Двое в уединении

–Как так вышло?

Шэнь Мяо оцепенела, на ее взгляд такое немного фривольное поведение, пожалуй, следовало бы пресечь суровым голосом, вот только не понимая причину, она честно сказала в ответ:

–Когда я пыталась сбежать, тот человек ранил меня кинжалом.

Се Цзинсин окинул ее взглядом, неторопливо вытащил из кармана фарфоровую бутылочку и бросил ее ей:

–Наложи лекарство.

Шэнь Мяо поймала ее, но не стала говорить, что была не в состоянии сама сделать это. Потому что сейчас она все еще сидела на полу, потому что очень долго находилась в ледяной озерной воде и у нее просто не осталось никаких физических сил. Не говоря уже о том, что ей даже прямо сесть было тяжело.

Се Цзинсину ничего не оставалось как подойти, взять ее крепко за плечи и, поддерживая, помочь ей перебраться на маленькую тахту. Шэнь Мяо прожила две жизни, она не была какой-то девчонкой с только что пробудившимися чувствами, и потому она также не мучилась от стыда из-за того, что они оказались наедине. Однако на ее плечах была очень широкая одежда Се Цзинсина, оголяющая ее белоснежные плечи, холодный ветер овевал их, и она не понимала, было ли ей холодно от того, что ей нездоровилось, или просто от того, что кожа покрылась гусиной кожей.

Но он не стал ждать, пока она что-то скажет, и на нее свалилось что-то мягкое и теплое и укрыло ее с головой. Шэнь Мяо сотрясала дрожь, но обнаружив, что ее тело укрывает та, по-царски роскошная, очень теплая лисья шуба Се Цзинсина, Шэнь Мяо непроизвольно завернулась в нее, оставив обнаженным лишь крошечное личико, она молчала, просто смотря на Се Цзинсина, очень напоминая ему маленького пушистого лисенка.    

Се Цзинсину было немного смешно, он поднялся с места и подошел к ней, при этом взяв что-то в руки, и сел на корточки перед Шэнь Мяо, протянув руку, он выудил ногу Шэнь Мяо.

–Что ты делаешь? – спросила Шэнь Мяо, пытаясь уклониться.

–Если на твою рану не наложить лекарство, завтра она может загноиться, – сказал Се Цзинсин, – и не пытайся меня надуть.

Шэнь Мяо:

–...

Слова этого человека действительно раздражали, что он имел в виду, говоря такое с серьезным выражением лица, Шэнь Мяо попросту не могла понять. Она сказала:

–Я сама все сделаю.

–Ладно, – Се Цзинсин встал без лишних слов, с любопытством обычного зеваки встал рядом, опершись на шкаф и сложив руки на груди, сказал: – Я посмотрю, а ты делай.

Шэнь Мяо нагнулась, но ее рука очень неуверенно держала пузырек. От падений все ее тело с головы до ног болело и ныло, сейчас ее руки все еще тряслись, она с трудом открыла бутылочку, но едва не просыпала все ее содержимое.

После долгих и трудных усилий она в конце концов отказалась от своего намерения, но все же не желала так легко перед Се Цзинсином признавать свое поражение, она только сидела в белоснежной лисьей шубе, молча и пристально смотря на Се Цзинсина.

Се Цзинсин засмеялся, выхватив из рук Шэнь Мяо пузырек, опять опустился на корточки, крепко сжав голень Шэнь Мяо, безразлично сказал:

–Я не очень-то и хороший человек, если ты будешь капризничать, пожалуй, поплатишься своей ногой.  

Шэнь Мяо не произнесла ни слова.

Се Цзинсин взял ее голень рукой, медленно поднимая штанину, его руки были длинные и холодные, и наверняка из-за постоянных тренировок на его руках были маленькие специфические мозоли, ощутимые, когда он поглаживал ее кожу, Шэнь Мяо чувствовала себя неловко, как будто он обжигал ее ими. Через мгновение ткань, прилипшую к ране из-за сгустков крови, внезапно резко сорвали, Шэнь Мяо больно было так, что она чуть не закричала.

