Три яда. Часть пятая

Вэнь Нин призвал несколько десятков адептов и лично защищал путников в дороге, пока они не добрались до огромной красивой усадьбы. Он прокрался внутрь через чёрный ход и провёл Вэй Усяня в маленькую комнату.

Едва Вэнь Нин, не успев перевести дыхание, отвернулся и затворил дверь, Вэй Усянь вновь схватил его за горло и приглушённо спросил:

— Что это за место?!

Пускай Вэнь Нин и спас его, Вэй Усянь всё равно не мог окончательно довериться человеку из клана Вэнь, ему приходилось постоянно сохранять бдительность. Ранее, ведомые Вэнь Нином, они миновали множество комнат, в которых большинство людей разговаривали с цишаньским говором. Вэй Усянь прислушался к обрывкам разговоров, что долетали до него полузакрытые двери, и разобрал слова «надзирательный пункт»!

Вэнь Нин торопливо замахал руками:

— Нет… я…

Вэй Усянь прошипел:

— Что значит «нет»? Разве это не надзирательный пункт в Илине? Земли какого несчастного ордена вы захватили на этот раз? Зачем ты притащил нас сюда?

Вэнь Нин попытался объяснить:

— Молодой господин Вэй, п-послушайте меня. Это действительно надзирательный пункт, но… но у меня и правда в мыслях не было причинить вам вред. Если бы мне этого хотелось, я бы нарушил своё слово ещё вчера, в Пристани Лотоса. М-мне бы не пришлось вести вас сюда.

Не расслабляясь ни на секунду, Вэй Усянь, подобно пружине, взведённой вот уже несколько дней, готов был среагировать в любой момент, голова его шла кругом. Даже после этих слов он всё равно не мог полностью поверить Вэнь Нину. А тот продолжил:

— Да, это надзирательный пункт, но это и единственное безопасное место, где клан Вэнь не станет вас искать. Вы можете остаться здесь сколько угодно, но вас никто не должен увидеть…

Помедлив, Вэй Усянь всё же заставил себя отпустить его. Он тихо поблагодарил Вэнь Нина, извинился, а потом переложил Цзян Чэна на лежанку.

Неожиданно входная дверь распахнулась, после чего послышался женский голос:

— Тебя-то я и искала! Объясни-ка мне, что…

Стоило Вэнь Нину предупредить, чтобы они никому не показывались на глаза, как юношей тут же раскрыли!

Вэй Усянь похолодел. Вовремя сориентировавшись, он закрыл лежанку собой. Вэнь Нин же испугался так сильно, что не мог вымолвить ни слова.

Они вдвоём застыли, глядя на очаровательный силуэт в дверях. У девушки была смуглая кожа, а лицо, хоть и имело миловидные черты, выражало крайнее высокомерие. Солнце на её одеждах полыхало красным, словно языки настоящего пламени, пляшущие по рукавам и вороту.

Она имела очень высокий статус, такой же, как у Вэнь Чао!

Несколько секунд все трое стояли неподвижно, но тут снаружи послышались торопливые шаги. Вэй Усянь собрал смелость в кулак и приготовился напасть, но девушка, опередив его, быстро вышла и захлопнула за собой дверь.

Снаружи послышался голос:

— Глава надзирательного пункта Вэнь, что случилось?

Девушка равнодушно ответила:

— Ничего не случилось. Мой брат вернулся и снова нехорошо себя чувствует — не тревожьте его. Идём. Можем поговорить на ходу.

Люди снаружи ответили согласием и последовали за ней. Вэнь Нин облегчённо выдохнул и объяснил Вэй Усяню:

— Это… это моя старшая сестра.

Вэй Усянь спросил:

— Вэнь Цин — твоя старшая сестра?

Вэнь Нин несколько смущенно кивнул:

— Моя сестра. Она очень сильная.

И это было правдой.

