Преданность. Часть десятая
v 1 - 88
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
Вэй У Сянь не находил слов, чтобы оправдать самого себя, когда Цзян Чэн в чем-то упрекал его. Но при этом не мог стерпеть, когда тот начал оскорблять Лань Ван Цзи. Он произнес: «Цзян Чэн, послушай сам, что ты говоришь. Что это вообще такое? Звучит приятно? Не забывай, в каком ты находишься статусе. Хороший ли из тебя глава ордена, раз ты способен оскорбить прославленного заклинателя прямо перед душами дяди Цзяна и Мадам Юй. Где твои воспитание и манеры?»
Этими словами Вэй У Сянь изначально хотел напомнить Цзян Чэну, что стоит сохранить по отношению к Лань Ван Цзи хоть каплю почтения, но Цзян Чэн, весьма чувствительный к подобным упрекам, расслышал лишь намек на то, что не достоин занимать место главы. Его лицо словно подернулось черной дымкой, да так, что он стал похож на Мадам Юй, когда та пребывала в гневе. Цзян Чэн грубо воскликнул: «И кто же из нас оскорбил души моих родителей?! Я хотел бы прояснить для вас обоих, в чьем доме вы находитесь. Можете сколько угодно миловаться где-нибудь снаружи, не сдерживая чувств, но не смейте вести себя бесцеремонно в моем Храме Предков, перед душами моих родителей! Все-таки они и тебя вырастили! Мне стыдно за тебя перед ними!»
Вэй У Сянь, застигнутый врасплох внезапным выпадом со стороны Цзян Чэна, был шокирован, но и разгневан не меньше. Из его уст вырвался гневный крик: «А ну закрой свой рот!»
Цзян Чэн указал на дверь и выкрикнул: «Там ты можешь заниматься каким угодно непотребством: хоть под деревом, хоть на лодке - мне плевать! Можешь обниматься и вообще делать что вздумается! Проваливай из моего дома, чтобы я больше тебя не видел!»
После фразы «под деревом» сердце Вэй У Сяня пропустило удар: неужели Цзян Чэн застал момент, когда он бросился в объятия Лань Ван Цзи?
Догадка оказалась верна. Цзян Чэн действительно лично пошел искать их и отправился в направлении, которое указал лоточник на причале. Внутренний голос смутно подсказал, что Вэй У Сянь наверняка захочет посетить именно то место, и после недолгих поисков Цзян Чэн их нашел. Кто же мог подумать, что его глазам предстанет именно картина, на которой Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи стоят под деревом, соединившись в крепком объятии, долгое время не в силах оторваться друг от друга?
В тот момент Цзян Чэн весь покрылся гусиной кожей.
Ранее он действительно высказал отвратительную для себя догадку об отношениях, которые связывают Лань Ван Цзи и Мо Сюань Юя, но то был лишь способ смутить Вэй У Сяня, словесная атака и не более. Об истинных подозрениях не было и речи. Цзян Чэн никогда не думал, что Вэй У Сянь действительно впутается в подобную связь с мужчиной. Ведь они с детства росли вместе, и Вэй У Сянь никогда не проявлял интереса в этом направлении. Ему всегда нравились только девушки, притом весьма привлекательные. Что уж говорить о Лань Ван Цзи, в его случае это и вовсе невозможно! Всем и каждому известен его нрав праведника, чистого сердцем и мыслями: он не питал интереса вообще ни к единому существу, не важно, к мужчине или женщине.
И все же подобные объятия нельзя было назвать нормой, с какой стороны ни посмотри. По крайней мере, это совершенно не походило на дружеские или братские объятия. Цзян Чэн немедля вспомнил, что Вэй У Сянь с тех пор, как вернулся, намертво прилип к Лань Ван Цзи, а отношение последнего к нему кардинально изменилось, не сравнить с тем, каким оно было в прошлой жизни Вэй У Сяня. Цзян Чэн почти сразу пришел к выводу, что между этими двумя действительно существует та самая связь. Он не мог прямо сейчас развернуться и уйти, но и выходить к ним и уж тем более разговаривать не желал. Поэтому продолжил прятаться, а затем и пошел следом. Теперь каждое их движение, каждый направленный друг на друга взгляд в глазах Цзян Чэна неизбежно нес на себе иной смысл. За считанные минуты непостижимое удивление смешалось с легким отвращением, и в итоге породило жуткую ненависть. Когда же Вэй У Сянь привел Лань Ван Цзи в Храм Предков, сдерживаемая долгое время ярость вновь заклокотала и поглотила разум и все на свете манеры.
