Мягкосердечный

–Не смотри на меня так, у меня рука не поднимется.

Время странно застыло на миг – все сущее словно утратило звучание. В зале мерцал свет, но все это не шло ни в какое сравнение с волнующим обликом человека напротив. Его очевидно интимный вид и такой же неясный и двусмысленный шепот на ушко, как будто возлюбленной, и вот в одно мгновение все это претворяется в сильное желание убивать.

Се Цзинсин опустил взгляд, место под его ладонью было чуть-чуть теплое, и кажется, что он мог почувствовать взмахи ресниц, похожие на мохнатые крылышки бабочки, шевеля ими, она будто собирается улететь, но, попав в ловушку, взлететь уже не может.

–Гао Ян, выйди, – сказал Се Цзинсин.

Гао Ян нахмурился:

–И что это значит?

–Ты выйдешь первым, – спокойно сказал Се Цзинсин.

Гао Ян взглянул на него, ничего не говоря, поднял только что завернутую в узел какую-то вещицу, развернулся и вышел. После того, как его шаги затихли вдалеке, Се Цзинсин медленно опустил руку.

Он отвел руки, но в центре его белоснежной ладони почудились кристаллы, переливающиеся хрустальным блеском и сияющие под светом факелов.

Кажется, что Шэнь Мяо только что плакала.

Се Цзинсин томно сказал:

–Это всего лишь смерть, почему же ты плачешь? – он намеревался еще что-то сказать, но как следует рассмотрел выражение лица стоящей перед ним девушки и внезапно замолчал.

У Шэнь Мяо были тонкие черты лица, ранее в них еще присутствовала некая наивность, сейчас ее лицо было холодно, и более никаких чувств не осталось на нем. Ее глаза были чисты, подобно водам ручья, и она вовсе не выглядела заплаканной. Пожалуй, только что она пустилась на обман, потому что выглядела абсолютно не испуганной. У Се Цзинсина только промелькнули эти мысли, и он только успел заметить, как Шэнь Мяо неожиданно подняла локоть и ударила его в грудь, на этот раз очень жестко и очень точно, если бы на его месте был кто-то другой, пожалуй, от ее удара упал бы спиной на землю. Однако Се Цзинсин лишь слегка покачнулся, сразу же перехватил, останавливая, левую руку Шэнь Мяо. Шэнь Мяо по инерции дернулась вслед за ним, почти ударившись о грудь Се Цзинсина. Она быстро вынула из рукава какой-то предмет и без колебаний вонзила его в руку Се Цзинсина.

Появившаяся головная шпилька была такой миниатюрной, что ее совершенно невозможно было рассмотреть, если не присматриваться. Поступок Шэнь Мяо был довольно жестоким, у нее абсолютно не дрожала рука, когда она нанесла удар, неожиданно глубоко погрузив головную шпильку в его руку. У Се Цзинсина потемнело в глазах, и одним взмахом руки он снова откинул Шэнь Мяо на каменную стену.  

Руки Се Цзинсина сомкнулись на хрупкой шее Шэнь Мяо, похоже, что ему достаточно слегка напрячь силы, и он может легко ее сломать. В его низком голосе, когда он заговорил, был еле заметен гнев:

–Достойный человек из резиденции генерала. Но твое внезапное нападение удалось лишь процентов на десять.

Шэнь Мяо опустила взгляд на руку Се Цзинсина, туда, куда погрузила наполовину шпильку, алая кровь постепенно просачивалась, стекая по его руке, сам рукав уже стал красным. Се Цзинсин проследил за взглядом Шэнь Мяо, равнодушно усмехнулся:

–Не имеет значение, даже если я отравлен, я определенно убью тебя раньше.

Его глаза были необычайно прекрасны, и даже, когда он просто смотрел на человека, то заставлял людей еще больше очаровываться им, даже если на лице была натянутая улыбка. Если бы она попала на глаза девушкам в столице Дин, то по всей вероятности вызвала большой шум. Но Шэнь Мяо заметила очень хорошо завуалированное равнодушие и холодность.  

