Скорбь. Часть пятая
v 1 - 102
Переводчик
Восемь Бит, Мария Кулишова, Wintersnow
Редактор
Annette Liu, Alizeskis
Даже получив удар мечом в грудь, Цзян Чэн все же не на столько ослаб, чтобы немедля лишиться жизни. Он временно не мог свободно двигаться и использовать духовные силы, только и всего. Глава Ордена Цзян не любил принимать помощь от других, поэтому бросил Цзинь Лину: «А ну, пошел прочь».
Цзинь Лин понимал, что дядя гневается на него за то, что убежал без спроса, и потому, признавая ошибку, не осмелился перечить. Раздающийся издали лай черной собаки-оборотня внезапно оборвался жалобным визгом. Цзинь Лин, услышав звук, содрогнулся, вспомнил давешние слова Цзинь Гуан Яо и закричал: «Фея, беги! Они хотят убить тебя!»
Спустя некоторое время Су Шэ ворвался в храм через завесу дождя вне себя от ярости. Цзинь Гуан Яо: «Почему ее до сих пор не убили?»
Лицо Су Шэ исказилось ненавистью. «Подчиненные не справляются. Эта трусливая псина исполняется отваги только в присутствии сильного покровителя. А как видит, что ситуация не благоприятная и врага не одолеть, бежит, поджав хвост. Да так, что никому не угнаться!»
Цзинь Гуан Яо покачал головой. «Боюсь, она приведет еще кого-то на помощь. Нужно как можно скорее закончить начатое».
Су Шэ: «Толпа никчемного отродья! Пойду потороплю их».
Цзинь Лин вздохнул с облегчением. Увидев, что Цзян Чэн с лицом темнее железа сидит на полу, юноша, поколебавшись мгновение, обратился к Лань Ван Цзи: «Хань Гуан Цзюнь, у вас не найдется еще подушки?»
Те подушки, на которых они сидели, раздобыл Лань Ван Цзи, но во всем храме Гуань Инь их оказалось всего четыре. Помолчав секунду, Лань Ван Цзи поднялся и отдал Цзинь Лину подушку, на которой сидел сам. Цзинь Лин поспешно произнес: «Спасибо! Не стоит, все-таки лучше я отдам свою…»
Лань Ван Цзи ответил: «Нет нужды».
И сел рядом с Вэй У Сянем. Они преспокойно поместились на одной подушке, даже тесниться не пришлось. Цзинь Лин, увидев, что место все же освободилось, почесав затылок, усадил дядю на подушку. Цзян Чэн же без посторонней помощи остановил кровь нажатием на несколько акупунктурных точек на груди, уселся, приподнял веки, бросив взгляд на Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи, после чего снова прикрыл глаза. Его лицо помрачнело. Неизвестно, какие мысли посещали Цзян Чэна в этот момент.
Вдруг из внутренних чертогов послышались восторженные ликования: «Глава Ордена! Нашли! Показался угол!»
Выражение лица Цзинь Гуан Яо заметно потеплело. Он быстрым шагом направился во внутренние чертоги. «Поторапливайтесь, копайте дальше! Соблюдайте крайнюю осторожность. Времени не так много».
По небу, извиваясь, проползли семь-восемь белых молний, вскоре за ними послышались раскаты грома. Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи сидели рядом, Цзян Чэн — отдельно от всех, только Цзинь Лин подтащил подушку к нему поближе. В шуме дождя воцарилась неловкая тишина, никто не желал заговорить первым.
Однако по какой-то причине Цзинь Лину хотелось заставить их немного поговорить. Он смотрел то в одну сторону, то в другую, и вдруг сказал: «Дядя, как хорошо, что ты отразил атаку струны, иначе быть беде».
Лицо Цзян Чэна сделалось чернее тучи. «Лучше закрой свой рот!»
