Изящность. Часть пятая
v 1 - 15
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
Вэй Усянь с лёгкостью развлекал сам себя, особенно хорошо ему удавалось найти способ повеселиться в, казалось бы, совсем уж безнадежно унылых ситуациях. Сейчас рядом с Вэй Усянем не было никого, кроме Лань Ванцзи, так что волей-неволей ему пришлось забавляться с ним.
— Ванцзи-сюн, — позвал Вэй Усянь.
Лань Ванцзи никак не отреагировал.
— Ван Цзи.
Тот словно оглох.
— Лань Ванцзи.
— Лань Чжань!
Лань Ванцзи, наконец, прекратил писать и обратил на него холодный взгляд. Вэй Усянь отпрянул назад и поспешно поднял руки, словно защищаясь:
— Не смотри на меня так. Я произнёс твоё имя только потому, что ты не отвечал, когда я звал тебя Ванцзи. Если тебя это так задело, разрешаю тебе тоже назвать меня по имени.
Лань Ванцзи произнёс:
— Опусти ноги.
Вэй Усянь сидел чрезвычайно неподобающим образом: всем телом навалившись на согнутые в коленях ноги. Увидев, что его поддразнивания, наконец, достигли цели и Лань Ванцзи заговорил, Вэй Усянь довольно захихикал про себя, будто лицезрев долгожданную луну, вышедшую из-за туч1. Послушавшись Лань Ванцзи, он опустил ноги, но при этом вновь слегка подался корпусом вперёд и облокотился на стол, поэтому поза его по-прежнему считалась неблагопристойной. Затем Вэй Усянь состроил серьёзную мину и спросил:
1 Идиоматическое выражение, означающее, что терпеливо ждущий, наконец, получил своё.
— Лань Чжань, ответь мне на один вопрос. Ты... на самом деле так сильно меня ненавидишь?
Лань Ванцзи опустил веки, и тени от ресниц затрепетали на его нефритовых щеках. Вэй Усянь торопливо добавил:
— Ну, нет! Ты сказал мне всего пару слов, и опять делаешь вид, будто меня здесь не существует. Я просто хочу признать свою вину и попросить прощения. Давай, взгляни на меня.
Ответа вновь не последовало, и Вэй Усянь продолжил:
— Значит, не хочешь на меня смотреть. Ну что ж, тогда послушай. Произошедшее той ночью — полностью моя вина. Я был неправ абсолютно во всём: я не должен был залазить на стену, не должен был пить вино, и уж тем более я не должен был драться с тобой. Но клянусь! — я не специально дразнил тебя — я правда не читал правил твоего ордена. Например, правила Ордена Юньмэн Цзян нигде не записаны, нам объясняли их только на словах. Если бы я знал, чем всё закончится, я бы ни за что так не поступил!
«Я бы ни за что не выхлебал целый сосуд «Улыбки Императора» перед тобой. Вместо этого я бы припрятал его и отнёс в комнату, и пил бы каждый день, и остальных бы напоил допьяна», — думал Вэй Усянь на самом деле.
Вслух же он продолжил:
— Но будем честны до конца — кто из нас напал первым? Ты. И если бы ты не набросился на меня, то мы бы мило поболтали и разрешили это чудовищное недоразумение. Но уж если меня кто-то ударил, я должен ударить в ответ. Так что всё-таки не я один виноват. Лань Чжань, ты меня хотя бы слушаешь? Ну взгляни на меня! Молодой господин Лань? — Вэй Усянь щёлкнул пальцами. — Лань гэгэ2, порадуй же меня своим взглядом!
2 Мы уже слышали это слово от Вэй Усяня в сторону молодого поколения Лань, и тогда оно тоже звучало с лёгким сарказмом. Гэгэ — обращение к старшему брату, приобретающее игривый оттенок флирта в устах девушки, обращающейся к парню.
Лань Ванцзи даже не поднял на него глаз:
— Перепиши раздел ещё один раз в дополнение к тем, что тебе уже наказано.
Вэй Усянь перекосился всем телом:
— Ну не надо… Ладно, я один во всём виноват.
Лань Ванцзи беспощадно вывел его на чистую воду:
— Ты вовсе не мучаешься угрызениями совести.