Что за человек был Се Цзинсин? Он казался весьма сложным. В столице Дин он представлялся пусть и талантливым, но очень циничным юношей. А его дерзкий характер предопределял невозможность держать его под контролем, что также не давало ему возможности развернуться на пути восхождения по служебной лестнице. Однако в эту минуту Шэнь Мяо усомнилась в душе, что тот Се Цзинсин, которого знали современники, был подлинным Се Цзинсином. Он и правда дикий и дерзкий, но таким образом человек может и скрывать что-то глубоко, неужели он замышлял заговор против государства?

Се Цзинсин, казалось, был недоволен ее рассеянностью, издеваясь, он придвинулся ближе, не спуская с нее взгляда, сказал:

–Шэнь Мяо, сегодня я убью тебя, и в таком случае не будет никого кто бы в будущем защищал семью Шэнь.

Взор Шэнь Мяо переместился, чтобы увидеть гадко усмехающегося Се Цзинсина перед собой:

–Шэнь Юань уже вернулся в столицу, вторая и третья ветви семьи Шэнь действуют сообща, какими шансами на успех обладает Шэнь Синь? – его ладони не спеша сжимались на ее шее, каждое слово было нацелено на то, чтобы сильнее уязвить Шэнь Мяо: – Семья Фу взирает с алчностью на семью Шэнь, а путь Шэнь Синя в будущем будет тяжелее с каждым шагом. Что ты ищешь и к чему стремишься? Твоя жизнь сегодня окончится под моими ладонями. Но, даже стремясь к возмездию, тебе следует ожидать его всю оставшуюся вечность.

Чем безжалостнее он становился, тем более невероятно красивым было его лицо. Словно он мог читать сердца людей, все его слова были направлены на то, что больше всего волновало Шэнь Мяо. Она, возродившись в новой жизни, хотела, чтобы семья Шэнь была в целости и сохранности, хотела отомстить за свою смерть, и теперь, если она умрет сейчас, всему придёт конец. Во взгляде Се Цзинсина не было ни сочувствия, ни симпатии, он действительно был безучастен и безразличен, не смотрел на ее статус, если бы даже сегодня она была принцессой крови императорского дома, пожалуй, даже если поколебать союз Се Цзинсина и Гао Яна, нет гарантии того, что ее мирно отпустят. Только сейчас была причина, чтобы она сражалась до последнего, в противном случае с ее осмотрительным характером она не стала бы пользоваться такими рискованными средствами в последние минуты.

Перед глазами внезапно промелькнули улыбающиеся Вань Юй и Фу Мин из прошлого, Шэнь Мяо широко раскрыла глаза, сама не замечая, как по ее щекам потекли ручейками слезы.

Очень не хочется умирать здесь, на самом деле очень не хочется.

Се Цзинсин увидел ее слезы, сощурившись, пристально изучал ее, он не забыл, как только что Шэнь Мяо безжалостно ударила его. Женщина, использующая слезы для сочувствия, на него сейчас не подействует.  

Однако Шэнь Мяо лишь смотрела на него в упор, беззвучно плача. В ее глазах не было ничего нарочито жалкого или притворного выражения, слезы просто неуклюже лились, и это вдруг заставило почувствовать боль в душе. Было похоже, что еще перед этим она уже испытывала боль, которую не может пережить никто другой, доживая последние дни в огромной печали. Великая скорбь безмолвна, но слезы верны телу, не уму, и начали литься, опережая ее волю.

Се Цзинсин хмурился, смотря на нее, и рука, давящая на шею Шэнь Мяо, постепенно разжалась.

Но Шэнь Мяо ничего не заметила, наконец Се Цзинсин опустил руку, в выражении его лица проявилась некоторая беспомощность. Своим высоким ростом он загнал эту девочку в угол, и у него внезапно родилось странное чувство, как будто он обижал маленькое дитя. Несмотря на то, что Се Цзинсин полностью сознавал, что выражение «маленькое дитя» и Шэнь Мяо никак не сочетаются.

