Высокомерие. Часть первая

Прошла всего пара дней, и Вэй Усянь понял, как жестоко ошибся в своём выборе.

Ослику, который так кстати подвернулся ему под руку в деревне Мо, было невозможно угодить.

Будучи всего лишь ослом, есть он соглашался исключительно свежую, молодую травку, омытую чистейшей утренней росой. Если кончик травинки едва начинал желтеть, животное считало такую еду уже недостойной себя. Проезжая мимо какой-то фермы, Вэй Усянь стащил для него немного пшеничной соломы, но ослик не оценил такого жеста, и, слегка пожевав её, выплюнул с оглушительным «тьху!», ещё звонче, чем плюётся взрослый человек. Но если же осёл не вкушал еды высшего сорта, то начинал вредничать, отказывался двигаться с места и лягался во все стороны. Несколько раз он чуть было не лягнул Вэй Усяня.

Этот ишак ни на что не годился — ни как средство передвижения, ни как домашний любимец!

Вэй Усянь в мыслях невольно возвращался к своему мечу. Скорее всего, оружие забрал глава какого-нибудь именитого ордена, повесил на стену в качестве трофея и теперь хвастал им всем своим друзьям.

Немного попетляв, дорога вывела их к обширным земледельческим угодьям. Здесь путники могли укрыться от палящего солнца под пышной софорой¹, на земле, заросшей сочной зелёной травой. Подле дерева находился вырытый колодец, а рядом с ним стояли ведро и ковш, предусмотрительно оставленные здесь селянами для мучимых жаждой путешественников. Ослик, едва завидев столь манящую траву, понёсся к дереву, и ничто не могло заставить его уйти.

¹ Софора японская — крупное листопадное дерево семейства бобовых, в высоту достигающее 25–30 метров.

Вэй Усянь покорно слез с него и шлепнул по его солидному заду:

— В твоих венах явно течёт кровь каких-нибудь именитых ослов, угодить тебе даже сложнее, чем мне.

Осёл плюнул на него в ответ.

Пока они бесцельно дурачились, со стороны полей подошла группа людей.

От незнакомцев в хлопковых одеждах и соломенных сандалиях, держащих в руках самодельные бамбуковые корзины, так и веяло очарованием деревенской жизни. Среди них присутствовала молоденькая девушка с круглым лицом, которое можно было бы назвать изящным. Похоже, эти люди уже долго брели по изнуряющей жаре и теперь тоже хотели отдохнуть в тени и глотнуть холодной водицы, но увидев явно недружелюбно настроенного осла, привязанного к дереву, и сумасшедшего с растрёпанными волосами и макияжем висельника, подходить не спешили.

Вэй Усянь всегда считал себя чрезвычайно галантным по отношению к женщинам, поэтому незамедлительно подвинулся, освобождая место, и принялся усмирять осла. Увидев, что сумасшедший не представляет никакой опасности, люди, наконец, осмелились подойти ближе. Незнакомцы буквально взмокли от пота, щёки их раскраснелись; кто-то начал обмахивать себя руками, кто-то черпать воду. Круглолицая девушка села у колодца и улыбнулась Вэй Усяню, словно зная, что он освободил место специально для неё.

Один из людей держал в руке компас.

Посмотрев вдаль, он озадаченно опустил взгляд:

— Мы уже у подножия горы Дафань, почему стрелка до сих пор не двигается?

И стрелка, и сам компас выглядели весьма странно, что неудивительно: это был не обычный компас. Он не указывал ни на север, ни на юг, ни на запад, ни на восток. Он указывал лишь в одном направлении – в направлении тёмных созданий и потому назывался «Компас Зла»². И тут Вэй Усянь понял, перед ним не крестьяне, а заклинатели, скорее всего, из бедного сельского клана. Кроме именитых, утопающих в роскоши и подчас высокомерных кланов, стоящих во главе великих орденов, существовали также маленькие и закрытые от всех остальных. Вэй Усянь подумал, что, возможно, эти люди покинули свою деревню, чтобы воссоединиться со своими дальними родственниками или же отправились на ночную охоту.

² Компас Зла – дословный перевод: компас злых поветрий.