–Рана очень глубокая, – внимательно осматривая ее, сказал Се Цзинсин нахмурившись: – Ты почему раньше не сказала об этом?

–Я никак не думала, что ты такой добрый, – сказала Шэнь Мяо. Она, конечно, не думала, что у Се Цзинсина такое доброе сердце и он отдаст ей лекарство, учитывая все произошедшее и то, что сегодня Се Цзинсин спас ее жизнь, можно считать, что она испытывала глубокие дружеские чувства. Человек с серьезным мышлением не может быть так добродетелен, Шэнь Мяо не могла придумать причину помощи Се Цзинсина. А если говорить о ране на ноге, то она хотела дождаться возвращения в резиденцию Шэнь и обработать ее уже дома.

Се Цзинсин поднялся с места и неторопливо подошел к маленькому столику, взял с него чайник, набрал в него озерной воды и опустил на печку. Он сказал:

–Я в самом деле не так уж и добр, но принимая во внимание твое отношение к долгу, просто буду хорошим человеком, – сказав, он поднял голову к Шэнь Мяо: – Все говорят, что Шэнь Синь честен и справедлив, кто бы мог подумать, что в семье Шэнь молодая девушка может понимать, что такое быть верным. Большое спасибо тебе, что ты не выдала меня.

Он наполовину шутил, наполовину был серьезен, Шэнь Мяо не стала разъяснять, что фактически он неправильно все понял. Если бы в той ситуации она бы сказала, что в тайной комнате был Се Цзинсин, тогда те двое убили бы ее немедленно. Это был просто маневр, рассчитанный на выигрыш времени, но Се Цзинсин ошибочно предположил, что она была его верным другом и поэтому не произнесла ни слова, так пусть Се Цзинсин полагает, что в долгу у нее. Почему бы не поступить именно так? Потому Шэнь Мяо и не собиралась разъяснять ему это недоразумение.

Шэнь Мяо опустила голову, думая, если бы она рассказала бы о Се Цзинсине, то с помощью своих способностей он был бы в состоянии выйти из неприятной ситуации в целости и сохранности. Только она ведь слышала совершенно четко, что у тех двоих были где-то сообщники, однако сейчас никто не появился, и чьих именно это рук дело остается только догадываться.

После недолгой тишины в чайнике закипела вода. Се Цзинсин оторвал от угла своего халата кусок ткани, смочив его в горячей воде, одной рукой крепко ухватил голень Шэнь Мяо и поставил ее на свою ногу сверху, а другой рукой протер вокруг раны кровь.

Ступня Шэнь Мяо была в руках Се Цзинсина, она касалась закостеневшего от холода подола одежды, материал промерз и был жестким, похоже, что и под его циничным внешним видом скрывалось холодное и суровое сердце. Шэнь Мяо почувствовала себя неловко, она отвернулась, а пальцы ее ног непроизвольно чуть-чуть поджались. В прошлой жизни, не считая Фу Сюи, она ни с каким другим мужчиной не была в таком тесном контакте, даже с Фу Сюи, сейчас вспоминая об этом, не было чего-то большего, Фу Сюи оставлял ее на долгое время одну или был попросту «Государем» для нее, а подростком она практически не встречала мужчин.

Немного помолчав, Шэнь Мяо нашла тему для разговора, спросив:

–Кем были эти люди?

Под "этими людьми" она подразумевала высокого худого мужчину и его группу. Услышав это, Се Цзинсин не стал ничего говорить, а просто вытер кровь с икры Шэнь Мяо, посыпал ее лечебным порошком и, достав платок, перевязал. При этом он опустил голову, техника оказания помощи была очень искусной, как будто перевязывание ран было для него привычным делом. Огни на лодке мерцали и гасли, из-за раскрашенных фонарей озеро Ваньли было похоже на затканную парчу, яркий свет освещал его лицо, и выражение лица молодого человека было невероятно красивым, и казалось, что в этом недолговечном блеске заключена иллюзия нежности.