Вэй Усянь заканючил так, словно был напрочь лишен чувства собственного достоинства:
— Простипростипростиспростипростипрости. Я могу повторять эти слова столько раз, сколько ты пожелаешь. Могу даже опуститься перед тобой на колени.
Лань Ванцзи положил свою кисть на стол. Вэй Усянь подумал, что, наконец-то ему удалось вывести Лань Чжаня из себя, и тот собирается побить его. Он только-только собрался растянуть рот в глупой ухмылке, как вдруг почувствовал, что верхняя и нижняя губа словно склеены друг с другом, потому похихикать ему не удалось.
Радостное выражение спало с лица. Он силился заговорить:
— Мфм? Мфмфмфмфм!!!
Лань Ванцзи закрыл глаза, мягко выдохнул, а затем открыл их вновь. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым. Он взял в руки кисть, как будто ничего и не произошло. Вэй Усянь уже давно знал о существовании столь горячо ненавидимого учениками заклятия молчания клана Лань, но всё равно отказывался верить в свою неудачу. Он не оставлял попыток открыть рот, и в кровь расцарапал уголки губ, однако все его старания с треском провалились. Тогда Вэй Усянь схватил лист бумаги, кисть его словно птица запорхала в руке, и уже через несколько мгновений он предъявил результат Лань Ванцзи. Тот мельком взглянул на него.
— Убожество, — ответил Лань Чжань, скомкал бумагу и выбросил прочь.
Вэй Усянь так взбесился, что перекрутился по бамбуковой циновке, затем вскарабкался обратно за стол, настрочил ещё одну записку и с грохотом плюхнул перед Лань Ванцзи. Но её постигла та же участь — Лань Чжань смял бумагу и выбросил прочь.
Лань Ванцзи снял заклятие молчания, только когда Вэй Усянь закончил переписывать правила. На следующий день, когда он вновь пришёл в библиотеку, кто-то уже убрал всю скомканную бумагу.
Однако жизнь ничему не учила Вэй Усяня. Стоило его ранам затянуться, как он тут же забывал, как их получил. Поэтому, хотя в первый день уже он пострадал от заклятия молчания, язык его вновь зачесался уже через несколько минут. Юноша успел ляпнуть лишь пару беспечных фраз, как Лань Ванцзи снова его утихомирил. И вновь Вэй Усянь не смог открыть рта, как ни пытался, и вновь накарябал что-то на бумаге и шмякнул перед Лань Чжанем, который всё так же невозмутимо скомкал лист и выбросил прочь. История повторилась и на третий день.
Лань Ванцзи снова и снова накладывал на него заклятие молчания. Но в последний день «размышлений Вэй Ина о своём недостойном поведении» он вдруг заметил, что Вэй Усянь будто не такой, как обычно.
За все время нахождения в Облачных Глубинах Вэй Усянь оставлял свой меч где ни попадя и никогда не носил его подобающим образом. Однако сегодня он взял его с собой и с грохотом бросил на стол. Он даже сразу приступил к заданию вместо того, чтобы, как обычно, без устали задирать Лань Ванцзи всеми доступными способами. Вэй Усянь вёл себя так смирно, что становилось не по себе.
На этот раз у Лань Ванцзи не было причины накладывать на него заклятия молчания, так что он время от времени поглядывал на Вэй Усяня, не веря, что тот, наконец, решил вести себя прилично. Посидев спокойно всего ничего, Вэй Усянь повторил свои прошлые действия и передал Лань Ванцзи лист бумаги.
Вначале Лань Ванцзи подумал, что это очередной набор бестолковых фраз, но, скользнув по бумаге случайным взглядом, с удивлением обнаружил поразительно живое и реалистичное изображение юноши, чинно и благородно читающего у окна. Этим юношей был не кто иной как он сам.
Видя, что Лань Ванцзи не отводит взгляда, Вэй Усянь расплылся в улыбке и, мягко подмигнув, поднял одну бровь. Никакие слова не требовались — вопрос был написан у него на лице: «Тебе нравится? Правда, похоже на тебя?»
Лань Ванцзи не спеша проговорил:
— Вместо того чтобы с пользой потратить время и переписать, наконец, заданные разделы, ты занимаешься мазнёй. Я думаю, день окончания твоего наказания никогда не настанет.