Затем через время, он наконец-то вытащил из руки головную шпильку, и это было очень больно. Се Цзинсин немного поморщился, а вытащив ее, стал вертеть в руках. Увидев, что Шэнь Мяо смотрит на него, вдруг смутившись в душе, сказал:

–Не плачь, я не убью тебя, – и после паузы добавил к сказанному: – Ты испугалась.

Шэнь Мяо вздохнула с облегчением, она знала, что Се Цзинсин совсем ее не пугает. Только в тот момент его желание убить ее было таким яростным, юноша действительно намеревался ее умертвить. В конце концов он смягчился, хотя и не из-за ее слез. Но что тронуло Се Цзинсина, Шэнь Мяо было не слишком ясно.

Се Цзинсин сказал:

–Как ты оказалась здесь?

–Когда-то дома я видела срисованную третьим дядей картину Лю Юаня – Вечерний пир. Сегодня я нашла и осмотрела ее, и случайно обнаружила тайную комнату, я любопытна, но никак не думала, что здесь встречусь с вами.  

Се Цзинсин посмотрел на нее с натянутой улыбкой:

–Шэнь Вань?

Шэнь Мяо, сохраняя полное хладнокровие, солгала:

–Да.

–Девчонка, я не братья семьи Чэнь, не надо использовать меня, чтобы загребать жар чужими руками, – томным голосом сказал Се Цзинсин. Шэнь Мяо была человеком, действующим исподтишка, даже сейчас, она еще что-то коварно замышляла против Шэнь Ваня.

–Сегодня я ничего не видела и ничего не слышала, ты не поставишь меня в затруднительное положение, и я, разумеется, также не смогу поставить тебя в затруднительное положение, – Шэнь Мяо посмотрела на него,– мы с тобой не помеха друг другу.

–Ты не поставишь меня в затруднительное положение, – жесткая интонация Се Цзинсина вызывала у людей сильное желание скрежетать зубами, он сказал: – Сегодня я пощажу твою жизнь, но если же хоть на самую малость по этому делу просочатся наружу слухи, твою семью Шэнь постигнет несчастливая судьба, и не стоит потом обвинять меня.  

Шэнь Мяо ответила молниеносно:

–От меня ничего не сможет просочиться.

Се Цзинсин был очень доволен, в ее характере очевидно было умение остановиться вовремя, он молчал и вдруг неожиданно спросил:

–Шэнь Мяо, ты и семья Фу враги?

Он сказал «семья Фу», а не «императорская семья», и смысл этих слов заставлял призадуматься. Шэнь Мяо повернула голову, сердце ее дрогнуло, и все же она холодно сказала:

–Если молодой господин князь так полагает, в таком случае так и есть.

Се Цзинсин поднял брови:

–Как я и предполагал, – он мельком посмотрел на Шэнь Мяо: – Раз уж это дело завершилось, ты выйдешь первой. Мы слишком долго задержались здесь, у посторонних могут возникнуть вопросы, и тогда я не смогу спасти тебя.  

Шэнь Мяо, не проронив ни слова, развернулась и вышла. Сегодняшняя встреча с Се Цзинсином заставила ее понять одну вещь. По меньшей мере этот молодой господин князь из резиденции князя Линьань не так уж прост. Такой человек не даст собой воспользоваться, также нельзя его обижать. Если бы врагом Се Цзинсина стала бы царствующая семья Блистательной Ци, для нее это был бы хороший результат, если нет, то его ни в коем случае нельзя подставлять.

Шэнь Мяо сделала несколько шагов к выходу, Се Цзинсин последовал за ней, своими длинными ногами он весьма быстро настиг Шэнь Мяо, бросил ей пузырек:

–И нечего говорить, что я обижал тебя, и снова распускать сопли, – и сразу же стремительно вышел, прежде чем Шэнь Мяо смогла сделать хоть один шаг.

