Поначалу Вэй Усянь подумал, что с флагами, расставленными учениками, что-то произошло: заклинателям надлежало использовать его изобретения с большой осторожностью, иначе могла случиться беда. Именно поэтому накануне он улучил момент и стащил один из них — проверить, все ли в порядке с узорами и заклинаниями, и тем самым уберечь юношей от несчастья.

Несколько пар сильных рук подхватили Вэй Усяня. Он расслабился и позволил тащить себя безо всякого сопротивления — всё лучше, чем идти самому. Восточный зал был заполнен людьми: казалось, их присутствовало даже больше, чем днем, когда во дворе собрались все жители деревни. Сейчас здесь находились все слуги и члены семьи Мо: кое-кто даже стоял в одном исподнем и с растрёпанной со сна головой, но все присутствующие без исключения выглядели смертельно напуганными. Госпожа Мо в полузабытье сидела в своем кресле и выглядела так, словно только что очнулась от глубокого обморока. Щёки ее сверкали влагой, а в глазах блестели слёзы. Стоило же слугам втащить Вэй Усяня, скорбь в её взгляде тут же сменилась холодным светом лютой ненависти.

Рядом с госпожой Мо на полу лежала человеческая фигура, от шеи до пят накрытая белой тканью, и лишь голова оставалась на виду. Лань Сычжуй и остальные юноши с серьёзными лицами склонились над телом и негромко переговаривались.

До ушей Вэй Усяня донеслось:

— Прошло менее получаса1 с тех пор, как обнаружили труп?

1 В оригинале: «одна палочка ладана» — время, за которое сгорает свеча благовония; примерно 30 минут.

— После победы над ходячими мертвецами мы поспешили из Западного двора к Восточному, и у входа нашли его.

Человеческой фигурой на полу оказался Мо Цзыюань. Поначалу Вэй Усянь лишь скользнул взглядом по его телу, но в следующий же миг посмотрел ещё раз, уже внимательнее.

С одной стороны, труп походил на Мо Цзыюаня, а с другой — словно принадлежал другому человеку. В чертах мертвеца явно угадывался его двоюродный братец. Но щёки его глубоко запали, глаза, наоборот, выпучились, а кожа сморщилась: в сравнении с пышущим молодостью Мо Цзыюанем, это тело словно постарело лет на двадцать. Кроме того, казалось, что кто-то высосал из него всю плоть и кровь, и теперь на полу лежал лишь скелет, обтянутый тонким слоем кожи. Если при жизни Мо Цзыюань просто выглядел уродливо, то в смерти стал не только уродливым, но ещё и старым.

Пока Вэй Усянь пристально разглядывал труп, госпожа Мо внезапно бросилась на него, зажимая в руке блестящий кинжал, но зоркий Лань Сычжуй ловко выбил у неё лезвие. Не дав сказать ему ни слова, госпожа Мо пронзительно завопила:

— Мой сын умер ужасающей смертью, а я лишь хочу за него отомстить! Почему вы меня останавливаете?!

Вэй Усянь на всякий случай опять спрятался за спину Лань Сычжуя и, присев на корточки, произнёс:

— Как ужасающая смерть вашего сына связана со мной?

Вчера днём Лань Сычжуй присутствовал на представлении, устроенном Вэй Усянем в Восточном зале, а после слышал различные раздутые сплетни о незаконнорожденном сыне Мо.

Он искренне сочувствовал безумцу и не мог не встать на его защиту:

— Госпожа Мо, судя по состоянию тела вашего сына, из него вытянули все жизненные соки. А это значит, что его убили твари, а не он.

Грудь госпожи Мо тяжело вздымалась:

— Да что вы понимаете! Отец этого сумасшедшего был заклинателем! Должно быть, он научился от него этим демоническим трюкам!

Лань Сычжуй обернулся, ещё раз взглянул на Вэй Усяня, который и в самом деле походил на дурачка, и продолжил:

— Госпожа Мо, у нас нет доказательств, так что…

— Доказательство — это мой сын! — госпожа Мо перебила его и указала на труп: — Посмотрите сами! Останки моего бедного А-Юаня говорят сами за себя! Сразу ясно, кто убийца!

Вэй Усянь, не дожидаясь помощи со стороны, сам приподнял белую ткань и стянул её к ногам покойника. В теле Мо Цзыюаня не хватало одной важной детали.

Его левая рука, отделённая от тела у самого плеча, отсутствовала!

Госпожа Мо заговорила вновь:

— Видите? Все же присутствовали здесь в тот момент, когда этот полоумный заявил, что отрежет А-Юаню руку, если он ещё хоть раз тронет его вещи!