Вэй Усянь подул на ещё не высохшие чернила и мимоходом заметил:
— Я уже со всем покончил, так что завтра я сюда не приду!
Тонкие пальцы Лань Ванцзи, казалось, замерли на миг, прежде чем перелистнуть очередную желтоватую страницу фолианта, и на этот раз Вэй Усянь даже не подвергся очередному заклятию молчания. Поняв, что Лань Ванцзи больше никак не собирается реагировать, Вэй Усянь небрежно бросил перед ним рисунок:
— Это тебе.
Рисунок приземлился на циновку, но Лань Ванцзи не изъявил никакого желания поднять его. Обычно все каракули Вэй Усяня, в которых он ругал Лань Чжаня, просил, умолял, подлизывался, извинялся и писал ещё множество бестолковых фраз, оказывались смятыми в ком и выброшенными прочь. Вэй Усянь уже привык к заведённому порядку и ничуть не возражал. Неожиданно он произнёс:
— Я забыл кое-то добавить. — затем взял в руки кисть и бумагу и сделал несколько широких мазков. Вэй Усянь взглянул на рисунок, потом на своего натурщика, и свалился на пол со смеху. Лань Ванцзи отложил в сторону книгу и увидел, что Вэй Усянь пририсовал ему в волосах цветок.
Уголки его губ будто едва заметно вздрогнули. Вэй Усянь вскарабкался обратно за стол и сказал, прежде чем Лань Ванцзи успел открыть рот:
— Убожество, я угадал? Я же знаю, что ты хочешь сказать. Может быть, уже придумаешь что-то другое? Или добавишь ещё хоть слово?
Лань Ванцзи ответил холодно:
— Крайнее убожество.
Вэй Усянь захлопал в ладоши:
— Ты всё-таки добавил ещё одно слово! Ну что ж, спасибо!
Лань Ванцзи отвёл глаза, взял книгу, вновь открыл её перед собой, и, едва взглянув на страницы, отшвырнул фолиант прочь, словно опалённый пламенем.
Всё это время он читал буддистские трактаты, но, вновь раскрыв книгу, увидел обнажённые тела, переплетённые в экстазе, что было совершенно невыносимым зрелищем для его глаз. Вместо старинного фолианта, что Лань Ванцзи изучал до этого, кто-то подложил книгу порнографического содержания с обложкой, имитирующей буддистский трактат.
Даже человек без мозгов с лёгкостью бы догадался, кто был зачинщиком столь непотребного действа. Этот кто-то улучил момент, когда Лань Ванцзи отвлёкся на рисунок, и подменил книгу. Вэй Усянь даже не потрудился скрыть своей причастности, а просто заколотил руками по столу и зашёлся в истерическом смехе:
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Книга, отброшенная Лань Ванцзи, улетела в одну сторону, а сам он в мгновение ока очутился в другом конце библиотеки, подальше от неё, будто чудом убежав от ядовитых змей или скорпионов, и в ярости прогрохотал оттуда:
— Вэй Ин!!!
Вэй Усянь почти закатился под стол от смеха и с трудом поднял руку:
— Я! Я здесь!
Лань Ванцзи тут же обнажил свой меч, Бичэнь. Вэй Усянь впервые видел его настолько потерявшим над собой контроль, так что тоже поспешно схватил свой. Вытащив меч из ножен на треть, он напомнил Лань Ванцзи:
— Достоинство! Второй молодой господин Лань! Веди себя с достоинством! Я тоже принёс сегодня свой меч. Разве не боишься, что если мы начнём сражаться, пострадает ваша драгоценная библиотека?
Вэй Усянь явно предполагал, что Лань Ванцзи скроет своё смущение гневом, так что предусмотрительно прихватил с собой меч для самообороны, чтобы Лань Чжань не пронзил его ненароком насквозь. Сейчас лезвие его меча было направлено точно на Вэй Усяня, из светлых глаз едва не вырывались всполохи огня.
— Да что ты за человек?!
Вэй Усянь ответил:
— А что я за человек? Я мужчина!
Лань Ванцзи яростно отчеканил:
— Ты бесстыдник!