Лидер группы, мужчина средних лет, жестом подозвал остальных попить воды и ответил:

— Может быть, твой компас сломался? Я дам тебе новый потом. Гора Дафань менее чем в десятке ли от нас, так что сильно задерживаться не будем. Мы проделали большой путь. Если сейчас дадим слабину, другие обойдут нас, и все усилия пропадут даром.

Значит, всё-таки ночная охота. Многие заклинатели независимо от клановой принадлежности имели следующее возвышенное увлечение — они путешествовали по свету, изгоняя злых духов. Это называлось «охота», а поскольку тёмные создания часто проявляют себя именно ночью, возникло словосочетание «ночная охота». Существовало великое множество кланов заклинателей, но действительно достойные внимания можно было пересчитать по пальцам. Не у всех предками были выдающиеся личности. Поэтому, чтобы добиться почтения и занять место среди великих, кланы средней руки всячески старались проявить себя. Если же клан справлялся с монстром или иной нечистью, терроризирующей округу, к нему относились с куда бо́льшим уважением.

Собственно говоря, это то, в чем поднаторел и Вэй Усянь. За время путешествия он уничтожил несколько могил, но нашёл только маленьких призраков. Для полного комплекта Вэй Усяню требовался какой-никакой, а призрачный солдат. Так что мужчина решил попытать удачу на Рисовой горе³, надеясь отыскать там подходящего призрака.

³ «Фань» в слове «Дафань» означает «буддистский», но также является омофоном к слову «рис», поэтому Вэй Усянь ошибочно решил, что название горы «Большая Рисовая».

Группа деревенских заклинателей отдохнула немного и приготовилась двигаться дальше. Перед уходом круглолицая девушка достала из своей корзины маленькое полуспелое яблоко и предложила его Вэй Усяню:

— Держи.

Вэй Усянь, расплываясь в улыбке, протянул руку, но осел оказался расторопнее и откусил порядочный кусок, а его незадачливый хозяин едва успел спасти остатки. Увидев, что животное питало большую любовь к яблокам, Вэй Усянь кое-что придумал. Он соединил вместе длинную палку и рыболовную леску, прикрепил к получившейся «удочке» яблоко и подвесил его прямо перед ослиной мордой. Ослик, чуя опьяняющий аромат фрукта и страстно желая укусить ещё хоть разок, как сумасшедший гнался за яблоком, которое всегда находилось прямо под носом. Он мчался шустрее, чем лучшие скакуны, виденные Вэй Усянем, только пыль летела из-под копыт!

Теперь, двигаясь без задержек, Вэй Усянь ещё до наступления темноты добрался до горы Дафань. Подъехав к подножию горы, он, наконец, понял, что «фань» означало вовсе не рис. Издалека гора была похожа на доброжелательного и упитанного будду, отсюда и получила такое название. Под горой раскинулся маленький посёлок «Ступни Будды».

Вэй Усянь удивился, увидев здесь так много заклинателей. В глазах рябило от пестроцветия людей из разных кланов и орденов в ярких одеждах. По непонятной причине все они имели весьма подавленный вид. Никто и не думал смеяться над нелепой внешностью Вэй Усяня.

В центре длинной улицы стояла группа заклинателей, ведущих серьёзный разговор. Казалось, их мнения по какому-то вопросу сильно расходились. Вэй Усянь мог слышать их громкие голоса даже издалека. Сначала заклинатели вели себя мирно, но их беседа становилась все более возбужденной.

— Я всё же считаю, что здесь нет никаких духов, монстров или иной нечисти, пожирающей души! Будь они здесь, Компасы Зла давно бы уже сработали.

— Если тут нет ничего подобного, как же тогда семь человек потеряли свои души? Не могли же они одновременно подхватить одну и ту же болезнь? Я никогда в жизни о подобной болезни не слышал!

— Если Компас Зла не сработал, это не значит, что тут никого нет! Компас недостаточно точен и может указывать только примерное направление, так что нельзя полностью полагаться только на него. Может быть, в этой местности есть что-то, что сбивает компас с толку.