Вэй У Сянь, насилу сдерживая эмоции, произнес: «Цзян Вань Инь, ты… сейчас же извинишься”.
Цзян Чэн с язвительной насмешкой переспросил: «Извинюсь? С какой это стати? Потому что помешал вашему милому бракосочетанию?»
Вэй У Сянь гневно выкрикнул: «Хань Гуан Цзюнь — просто мой друг! Какие отношения ты хочешь нам приписать? Предупреждаю, извинись сейчас же, а иначе я буду вынужден тебя проучить!»
После этих его слов лицо Лань Ван Цзи окаменело. Цзян Чэн же так и прыснул со смеху. «В таком случае, должен сказать, что в жизни не видел таких вот «друзей». Ты предупреждаешь меня? С чего ты взял, что имеешь на это право? Да будь у вас двоих хоть капля стыда, вы бы не пришли сюда, чтобы…»
Вэй У Сянь, увидев изменения на лице Лань Ван Цзи, решил, что того задели слова Цзян Чэна, и разъярился так, что его затрясло. Он даже не смел подумать, как себя чувствует Лань Ван Цзи, которого подвергли подобному оскорблению. Пламя гнева в его сердце вырвалось горячим ключом и ударило в голову. Выбросив в воздух талисман, он крикнул: «Может, хватит уже!»
Бросок был быстрым и безжалостным. Талисман взорвался, едва коснувшись правого плеча Цзян Чэна, да так, что тот пошатнулся. Он явно не ожидал, что Вэй У Сянь внезапно нападет, к тому же духовные силы в его теле восстановились не полностью, поэтому атака легко достигла цели. На плече выступила кровь, во взгляде мелькнуло и исчезло потрясение. Но в следующий миг Цзы Дянь слетел с руки Цзян Чэна и с треском набросился на противника, сверкая переменными вспышками. Лань Ван Цзи выхватил Би Чэнь из ножен и отразил удар. Между ними завязалась драка прямо в Храме Предков. Глаза Цзян Чэна буквально заполнились кровавыми прожилками, он свирепо заорал: «Прекрасно! Хочешь драки, так получишь! Думал, я испугаюсь вас двоих?!»
Однако после нескольких беспорядочных атак Вэй У Сянь неожиданно для себя прозрел: это ведь Храм Предков Ордена Юнь Мэн Цзян! Он лишь пару минут назад стоял здесь на коленях, просил благословения у четы Цзян, а теперь прямо перед ними вместе с Лань Ван Цзи напал на их сына!
Как будто ледяной водопад обрушился на его голову. Перед глазами вдруг зарябило. Лань Ван Цзи, бросив на него взгляд, немедленно развернулся и подхватил Вэй У Сяня за плечи. Цзян Чэн тоже изменился в лице и опустил руку с кнутом, которую уже занес над головой, при этом глаза его все еще настороженно сверкали.
Лань Ван Цзи позвал: «Вэй Ин?!» Его тихий голос гулким эхом прозвучал в ушах Вэй У Сяня, словно раскатистый отзвук грома. Тот даже заподозрил неладное со своим слухом, затем спросил: «Что?»
Кажется, что-то поползло по лицу. Вэй У Сянь поднял руку, дотронулся и обнаружил, что вся ладонь испачкана кровью. Вместе с приступами головокружения и ряби в глазах кровь хлынула из носа и рта, каплями стекая на пол.
На этот раз он не притворялся.
Вэй У Сянь схватился за плечо Лань Ван Цзи и насилу выпрямился. Увидев пятна крови на новых белых одеяниях Лань Ван Цзи, он бессознательно протянул руку, чтобы их стереть, про себя не ко времени сокрушаясь: «Опять испачкал его одежду».
