Бурление

–Лекарство, вызывающее бесплодие у мужчин.

Жэнь Ваньюнь опустила голову и посмотрела на бумажный пакет, который Шэнь Мяо вложила ей в руку, и не могла сдержать дрожь в теле.

–Разве это хорошая идея давать наложнице лекарство для бесплодия? Допустим, одна не сможет родить сына, но ведь еще может появиться вторая, третья... Вторая тетя, ты не сможешь предугадать все, – Шэнь Мяо своими словами, казалось, слегка околдовывала, и люди слышали нечто притягательное в них для себя.

–Почему я должна тебе доверять? Кто знает, возможно, в нем содержится мышьяк? – презрительно сказала Жэнь Ваньюнь.

–Вторая тетя мне не верит, естественно. Она может дать немного служанкам, чтобы они вышли наружу и, найдя лекаря, спросили у него или найти животное, чтобы накормить его. Если что-то пойдет не так, можно его выбросить и самостоятельно купить новое. Я лишь указываю путь среди прочих возможностей, а вторая тетя сама должна быть готова на все.

–Почему я должна это делать? – Жэнь Ваньюнь посмотрела на Шэнь Мяо холодно.

–Почему? – Шэнь Мяо коротко подумала: – Вероятно, если второй дядя в будущем потеряет способность иметь детей, положение седьмого младшего брата как законного сына будет обеспечено. Более того, седьмой младший брат, будучи единственным наследием второго дяди, обязательно завоюет его расположение. Вещи более ценны, когда они редки. 

Жэнь Ваньюнь улыбнулась:

–Ты думаешь, я не знаю, что ты планируешь, Шэнь Мяо? Я тебя недооценила! Ты хочешь, чтобы вторая ветвь не оставила потомства!

–Такие слова нельзя говорить, – притворилась удивленной Шэнь Мяо: – Как у второй ветви нет потомства? Разве нет седьмого младшего брата? Только, вторая тетя, неужели я ошибаюсь, и в будущем она еще сможет родить сына от второго дяди? – она шутя проговорила: – Даже если у второй тети еще будет возможности и способность, это все равно будет зависеть от желания второго дяди.

–Какая наглость! – обрушилась на нее Сан Лянь.

–У тебя нет ни стыда ни совести! – лицо Жэнь Ваньюнь покраснело от гнева. Шэнь Мяо своими словами насмехалась над ней – постаревшей, Шэнь Гуй был человеком похотливым, и она не удостаивалась более его взглядов. Жэнь Ваньюнь понимала ясно, многие годы спустя Шэнь Гуй не относился к ней с прежней нежностью, а ее внешность не была привлекательна в глазах мужа, и ждать, что она еще раз сможет родить сына, было чрезвычайно трудно. 

–Бесстыдная – ну и ладно, распущенная – и так сойдет, но как бы там ни было, я все еще действую в твоих интересах, – Шэнь Мяо слегка улыбнулась: – Я уже представила тебе реальный путь – выйти за пределы или перекрыть его, это зависит от выбора второй тети, – она встала, как будто о чем-то подумала, наклонила голову: – Конечно, вторая тетя может рассказать обо всем, о чем мы говорили второму дяде, ведь вы семья. Но я хочу о кое-чем напомнить. Сейчас отношения между моими родителями и пожилой супругой Шэнь зашли в тупик после публичного разрыва отношений, и я больше ничего не боюсь.

Жэнь Ваньюнь сидела молча, а Сян Лань и Цай Цзюй настороженно смотрели на Шэнь Мяо.

–Мне больше нечего сказать, откланиваюсь, – Шэнь Мяо улыбнулась и вышла.

После того, как Шэнь Мяо ушла, Сян Лань сделала шаг вперед, посмотрела на Жэнь Ваньюнь и спросила:

–Госпожа в самом деле прислушается к словам пятой молодой барышни?

–У пятой молодой барышни определенно плохие намерения, – вторила Цай Цзюй, – она явно все делает нарочно, назло господину.