Если бы он не поддался всплеску эмоций, то не дал этому проклятому Цзинь Гуан Яо возможности провести внезапную атаку и не оказался в руках врага. Кроме того, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи вполне могли сами защититься от струны. Даже если сейчас Лань Ван Цзи не в состоянии использовать духовные силы, а в теле Вэй У Сяня они на очень низком уровне, все же мужчины могли двигаться и если не атаковать, то уклониться от атаки уж точно им под силу. Цзинь Лин, бестолково пытаясь завести разговор с дядей, надавил как раз на больное место, и потому обстановка, вопреки ожиданиям, стала еще более неловкой.
Вновь осыпанный бранью, Цзинь Лин пристыженно замолчал. Цзян Чэн поджал губы и больше не произнес ни звука. Вэй У Сянь также ничего не сказал.
Раньше он бы скорее всего принялся подшучивать над Цзян Чэном из-за того, что тот позволил противнику выбить себя из колеи и дал шанс одержать над собой верх. Вот только теперь, поразмыслив над словами Цзинь Гуан Яо, Вэй У Сянь все прекрасно понял.
Цзян Чэн узнал правду.
В этот миг рука Лань Ван Цзи вновь утешительно скользнула по его спине. Вэй У Сянь поднял глаза и увидел, что тот вовсе не выглядит потрясенным, но во взгляде разливается почти осязаемая нежность. Сердце Вэй У Сяня дрогнуло. Не сдержавшись, он прошептал: «…Ты знал?»
Лань Ван Цзи мягко кивнул.
Вэй У Сянь в безысходности выдохнул: «…Вэнь Нин».
Суй Бянь всегда находился в руках Вэнь Нина, а теперь попал к Цзян Чэну. Но с тех пор, как они покинули Пристань Лотоса, Вэнь Нин и словом об этом не обмолвился.
Вэй У Сянь: «Когда он все рассказал?»
Лань Ван Цзи: «Когда ты потерял сознание».
Вэй У Сянь: «Значит, вот как мы выбрались из Пристани Лотоса?!»
Если бы не тот факт, что Вэнь Нин все еще не вернулся, Вэй У Сянь наверняка наградил бы его сердитым взглядом.
Лань Ван Цзи: «Он чувствует себя виноватым».
Вэй У Сянь немного раздраженно пробормотал: «…Я столько раз просил его, настаивал, что нельзя рассказывать!»
Неожиданно заговорил Цзян Чэн: «Что нельзя?»
Вэй У Сянь осекся и вместе с Лань Ван Цзи посмотрел на Цзян Чэна, который, одной рукой зажимая рану, прохладно произнес: «Вэй У Сянь, ты поистине образец бескорыстия и величия. Совершил все на свете хорошие поступки да еще никому об этом не рассказал, вынес все унижения ради великого дела. Как это трогательно. Должен ли я теперь упасть на колени и со слезами благодарить тебя?»
Судя по резкому тону, каждое слово Цзян Чэна было пропитано сарказмом. От взгляда Лань Ван Цзи повеяло холодом. Цзинь Лин, увидев, что ничего хорошего это выражение не предвещает, поспешно закрыл собой Цзян Чэна, испугавшись, что Лань Ван Цзи выбьет из него душу одним ударом, и воскликнул: «Дядя!»
Лицо Вэй У Сяня тоже сделалось немного болезненным.
Он и не надеялся на примирение с Цзян Чэном после того, как тот узнает правду. И все же столь колкие слова стали неожиданностью. Помолчав немного, он едва слышно проговорил: «Я не просил тебя о благодарности».
Цзян Чэн громко хохотнул: «Ха!»
Затем добавил: «Ну конечно, совершив благой поступок и не попросив о благодарности, ты вознесся к самым вершинам. Куда мне до тебя! Не удивительно, что отец при жизни часто повторял, что ты и есть тот, кто по-настоящему понимает девиз Ордена Юнь Мэн Цзян, кто почитает его традиции».
Вэй У Сянь, не в силах больше слушать, перебил: «Довольно».
Цзян Чэн сорвался: «Что — довольно? Думаешь, сказал — довольно, и на этом все кончено? Тебе лучше знать! Ты во всем сильнее меня! Природный потенциал заклинателя, духовные и моральные качества, вы разбираетесь в этом лучше, мне до вас далеко… тогда что я из себя представляю?!?!»
