Изящность. Часть шестая
v 1 - 16
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
На следующую ночь Вэй Усянь спал в обнимку с мечом, совершенно справедливо опасаясь, что старый ворчун по фамилии Лань вместе со своим молодым подмастерьем придут по его душу. Однако ночь прошла мирно, а наутро к нему явился Не Хуайсан, вне себя от радости:
— Вэй-сюн, ты действительно везунчик! Старик уехал вчера на Совет Кланов в Цинхэ, и теперь у нас несколько дней не будет занятий!
Итак, старого ворчуна больше не было, а уж с его молодым подмастерьем можно справиться на раз-два! Вэй Усянь быстро скатился с кровати и, сияя, натянул обувь:
— Да, я в самом деле везунчик! Будто сами Небеса благословляют меня!
Цзян Чэн, стоявший в стороне и тщательно натирающий свой меч, охладил его пыл:
— Когда он вернётся, тебе не избежать наказания.
Вэй Усянь ответил:
— Зачем живому волноваться о загробной жизни? Я просто вволю наслаждаюсь жизнью, пока могу. А сейчас пойдёмте! Я отказываюсь верить, что в окрестностях Облачных Глубин совсем не водятся фазаны.
Все трое зашагали прочь, обвив руками плечи друг друга, но, минуя общую гостиную Облачных Глубин — яши1, Вэй Усянь вдруг затормозил и ошеломлённо воскликнул:
1 Досл. — изящная комната.
— Там целых два ворчу… два Лань Чжаня!
Из яши вышло несколько человек. Возглавляли процессию два юноши, словно высеченные изо льда и нефрита, в одинаковых белоснежных одеждах и с мечами, украшенными кисточками, что развевались по ветру вместе с их лобными лентами. Единственным различием между юношами были выражения их лиц и окружающая их атмосфера. Вэй Усянь сходу сообразил: тот, что с неумолимым взглядом — Лань Ванцзи, а тот, что смотрел мягко и кротко, должно быть, второй нефрит клана Лань — Цзэу-цзюнь, Лань Сичэнь.
Едва завидев Вэй Усяня, Лань Ванцзи тут же нахмурил брови и одарил того почти враждебным взглядом, а затем вновь уставился вдаль, будто боялся подхватить от Вэй Усяня скверну, если посмотрит хоть мгновением дольше. Лань Сичэнь же, напротив, дружелюбно улыбнулся:
— А вы?..
Цзян Чэн отозвался уважительным приветствием:
— Цзян Ваньинь из Юньмэна.
Вэй Усянь последовал его примеру:
— Вэй Усянь из Юньмэна.
Лань Сичэнь поприветствовал их в ответ, а Не Хуайсан едва слышно пискнул:
— Брат Сичэнь2.
2 Лань Сичэнь приходится Не Хуайсану старшим братом через Не Минцзюэ, с которым они являются назваными братьями.
Лань Сичэнь повернулся к нему:
— Хуайсан, я на днях вернулся из Цинхэ. Твой брат интересовался твоими успехами в учёбе. Так как считаешь, у тебя получится всё сдать в этом году?
Не Хуайсан замялся:
— В общих чертах, да…
Он поник, словно огурец, побитый инеем, и беспомощно посмотрел на Вэй Усяня. Тот же задорно улыбнулся:
— Цзэу-цзюнь, а куда вы вдвоём направляетесь?
Лань Сичэнь охотно ответил:
— Нужно уничтожить несколько речных гулей3. У нас не хватало людей, и я вернулся за Ванцзи.
3 Гуль по классификации данной новеллы — призрак (неживое существо человеческой природы, обретшее сознание (необязательно разум) благодаря тёмной энергии), обладающий физическим телом. Рука, что напала на деревню Мо, тоже технически являлась гулем.
Лань Ванцзи холодно произнёс:
— Брат, не стоит отвлекаться на праздные разговоры. Дело не терпит задержек, нам пора отправляться в путь.
Вэй Усянь спешно заговорил:
— Постойте, постойте. Я знаю, как ловить речных гулей. Цзэу-цзюнь, почему бы вам не взять нас с собой?
Лань Сичэнь молчаливо улыбнулся в ответ, а Лань Ванцзи заявил:
— Это против правил.
Вэй Усянь парировал:
— Почему это против правил? Мы постоянно ловим речных гулей в Юньмэне. К тому же, у нас всё равно нет занятий сегодня.