В тусклом свете факелов лицо Шэнь Мяо внезапно покраснело, сегодня она внезапно решилась на опасный шаг. В своей прошлой жизни, после возвращения из царства Цинь, во время соперничества с супругой Мэй, она проявляла очень жесткий характер. И однажды услышала разговоры других придворных дам, предлагавших ей планы и говоривших следующее:

–У матушки-государыни целыми днями строгий и благопристойный вид. Хотя бы это и представляет собой образец матери народа, государю, возможно, не нравится. Посмотрите на супругу Мэй – нежную и недалекую, сверх того, она жеманится и выставляет напоказ свои глупости. Как говорится, плачущий ребенок получает конфетку, то же можно сказать и о проявлении любви в этом мире. Мужчина бережно относится к слабостям женщины, а семья дочери должна быть подобна воде.

Однако когда-то в прошлом ее отношение к этому утверждению заставило ее презрительно фыркнуть, полагая, что такое поведение не следует показывать при всех. Каким образом можно ставить на одну доску величественную императрицу и заискивающую коварную женщину? Но только что под убийственным намерением Се Цзинсина ей вдруг вспомнились слова той придворной дамы: «Плачущий ребенок получает конфетку».

Ныне она все же очень юная молодая девушка, и кажется, что она непорочна и нежна, и тем более без церемониального платья и феникса императрицы, если бы она стала кокетничать, выставляя напоказ глупые манеры, то возможно, это и выглядело бы вполне естественно. Шэнь Мяо даже и не снилось, что с ее жестким характером она тоже может, сталкиваясь с мужчиной, плакать в стиле "слезы красавицы льются ручьем". Однако последовавшая развязка заставила ее удивиться, ведь Се Цзинсин с таким резким и жестоким характером отпустил ее.  

Но на этот раз в схватке, как ни крути, ею было использовано действительно очень бесславное средство.

Выйдя из тайной комнаты, девушка не поняла, как вышли Се Цзинсин и Гао Ян, в чайной не было ни одного человека. Она вышла к Мо Цину и спросила у него:

–Только что никто не выходил?

–Человек? – растерялся Мо Цин: – Разве в помещении молодая барышня была не одна? Молодая барышня столкнулась внутри с кем-то?

–Нет, – слегка улыбнулась Шэнь Мяо, сказала: – Просто спросила.

 Про себя, однако же, высоко оценила навыки Се Цзинсина.

–Почему старшего брата нет до сих пор? Мы очень давно здесь, пойдем разыщем старшего брата, – сказала Шэнь Мяо.

Мо Цин не был в состоянии взять в толк, не понимая из-за чего Шэнь Мяо изменила решение, недавно отчетливо было сказано, что лучше быть в чайном домике, ожидая Шэнь Цю, сейчас она поступает иначе. Но он никогда не возражал против решений Шэнь Мяо, в особенности против подобного пустяка, сразу молча согласился и последовал за ней.

Когда Шэнь Мяо уходила, то бросила взгляд на запертые двери чайного домика, не понимая, все же были ли тут Се Цзинсин и Гао Ян или нет. Сегодня она изначально пришла сюда ради «вещицы», кто же знал, что та «вещица» неожиданно попадет в руки Се Цзинсина. Шэнь Мяо некоторое время не могла взять в толк, вспоминая и сравнивая события из прошедшей жизни. В это время Се Цзинсин не должен был обнаружить тайную комнату, неужели в нынешней жизни какие-то вещи уже изменились? И может ли судьба Се Цзинсина тоже измениться? Или возможно всему причиной ее короткая и горестная судьба в прошлой жизни, и что-то было упущено ею из вида.    

На этот вопрос она не могла ответить и, позже встретившись с Шэнь Цю, вернулась в сумерках в резиденцию Шэнь. Однако Шэнь Цю, который заметил задумчивое состояние Шэнь Мяо, ошибочно подумал, что младшая сестра была напугана кровью и ужасной картиной в резиденции князя крови Юя, и отдал распоряжение, чтобы ей приготовили успокоительный суп. Кроме того, Ло Сюэянь крепко отругала его за то, что он взял зачем-то в то зловещее место Шэнь Мяо. Шэнь Цю очень обиделся, но Шэнь Мяо это совершенно не осознала.  

А где-то далеко кто-то также возмущался перед Се Цзинсином.

–Та девчонка чересчур жестокая, – обалдело смотрел на рану перед своими глазами Гао Ян.

