Гуанвэнь-тан

Гуанвэньская придворная академия была учебным заведением в Динцзин.

Высокопоставленные сановники и родовитая знать Блистательной Ци регулярно направляли своих родных – молодых юношей и незамужних девушек в Гуанвэньскую придворную академию. Имена наставников из академии потрясали, практически все были крупными учеными либо литературными гениями в четырех искусствах. Юные сыновья и дочери старых приближённых и дворцовой знати в соответствии со своими способностями поступали учиться в Гуанвэньскую придворную академию, считая это для себя честью.

Шэнь Мяо также обучалась в ней.

К сожалению, Шэнь Синь и госпожа Шэнь происходили из известных военных семей, а ее старший брат, Шэнь Цю, главным образом был такой личностью, что как только встречался с учебой, немедленно начинал страдать от головной боли. Шэнь Мяо с детства воспитывалась в окружении пожилой супруги Шэнь, последняя же являлась неграмотной певицей. Элементарные знания, в конечном счете, Шэнь Мяо преподала третья супруга Шэнь – Чэнь Жоуцю, потому что она происходила из литературного клана, однако все начальное образование девушка получала сплошь по учебникам трудным для понимания. Что поделать, дети всегда хотят играть; принимая все близко к сердцу, занимающийся с ней преподаватель ушел. Таким образом обучение Шэнь Мяо потерпело крах, и с тех пор и до самого своего конца она испытывала отвращение к занятиям письмом и чтением.

Чэнь Жоуцю видела, что Шэнь Мяо не любит учиться и через силу подчиняется ей, поэтому тетя стала обучать ее изысканности в одежде и пище, что по произведенным на нее тратам создавало впечатление о молодой девушке, ведущей красивую жизнь. В дальнейшем по достижению определенного возраста ее отправили учиться в Гуанвэньскую придворную академию. Именно поэтому Шэнь Мяо все никак не могла угнаться за наставниками, проводившими уроки и дававшими знания, по сравнению с остальными она училась хуже, и в дальнейшем была самой отстающей. В конце концов Шэнь Мяо совершенно не старалась учиться, и в Динцзин о ней сформировалось мнение как о невежественной дурочке.

Среди трех молодых девушек семьи Шэнь, рожденных первыми женами, наиболее известен был несравненный талант Шэнь Юэ. Слава о ней распространилась далеко за пределы столицы: музыкальные инструменты, шахматы, каллиграфия, живопись – она все умела, и не было ничего, в чем бы была она несовершенна. Шэнь Цин, несмотря на то, что не могла выделиться из толпы учеников до такой степени как Шэнь Юэ, тем не менее также неплохо справлялась. В особенности же была искусна в умении вышивать – являлась хорошей рукодельницей, да в придачу ещё и занимала первые места в каллиграфии и арифметике. Своеобразный задел для будущего замужества, ведь в другом семействе, чтобы стать главной хозяйкой, следует хорошо справляться со всем, что касается расчетных книг, а значит превысить изначальные свои способности для обретения благосклонности семьи мужа, потому Шэнь Цин также была намерена добиться славы одаренной ученицы.

Шэнь Юэ и Шэнь Цин выделялись из толпы, Шэнь Мяо на их фоне казалась девушкой, не имевшей в себе ничего положительного. Даже можно сказать, что относящаяся к большому дому дочь наложницы, Шэнь Дунлин, совсем не хуже ее.

В экипаже Цзин Чжэ спросила:

–Почему бы молодой барышне не поехать со старшей и второй барышней?

Обычно Шэнь Мяо всегда ездила в экипаже вместе с Шэнь Цин и Шэнь Юэ, полагая, что свою храбрость она черпает в компании старших сестер. Шэнь Юэ и Шэнь Цин, имевшие бестолковую младшую сестру, считали же, что на ее фоне они естественным образом выглядели еще более совершенными. 

Но в настоящее время Шэнь Мяо совсем не желала притворяться.

–Изначально я не единственный человек под крышей этого экипажа. Не двигаемся же мы в противоположном направлении друг от друга по одной дороге, разве с попутчиками нельзя разговаривать?