Вэнь Цин считалась прославленным заклинателем Ордена Цишань Вэнь. Она приходилась племянницей Главе Ордена, Вэнь Жоханю, будучи дочерью одного из его двоюродных братьев. Родство их было весьма отдалённым, и всё же Вэнь Жохань поддерживал близкие отношения со своим братом. К тому же Вэнь Цин обладала исключительными способностями к гуманитарным наукам и изучала медицину. Вэнь Жохань благоволил талантливой девушке. Вэнь Цин часто сопровождала его на приёмах, которые устраивал Орден Цишань Вэнь, отчего её лицо и показалось Вэй Усяню знакомым. Ко всему прочему, она была красавицей. До Вэй Усяня доходили слухи, что у Вэнь Цин есть то ли старший, то ли младший брат, однако, верно, из-за того, что способности этого брата не шли ни в какое сравнение с её собственными, обсуждали его крайне редко.

Вэй Усянь воскликнул:

— Так ты и правда младший брат Вэнь Цин?

Вэнь Нин решил, что Вэй Усянь удивился наличию у столь выдающейся и известной сестры такого заурядного брата. Он признал:

— Да. Моя сестра действительно сильна. А я… я — ни на что не годен.

Вэй Усянь поспешил ответить:

— Нет-нет. Ты тоже силён. Меня удивило то, что твоя сестра — Вэнь Цин, глава надзирательного пункта, а ты осмелился привести нас сюда…

Вдруг на лежанке пошевелился Цзян Чэн. Он слегка нахмурился. Вэй Усянь тут же бросился к нему:

— Цзян Чэн?!

Вэнь Нин заторопился:

— Он очнулся. Ему нужно принять лекарство, пойду приготовлю снадобье.

Выйдя, он закрыл за собой дверь.

После долгого беспамятства Цзян Чэн наконец пришёл в сознание. Вэй Усянь сначала очень обрадовался, но вскоре понял, что радость эта преждевременна.

Выражение лица Цзян Чэна было довольно странным. Спокойное, даже слишком.

Он неотрывно смотрел в потолок, словно его совершенно не волновало, что происходит и куда он попал.

Вэй Усянь никак не ожидал подобной реакции от Цзян Чэна. Печаль, счастье, гнев, удивление — ничего этого не было. Сердце его ёкнуло.

— Цзян Чэн, ты можешь видеть? А слышать? Ты меня узнаёшь?

Цзян Чэн мельком взглянул на него и ничего не сказал. Когда Вэй Усянь задал ещё несколько вопросов, Цзян Чэн всё-таки сел, опираясь на руку. Посмотрев на пересекающий его грудь след от дисциплинарного кнута, он холодно усмехнулся.

Позорную отметину было невозможно свести. Вэй Усянь попытался утешить Цзян Чэна:

— Не смотри на него. Наверняка есть способ избавиться от шрама.

Цзян Чэн ударил его раскрытой ладонью. Удар был таким слабым, таким бессильным, что Вэй Усянь даже не вздрогнул, но всё же произнёс:

— Бей. Что угодно, лишь бы тебе стало лучше.

Цзян Чэн спросил:

— Ты её почувствовал?

Вэй Усянь помедлил.

— Что? Что почувствовал?

— Ты почувствовал мою духовную силу?

— Какую духовную силу? Ты никакой духовной силы не использовал.

— Использовал.

— Да что ты такое… говоришь вообще?

Цзян Чэн повторил, чеканя каждое слово:

— Я сказал, что использовал. В этот удар я вложил всю свою духовную силу. И спрашиваю: ты хоть что-нибудь почувствовал?

Вэй Усянь молча смотрел на него. А чуть погодя сказал:

— А ну, ударь ещё раз.

— Нет нужды. Сколько бы я тебя ни бил, результат будет тот же. Вэй Усянь, ты знаешь, почему Сжигающего Ядра так называют?

Сердце Вэй Усяня тяжёлым камнем ухнуло вниз.

Не дожидаясь ответа, Цзян Чэн продолжил:

— Потому что он своими руками разрушает золотое ядро, после чего тебе уже ни за что не удастся создать его вновь. Твоя духовная сила рассеивается, ты становишься обычным человеком. А обычный человек, происходящий из ордена заклинателей, — это всего лишь калека. Всю свою жизнь ты посвятишь суетным делам. Можно сразу отбросить любые мечты о том, чтобы снова забраться на вершину. Вэнь Чжулю сначала сжёг золотые ядра матери и отца, чтобы они не могли сопротивляться, а затем убил их.

