Грёзы. Часть шестая
v 1 - 95
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
Лань Ванцзи не послушался и продолжил пристально смотреть на него, будто смертельно боялся, что если моргнёт — Вэй Усянь сбежит в тот же миг.
Вэй Усянь протянул руку, чтобы закрыть ему глаза, но Лань Ванцзи погрузил нижнюю часть лица в воду и принялся с бульканьем пускать пузыри. Вэй Усянь рассмеялся и мягко ущипнул Лань Ванцзи за щёку.
— Гэгэ, сколько тебе лет?1
1Вопрос звучит в той форме, в которой его задают ребёнку младше двенадцати лет.
Он взял коробок с мыльным корнем и мокрое полотенце и начал обтирать лицо Лань Ванцзи, спускаясь всё ниже. Спустя пару движений Вэй Усянь вдруг застыл.
Когда Лань Ванцзи снял лобную ленту и распустил волосы, они рассыпались чёрным водопадом и закрыли его тело целиком. Теперь же, когда Вэй Усянь убрал влажные пряди в сторону, чтобы протереть грудь мужчины, обнажились те самые шрамы от дисциплинарного кнута, более тридцати. И ожог от тавра на груди.
Вэй Усянь, сжав полотенце, обошёл Лань Ванцзи со спины.
Шрамы, и бледные, и яркие, покрывали спину Лань Ванцзи, заползая на грудь, плечи, руки, перекрещиваясь на белой гладкой коже. Эти страшные отметины зверски изуродовали тело мужчины, которое когда-то, несомненно, заслуживало называться совершенным.
Вэй Усянь некоторое время молча смотрел, затем окунул полотенце в воду и принялся протирать шрамы. Он действовал чрезвычайно осторожно, будто не хотел сделать больно Лань Ванцзи, невзирая на то, что раны давнишние, а значит, болеть больше не должны. Даже будь это свежие рубцы, Лань Ванцзи, со свойственным ему характером, не издал бы ни звука, не выказал бы и намёка на слабость, какую бы боль ни испытывал.
Вэй Усянь хотел бы прямо сейчас спросить его, откуда взялись эти шрамы. В Ордене Гусу Лань только Лань Сичэнь и Лань Цижэнь обладали достаточно высоким статусом для того, чтобы наказывать Лань Ванцзи дисциплинарным кнутом. Какую же страшную ошибку он совершил, что заставил брата, самого близкого человека, или дядю, который растил его с малых лет и всегда гордился им, столь безжалостно пустить в ход дисциплинарный кнут?
И ещё этот ожог от тавра Ордена Цишань Вэнь, о котором Вэй Усянь совершенно ничего не помнил.
Однако, едва слова оказывались на языке, он каждый раз сдерживался и молчал. Если Лань Ванцзи сам не желал рассказывать ему о случившемся, Вэй Усянь не стал бы спрашивать. Пусть Лань Ванцзи, протрезвев, ничего не вспомнит, всё же он позволил себе выпить вина вместе с Вэй Усянем, а значит, доверяет ему. И если тот, воспользовавшись его беспомощностью, вытянет наружу личную тайну, которую Лань Ванцзи хотел бы скрыть от посторонних, подобный поступок не иначе как подлостью не назовёшь!
Вэй Усянь напоил Лань Ванцзи, провёл с ним полночи в беготне и приключениях, но так ничего и не выспросил. Дело не в том, что он забыл. Вэй Усянь постоянно держал в памяти вопрос, ради которого дал Лань Ванцзи выпить вина.
Ханьгуан-цзюнь, как ты относишься ко мне?
Но каждый раз, когда этот вопрос подступал к горлу, Вэй Усянь находил всевозможные причины, чтобы избежать необходимости его задавать. К примеру: сейчас ещё не время, сначала наиграюсь с ним, потом спрошу; нельзя действовать столь небрежно, нужен более торжественный момент…
Однако Вэй Усянь прекрасно понимал истинную причину, по которой придумывал различные отговорки и всё откладывал вопрос на потом.
Наверное, просто потому что он трусил.
Боялся услышать ответ, отличный от своих ожиданий.