Даже Шэнь Мяо не удержалась и замерла на мгновение. Однако это мягкое заблуждение длилось недолго. Се Цзин Син опустил ногу и внезапно положил руку на руки Шэнь Мяо, и приблизился к ней. Его четко очерченное лицо было очень близко. Его персиковые глаза, казалось, опьяняли как вино, и он улыбался, только на улыбку это похоже не было. Очевидно, с его стороны это было случайностью, но впечатление было настолько сильным, что у нее перехватывало дыхание.

Невозмутимая Шэнь Мяо и он пристально смотрели друг на друга какое-то время, Се Цзинсин ослабил руку, холодно сказал:

–Знать слишком много вредно.

–Я ничего не хочу знать, – сказала Шэнь Мяо, – я лишь надеюсь, что ты не будешь впутывать меня.  – Как только слова были произнесены, она про себя немного огорчилась. Она не понимала как так вышло, возможно, все случилось неожиданно, возможно, из-за того, что ее ранение привело к нервному напряжению, когда она столкнулась с Се Цзинсином. Удивительно, но в ней всколыхнулось то, что она изначально похоронила в себе. Это неконтролируемое излияние гнева, упрямство, стремление пререкаться – внезапно все это Се Цзинсин вытянул наружу.

–Только и нужно, чтобы ты понимала меру, и не будет никого, кто бы мог вовлечь тебя, – сказал Се Цзинсин. Он собрал валявшиеся грязные тряпки на полу и, найдя длинную жердь, повесил на нее мокрую одежду Шэнь Мяо, чтобы она немного просохла.

–Когда я могу уйти? – спросила Шэнь Мяо.

–Люди снаружи пристально следят за всем, выйти сейчас – это вызвать осуждение, к тому же, если ты будешь вместе со мной, то можешь положиться на меня, – слова Се Цзинсина были способны довести до белого каления: – А потому ради сохранения нашего лица нужно дождаться времени, когда лодка причалит к берегу, и я смогу отвезти тебя в резиденцию дочери императора. А люди из резиденции принцессы крови доставят тебя домой.

Шэнь Мяо несколько поразилась:

–Резиденция дочери императора?

–Принцесса крови Жунсинь, – Се Цзинсин теребил руками кусок угольного брикета: – Она сможет помочь.

Принцесса крови Жунсинь также родилась от императорской наложницы умершего императора, хотя она и не была его любимицей, как принцесса Юйцин, но также смогла завоевать его любовь. Среди детей умершего императора принцессы Юйцин и Жунсинь были сестрами с самой сильной дружеской симпатией. Принцессу Юйцин отдали замуж за князя Линьаня, а принцессу Жунсинь выдали за молодого человека, победившего на столичных экзаменах, жаль, что он скончался от болезни через несколько лет. Принцесса Жунсинь не изменила себе, а переехала в резиденцию принцессы крови и много лет в одиночестве блюла вдовство.

Кажется, дружеские отношения между принцессами Юйцин и Жунсинь помогут Се Цзинсину в его хлопотах.

Шэнь Мяо подняла взгляд на Се Цзинсина – он продумал все в долгосрочной перспективе. Если сейчас не изыскать способы и позволить приехать семье Шэнь, то увидев их – мужчину и женщину, не состоящих в браке, в неподходящей одежде, невозможно будет избежать множества вопросов, затрагивающих семью Шэнь и семью Се, кто знает, не осложнится ли все в дальнейшем. Если бы принцесса Жунсинь взялась бы за дело, можно было бы считать это хорошим решением возникшей проблемы.

Звук фейерверка раздался над головой Шэнь Мяо. Она сначала просто прислонилась к окошку лодки, но услышав звук, посмотрела за окно, увидев в  ночном небе над столицей красочный, очень яркий фейерверк. Как сказали Бай Лу и Шуан Цзян, этот фейерверк не прекратится всю ночь, с берега за ним наблюдают толпы людей, а в тишине озера они вдвоем.