Эмоции в душе Вэй Усяня хаотично смешались. Он не знал, как поступить, и лишь бормотал:

— Сжигающий Ядра… Сжигающий Ядра…

Цзян Чэн с холодной усмешкой перебил его:

— Вэнь Чжулю, Вэнь Чжулю. Я хочу отомстить, очень хочу, но как же теперь смогу это сделать? У меня больше нет золотого ядра. Я никогда не смогу сформировать его вновь. Как теперь мне искать мести? Ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Вэй Усянь осел на пол. Глядя на, казалось, сошедшего с ума Цзян Чэна, он не находил, что ответить.

Как никто другой, Вэй Усянь знал, насколько амбициозным человеком был Цзян Чэн, насколько сильно ценил свой талант заклинателя и духовную силу. Теперь, после удара Сжигающего Ядра, его умения, его самоуважение, его надежда отомстить — всё пошло прахом!

Цзян Чэн ещё какое-то время безумно смеялся, а потом снова лёг на лежанку и, раскинув руки, заговорил так, словно окончательно сдался:

— Вэй Усянь, зачем ты спас меня? Что толку в этом спасении? Чтобы я жил в этом мире и смотрел, как свирепствуют псы клана Вэнь, понимая, что ничего не могу изменить?

В этот момент открылась дверь, и вошёл Вэнь Нин. На его лице играла раболепная улыбка. Держа в руке чашу со снадобьем, он приблизился к лежанке, но прежде чем успел сказать хоть слово, Цзян Чэн заметил солнечные одежды. Зрачки его сузились, и он пнул юношу. Чаша перевернулась, чёрная жидкость пролилась на Вэнь Нина. Вэй Усянь, уж было протянувший руку за чашей, вместо неё подхватил недоумевающего Вэнь Нина. А Цзян Чэн взревел:

— Да что ты творишь?!

Вэнь Нин, испугавшись, попятился. Цзян Чэн сгрёб Вэй Усяня за ворот и заорал:

— Ты видишь пса клана Вэнь и не убиваешь его? Да ещё придержал, чтобы тот не упал?! Умереть захотел?!

Цзян Чэн прикладывал все силы, но его руки были всё ещё слабы, поэтому Вэй Усянь легко вывернулся из некрепкой хватки. Цзян Чэн наконец заметил, где находится. Он огляделся и встревоженно спросил:

— Где мы?

Вэнь Нин ответил, отойдя подальше:

— В надзирательном пункте Илина. Но здесь совершенно безопас…

Цзян Чэн резко развернулся к Вэй Усяню.

— Надзирательный пункт?! Ты добровольно притащил нас в западню?

Вэй Усянь воскликнул:

— Нет!

Голос Цзян Чэна звучал безжалостно:

— Нет? Тогда что же ты делаешь в надзирательном пункте? Как ты здесь оказался? Только не говори, что обратился за помощью к псам клана Вэнь!

Вэй Усянь схватил его за плечи.

— Цзян Чэн, успокойся. Здесь безопасно! Очнись. Ещё не известно наверняка, что действие удара Сжигающего Ядра…

Цзян Чэн, пребывая на грани безумия, не мог никого слушать. Схватив Вэй Усяня за шею, он рассмеялся, словно умалишённый:

— Вэй Усянь, ха-ха-ха-ха-ха-ха, Вэй Усянь! Ты! Ты…

Внезапно двери распахнулись, и в комнату ворвалась алая молния. Сверкнула серебристая вспышка, и в голову Цзян Чэна вонзилась игла, отчего он тут же упал на лежанку. То была Вэнь Цин. Она развернулась, закрыла дверь, а потом принялась тихо отчитывать брата:

— Вэнь Нин, ты совсем сдурел? Позволяешь ему громко кричать и хохотать! Хочешь, чтобы его обнаружили?

Словно увидев спасителя, Вэнь Нин воскликнул:

— Сестра!

Вэнь Цин продолжила:

— Теперь ты меня сестрой зовёшь? Я ещё не спросила тебя, с каких пор ты стал так дерзок? Как ты смеешь прятать тут людей? Мне уже пришлось отвечать на неудобные вопросы. Так вот почему ты вдруг захотел поехать в Юньмэн! Да что ты о себе возомнил? Откуда у тебя столько смелости? Узнай об этом Вэнь Чао — он тебя на куски порвёт! Думаешь, я смогу остановить его, когда он всерьёз решит кого-то убить?