Лань Ван Цзи: «Как ты себя чувствуешь?!»
Вэй У Сянь невпопад ответил: «Лань Чжань… давай уйдем».
Прямо сейчас уйдем.
И больше никогда не вернемся.
Лань Ван Цзи: «Хорошо».
В нем не осталось и капли желания продолжать сражение с Цзян Чэном. Ни слова не говоря, он посадил Вэй У Сяня на спину и направился прочь. Цзян Чэн же был удивлен и охвачен подозрениями. Удивило его такое внезапное кровотечение из цицяо Вэй У Сяня, но подозрения о том, что это лишь притворство как способ сбежать, не оставляли его. Все-таки Вэй У Сянь раньше часто пользовался этой уловкой. Увидев, что они уходят, Цзян Чэн воскликнул: «Стоять!»
Лань Ван Цзи гневно бросил: «С дороги!»
Вместе с этими словами к Цзян Чэну метнулся внезапно пришедший в ярость Би Чэнь. Ответом был молниеносный удар Цзы Дяня. Магическое оружие сцепилось в битве, издавая пронзительный, режущий уши звон. Когда этот звук настиг Вэй У Сяня, он ощутил, будто голова раскалывается на части. Внутри него словно погас огонь свечи, который едва мерцал на ветру: глаза закрылись, голова упала на грудь.
Ощутив тяжесть на плече, Лань Ван Цзи немедленно отступил и проверил дыхание Вэй У Сяня. Би Чэнь лишился контроля хозяина, Цзы Дянь же немедленно атаковал. Цзян Чэн вовсе не хотел по-настоящему ранить Лань Ван Цзи, но уже видел, что не успеет отозвать атаку. Внезапно откуда-то возникла темная фигура, которая встала ровно между сражающимися.
Приглядевшись, Цзян Чэн увидел, кто оказался этим непрошенным гостем, который так внезапно вмешался в сражение. То был Вэнь Нин. Цзян Чэн немедленно пришел в ярость. «Кто позволил тебе ступить на порог Пристани Лотоса?! Как ты осмелился?!»
Остальных он еще мог хоть как-то стерпеть, но только не этого пса из клана Вэнь, который своими руками проделал дыру в груди Цзинь Цзы Сюаня, забрав тем самым счастье и жизнь сестры. От одного взгляда Цзян Чэн ощущал внутри непреодолимое желание расправиться с ним. А теперь Вэнь Нин посмел запятнать следами ног землю Пристани Лотоса! Поистине сам напрашивался на смерть!
Вэнь Нин и так чувствовал угрызения совести из-за двух человеческих жизней и по ряду иных причин, и потому всегда относился к Цзян Чэну с опаской, никогда не выступал против него по собственной воле. Теперь же он внезапно заслонил Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи, выпрямился и встал лицом к своему страху, стерпел яростный удар кнута, который оставил на его груди пугающий ожог, но ни на шаг не отступил.
Обнаружив, что Вэй У Сянь потерял сознание лишь временно: от крайней степени переутомления вкупе с внезапным гневом и волнением, которые нанесли удар по сердцу и разуму, - Лань Ван Цзи отвел от него взгляд. И в следующий миг увидел, что Вэнь Нин держит в руках какой-то предмет, протягивая его Цзян Чэну. Цзы Дянь в правой руке последнего раскалился так, что почти побелел, распаляясь вместе с мыслями хозяина о немедленном уничтожении врага. Крайняя степень гнева превратила гримасу на его лице в усмешку. «Что это значит?»
Тем предметом оказался меч Вэй У Сяня — Суй Бянь. Всю дорогу Вэй У Сянь бросал его где попало, сетуя на то, что меч бесполезен и только мешается, пока в конце концов не вручил его на хранение Вэнь Нину. Подняв меч перед собой, Вэнь Нин произнес: «Вынь его из ножен».