— Да ты вспомни, кто придумал Компас Зла! Что-то я не слышал, чтобы что-то могло создать помехи направлению его стрелки.

— На что это ты намекаешь таким тоном?! Конечно, я знаю, что Компас Зла создал Вэй Ин⁴. Но не все его изобретения были безупречны. Можем же мы себе позволить хотя бы каплю сомнения?!

⁴ Вэй Ин — еще одно имя Вэй Усяня. В Древнем Китае считалось неуважительным называть человека именем, данным при рождении. Исключение — этот человек одного с вами возраста или же ваш близкий знакомый. Цзы — второе имя, которое давали родители своим детям, и которым уже можно было свободно называть любого человека. В данном случае, называя Вэй Усяня таким образом, говорящий показывает своё неуважение к нему.

— Я и не говорю, что тебе нельзя сомневаться, или что все его изобретения безупречны. Так чего ты на меня накинулся?

Разговор принял другое направление, уже не интересное Вэй Усяню, и он проехал мимо спорящих на своем ослике, ухмыляясь и хихикая. Он никак не ожидал, что после стольких лет он всё ещё жив в людских толках и пересудах. Вэй Усянь по-прежнему оставался притчей во языцех. Если бы можно было провести опрос, чтобы выяснить, чья известность среди заклинателей длилась дольше всех, то победителем вышел бы, несомненно, Вэй Усянь.

По правде говоря, слова заклинателя несли в себе толику правды. Используемые сейчас Компасы Зла относились к самой первой версии, и действительно были недостаточно точны. Вэй Усянь как раз работал над улучшенной версией, когда его логово уничтожили, поэтому он не успел закончить начатое, и теперь всем приходилось довольствоваться недоработанными компасами.

В любом случае, существа, пожираюшие плоть и кровь, являлись низкоуровневыми, типа ходячих мертвецов. Только монстры или призраки высокого ранга способны пожирать и переваривать души. Тот, что орудовал здесь, пожрал семь за раз — неудивительно, что сейчас здесь было такое столпотворение заклинателей. Эта тварь определённо не относилась к рядовым, поэтому Компас Зла был обречён делать ошибки.

Вэй Усянь натянул вожжи и ловко соскочил со спины ослика.

Он взял яблоко, которое провисело перед ослиной мордой всю дорогу, и сказал:

— Кусочек… Только один кусочек. Эй, ты что, и мою руку хочешь оттяпать?

Вэй Усянь укусил пару раз с другой стороны яблока и засунул остатки в рот животному, попутно размышляя, как же он опустился до того, что разделяет трапезу с ослом. Внезапно кто-то врезался в Вэй Усяня сзади. Он обернулся и увидел девушку, которая, казалось, совершенно не осознавала того, что только что налетела на человека. По лицу её блуждала рассеянная улыбка, сама же девушка, не моргая, бессмысленным взглядом уставилась вдаль.

Вэй Усянь проследил за её взглядом и увидел, что она смотрит на густо заросшую вершину горы Дафань.

Неожиданно девушка, не говоря ни слова, начала танцевать перед ним.

Руки и ноги её дёргались в бешеном темпе — то была по-настоящему дикая пляска. Вэй Усянь с большим удовольствием наблюдал за представлением, когда к ним, придерживая подол платья, подбежала женщина.

Она прижала к себе девушку и запричитала:

— А-Янь, пожалуйста, пойдём домой!

А-Янь с силой отпихнула её и принялась убегать, пританцовывая всё с той же бессмысленной и пугающей ухмылкой, будто улыбаясь кому-то очень дорогому. Женщина погналась за ней по улице, всхлипывая на ходу.

Уличный торговец сочувственно заметил:

— Какой ужас! А-Янь из семьи кузнеца Чжэна опять сбежала.

— На долю её матери выпало столько несчастий. А-Янь, её муж, её отец… никому не удалось избежать страшной участи…

Вэй Усянь бродил туда-сюда и слушал людские разговоры, по кусочкам составляя картину случившегося здесь.