Цзин Чжэ, отвернувшись, не зная зачем, высунула язык. Чем дальше, тем больше ускользал от нее смысл сказанных молодой барышней фраз, она не могла их понять, только ощущала, что подобный образ – наилучший для девушки. Характер Шэнь Мяо совершенно и без обиняков можно было назвать чрезмерно слабовольным. Всеми вопросами во всех отношениях распоряжались и контролировали вторая и третья ветви рода. Но раз упав в воду, неким непредсказуемым способом она обрела собственное мнение. Так и должно было быть, настоящее потомство старшего сына от старшей жены, а именно старшая дочь главной жены, если рассматривать ее социальный статус по сравнению с кем-то из своего поколения, не была никоим образом ниже, и она не может быть похожей на служанку.

В другой повозке Шэнь Юэ подняла занавеску и, тайком посмотрев назад, шепотом, сказала:

–Старшая сестрица, пятая младшая сестра следует позади.

–Значит она нарочно едва-едва едет за нами, давая волю своему нраву, – холодно фыркнула Шэнь Цин, находясь в присутствии Шэнь Юэ, она никогда не скрывала свое пренебрежительное отношение к Шэнь Мяо: – Оставь ее, все равно не я опозорюсь окончательно.

Шэнь Юэ тревожно сказала:

–Но она была простужена, более того, еще это дело с Его Высочеством принцем Дином…

–Шэнь Юэ? – Шэнь Цин сказала: – Полагаешь, я не знаю какая ты в душе? Всего лишь не нужно сейчас притворяться хорошим человеком. Ежели ты действительно придаешь этому значение и твое сердце болит за нее, то пересядь в ее повозку и едьте вместе, к чему мне здесь это говорить.

Шэнь Юэ закусила губу и склонила голову, чтобы не сказать что-нибудь ещё.

Таким образом, повозка ехала менее половины большого часа, и в конечном счёте прибыла в Гуанвэньскую придворную академию.

И все же, еще было рано и наставник пока не начал урок. Ученики второго класса почти все прибыли и разговаривали, находясь внутри учебного заведения. Как только Шэнь Юэ и Шэнь Цин пришли, так сразу же одна из девушек дружески окликнула их.

В Гуанвэнь-тане среди девушек красивая Шэнь Юэ имела славу первого талантливого эрудита и репутацию способного человека, к тому же обладая скромным мягким нравом, она вполне естественно превозносилась множеством людей. Несмотря на то, что Шэнь Цин не достигла способностей Шэнь Юэ, однако была работоспособной, знала толк в том как уладить дела, к тому же была дипломатичной, и женскому придворному кругу она тоже весьма нравилась.

Молодая девушка в одежде розового цвета сказала:

–Барышня Юэ, почему сегодня не видно Шэнь Мяо? – в обычные дни Шэнь Мяо неизменно следовала и находилась около Шэнь Юэ и Шэнь Цин словно их служанка, сегодня же ее не было видно, что в самом деле было немного удивительно.

–Боюсь, что ей совестно появляться, – внешний вид молодой девушки, сказавшей эту фразу громким голосом, был очарователен, а выражение лица немного насмешливым:

–По слухам, пойдя подглядывать за Его Высочеством принцем Дином, она упала в воду, была простужена и пока не выздоровела. В итоге ей стыдно показаться на глаза.

–Пэйлань, это не есть… – Шэнь Юэ покачала головой.

–Ты только и делаешь, что постоянно защищаешь свою младшую сестру, – перебила И Пэйлань. – Такой бестолковый человек совершенно не похож на девушек семейства Шэнь, но ты все же постоянно ее защищаешь. Вот только она тоже иногда заставляет раскрыть глаза. Обычно смотришь – трусливая дурочка, но как только сталкивается с Его Высочеством принцем Дином, становится незнакомым нам человеком, полным смелости и решительности. Кроме того, не понимаю, в какой бедной семье и убогом доме давали обучение этой наглой девчонке.

Эти слова при удобном случае можно понять намного серьезнее, но Шэнь Цин, услышав их, сказала со смехом:

–Пятая младшая сестра просто-напросто иногда бывает упрямой, только и всего!