Его тон звучал непоколебимо, взгляд сиял уверенностью, образ совершенно отличный от прежнего — оцепенелого и растерянного. Цзян Чэн бросил: «Предупреждаю, если не хочешь снова оказаться развеянным по ветру, сейчас же уноси ноги с территории Пристани Лотоса, катись прочь!»
Вэнь Нин будто собирался ткнуть рукоятью меча прямо в грудь Цзян Чэна. Он повысил голос и сорвался на крик: «Давай, вынимай!»
В сердце Цзян Чэна поднялась волна раздражения, оно ни с того ни с сего пустилось вскачь, и мужчина, поддавшись порыву, все-таки сделал то, о чем его просил Вэнь Нин — левой рукой схватился за рукоять Суй Бяня и с силой потянул.
Из старинных ножен на свет показалось белоснежное до боли в глазах лезвие!
Это был Суй Бянь. Меч Вэй У Сяня. После первой осады горы Луань Цзан его забрали люди Ордена Лань Лин Цзинь. Он давным-давно сам собой запечатался, и среди тех, кто впоследствии видел этот меч, никому не удавалось вынуть его из ножен.
Но почему у Цзян Чэна получилось? Неужели печать на мече исчезла?
Вэнь Нин произнес: «Печать осталась на месте! Меч до сих пор запечатан. Если вы снова вернете его в ножны и попросите кого-то другого вытащить, никому на свете это не удастся».
На лице и в голове Цзян Чэна все перемешалось. «Но почему я смог вынуть меч из ножен?»
Вэнь Нин: «Потому что этот меч принял вас за молодого господина Вэя».
Лань Ван Цзи, усадив на спину уже потерявшего сознание Вэй У Сяня, поднялся на ноги.
Цзян Чэн резким тоном воскликнул: «Что значит — принял меня за Вэй У Сяня? Как это?! Почему?!»
Голос Вэнь Нина прозвучал еще более резко: «Потому что Золотое Ядро, которое приводит в движение духовные силы в вашем теле, принадлежит ему!»
Комментарии: 26
Ащщщ, Усянь... "Просто друг" - это было больно.
Цзян Чен, научись ТОРМОЗИТЬ, блин! Для меня это тот выбор, который есть всегда. Усянь - через муки и боль - научился.
А ведь для Вэнь Нина Цзян Чен - один из тех, кто на Луанцзан убил его родных. Может, причина его внезапной ярости и смелости ещё и в том, что он увидел родных и это стало очень реальным для него... И в этом есть и его часть гнева тоже. Гнева, которому он никогда не даст полной воли, потому что знает и свою вину.
(И умеет тормозить, простите за занудство).
Наоки, очень согласна! Плюс ещё очень насыщенная событиями вторая жизнь, когда некогда отдохнуть, не то, что сесть, подумать и осознать. А уж признаться ЕМУ, такому идеальному, "ни мужчин, ни женщин"... А вдруг он обнимает, трогает и заботиться просто потому, что добрый?
Увы, интеллект Вэй Ина напрочь отключается, когда речь идёт о личном.
Вообще не жаль Цзян Чэна, следующие слова Вень Нина как нельзя лучше передали мои мысли... Да, он пережил немало, но Вэй Усянь пережил не меньше и даже больше, но никогда никому не жаловался что с ним обошлись несправедливо. Разве у него был выбор?! Оставшись без ядра, у него оставалась только его кривая дорожка, за которую он итак чудовищную цену заплатил. Неважно, остался бы он в ордене или пошёл защищать Вэней, в любом случае другие нашли бы повод на него ополчиться и тогда орден тоже мог пострадать, а за то, что он ушел, тот еще спасибо сказать должен
Эх, а помните, как перед спасением остатков клана Вень он спрашивал у своей шицзе, "как понять что тебе кто-то нравится"(или что-то в этом роде)?
Он ведь так и не понял. За прошлую и нынешнюю жизнь никто так и не удосужился объяснить или хотя бы показать, что такое любовь(имеется в виду между двумя людьми). Его родители - погибли, в приëмной семье несчастный брак, свою сестру и еë супруга он даже вместе не видел после обоюдного признания. Он просто не знал, что это такое, что за чувства поселились в душе к Лань Чжаню. Вей Ин инстинктивно желал сохранить его при себе, но разве мог он понять что это за чувства?