Он резко протянул руку, будто собирался схватить Вэй У Сяня за ворот, но Лань Ван Цзи одной рукой прижал Вэй У Сяня и закрыл собой, а другой с силой отбросил ладонь Цзян Чэна. В глазах его полыхнуло скрытое пламя гнева. И хотя в этот удар он не вложил духовных сил, все же физических сил не пожалел — рана на груди Цзян Чэна снова открылась, из нее хлынула кровь. Цзинь Лин взволнованно крикнул: «Дядя, твои раны! Хань Гуан Цзюнь, прошу, проявите снисхождение!»
Лань Ван Цзи же ледяным тоном бросил: «Цзян Вань Инь, следи за словами!»
Лань Си Чэнь снял верхние одеяния, накрыл ими дрожащего на земле Не Хуай Сана и произнес: «Глава Ордена Цзян, вам нельзя излишне волноваться. Еще пара таких криков — и ваше состояние ухудшится».
Цзян Чэн оттолкнул Цзинь Лина, который беспомощно пытался его поддержать. Несмотря на потерю крови, пылкая ярость прилила к его голове, от чего лицо то краснело, то бледнело. «Почему? Вэй У Сянь, мать твою, почему?!»
Вэй У Сянь, которого Лань Ван Цзи закрыл собой, жестко переспросил: «Что — почему?»
Цзян Чэн: «Сколько всего наш клан тебе дал? Очевидно же, что это я — его настоящий сын, это я — истинный наследник Ордена Юнь Мэн Цзян, и столько лет ты во всем превосходил меня на голову. А за данное тебе воспитание платой стала жизнь! Жизнь моего отца, моей матери, моей сестры и Цзинь Цзы Сюаня! Из-за тебя… у меня остался только Цзинь Лин, а его родители погибли!»
Цзинь Лин содрогнулся, его плечи беспомощно опустились, выражение лица сделалось подавленным. Вэй У Сянь шевельнул губами, но все же в итоге так ничего и не произнес.
Лань Ван Цзи повернулся и взял его за руку. Цзян Чэн все не унимался, продолжая браниться: «Вэй У Сянь, так кто же все-таки первым нарушил клятву, кто предал наш орден? Ты сам мне говорил, что в будущем я стану главой ордена, а ты станешь моим подчиненным, будешь всю жизнь меня поддерживать. Что в Ордене Гу Су Лань будут Два Нефрита, а в Ордене Юнь Мэн Цзян — Два Героя. Что ты никогда не предашь меня, не предашь Орден Цзян, чьи это были слова?! Я спрашиваю тебя, чьи это были слова?! Или ты проглотил их вместе с языком?!»
Он разъярялся все сильнее: «И что же в итоге? Ты бросился защищать посторонних людей, ха-ха! Да еще из клана Вэнь. Сколько риса ты съел с их рук, если ни секунды не сомневаясь предал нас?! А наш клан для тебя ничего не значит?! Ты совершил все на свете геройства, а на каждый твой дурной поступок нашлось оправдание — так вышло поневоле! Не было иного выхода! Какие невыразимые страдания ты перенес! Страдания?! Ты выставлял меня полным идиотом, ничего мне не сказав!!!»
«Сколько всего ты задолжал Ордену Цзян? Разве я не должен тебя ненавидеть? Разве я не могу тебя ненавидеть?! Но почему сейчас я как будто должен — наоборот — извиниться перед тобой?! Почему я непременно должен чувствовать себя так, будто все эти годы я разыгрывал из себя, мать его, шута?! Что я теперь собой являю? Получается, поделом мне, что теперь я ослеплен светом твоего сияющего великолепия, так что глаз невозможно открыть?! Разве я не должен тебя ненавидеть?!»
Лань Ван Цзи резко поднялся на ноги. Цзинь Лин в страхе закрыл собой Цзян Чэна и воскликнул: «Хань Гуан Цзюнь! Мой дядя ранен…»
Цзян Чэн влепил племяннику затрещину, так что тот повалился на пол, и заорал: «Пусть нападает! Боялся я этого второго Лань!»
Вот только, схватив затрещину, Цзинь Лин остолбенел.