–И правда назло господину, – Жэнь Ваньюнь прошептала: – Вот только сейчас мы с господином уже чужие друг другу люди.

–Госпожа имеет в виду... – Сан Лянь широко раскрыла глаза.

Жэнь Ваньюнь опустила голову и сказала:

–Мне нужно подумать.

Естественно, были люди, которые следили за каждым движением в восточной усадьбе – только Шэнь Мяо с Цзин Чжэ подошли к выходу, как встретили незнакомую служанку, которая подошла с улыбкой и сказала:

–Пятая молодая барышня, наложница Вань услышала, что Вы пришли в усадьбу, она приглашает Вас поговорить.

–Как-нибудь в другой раз, есть еще кое-какие дела, – Шэнь Мяо с большим достоинством отвергла приглашение. Служанка была немного смущена, но у нее не было другого выбора, кроме как смотреть, как Шэнь Мяо и ее свита уходят, вернувшись, она доложила наложнице Вань.

–Она проводит между нами границу? – наложница Вань была немного возмущена, но все же больше встревожена, она сказала Шэнь Дунлин: – Дунлин, возможно ли, что пятая молодая барышня сговорилась с госпожой и хочет расправиться с нами?

–Как это возможно? – Шэнь Дунлин покачал головой: – Из-за событий со старшей сестрой они не могут действовать заодно.

–Однако из-за чего пятая молодая барышня смотрит на нас сквозь пальцы? – наложница Вань ходила взад и вперед: – Неужели она презирает нас с тобой из-за нашего происхождения?.. – ее голос стал грустным: – Она же барышня, рожденная главной женой...

–Тетушка, – Шэнь Дунлин отложила книгу, немного волнуясь: – Что ты придумываешь? Нежелание с нами общаться не имеет к нам никакого отношения. С моей точки зрения, пятая младшая сестра не испытывает добрых чувств ко всей резиденции Шэнь. Она, вероятно, не хочет иметь ничего общего с людьми из второй ветви, поэтому она игнорирует и нас, если уж на то пошло, заискивать бесполезно, просто следует в будущем меньше думать о подобном.

–Но...– наложница Вань явно хотела сказать что-то еще.

–Никаких но, – прервала ее Шэнь Дунлин: – Давайте будем вести себя прилично, и если мы не будем совершать ошибок, у нас не возникнет никаких проблем.

Вернувшись в покои, Цзин Чжэ как раз тихо спрашивала у Шэнь Мяо:

–Молодая барышня, вторая госпожа вправду даст второму господину лекарство?

–Конечно, – легкомысленно сказала Шэнь Мяо, рассматривая свои ногти: – Для Жэнь Ваньюнь наиболее ценны ее дети, сейчас она похоронила дочь и сына, единственным ребенком в семье остался Шэнь Юаньбо, и как назло у Шэнь Гуя не доброе сердце, лишь дав ему лекарство, она способна сохранить позиции Шэнь Юаньбо. 

–Но что, если вторая госпожа расскажет об этом второму господину? – это то, что беспокоило Гу Юй в этом деле.

–Не скажет. Если Шэнь Гуй поймет, что ему дали лекарство для бесплодия, он точно станет питать лютую ненависть к Жэнь Ваньюнь, даже если Шэнь Юаньбо останется его единственным ребенком, он будет срывать гнев на Шэнь Юаньбо. Жэнь Ваньюнь только ради хорошей жизни сына будет хранить в тайне это дело. Возможно, Шэнь Гуй за всю свою оставшуюся жизнь так и не сможет понять, почему он так и не сумел произвести на свет сына, даже если его и осмотрит врач, также никому не сможет прийти в голову, что это лекарство дала ему Жэнь Ваньюнь. 