–Тебе нравится на это смотреть? – поднял брови Се Цзинсин.

–Мне не нравится, – ответила Шэнь Мяо.

Во время очередного пира императорской семьи Блистательной Ци император и его наложница веселились вместе, и в императорском саду запускалось бесчисленное количество фейерверков. В то время она только что вернулась из царства Цинь, как вдруг появилась супруга Мэй. Во дворце супруга Мэй и Фу Сюи пили и веселились в Императорском саду. Она сидела во дворце Куньнингун в сопровождении Вань Юй и Фу Мина, наблюдая за запуском и исчезновением фейерверков. Это был самый холодный фейерверк, который она когда-либо видела. С тех пор она не любит все эти вещи.

–Преходящие вещи, что хорошего можно в них увидеть? Красивая, но бесполезная вещь, одна видимость, – в ее тоне было немного гнева, а взгляд был охвачен печалью.

Се Цзинсин изумленно посмотрел на нее, подумал, поднялся, подошел к шкафу, достал из нее какую-то вещь и с ней подошел к Шэнь Мяо.

–Я не знаю сколько потребуется времени, чтобы лодка причалила к берегу, но раз сегодня праздник Яшмового зайца, давай тоже запустим цветной фонарь, – сказал Се Цзинсин.

Шэнь Мяо смотрела на фонарь в его руках, по-видимому, его оставили люди, веселившиеся на борту лодки, в него еще не была вставлена свеча, но сложен он был ровно и аккуратно. Смотря в окошко, на гладь озера Ваньли, где по всей его поверхности было великое множество раскрашенных фонарей, они, подпирая судно с боков, плыли сплошным сверкающим потоком, и было похоже, что джонка переправляется через Млечный Путь.

Не ожидая ответа Шэнь Мяо, Се Цзинсин сам взял его, а затем самостоятельно собрал и сразу же опустил на воду, все его действия были машинальными. Видя его состояние, Шэнь Мяо спросила:

–Почему ты не вложил записку?

В раскрашенный фонарь следует положить записку, а в бумажной записке написать то, чего всем сердцем желает человек, фонарь зажигающий, таким образом божественный дух способен услышать молитву человека, и человек, зажегший фонарь, сможет в будущем году с благословения богов исполнить все задуманное.

–Я не верю в богов, – томно сказал Се Цзинсин: – Потому ничего не пишу, и так сгодится.

Шэнь Мяо думала, что не способна вообразить надменного Се Цзинсина с его диким характером в ситуации, где он серьезно молит о благословении и помощи. Она сложила два фонаря, но не писала записок и не ставила внутрь восковые свечи, а в самом верху фонаря поместила фейерверк, и с помощью зажигалки подожгла его и выпустила на воду озера.

Оба фонаря горели снизу до верху, и на поверхности озера выглядели как две клубка пламени, Се Цзинсин остолбенел и спросил:

–Этот фонарь – жертвоприношение предкам, для чего ты это сделала?

Она подожгла раскрашенные фонари, это было ее воздаяние – фонари для умерших, она была на празднике, потому что здесь хотела поклониться им.

Шэнь Мяо не обратила внимания на слова Се Цзинсина, лишь смотрела, как те раскрашенные фонари мало-помалу сгорали, и вот уже языки пламени полностью поглотили их, на водной глади озера  не осталось и следа от двух раскрашенных фонарей.

После перерождения некоторые события могут начаться снова, но что-то не случится никогда. Например, Вань Юй и Фу Мин, прошлая и настоящая жизнь, прощание – это вечная разлука, разлука на всю жизнь. И больше никогда не будет той нежной и яркой дочери императора и умного и серьезного наследника престола.