И не только он, все — Вэй У Сянь, Лань Ван Цзи, Лань Си Чэнь — остолбенели разом.
Цзян Чэн… плакал. Слезы текли по его лицу, а сквозь сжатые зубы вырывалось: «…Почему… Почему ты не сказал мне?!»
Цзян Чэн до хруста сжал кулаки, словно хотел обрушить удар на кого-то, или ударить себя, но в итоге с силой ударил о землю.
Следуя чувству долга и морали, он должен был непреклонно, безоглядно ненавидеть Вэй У Сяня.
Но сейчас, когда у него внутри приводит духовные силы в движение то самое Золотое Ядро, Цзян Чэн не мог найти в себе сил для безоговорочной ненависти.
Вэй У Сянь не представлял, что на это ответить.
В самом начале он решил ничего не говорить Цзян Чэну именно потому, что не хотел увидеть его в таком состоянии.
Вэй У Сянь крепко-накрепко запомнил обещание, данное Цзян Фэн Мяню и Мадам Юй: как следует позаботиться о Цзян Чэне. Если бы такой человек, как он, который до крайности стремился превзойти других, узнал об этом, он бы всю жизнь провел в унынии и невыносимых страданиях, не в силах посмотреть Вэй У Сяню в глаза. В его душе навсегда бы появился непреодолимый барьер: он бы всю жизнь прожил в мыслях о том, что заполучил все то, что имеет, лишь благодаря чьей-то невосполнимой жертве. А значит это вовсе не его успехи, не его заклинательские достижения. Он бы выиграл, но в то же время и проиграл, навсегда утратив возможность превзойти кого-либо.
Впоследствии, когда из-за Вэй У Сяня погибли Цзинь Цзы Сюань и Цзян Янь Ли, он тем более не мог позволить Цзян Чэну узнать правду. Ведь если бы он сказал ему тогда, получилось бы, что Вэй У Сянь просто перекладывает ответственность, спешит доказать, что он ведь тоже совершил подвиг, как бы говоря — Цзян Чэн, не надо меня ненавидеть, видишь, я тоже чем-то пожертвовал ради Ордена Юнь Мэн Цзян.
Цзян Чэн плакал беззвучно, но слезы неровными дорожками застилали все его лицо.
Для прежнего Цзян Чэна расплакаться на глазах у всех было чем-то совершенно невозможным. Но только, с этого момента и впредь, каждый миг, пока в его теле бьется это Золотое Ядро, пока он может с его помощью использовать духовные силы, он будет вечно помнить, что это за ощущение.
Задыхаясь от слез, он произнес: «…Ты же говорил, что когда я стану главой ордена, ты станешь моим подчиненным, будешь всю жизнь поддерживать меня, никогда не предашь Орден Юнь Мэн Цзян… Это были твои слова».
«……»
Спустя несколько секунд молчания, Вэй У Сянь произнес: «Прости. Я нарушил обещание».
Цзян Чэн покачал головой и зарылся лицом в ладони. Через мгновение он вдруг усмехнулся.
В его тихом голосе звучала язвительная насмешка: «Даже в такой момент ты все еще говоришь мне «прости». Какая я, должно быть, драгоценная персона».
Примечания:
(1) Оригинальная фраза: некий эликсир Золотого Ядра.
Комментарии: 20
Иногда мне кажется, что комментаторы, которых раздражает Цзян Чен имеют схожие с ним теневые стороны, которые не принимают в себе. Может быть жестокость, амбициозность, чувство долга, нетерпимость, агрессивность, или что-то другое.
Но это не в защиту или осуждение Цзян чена, просто размышляю
Где же комм от роколы???