Да, ему нравились девушки, но разве дальше общения и кокетливых шуточек что-то было? Он обращал к ним внимание, тк они были красивы, подозреваю, они выглядели эстетично, а кто из нас не любит красивые вещи? Вот только Лань Ванцзы тоже был для него красив..
Не ругаетесь на непонятливого Вей Усяня, он просто не может верно трактовать свои чувства. Эх бедное дитя:с
"Всем и каждому известен его нрав праведника, чистого сердцем и мыслями: он не питал интереса вообще ни к единому существу, не важно, к мужчине или женщине"
конечно не питал, он вэйусяньсексуал, другого не признает
Вот за что я люблю А-Нина... Он всегда приходит во время и когда это нужно, становится непоколебимым и чётким в своих действиях
Читаю и думаю о том, какой же всё-таки Вэнь Нин проницательный и чуткий
Вот это стекло!!! В дораме плакала и сейчас буду! Самопожертвование от своей души + во исполнение наказа мадам Ю удар под дых Цжян Чэну и Лань Чжану одновременно! Ладно ЛЧ, он справится, будет холить и лелеять ещё больше, а вот сводный брат я думаю в полном нокауте, ему как теперь с этим жить!!? Не могу читать дальше без рюмки водки на столе.... Пошла... Наполнила... А, салфетки пачку надо взять
Почему эта драка, где Цзянь Чен открыто говорит и Вэй Ин одновременно смущается и злится, кажется мне такой детской 😆🥺
Ох, Усянь, язык твой - враг твой)
А Цзян Чэн...вот если его вырезать из контекста и показать мне - скажу, что мужик офигенный, только мозги чутка вправить. Но на фоне остальных персонажей и событий... *качает головой* Ему точно нужен кто-то типа Лю Цингэ :D
самый грусный момент по моему, очень грустила когда смоирела дораму, а сейчас думаю что вообще реветь буду
Самый болезненный и трагический момент во всей новелле для меня... эх, Цзян Чэн, Цзян Чэн... не буду его осуждать, потому что да, в том, что он такой во многом не его вина.
Но если бы только он мог побороть свою непомерную гордыню и честолюбие, стать выше этого и оценить такого друга, как Вэй Усянь!
"Всем и каждому известен его нрав праведника, чистого сердцем и мыслями: он не питал интереса вообще ни к единому существу, не важно, к мужчине или женщине"
К вопросу о том, что никто никогда не может точно знать, что творится в душе у другого человека... почему он поступает так или иначе. И то, каким человек стремится выглядеть перед другими людьми, может вообще не совпадать с тем, что он думает и чувствует.
Наверное, Цзян Чэн не поверил бы в то, что Ванцзи с юности страстно любит Вэй Усяня, даже если бы сам Ванцзи ему об этом сказал.
Емое. Я чувствую приближение инфаркта. МОЖНО НЕ НАДО ЦЗЯН ЧЭНУ ТАКОЙ УДАР ОПЯТЬ, СЛИШКОМ БОЛЬНО, ЭТО ЖЕ БУКВАЛЬНО ПЕРЕВЕРНЁТ ВЕСЬ МИР, ЗАНОВО ЛИШИТ ДАЖЕ САМОУВАЖЕНИЯ. КАК ТАК ПОЛУЧАЕТСЯ, ЧТО ВЭЙ УСЯНЬ ОТДАЛ ВСЁ И ТЕМ САМЫМ ЗАБРАЛ ВСЁ, ЧТО ВООБЩЕ ОСТАВАЛОСЬ? Вэй Усянь - солнышко не от мира сего, Цзян Чэн же идеальный пример человеческой неоднозначности. Но как раз их связь становится настолько термоядерной, что они буквально каждым поступком не могут избежать ранения другого.
Казалось бы, вселенная должна была схлопнуться, когда настолько разные люди, как Цзян Чэн с Вэй Ином стали жить под одной крышей, но от того, что у них было время привязаться друг к другу, как раз и становится чертовски больно за все последствия. А ещё Вэй Усянь всё чересчур упрощает, а Цзян Чэн всё слишком усложняет и накручивается. Я не знаю, то, что они существовали вместе - это было проклятием или наоборот, офигеть каким чудом?