–Тогда... – Цзин Чжэ, стиснув зубы, казалось, колебалась и наконец продолжила: – Даже, если вторая госпожа тайно даст лекарство от бесплодия второму господину, и второй господин действительно не сможет произвести на свет сына, разве нет еще седьмого молодого господина? Седьмой молодой господин сейчас молод, но когда он вырастет и поймет правду, боюсь, что он отомстит барышне за второго молодого господина и старшую барышню. Молодая барышня воспитывает себе с детства врага, еще и дала такую страшную клятву... – Шэнь Мяо сказала Жэнь Ваньюнь, что у нее нет даже мысли покушаться на Шэнь Юаньбо, в противном случае пусть небо поразит ее. Такая тяжелая клятва жизнью прозвучала для Цзин Чжэ жутко.

–Поскольку клятва прозвучала, у меня нет никаких мыслей вредить Шэнь Юаньбо, – сказала Шэнь Мяо.

–Несмотря на это, седьмой молодой господин, определенно, будет считать барышню своим врагом, – Гу Юй напомнила: – Врагом, скрывающимся в тени...

–В таком случае подождем, пока он вырастет, и вернемся к этому вопросу еще раз, – Шэнь Мяо улыбнулась. Жаль, что у Шэнь Юаньбо нет шансов повзрослеть.

Как раз через год в столице Дин будет эпидемия, Шэнь Юаньбо заразится черной оспой и умрет. В то время Шэнь Мяо уже вышла замуж за Фу Сюи, люди в столице были сильно напуганы, к счастью, Шэнь Синь со всеми домашними воевали на северо-западе и избежали опасности. У богатых и знатных семей города было более-менее все терпимо, но немало бедного населения умерло. У Шэнь Юаньбо не было возможности спастись.

Шэнь Мяо всегда верила, что законы небес принесут возмездие, но вопрос был лишь в том, будет ли возмездия достаточно. Зло, совершенное Шэнь Гуем и его женой в прошлой жизни, было возмездием Шэнь Юаньбо. Но во второй ветви все еще оставались и Шэнь Юань, и Шэнь Цин. Но в этой жизни, если с Шэнь Юаньбо все пойдет как и тогда, то после его смерти у них не останется никого.

Вместо того, чтобы убивать их всех сейчас, было бы лучше позволить им жить жизнью, полной надеждой. Шэнь Гуй думал, что у него все еще есть сын, и Жэнь Ваньюнь думала, что Шэнь Юаньбо заменит Шэнь Юаня, но однажды, когда Шэнь Юаньбо не избежит своей участи, семена отчаяния, таящиеся во второй ветви, прорвутся и затопят их полностью.

Второй ветви суждено погибнуть, но сейчас они полны надежды, не зная, что гибель уже медленно приближается к ним, просто ожидая грядущего дня, когда взметнувшаяся коса пожнет надежду всей их семьи до конца.

Шахматная доска уже готова, шахматные фигуры идут шаг за шагом по заданному пути, разве это не хорошо?

–Молодая барышня, Мо Цин прибыл, – Бай Лу вошла, немного смущенно сказала: – Он сказал, что банкноты, которые ему дали, потрачены, нужно ли ходить в павильон Баосян?

Бай Лу смутилась, не понимая, зачем барышне давать своим подчиненным деньги на девушек в борделях? И это не обычная трата денег по назначению. Она не просто просит подчиненного выполнить поручение, она явно платит за то, чтобы он развлекался. Что еще более отвратительно, так это то, что Мо Цин всегда выглядит так, будто у него болят зубы, когда он получает эту замечательную работу.

–Возьми еще пятьсот лян серебром и отдай ему, – сказала Шэнь Мяо.

Бай Лу посмотрела с выражением боли на лице, Шэнь Мяо снова отдала распоряжение:

–Кстати, пусть Мо Цин передаст то сообщение Люин.

Служанки в комнате растерялись и с некоторым любопытством посмотрели на Шэнь Мяо. В конце концов никто из них не знал, что это за сообщение.

Когда Бай Лу собиралась выйти, она внезапно что-то вспомнила и сказала:

–Да, кстати, молодая барышня, из Жунцзин-тана приходила тетушка Чжан и как будто пыталась выяснить, что говорят о разделе имущества господин и госпожа.