Перед лицом Шэнь Мяо появился платок, она подняла голову, Се Цзинсин нетерпеливо сказал:

–Почему ты плачешь? 

Шэнь Мяо потрогала щеку, неожиданно, но ее щека оказалась мокрой. Должно быть эта сцена породила печаль, и она даже не осознавала, что плачет.

Увидев, что она взяла платок, Се Цзинсин заговорил:

–У тебя есть чувство долга, в будущем, если у тебя возникнут какие-то трудности, тебе следует найти меня.

Без всякой причины высказанные слова заставили на короткое время потрясенно оцепенеть Шэнь Мяо, посмотрела на Се Цзинсина, профиль юноши на фоне озера под светом изысканных раскрашенных фонарей становился все более и более четким, полным красоты, он прислонился к оконному проему и смотрел на Шэнь Мяо, внутри его взгляда мелькнула вспышка. Все же рассеянно сказал:

–Я не люблю оставаться в долгу у людей, сегодня поскольку ты не раскрыла меня, я не причиню вред тебе. Может быть, в будущем ты попросишь меня о чем-то, и тогда, принимая во внимание сегодняшний день, я протяну тебе руку помощи.

Шэнь Мяо сказала:

–В таком случае я премного благодарна молодому князю.

Се Цзинсин усмехнулся, внезапно он повернулся и взглянул на нее, в его тоне прозвучала насмешка:

–Но раз я собираюсь помогать, почему бы тебе не влюбиться в меня?

Шэнь Мяо не знала, то ли ей сердиться то ли ей смеяться, она сказала:

–Не слишком ли много думает молодой князь?

–Правда? – Се Цзинсин подошел к окну, посмотрел сверху вниз на сидящую на тахте Шэнь Мяо, и внезапно вытащил из прически Шэнь Мяо головную шпильку, задумчиво покрутил в руках, и сказал: – Тогда почему ты еще носишь головную шпильку, подаренную мной?

Он намеренно произнес слово «мной» немного сильнее.

Шэнь Мяо не могла подобрать слов, только думала объяснить, что это служанка сама ее подобрала, когда услышала, как Се Цзинсин продолжил говорить:

–Сегодня ты прикоснулась ко мне, смотрела на меня, но этого недостаточно, чтобы отдать мне свое тело, – он засмеялся, так как будто имел плохие намерения: – Ты еще не выросла, девчонка, я все-таки не настолько неразборчив.

Слова этого человека слишком коварны! Кроме того, ему нравилось извращать истину! Все, с кем сталкивалась Шэнь Мяо либо в прошлой жизни либо в настоящей, были либо лицемерами, либо высокопринципиальными людьми, и впервые в жизни она столкнулась с тем, кто своим хамским поведением мог взбесить ее.

–Мне не нравится молодой князь и впоследствии также не понравится, молодой князь может абсолютно быть спокоен, – с сарказмом сказала Шэнь Мяо.

–Вот и хорошо, – Се Цзинсин бросил пристальный взгляд на нее, усмешка на его губах по-прежнему была задумчивой, вот только во взгляде его черных как смоль глаз, на мгновение появилось некоторое предостережение и бесстрастность. Он объяснил: – Девчонка, я нехороший человек.

Шэнь Мяо молчала. Се Цзинсин нехороший человек, а ее можно считать хорошим человеком? Возможно в прошлой жизни она и была таковой, но в этой жизни она коварная и очень жестокая, и слово «хороший» совершенно ее не касается.

Лодка тихо плыла и уносилась вниз по течению, снаружи за окошком начался продолжительный снегопад, одна половина озера сверкала снежинками, а вторая блестела от огней, в небе пестрел фейерверк, в новом году на празднике Яшмового зайца, казалось бы, не так уж много веселья, но было что-то особенное в нем.

Юноша в одежде фиолетового цвета, прислонившись, равнодушно смотрел за окно, не понимая сколько времени сейчас, через какое-то время он обнаружил, что Шэнь Мяо, лежа ничком на маленьком столике, заснула.