Лань Ванцзи сидел спокойно, сложив руки на края бочки, но вдруг развернулся. Тогда Вэй Усянь заметил, что пока протирал спину, в мыслях улетел куда-то далеко, и потому оставил на коже Лань Ванцзи красный след от полотенца, который выглядел словно отпечаток удара. Он тут же убрал руку с полотенцем и произнёс:
— Прости, я отвлёкся. Больно?
Лань Ванцзи, спина которого теперь горела от действий Вэй Усяня, однако, ничего не ответил, лишь покачал головой. Глядя на него, столь спокойно и послушно сидящего в бочке, Вэй Усянь ощутил угрызения совести. Манящим движением пальцев Вэй Усянь хотел дотронуться до его подбородка, однако на половине пути Лань Ванцзи внезапно схватил его запястье.
Этим вечером Вэй Усянь уже совершил по отношению к Лань Ванцзи бесчисленное множество таких вот игривых мелких движений, и уже привык, что тот позволяет творить что вздумается. Теперь, когда его вдруг остановили, Вэй Усянь не сразу понял, в чём дело.
Лань Ванцзи же с тяжёлыми нотками в голосе произнёс:
— Не трогай.
На его изящном лице и ресницах блестели прозрачные капли воды. Выражение лица казалось ледяным, но взгляд пылал так, что можно легко обжечься.
Возможно, из-за слишком крепкого вина, голова Вэй Усяня стала необыкновенно горячей.
— Не трогать? Почему это? Ты же так долго позволял мне прикасаться к тебе?
Лань Ванцзи плотно сомкнул губы, не издав ни звука. При этом рука, сжимающая запястье Вэй Усяня, ни на миг не ослабла. Видимо, он собирался стоять на своём.
Уголок рта Вэй Усяня изогнулся в усмешке.
— А если я стану совершать лишние движения, что ты мне сделаешь в твоём-то положении? Лань Ванцзи неотрывно уставился на него, во взгляде будто блеснули искры.
Это лицо, это выражение, этот взгляд, эта ситуация, этот человек. Казалось, Вэй Усяня коснулось и мигом охватило пламя, способное заставить его окончательно потерять разум.
Будто обезумев, Вэй Усянь запустил другую руку в воду, стремительно ухватился за определённую часть тела Лань Ванцзи и, с трудом сдерживая участившееся дыхание, выпалил:
— Ханьгуан-цзюнь, только не говори, что тебе не нравится, когда я прикасаюсь к тебе вот так!
Будто ужаленный ядовитой змеёй, а может, окончательно рассерженный поступками Вэй Усяня, мужчина потянул руку на себя, и Вэй Усянь, не в силах противиться внезапному рывку пугающей мощи, невольно подался вперёд.
Капли воды разлетелись брызгами. Ситуация вышла из-под контроля.
Неизвестно, кто начал первым, но когда Вэй Усянь немного пришёл в себя, то уже сидел на коленях Лань Ванцзи. Именно в этой позе, заключив друг друга в объятия, они слились в долгом, непрерывном поцелуе.
Они не могли друг от друга оторваться. Одежды Вэй Усяня промокли насквозь, но сейчас в сознании осталась лишь страсть, захватившая всё его существо, словно пламя огня — сухие травы. Ему удалось прийти в себя и продержаться лишь пару мгновений. За это время в голове промелькнул тихий голос, который попытался сказать, что Лань Ванцзи пьян; что пока Вэй Усянь ещё не уверен в ответных чувствах, совершать подобное — верх неблагоразумия; что он не должен этого делать. И всё же этот голос моментально умолк, охваченный огнём жадного поцелуя, от которого становилось трудно дышать.
Вэй Усянь скрестил руки, обняв Лань Ванцзи за шею. Мысли о прекращении поцелуя охватывали сердце тревогой, как и сам поцелуй. Он окончательно отпустил себя, думая лишь о наслаждении. Все прежние обещания, вроде «я задам только один вопрос», «я лишь помогу ему умыться», «больше ничего делать не буду», которые он множество раз давал самому себе, давным-давно улетучились.
Вэй Усянь вдруг вскрикнул «Ай!», отстранился и недовольно выпалил:
— Лань Чжань! Чего ты кусаешься, как собака?!
Недовольный несвоевременным вопросом, Лань Ванцзи в ответ укусил его за подбородок. Вэй Усянь больше всего боялся укусов. Чуть нахмурившись, в качестве отмщения он снова запустил руку под воду и сжал в том же самом месте, которого коснулся ранее.