На горе Дафань находился древний погост. Большинство предков жителей поселка Ступни Будды были похоронены именно там. Иногда и неопознанные трупы получали здесь местечко и деревянную табличку над головой. Несколько месяцев назад, одной тёмной и грозовой ночью, из-за ветра и дождя часть горы Дафань сошла вниз и упала прямо на погост, уничтожив множество старых могил. Несколько гробов оказались на поверхности, а после в них ударила молния, так что и гробы, и похороненные в них трупы обуглились дочерна.

Случившееся крайне обеспокоило жителей Ступней Будды. После продолжительных молитв они вновь отстроили погост, полагая, что теперь всё будет в порядке. Однако с тех самых пор люди в поселке стали терять свои души.

Первой жертвой стал один местный лодырь. Будучи жалким оборванцем, он целыми днями болтался без дела и никогда не работал. Из-за того, что лодырь любил залезать на гору и гоняться за птицами, он оказался там и в ночь, когда сошла её часть. Конечно, он перепугался до смерти, но, к счастью, остался жив. Занятно, что всего через пару дней после происшествия лодырь женился. Сыграли пышную свадьбу, а жених заявил, что отныне и впредь он намерен стать щедрым добродетелем и зажить счастливой жизнью с молодой женой.

В первую брачную ночь жених напился до чёртиков и увалился в кровать. Невеста звала его, но он не отвечал. И только когда девушка как следует толкнула суженого, она поняла, что тело его холодно, а взгляд замутнён. От покойника его отличала лишь способность дышать. Пролежав в таком состоянии несколько дней, без еды и питья, он был, в конце концов, похоронен. Несчастная невеста стала вдовой, не успев вкусить прелестей семейной жизни.

Второй жертвой оказалась А-Янь из семьи кузнеца Чжэна. Девушка только-только получила предложение руки и сердца, как на следующий же день её будущего мужа загрызли волки во время охоты в горах. Услышав такие новости, девушка пришла в то же состояние, что и городской лодырь. Но к счастью, через несколько дней её болезнь, вызвавшая потерю души, прошла сама по себе. Однако после А-Янь сошла с ума и теперь убегала на улицу и танцевала перед первыми встречными.

Третьей жертвой стал отец А-Янь, кузнец Чжэн.

Всего на данный момент от потери души пострадали семь человек.

Вэй Усянь обдумал собранную информацию и заключил, что в череде происшествий повинен не монстр, пожирающий души, а всё-таки таковой же дух.

И хотя разница между ними была не такой уж очевидной, все же эти существа относились к абсолютно разным классам. Дух был призраком, а монстр имел физическую форму. Скорее всего, в ночь, когда часть горы сошла на древний погост, молния разбила какой-то гроб, и покоящийся в нем дух вырвался на волю. Если бы Вэй Усянь мог осмотреть разбитые гробы и проверить наличие печатей на них, то, вероятно, выяснил бы, кем являлось терроризирующее поселок существо. Но жители Ступней Будды уже перезахоронили обугленные гробы в другом месте и упокоили останки, так что улик никаких не осталось.

Попасть на гору можно было по тропинке, которая начиналась в поселке. Вэй Усянь оседлал ослика и медленно побрёл наверх. Вскоре ему навстречу попалась группа людей, чьи выражения лиц не внушали оптимизма.

У некоторых из них на лицах красовались шрамы. Незнакомцы активно обсуждали что-то, перебивая друг друга. Увидев Вэй Усяня, они подпрыгнули, в сумерках приняв его за призрак висельника. Сыпля проклятиями, люди быстро прошли мимо. Вэй Усянь обернулся и подумал: «Может быть, они расстроены от того, что добыча оказалась им не по зубам?» Он не стал далее ломать голову над этим и шлёпнул осла по заду, чтобы тот бежал быстрее.

К сожалению, Вэй Усянь пропустил последующие плаксивые жалобы незнакомцев друг другу.

— Я никогда не встречал подобной наглости!

— Разве стал бы глава большого клана сражаться с пожирателем душ бок о бок с нами? В молодости он, наверное, убил сотни таких духов!

— А что нам ещё оставалось делать? Он — глава великого ордена. Ты можешь переходить дорогу кому угодно, но не клану Цзян, и не его главе Цзян Чэну. Давайте убираться восвояси и радоваться, что мы легко отделались!