Юньмэн славился огромным множеством рек и озёр, которые кишмя кишели речными гулями. Адепты Ордена Юньмэн Цзян действительно были весьма искусны в их ловле, а Цзян Чэн, кроме прочего, ещё и хотел восстановить добрую славу своего Ордена, что слегка пошатнулась за время их пребывания в Облачных Глубинах:
— Он прав. Цзэу-цзюнь, мы действительно можем оказать вам существенную помощь.
— В этом нет необходимости. Адепты Ордена Гусу Лань способны…
Не дав Лань Ванцзи закончить фразу, Лань Сичэнь с улыбкой произнёс:
— Что ж, быть посему. Мы премного благодарны вам за помощь. Можете идти собираться, а мы подождём вас и отправимся все вместе. Хуайсан, ты с нами?
Не Хуайсан был бы не прочь присоединиться, но встреча с Лань Сичэнем, напомнила ему о старшем брате. Досадуя про себя, он всё же не решился пуститься в забавы:
— Я, пожалуй, откажусь и лучше займусь повторением пройденного материала.
Он надеялся, что Лань Сичэнь оценит его усердие и замолвит словечко перед Не Минцзюэ. Тем временем, Вэй Усянь и Цзян Чэн отправились собираться в свои комнаты.
Лань Ванцзи смотрел им вслед, в замешательстве нахмурившись:
— Брат, зачем ты позвал их с собой? Уничтожение речных гулей отнюдь не праздная прогулка и не развлечение.
Лань Сичэнь ответил:
— Первый ученик Главы Ордена Цзян и его единственный сын широко известны в Юньмэне. Наверняка они умеют не только дурачиться.
Лань Ванцзи не сказал ни слова, но фраза «Позволю себе не согласиться» читалась у него на лице.
Лань Сичэнь продолжил:
— К тому же, ты ведь сам хотел, чтобы он пошёл, разве нет?
Лань Ванцзи застыл на месте.
Лань Сичэнь добавил:
— Я позвал их лишь потому, что ты выглядел так, словно ждал, чтобы первый ученик главы Ордена Цзян пошёл с тобой.
Перед яши воцарилась звенящая тишина, и, казалось, сам воздух заледенел.
Минула продолжительная пауза, прежде чем Лань Ванцзи, наконец, заговорил, с трудом выдавливая слова:
— Всё совсем не так.
Он хотел оправдываться и дальше, но Вэй Усянь и Цзян Чэн уже возвращались, прихватив свои мечи, и Лань Ванцзи пришлось закрыть рот. Группа заклинателей вскочила на свои мечи4 и взмыла в небо.
4 Одна из базовых техник применения светлой энергии. Заклинатели могут использовать свои мечи, чтобы парить в воздухе, при этом они становятся на них ногами, и получается своеобразное средство передвижения.
Место, где завелись речные гули, называлось Цайи и находилось примерно в двадцати ли от Облачных Глубин.
Посёлок Цайи был вдоль и поперёк изрезан водными каналами. Неизвестно, образовался ли он благодаря речным сетям сообщения между небольшими городами, или же густой паутине природных каналов, по многочисленным берегам которой стали ютиться людские жилища с белыми стенами и серыми крышами. Реки были переполнены лодками с находящимися в них людьми, а на суше продавались цветы, фрукты, изделия из бамбука, выпечка, тофу, чай, шёлк и хлопок.
Гусу находился в местности Цзяннань5, потому говор местных был необычайно мягок и ласкал слух. Даже когда две лодки столкнулись, и несколько сосудов с рисовым вином разбились, брань торговцев между собой всё равно звучала как пение иволги. Юньмэн славился своими озёрами, но таких маленьких, полузатопленных городков там не было, и Вэй Усянь находил это место довольно занимательным. Он купил два сосуда с рисовым вином и передал один Цзян Чэну:
5 Правобережье реки Янцзы.
— Люди из Гусу так сладко говорят. Разве же это брань? Если бы они увидели, как бранятся люди из Юньмэна, то испугались бы до смерти… Что ты так косишься на меня, Лань Чжань? Я не купил тебе вина, не потому что я скряга, — разве адептам твоего Ордена не запрещён алкоголь?
Они совсем недолго задержались на берегу, затем погрузились в десять или около того узких лодок и погребли туда, где поселились речные гули. Постепенно домиков по берегам становилось всё меньше, а река усмиряла свой бег. Вэй Усянь и Цзян Чэн оба заняли по лодке и устроили между собой соревнование, кто сможет грести быстрее, одновременно слушая рассказ о том, откуда здесь взялись водяные гули.