С тех пор, как в тот день она узнала правду из уст Цзин Гуаньшэна, Ло Сюэянь сильно поссорилась с пожилой супругой Шэнь и позже рассказала об этом Шэнь Синю. Шэнь Синь, естественно, в ярости сразу же отправился в Жунцзин-тан разобраться с пожилой супругой, Ло Сюэянь склонялась к разделению семьи, Шэнь Синь после этого инцидента разочаровался в семье Шэнь, естественно, сам стал склоняться в пользу этого. Даже если он и не хотел получить имущество, оставленное старым генералом Шэнем, то в вопросе разделения семьи был уже необычайно тверд. А пожилая супруга Шэнь знала и сама, что сейчас еще есть потребность в заимствовании серебряных лянов у Шэнь Синя и поддержке их всех его авторитетом, но, видя происходящее, она от безысходности симулировала инсульт, упав в обморок, что было одновременно и смешно и раздражающе. 

Сейчас тетушка Чжан пришла узнать последние новости, вполне естественно, что она намекала, желая добиться от наследников по линии старшей жены ответных намеков, считая, что Шэнь Синь и Ло Сюэянь высказали все просто в гневе. 

–Если придет еще раз что-то выяснять, скажи ей, что намерения о разделении имущества уже приняты. Попроси ее заодно хорошо присматривать за пожилой супругой, если пожилой супруге не станет лучше, то нужно будет идти к старейшинам и просить их помощи в разделении. 

Старейшины клана всегда свысока относились к происхождению госпожи Шэнь. Генерал Шэнь отдавал предпочтение Шэнь Синю, когда он был жив, поэтому старейшины, конечно, тоже отдавали предпочтение Шэнь Синю. При разделении имущества с помощью старейшин клана вряд ли пожилая супруга Шэнь могла бы рассчитывать на выгодную сделку.

–Служанка поняла, – Бай Лу улыбнулась и вышла за дверь.

Шэнь Мяо села за стол, дорога нынешней жизни только-только началась, планов так много, однако мстить и одновременно обеспечивать целостность семьи Шэнь непросто. 

Во всяком случае нужно делать все постепенно.

......

Все эти перипетии в столице Дин были не более, чем шутливыми разговорами для людей на досуге, обсудили и не придали никакого значения, и никто о них уже ничего не мог вспомнить. Даже если эта тема вновь возникнет в разговоре через несколько дней, она перекроется свежими фактами. 

Человек умирает, словно гаснет лампа, положение дел в мире к нему безразлично.

В павильоне Баосян по-прежнему чрезвычайно шумно, недавно прибыла целая партия танцовщиц из Персии, они были настолько привлекательны и смелы, что дети столичных аристократов набросились на них со всех сторон, интерес к ним вызвал рост доходов павильона Баосян, в последние дни здесь было очень людно. 

Мужчины жадны до новизны и не любят старое. Новые танцовщицы пользуются большой популярностью, а вот к популярным куртизанкам прошлого, кажется, никто уже и не приходит. Однако среди этих мужчин, жаждущих удовольствий, есть один человек, который особенно выделяется. Как только он подошел к двери, девушка, которая встречала гостей у двери, помахала носовым платком и сказала с улыбкой:

–Господин Мо сегодня не выберет барышню Люин?

Мо Цин вложил серебро, которое было в его руке, в руку девушки и сказал:

–Все по-старому.

Девушка наполовину ревновала, наполовину завидовала:

–Господин – человек, преданный в любви! Для Люин это, наверное, благословение за прожитую в прошлом добродетельно жизнь.

Когда все в то время бросались к новоприбывшим барышням, Мо Цин всегда выбирал табличку Люин, люди ошибались, думая, что он испытывает настоящие чувства к Люин, но только он и Люин знали, были ли у него чувства или нет.

