О той, что беременна

–Вашему младшему брату пришлась по вкусу молодая барышня семьи Шэнь.

В зале внезапно зашумели, разразившись хором громких возгласов. Все взоры обратились на трех молодых барышень, рожденных главными жёнами семьи Шэнь. Из них – Шэнь Цин уже заключила помолвку, оставались только Шэнь Юэ и Шэнь Мяо. Шэнь Юэ – мягкая и волнующая, ее слава талантливого эрудита распространилась далеко за пределы столицы; и Шэнь Мяо, теперь уже молодая девушка со стройной и изящной фигурой, вся ее манера поведения была впечатляющей, но что более важно, за ее спиной статуей Будды возвышался Шэнь Синь. Но окружающие абсолютно четко видели – человеком, за которым пристально наблюдал князь крови Юй, была именно Шэнь Мяо.

Мгновенно все присутствующие обратили свои немного странные взгляды на Шэнь Мяо, кто-то злорадствовал, кто-то проявлял сочувствие. Неясна была смерть предыдущей жены князя крови Юя, многие понимали, что в этом было что-то подозрительное. А каков характер у этого злого демона – князя крови Юя – люди сознавали полностью. Как назло, подобного человека тщательно оберегает царствующая семья. С одной стороны, грозный и могущественный главнокомандующий, с другой, родной младший брат, спасший императору жизнь, и кого же следует выбрать?  

После того, как князь крови Юй закончил говорить, выражение лица Шэнь Синя потяжелело, на лбу от напряжения проступила вена. Репутация у могущественного главнокомандующего не была незаслуженной, и на мгновение на его лице проступила неудержимая ярость, а вокруг у людей побледнели лица.

Верный слуга оставался верным слугой, но что делать, если даже собственную дочь нельзя защитить? Шэнь Синь, рисковал своей жизнью и заслугами, но он не побоится противостоять князю крови Юю.

Шэнь Цю сжал губы, жестко уставился на князя крови Юя, кажется, лишь только он произнесет имя Шэнь Мяо, то молодой человек выйдет и будет биться с ним не на жизнь, а на смерть.

У Ло Сюэянь, крепко вцепившейся в руку Шэнь Мяо, приветливая улыбка уже давно спала с лица, и ее заменило спокойное, но жесткое выражение, она стала похожа на волчицу, защищающую детеныша, и ни в чем не уступала пугающему напору противника.

На такое поведение семьи Шэнь обратили внимание окружающие и, не сдержавшись, тихо вздыхали про себя. Сейчас, когда на троне восседал император Вэнь Хуэй, семья Шэнь делает такие недвусмысленные жесты, что в воздухе почудились обнаженные мечи и натянутые тетивы луков. Император Вэнь Хуэй мнительный и может подозревать, что семья Шэнь поставила себя выше других и не показывает страха. Неужели они не боятся, что в душе императора Вэнь Хуэя расползутся пятна гнева?

Взгляд принца Дина медленно переместился на Шэнь Мяо, в нем затаилось изумление.    

–Кажется, пятая молодая барышня семьи Шэнь действительно сокровище сердца генерала Шэня, – прошептал Су Минфэн Се Цзинсину: – Удивительно, но семья Шэнь может пойти на такое ради нее.

Выступить против князя крови Юя означает нажить врага в лице императорского дома, неважно как, но сейчас своими действиями семья Шэнь совершенно ясно заявляет, что со своей позиции они не отступят. Пожалуй, даже если бы император Вэнь Хуэй издал указ, семья Шэнь ни за что бы не согласилась с ним по своей воле.

Се Цзинсин промолчал, лишь томно улыбнулся.

В далеком углу рука Пэй Лана, держащая чайную чашку, слегка сжалась, как бы поступила сейчас она – та, кто на экзаменационном поле, не моргнув глазом, одну за другой выпускала стрелы в своего одноклассника?

Улыбка императора Вэнь Хуэя была труднопостижимой, глядя темным неясным взглядом на семью Шэнь, он сказал:

–Какую же молодую барышню семьи Шэнь выбрал князь, мой младший брат?

Все ждали ответ князя крови Юя. По лицу Шэнь Цин проскользнула довольная усмешка, однако прежде, чем ее усмешка стала еще явственнее, она внезапно ощутила острую боль в животе, не смогла сдержаться и издав пронзительно "Ах!", прикрыла живот руками, свалилась на пол.

–В чем дело?