Река вывела их к большому озеру под названием Билин. Речные гули не появлялись в посёлке Цайи вот уже десятки лет, но за последние несколько месяцев в этом озере и ведущей к нему реке участились случаи утопления людей и лодок с товарами безо всяких на то видимых причин. Пару дней назад Лань Сичэнь установил по периметру несколько сетей. Он ожидал увидеть одного или двух водяных гулей, но вместо этого поймал целую дюжину. Лань Сичэнь очистил трупы и доставил их в ближайший посёлок, чтобы опознать, но оказалось, что некоторые из мертвецов были незнакомы местным и в итоге за ними никто не пришёл. Вчера он вновь установил сети и вновь поймал немало речных гулей.
Вэй Усянь сказал:
— Вряд ли они утонули в другом месте, а затем приплыли сюда. Речные гули очень тщательно выбирают себе владения. Обычно они остаются там, где погибли, и не покидают своего гнезда.
Лань Сичэнь кивнул:
— Всё так. Вот почему я подумал, что дело вовсе не такое простое, каким кажется на первый взгляд, и попросил Лань Ванцзи сопроводить меня на случай непредвиденных обстоятельств.
Вэй Усянь произнёс:
— Цзэу-цзюнь, речные гули довольно смышлёны. Если мы продолжим всё так же неспешно грести, они заметят нас, спрячутся под водой и ни за что не выплывут. И тогда нам придётся искать их целую вечность. А вдруг мы вообще не сможем их найти?
Лань Ванцзи ответил:
— Мы будем искать столько, сколько потребуется. Это наш долг.
Вэй Усянь поинтересовался:
— Значит, мы будем ловить их только сетями?
Лань Сичэнь произнёс:
— Да, верно. Неужели в Ордене Юньмэн Цзян знают другие способы?
Вэй Усянь лишь улыбнулся в ответ. Конечно, в Ордене Юньмэн Цзян использовали и сети. Но кроме этого, Вэй Усянь превосходно плавал и потому часто нырял под воду и вытаскивал утопленников руками. Однако это было слишком опасно, и, конечно же, он не стал бы вытворять подобного на глазах адептов Ордена Гусу Лань, иначе всё бы дошло до ушей Лань Цижэня, и тогда еще одна нотация ему обеспечена. Он быстро сменил тему разговора:
— Вот бы кто-нибудь изобрёл такую штуку, которой можно приманивать тварей со всей округи, что-то вроде наживки для рыбы. Или даже лучше — компас, который сможет указывать место скопления тёмной энергии.
Цзян Чэн оборвал его:
— Лучше смотри внимательно в воду и старайся заметить речных гулей. Ты опять слишком замечтался.
Вэй Усянь возразил:
— Парение на мечах тоже когда-то было лишь мечтой!
Однако он послушно вглядывался в воду и внезапно застыл, уставившись на дно лодки, которой управлял Лань Ванцзи. Какая-то мысль промелькнула у него в голове, и Вэй Усянь завопил:
— Лань Чжань, посмотри на меня!
Лань Ванцзи в это время сосредоточенно бдил за речными гулями. Он поднял голову на окрик и увидел, что Вэй Усянь зачерпнул воду бамбуковым веслом и вот-вот его обрызгает. Лань Ванцзи, легко оттолкнувшись, перепрыгнул на другую лодку, тем самым избежав всплеска воды. Такое ребячество весьма разгневало его, он подумал, что ожидания его оправдались, и Вэй Усянь напросился на охоту, только чтобы опять подурачиться:
— Убожество!
Однако Вэй Усянь внезапно пнул лодку, что только что покинул Лань Ванцзи, и, подцепив бортик веслом, перевернул её. Ко дну крепко прицепились три речных гуля с одутловатыми лицами утопленников и мёртвенно-белой кожей!
Адепт, что стоял ближе всех, немедленно разобрался со всеми тремя, а Лань Сичэнь улыбнулся:
— Молодой господин Вэй, как вы узнали, что под лодкой были твари?
Вэй Усянь постучал по борту лодки:
— Всё просто! Дело в осадке лодки. Он был единственным пассажиром, а осадка была даже больше, чем у лодок с двумя людьми, поэтому что-то совершенно точно тянуло лодку вниз.
Лань Сичэнь одобрил его действия:
— А вы и впрямь опытны в охоте на речных гулей.