Вэй Усянь парировал:
— А чего мне стыдиться? Только не говори мне, что ты не видел ничего подобного раньше. Я всё равно тебе не поверю!
Слабым местом Лань Ванцзи было его абсолютное неумение ругаться с кем-то. Он помолчал несколько секунд, пытаясь обуздать свои эмоции, затем вновь направил меч на Вэй Усяня и со льдом во взгляде произнёс:
— Ты, на улицу! Мы сразимся.
Вэй Усянь притворился покорной овечкой и сокрушённо покачал головой:
— Нет, никак не получится. Разве ты не знал, молодой господин Лань? В Облачных Глубинах запрещено сражаться без разрешения.
Он поднял было с пола книгу порнографического содержания, но Лань Ванцзи опередил его и вырвал её у него из рук. Вэй Усянь быстро сообразил, что тот хочет доложить о его проделке и в подтверждение своих слов предъявить книгу. Он нарочно произнёс:
— Зачем это ты отобрал её? Я думал, ты не хочешь смотреть. Выходит, всё-таки понравилось? Если так, то вовсе нет нужды столь яростно бороться за неё со мной, всё-таки я позаимствовал её специально для тебя. А теперь, раз уж ты так высоко оценил литературу, что я тебе преподнёс, то мы просто обязаны стать друзьями. Может быть, нам стоит обменяться мнениями о прочитанном, у меня ещё припасено немало интересного…
Лань Ванцзи побелел, словно лист бумаги. Он отчеканил, тщательно выговаривая слова:
— Я. Не. Буду. Это. Читать.
Вэй Усянь продолжал намерено извращать ситуацию:
— Если не хочешь читать, то зачем тогда схватил? Хочешь припрятать и насладиться в одиночестве? Прости, но я не могу тебе этого позволить. Я позаимствовал её кое у кого, и мне придётся вернуть её, когда ты всё прочтёшь… Эй, эй, эй, стой на месте! Ты слишком близко, я начинаю нервничать. Давай побеседуем. Ты же никому не собираешься отдавать её, или всё-таки собираешься? Кому? Ста… Твоему дяде? Второй молодой господин Лань, думаешь, литературу такого рода можно показывать старшим? Он ведь точно подумает, что ты её уже прочел. А с такой застенчивостью, как у тебя, ты просто-напросто умрешь от стыда…
Лань Ванцзи наполнил свою правую руку духовной силой, и книга рассыпалась на бесчисленное множество обрывков, мягко спланировавших на пол. Вэй Усянь с облегчением отметил про себя, что теперь все доказательства против него уничтожены, и с фальшивым сожалением сказал:
— Какая потеря! — Затем снял со своих волос клочок бумаги и помахал им перед совершенно белым Лань Ванцзи, клокочущим от ярости, — Лань Чжань, ты замечателен во всём, но вот только чересчур уж любишь швыряться вещами. Вот скажи мне, сколько скомканной бумаги ты раскидал по углам за эти дни? А сегодня тебе и этого показалось мало — ты еще и решил разорвать целую книгу. Ты разорвал — тебе и убирать. Я и не подумаю тебе помогать.
Конечно же, он никогда и не помогал ему.
Лань Ванцзи изо всех сил старался как-то примириться со случившимся, но сейчас его терпение лопнуло, и он резко выкрикнул:
— Пошёл прочь!
Вэй Усянь ответил:
— Ну и ну, ты только посмотри на себя, Лань Чжань. Все-то думают, что ты — чистейшая из жемчужин, благородный человек, который умеет вести себя с достоинством, а оказывается вот оно как. Ты разве не знал, что в Облачных Глубинах запрещён шум? И ты мне прямо так и сказал — «Пошёл прочь!» Впервые ли ты говоришь кому-то подобное…
Лань Чжань вновь обнажил меч и пошёл на него. Вэй Усянь торопливо запрыгнул на подоконник:
— Ну идти прочь, так идти прочь. В конце концов, я в этом исключительно хорош. Можешь не провожать!
Он спрыгнул вниз на улицу и, хохоча, как умалишённый, скрылся в лесу. Там его уже поджидала группа людей.
Не Хуайсан спросил:
— Ну как всё прошло? Он видел книгу? И как отреагировал?