Се Цзинсин скинул халат, оставшись лишь в широкой нижней одежде. Воротник нижнего платья болтался, обнажив крепкое стройное тело, один рукав был поднят наполовину, рана в том месте, куда вонзилась головная шпилька, была глубокой, можно было даже увидеть кость. Се Цзинсин сидел, пока Гао Ян накладывал лекарство на рану, вертя в руках ту самую шпильку.

Она была абсолютно обычной серебряной головной шпилькой, а орнаментом верхней части была волнистая линия. Однако ее кончик был заточен чрезвычайно остро и мог бы соперничать с серебряной иглой тайного оружия, кроме того, заостренный кончик был криво изогнут и был похож на крючок. Если такая шпилька вонзилась в тело человека, она была способна вырвать большой кусок плоти.

Для примера у Се Цзинсина была подобным образом разорванная рана на его руке.

–Вся семья Шэнь Синя – чистосердечная и прямодушная, только эта девчонка почему-то настолько жестока. Прямо говоря, она не похожа на дочь Шэнь Синя, не может же такого быть, чтобы когда-то перепутали младенцев, – Гао Ян был весьма изумлен: – Вот видишь, когда она нанесла удар – рука не дрогнула, и она хорошо вогнала ее в мышцу.

Он равномерно посыпал лекарством рану, Се Цзинсин хмурился, сглатывая от боли.

–Терпи боль, – придя в раздражение, сказал Гао Ян: – Се Сан, я вместе с тобой много лет, и все это время никогда еще не случалось, чтобы ты проявлял мягкость к женщине. Что с тобой сегодня не так? Она обманула тебя и вмешалась в такое большое дело, кроме того, ранила тебя, и после этого ты разрешил ей уйти. Я говорю, – Гао Ян погладил подбородок в задумчивости, – уж не в самом ли деле ты положил на нее глаз? У нее же молоко на губах не высохло, совсем еще девчонка, это не принципиально, конечно, но еще она – чокнутая.

Се Цзинсин, не выдержав, сказал:

–Довольно, я не до такой степени бессовестен, чтобы обижать девочку.  

–Словно ты раньше никогда не обижал девочек, – усмехнулся Гао Ян: – Я действительно все больше и больше не понимаю, о чем ты думаешь, – он осторожно забинтовал руку Се Цинсина, а после того, как перевязал, многозначительно вздохнул, – сейчас вещица уже у нас в руках, что дальше?

–Дальше конфликт, – сказал Се Цзинсин.

–Рано или поздно семья Фу узнает, – нахмурился Гао Ян: – По правде говоря, я полагаю очень странным то, что Шэнь Мяо узнала о тайной комнате. Если она человек семьи Фу, тебя разоблачат.  

–Она и семья Фу враги, – томно сказал Се Цзинсин: – Она только и мечтает, чтобы моими руками убить их. Что касается того, как она нашла, – это случайность.

Он остро посмотрел на него, словам Шэнь Мяо о том, что она нечаянно получила информацию о тайной комнате, ее доводам в сущности он не поверил. Такой человек, как Шэнь Мяо, занимается делами с определенной целью, именно по тому, как она справилась с Шэнь Цин и князем крови Юем, как раз можно и разглядеть ее стиль ведения дел. То, что казалось бесполезным, в конце дня могло дать неожиданный эффект. Се Цзинсин даже предположил, что Шэнь Мяо приступила к принятию мер против князя крови Юя именно ради «вещицы», которая сейчас находилась в его руках.

Но как она узнала? Даже они с Гао Яном только-только недавно поняли где она, при этом потребовались огромные траты и были отданы большие силы, а Шэнь Мяо лишь девочка с женской половины дома. Где и собирать сведения по ряду причин было неудобно, однако она была способна узнать о тайной комнате. В ней много секретов, ничуть не меньше, чем у других.  

–В общем будем дуть на холодное, чтобы не обжечься на горячем,  – Гао Ян встал, упаковал оставшиеся лекарства и бинты и, уже собираясь выйти из комнаты, сказал: – Притом она обнаружила мой статус, и я также не пойму, какого рода непредвиденное событие это породит в будущем.