Лицо Лань Ванцзи внезапно сделалось суровым. Вэй Усянь рассмеялся, переводя дыхание, и оставил лёгкий поцелуй в уголке губ Лань Ванцзи.
— Ну что, тебе больно? Злишься теперь?
Он одним движением сбросил промокшие насквозь верхние одеяния.
— Лань Чжань, известно ли тебе, что мне больше всего нравится, когда ты сердит…
Голос его полнился возбуждением и бесстрашием. Кожа Лань Ванцзи горела, будто он весь вот-вот воспламенится. Одна рука крепко сжала Вэй Усяня за талию, другая нанесла удар раскрытой ладонью по краю бочки, которая тут же раскололась на части. На полу моментально воцарился жуткий беспорядок — страшно смотреть.
Однако для двоих это совершенно не имело значения. Лань Ванцзи практически подхватил Вэй Усяня на руки и бросил на кровать. Едва Вэй Усянь попытался приподняться, его немедленно придавили сверху. Грубые, яростные движения совершенно не походили на благовоспитанного Ханьгуан-цзюня, который славился безупречными манерами. При ударе о кровать Вэй Усянь вскрикнул от боли, и Лань Ванцзи на мгновение застыл. Однако Вэй Усянь снова прошептал ему на ухо:
— А ведь сразу и не скажешь, что ты столь яростен в постели…
Белая словно яшма мочка уха оказалась совсем рядом с губами, и Вэй Усянь, не в силах бороться с искушением, аккуратно её прикусил, а потом захватил губами и осторожно втянул ртом. Пальцы Лань Ванцзи на его плечах сжались крепче. Силы в этих руках было немерено, Вэй Усянь от такого обращения с шипением вздохнул. Потом повернулся посмотреть на своё плечо и увидел пять красных следов от пальцев.
Рука Лань Ванцзи уже скользнула к поясу на его штанах.
Вэй Усянь, намеренно дразня, шлёпнул его по руке и насмешливо произнёс:
— Ханьгуан-цзюнь, ты настолько нетерпелив?
Говоря это, он просунул колено между ног Лань Ванцзи и подтянул наверх. Глаза Лань Ванцзи будто заполнились кровавыми прожилками и слегка покраснели. Вэй Усянь произнёс:
— Я же не сказал, что не сниму. Позволь я сам.
После этих слов он действительно, ни капли не стесняясь, стянул с себя нижнюю часть одежд и, совершенно голый, вновь прижался к Лань Ванцзи, позволяя себя придавить.
Обнажённые, чувствуя лишь трение кожи друг друга, они слились в глубоком поцелуе. Вэй Усянь, то и дело поворачивая шею, прижимал к себе Лань Ванцзи, положив левую ладонь ему на загривок, не позволяя отдалиться ни на секунду. Терзая его губы, втягивая в себя его дыхание и слюну, правой рукой он скользил по изящным и сильным линиям спины Лань Ванцзи, осторожно и нежно касаясь кончиками пальцев неровностей шрамов, оставленных дисциплинарным кнутом.
Лань Ванцзи от него не отставал — пара изящных, бледных рук с отчётливыми суставами пальцев некоторое время блуждала по телу Вэй Усяня, прежде чем остановиться на талии и ягодицах, со страстной жаждой сжимая нежную кожу у основания бёдер. Вэй Усянь будто превратился в цинь, из которого руки музыканта извлекали мелодию. Вот только от играющего на нём человека сейчас не исходило ни капли прежней утончённости и прохлады, с которой он обычно музицировал. А звуки, издаваемые Вэй Усянем, менее всего походили на возвышенное пение семи струн. То были скорее совершенно разнузданные стоны удовольствия.
И всё же Лань Ванцзи вкладывал слишком много силы в пальцы, при этом более всего ему нравилось сжимать самые чувствительные места. И если вначале Вэй Усянь наслаждался процессом, спустя какое-то время кожа саднила и немела от прикосновений. Издав прерывистый вздох, он отнял от Лань Ванцзи опухшие до красноты, горящие, словно после красного перца, губы. Грудь Вэй Усяня резко поднималась и опускалась, он притворился, что хочет отстранить совершенно бесцеремонную руку, и даже нашёл в себе силы на насмешку:
— Не думал, что Ханьгуан-цзюнь, оставшись без одежд, окажется столь диким и необузданным… Воистину, «праведным» тебя называют напрасно… Ай!