Она говорила быстро и чётко, её жёсткий тон не допускал возражений, Вэй Усянь никак не мог поймать момент, чтобы вставить хоть слово. Вэнь Нин сделался белее снега.

— Но сестра, молодой господин Вэй…

Вэнь Цин строго отрезала:

— Я не стану сыпать нравоучениями, ты совершил столь глупый поступок из благодарности — тут ничего не попишешь. Однако этим двоим нельзя надолго здесь оставаться! Ты внезапно объявился в Пристани Лотоса и так же внезапно её покинул, и именно в это время Вэнь Чао упустил их. Думаешь, он идиот? Рано или поздно следы приведут его сюда. Надзирательный пункт в Илине находится под моим командованием, и это — твоя комната. А теперь подумай, какие нам выдвинут обвинения, если обнаружится, что ты их прячешь? Хорошенько подумай!

Вэнь Цин предельно ясно объяснила, что именно оказалось под ударом. Намёк был столь же очевиден, как если бы она ткнула пальцем в Вэй Усяня, приказав убираться как можно скорее и не втягивать их в свои проблемы. Будь ранен сам Вэй Усянь или окажись спасителем кто-то ещё, он бы незамедлительно и со всей решимостью распрощался и покинул это место. Но сейчас ранен был Цзян Чэн. Причём не только ранен, но и лишён золотого ядра. И рассудок у него помутился. Вэй Усянь никак не мог решиться, ведь именно из-за Ордена Цишань Вэнь они оказались в таком положении. Вэй Усяню казалось вполне естественным собственное нежелание сдаваться. Он мог лишь сжать зубы и молчать.

Вэнь Нин пробормотал:

— Н-но люди клана Вэнь…

Вэнь Цин оборвала его:

— Деяния Ордена Цишань Вэнь не олицетворяют того, что делаем мы. Мы не должны нести ответственность за их прегрешения. Вэй Ин, не нужно так на меня смотреть. У любого преступления есть преступник, у любого долга есть должник. Я — глава надзирательного пункта в Илине, но занять эту должность мне приказали. Я — лекарь и никогда не отнимала чужие жизни, на моих руках нет крови Ордена Юньмэн Цзян.

Это было правдой. Никто никогда не слышал, чтобы Вэнь Цин кого-либо убивала. С какими только просьбами ни обращались к ней люди. Всё потому, что Вэнь Цин одна из немногих в Ордене Цишань Вэнь отличалась человечным отношением к окружающим. Порой ей даже удавалось замолвить словечко за людей перед Вэнь Жоханем. У неё всегда была хорошая репутация.

В комнате повисло молчание.

Спустя некоторое время Вэнь Цин вновь заговорила:

— Не вытаскивайте иглу. Этот паршивец снова закатит истерику, как только очнётся. Его крики даже снаружи было слышно. Вытащите её, когда затянутся его раны, а потом уходите. Мне вовсе не хочется связываться с Вэнь Чао, и особенно с его девкой. Мне даже смотреть на неё противно!

Закончив, она направилась к двери. Вэй Усянь спросил:

— Она… имела в виду, что нам нельзя задерживаться тут надолго, но несколько дней мы всё же можем оставаться… да?

Вэнь Нин кивнул.

— Спасибо, сестра!

От двери прилетела связка целебных трав. Вэнь Цин произнесла:

— Если ты и правда благодарен, тогда приложи усилия! Что за ужасающее месиво ты пытаешься выдать за лекарство? Свари заново!

Хотя связка трав врезалась прямо в Вэнь Нина, он радостно заявил:

— Снадобье из трав, которое подобрала сестра, наверняка получится хорошим. В сотни раз лучше моего. Уверен, оно подействует как надо.

Вэй Усянь наконец почувствовал облегчение.

— Спасибо.

Он понимал, что сестра, закрывшая глаза на их пребывание здесь, и брат, который решился открыто помогать, подвергли себя серьёзному риску. Как и сказала Вэнь Цин, она не сможет остановить Вэнь Чао, если тот вознамерится кого-то убить. Не исключено, что и её саму постигнет наказание. В конце концов, дальние родственники всё же никогда не идут в сравнение с ближайшими.

Обездвиженный иглой Цзян Чэн проспал три дня. Кости его срослись, а внешние повреждения исцелились, но след от дисциплинарного кнута, которому суждено остаться на всю жизнь, излечить не удалось. Невозможно было восстановить и разрушенное золотое ядро.