После столь эмоциональной тирады она закрыла свое лицо руками и захлебнулась в рыданиях:

— Мой бедный А-Юань не прикасался ни к камим его вещам, а этот сумасшедший, мало того, что оболгал и опозорил его, так ещё и убил… Он действительно потерял человеческий облик!

Потерял человеческий облик!

Вэй Усянь уже много лет не слышал подобной фразы по отношению к себе, поэтому вновь ощутил нечто сродни ностальгии. Он указал на себя, но не нашёлся, что ответить, не понимая, кто здесь в действительности больной на голову, сам Вэй Усянь или госпожа Мо. В юности он довольно часто говорил об уничтожении целых семей и кланов, убийстве миллионов людей, неиссякаемых реках крови и прочих жестокостях. Но, в конце концов, то было лишь пустое бахвальство. Если бы Вэй Усянь действительно оказался способен на подобное, то уже давно воцарился над всем миром заклинателей. Госпожа Мо на самом деле отнюдь не жаждала священной мести за своего сына, а лишь искала того, на ком можно выместить свою злобу.

Однако Вэй Усянь вовсе не намеревался препираться с ней. Немного подумав, он потянулся к уцелевшей руке Мо Цзыюаня, пару секунд что-то поискал и выудил на свет смятый кусок ткани. Расправив его, Вэй Усянь с удивлением узнал Флаг, привлекающий духов.

В то же мгновение он всё понял и пробормотал себе под нос:

— Мо Цзыюань сам навлёк на себя беду.

Увидев находку Вэй Усяня, Лань Сычжуй и остальные тоже поняли, в чём дело. Прояснилась и причина такого поступка, стоило только вспомнить произошедшую накануне сцену. Вчера днем Мо Цзыюань опозорился перед целой деревней. Виной тому послужило сумасшедшее поведение его двоюродного брата, поэтому, само собой разумеется, он возненавидел его всем сердцем и захотел поквитаться. Но Мо Сюаньюй до позднего вечера бродил по деревне, не появляясь дома, поэтому Мо Цзыюань решил явиться ночью, чтобы застать врага врасплох.

С наступлением темноты он тайком вышел на улицу и, проходя мимо Западного двора, увидел на стенах Флаги, привлекающие духов. Мо Цзыюаня несколько раз предупреждали не выходить ночью из дома и уж тем более держаться подальше от этого места, но он посчитал предостережение лишь отговоркой, придуманной для того, чтобы люди не воровали ценные предметы заклинателей.

Конечно же, Мо Цзыюань не имел ни малейшего представления ни о предназначении Флагов, привлекающих духов, ни о том, что флагоносец становился живой мишенью. Юноша уже пристрастился воровать магические талисманы и артефакты своего двоюродного брата и теперь просто не мог пройти мимо столь привлекательного предмета из желанного для него мира. Поэтому, дождавшись момента, пока ученики Ордена Гусу Лань усмиряли ходячих мертвецов на Западном дворе, он потихоньку стащил один стяг.

Всего флагов было шесть, и пять из них находились в Западном дворе. Юноши из клана Лань служили приманками, но у них при себе имелись бесчисленные талисманы-обереги. Мо Цзыюань же, хотя и взял лишь один, никакой защиты не имел, поэтому, закономерно выбрав лёгкую добычу, твари нацелились на него. Ничего страшного не случилось бы, наткнись Мо Цзыюань на обычных ходячих мертвецов: даже их укусы не несли смерть, и юношу удалось бы спасти. Но к несчастью, Флаг, привлекающий духов, случайно приманил нечто гораздо более опасное, чем обычный ходячий мертвец. Что-то, что убило его и забрало руку!

Вэй Усянь посмотрел на своё запястье — один из порезов на руке исчез. Похоже, нависшее над ним проклятие каким-то немыслимым образом посчитало смерть Мо Цзыюаня за деяние Вэй Усяня. Ведь именно он создал Флаг, притягивающий духов, а значит оказался косвенно причастен к его смерти.

Госпожа Мо прекрасно знала о пристрастиях сына, но не желала признавать, что Мо Цзыюань погиб по собственной глупости. Трясясь от ярости, охватившей сердце, она схватила чайную пиалу и запустила ей в голову Вэй Усяня:

— Если бы ты вчера не оболгал его перед целой деревней, разве вышел бы он из дома посреди ночи? Это всё твоя вина, паршивец!