Это ж надо быть настолько гордым и завистливым человеком, вечно ставит в вину Вэй Усяню, что тот его превосходил во всем, ну что ему теперь утопиться из-за этого?! И о каком, мать его, предательстве речь, он всего лишь отплатил добром за добро Вэням, неужели надо было бросить их на смерть или может он сам собирался их убить?! Тогда он ничем не лучше мрази Вэнь Чао или Сюэ Яна, который истребил целый орден из-за одного человека... Он обвиняет его так, будто тот пошел его орден истреблять... Прошлый комментатор прав, Вэй Ин пережил намного больше боли, но никогда не сетовал на нелегкую судьбу... Так что нелепые обвинения главы ордена Юньмэн Цзян только раздражают, он будто сам не понимает на что обижен и просто рандомно все обиды припоминает. Не понимаю что ему вообще нужно, ведь Вэй Усянь однажды даже уже умер ужасной смертью... От него никто не ждал благодарности за пересаженное ядро, но мог бы хотя бы свой ядовитый сарказм при себе оставить. Воистину «ни одно доброе дело не остается безнаказанным»
На месте Лань Ванцзи я бы тоже захотела порвать его на мелкие кусочки
На фоне Вей Усяня я не могу встать на защиту Чзян Чена: жизнь первого, как ни посмотри, была в сто раз тяжелее, чем у второго, начиная с детства и до ужасной смерти. Однако он не исходил желчью, не винил окружающих и тем более не оборачивался против близких, потому что у него какой-то там комплекс. Видя, как один человек переносит тонны де*ьма молча, не перекладывая его на других, как я могу встать на сторону того, кто с самого начала вел себя противоположным образом? Цзян Чена я понимаю, он тоже много хлебнул и у него колючий характер, но я никак не могу принять того, что он отвернулся от Вей Ина, и я никак не могу простить ему, что он причиняет ему боль снова и снова вместо того, чтобы работать над собой и взрослеть - в этом мире не он один лишился близких и вынес адскую несправедливость. А что касается вины Вей Ина в случившемся с орденом Лотоса, так это вообще смешно: во-первых, Вей Усянь в пещере черепахи повел себя как герой, иначе даже нельзя было, если достоинство имеет хоть какую-то цену для заклинателей (этот поход все равно закончился бы плачевно для всех), а во-вторых, последний гвоздь в крышку гроба забила многоуважаемая мама Цзян Чена, хотя сам Вей Ин был готов пожертвовать рукой ради ордена. Ну сделали бы Лотос постом Вэней - все равно те бы давили на кланы до полного порабощения (что хуже смерти). Даже хозяйка Лотоса встала на защиту Вей Ина, один Цзян Чен так до сих пор и не понял, что на самом деле важно не выжить, а бороться за свою семью и убеждения до самого конца, как это сделали его родители.
Между тем им обоим и всем читающим это желаю большого счастья.
Я лично вообще не вижу оправданий Цзянь Чена. мол так сяк родители характер... Он козёл и на этом точка. Во всём произошедшем нет вины Вей Ина. И да, Цзянь Чен бы мог заступится за него и защитить ещё в прошлой жизни мол он мой чел тронете убью. Не ужели два глаза Гу Су Лунь и Юнь Мен Цзянь не смогли бы защитить одного Вей Усяня и пару людишек из клана Вень ? Но нет... Чзянь Чену обязательно надо было бранить унижать ругать Вей Ина при каждой возможности, Лань Чжань... Что ему оставалось делать когда собственный клан объявил Сяня врагом? Если б Цзянь Чен предложил Лань Чжан объединить силы и типа оправдать защищать Вей Ина с САМОГО МАТЬ ЕГО НАЧАЛА в тот момент когда он на собрании в Лань Лине открыл тему про жителей клана Вень... Можно придумать дохрена сюжетных линий и приписать меньше страданий Вей Ину если б не противный закомплексованный характер некоторых его "близких людей"... Цзянь Чен возможно положительный персонаж окей дофига оправданий ему но для меня он тварь который вечно обижает и без того настрадавшего Вей Ина. Так что он заслуживает всё страдание и мучения совести и вообще всегда быть третим лучшим заклинателем. После Лань Вань Цзи и Вей У Сянь. Кароче чисто моё мнение.
Почему? Вэй У Сянь, мать твою, почему?!»