Напротив Баосян у окна «Веселого павильона» пили трое. Цзи Юйшу издалека указал на фигуру Мо Цина, входящего в павильон Баосян и сказал:

–Смотрите, смотрите, он снова пришел!

–На что тут смотреть? – Гао Ян закатил глаза: – Приходит раз в три дня, всегда ночью, на следующий день уходит с утра, как рассветает, не задерживается ни на мгновение. Ты знаешь это досконально, неужели необходимо пугаться из-за каждого пустяка?

Цзи Юйшу неодобрительно посмотрел на Гао Яна:

–Ты дурак? Мы оба знаем об этом, но откуда может знать это третий старший брат Се, который только что вернулся? Я просто пытаюсь объяснить ему.

Напротив них, привалившись к стене, стоял Се Цзинсин и томным взглядом обозревал павильон Баосян, он сегодня, что было невиданно, не надел одежду фиолетового цвета, вместо этого был в узком чанпао черного цвета, отчего казался более суровым. Однако если внимательно присмотреться, то весь его облик выдавал человека, утомленного долгой дорогой, очевидно, что он только что откуда-то вернулся.

–Третий Се, как все прошло на этот раз? Как тебе люди? – спросил Гао Ян.

–Все это смертники, не добившись ответа, уничтожь их, – Се Цзинсин немного отвлекся: – Время поджимает, нам нужно действовать быстро.

–Как бы быстро ты ни двигался, бесполезно, – пожаловался Цзи Юйшу: – Предмет так и не нашли.

–Шэнь Юань сделал несколько ходов и приблизился к Фу Сюи, так что у него в руках могло быть несколько козырей. Но теперь, когда он мертв... – Гао Ян пробормотал: – Фу Сюи следует обдумать, как найти те вещи, которые были при Шэнь Юане.

–Я снова собираюсь в резиденцию Шэнь, – нахмурился Се Цзинсин: – Так невозможно ничего найти.

–Эй, эй, забудь об этом, давай пока не будем об этом упоминать,– Цзи Юшу прервал их разговор: – Кстати, говоря, мы здесь уже столько времени, и то и дело видим, как этот Мо периодически бегает в Баосян, в чем же смысл? Неужели молодая барышня Шэнь так добра к своим слугам? Оказывается, она даже выдает серебряные ляны слугам, чтобы они посещали проституток. Какая завидная должность! Такое роскошество по сравнению с моим ломбардом Фэнсянь – она более щедрый хозяин!

–Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то посещал проститутку и убегал каждый день на рассвете? – Гао Ян посмотрел на Цзи Юйшу: – Почему же мне вспоминается, что когда ты навещал барышню Шаояо, ты отказывался уходить из внутренних покоев и тебе хотелось каждый день липнуть к ней? Ночь свидания всегда до боли коротка, почему же так он так равнодушен? По меньшей мере стоит поболтать, подрисовать брови, а так он каждый раз уходит в течение большого часа, это больше похоже на выполнение задания.

–Поднимали ли вы ваши глаза? – Се Цзинсин взглянул на них: – Напротив никого не заметили? 

Его взгляд сместился, два человека растерялись, но последовали за взглядом Се Цзинсина и увидели на углу улицы мужчину в повседневной одежде, в глубокой задумчивости смотрящего на домик Люин.

–Выглядит обычно, – сказал Цзи Юйшу: – Одет как неимущий ученый, пришедший к проститутке за свои ляны, смотрит, чтобы утолить свой голод. Это так необычно?

–Этот человек... – Гао Ян посмотрел на него издалека: – Фигура выглядит знакомой, как будто я где-то его видел.

–Пэй Лан, – ответил Се Цзинсин.

–Кто такой Пэй Лан? – спросил Цзи Юшу.

–Наставник из Гуанвэнь-тана.

–Я вспомнил, – сказал Гао Ян: – Я видел его некогда на банкете во дворце. Зачем он пришел сюда? 