Се Цзинсин остался в комнате один, он подставил головную шпильку под огонь лампы, и она как бы стала шевелиться в его пламени, внимательно ее рассматривая, задумался. Через мгновение в его голове всплыли события в тайной комнате – молодая девушка с большими глазами беззвучно плачет.

Он – человек, который не проявляет мягкость по отношению к женщинам, и уж тем более у него не было каких-то особых намерений к Шэнь Мяо, лишь в тот миг неожиданно появилось трудно объяснимое чувство жалости. Подобный жалостливый настрой в конце-концов сломил его обычное спокойствие, но теперь кажется, что он все же немного сожалеет об этом. Рана после лекарства немного онемела, но еще побаливала, что ж, когда противник не медлит ни секунды, могло было быть и так, что головная шпилька попала бы в его лицо, если бы он не увернулся так быстро.

По правде говоря, текущие по щекам слезы Шэнь Мяо, возможно, были лишь очередной хитростью. Се Цзинсин инстинктивно понимал, что молодая девушка беспримерно хитра, ее ум остер и сметлив, будучи застигнутой врасплох, она покажет все свое коварство, и оказалось, что она обладала и другими удивительными умениями. Неожиданно показала свою слабость, пожалуй, попросту искала спасительный выход.

Се Цзинсин отвел руку, серебряная шпилька слабо заблестела на его ладони, однако это заставило его вспомнить о том времени, когда эта ладонь закрывала ее глаза, щекочущее ощущение в центре ладони, как будто порхала бабочка, которая вот-вот пустится на ладони в пляс, и в то же мгновение – очень хрупкая, отчего в его сердце появилось странное сочувствие, которого не должно у него быть вообще.

–Маленькая вредина, – неожиданно Се Цзинсин улыбнулся, под светом лампы, лицо выдающегося молодого господина притягивало взгляд, улыбка блуждала по его губам, когда он бормотал: – Нельзя быть таким мягкосердечным.

    ……

В восточной усадьбе резиденции Шэнь, в то время разрастался скандал.

В Жунцзин-тане пожилая супруга Шэнь с мрачным выражением лица посмотрела на Шэнь Гуя и произнесла:

–Таким образом, девчонке Цин никак нельзя освободиться?

Шэнь Гуй покачал головой:

–За одну ночь все люди из резиденции князя крови Юя были полностью истреблены, осталась лишь одна Цин`эр. Чтобы не говорилось, ей не избежать связи с этим, и по ее делу еще нужны решения суда.

–Помимо того, что это такое крупное дело, я не знаю, обвинит ли нас государь в этом, – сказала пожилая супруга Шэнь, охваченная сильной тревогой: – В конце концов как так вышло с этой девчонкой Цин`эр, она действительно не имеет к этому никакого отношения? – подтекст был таков – она все еще не доверяет Шэнь Цин.  

Жэнь Ваньюнь, услышав это, попросту взорвалась, она внезапно ринулась вперед и опустилась на колени перед пожилой супругой Шэнь, этим прыжком испугав пожилую супругу Шэнь, Жэнь Ваньюнь, рыдая в голос, заговорила:

–Пожилая супруга, вы видели как росла Цин`эр, разве вы не знаете, какой у нее характер, как же могло случиться, чтобы она сделала такое? К тому же имеются ли у Цин`эр такие необыкновенные навыки? Найти и установить контакты с лихими людьми? Ведь очевидно, что князь крови Юй самостоятельно нажил себе таких врагов. Цин`эр только посчастливилось попасть в светлую полосу, и она забрала его жизнь? Мы уже были виноваты перед ней, ни в коем случае нельзя оставлять ее и оставаться в стороне! 

Жэнь Ваньюнь и пожилая супруга Шэнь много лет были свекровью и невесткой, и нрав пожилой супруги Шэнь она знала совершенно ясно. Пожилая супруга Шэнь крайне эгоистичный до мозга костей человек, и действовала она всегда сообразно с обстановкой. Даже если у ней имелась какая-то душевная привязанность к Шэнь Цин, когда придет время, она ни во что не будет вмешиваться и также без колебаний в будущем отшвырнет Шэнь Цин. Жэнь Ваньюнь время от времени могла чувствовать такую же неблагодарность от Шэнь Гуя именно потому, что в нем течет кровь пожилой супруги Шэнь, поэтому в личных делах они были совершенно одинаковыми. 