Во сне на ее лице не было серьезности и отчужденности, державших всех на расстоянии, из-за сегодняшних неприятностей ее щеки все еще были покрасневшими, ее слегка прикрывал широкий лисий мех шубы Се Цзинсина, и она была больше похожа на пока еще не выросшую девочку. Волосы уже немного просохли от жара печки, и одна прядь ее длинных волос закрыла глаза, вероятно, оттого у ней немного зудело, во сне Шэнь Мяо хмурила брови.

Се Цзинсин подошел к ней, остановился, протянул руку и завел за уши прядь длинных волос, загораживающую глаза, нащупал в рукаве только что вытащенную из волос Шэнь Мяо головную шпильку в виде нефритовой бегонии, немного повертел ее в руках и мягко вставил в прическу Шэнь Мяо. Сложив руки на груди, он какое-то время стол перед Шэнь Мяо, затем поднял брови и сказал:

–Действительно не боится спокойно спать перед незнакомым мужчиной.

Через какое-то время качающаяся лодка неожиданно остановилась и в конце концов пристала к берегу.

Се Цзинсин вышел на нос лодки, на берегу появились несколько фигур в черном, ведущий их человек сказал:

–Докладываю господину, все проблемы разрешены. Господин, теперь возвращаемся домой?

Се Цзинсин повернул голову, бросил взгляд на трюм и сказал:

–Прежде отправимся в резиденцию принцессы крови, Те И, привези экипаж. – Повернувшись назад он вошел в трюм, подошел к маленькому столику и несколько раз постучал костяшками пальцев по нему, Шэнь Мяо с сонным и мутным взглядом подняла  голову, Се Цзинсин сказал: – Приплыли.

–Уже прибыли? – Шэнь Мяо внезапно пришла в себя, бросив взгляд за окно, уже собиралась встать и идти, но на ноге ее была рана, как только девушка приподнялась, нога подкосилась, и еще бы чуть-чуть и Шэнь Мяо упала бы. Се Цзинсин успел ухватить ее за предплечье, подумав, спеленал Шэнь Мяо лисьей шубой и, взяв ее на руки в этом коконе, понес на берег.

Шэнь Мяо опешила, подсознательно вытянула руки, чтобы обнять Се Цзинсина за шею. Подняв взгляд, Се Цзинсин скривил губы и сказал:

–На немножко, не нужно использовать меня в своих интересах.

Шэнь Мяо:

–...

Се Цзинсин обхватил одной рукой ее плечи и спину, он был высоким человеком с длинными ногами, и поднял на руки Шэнь Мяо без малейших усилий. Шэнь Мяо прислонилась головой к его груди, чувствуя ее твердость и сильное сердцебиение, но вопреки всему она почувствовала себя неловко.

Они обнаружили, что на улице уже давно стояли люди в черном, увидев, как Се Цзинсин выходит, неся на руках маленькую девочку, они напряглись и на их лицах застыло странное выражение. Самым расслабленным был Се Цзинсин, он подошел к экипажу, подсадил внутрь Шэнь Мяо и только тогда проговорил:

–Отправляемся в резиденцию принцессы крови.

Экипаж, раскачиваясь, отъехал, оставшиеся люди в черном обменялись растерянными взглядами. Молодой человек высокого роста сказал:

–Те И, почему господин нес на руках девчонку? Какие отношения у нее с господином?

–Ага-ага, – подошедшая женщина, погладила подбородок в глубоких раздумьях: – Так много лет столько красавиц не смогли даже приблизиться к господину, оказывается, господин может быть и решительным, – ее глаза внезапно заблестели: – Ха, нет ничего удивительного в этом.

–Иди, иди, кто бы говорил, – сказала другая женщина с кокетливой внешностью недовольно: – У этой соплячки есть на что посмотреть? А волосы-то отросли?