Все три дня Вэй Усянь был погружён в раздумья.

По истечении этого срока он попрощался с Вэнь Нином. Неся Цзян Чэна на спине, он прошёл приличное расстояние и решил остановиться в домике лесника.

Он закрыл дверь и вытащил иглу из головы Цзян Чэна, но тот не сразу открыл глаза. Очнувшись, он всё равно не двигался. Цзян Чэну было настолько безразлично, что он даже не осмотрелся и не спросил, где они находятся. Он отказывался от воды и ничего не ел, словно желал смерти.

Вэй Усянь спросил:

— Ты в самом деле хочешь умереть?

Цзян Чэн ответил:

— Я не смогу отомстить, будучи живым. Почему бы мне не умереть? Возможно, я смогу обернуться ожесточённым призраком.

— С самого детства над тобой проводили успокаивающие душу церемонии. Даже если умрёшь, у тебя не получится стать ожесточённым призраком.

— Если ни живым, ни мёртвым я не смогу совершить месть, то какая вообще разница?

После этих слов он окончательно отказался говорить.

Вэй Усянь ещё какое-то время сидел возле кровати и смотрел на него. А потом, хлопнув ладонями по бёдрам, встал и занялся делами.

С наступлением вечера он наконец закончил готовить и, поставив еду на стол, заявил:

— Вставай. Пора ужинать.

Цзян Чэн, разумеется, его проигнорировал. Вэй Усянь уселся за стол и взял палочки.

— Если не восстановишь силы, как мы сможем вернуть твоё золотое ядро?

Услышав слова «золотое ядро», Цзян Чэн наконец моргнул, и Вэй Усянь продолжил:

— Вот именно. Не сомневайся. Ты правильно расслышал. Я сказал «вернём тебе золотое ядро».

Губы Цзян Чэна дрогнули, голос зазвучал хрипло:

— Тебе известен способ, как это сделать?

Вэй Усянь спокойно ответил:

— Известен, — а потом развернулся к нему и добавил: — Ты же давно знаешь, что моя мать, саньжэнь Цансэ, была ученицей саньжэнь Баошань.

Он произнёс короткую фразу в несколько слов, но она смогла разжечь огонь в безжизненных глазах Цзян Чэна.

Саньжэнь Баошань, легендарная бессмертная наставница, прожившая много сотен лет, отшельница, которая, по слухам, способна оживлять мёртвых и наращивать плоть на кости!

Голос Цзян Чэна дрожал:

— Ты имеешь в виду… То есть…

Вэй Усянь отчётливо произнёс:

— Я имею в виду, что знаю, какую именно гору «объяла» саньжэнь Баошань. А это значит, что я могу отвести тебя к ней.

Цзян Чэн возразил:

— Но… но разве ты не говорил, что не помнишь своего детства?!

Вэй Усянь ответил:

— Да, я забыл своё детство, но не полностью. Есть фрагменты, которые повторялись так часто, что я смог их запомнить. В моих воспоминаниях есть голос женщины, которая постоянно мне что-то повторяла, описывала место и множество других вещей. Этот голос говорил, что если я окажусь в безвыходном положении, то могу подняться на гору и попросить бессмертных, живущих там, о помощи.

Цзян Чэн скатился с кровати и бросился к столу. Вэй Усянь подтолкнул к нему чашку и палочки.

— Ешь.

Цзян Чэн возбуждённо вцепился в стол.

— Я…

Вэй Усянь повторил:

— Ешь. Поговорить можем и за едой. Иначе я вообще ничего не скажу.

Цзян Чэну оставалось только сесть на табурет. Схватив палочки, он принялся набивать рот. Сквозь чувство абсолютной безысходности пробилась надежда на то, что всё ещё может обернуться иначе, что действительность всё ещё прекрасна. Нахлынувшие чувства поглотили Цзян Чэна подобно огню, так что он с трудом мог спокойно усидеть на месте и даже не заметил, что держит палочки не тем концом. Увидев, что он, хоть и отвлечённо, но всё же начал есть, Вэй Усянь продолжил:

— Я отведу тебя туда через несколько дней.

Цзян Чэн воскликнул:

— Сегодня!