Весло Вэй Усяня легко заскользило по воде, лодка поплыла быстрее, и вскоре он оказался рядом с Лань Ванцзи.
— Лань Чжань, я не специально тебя обрызгал. Речные гули очень смышлёные, и если бы я громко рассказал тебе про них, то они бы услышали и уплыли обратно в глубины… Ну же, хватит держать меня за пустое место. Почему бы тебе не взглянуть на меня, второй молодой господин Лань?
На этот раз Лань Ванцзи снизошёл до него и удостоил Вэй Усяня взглядом:
— Зачем ты подплыл ко мне?
Вэй Усянь ответил со всей искренностью, на которую только был способен:
— Я здесь, чтобы извиниться перед тобой. В ту ночь я был неправ. Это моя вина.
Лицо Лань Ванцзи слегка потемнело, скорее всего, потому что он ещё не забыл, как Вэй Усянь «извинился» перед ним в прошлый раз. Вэй Усянь спросил, хотя и заранее знал ответ:
— Почему ты такой угрюмый? Не переживай. Сегодня я на самом деле хочу помочь.
Цзян Чэн больше не мог выносить этой сцены:
— Если ты всерьёз собираешься помочь, то кончай болтать и плыви сюда!
Неожиданно один из адептов крикнул:
— Сеть пошевелилась!
И действительно, верёвки одной из сетей задёргались.
Вэй Усянь просиял:
— Здесь, здесь!
Густые, словно замасленные, длинные волосы чёрной шёлковой вуалью клубились посреди лодок. То тут, то там из воды появлялись полусгнившие руки и хватались за борта. Лань Ванцзи обнажил Бичэнь и отсёк с десяток кистей, что вцепились в левый борт, оставив лишь ладони с одутловатыми пальцами, крепко вонзившимися в дерево. Только он собрался разобраться с теми, что держались за правую сторону, как красная вспышка вихрем пронеслась перед его глазами, и Вэй Усянь уже убирал свой меч обратно в ножны.
Внезапно вода успокоилась, и сеть прекратила дёргаться. Всего несколько мгновений назад меч Вэй Усяня двигался с невообразимой скоростью, но Лань Ванцзи уже смог определить, что оружие было высочайшего качества. Он с уважением спросил:
— Как называется твой меч?
Вэй Усянь ответил:
— Какая разница.
Лань Ванцзи уставился на него. Вэй Усянь подумал, что тот не расслышал, и повторил ещё раз:
— Какая разница.
Лань Ванцзи нахмурился и отрезал:
— У этого меча есть душа, и говорить о нём столь фривольно крайне непочтительно.
Вэй Усянь тихонько вздохнул:
— Хоть раз в жизни мысли не по правилам, а? Я не говорил о своём мече фривольно и непочтительно, просто так получилось, что его имя — «Какая разница». Вот, смотри.
Сказав так, он передал свой меч Лань Ванцзи, чтобы тот посмотрел на иероглифы, выгравированные на ножнах. И действительно, в переплетениях орнамента красовались два иероглифа древнего начертания — «Какая разница».
Лань Ванцзи на несколько секунд лишился дара речи.
Вэй Усянь с искренней заботой пояснил:
— Можешь ничего не говорить. Я знаю, что ты хочешь спросить, почему я так назвал свой меч. Все думают, что его имя имеет скрытый смысл и особое значение. Но на самом деле, ничего подобного. Просто так вышло, что когда дядя Цзян преподнёс мне это меч и спросил, как я хочу его назвать, я перебрал больше двух десятков имён, но всё равно не остался доволен ни одним из них. Тогда я подумал, что может быть, дядя Цзян подберёт для него имя, и сказал: «Какая разница!», заранее согласившись с его вариантом. Но кто же знал, что на мече действительно отчеканят эти иероглифы! Дядя Цзян сказал: «Раз такое дело, то почему бы не оставить ему это имя?» Честно говоря, не такое уж оно и плохое, да?
Лань Ванцзи, наконец, смог проговорить сквозь зубы:
— Вздор!
Вэй Усянь положил меч себе на плечо.
— Какой же ты всё-таки зануда! Ты разве не понимаешь, как забавно иметь меч с таким именем? Особенно хорошо получается ставить в тупик всяких чинных-благородных зануд, вроде тебя. Срабатывает каждый раз, ха-ха!