Пожилая супруга Шэнь, выслушав до конца Жэнь Ваньюнь, после ее слов все сильнее и сильнее гневалась, проговорив:

–Жена старшего сына, то, что ты сказала, изумляет! Мы чем-то обидели эту девчонку Цин`эр? Это я вынудила ее вступить в тайную связь с князем крови Юем? Это я вынудила ее, не зная ни стыда ни совести, принести ребенка в подоле? Такое количество вещей сделано, но я не обучала ее этому!

Пожилая супруга Шэнь изначально была певичкой, и время от времени ее грубость выходила наружу, естественно, сказанные ею слова были неприятны, и даже если допустить, что в душе Жэнь Ваньюнь была злым человеком, но пожилая супруга Шэнь без малейшего снисхождения говорила раздражающие слова, чтобы привести ее еще в большее смятение, она сказала:

–Мама! Как вы способны так говорить о Цин`эр, она ведь ваша внучка!

Чэнь Жоуцю вмешалась и убедительно проговорила:

–Вторая невестка, по меньшей мере говоря, не злись – мама также волнуется о Цин`эр. Все знают, что из троих молодых барышень, рожденных от главных жен трех ветвей, мама более всего любит именно Цин`эр.

И на самом деле она была молодой барышней, которую любили больше, но сейчас без всяких колебаний отбросили подобно рваной обуви, пожилая супруга Шэнь думала только о личной выгоде и как человек была достойна лишь презрения. На лицах Шэнь Синя и Ло Сюэянь отразилось пренебрежительное выражение, они не сказали ни одного слова, просто наблюдали за происходящей шумихой.

Шэнь Юань мельком взглянул на Чэнь Жоуцю, его взгляд был очень мрачным, и это заставило Чэнь Жоуцю замолчать, испытывая толику страха. Шэнь Юань подошел сбоку к Жэнь Ваньюнь и помог ей подняться, смотря на пожилую супругу Шэнь, он сказал:

–Бабушке не нужно волноваться, все не так уж и плохо, сейчас младшую сестру лишь подозревают, и она еще пока не осуждена. Младшая сестра изначально не имела к этому делу никакого отношения, думаю, что правда станет очевидна через несколько дней. Я сумею расследовать это дело и не позволю понапрасну обижать младшую сестру.

Услышав это, пожилая супруга Шэнь, немного смягчила свой взгляд. Среди всех ее внуков наиболее сильно любила она самого младшего внука – Шэнь Юаньбо, но больше всего гордилась и дорожила все же Шэнь Юанем – в таком юном возрасте имевшим такие таланты. К тому же Шэнь Юань всегда мог вызвать у нее радость, она немедленно тут же закивала головой, проговорив:

–В таком случае выясни все. Если девочка Цин поистине невиновна, я, конечно, не хочу, чтобы она была несправедливо обижена, – сделав паузу и посмотрев на Жэнь Ваньюнь с холодной усмешкой, сказала: – Но, на мой взгляд, твоя матушка одержима бесом, если она действительно не может ясно мыслить и в голове путаница, то ей лучше не выходить из дому, нужно оставаться в своей усадьбе и не доставлять мне хлопот.

Жэнь Ваньюнь досадовала и сильно разгневалась, цвет лица ее болезненно покраснел, не понимая, когда возникло недовольство ею, и чем дальше, тем оно было больше. Сейчас дело дошло до того, что она беспричинно унижала ее перед лицом собственных детей. Даже Чэнь Жоуцю могла теперь смотреть на нее с усмешкой во взгляде.

Только когда Шэнь Юань, поддерживая ее под руку, вернулся вместе с ней в парк Цайюнь, Жэнь Ваньюнь постепенно смогла восстановить дыхание. Она взяла Шэнь Юаня за руку, сказала:

–Юань`эр, обдумай как спасти свою младшую сестру. Откуда бы Цин`эр могла иметь такие навыки? Как же могло случиться, что она стала  злодейкой!