Лань Ванцзи с силой ущипнул Вэй Усяня за сосок, но тот сразу вывернулся, уворачиваясь от цепких пальцев. Лань Ванцзи ответил низким рыком, который прозвучал весьма угрожающе. Вэй Усянь быстро добавил:
— Ну ладно, не начинай! Сжимай, я не против, — с такими словами он вернул руку Лань Ванцзи обратно, тихонько усмехнулся и пробормотал: — Делай что хочешь, можешь стиснуть посильнее.
Испытывая пьянящую радость, Вэй Усянь ощущал себя полнейшим самоучкой в подобного рода непристойностях.
Ведь воображать процесс — это одно, а по-настоящему в нём участвовать — совсем другое. Вэй Усянь прожил две жизни, и, кроме него самого, больше никто никогда не прикасался к столь интимным местам. Когда обжигающая ладонь Лань Ванцзи обхватила его член, Вэй Усянь невольно ощутил лёгкую дрожь по телу и слегка съежился, поджав ноги.
Однако ритмичные ласки оказались слишком приятными — не прошло и пары мгновений, как Вэй Усянь неосознанно расправил конечности и сам вцепился руками в плечи и спину Лань Ванцзи, активно двигая бёдрами в ритм с его ладонью.
Движения Лань Ванцзи ускорились. Вэй Усянь отрывисто дышал, зажмурив глаза от удовольствия. Ему хотелось за что-нибудь уцепиться, но в итоге ничего не оставалось, как тщетно скрести ногтями по мощной спине Лань Ванцзи. Внезапно Вэй Усянь осознал — нельзя допустить, чтобы удовольствие получил лишь он один. И потому нашарил правой рукой член Лань Ванцзи.
Едва коснувшись того самого места, Вэй Усянь ощутил, как горячая плоть, и без того немалых размеров, неожиданно увеличилась в обхвате и толкнулась в ладонь, затвердев словно железо. Одно лишь прикосновение к нему заставило щёки Вэй Усяня заалеть. Он в жизни не представлял, что когда-нибудь дотронется до такого места на теле другого мужчины, для него это было чем-то невообразимым. Однако стоило осознать, что сейчас он прикасается к Лань Ванцзи, Вэй Усянь вновь ощутил возбуждение, от которого едва контролировал силу в руках. Сжимая пальцы, он принялся импульсивно ласкать его, вновь и вновь касаясь разгорячённой плоти голыми бёдрами. Дыхание Лань Ванцзи сделалось тяжёлым, плоть в руке Вэй Усяня запульсировала, распаляясь всё сильнее. Они не слышали ничего, кроме сбивающегося дыхания друг друга и стонов Вэй Усяня, которые он не в состоянии был подавить.
Вэй Усянь не знал, сколько прошло времени, прежде чем вся кровь в теле прилила к низу живота вместе со сладкой истомой. Кожа на голове занемела, из глотки вырвался прерывистый, почти всхлипывающий стон:
— Лань… Лань Чжань, подо… жди… я… — Не успел он закончить фразу, как его накрыло взрывной волной опасного наслаждения.
Выдох застыл в груди Вэй Усяня, в голове на короткий миг опустело. Спустя некоторое время, всё ещё ощущая себя будто во сне, он увидел бледные следы на мускулистом животе Лань Ванцзи и осознал, что кончил. Причём Лань Ванцзи достиг высшей точки почти одновременно с ним. Белая вязкая жидкость полностью выплеснулась между ног Вэй Усяня. Стоило ему шевельнуться, и постыдные капли медленно поползли вниз, к самому чувствительному месту. Ощущалось это весьма отчётливо, не нужно даже смотреть, чтобы понять, что там происходит. Это липкое ощущение между ног было непривычным для Вэй Усяня, но намного сильнее сейчас он был захвачен ни с чем несравнимым, всепоглощающим удовлетворением.
Лань Ванцзи накрыл его своим горячим телом, зарывшись лицом в грудь. Вэй Усянь ощущал себя полностью обессиленным, обмякшим от мизинцев до макушки. Так расслабленно, что не хотелось шевелить даже пальцем. Лишь спустя долгое время бурлящий жар чувств немного отступил, дыхание обоих постепенно выровнялось.