В ту же секунду из изумрудных глубин озера быстро поднялась длинная чёрная тень и устремилась к маленькой лодке. Цзян Чэн уже расправился с речными гулями на своей стороне и внимательно смотрел, не пропустили ли они ещё кого. Увидев тень, он немедленно завопил:
— Тварь возвращается!
Комментарии: 18
Сичень на этих страницах здесь просто великолепен. Возможно такое впечатление из-за небольшого количества принадлежащего ему текста, но то что есть – богично. Ближе к концу новеллы его очарование уже несколько потускнеет для меня, но это не отменяет того факта, что здесь и сейчас он выглядит просто нетленным богом всех стройных троллей.
В его общении с Лань Чжанем здесь видится одновременно и забота, и нежность, и раздражение, и стёб и всё это в упаковке из изысканных манер. И ещё такая деталь – в их общении Лань Чжань всегда «Ванцзи», а Сичень – завсегда «брат». Как будто старший всегда подчёркивает официальность и уважение, а младший ценность родственных уз.
У Суйбяня незавидная судьба, остался неприкаянным, вечно забытым.
Вот Бичэню повезло больше.... Даже слишком 118)))
"затем вновь уставился вдаль, будто боялся подхватить от Вэй Усяня скверну, если посмотрит хоть мгновением дольше"
Скорее боялся обнаружить свой интерес и даже самому себе сознаться в том
Да, брат Лань Чжана "считывает" только так...
И это даже не просто характер, а похоже, результат воспитания в Ордене с такими правилами и дядей, который так хотел "не дать племянникам наделать таких же ошибок, как отец". Он себе буквально запрещает эмоции и желания, потому и отказывается.
Спасибо за перевод, очень интересно находить в тексте отсылки к будущему в виде компаса и т.д. перевод очень качественный
хозяева цзяньгуя и "какая разница" сто проц сдружились бы
Юаньдао, спасибо, за ваш комментарий, точно точно!😄
"Там целых два ворчу… два Лань Чжаня!"
Ахапаавававх вынесло
"Какая разница", "Какого черта" и "Одну тысячу раз прочти наизусть "Дао дэ Цзин", вот и все" - это гениально!!!
Этот достопочтенный, который назвал свое божественное оружие "какого черта" и Вэй Усянь явно нашли бы общий язык, хахах
Ох Усяня можно понять,он любыми способами пытаеться заполучить внимание Ванцзы..а тот не обращает внимания..пока что 😉
"Если бы они увидели, как бранятся люди из Юньмэна, то испугались бы до смерти…"
Боюсь представить, что с ними было бы, если бы они увидели, как бранятся люди из России😂
Сичэнь прекрасен 😂
"— К тому же, ты ведь сам хотел, чтобы он пошёл, разве нет?"
Прелесть)
Ксения, полностью соглашаюсь с Вами! В самом деле, Се Лянь и Вэй Усянь мыслят в подобном достаточно схоже и даже отвечают похожими фразами, однако в последнем их формулеровка изменяется из-за различия характеров и обстоятельств, сложившихся у персонажай!)
Имя этого меча что-то подозрительно напоминает пароль для духовной сети, который придумал Его Высочество наследный принц Сяньлэ :))))))
Вэй Ин словно мальчик, что дёргает понравившуюся девочку за косички , когда не знает как по другому привлечь её внимание 😉
Я уже в который раз возвращаюсь к этой новелле и заново перечитываю любимые моменты. И с каждым разом подмечаю все больше и больше деталей.
Вэй Ин уже тогда думал нестандартно. Он говорит, что хорошо было бы иметь компас наводящий на темных тварей или амулет их притягивающий. Спустя пару лет он сам их создает.
И уже здесь появилась неприязнь Лань Чжаня к его извинениям: "Лицо Лань Ванцзи слегка потемнело, скорее всего, потому что он ещё не забыл, как Вэй Усянь «извинился» перед ним в прошлый раз".
Автор хороша в деталях. Спасибо переводчикам за то, что дали все это прочувствовать ))
Читая во второй раз, я наконец-то понимаю, каким образом Лань Сичень догадывался о мыслях брата. Он знал, что чем больше тому хочется чего-либо, тем сильнее он отказывается.. Даже глядеть на Вэй Усяня не хотел. Ну и характер :)
Думаю, как раз после этого трипа лань по-настоящему заинтересовался вэем)
Особенно его противоречивые поступки с гулем и мечом) лань как будто действительно удивляется тому, что за человек этот усянь)
блин обожаю :3