Цзян Чэн: «Сколько всего наш клан тебе дал? Очевидно же, что это я — его настоящий сын, это я — истинный наследник Ордена Юнь Мэн Цзян, и столько лет ты во всем превосходил меня на голову. А за данное тебе воспитание платой стала жизнь! Жизнь моего отца, моей матери, моей сестры и Цзинь Цзы Сюаня! Из-за тебя… у меня остался только Цзинь Лин, а его родители погибли!» Задыхаясь от слез, он произнес: «…Ты же говорил, что когда я стану главой ордена, ты станешь моим подчиненным, будешь всю жизнь поддерживать меня, никогда не предашь Орден Юнь Мэн Цзян… Это были твои слова». Дзян Чэн, ты большой глупый ОЛЕНЬ! Усян выполнил почти всё что обещал, он дал тебе главное - жизнь! Полагаю в душе ты это понимаешь, но не хочешь/не можешь принять... Несмотря на то что ты большой и грозный дядька, всё ещё ищишь мамкину сиську, дружеско-братское плечо! Шикарный персонаж, кучу подобного народа наблюдаю и в нашем веке!
Вэй Усянь совсем не ребёнок Цзян Чэна
Если так подумать то это скорее Вэй Усянь в какой-то мере играл отцовскую роль для Цзян Чэна
И тут его вопрос: если ты был семьей и обещал быть рядом, то почему ушёл? - как раз вполне понятен, пусть может и не уместен для взрослого мужчины
Цзян Чэн напоминает некоторых взрослых которые вечно говорят своему ребёнку одно: «Мы тебе столько всего дали а ты тварь, никакой от тебя благодарности, лучшие годы своей жизни потратили на тебя». Самое отвратительное что могут говорить люди. Ещё раз повторюсь вроде мужику под 40 а ведет себя хуже некоторых детей. Никакие его детские травмы не оправдывают скотские поступки. Как вообще можно говорить что виноват Вэй Усянь в смерти Цзянь Яньли, если он собственными глазами видел кто ее убил. Сколько в него дерьма вливала его мать столько и полилось из него. Вот что делает слепая ярость и ненависть с людьми.
Я блин больше всего на свете боялась момента, когда дочитаю до этого.
Для меня это физически больной момент, это настолько человеческие эмоции, что я одновременно реву и восхищаюсь. Цзян Чэн всё-таки так привязан к Вэй Ину, и теперь ему вообще от этого никуда не деться, осознавая сущность своего золотого ядра. Задетая гордость, обида, чувство вины, братская любовь которая никуда не делась, но и выразиться больше не может. Цзинь Гуанъяо, твоего психологического давления ему сейчас безумно не хватало, спасибо блин ((
Во что же тебя жизнь втянула, солнце моё.
Обнимите кто-нибудь его, мне больно от того, что он в одиночку пытается справиться со всем этим. Детские мечты о Героях Юньмэна добили окончательно. И снова у этих двоих безвыходная ситуация - непонятно, лучше было скрыть или рассказать.
Я выражаю бескрайнюю любовь к главе Ордена Цзян, потому что он буквально восстановил Орден, вырастил ребёнка и всё это без успокоительного. Он слишком крут, но почему-то мы тут мало говорим о его заслугах, которые хоть и более бытовые, но весомые дофига.
А-Лин, прелесть моя, вступается за дядю, люблю их>0
цзян чэн отлично прописанный персонаж
он живой и эмоции его настоящие
вся обида и все те противоречивые чувства,что копились в нем долгие годы с самого детства,нашли выход в виде слез
его не в чем винить,так его жизнь помотала
недолюбленный ребенок,которого заставили повзрослеть слишком рано и у которого забрали всех ему дорогих людей
нечего удивляться,что он стал таким
"А за данное тебе воспитание платой стала жизнь! Жизнь моего отца, моей матери, моей сестры и Цзинь Цзы Сюаня!"
Как же меня бесит этот придурок!! Вот чё он несёт?! Это Вэй Усянь их убил или что?🤦🏻 Как маленький ребенок ей-богу...