Несмотря на тяжесть, давящую на тело, душу переполняло спокойствие и удовлетворение. Вэй Усянь тронул волосы Лань Ванцзи поцелуем. Помимо привычного слабого аромата сандалового дерева, теперь их тела окружала лёгкая свежесть мыльного корня после омовения. Запах страсти постепенно становился менее ощутимым.
Вэй Усянь всё это время сдерживал внутри все те вещи, о которых хотел спросить Лань Ванцзи, но теперь подумал, что спрашивать больше нет нужды, и можно просто выговориться самому.
— Лань Чжань… ты слушаешь? — прошептал он.
Спустя пару мгновений Лань Ванцзи отозвался «Мгм», и Вэй Усянь продолжил:
— Я хочу тебе кое-что сказать. — Сделав паузу, он едва-едва слышно произнёс: — Спасибо тебе, Лань Чжань. Я…
Если бы, возродившись к жизни, он не встретил Лань Ванцзи, неизвестно, что бы с ним стало в итоге.
Но, несмотря ни на что, Вэй Усянь мог с уверенностью сказать — он бы точно не чувствовал себя лучше, чем сейчас.
Вот только Лань Ванцзи, услышав эти слова, на мгновение оцепенел.
Вэй Усянь ничего не заметил, он как раз хотел поцеловать Лань Ванцзи, а после продолжить, как вдруг… Лань Ванцзи внезапно оттолкнул его от себя и сел.
Застигнутый врасплох, Вэй Усянь с глухим стоном ударился спиной о кровать.
Он широко распахнул глаза, охваченный смятением, боясь пошевелиться. Лань Ванцзи сидел к нему боком, опустив голову, грудь его тяжело вздымалась, дыхание слышалось немного учащённым.
Мужчины какое-то время молчали, неподвижно, будто в противостоянии. И всё же первым, кто пошевелился, оказался Лань Ванцзи.
Лицо его побледнело, но взгляд был предельно ясным. Подняв с пола белые одежды, он сначала накрыл ими Вэй Усяня, и лишь после поднялся, чтобы одеться самому.
Вэй Усянь просто не мог поверить в произошедшее.
Этот толчок был похож на то, как полный чувственной нежности прекрасный сон внезапно оборачивается ночным кошмаром. Вэй Усяню будто выплеснули в лицо таз ледяной воды, окатив с ног до головы, да так, что холод проник в самое сердце; но более всего это напоминало удар по лицу наотмашь, такой силы, что в ушах зазвенело, сердце пустилось галопом, а небо и земля поменялись местами. С огромным трудом вновь отыскав в себе умение говорить, он попытался это сделать, невзирая на хрипоту, сковавшую горло:
— Лань Чжань, ты… пробудился от вина?
Лань Ванцзи уже закончил одеваться. Сидя как можно дальше на краю кровати, он коснулся лба правой рукой и повернулся, лицом к учинённому беспорядку, спиной к Вэй Усяню. Лишь спустя какое-то время послышалось тихое:
— Мгм.
Вэй Усянь не знал, в какой момент Лань Ванцзи пришёл в себя, но в одном он мог быть твёрдо уверен.
Реакция Лань Ванцзи, которая последовала за пробуждением, предельно ясно давала понять. Он не желал продолжать то, чем они только что занимались.
На Вэй Усяня обрушилось внезапное осознание, он наконец понял, насколько ужасный поступок совершил.
Комментарии: 35
Так...
Вертела Мосян вашу цензуру...
Вот, кстати, я это "спасибо" совсем с другим значением прочитала, чем большинство комментаторов.
Понятно, что Лань Ванцзи триггерит от этих благодарностей Вей Усяня. Только в данном случае он мог расценить его слова совсем иначе. Думаю, что Лань Ванцзи искренне считал, что чувства его не взаимны и Вей Усянь просто забавляется с ним. А тут сердце его дрогнуло и в нем появилась надежда, что возможно вторая сторона тоже этого хочет, раз отвечает с такой пылкостью и страстью.
