Грёзы. Часть первая
v 1 - 90
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
Вэнь Нин мигом замолк. Только вода бурлила под стремящимся вперёд паромом, когда Вэй Усянь, мучимый головной болью, открыл глаза.
Он лежал, по-прежнему навалившись на Лань Ванцзи. Внезапно к нему пришло осознание, что они уже не в Пристани Лотоса. Какое-то время ему никак не удавалось понять, что же случилось, и только увидев на левом рукаве Лань Ванцзи пятна крови, похожие на вереницу цветков сливы на снегу, Вэй Усянь вспомнил, что происходило до того, как он потерял сознание от гнева. Он тут же в ужасе скривился и резко сел. Лань Ванцзи попытался помочь ему приподняться, но звон в ушах Вэй Усяня никуда не делся, а грудь всё ещё заполнял тяжёлый запах крови. Ощущения не из приятных.
Вэй Усянь переживал, что может снова закашлять кровью любящего чистоту Лань Ванцзи. Махнув рукой, он развернулся и, держась за борт парома, попытался сдержать кашель. Лань Ванцзи понимал, что Вэй Усяню нехорошо, но ничего не стал спрашивать. Лишь положил ладонь ему на спину, посылая тёплый поток духовной энергии.
Когда железный привкус пропал из горла, Вэй Усянь наконец развернулся и попросил Лань Ванцзи убрать руку. Помолчав немного, Вэй Усянь попытался выяснить:
— Ханьгуан-цзюнь, как мы выбрались?
На лице Вэнь Нина тут же проявилось беспокойство, он даже перестал грести. Лань Ванцзи сдержал обещание и ни словом не обмолвился о тайне, которую выдал Вэнь Нин. Однако он никогда не врал и не придумывал объяснений, поэтому ответ был простым:
— Мы сражались.
Вэй Усянь поднял руку и потёр грудь, словно пытаясь прогнать из сердца чувство подавленности. А потом вдруг выпалил, будто желал выговориться:
— Я знал, что Цзян Чэн не отпустит нас так просто. Этот паршивец… Как он мог так поступить?!
Лань Вацзи нахмурился и с нажимом сказал:
— Не говори о нём.
Уловив недобрые нотки, Вэй Усянь удивлённо замер, но тут же нашёлся с ответом:
— Ладно. Не буду. — Немного подумав, он снова заговорил: — Вот что… Ханьгуан-цзюнь, не обращай внимания на то, что он сказал.
Лань Ванцзи уточнил:
— На что именно?
У Вэй Усяня дёрнулся глаз.
— На всё. Этот паршивец с детства таким был. Стоит ему разозлиться, он болтает всё, что в голову взбредёт, какими бы дурными ни были слова. В такие моменты он забывает о манерах и воспитанности. Он скажет что угодно, выдумает самые ужасные оскорбления, лишь бы вывести противника из себя. За все эти годы он нисколько не исправился. Пожалуйста, не принимай близко к сердцу.
Говоря это, он тайком посматривал на перемены выражения лица Лань Ванцзи, и его сердце постепенно тяжелело.
Вэй Усянь думал, или же надеялся, что Лань Ванцзи не примет слова Цзян Чэна близко к сердцу. Но к его неожиданности Лань Ванцзи сделался совсем угрюмым, даже не ответил обычным «мгм».
Видимо, Лань Ванцзи был расстроен оскорблениями Цзян Чэна даже сильнее, чем Вэй Усянь ожидал. Возможно, ему просто не нравился характер Цзян Чэна или, возможно… ему особенно претило быть названным «бесстыжим», «бесцеремонным» и «неизвестно кем». В конце концов, девиз именитого Ордена Гусу Лань — «Будь праведен», и сам Ханьгуан-цзюнь никогда и ни у кого не ассоциировался с подобными словами.
Хотя за последние несколько дней Вэй Усянь чувствовал, что Лань Ванцзи относится к нему намного лучше и совсем иначе, нежели чем к другим людям, он никогда не осмеливался предположить, насколько же «лучше» было это отношение, или было ли это «иначе» именно того рода, о каком он думал. Вэй Усянь всегда считал, что самоуверенность никогда не бывает излишней, и вёл себя соответствующим образом. Поэтому легенды частенько приписывали Старейшине Илин бурную любовную жизнь и страсть к развлечениям в компании доступных девиц, но на самом деле он никогда прежде не испытывал подобных волнений. Вэй Усяню раньше казалось, что Лань Ванцзи слишком легко понять, но теперь всё обернулось иначе. Он ужасно боялся, что из них двоих только ему одному их отношения видятся именно такими, что он лишь принимает желаемое за действительное, что в нём слишком много самоуверенности.