Вэй Усянь ответил:
— Как отреагировал? Хм! Вы разве не слышали его громкие вопли?
Не Хуайсан был переполнен щенячьим восторгом:
— А как же, слышали! Он сказал тебе идти прочь! Вэй-сюн, я впервые в жизни слышу, чтобы Лань Ванцзи сказал кому-то «идти прочь!» Как тебе это удалось?
Чувство глубокого удовлетворения читалось на лице Вэй Усяня:
— Я помог ему преодолеть этот запрет! Событие, которое стоит отметить. Вы это видели? Всё самообладание и достоинство второго молодого господина Ланя, за что его так прославляют старшие, оказались бесполезными против меня.
Цзян Чэн потемнел лицом и заворчал:
— И чем ты так гордишься?! Чем здесь вообще можно гордиться?! Думаешь, то, что тебя прогнали — это повод для радости? Своими поступками ты неимоверно позоришь наш орден!
Вэй Усянь сказал:
— Я правда хотел перед ним извиниться. Но он вечно делал вид, что я для него — пустое место. Он так долго мучил меня заклятием молчания, так что плохого в том, что и я немного над ним поиздевался? Я вручил ему книгу с самыми лучшими намерениями. Хуайсан-сюнь, мне очень жаль твоей драгоценной порнографии. Я даже не успел дочитать её — так она была хороша! Лань Чжань совсем ничего не понимает в любовных отношениях. Я дал ему такую занятную книгу с намерением помочь в познании этой сферы, а он ещё и остался недоволен. И на что ему только такое красивое лицо.
Не Хуайсан выпалил:
— Не нужно ни о чём жалеть! Я могу дать тебе таких книг столько, сколько пожелаешь!
Цзян Чэн хмыкнул:
— Ты серьёзно задел и Лань Ванцзи, и Лань Цижэня. Так что завтра готовься к смерти! И никто даже не подумает тебя хоронить!
Вэ Усянь отмахнулся и обнял Цзян Чэна, закинув руку тому на плечо:
— Да какая теперь разница, я всё равно уже раздразнил его. А ты уже столько раз меня хоронил, так что придётся похоронить ещё разочек!
Цзян Чэн ответил ему пинком:
— Кыш, кыш! В следующий раз даже знать не хочу, когда ты задумаешь нечто подобное! И смотреть меня тоже не зови!
Комментарии: 21
Ах эти сладкие минуты перед стеклищем... И представлять, что было бы, если бы Лань Чжань и Вей Ин смогли нормально поговорить пораньше)
satany, да, "ненадежный расказчик" хороший приём, Мосян много раз его использует в своих произведениях, не только в магистре. иногда это позвалаяет думать самостоятельно. поэтому если читать невнимательно, то такие приятные детали незаметить и персонажи будут казаться самыми обычным. а вот если перечитать, то начинаешь с собственной точки зрения изучать ситуации и персонажей. задаёшь себе вопросы:"а вот если бы ему не помешали, чтобы было?", " если бы нам показали ситуацию с его стороны, то его тоже можно было понять " и так далее. у меня очень много раз было такое, что я недооценивала героев, просто потому, что мало о них знала. редко, когда найдёшь такие шикарные произведения, я люблю Мосян за это.
Читаю фиг знает какой раз. И каждый раз так приятно, замечать всякие мелочи, за которые при первом чтение глаза не цепляются. Типо тех же "дрогнувших пальцев", тому, что Ванцзи хотел что-то сказать после того, как Вэй Ин дорисовал цветок, но Вэй Ин ему не дал, а он явно собирался сказать не "убожество", реакция когда Вэй Ин говорит, что это последний день и многое другое. Просто такие эмоции автор резко перебивает восприятием Вэй Ина. Где-то видела или слышала про то, что этот приём называется "ненадежный рассказчик" и это реально нереально круто. Мосян глубокий поклон за такую глубокую проработку деталей.
дочитываю до 17 главы сегодня и пока все. завтра планирую дойти до 50 главы. удачи мне в прочтении, фух 😅
Сцены из библиотеки такой огонь огнище обожаю эти сцены и возвращаюсь к ним каждый раз. Обожаю Вей Усян.
Спасибо за перевод главы)
Ахах. Какая позитивная глава! Спасибо большое за перевод. Столько приятных эмоций.