–Мама, не волнуйся, – сказал Шэнь Юань, успокаивая ее: – Раз уж младшую сестру так несправедливо обидели, ей как раз не стоит бояться расследования. Сейчас все сомневаются, но только из-за того, что настоящий преступник еще не столь очевиден, если уж на то пошло, как только истинного убийцу найдут, ложное обвинение, возведенное на младшую сестру, немедленно рассеется.

Эти слова были похоже на найденную спасительную соломинку надежды, в глазах Жэнь Ваньюнь сразу появилось выражение счастья. Она радостно спросила:

–Когда могут найти преступника? Как долго твоя младшая сестра будет заключена в тюрьме? Когда ты найдешь убийцу?

Шэнь Юань пристально смотрел на Жэнь Ваньюнь. Лицо Жэнь Ваньюнь было очень изможденным, уже долгое время она не наносила косметику, и кожа ее выглядела темной и дряхлой, волосы были растрепанными, от тщательной утонченности прошедших дней не осталось и следа. Она всегда серьезно относилась к внешнему виду человека, живя в богатстве и чести, теперь же имея такой неряшливый вид, она также будто сильно изменилась и стала совсем другим человеком.

А причиной всего этого была юная девушка, которую ранее все именовали дурочкой.

Шэнь Юань про себя немного заволновался, он хвастался своим умом и проницательностью и никак не думал, что, вернувшись в столицу, сразу же попадет в такой крупный бардак. Статус Жэнь Ваньюнь в резиденции Шэнь резко упал. Шэнь Цин забеременела вне брака, а теперь он был еще и вовлечен в трагические события в резиденции князя крови Юя, когда вырезали весь его род.

Не зная почему, но Шэнь Юань вдруг вспомнил тот день, когда выходила замуж Шэнь Цин, он говорил с Шэнь Мяо, и Шэнь Мяо тогда сказала:

–Никто не может сказать, что произойдет в этом мире. Невозможно сказать, что может ждать нас впереди. Иногда просто нет пути вперед.

Сейчас Шэнь Цин действительно в безвыходном положении, во всяком случае даже если и имеется путь, дорога по нему может быть крайне трудной. В целой резиденции князя крови Юя она была единственным оставшимся в живых очевидцем. Шэнь Юань ясно видел и отчетливо понимал, что человек, совершивший преступление, оставив в живых Шэнь Цин, совершенно не был мягкосердечным либо симпатизирующим ей. Оставив жизнь Шэнь Цин, он сделал так, чтобы она была в смертельной опасности.

Во всяком случае, огромная разница между тем, когда свидетельствуешь о кровавой резне, полностью истребившей род, и обвинением в совершении убийства этих людей.  

Человек, совершивший преступление, вполне нарочно допустил, чтобы Шэнь Цин увязла в таком трудном положении. Но Шэнь Цин была только одной маленькой девочкой, и кто-то смог так жестоко с ней обойтись. Шэнь Мяо? Каким образом Шэнь Мяо заставила такое количество наемных убийц убить людей из резиденции князя крови Юя? Боюсь, что с таким человеком будет трудно что-то сделать.

Взгляд Шэнь Юаня помрачнел, вне зависимости от того, была ли человеком в тени Шэнь Мяо или нет, это дело он все равно хотел исследовать до конца. Раз уж тот человек пришел и заострил внимание на Шэнь Цин, едва ли в таком случае ему была нужна главная жена второй ветви. Несмотря на то, что Шэнь Цин сейчас находится на переднем плане, он еще не дошел до тупикового состояния, и обязательно изобличит стоящего в тени человека, а после того тысячекратно вернет ему это.

Так думал Шэнь Юань, но он не ожидал, что, как сказала Шэнь Мяо, никто не может знать, что случится в мире. Никто не может сказать наверняка, что произойдет в мире. Всегда есть вероятность катастрофы, и может не быть никакого пути вперед.

Его дорога уперлась в тупик уже на второй день.