–На мой взгляд, это происходит, поскольку генерал Шэнь и госпожа Шэнь не находятся рядом и не растят ее, – сказала другая молодая девушка, ее волосы были зачесаны в пучок дуома*, свисающий на одну сторону: – Не уделяют достаточно внимания воспитанию в семье, естественно, молодая барышня даже не понимает ни капли в четырёх основных добродетелях**.

* 堕马 duòmǎ

прическа возникла во времена династии Хань, и обычно считается, что она была создана женой генерала Лян Цзи - Сунь Шоу.

**礼义廉耻

китайская идиома. Четыре основные добродетели: ритуал, праведность, честность, стыд. lǐ yì lián chǐ, означает, что древние считали, что ритуалы определяют честь и неполноценность, праведность была критерием действия, честность была непорочностью и праведностью, а стыд был чувством справедливости.

–Слова, сказанные Цайсюань, неправильны, – негромко и мягко заговорила Шэнь Юэ. – Несмотря на то, что старший дядя и старшая тетя не находятся в Динцзин, пятая младшая сестра долго воспитывалась в окружении бабушки, моя матушка и вторая тетушка тоже регулярно поучали ее и ничуть не были халатны в наставлении.

Если читать между строк, было сказано, что Шэнь Мяо целиком и от самого рождения не знала ни стыда, ни совести.

И впрямь, высказывание Шэнь Юэ в этот раз пришлось к слову, И Пэйлань тотчас же сказала:

–Действительно странное дело, сообща всей семьей воспитываются, но барышня Юэ и барышня Цин, вы с Шэнь Мяо, нечего сказать, отличаетесь как небо от земли. Вероятно, именно про таких было однажды сказано учителем: грязь не может поддерживать стену*.

В процессе беседы она даже начала хихикать, они были окружены благородными девушками, и все стоявшие рядом засмеялись. Молодые господа также не удержались, но, не смея взглянуть в глаза, смотрели исподлобья на окружающих.

* 烂泥扶不上墙

 основное значение - грязь слишком тонкая, чтобы прилипать к стене.

В следующее мгновение все услышали, как кто-то выкрикнул:

–Смотрите, Шэнь Мяо приехала!

Вся толпа, возлагавшая надежды на хорошую потеху, посмотрела в предвкушении на вход.

И сразу же они заметили, как не спеша к ним подходит молодая девушка, в шелковой одежде темно-красного цвета и парным украшением в волосах, в наброшенной на плечах накидке, густо вышитой орхидеями. Такая расцветка в отношении девочки казалась чрезмерно серьезной. Особенно для Шэнь Мяо, выросшей круглой как рисинка, ведь можно случайно сказать, что она похожа на дитя, укравшее и носившее одежду старшего поколения.

Она шла так медленно, что уголок ее юбки находился в полной неподвижности. Идя шаг за шагом, несмотря на кажущуюся легкость, она словно впечатывала их, и было невозможно верно назвать то чувство изящества, витавшее в атмосфере. Подбородок чуть-чуть приподнят, во внешности, само собой разумеется, – спокойствие, и в результате тот, подобный щенячьему, заурядный взгляд превратился в такую глубокую заводь, что дна не видно, а вся имеющаяся в нем сила затаилась внутри, похожая на хищного зверя, спрятавшего клыки и когти.

Черты ее лица, как и прежде пользуются популярностью, потому что круглое, как у рисового зернышка, лицо казалось прелестным. Сейчас в ней не найдется даже крошечного следа неуклюжести, и несмотря на недавний несчастный случай за серьезностью внешнего вида не видны никакие признаки недомогания.

Не похожая на любую другую молодую девушку, напротив, напоминает… благородную госпожу с высоким положением в обществе, или, что вполне вероятно, полноправную хозяйку дома*, обладающую решительной суровой внешностью.

*当家做主  dāngjiā zuòzhǔ

китайская идиома, означает вести домашнее хозяйство и иметь право принимать решения по семейным делам. Объяснение идиомы: Будьте ответственными: возьмите на себя ответственность за работу по дому.

Школа постепенно успокаивалась.