Вэй Усянь спросил:

— Чего ты боишься? Что прожившие больше века бессмертные вдруг исчезнут за пару дней? Мы пойдём позже. Существует множество запретов, о которых тебе необходимо знать, прежде чем отправиться в путь. Иначе же, нарушь ты хоть один — разозлишь наставницу — и для нас с тобой всё будет кончено.

Цзян Чэн уставился на него, в надежде услышать что-то ещё. Вэй Усянь продолжил:

— Когда поднимешься на гору, нельзя открывать глаза и смотреть вокруг. Тебе нельзя запоминать местонахождение горы, нельзя видеть живущих там людей. И помни, что бы тебе ни приказали делать, ты должен будешь подчиниться.

Цзян Чэн воскликнул:

— Хорошо!

Вэй Усянь добавил:

— И вот ещё что, самое важное. Если тебя спросят, кто ты, тебе нужно будет сказать, что ты — сын саньжэнь Цансэ. Ни в коем случае не раскрывай, кто ты есть на самом деле!

Цзян Чэн кивнул:

— Хорошо!

Судя по всему, что бы ему ни сказал Вэй Усянь, Цзян Чэн просто согласился бы, глядя на него влажными глазами. Вэй Усянь заключил:

— Ладно, давай есть. Восстанавливай силы и копи энергию. А мне за эти несколько дней нужно будет подготовиться.

Цзян Чэн наконец осознал, что неправильно держит палочки, перевернул их и ещё немного поел. Еда была столь острой, что на глаза навернулись слёзы, и он не удержался от комментария:

— На вкус ужасно!

Спустя несколько дней непрестанных расспросов про саньжэнь Баощань Вэй Усянь и Цзян Чэн выдвинулись в путь. После долгого путешествия они пришли к подножию одной из отдалённых гор в Илине.

Склоны были сплошь усыпаны разнотравьем, а вершину укрывали облака и туман. От этого места и впрямь веяло божественностью. И всё же оно не слишком-то походило на образ обители бессмертной наставницы, который сложился в сознании людей. Последние несколько дней Цзян Чэн не мог избавиться от сомнений. Иногда он подозревал, что Вэй Усянь ему солгал, а порой думал, что ребёнком тот что-то услышал или запомнил неправильно. Цзян Чэн постоянно беспокоился, смогут ли они найти нужную гору. Стоило им наконец добраться до неё, как подозрения проснулись вновь.

— Это и правда то самое место, где живет саньжэнь Баошань?

Вэй Усянь уверенно ответил:

— Это точно оно. Какой смысл мне врать тебе? Чтобы ты порадовался пару дней, а потом испытал ещё большее разочарование?

Подобные разговоры между ними происходили уже бессчётное множество раз. Вэй Усянь поднялся вместе с Цзян Чэном до середины горы.

— Вот и всё. Дальше я с тобой пойти не могу.

Он достал кусок ткани и завязал им глаза Цзян Чэна, вновь повторив:

— Ты ни в коем случае не должен открывать глаза. На горе нет никаких диких зверей. И лучше тебе идти помедленнее. Даже если упадёшь, снимать повязку нельзя. Не любопытствуй. И помни: даже под страхом смерти говори, что ты — Вэй Усянь. Ты знаешь, как отвечать на вопросы?

От того, сколь послушным будет Цзян Чэн, зависело то, сможет ли он восстановить ядро и отомстить. Конечно же, он бы не посмел проявить неосторожность. Взволнованно кивнув, Цзян Чен развернулся и медленно стал подниматься наверх. Вэй Усянь крикнул:

— Я буду ждать тебя в посёлке внизу!

Он ещё какое-то время наблюдал за медленно удаляющимся Цзян Чэном, а потом развернулся и пошёл по другой горной тропе.

С тех пор как Цзян Чэн поднялся на гору, минуло семь дней.

Посёлок, где они договорились встретиться, располагался среди гор и выглядел довольно уединённым. Жителей там было немного, дороги оказались узкими и ухабистыми, а на обочинах не торчали торговцы.

Вэй Усянь устроился на краю тропы и посмотрел в сторону горы. Цзян Чэна всё ещё не было видно. Вэй Усянь встал, опираясь ладонями о колени, и вдруг почувствовал головокружение. Пошатываясь, он направился в сторону единственной в посёлке чайной, которая выглядела не столь убого, как все остальные здания в округе.