–Наставник? – Цзи Юйшу сглотнул слюну: – Наставник тоже ходит в цветочный дом? Говорят, что Гуанвэнь-тан – учебное заведение для аристократии, богатых и знатных семей. Возможно ли, что такой наставник поддался моральному разложению? 

–Почему бы не обсудить моральное разложение твоего духа, раз уж ты шляешься по цветочным домам? – спросил Гао Ян Цзи Юшу.

Цзи Юйшу возразил:

–Я не преподаю детям!

–Заткнитесь, – сказал Се Цзинсин: – Как это вы не обнаружили здесь здорового мужика?

–Я не знаю его в лицо, – Цзи Юйшу почувствовал себя обиженным: – На улице около павильона Баосян так много людей снуют беспрерывным потоком, я обращаю внимание лишь на что-то необычное. Этот наставник не отличается от других людей, откуда же мне знать, что он еще учительствует. 

Гао Ян посмотрел на Се Цзинсина:

–Ты полагаешь, что с Пэй Ланом будут проблемы? Однако он просто бедный сюцай.

–Шэнь Мяо никогда не делает ненужных вещей. Должна быть цель, раз ее люди нашли Люин. Я не понимал этого раньше, но понял это, когда увидел его, – Се Цзинсин опустил взгляд на стоявшего вдалеке Пэй Лана.

–Ты имеешь ввиду... – Гао Ян задумчиво подумала: – Шэнь Мяо пошла таким кружным путем и в действительности ей был нужен Пэй Лан?

Се Цзинсин провокационно улыбнулся, а в его взгляде как будто был скрытый смысл:

–Не знаю почему, но мне всегда казалось, что Шэнь Мяо особенно ценила этого Пэй Лана. Судя по тому, что я обнаружил, Пэй Лан лишь бедный сюцай, так что должно быть что-то еще помимо.

–Все же не простой! – в уверенности воскликнул Цзи Юйшу. – Я знаю причину!

Гао Ян и Се Цзинсин вместе повернулись и уставились на него.

Цзи Юйшу откашлялся и с ликованием выдал:

–Это просто! Я посмотрел на его фигуру, и полагаю, что этот человек должен быть молодым и способным, с незаурядным манерами и внешним видом, добавим к этому, что он наставник и определенно демонстрирует свою эрудицию. Молодая барышня Шэнь в конце-концов подросток, и когда такая девушка встречает талантливого и красивого наставника, то в ней пробуждается первая любовь, и она начинает его в тайне любить, кто же мог предвидеть, что у этого наставника такая обманчивая внешность? Оказывается, этот лицемер посещает цветочные дома! Молодая барышня Шэнь в порыве гнева приказывает своему подчиненному купить дощечку той популярной куртизанки...

–Подожди, – спросил Гао Ян, – зачем же, если Шэнь Мяо любит Пэй Лана, она приказала покупать кому-то табличку Люин?

Цзи Юйшу немного подумал и ответил:

–Пожалуй, из-за того, что Пэй Лан не имеет достаточно средств, чтобы покупать время Люин, Шэнь Мяо, допустим, приказала своему слуге отправиться и купить табличку Люин, Пэй Лан даже не смог превзойти слугу, и, конечно, в своем сердце он рассердился! Должно быть, молодая барышня Шэнь стремилась взбесить Пэй Лана до смерти! – по мере того, как он говорил, Цзи Юйшу становился все более и более возбужденным и почти забрался на стол: – Вы посмотрите! Пэй Лан ранил сердце Шэнь Мяо и ранил множество раз! Раз прекрасная девушка ничего не пожалела и швыряется деньгами ради прекрасного молодого господина!

Гао Ян, страдая от головной боли, подпер лоб руками:

–Цзи Юйшу, верно ли, что ты услышал этот непостижимый сюжет в борделе?

–Забавляйтесь, я уйду раньше, – Се Цзинсин встал и бесстрастно взглянул на Цзи Юйшу: – Если ты не очень занят, в тюремной башне не хватает рук, ты можешь собраться и прийти к Тэ И.