Лань Ванцзи молчал. Вэй Усянь хотел развеять напряжение шуткой, уж в этом ему мастерства было не занимать, но побоялся, что наигранный смех лишь усугубит неловкость. После недолгого колебания он вдруг спросил:
— А куда мы направляемся?
Он очень резко сменил тему разговора, но Лань Ванцзи сразу поддержал:
— А куда бы тебе хотелось?
Вэй Усянь размял затылок.
— Мы ещё не знаем, в безопасности ли Цзэу-цзюнь. Также нам не известно, что собираются делать остальные. Может, сначала отправиться в Ланьлин… — Внезапно он кое о чём вспомнил: — Нет. Пока отложим Ланьлин. Отправляемся в Юньпин.
Лань Ванцзи переспросил:
— В Юньпин?
Вэй Усянь сказал:
— Да. Город Юньпин в Юньмэне. Я разве не рассказал тебе? Там, в Башне Золотого Карпа, в потайной комнате Благоуханного Дворца я обнаружил свои рукописи. Прямо рядом с ними лежала купчая на землю и дом, это место находится в Юньпине. Орден Ланьлин Цзинь богат и могущественен. Думаю, если бы не скрытые мотивы, Цзинь Гуанъяо не стал бы держать эти документы в тайне. Возможно, в Юньпине удастся что-нибудь найти.
Лань Ванцзи кивнул.
В этот момент заговорил Вэнь Нин:
— Молодой господин, город Юньпин находится в этом направлении?
Вэй Усянь:
— Что?! — Они с Лань Ванцзи сидели спиной к корме, потому он и не видел Вэнь Нина. Стоило кому-то внезапно заговорить, у Вэй Усяня волосы встали дыбом от испуга, и он ошарашено развернулся. — А ты как здесь оказался?!
Вэнь Нин поднял голову и озадаченно ответил:
— Я? Я тут с самого начала.
— Тогда почему молчал?
— Я видел, что вы разговариваете с Ханьгуан-цзюнем, молодой господин, поэтому не…
— Хоть бы звук какой издал тогда!
Подняв руку с веслом, Вэнь Нин возразил:
— Молодой господин, я ведь грёб. И постоянно производил этим шум. Разве вы не слышали?
Вэй Усянь в замешательстве замолчал, затем взмахнул рукой.
— Я даже не заметил. Ладно, хватит, прекращай грести. Ночью здесь быстрое течение. Лодка и без весла хорошо пойдёт.
Он вырос в Юньмэне и плавал по местным рекам с самого детства, поэтому, разумеется, здешние течения были ему знакомы. Вэнь Нин подчинился и опустил весло, а потом сдержанно примостился у самого края, на расстоянии шести чи от Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Они прибыли в Пристань Лотоса в три часа ночи, с тех пор произошло много чего, и уже занимался рассвет. По глубокой синеве неба разливалось белое свечение. Наконец пейзаж по берегам реки стал виден отчётливее.
Оглядевшись вокруг, Вэй Усянь вдруг воскликнул:
— Я проголодался!
Лань Ванцзи поднял голову. Конечно, Вэй Усянь вовсе не испытывал голода. Он только недавно умял три лепёшки, купленных у торговца на причале возле ворот Пристани Лотоса. Но вот Лань Ванцзи съел всего одну, и это была его единственная пища за последние два дня. Вэй Усяня это сильно заботило. Но судя по тому, что впереди нет ни признака людских жилищ, скорее всего, им придётся ещё долго плыть по течению, чтобы добраться до города или посёлка, где представится возможность отдохнуть и поесть.
Лань Ванцзи ненадолго задумался и спросил:
— Пристанем к берегу?
Вэй Усянь ответил:
— Тут по берегам никто не живёт, но я знаю одно местечко.
Вэнь Нин поспешно поднял вёсла и направил паром в указанном направлении. Вскоре течение поднесло их к ответвлению реки и дальше в заполненное лотосами озеро.
Поверхность озера шатром покрывали всевозможных размеров листья лотоса. Узкий длинный паром прорезал путь в самое сердце озера сквозь лотосовые заросли. Если бы кому-то подумалось посмотреть с высоты, он бы увидел, как в месте, где проходит паром, покачиваются изумрудные листья. Пробираться под зелёными зонтиками, расталкивать в стороны большие листья и вдруг видеть то там, то тут спрятанные под ними отцветшие лотосы с семенами — ощущалось, будто внезапно найти маленький клад. Сияя широкой улыбкой, Вэй Усянь как раз собирался протянуть руку и сорвать лотос, когда Лань Ванцзи вдруг позвал:
— Вэй Ин.
— Что?
— У этого озера есть владелец?