Стоило Вэй Усяню войти, к нему сразу поспешил улыбающийся работник:

— Чего желаете?

Вэй Усянь тут же насторожился.

За время, проведённое в бегах, ему не представилась и малейшая возможность помыться. Его легко можно было бы назвать чумазым. И в большинстве чайных такого человека почти наверняка прогнали бы взашей. Поэтому подобное гостеприимство казалось слишком фальшивым.

Вэй Усянь окинул чайную быстрым взглядом. Стоявший за прилавком хозяин, казалось, пытался зарыться лицом в счётную книгу. За десятком столов разрозненно сидело человек семь-восемь. Лица многих сидящих были скрыты под накидками с капюшоном, они пили чай, не поднимая головы, словно пытаясь что-то утаить.

Вэй Усянь тут же развернулся, чтобы уйти, но стоило ему сделать всего шаг за порог, как над ним нависла высокая тень, а затем настиг мощный удар в грудь.

Вэй Усянь перелетел через два стола. Работники и хозяин в панике выбежали на улицу, а посетители сбросили накидки, открыв пылающие солнцем одежды. Вэнь Чжулю переступил порог и встал перед ним. Глядя на пытавшегося подняться Вэй Усяня, он перевёл взгляд на свою ладонь, казалось, размышляя над чем-то. Кто-то ударил Вэй Усяня под колени, заставляя упасть на пол.

Перед глазами возник исполненный жестокого восторга Вэнь Чао:

— Ты уже на коленях?! Эй, сопляк, разве это не ты недавно валял дурака в пещере Черепахи-Губительницы? А теперь сдался с одного удара? Ха-ха-ха, продолжай прыгать! Давай, подерзи ещё!

Тут же послышался и нетерпеливый голос Ван Линцзяо:

— Быстрее! Молодой господин Вэнь, отрубите ему руку! Он всё ещё должен нам руку!

Вэнь Чао ответил:

— Нет-нет-нет, не будем торопиться. Мы же с таким трудом нашли этого сопляка. Если отрубить ему руку, будет слишком много крови, вскоре после этого он умрёт, и всё наше веселье закончится. Сначала сожжём его ядро. Я хочу услышать, как он завопит так же, как вопил этот мелкий ублюдок Цзян Чэн!

Ван Линцзяо поторопила:

— Тогда сначала сожжём его ядро, а потом отрубим руку!

Пока они переговаривались, Вэй Усянь сплюнул кровь и прошипел.

— Прекрасно! Выкладывайте все пытки, которые вы мне приготовили, ну же!

Ван Линцзяо усмехнулась:

— Ты сам это сказал!

Вэнь Чао презрительно ухмыльнулся.

— Ты уже одной ногой в могиле, а продолжаешь корчить из себя героя!

Вэй Усянь холодно рассмеялся.

— Именно близость смерти делает меня счастливым! Бояться я бы стал, зная, что не умру. Коль кишка не тонка — пытай меня! И чем жёстче, тем лучше. Тогда после смерти я точно стану свирепым ожесточённым призраком и буду денно и нощно преследовать Орден Цишань Вэнь, бесконечно проклиная всех вас!

Услышав его слова, Вэнь Чао слегка растерялся. В конце концов, адепты именитых кланов, такие как Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань, с самого детства находились под влиянием своего клана и его магических артефактов. По мере взросления они проходили через бесчисленные церемонии, успокаивающие душу, поэтому шансы на то, что они обернутся ожесточёнными призраками, сводились к минимуму. Вэй Усянь был другим. Он был сыном слуги и в Ордене Юньмэн Цзян находился не с рождения, а значит, не имел возможности пройти через такое количество обрядов. И если он умрёт, затаив в душе ненависть и злобу, то превратится в ожесточённого призрака и примется их преследовать, что обернётся серьёзной проблемой. И чем более многочисленными, изощрёнными и жестокими будут перенесённые им при жизни пытки, тем более жестоким призраком он станет после смерти, тем сложнее будет с ним справиться.

Увидев замешательство Вэнь Чао, Ван Линцзяо поспешила уверить:

— Молодой господин Вэнь, не слушайте эту чепуху. Не все могут обернуться ожесточёнными призраками после смерти. Время, место, обстановка – всё это должно соответствовать условиям. Кроме того, даже если это и случится, неужели Орден Цишань Вэнь не сможет справиться с одним-единственным призраком? Мы так долго его ловили. Разве не для того, чтобы наказать паршивца? Только не говорите мне, что из-за этого бахвальства вы решите его отпустить?