–Хо Лон, понимаю, тебе нравится господин, но это ведь зависть, – сказала со смехом предыдущая женщина, посмотрела на мужчину средних лет: – Те И, ты самый близкий к господину, кто эта девчонка? Что произошло с господином? Расскажи нам всем.

–Всем молчать! – у стоящего в середине Те И лопнуло всякое терпение, и он проговорил: – Всем возвращаться! Тени настолько беззаботны, что завтра отправляются охранять тюремную башню.

Как только прозвучали эти слова, толпа сразу же отступила, начав говорить наперебой: «внезапно вспомнил, что у меня есть еще одно дело», «нужно аккуратно избавиться от трупов тех людей», «давайте тени возвратятся и доложат обстановку», «сегодняшний день очень опасный», – и, так болтая, все разошлись.

Те И вздохнул с облегчением и, развернувшись, пропал в темноте.

В другой стороне в резиденции принцессы.

В то время, когда сообщили о прибытии Се Цзинсина, принцесса Жунсинь уже готовилась ко сну.

Она много лет вдовствовала, притом была бездетна, и всегда в праздники на Новый год казалась очень одинокой. Пусть даже во дворце император Вэнь Хуэй и называет ее старшей сестрой, однако они не появились из одного чрева, как же они могут быть по-настоящему близки? Кроме того, находиться во дворце и сосуществовать вместе с государем ни в коем случае не лучше, чем быть в собственной резиденции дочери императора и чувствовать себя свободной, а потому в праздник Яшмового зайца в течение многих лет принцесса крови Жунсинь не входила во дворец и не выходила из дома, чтобы повеселиться, а была в спокойствии внутри своей резиденции, как впрочем и в обычные дни.

Но сегодня было все иначе, принцесса Жунсинь была немного изумлена, когда узнала о приходе Се Цзинсина. Вновь одевшись, она вышла из комнат встречать его и, только дойдя до главного зала, увидела чинно сидевшего на стуле Се Цзинсина, ожидающего ее, заметив ее, он слабо усмехнулся:

–Тетя Жун.

Личное имя принцессы Жунсинь было Юйжун, и с принцессой Юйцин у них были глубокие дружеские отношения сестер, Се Цзинсин, называя ее тетей, не преувеличивал.

–Почему ты пришел сегодня? – когда принцесса Жунсинь увидела Се Цзинсина, то немного растерялась и обрадовалась. Она не имела детей, но уже давно принимала Се Цзинсина как собственного сына, она жалела Се Цзинсина. В прошлом принцесса Юйцин скончалась, и в то время принцесса Жунсинь прибыла в резиденцию князя крови выразить соболезнование, кроме того, собиралась отругать Се Дина на чем свет стоит. Хотя Се Цзинсин был упрямым и непослушным, он очень уважал принцессу Жунсинь, и во время празднования Нового года и других праздников всегда приходил навестить ее в  резиденцию, однако обычно он приезжал в первые дни месяца, а в этом году фактически уже и в праздник Яшмового зайца, и это стало неожиданностью для принцессы Жунсинь.

–Я скучаю по тете Жун, посмотри на меня, не может такого быть, чтобы тетя Жун не оказала бы мне сердечный прием? – сказал Се Цзинсин со смехом. Его внешность с самого начала была незаурядной, и так полунасмешливо, полусерьезно разговаривая, его изящное и очаровательное лицо заставляло всех находящихся в большой зале служанок краснеть.

Принцесса Жунсинь кивнула головой и сказала со смехом:

–Даже настолько старый человек, как я, позволит поддразнивать себя? Ты, прохвост, становишься все смелее.

–Одно дело скучать по тете Жун, но только сегодня вечером я приехал просить помощи у тети Жун в одном деле, – сказал он.

Принцесса Жунсинь растерялась и, сразу же сев прямо и приняв строгий вид, сказала:

–Цзинсинь, верно ли, что ты столкнулся с какой-то трудностью? С каким бы трудным делом ты не столкнулся, не стесняясь, расскажи тете Жун.