Вэй Усянь предугадал опасность и успел увернуться от запущенной в него пиалы. Госпожа Мо тут же набросилась на Лань Сычжуя и завизжала дурным голосом:

— А вы! Кучка бесполезных идиотов! Вы должны изучать свою науку, чтобы оградить нас от всяких тварей, но не смогли защитить даже моего сына! А-Юань совсем ребёнок!

Ученики Ордена Гусу Лань были ещё очень юны. Они не часто покидали родное гнездо и не обладали достаточным опытом, чтобы сразу почувствовать опасность. Поэтому и сожалели, что не смогли обнаружить присутствие в деревне Мо или её окрестностях другого злого существа, вдобавок обладавшего столь значительной силой. Тем не менее, грубая брань госпожи Мо заставила их лица потемнеть: в конце концов, они выросли в именитом клане, поэтому никто и никогда не смел разговаривать с ними в подобном тоне. Однако Орден Гусу Лань придерживался очень строгих правил и запрещал любое насилие или даже простую непочтительность по отношению к тому, кто слабее тебя. Вот и сейчас, сколь бы неприятны юношам ни были слова госпожи Мо, они продолжали стоять безмолвно с мрачными выражениями лиц.

Вэй Усянь, успев порядком устать от сложившейся ситуации, подумал: «Прошло уже столько лет, а клан Лань всё так же остается верен своим идеалам. И какой прок от этих ваших “выдержки и самообладания”? Смотрите, как надо!»

Он лихо сплюнул и заговорил:

— И на ком же ты решила отыграться? Ты что, спутала их со своими слугами? Эти юноши приехали издалека, чтобы помочь твоей деревне справиться с нашествием злых духов, и не просили ничего взамен, заметь! Разве они должны тебе что-то? Сколько лет твоему сыну? Не меньше семнадцати! Так почему ты до сих пор называешь его ребёнком? Сколько, по-твоему, должно быть человеку, чтобы он понимал, что ему говорят? Разве эти юноши не предупреждали всех, как опасно бродить по ночам у Западного двора и трогать что-либо внутри магического поля? Твой сын улизнул на улицу посреди ночи по собственной воле. Я в этом виноват? Или, все-таки, он сам?

Лань Цзинъи и остальные облегченно выдохнули, напряжение спало с их лиц. Госпожа Мо пребывала в состоянии глубоко горя и не менее глубокой досады; все мысли её занимала лишь смерть. Но не собственная, в которой она могла воссоединиться с горячо любимым сыном, а смерть всех в целом мире. В особенности тех, кто стоял прямо перед ней.

Госпожа Мо привыкла во всём помыкать своим мужем и тут же толкнула его в бок со словами:

— Зови всех! Зови всех сюда!

Однако тот словно помутился рассудком. Возможно, гибель единственного сына так повлияла на мужчину, что он толкнул её в ответ. Этого госпожа Мо никак не могла ожидать и потому упала на пол, совершенно обескураженная.

Раньше ей не приходилось даже толкать мужа: стоило лишь повысить голос, как он немедленно бежал выполнять любое требование. Как только он посмел дать отпор сегодня?!

Выражение лица госпожи Мо повергло слуг в настоящий ужас. Трепеща от страха, А-Дин помогла ей. Встав, Госпожа Мо сжала своё одеяние на груди и дрожащим голосом произнесла:

— Ты… Ты… И ты тоже убирайся отсюда!

Но её муж остался стоять на месте, будто ничего не слыша. А-Дин красноречиво посмотрела на А-Туна, и тот торопливо увёл своего господина на улицу. В Восточном зале началась полная неразбериха. Как только разговоры немного поутихли, Вэй Усянь вознамерился ещё раз осмотреть труп. Однако едва он успел взглянуть на тело, как очередной дикий вопль прорезал тишину. Он доносился с Восточного двора.

Все поспешили наружу. Во дворе на земле дергались две человеческие фигуры. В одной из них, бессильно сидящей, узнали А-Туна: хоть и живой, он явно был не в себе. Второе же тело, лежащее на земле, оказалось сморщенным и иссохшим, словно из него высосали всю плоть и кровь. Левая рука его уже исчезла, но рана не кровоточила: труп пребывал точно в таком же состоянии, что и тело Мо Цзыюаня.

Секунду назад госпожа Мо отвергла руку А-Дин, поддерживающую её, но при виде трупа на земле глаза женщины широко раскрылись, и силы, наконец, оставили её. Вэй Усянь оказался рядом, когда ноги женщины подкосились, подхватил её и передал подоспевшей вовремя А-Дин. Он взглянул на свое правое запястье и обнаружил, что ещё один порез исчез.