И на тебе... СПАСИБО! В его ушах это могло прозвучать как благодарность за все хорошее что он для него сделал: поддержку, помощь, веру, любовь... Мол я тебе так благодарен, что даже готов лечь с тобой в постель и порадовать тебя (ну и себя за одно себя, чё мне... я ведь тот ещё "распутник").
Представляю шок Лань Чжань в этот момент, что с ним переспали из благодарности... Убиться о стену.
Дарина, согласна
Что Лань Ванцзи все таки сделал, чтобы Вэй Ин понимал его с полуслова в таких делах? Вы лучше не Вэй Ину говорите, что рот нужен для слов, а Ванцзи!
я вообще щас телефон в стенку кину, агрх
злюсь на Лань Чжаня за это
это конечно трогательно, что он не хочет слышать "спасибо ". но, как говрила Вэнь Цин, это одно из самых тошнотворных слов, которые НУЖНО произносить, иначе потом скажешь в слезах.
«Будто обезумев, Вэй Усянь запустил другую руку в воду, стремительно ухватился за определённую часть тела Лань Ванцзи и, с трудом сдерживая участившееся дыхание, выпалил:
— Ханьгуан-цзюнь, только не говори, что тебе не нравится, когда я прикасаюсь к тебе вот так!»
•Вот здесь уже оооочень сложно сдерживать крики и все такое, потому что ну как вообще?
«Неизвестно, кто начал первым, но когда Вэй Усянь немного пришёл в себя, то уже сидел на коленях Лань Ванцзи. Именно в этой позе, заключив друг друга в объятия, они слились в долгом, непрерывном поцелуе.»
•Ну а это просто невероятно. Как все описано, четкая картинка в голове что и как вокруг🥰
Спасибо большое автору и переводчикам 🙏🏽
Ахах, РыженькийВолчок, зачет)))
Ты просто проголодался... Нет, утомился...)
Я не буду это комментировать, я не буду это комментировать, мне нужно отыскать мою шляпу, мне нужно собирать мусор... :)
Прокомментирую только то, что жители комнаты ниже как-то уж очень деликатно подождали прекращения характерных стонов, и только потом пошли жаловаться хозяйке на потоп.
А вот если бы они не были настолько деликатными?
Представляете, процесс в самом разгаре и тут хозяйка ломится в дверь с криками, что постояльцев снизу заливает? И уже нет времени на всякие "спасибо"...
(и кстати события следующих глав развивались бы соооовсем по-другому! кто-то успел бы выкопать все, что надо, и убежать...)
Я не ожидала, что уже в этой главе это произойдëт. Сцена шикарная и горячая)
Спасибо переводчикам)
Я перечитываю третий раз, но всё равно некоторые сцены до сих пор прям убивают и хочется их избежать… Больше всего меня убивают сцены смерти родителей Цзинь Лина и ВОТ ЭТО НЕЧТО. После «спасибо» Вей Ина я просто не нахожу в себе силы читать дальше, уровень паники в организме зашкаливает…
P.S. С первым комментарием на этом сайте меня! Переводчики самые лучшие!❤️
Не, ну про очевидные "урра,вах и какого...???" уже все сказали. Я кстати думаю,что Ванцзи пришел в себя,когда повернулся к нему после неудачного потирания полотенцем. И потому и сказал не трогать его(типа раз ты сказал,что мы друзья,так не дразни).А у меня другие вопросы: "Когда Лань Ванцзи снял лобную ленту и распустил волосы, они рассыпались чёрным водопадом и закрыли его тело целиком"- в смысле? Они у него заплетены были? В хвост или что?где нормальное описание? Из-за дунхуа он у меня вечно с распущенными волосами представляется.
2. Это что ж там за бочка была,что они таки вдвоем поместились?
3. Эммм... Учитывая их мир и что Усяню итак доставалось из-за плохой репутации в обеих жизнях, как они объяснят погром в комнате с потопом и то,что походу весь постоялый двор наслушался этой ночью? Не единожды же сделали упор на стоны Усяня...
4. Вы конечно,как всегда,убили не только друг друга своей тапочковостью,но и у меня случился контрольный в голову фэйспалмом... Но блин,бегите крушить забор,походу дела как раз обсудите. Хоть у кого-то то из вас репутация должна остаться...
Я верещю 🥳🥳🥳
Два дурака нашли друг друга...