Его все оправдывают, но он уже давно не обиженный ребенок и в полной мере должен нести за себя и свои поступки ответственность, что бы там ни было в прошлом, и если сейчас он ведёт себя премерзко, то какие могут быть оправдания? Детскими травмами можно оправдать все. Он не просто обиженный, но ещё и глупый какой-то ( чисто у меня такое впечатление сложилось, очень извиняюсь перед всеми обожателями Цзян Чена 🙏🏻) Не знаю, может, потом мое мнение измениться, я просто на эмоциях😩
первое и самое главное, чему завидовал цзян чэн — это отцовская любовь. за всю жизнь цзян чэна цзян фэнмянь лишь несколько раз его похвалил, но всё же на первое место он постоянно ставил вэй усяня, что являлось неправильным. ещё и слова мадам юй подливали масла в огонь. и эта зависть стала толчком к дальнейшей неприязни к вэй усяню.
и можно сделать выводы, что цзян фэнмянь — ужасный отец, и если бы он должным образом уделял внимание своему родному сыну, то отношения между цзян чэном и вэй ином были бы намного лучше.
Меня радует, тут конец света затевается, а все выясняют отношения, забив на происходящее) Сначала голубки наши, теперь вот названные братья)
И ещё порадовало - Обними! - Обнимаю! - Крепко обними! - Крепко обнимаю)) они та самая бесящая парочка))
Как же я люблю эти главы!
Мужики, вас, вообще-то, не факт, что оставят в живых, но всем хрен по деревне, все отношения выясняют ))))
Глава Ордена Цзян не любил принимать помощь от других, поэтому бросил Цзинь Лину: «А ну, пошел прочь».
(((((((((
И то, как Цзян Чэн сначала автоматически бросается защищать ВИ, просто потому что, а потом сам на себя за это злится...
Боже, человек, в каком аду ты живёшь, зачем ты такой. Никогда эти два осла не помирятся, пока Яньли была жива, она была "переводчиком" и посредником, теперь больше некому... (((
jctb, Я такого не помню, извините. Она наоборот говорила, что ЦЧ - гетеро и объясняла, что ревность не только любовью объясняется
То, что я все время говорю о Цзян Чэне.. его характер - его проклятье, как и у каждого из персонажей. Но у Цзян Чэна это выражается в грубой форме, отчего всем кажется, что он ужасный и деспотичный. Но это защитная реакция. Так он пытается доказать всему миру, что с ним шутки плохи и он сильный и независимый. На деле же, на него взвалена непосильная ноша. И сейчас он рыдает от бессилия, от того, что хочет , как и прежде хотел, ненавидеть Вэй Ина, но не может. Не только из-за золотого ядра. Просто он без него не может, ему тяжело без этого раздражителя, без его выходок и его поддержки. Только Вэй Ин мог сдерживать его огонь и взрывной характер. И он бесится, что тот не рядом. ЦЧ всегда ревновал его к Лань Чжаню. А что самое главное: Вэй Ин это все понимает, поэтому никогда не ненавидел ЦЧ в ответ и никогда не вступал ним в спор. Не только из-за чувства вины или бессилия. А потому что чувствовал всегда, что за этой агрессией скрывается братское чувство
это просто нечто... спасибо за перевод!
и ДА, я буду всегда писать о том, что Цзян Чэн лучший! он очень хороший и сильный персонаж, его просто нельзя ненавидеть. кстати, Мосян сказала, что у него был краш на Вэй Усяня :с
Эти последние главы, одна тяжелей другой, как тут не реветь белугой!
Если честно, я впервые читаю произведение настолько сильное в плане чувств, переживаний, эмоций героев. Но это перевернуло все мои представления о романах в целом, а их я прочитала немало. Это нечто!
Браво автору!!!
ДАДАДА! Я ТАК ЖДАЛА МОМЕНТА КОГДА ЦЗЯН ЧЭН ЗАПЛАЧЕТ!!!!!!! И ПОЙМЁТ ВСЁ НАКОНЕЦ!!!!! ЪЕЕЕЕЪ(!!) на самом деле меня так возбуждает это всё. (во всех смыслах) теперь опять хочется почитать садо-мазо манги.........штош,,,,,
Сильные эмоции вызвала эта глава, очень плакала в конце..
.спасибо большое за перевод, а автору за произведение
Это шикарно