впечатлишь.

Вэнь Цюнлинь, вероятно, состоял в очень дальнем кровном родстве с адептами клана Вэнь. Его статус не был ни высоким, ни низким, но при этом юноша был застенчив и робок, даже речь его звучала с запинками. После долгих тренировок он наконец набрался смелости, чтобы попроситься участвовать в соревнованиях, но упустил свой шанс, потому что слишком нервничал. Если не дать юноше правильных наставлений, он наверняка замкнётся в себе и больше никогда не осмелится выступать перед людьми. Вэй Усянь пару раз его подбодрил и коснулся некоторых моментов тренировки, указав на мельчайшие недочёты, которые подметил тогда в саду. Вэнь Цюнлинь слушал так внимательно, что даже не отводил глаз, и без конца кивал.

Цзян Чэн перебил его:

— И кто тебя просит так много болтать? Соревнование вот-вот начнётся. Сейчас же на стрельбище!

Вэй Усянь серьёзно сказал Вэнь Цюнлиню:

— Я пойду на соревнования. Ты сможешь посмотреть, как я стреляю…

Терпение Цзян Чэна лопнуло, и он потащил Вэй Усяня прочь, на ходу выплёвывая:

— На что там смотреть? Ты что, возомнил себя примером для подражания?

Вэй Усянь на мгновение задумался, а потом изумлённо ответил:

— Ну да. А разве это не так?

— Вэй Усянь! Никого более бесстыжего я в жизни не встречал!

***

Вспомнив этот случай, Вэй Усянь перевёл взгляд с Вэнь Нина на вымазанного в крови Цзян Чэна, лежавшего с закрытыми глазами. Его руки сами собой сжались в кулаки.

Сначала они плыли вниз по реке, а когда лодка пристала к берегу, пересели на заранее подготовленную Вэнь Нином повозку. На следующий день они прибыли в Илин.