Цзи Юйшу сразу же поник подобно сморщенному, покрытому инеем баклажану и более не издал ни звука.

В домике Люин. 

Мо Цин, как и прежде, сидя за столом, пил чай. 

Люин теперь полностью разочаровалась в Мо Цине. Ранее она еще хотела завоевать этого человека, но теперь у нее вообще нет мысли о победе, и она выходит из себя при его упоминании. Поэтому она даже не причесалась, только самодовольно подошла, взяла серебряный слиток, который Мо Цин положил на стол, и положила его в коробку. Она снова села напротив Мо Цина, налила чашку чая и, сделав глоток, нейтральным тоном сказала:

–Премного благодарна молодому господину Мо за то, что, как и прежде, поддерживаете эту Люин, чтобы Люин не лишилась возможности питаться рисом в нынешний спад.

В то время, как другие девушки теряли своих постоянных клиентов из-за новых персидских танцовщиц, Мо была единственным, кто продолжал ее поддерживать. Все девушки в павильоне белой завистью завидовали Люин, но немногим было известно, что в глазах Люин Мо Цин был просто чудаком со своими странностями.

Возможно, Мо Цин просто любит тратить деньги и проводить время в цветочном доме.

Люин не собиралась разговаривать с Мо Цином, он приходил так много раз и никогда с ней не разговаривал, если бы не девушка внизу Люин даже подумала бы, что Мо Цин немой!

Но сегодня Мо Цин впервые заговорил с ней. Мо Цин сказал:

–Это был не я.

Она была так удивлена, что могла только смотреть на него широко раскрытыми глазами: 

–А?

–Не я давал тебе серебряные ляны, – сказал Мо Цин.

Люин была озадачена:

–Эти серебряные ляны...

–Господин моей семьи хочет, чтобы я приходил сюда каждые три дня, найдя тебя, и передавал тебе денег, ничего не делая при этом.

Вероятно, это было самое длинное предложение, которое сказал Мо Цин с момента своего прихода в павильон Баосян. Однако, как только он сказал это, глаза Люин внезапно стали настороженными. Она встала и спросила: 

–Кто же твой господин?

Мо Цин покачал головой: 

–Я не могу сказать.

–Ты! – с гневом Люин смотрела на него.

–Господин сказал, чтобы ты ожидала его через несколько дней, как только сможет, он приедет увидеться с тобой, – сказал Мо Цин. – Пока не принимай у себя никого.

Люин улыбнулась:

–Старший брат, я не знаю, что за человек твой господин, и не понимаю к чему он стремится, только я девушка из Баосян, а сейчас здесь застой, я не могу твердо пообещать, что если другой человек возьмет мою табличку, я не приму его. Что я буду есть? Что я буду пить? Или ты будешь содержать меня?!

Мо Цин не издал ни единого звука.

Видя, что Мо Цин ничего не говорит, Люин еще больше сердилась, и в ее сердце внезапно ни с того ни с сего вспыхнуло пламя. В это время, независимо от того, искренни они или нет, другие мужчины всегда скажут несколько утешающих слов вроде: «Я поддержу тебя». Даже если это ложь, но и никто в борделе не воспримет чьи-либо слова всерьез. Мо Цин хорош собой, лучше, чем некоторые идиоты, он любит относиться ко всему серьезно, но не скажет ни одного доброго слова, обманывая. Разозлившись только о мысли, что кто-то ее обманывает, Люин не произнесла ни слова, хотя уже открыла рот. Мо Цин действительно не был постоянным клиентом борделей, он ведь сам говорил, что поступал так по поручению господина. Думая об этом, она почувствовала, что спрашивать о таких вещах было как-то странно и бессмысленно. 

Мо Цин увидел, как изменилось выражение лица Люин, и немного смутился. Он поколебался и сказал кое-что, чего Шэнь Мяо не просила ему говорить:

–Мой господин – порядочный человек, тебе... не нужно бояться.