Вэнь Чао воскликнул:

— Разумеется, нет!

Понимая, что наверняка умрёт, Вэй Усянь вдруг успокоился. Ненависть, что клокотала в его душе, превратилась в холодную словно сталь решимость. Заметив выражение его лица, Вэнь Чао, несмотря на раздражение, ощутил страх. Он ударил Вэй Усяня в живот:

— А ты всё выпендриваешься! Кого ты хочешь напугать? Героем притворяешься?!

Несколько адептов присоединились и стали избивать Вэй Усяня. Наконец, когда избиение удовлетворило Вэнь Чао, он приказал:

— Довольно!

Вэй Усянь сплюнул кровь и про себя решительно подумал: «Значит, пришло время убить меня? Даже если я умру, невелика будет разница. Умереть ничуть не хуже, чем жить, а ещё у меня есть серьёзный шанс обернуться ожесточённым призраком и начать мстить!» Такие размышления привели его в невиданный восторг.

И тут Вэнь Чао спросил:

— Вэй Ин, ты всегда столь самоуверенный и бесстрашный, храбрый и могущественный, не так ли?

Вэй Усянь удивлённо ответил:

— А? Так значит, даже псы клана Вэнь могут говорить на человеческом языке?

Вэнь Чао со всей силы ударил его кулаком и ехидно улыбнулся:

— Продолжай бахвалиться. Покажи, как складно умеешь болтать. Мне хочется увидеть, как долго ты сможешь разыгрывать из себя героя!

Он приказал своим подчинённым скрутить Вэй Усяня. Вэнь Чжулю подошёл и поднял его с пола, тогда Вэй Усянь смог повернуть голову и посмотреть на человека, который убил Цзян Фэнмяня и Госпожу Юй, а потом уничтожил золотое ядро Цзян Чэна. Он запечатлел в памяти каждую черту его лица с застывшим на нём холодным выражением.

Вместе с Вэй Усянем люди Ордена Цишань Вэнь поднялись в воздух на мечах, оставив далеко позади посёлок и горы.

Вэй Усянь подумал: «Даже когда Цзян Чэн спустится с горы, ему не удастся меня найти… Зачем они поднялись так высоко? Решили сбросить меня вниз так, чтобы я наверняка разбился насмерть?»

Они летели, покуда белоснежные облака перед ними не прорезала чёрная горная вершина. От горы этой веяло дыханием смерти. Она походила на огромный тысячелетний труп, от одного взгляда на который кровь стыла в жилах.

Вэнь Чао завис над горой и произнёс:

— Вэй Ин, ты знаешь, что это за место? — он самодовольно ухмыльнулся. — Эта гора называется Луаньцзан.

Услышав название, Вэй Усянь почувствовал, как по спине до самого затылка прокатилась ледяная волна.

Вэнь Чао продолжил:

— Гора Луаньцзан находится в Илине. Вы, жители Юньмэна, наверняка тоже слышали это название. Это гора мертвецов, древнее поле битвы. Копни тут в любом месте — и наткнёшься на труп. Всех безымянных умерших сбрасывают сюда, завернув в одну лишь циновку.

Летевшие на мечах заклинатели медленно снижались, приближаясь к чёрному пику. Вэнь Чао продолжил:

— Посмотри на тёмную Ци вокруг, — он цокнул языком. — Невероятно сильная тёмная энергия, не правда ли? Видишь, какая мощная аура зла? Даже мы, Орден Цишань Вэнь, не смогли ничего с ней сделать. Мы лишь оградили эту гору, чтобы не позволить людям сюда забредать. Сейчас день, а вот ночью… Ночью тут может произойти всё что угодно. Если живой человек сюда попадёт, его тело и душа навсегда останутся здесь. До скончания времён он не сможет выбраться.

Вэнь Чао схватил Вэй Усяня за волосы. Его лицо исказила злая усмешка. Выделяя каждое слово, он добавил:

— Так и тебе никогда отсюда не выбраться!

Договорив, Вэнь Чао сбросил Вэй Усяня вниз.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!..