–Тете Жун не надо нервничать, это дело – пустяк, – разъяснил Се Цзинсин с улыбкой: – Мой друг сегодня на празднике Яшмового зайца отстала от членов своей семьи и, к сожалению, упала в воду, я хоть и помог ей, но мне немного неудобно. Хочу просить тетю Жун от имени резиденции дочери императора отправить ее обратно.

Хотя его слова и были просты, но едва услышав это, принцесса Жунсинь стало понятно что за дело. Несмотря на то, что в Блистательной Ци отношения между женщинами и мужчинами более открыты, однако все-таки к незапятнанной репутация дочери семейства все очень чувствительны, по небрежности допустить распространение слухов за спиной, этого будет достаточно, чтобы заставить людей страдать. Но… принцесса Жунсинь посмотрела на Се Цзинсина:

 –Этот твой близкий приятель – незамужняя девушка?

Се Цзинсин кивнул головой в знак согласия.

–Так много лет я не видела никакой девушки рядом с тобой, – принцесса Жунсинь ни с того ни с сего озорно сказала:  – Цзинсинь, ты такой взрослый! Не знаю сколько лет той девушке. Можно ли с ее семьей заключить брак?

–Тетя Жун, – беспомощно сказал Се Цзинсин: – Она маленькая девочка, исключительно из-за того, что я в долгу перед ней, а потому мне нельзя было не помочь ей. Тетя Жун не хочет мне помочь?

–Что за вздор ты говоришь? – принцесса Жунсинь притворилась разгневанной: – Когда это тетя Жун не помогала тебе? Ах, как жестоко-жестоко! В таком случае, где сейчас эта девушка?

–На улице, в экипаже, тетя Жун, попутно прихватите одежду, чтобы она смогла переодеться, – сказал Се Цзинсин.

Услышав это, принцесса Жунсинь посмотрела на Се Цзинсина с еще большей значительностью во взгляде, видя ее состояние, Се Цзинсин лишь смешно покачал головой, ему попросту неохота было все разъяснять. Принцесса Жунсинь отдала распоряжения служанкам рядом, чтобы они отправлялись к экипажу и помогли добраться до комнаты в резиденции, чтобы девушка отдохнула, при этом говоря Се Цзинсину:

–Но ты еще пока не сказал мне, из какой семьи эта молодая барышня?

–Из столичной семьи Шэнь, она старшая дочь главной жены могущественного главнокомандующего, Шэнь Мяо, – томно сказал Се Цзинсин.

Принцесса Жунсинь как раз в это время пила чай и, услышав его слова, едва не поперхнулась им, она посмотрела на Се Цзинсина, недоверчиво сказала:

–Эта идиотка из знатной семьи? Разве она не влюблена в принца Дина?

Се Цзинсин только пожал плечами, принцесса Жунсинь внимательно рассматривала его и взвешивала каждое слово:

–Се Цзинсин, в этом мире миллионы молодых барышень, а ты еще мал возрастом… просто подожди немножко.

Се Цзинсин:

–...

У этих двух были прекрасные темы для разговора, и пока принцесса Жунсинь вела задушевный разговор с Се Цзинсином, Шэнь Мяо сидела в ее во внутренних покоях и смотрела, как беспрерывным потоком сновали служанки, приводя в порядок ее одежду и прическу.

В прошлой жизни принцесса Жунсинь не относилась к ней с сердечностью, третировала ее, может быть, думала, что она вульгарна, но всегда относилась к ней холодно. Даже после того, как она стала императрицей, принцесса Жунсинь также была холодна с ней. А поскольку принцесса Жунсинь не была во дворце много лет, изредка заходя в него, то всегда смотрела на нее не очень дружелюбным взглядом. По мнению Шэнь Мяо, принцесса Жунсинь тоже была человеком, с которым нелегко найти общий язык.

Кто же мог подумать, что сейчас она будет так заботлива, и Шэнь Мяо была этим вниманием очень озадачена.