Люин на мгновение была ошеломлена и посмотрела на Мо Цина, но Мо Цин опустил голову и просто пил чай. Необъяснимым образом настроение Люин улучшилось, и она ответила:

–С чего бы мне доверять тебе?

Мо Цин:

–...

......

Этой ночью на небе не были видны ни звезды, ни луна. Шэнь Мяо в комнатах Ло Сюэянь составляла ей компанию за беседой, прежде чем вернулась к себе во дворик. По пути Цзин Чжэ рассказывала новости Шэнь Мяо, услышанные ею за день:

–Молодая барышня, говорят, что нынче во второй половине дня семья Цзин отправилась в путь домой в Сучжоу, перед отъездом они пробежались по своему дворику в Жунцзин-тане и унесли все, что было хоть сколько бы ценно. Разве этот поступок не напоминает грабеж? Пожилая супруга из-за этого едва не получила удар!

Эти слова про удар были довольно большой насмешкой. Все знают, что у пожилой супруги Шэнь в то время, когда она задыхается от злости, постоянно, помимо ее воли, возникают «кровоизлияния в мозг». Однако сейчас она, этот бесстыжий человек, столкнулась с еще более наглым противником, касаясь этого, прямо говоря, восхищает та стыдливость людей семьи Цзин, так непринужденно стащивших ценности из Жунцзинь-тана, прямо-таки кульминационная точка таких выдающихся талантов. 

–Никогда бы не подумала, что все помпезные речи семьи Цзин, клятвенно заверяющей, что будет требовать объяснения ради двоюродной молодой барышни, ничего не значат, и они понуро возвращаются в Сучжоу. Получается, что двоюродная барышня им безразлична. Прекрасно зная, что у нее не будет хорошего конца в семье Сунь, тем не менее они совсем не действовали. Прежние речи звучали только ради того, чтобы получить побольше серебряных лянов, – сказала Цзин Чжэ.

–Народ не борется с чиновниками, – слегка искривились губы Шэнь Мяо, – члены семьи Цзин, кажется, поняли, что сами приложили руку к большой беде.

–Они нехорошие люди, – Цзин Чжэ тоже скривила губы.

Шэнь Мяо промолчала, в ту ночь члены семьи Цзин срочно возвращались домой в Сучжоу, но так и не смогли вернуться. Сунь Тяньчжэнь – не какой-то там слабак, в прошлом, когда с Шэнь Цю случилось несчастье, Цзин Чучу удалось скрыться, теперь же всем людям из семьи Цзин не удастся сбежать. Сунь Тяньчжэнь никогда не был добрым человеком, на пути в Сучжоу суждено кое-чему случиться и не было никого, кто бы знал что именно...

Только войдя в свой дворик, Шэнь Мяо уже собиралась открыть входную дверь, но неожиданно остановилась и кинула быстрый взгляд на окно.

–Цзин Чжэ, – сказала Шэнь Мяо: – Прежде иди и нагрей воду, я хочу принять ванну, и сделай воду погорячее.

Цзин Чжэ на некоторое время опешила, но потом закивала головой в знак согласия. Шэнь Мяо толкнула дверь, войдя внутрь, прошла через внешний зал, мимо ширмы, достигнув собственной опочивальни, зашла и закрыла дверь.

Свет масляной лампы слегка колыхнулся, и в этот момент она увидела человека, сидящего боком перед столом. Его одежда, казалось, была сделана из струящегося темного золота, выделявшегося в темноте комнаты светлым ореолом. Одной рукой он подпирал голову, а другой листал книги на столе Шэнь Мяо, не находя места от скуки, услышав шорох, он машинально повернул голову, показав запоминающееся своей красотой лицо.

–Почему так поздно вернулась? – чуть недовольно заговорил Се Цзинсин.

–Мне кажется, тебя не приглашали, – спокойно смотря на него, сказала Шэнь Мяо: – Молодой господин князь Се.

–Я жду тебя очень долго, – поднял брови Се Цзинсин, – уже проголодался.

Шэнь Мяо:

–Убирайся вон.