–Цин`эр!

Шэнь Цин своим внезапным падением заставила всех перепугаться, Жэнь Ваньюнь тотчас же обхватила ее руками, а лицо Шэнь Цин стремительно бледнело. Шэнь Юэ пораженно выдохнула и схватилась за уголок одежды Чэнь Жоуцю, сердце у последней екнуло, не понимая почему, но она прямиком посмотрела на Шэнь Мяо.

Увидела, что молодая девушка в пурпуре сидит, выпрямившись за столом. Выражение лица даже ни на каплю не изменилось, но, встретившись взглядом с Чэнь Жоуцю, она слегка улыбнулась, потом обернувшись к Ло Сюэянь, с тревогой спросила:

–Что произошло со старшей сестрой? Неужели ее отравили?

–Отравлена! – как только ее слова прозвучали, все вокруг внезапно повскакивали с мест.

Шэнь Мяо, по-прежнему настаивая на своем, продолжала смотреть на Ло Сюэянь и следом сказала:

–Неужели сюда пробрался наемный убийца?

Сейчас, не только женская часть семей, даже несколько принцев на мужской стороне и император Вэнь Хуэй изменились в лице. На банкете присутствовали все гражданские и военные чиновники, и если сюда пробрался убийца, то возникала угроза для императорской семьи. Тут же, снаружи ворвалась охрана, до этого находившаяся во дворе, выхватив мечи из-за пояса, они хищно бросали взгляды на каждый шорох вокруг.

Во-первых, возможно сюда прокрался убийца, во-вторых, Шэнь Цин, упавшая на пол и мучительно стонавшая, – из-за этого на только что сказанные князем крови Юй слова о том, что он возьмет в жены молодую барышню из семьи Шэнь, уже никто не обращал внимания. В конце концов, по сравнению со всеми этими разговорами жизнь важнее.

Су Минфэн раскрыл было рот, но долгое время молчал в восхищении, потом прошептал:

–Хороший метод.

Из-за одной фразы Шэнь Мяо все внимание людей переместилось на другое, но немаловажное направление. Воцарилось смятение, возникло напряжение, и если бы князь крови Юя, продолжил настаивать – это выставило бы его идиотом.

Се Цзинсин взглянул на лицо "обеспокоенной" молодой девушки и слегка фырнул.

Шэнь Мяо медленно отвела взгляд. Она прожила совместно с семьей Фу столько лет, и не было никого, кто бы больше ее понимал насколько мнительны члены этого семейства. Когда-то императора Вэнь Хуэя пытались тайно убить бесчисленное количество раз, а ведь Шэнь Цин выглядела плачевно, затем можно слегка коснуться темы отравления, и этого стало достаточно для того, чтобы император стал похож на пуганую ворону, боявшуюся куста.

–Матушка, все же можно ли для старшей сестры пригласить придворного лекаря, – сказала Шэнь Мяо, – разве может так продолжаться дальше?

Только тогда Ло Сюэянь опомнилась, посмотрела на нахмурившуюся Жэнь Ваньюнь, на то, как болезненно выглядит Шэнь Цин, а ее мать, между тем, никак не думает попросить привести для дочери врача, и не поняла, как вообще может так себя вести мать. Ло Сюэянь, поклонившись, обратилась к императору Вэнь Хуэю, она сказала:

–Жена вашего чиновника убедительно просит Ваше Величество пригласить придворного лекаря для Шэнь Цин и осмотреть больную и разъяснить в чем причина ее недомогания.

Как только эти слова были произнесены и прежде, чем заговорила Шэнь Цин, Жэнь Ваньюнь пронзительно вскричала:

–Нет!

Взгляды присутствующих обратились на Жэнь Ваньюнь.

Сказав такое, женщина почувствовала дурноту от сделанного, так много изучающих взглядов было направлено на нее, с трудом улыбаясь, она проговорила:

–Жена чиновника… жена чиновника говорит, для Цин`эр лучше не стоит беспокоить придворных лекарей… Не стоит портить веселье всем… Жена чиновника заберет с собой Цин`эр и мы сразу же уйдем...

–Что ты говоришь? – серьезно сказала Ло Сюэянь: – Нет ничего важнее жизни. Возможно ли, чтобы ты, мать, полагала, что жизнь Цин`эр не так важна как веселье в пиршественном зале?

Выражение лиц присутствующих было весьма причудливым, все смотрели то на родную мать девушки – Жэнь Ваньюнь, не желавшую пригласить придворного врача, то на тетю – Ло Сюэянь, проявляющую горячий интерес к Шэнь Цин в беспокойстве о ее здоровье.

На мужской стороне банкета Шэнь Гуй с мрачным выражением лица пристально смотрел на Жэнь Ваньюнь. В душе он досадовал, что нельзя сделать так, чтобы эти мешавшиеся под ногами мать и дочь не имели к нему никакого отношения. Потому что если ввиду происходящего император Вэнь Хуэй будет недоволен им, то каким будет его карьерным путь?

–Слова старшей госпожи Шэнь правильны, – холодно заговорила императрица, она на мгновение окинула взглядом Жэнь Ваньюнь, – состояние старшей барышни Шэнь тяжелое, и банкет в честь возвращения во дворец и все, с ним связанное, совсем не важнее жизни.

Жэнь Ваньюнь запаниковала, если врач осмотрит Шэнь Цин, разве же не скажет он о ее беременности перед всеми собравшимися? Она сказала:

–Государыня-императрица, все же...

–Я в порядке...– большие капли пота скатывались по лбу Шэнь Цин, она выглядела белее листа бумаги, очевидно ее донимали неожиданные боли. Прикрывая живот, она не могла более вымолвить ни слова, но она также понимала, что нельзя, чтобы сюда пришел императорский лекарь, и, конечно, лучше подавить боль и помучиться, именно поэтому она так и сказала.

–Старшая сестра, разве это относится только к твоей безопасности? Все же это касается и благополучия всех, кто находится здесь в эту минуту. Если тебя действительно отравили, это означает, что сюда пробрался убийца и все в опасности. Если ты не думаешь даже о себе, то подумай о Его Величестве? – раздался спокойный голос Шэнь Мяо.

Когда она закончила говорить, взгляд императора Вэнь Хуэя посерьезнел.

Шэнь Цин чуть было не вырвало кровью от слов Шэнь Мяо, одно слово об императоре, и что могла сказать на этот Шэнь Цин? Возможно ли, чтобы она не осмеливалась думать об императоре?

Принцы из семьи Фу поняли смысл сказанных слов Шэнь Мяо, и принц Ли вслед за образовавшейся паузой сказал:

–У этой молодой барышни из семьи Шэнь такой острый язык!

–Вестника сюда, – без малейших колебаний сказал император Вэнь Хуэй: – Иди и пригласи придворного лекаря, с молодой барышней из семьи Шэнь во дворце произошла неприятность, Мы, разумеется, желаем расследовать все с абсолютной ясностью!

–Старшей сестре нельзя двигаться, – холодно заговорила Шэнь Мяо, – не исключена возможность, что убийца, пробравшийся во дворец, сейчас находится среди собравшихся. Следует дождаться прихода придворного лекаря, чтобы он проверил здесь пульс старшей сестры. Ведь в противном случае, если ты будешь двигаться, то ци и кровь перемешаются и, пожалуй, появятся лишние вопросы.

И прежде, чем Жэнь Ваньюнь успела заговорить, император Вэнь Хуэй кивнул в знак согласия головой и произнес:

–Верно.

Одно слово, но оно заблокировало все возможные вероятности.

Перед всем высшим обществом придворный лекарь осмотрит Шэнь Цин, иначе говоря, перед всеми гражданскими и военными чиновниками вскроется ситуация с беременностью Шэнь Цин. От пришедшей в голову мысли тело Жэнь Ваньюнь начало без остановки трястись, и этот ее ужас в итоге передался и Шэнь Цин.

Шэнь Цин терпела острую боль, а в груди все больше и больше поднимался страх:

–Мама, не нужно...

Однако что могла поделать Жэнь Ваньюнь? Император Вэнь Хуэй уже все сказал, ей нельзя было не подчиниться и отказаться от императорского указа. Она была лишь женщина. Естественно, могла вести себя бесцеремонно на заднем дворе собственного жилища, однако перед императором и императрицей и всеми официальными чинами, Жэнь Ваньюнь на удивление растерялась. Она подняла голову, смотря в том направлении, где находился Шэнь Гуй, надеясь, что он способен хоть в чем-то ей помочь, но встретившись с его взглядом, единственное, что в них увидела, это упрек и гнев.

В один миг руки и ноги Жэнь Ваньюнь заледенели, в сердце хлынуло бескрайнее отчаяние. Даже Шэнь Цин в ее руках не обращала на нее внимания и не успокаивала, а лишь без сознания рухнула на пол.

–Что произошло с твоей тетей? – прошептала на ухо Фэн Аньнин Шэнь Мяо: – Почему она выглядит так, как будто смертельно боится?

Шэнь Мяо усмехнулась, Ло Сюэянь нахмурила брови, ненормальность поведения Жэнь Ваньюнь вызвала у нее странное ощущение. Но она не могла придумать его первопричину, в конце концов, посмотрела в сторону Чэнь Жоуцю и Шэнь Юэ.

Шэнь Юэ, испугавшись поведения Шэнь Цин, в смятении все держалась за уголок одежды Чэнь Жоуцю, последняя пристально следила за абсолютно неподвижной Жэнь Ваньюнь. Вместе с ней они уже столько лет были невестками семьи Шэнь, и Чэнь Жоуцю, конечно, знала, что жена второго старшего брата справляется с легкостью со всеми трудностями и принимает ответные меры в разнообразных ситуациях, поэтому причина ее нынешней потери самообладания может быть только одна – она сама попалась на уловку.  

Шэнь Юэ прошептала:

–Неужели старшую сестру действительно отравили? Мама, является ли пятая младшая сестра той...

–Юэ`эр! – резко остановила ее Чэнь Жоуцю, но не смогла удержаться и мгновенно посмотрела в сторону Шэнь Мяо, отгороженную несколькими людьми от нее. Ей были плохо видны глаза Шэнь Мяо, однако, видя немного приподнятые уголки рта, Чэнь Жоуцю не смогла сдержать беспокойство в сердце. Ее интуиция говорила, что за сегодняшнее событие определенно несет ответственность Шэнь Мяо. Неужели Шэнь Мяо действительно такая смелая, раз посмела в императорском дворце подсыпать яд? Но как бы там ни было, сегодня репутация Шэнь Цин не сохранится.

Князя крови Юя это неожиданное событие тоже застало врасплох и привело к тому, что его лицо помрачнело. Он пусть и вел себя недостойно, однако все же мог  определить приоритеты, конечно, сейчас не самое подходящее время поднимать тему, затронутую ранее. На его губах появилась саркастическая усмешка – сегодня Шэнь Мяо выкрутилась, но независимо от того, отравила ли она Шэнь Цин, можно считать, что она не способна была его сдерживать. Шэнь Мяо думает, что все так просто закончится? После, он вновь поднимет этот вопрос при императоре Вэнь Хуэе. От некоторых вещей бежать бесполезно.  

Придворный лекарь неожиданно пришел очень быстро. В императорском дворце все врачи были пожилыми людьми, а поскольку смогли попасть в императорскую больницу, то обладали богатым опытом и талантом. Но пришедшему придворному лекарю по виду было около двадцати лет. Весьма элегантный, он заставлял молодых барышень из знатных семей смотреть на себя во все глаза.

Как только Шэнь Мяо увидела его, ее сердце внезапно «заколотилось», она на него посмотрела ещё более внимательно. За спиной молодого придворного врача был лекарский чемоданчик, почтительно поклонился императору и императрице, после этого подошел и остановился сбоку от Жэнь Ваньюнь, та все еще сидела, пребывая в своих мыслях, как вдруг услышала обращение к ней:

–Прошу госпожу отпустить молодую барышню Шэнь, чтобы я прощупал ее пульс, – звук его голоса был очень музыкален и прозвучал так утешающе для сердец присутствующих.  

На глазах у всех, и в особенности под зоркими взглядами императора и императрицы, что еще могла бы сделать Жэнь Ваньюнь? Она совсем не осмеливалась противиться им. Шэнь Цин от боли потеряла сознание, Жэнь Ваньюнь сделала шаг назад и стала смотреть взглядом бесстрастного наблюдателя на то, как придворный лекарь положил пару пальцев на запястье ее дочери.      

В то время, когда Шэнь Мяо, глубоко задумавшись, смотрела на придворного лекаря, Фэн Аньнин с ней рядом внезапно сказала шутливым тоном:

–Не может же такого быть, чтобы тебе также приглянулся императорский доктор? Если ты положила на него глаз, то у тебя тоже неплохой вкус.

Шэнь Мяо слегка остолбенела, спросила:

–Ты его знаешь?

–Э? – изумилась Фэн Аньнин, сказав следующее: – Ты в первый раз заинтересовалась моими словами. Ну, конечно же, я пожалею тебя и расскажу все. Этот придворный лекарь – новый врач в императорской больнице, но методы его лечения – потрясающие, ему удалось вылечить даже трудноизлечимую сердечную болезнь матушки добродетельной императорской наложницы. Его Величество весьма ценит его, нарушая все традиции, он поступил в императорскую больницу и ныне является в ней самым молодым служащим. Он очень красив, поэтому множество молодых барышень очень им увлечены.  

Шэнь Мяо сказала:

–Тебе он тоже нравится?

–Как он может мне нравиться?– Фэн Аньнин склонила шею: – Несмотря на то, что он искусен во врачевании, ясного ума, да к тому же приятной внешности, но он всего лишь только придворный лекарь. За его спиной нет поддержки семьи, он один-одинешенек, и каким же образом такой человек способен понравиться моей семье? Даже ты, присмотревшись, положила на него глаз, но если он действительно хочет быть достойным меня, то он даже близко не дотягивает до этого.

Фэн Аньнин выросла в семье, избаловавшей ее, и была твердо уверена, что ее собственный муж должен быть поразительным, великим человеком, а мелкий придворный лекарь все же, натурально, был никем в ее глазах.  

–Как его зовут? – спросила Шэнь Мяо.

–Неужто он тебе так понравился? – Фэн Аньнин недоверчиво посмотрела на Шэнь Мяо, только потом сказала:– Его зовут Гао Ян, однако в правительственных семьях столицы Дин нет семейств, носящих фамилию Гао. Другими словами, этот Гао Ян безусловно не из присутствующих семейств.  

Шэнь Мяо пристально смотрела на этого молодого придворного лекаря, даже можно сказать, что перестала обращать внимания на Шэнь Цин и Жэнь Ваньюнь. В душе она заволновалась, так как Шэнь Мяо обнаружила, что этот Гао Ян, к ее удивлению, воспринимался ею как знакомый человек, как будто они уже где-то встречались. Но в прошлой жизни в императорской больнице она не встречала человека с таким именем – Гао Ян.

Если его не было в императорской больнице, тогда где же она с ним виделась?

Пока она размышляла, Гао Ян уже завершил проверять пульс, он обернулся и, встретившись с пристальным взглядом Шэнь Мяо, слегка замер, но очень быстро пришел в себя и сложил руки в поклоне приветствия перед Жэнь Ваньюнь.  

–Придворный лекарь Гао, – заговорила императрица:– Молодая барышня семьи Шэнь все же отравлена?

Гао Ян бросил мимолетный взгляд на лежащую в обмороке Шэнь Цин, мельком посмотрел на бледную Жэнь Ваньюнь и, поклонившись, сказал:

–Отвечаю на вопрос государыни-императрицы, молодая барышня семьи Шэнь вовсе не была отравлена, она лишь выпила чай из индийского лотоса, – сделав паузу, продолжил говорить: – Выпитый молодой барышней Шэнь не был ядовитым, поэтому молодая барышня Шэнь вовсе не отравлена.  

–О? – император Вэнь Хуэй посмотрел на Шэнь Цин. – Если она не отравлена, что же с ней тогда случилось?

–Отвечаю Его Величеству, – вздохнул Гао Ян: – Чай из прозрачного индийского лотоса является холодным по своей природе, обычному человеку употреблять его в качестве питья можно без помех, но, если его выпьет беременная, он может негативно воздействовать на плод... А молодая барышня семьи Шэнь в положении.  

Молодая барышня семьи Шэнь беременна!

Как только эти слова прозвучали, внезапно вокруг все громко зашумели. Шэнь Гуй раскрыл рот, что-то хотел сказать, его лицо мгновенно побагровело, он внезапно посмотрел на Жэнь Ваньюнь, последняя просто-напросто рухнула на пол в обморок.

–Отлично! – это подала голос госпожа семьи Хуан, она внезапно поднялась со своего места, к удивлению всех, вовсе не обращая внимание на то, где она находится. Указывая на Жэнь Ваньюнь, она разразилась бранью: –Ты с моей семьей Хуан заключила договор о помолвке, неожиданно, оказалось, моя семья возьмет в свой дом потаскуху! Воспитывать вместо кого-то чужого ребенка! Жэнь Ваньюнь, ты потеряла всякий стыд и совесть!

Окружавшие их люди из-за слов госпожи Хуан, стали еще больше галдеть. Ведь совсем недавно распространились слухи о скором браке Шэнь Цин, а теперь перед лицом всех гражданских и военных чиновников, при осмотре больной выявилась ее беременность, именно в этом была причина. Незамужняя девица оказалась беременной, вступив с кем-то в тайную связь? Оказывается, она даже думала вступить в брак, будучи беременной? Подобного поразительного случая в Блистательной Ци не знали с древних времен.

Жэнь Ваньюнь по-прежнему была безучастна, казалось, что ее тело утратило всю свою силу, она лишь смогла немного ближе подползти к Шэнь Цин, чтобы ее обнять.

–Госпожа Шэнь, Мы, также хотели бы знать, в чем дело?– холодно сказала императрица со своего высокого места.

Несмотря на то, что в Блистательной Ци и мужчины, и женщины, придерживались прогрессивных взглядов, однако забеременеть вне брака или совершить прелюбодеяние с человеком – это означало навсегда утраченную репутацию для всего рода, конечно, если подобное было обнаружено. В будущем всех участников прелюбодеяния подвергают утоплению в пруду. Семья Шэнь в Блистательной Ци была важной составляющей органов власти, хотя чиновничье место Шэнь Гуя нельзя было сравнивать с положением Шэнь Синя, но также нельзя было считать и низким. А чем выше был статус Шэнь Цин, тем более удручающие последствия произойдут после. Императрица ведает женской половиной императорского дворца, и ей не понравилась эта позорная ситуация, поэтому холодность в ее голосе расслышали все.    

Жэнь Ваньюнь лишь чувствовала горечь во рту, не могла вымолвить ни слова. Что она способна сказать, объяснить? Что Шэнь Цин не совершала прелюбодеяния с кем-то, а ее обесчестили? Но в любом случае, девственность она уже потеряла – и это факт. Она даже не могла сказать ни одного слова про князя крови Юя. Он – такой мстительный человек, и если его вмешать, то он может привлечь к суду по ложному обвинению, пожалуй, ничего хорошего из этого не получится в итоге.    

–Если госпожа Шэнь молчит, в таком случае послушаем молодую барышню Шэнь, – взгляд императрицы стал резким и острым. Она приказала дворцовой служанке из своего окружения: – Иди и разбуди молодую барышню Шэнь, Мы, хотим кое-что спросить у нее.  

Жэнь Ваньюнь испугалась, однако придворные служанки, стоявшие позади императрицы, уже подошли к ним, их действия оказались очень стремительны. Жэнь Ваньюнь даже не успела преградить им путь, когда две придворные служанки очень грубо схватили Шэнь Цин, приводя ее в чувства. Шэнь Цин только очнулась, хотя по-прежнему чувствовала колики в животе, тем не менее она расслышала, как императрица со своего высокого трона спросила холодным голосом:

–Шэнь Цин, Мы спрашиваем тебя – кто отец куска плоти в твоем чреве?

Едва услышав эти слова, Шэнь Цин застыла. Прося о помощи, она посмотрела на Жэнь Ваньюнь, последняя в порыве отчаяния лишь чуть-чуть покачала головой, веля ей, во чтобы то ни стало не говорить вздор. Что же касается будущего, Жэнь Ваньюнь в конце концов найдет выход, чтобы спасти ее.  

Шэнь Цин, увидев, как Жэнь Ваньюнь покачала головой, не поняла ясно значение ее жеста, однако не осмелилась произвольно говорить ерунду, уходя от ответа, сказала:

–Дочь чиновника… дочь чиновника...– она не могла больше вымолвить ни слова.

Шэнь Мяо слегка вздохнула, проговорила:

–Старшей сестре лучше бы все рассказать. Теперь, когда преступление, караемое смертной казнью, уже совершено, и раз уж так все закончилось, ни в коем случае нельзя лишь тебе, одному человеку, нести на своих плечах этот груз.

Жэнь Ваньюнь в ярости смотрела на Шэнь Мяо. Как ей было жаль, что нельзя изорвать в клочья лицо Шэнь Мяо!

Шэнь Цин дрожала всем телом, в ее взгляде было очень много страха. Смысл сказанного Шэнь Мяо в следующем – оказывается, она обречена на смерть. Между жизнью и смертью Шэнь Цин не могла думать ни о чем вообще, неожиданно громко она сказала:

–Нет… нет... Мой ребенок от князя крови Юя! В моем чреве кровь и плоть князя крови Юя!

Сегодня поистине такой день, когда одно идет наперекосяк, а другое всплывает. Оказывается,  в этом деле очень много запутанного. Князь крови Юй… Все присутствующие обратили свои взгляды на него, последний прищурился и посмотрел на Шэнь Цин с мрачным выражением лица.

–Цин`эр, не нужно болтать вздор! – Жэнь Ваньюнь подбежала и закрыла рот Шэнь Цин ладонью, однако сказанного не воротишь, и повернуть все назад никак нельзя.    

Шэнь Цин широко раскрыла глаза, уставившись на князя крови Юя. Она просто подумала, поскольку совершила прелюбодеяние с незнакомцем и забеременела вне брака, то и развязка для нее вполне логична. Однако, если в ее чреве окажется плоть и кровь князя крови Юя, то есть ребенок, связанный кровью с императорской семьей, то это будет для нее равносильно обладанию талисманом, спасающим жизнь. Как бы то ни было, не может быть, чтобы император отдал приказ приговорить к смерти собственного племянника!      

Шэнь Мяо смотрела на Шэнь Цин, ей стало немного смешно в душе. Она приблизительно могла понять, что именно думает Шэнь Цин. Однако она запамятовала, что в этом мире имелось предостережение – мать уходит, оставляя сына. Во дворце императорских супруг этот метод всевозможно использовался и им никогда не брезговали. Шэнь Цин в самом деле полагает, что, опираясь на идею кровного родства, она останется живой, в целости и сохранности? Только умрет быстрее.  

Выражение лица императрицы было неопределенное – и не ясное, и не хмурое, если сейчас впутали князя крови Юя, действительно все будет не так уж просто.  

На мужской стороне банкета Шэнь Цю и Шэнь Синь посмотрели друг на друга. Шэнь Синь, к счастью, был лишь неприятно поражен, Шэнь Цю же незаметно сжал кулаки. Ранее Шэнь Мяо не осмелилась напрямую сказать ему, кем был тот человек, опозоривший Шэнь Цин, сейчас он до конца понял почему. Неудивительно, что Шэнь Мяо не соглашалось сказать ему всего, оказывается, это был князь крови Юй. Он подумал, если бы Шэнь Мяо не повезло тогда и сейчас она попала бы в ситуацию Шэнь Цин… В душе Шэнь Цю сразу же впал в уныние.    

Князь крови Юй не признавался, но и не отрицал, при таких условиях все сказанное было верным. Все смотрели на Шэнь Цин с симпатией и сочувствием. Князь крови Юй всегда любил с помощью различных интриг тайно похищать молодых девушек, даже дочерей правительственных чиновников осмеливался трогать, теперь не повезло Шэнь Цин.

В глубоком молчании раздался спокойный голос Шэнь Мяо, она сказала:

–Неудивительно, что прежде Его Высочество князь крови предложил взять в жены молодую барышню из семьи Шэнь, с самого начала он обдумывал дать имя и положение старшей сестре.

Это было сказано мягко, но заставило всех присутствующих вдруг осознать, что да это же так и есть – только-только князь крови Юй говорил, что обдумывает найти жену, княгиню, и ему понравилась молодая барышня из семьи Шэнь. Оказалось, что на самом деле имелась в виду Шэнь Цин. И это еще не все, уже даже имелось дитя. Моментально взгляды, обращенные на Шэнь Цин, изменились. Не похоже, что князь крови Юй подвергал ее давлению – Шэнь Цин по собственному желанию согласилась стать его княгиней.  

–Эта пятая барышня Шэнь очень безжалостна, – удивленно сказал Су Минфэн, – ее умение так извратить истину велико.  

Подавляющее большинство людей можно водить за нос, но это не означает, что можно водить всех, те, у кого ясная голова, помнят, что тогда князь крови Юй, сказав о том, что хочет взять в жены молодую барышню из семьи Шэнь, смотрел в действительности на Шэнь Мяо.  

Се Цзинсин скрестил руки на груди, смотря на девушку в пурпуре напротив него, не то улыбаясь, не то нет. Не понимая, когда все люди на банкете в этом дворце, стали поступать так, как заблагорассудится Шэнь Мяо. В ее расчетах было все, чтобы дойти до этого момента. Она была достаточно смелой, осмелясь так дерзко играть, к тому же наносила точные удары, учитывала реакцию окружающих – она весьма умело делала хорошие ходы.

Если уж на то пошло, он не против подлить внезапно масла в огонь, тут же Се Цзинсин сказал:

–Иметь такую глубокую любовь и преданность – прекрасно.

Император незаметно нахмурился, хотя ранее князь крови Юй имел обыкновение безобразничать, однако не может быть такого, чтобы он поднял подобный скандальный вопрос при всех, еще, например, мог бы это сделать наедине, всегда можно найти нужный выход, но выставить напоказ, да еще на виду у всех, чтобы император наказал князя, своего младшего брата? Пожалуй, это может породить ненависть в его сердце, затем добавится разоблачение того, что император покрывает его, а подчиненные подражают начальнику, и больше нельзя будет запугать чиновников. А слова Шэнь Мяо и Се Цзинсина, очень кстати, подкинули одну идею, если у этих двух людей чувства и желания едины, тогда делать нечего, и  это не должно вызвать ни у кого нареканий. Он бросил взгляд на императрицу, последняя поняла намек, сказала:

–Получается, когда прежде князь, наш младший брат, сказал, что в его сердце появилась молодая барышня –  ею была молодая барышня из семьи Шэнь? Право же, эти два человека действительно действовали бесцеремонно. Что же можно сделать, чтобы не произошло еще большей беды?  

Шэнь Цин про себя вздохнула с облегчением, невзирая на боли в животе, она приподнялась и став на колени, сделала земной поклон, умоляюще сказав:

–Это из-за ошибки дочери чиновника, но дочь чиновника не в силах расстаться со своей плотью в чреве, умоляет Ваше Величество государыню-императрицу, принять во внимание чувства этой дочери чиновника к ребенку в ее чреве и пощадить дочь чиновника.

Со всех сторон раздалось шипение, в этот раз Шэнь Цин совершенно не имела никакого достоинства, она полностью утратила свое доброе имя. Императрица посмотрела на нее, испытывая отвращение, и все же равнодушно промолвила:

–Нельзя скрыться от наказания, но сегодня у нас банкет. Поэтому всего лишь рассмотрим это радостное событие. Князь, наш младший брат, много лет был вдовцом, и Мы сегодня рассматриваем произошедшее как доброе дело. Дарим вам обоим брак – берегите счастье в браке!   

Шэнь Цин поняв, что спасла свою жизнь, поспешно и обрадованно сказала:

–Благодарю Его Величество и благодарю государыню-императрицу за помощь, – она не отдавала себе отчет в своих действиях, роняя себя еще ниже в глазах посторонних людей, став откровенным позорищем. Ранее Шэнь Цин говорила Шэнь Мяо, что та недостойна быть у всех на виду, сейчас Шэнь Цин в свою очередь достигла того, что стала при всех самой недостойной из старших дочерей в семье Шэнь.    

Князь крови Юй темным острым взглядом посмотрел на Шэнь Цин, отвел глаза и посмотрел на Шэнь Мяо. Сидя высоко на троне, император предупреждающе и пристально посмотрел на него, князю крови Юю ничего не оставалось как поднять руки в знак приветствия, покорно и неторопливо сказать:

–Благодарю старшего брата императора, благодарю невестку-императрицу за помощь! 

В этим мрачных словах лишь причастным людям и ему самому был понятен холодный подтекст.  

Уголки губ Шэнь Мяо приподнялись, совершенно не опасаясь, она посмотрела на князя крови Юя чистым ясным взором – искрами мелькало выражение радости в нем. Однако за радостью была спрятана бесчеловечная злость, как у крупного зверя.  

Сегодня лишь пролог – маленькая закуска, истинное оставлено специально для резиденции князя крови Юя, и все еще впереди. Лицом к лицу перед князем крови она нанесла успешный удар, сделав пустыми его расчеты. И почти наверняка, в эту минуту, князь крови Юй уже гневался.

Когда люди находятся в гневе, легче легкого стремительно ударить по моральному духу врага и они совершат промах, а малейшая ошибка – это как неправильная фигура на шахматной доске, преследуя разгромленного противника, уничтожая его пешки, обезглавливая его ладьи, очень скоро можно поставить шах и мат. Она склонила голову, глаза необычно яркие, но усмешка в уголках губ, если присмотреться внимательно, казалось такой, что от одного ее вида мурашки шли по коже от ужаса.        

Началось, князь крови Юй.