Слишком больно от всех этих противоречий.
Я ухожу в запой собственными слезами.
ЦЗЯН ЧЭН НЕ ТУПИЦА, УЖ ЧТО-ЧТО, А ЭТО ОБВИНЕНИЕ ВООБЩЕ МНЕ НЕПОНЯТНО, ПОТОМУ ЧТО ТО, ЧТО ОН КОНТРАСТИРУЕТ С ВЭЙ УСЯНЕМ, НЕ ДЕЛАЕТ ЕГО ПСИНОЙ ПОСЛЕДНИМ
Поступки на эмоциях, такие как попытки забрать и уберечь от надругания тела родителей, порождены отчаянием, и да, это была чудовищная ошибка, но при подобных обстоятельствах я не знаю, как настолько эмоциональный человек мог думать о последствиях.
Вэй Усянь отдал этому тупице свое ядро?... НУ ТЫ И ТУПОЙ ДЗЯН ЧЕН!
Да любит он его, любит. Но думает, что невзаимно, что Ванцзи святоша и его оскорбляют подобные мысли, по крайней мере от других. Хотя все равно надеется растопить сердечко Ванцзи.
Он когда на дереве сидел, почти решился ему признаться. Но очень по вэй усяньски предпочёл не додумывать мысль и просто свалиться :)
Ну, да все друзья кидаются друг другу в объятия с деревьев, целуют пьяненького и считают другого невероятно красивым! Да ещё и практически церемонию брака предлагают. Всю историю не могу отделаться от ощущения что Цзен Чен ревнует, и чем дальне читала тем больше в этом убеждаюсь. Даже если об этом не напишут прямо все явно и без слов. Печально он действительно все потерял родителей, Сестру, орден (да он его восстановил, но это не умоляет боль от потери) и самого близкого человека. Только не вина Усяня в этом, он поступал по совести, так же как следовало и другим прославленным заклинателям.
Вей У Сянь:* заигрывает с Лань Чжанем*
Лань Чжань:*думает что Вей Ин его любит*
Вей Ин :"мы всего лишь друзья! "
Лань Чжань:"............ " Плачет в своей френдзоне. :D
Как же бесит Дзян Чен
как грустно, когда ты любишь человека, который всячески с тобой заигрывает, совершает неоднозначные поступки, нарушает дружеские границы, и тем самым даёт надежду, а потом говорит "мы просто друзья"....... как же обидно и больно Лань Чжаню :'
Когда Дзян Чен кидался предъявили про их отношения моя рука не отнималась от лица, просто ааааа!)))
И лицо у Лань Джаня окаменело не от этих предъяв, как Вэй Ин подумал, а от слов "мы просто друзья"... Ведь так же..?)))
Ваааа, вот это неожиданно было сейчас, страшно хочется узнать что будет дальше. Надеюсь не так как предположил комментатор ниже, иначе мое сердце не выдержит.
Мой самый любимый момент. Но... Так больно за каждого!! И особенно за Цзян Чэна...это удар ниже пояса... это хуже, чем дважды потерять золотое ядро...ведь жить с ядром Вэй Ина ..означает признать его превосходство во всем. В самопожертвовании и отваге. В том, что как бы Цзян Чэн ни старался, Вэй Ин всегда на шаг впереди. Из-за него он потерял ядро, но тот вернул долг с лихвой. Цзян Чэн, плачу за тебя Т_Т
ГОСПАДИ ДА!!!!! Я ЖДАЛА ЭТОГО ОЧЕНЬ ДОЛГО!!!!!!!!!!! ДАДДАДАДАДАДДАДАДАДА!!!!! МОСЯН, ТЫ ПРОСТО ГЕНИЙ!!!!!!!!!!!
Больше стекла богу стекла
Ну, что за стекло
Ну, все. Эта глава меня дожала - я реву. И пишу этот бессмысленный коммент. Переводчикам спасибо.