JamBerry, конкретно эта глава осталась без изменений. Разве что, перевод несколько иной почему-то. Например здесь написано "то самое место", а в книге короткое "член". А вот экстры порезали, да..
Ох, Усянь... Серьезно, "благодарность"?!
Бедный Ванцзи.
Серьезно, он же всегда видел, что Вэй Ин оч тактильный с друзьями, вполне логично решить, для него такое - просто ещё один способ сказать "Ты мне симпатичен". Плюс тот ещё на Байфен наврал, что сексом вовсю занимается.
Это мы знаем, что Усянь тапочек почти нецелованный, а Лань Чжаню каково?
Покорнеше беру свои слова назад, Вей Усянь немного тапочек
Ёкерный бабай, я уж точно этого не ожидал... Интересно, как эту н-цу адаптируют в печатном издании.
Блин, Вэй Ин, ну точно мамочка с молочком! Первый в жизни секс, а тебя на поговорить разнесло.... Если уж говорить, то слова к месту, а не про погоду на луне! Блин, блин... Конечно пошла к любимому приставать 😊😊😍😘😍
Ребятушки, это самая лучшая нца от Мосян за все новеллы! Горячая, без особо неловких описаний. Я думаю, она нравится большинству фандома. А вот дальше... )
Мне, например, не нужно подробностей как чей член выглядит. Меня возбуждает именно такое чувственное действие. Как можно было говорить, что у Мосян плохо получается, все отлично! В Небожителях и того нет.
Тоже не понимаю тех, кто ругает НЦу от Мосян. По-моему, написано шикарно: всё понятно, при этом ничего лишнего...а сколько эмоций она всегда вкладывает в это действо! Ухх!
"Одна рука крепко сжала Вэй У Сяня за талию, другая нанесла удар раскрытой ладонью по краю бочки, которая тут же раскололась на части. На полу моментально воцарился жуткий беспорядок — страшно смотреть.
Однако для двоих это совершенно не имело значения."
Тем временем постояльцы гостиницы, живущие на первом этаже : ☂️🗿☂️🗿☂️🗿☂️🗿
Ой, был ли вообще такой момент, когда Усянь не разговаривал? А вот Ванцзы стоило бы и дослушать. Одно это "больше всего на свете я люблю когда ты зол" после поцелуя – это уже больше чем просто признание.
Ааааа, Вэй Ин, кто просил тебя открывать рот в такой момент!??!! Надо было молчать и продолжать, вот дурак так уж дурак......
Неоднократно встречала нарекания на НЦу в новеллах Мосян, мол не умеет она такое писать...😳 В недоумении: что ж тогда это ☝️было? Да, закончилось паскудно, но сам процесс был хорош: чувственно и страстно, а что без лишних физических подробностей, так оно и к лучшему.
Этот идиот решил, что Вэй Ин сделал это из благодарности?!
С-спа...СПАСИБО???
Вэй Усянь, рот придуман не только для того, чтобы в него есть!..
А вообще, мой рассудок остался в предыдущей главе, надеюсь, все успели с ним попрощаться.
Подумал, что Вэй Ин решил переспать с ним из благодарности, расстроился.
Ещё 15 глав...
Дед плачет :_(
Всё время задаюсь вопросом - что за триггер у Лань Чжаня на слово «спасибо»?!? Почему он так реагирует.
Знаю, что позже он скажет Усяню - «Между нами нет места спасибо и прости»!
Но не понимаю, что ж он так на это реагирует?!?!?!?
Мне кажется, что не скажи Вей Ин сейчас «спасибо», то столь роскошная сцена закончилась бы иначе....
Лань Чжань тоже дурак, так повёл себя. Конечно вей ин будет так думать
Сижу и плачу девачки!! Только хотела сказать"ГОРЬКОГО" А ТУТ НА ТЕБЕ!!!! ХАНЬ ГУАНЬ ЦЗЮНЬ ТЫ!!!.... в этом случае ты поступил неблагородно :_(
Да шо ж такое творится-то, а? Дело сделано, а слова все не те, Вэй Ин..шо ж ты за бездарь?...
М -да.... А поутру они проснулись......
Плакать или смеяться?
Ааааааааааааааааааааааааааааааааа
К такому я, откровенно говоря, не была готова 😏
Спасибо огромное переводчикам ♥️