Муж госпожи Мо умер мучительной смертью всего за несколько мгновений до того, как они все выбежали из зала, Вэй Усянь не успел даже порога переступить. Лица Лань Сычжуя, Лань Цзинъи и остальных побледнели при мысли об этом. Первым взял себя в руки Лань Сычжуй.

Он спросил А-Туна, сидящего на земле:

— Ты видел, что это было?

Смертельно напуганный А-Тун не мог выговорить ни слова — от страха не открывался рот. Лань Сычжуй несколько раз повторил свой вопрос, но А-Тун лишь продолжал молча трясти головой.

Крайне обеспокоенный Лань Сычжуй попросил одного юношу отвести А-Туна обратно в зал и повернулся к Лань Цзинъи:

— Ты послал сигнал?

Тот ответил:

— Да, но если в окрестностях старших нет, нам придётся прождать ещё как минимум час, пока кто-нибудь откликнется. Что же нам делать сейчас? Мы даже не знаем, что это за тварь.

Разумеется, они не могли просто уйти. Если ученики, едва столкнувшись с тёмными созданиями, начинали заботиться только о собственном благополучии, они не только покрывали позором свой клан, но и сами не могли смотреть людям в глаза. Напуганные жители деревни Мо тоже не хотели уходить. Скорее всего, злой дух притаился среди них, и не было никакого смысла бежать.

Лань Сычжуй собрал волю в кулак и сказал:

— Всем оставаться здесь и ждать подкрепления!

Увидев сигнал о помощи, другие заклинатели уже очень скоро поспешат сюда. Вэй Усяню возможная встреча с ними не сулила ничего приятного: хорошо еще, если прибывший не окажется знакомым из прошлой жизни, но если явится кто-то, с кем ему приходилось ссориться или даже сражаться, дальнейший исход событий становился абсолютно непредсказуемым. Ему лучше уходить и держаться подальше от заклинателей.

Однако из-за проклятия он не мог покинуть деревню Мо. Кроме того, существо, с которым они столкнулись, забрало жизни уже двух людей за ничтожный промежуток времени, а значит обладало исключительной свирепостью. И уйди Вэй Усянь сейчас, подоспевшая помощь обнаружила бы лишь гору трупов без левых рук. И среди этих трупов лежали бы юноши, состоявшие в кровном родстве с кланом Лань.

Немного подумав, Вэй Усянь про себя решил: «Пора с этим заканчивать».



Комментарии: 13

  • перечитываю сей шедевр уже в который раз, слишком уж сильно люблю усяня и лань чжаня)

  • «И среди этих трупов лежали бы юноши, состоявшие в кровном родстве с кланом Лань.»
    При том, что 13 лет назад клан Гусянь Линь был одним из тех, кто выступил против него.
    Насколько же мало злобы и мести в этом человеке. Что было, прошло, но детей нужно всеми силами уберечь.
    Люблю тебя, Усяньчик

  • Обожаю мелколаней. Спасибо за перевод

  • “… Он расслабился и позволил тащить себя безо всякого сопротивления — всё лучше, чем идти самому.”

    Ахахахха, лучший!

  • Читаю первый раз мдк,но перед этим года пол назад смотрела аниме. Так завораживающе! Это произведение стало моей первой любовью и сейчас после "Благословение небожителей" решила начать это. Конец,конечно разбил мое сердце и все же в аниме раскрывались не все детали и именно это я желаю узнать в новелле

  • Сколько бы Вэй Усянь ни бахвалился, у него доброе сердце, и он всегда защитит слабого. Сердце кровью обливается, сколько же несчастий ему повстречалось на пути.

  • Емае, почему когда Усяш вспоминает про порезы,я моментально смотрю на свое запястье 🗿 шо за фигня

  • Черт ты, благородный хулиган Вей

  • Спустя полтора года решила перечитать, кайф нереальный при перечитываниию это правда))

  • Ой, Вэй У Сянь!))) Ты такой милый!😍 Не бросил совсем юных заклинателей! Благородный господин! Даже если хотел уйти, он не смог их оставить одних!)

  • Янли, с каждым последующим разом кайфа будет все больше. Эта история не наскучит никогда.

  • Вей Усянь 13 лет был мёртв, внезапно ожил и сразу попал в экстренную ситуацию. Поскольку он спец в тёмной магии, он не мог остаться в стороне. Я читаю это произведение уже второй раз и кайфа больше чем в первый.

  • о черт, когда вей ин ведёт себя как заботливый родитель юных заклинателей, это так трогательно и мило

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *