Жеребьевка

Фу Сюи был представителем царствующего дома и, естественно, относительно жульничества императорской семьи не был не осведомлен; чайная чашка, упавшая с громким звоном, казалось по рассеянности, тем не менее уже внесла хаос в размеренный ритм, исполнявшийся музыкантом на сцене, мелодия уже не могла продолжаться как прежде и пудрить мозги слушателям. Он естественно захотел проверить кто главный виновник – Фу Сюи был человек острожным с подозрительным характером, и не считал, что это произошло непреднамеренно. 

Молодая девушка в одежде пурпурного цвета как раз, подперев рукой щеку, разговаривала о чем-то с прислужницей, c безразличным видом, но, что существенно, в ее манере держаться имелось что-то своеобразное и невысказанное, что четко отделяло ее от окружающих людей.

–Девятый младший брат, на кого ты сейчас смотришь? – Фу Сюань, принц Чжоу проследил за взглядом Фу Сюи и ясно показал улыбкой, что увидел направление его взгляда: – Среди нас, братьев, девятый младший брат – единственный, кто никогда не был женат. Отец-император когда-то многократно и неловко поднимал вопрос о выборе принцессы для девятого младшего брата. Так что за девушка, которая привлекла твое внимание? Из какой интересно она семьи? И по виду, однако, недурна. Интересно, знает ли кто-нибудь из вас кого-нибудь, кто является ее родственником из присутствующих на экзамене?

–Это пятая молодая барышня из генеральской резиденции, моя ученица, – услышав вопрос, стоящий недалеко Пэй Лан сказал в ответ.

–Пятая молодая барышня из генеральской резиденции? – у Фу Сюсюаня, принца Цзин была хорошая память, пожалуй слава Шэнь Мяо слишком велика, если даже для императорской семьи, ее имя было не чужое.

Он сказал:

 –Разве это не старшая дочь главной жены генерала Шэня – Шэнь Синя? Кажется ее зовут Шэнь Мяо?

–Как это может быть Шэнь Мяо? – Фу Сюань даже бровью не повел, только усмехнулся: – Шэнь Мяо преследует нашего девятого брата и вся столица знает об этом, кроме того несколько дней назад не она ли, подглядывая за девятым младшим братом, упала в воду? Если бы девятым младший брат искренне радовался Шэнь Мяо, разве ей еще нужно было бы быть такой надоедливой. Вдобавок, Шэнь Мяо никчёмный человек. По-твоему, девушка напротив – элегантная и с невозмутимым видом – может быть Шэнь Мяо?

–Четвертый старший брат, будь осторожен в высказываниях, Сюи не имел такой мысли, – Фу Сюи отрицательно покачал головой, тем не менее не спускал своего взгляда с молодой девушки в одежде пурпурного цвета на женской половине банкета.

Его сердце не испытывало волнения от вида Шэнь Мяо, с его точки зрения, она не отличалась от девиц, которые его обожали. Те молодые девушки, любя его, хотя бы при личной встрече принимали отстраненный вид и всегда знали чувство меры и правила приличия, а Шэнь Мяо… большей частью, исключая его рассматривания, несла откровенную чушь. Ему естественно также не могла прийтись по вкусу невежда, бывшая на устах у всей столицы Дин, и, если не принимать во внимание Шэнь Синя, он несомненно и со всей очевидностью показал бы ей свое отвращение.

В его памяти Шэнь Мяо сохранилась той, кто любила носить аляповатую одежду, а также большой поклонницей золотых украшений, обильно намазанных карминовых румян и пудры на лице, чем живо напоминала ему плясавшего в большом представлении на сцене клоуна или же на сцене в сельской местности. А молодая девушка в пурпурной одежде перед его глазами напротив, была белокожей, с изящной внешностью, с благородной аурой она заметно отличалась от женщин окружающих ее. Каким образом она могла быть Шэнь Мяо?

Он был не единственным испытывающим недоумение – еще был Пэй Лан.

Будучи в качестве наставника Шэнь Мяо несколько лет, Пэй Лан бесспорно знал ее по сравнении с Фу Сюи намного лучше. Говорят, что люди переодеваясь могут меняться, конечно, наряд можно сменить, однако характер сменить не удастся. Пэй Лан был образованным человеком, а образованный человек должен придавать значение характеру другого человека, Шэнь Мяо за одну ночь словно превратилась в чужака, как это могло произойти? 

Он впрочем никак не думал, что вся суть дела только в чайной чашке, хотя тоже почувствовал ошибку в звучании песни, однако, положа руку на сердце, не мог понять как одна девочка могла услышать загвоздку среди льющейся мелодии. Более того, Шэнь Мяо никогда не была мастером игры на цине.

Пока они все сопоставляли каждый про себя, музыкант на сцене уже закончил играть. Начался экзамен.  

В этом году экзамен отличался от прошлых лет: не делали различия между мужчинами и женщинами, лишь искусство и литература были разделены. Несмотря на то, что в Гуанвэнь-тане для учеников было требование хорошо разбираться в литературе и боевых искусствах, которые преподавались по лучшим образцам сочинений (так было испокон веков), но уже на протяжении века весьма редко встречалось и не было правилом, что женщина делала выбор в пользу военных искусств, а в категории литературных произведений сочинение о принципах управления страной, рифмованной прозе о временах года, изложение сущности и разъяснение канонов в значительной степени охватывалось мужчинами. Только потому, что все три дисциплины фактически были средством отбора талантов для императорского двора, как сказал один из высокопоставленных чиновников:

–В секторе цзиньши* все часто были генералами и все чрезвычайно отличились.

*进士 jìnshì

высшая учёная степень в системе государственных экзаменов кэцзюй

В военных видах, как правило, соревнуются в стрельбе из лука на скаку, стрельбе из лука на ходу, в умение управлять копьем на коне, ношению на спине тяжести и тому подобных мужских военных приемах. Однако это всё же не является подлинным военным цзюйжэнем*, ведь лишь отрабатывались приёмы с оружием и упражнения, а реальным боем быть было вовсе не обязательно.

*武举 wǔjǔ 

 военный цзюй-жэнь, учёная степень военного, успешно сдавшего экзамены на степень цзюйжэня

В подавляющем большинстве девушек испытывают в четырех жанрах стихотворных произведений по четырем позициям, именно потому, что это по умолчанию устоявшаяся традиция. Пусть даже в Блистательной Ци национальные обычаи считаются раскрепощенными, общество всегда намного суровее к женщинам, но также подобный перекос был не только в Блистательной Ци, но во всех государствах, окружавших ее. Женщины должны жить дома, заботиться о муже и обучать детей, их жизнь – пустая и скучная.

Экзамен в Блистательной Ци всегда разделялся на три части: вытянуть жребий, выбрать, бросить вызов.

Вытягивал жребий каждый человек отдельно, и официальное лицо на экзамене наблюдало за очередностью, чтобы никто не внес хаос; тянуть же его мог каждый человек доехавший до школы, жребий определяет, какие предметы вытянул каждый человек для экзамена. Чтобы избежать слишком сложных ситуаций на экзамене и большой трудности в их сдаче, все девушки вытягивают жребий в четырех позициях гражданских видов, юноши, как правило, вытягивают и проходят испытания в военных искусствах, стратегиях и литературе.

Вследствие этого было неизбежно то, что Шэнь Мяо каждый год теряла лицо на этом мероприятии исключительно из-за четырех предметов, основных форм китайской поэзии и ритмической прозы, с которыми она также не справлялась.

В выборе, а это второй этап, позволено было сделать выбор одного предмета, в совершенстве владеющему им и продемонстрировать на сцене. Как раз на этом этапе Шэнь Юэ часто выбирала игру на цине, а Шэнь Цин – арифметику.

Относительно же последнего этапа, в свою очередь был скорее всего не выбором, если придираться, а вызовом. Кто-то из учеников мог выйти на сцену и выбрать одного человека из собравшихся, противопоставляя себя в качестве соперника, и мериться силами по некоторым предметам. Такие ситуации часто бывают с равными по силе соперниками. Например, если выбрать Шэнь Мяо – это опозорить себя. Вот только также имеются те, кто хочет посмеяться над девушкой, в прошлом Шэнь Мяо нарочно выбирали с этой целью и ей приходилось выходить на сцену. И не приходилось сомневаться, что все равно какой бы то ни был предмет – Шэнь Мяо была разбита в пух и прах.   

Поэтому для девушки ежегодный экзамен был сплошным кошмаром, каждый год все общество смеялось над ней как над клоуном. Таких дней было бесчисленное множество.

И в этом году так же.

На сцене чиновник, ответственный за экзамен, с нарочито озабоченным видом как и в прежние годы в основном рассказывал и переговаривался с помощниками, в отдельном месте два человека неторопливо вытащили с задней стороны сцены два маленьких деревянных бочонка, внутри которых были бумажные листки. На них были написаны наименования предмета, и ученики должны самостоятельно их вытягивать.

Один человек подошел к мужской стороне на банкете, передать их по очереди студентам мужского пола. Другая старшая женщина взяла бочонок и пошла к женскому столу, где студенток попросили тянуть жребий по порядку.

Фэн Аньнин заморгала и захлопала глазами:

–Да защитят Боги, я только лишь надеюсь вытащить цитру или каллиграфию, а живопись или партию в шахматы – пусть они не допустят.

Она посмотрела на Шэнь Мяо:

–Ты совсем не беспокоишься, неужели имеешь готовый план в голове? Или пустила все на самотек? – не то, чтобы она была остра на язык, однако Шэнь Мяо действительно настолько была слепой дурочкой в вопросах быта.

Шэнь Мяо не сказала ни да, ни нет – имеет ли смысл вообще тянуть жребий? Цинь, шахматы, каллиграфия, живопись – она ни в чем не разбирается.

Когда бочонок передали к столу Шэнь Мяо, Фэн Аньнин первой стала тащить, вытащив бумажный листок, нетерпеливо стала ждать, пока его развернут, и в тот же момент вздохнула с облегчением:

–Это цинь! Это цинь! Сейчас очень кстати, все это время как бы то ни было занималась на цине и занималась не напрасно. Шэнь Мяо, что у тебя?

Рука Шэнь Мяо как раз неторопливо вытащила из бочонка листок, на ладони лежала сложенный длинной трубочкой бумажный листик. Она открыла его и увидела, что он содержит ровно одно слово.

Живопись.