Вэй Усянь со спокойной совестью ответил:
— Конечно же, нет.
Конечно же, да. Еще в одиннадцатилетнем возрасте Вэй Усянь частенько воровал отцветшие лотосы и чилим на озёрах Юньмэна. Он давненько позабыл об этом увлечении, но теперь, когда возникла потребность в добыче еды для дальнейшего путешествия, пришлось вернуться к старым привычкам.
Голос Лань Ванцзи звучал прохладно:
— Я слышал, что у всех лотосовых озёр в округе есть хозяева.
Вэй Усянь недолго помолчал, потом залился смехом:
— Ха-ха-ха-ха, серьёзно? Очень жаль. Ты и правда много чего слышал. До меня вот такие слухи не доходили. Ну, тогда поплыли.
Будучи разоблачённым, Вэй Усянь прекрасно понимал, что ему не хватит бесстыдства заставлять Лань Ванцзи помогать ему в таких глупостях. Воровство отцветших лотосов в чужом озере прославленным Ханьгуан-цзюнем казалось чем-то совершенно неуместным, с какой стороны ни взгляни. И только смущённый Вэй Усянь собрался взяться за весло, как Лань Ванцзи протянул руку и сорвал отцветший лотос. Затем отдал добычу Вэй Усяню со словами:
— Следующего раза не будет.
Комментарии: 18
«ДолгХэСюаня написал 28.12.2023 в 19:58
Я ПЛАЧУ, ОРУ, РУГАЮСЬ МАТОМ :ПОЧЕМУ УСЯНЬ ТАКОЙ ТАПОЧЕК»
ТОТ ЖЕ ВОПРОС!!!!!
Я ПЛАЧУ, ОРУ, РУГАЮСЬ МАТОМ :ПОЧЕМУ УСЯНЬ ТАКОЙ ТАПОЧЕК
Вот что характерно с этими "сопляк"-"паршивец", это то, что для Вэй Ина Цзян Чэн, несмотря на все происшедшее, все-таки младший брат. Пути разошлись, отношения умерли, Цзян Чэн винит его в смерти близких и (как думает Вэй Ин) ненавидит, Вэй Ин разгневан отношением Цзян Чэна к Лань Чжаню, но при всем при том внутри его отношение к Цзян Чэну, как к человеку, не переменилось.
А вот
"Лань Вацзи нахмурился и с нажимом сказал:
— Не говори о нём.
Уловив недобрые нотки, Вэй Усянь удивлённо замер"
Ага, потому что он отнюдь не за себя злится, а за отношение кое-к-кому другому.
И помрачнел тоже отнюдь не из-за того, что у главы Ордена Цзян язык, как Цзыдянь работает.
"Весь режим дня Ханьгуан-дзюню сбили, паршивцы"
То ли еще будет, когда будет каждый день!
второй молодой господин лань сломался
Весь режим дня Ханьгуан-дзюню сбили, паршивцы.
Господи, да когда же они наконец поговорят нормально??
Открою тайну, причём тут Итачи. Его последние слова Саске были: "Прости, Саске, следующего раза не будет"
Вероятно, Итачи при том, что он перед смертью последним «тычком» запечатал Аматерацу в глаза Саске с установкой активироваться при виде Шарингана Тоби, чтобы защитить Саске от него. А должен был (и мог) забрать его глаза. Ну и остальное, что уже написали, тоже в целом верно.
Мне тоже интересно причём тут Итачи. Могу предположить, что есть сходства с усянем, что Итачи был гениальным ребенком сильного и строгого клана, но уничтожил их всех. И только потом все узнали, что он не видел другого выхода, спасая коноху. Но я не думаю, что мое предложение верно. Также можно сказать, что и Северус похож на них, будучи шпиеном
Усянь... Вот же ты ТАПОЧЕК! Но влюбленный по уши...
И бедный Вэнь Нин, ему оч неловко )))
Объясните пожалуйста, при чем тут Итачи?
Юньпин*.... Юньмэн это же и есть пристань...
Я так понимаю, прошел день...? Потому что в пристань лотоса они прибыли в 3 ночи и в Юньмэн тоже...
Кто-то вспомнил Итачи, я помню Хуа Чэна...
Женя, это ж Вэй У Сянь) он не видит очевидных вещей, ему под силу только всяких Мэн Яо разоблачать )) кх
Прибыли в Юнь Мэн в 3 часа ночи? Успели перемыть кости Мэн Яо, побродить по злачным местам, поесть уличной еды? Ночью? Полазить по деревьям (ночью) с обнимашками...Ещё и пожениться и подраться с Дзян Чэном?!! Ну ок. Люблю все равно.
казалось бы, причём тут Итачи>:0
Когда ж до него дойдет то