"Лань Чжань, ответь мне на один вопрос. Ты... на самом деле так сильно меня ненавидишь?
Лань Ванцзи опустил веки, и тени от ресниц затрепетали на его нефритовых щеках."
Так, это же первый день!!! Если я правильно понимаю, Лань Ванцзи к Вэй Усяню уже имеет чувства/интерес...? А обратил всё же на него внимание когда Вэй Ин отвечал его дяде на вопросы... А деятелей таскать по ночам и озорничать были и до Вэй Ина.
Интересный момент...Вэй Усянь мог спросить/поболтать про что угодно... но он решил поговорить о чувствах... Я не психолог, но видно же Вэй Усянь человек который хочет всем нравиться, чувство отвержения приносит страдание, низкая самооценка, чувство вины не переносит, оправдывает себя.. человек не без талантов, но... внешняя демонстративность как раз и говорит о проблемах... но он не просто сильнее как личность в сравнение с Цзян Ченом, он и шире сердцем, хотя трамв хватает у всех троих... Всё же благодаря широте сердца, доброте, любви к ближнему (если, можно так сказать) благородным принципам, он из этого множества *** выбрался. Хотя легкомысленноть, безответственность, подурачить других, поиздеваться, т.е. наплевательское отношение к чувствам других и т.д.. в нём других раздражает.
Лань Чжань и Вэй Ин, интересны друг другу потому-что +- равны, даже здесь в этой главе, соревнуясь, дают отпор друг другу, не сдаются.
"Тонкие пальцы Лань Ванцзи, казалось, замерли на миг, прежде чем перелистнуть..."
Т.е. как бы он его не доставал, ему всё равно хотелось с ним быть рядом...?!😍
"— Я уже со всем покончил, так что завтра я сюда не приду!
Тонкие пальцы Лань Ванцзи, казалось, замерли на миг, прежде чем перелистнуть очередную желтоватую страницу фолианта"
мне кажется, Вэй Ин уже тогда нравился Лань Чжаню.... прикиньте, с каким кайфом он целый месяц сидел рядом со своим крашем....
Меня одну смущает что всята порнография принадлежала Не Хуайсану?.. Аж как-то не ожиданно... Ну впринципе это в его духе... Как говориться - в тихом омуте черти водятся... Хе-хе
каждый раз когда читаю или смотрю этот временной промежуток, цепляюсь за не хуайсана. мне он с самого первого знакомства как персонаж понравился, однако его оставили совсем без внимания. и действительно очень зря
Всю главу меня преследовали флэшбэки из курильницы 😢😞😵
Бедный Лань Чжань,потрепали же ему нервы...
А Усянь со своим отношением к своему мечу,напомнил мне Хуа Чена из Небожителей- он также принебрежительно относиться к своей сабле...аж жалко
Мне кажется, всё начало в стой ночной встречи, когда Усянька шел с выпивкой и Лань Чжань его поймал) Что ни говори, Усянь очень харизматичный и...живой, что ли?)
Аааа,умираю со смеху с ВИ🤣Как же он поиздевался над ЛЧ. Ну хоть один плюс точно есть , ЛЧ не так стало скучно жить с появлением ВИ. А вообще присоединюсь в комментарию выше,что ВИ таким образом и влюбил в себя ЛЧ
Судя по всему, после этой сцены в библиотеке у Лань Чжаня начались интересные сны :D
Мне почему-то очень жаль Лань Чжаня, он кажется таким одиноким и несчастным :-(((
Я думаю, что именно тем, что Вэй Ин вывел Лань Чжаня на эмоции, пусть и не очень хорошие , он влюбил в себя Ванцзи. Поскольку, больше никому не удавалось подобного.🧐🤔
Да и сам Усянь хорош😅 в мыслях и словах только и говорил, какой Лань Чжань красивый и вообще совершенство!😅
Раздразнил нефрита пхпхп
Каждый раз читая эту главу, меня флэшбечит в Курильницу.
Что делать что делать?!?!
Вэй Ин такой дразнила!!
"Лань гэгэ2, порадуй же меня своим взглядом!"
Гюльчатай, открой своё личико)))
А Лань Чжаня как-то жаль стало