Раздел имущества семьи

Что касается дела о непредумышленном убийстве Сунь Цайнаня Шэнь Юанем в столице Дин, судебный процесс проводился с беспрецедентной стремительностью. Прежде всего Сунь Тяньчжэн направил письмо ко двору с требованием о том, чтобы Шэнь Юань заплатил свой долг кровью. И если при дворе проигнорируют это письмо, то ему придется уйти в отставку и вернуться в свой родной город из-за преклонного возраста. Он фактически угрожал императору Вэнь Хуэйю отказаться от своей должности и работы.

Во-первых, по сравнению с Шэнь Гуем министр чинов, очевидно, был важнее, Сунь Тяньчжэн находился на своем посту уже много лет, и если сформированные им связи внезапно изменятся и этим будет управлять другой человек, вероятно, наступит хаос. Император Вэнь Хуэй, естественно, хотел умилостивить Сунь Тяньчжэна. Во-вторых, как могли цензоры, обычно обвиняющие придворных в ошибках, оставить этот случай незамеченным? Они посчитали, что Сунь Тяньчжэн потерял своего единственного сына, и ему было бы трудно объяснить что-то иное, потому взгляд цензоров сфокусировался на Шэнь Гуе.

Удивляло и отношение Шэнь Гуя, ведь Шэнь Гуй, стоявший на коленях перед императором Вэнь Хуэем, с соплями и слезами уверял, что это все его вина, что он не знал, как правильно воспитать своего ребенка, и что он соглашается поставить общественные интересы выше личных, пусть Шэнь Юань заплатит своей жизнью за жизнь другого.

Говорят, что эти слова шокировали всех гражданских и военных чиновников при императорском дворе.

Хотя эти слова звучат сурово, справедливо и беспристрастно, но отношение к собственному сыну слишком бесчеловечно, ведь вместо того, чтобы бороться за него, он просто согласился отдать его жизнь за жизнь убитого. Шэнь Гуй обычно был сообразительным, умеющим хорошо устроиться, но все же он был из породы людей, которые редко жестоко обращаются со своими близкими, такое же поведение заставляло коллег, которые обычно были с ним дружелюбны, держаться от него подальше.

Все министры встали на сторону Сунь Тяньчжэна. Император Вэнь Хуэй спросил у принцев их мнение. Все девять принцев единогласно встали на сторону Сунь Тяньчжэна. Даже если они не проявили своего очевидного отношения, однако каково направление этого дела инстинктивно понимали практически все.

Приказ об обезглавливании Шэнь Юаня был издан через три дня. Вероятно, это был самый быстрый приказ о казни со времен основания Блистательной Ци. Не была подана кассация на обвинительный приговор, не было никаких протестов и аргументов от семьи заключенного, суд без всякого сомнения квалифицировал преступление. Конечно, подливала масла в огонь и семья Сунь, да и преступное бездействие семьи Шэнь давало свободу действий, что касается того, были ли другие люди, тайно подталкивающие этот процесс, неизвестно.

В мрачной темнице Шэнь Юань сидел в самой глубине. Волосы у него были спутаны, он не мылся несколько дней, и от него уже пованивало. Если внимательно присмотреться, то можно было увидеть, что всегда спокойный его взгляд сейчас выдавал смятение, вплоть до того, что можно было даже найти намек на отчаяние.

Кто-то пробрался сюда прошлой ночью и дал ему лекарство, которое вызвало у него немоту. Он ничего не мог сказать. Кто мог это сделать? Кто обладал такой властью, чтобы беспрепятственно проникнуть в тюремную камеру? Шэнь Юань хорошо знал это.

Фу Сюи не пришел, чтобы спасти его, вначале он все еще лелеял надежду, но впоследствии, тщательно все обдумав, он понял, что его спасение принесло бы больше вреда Фу Сюи, чем пользы, ведь этот мужчина стремился к благоприятным условиям и избегал неудач, по этой причине принц вообще не собирался рисковать ради него. Напротив, существование Шэнь Юаня стало беспокойством для Фу Сюи, и Фу Сюи, разумеется, безжалостно уничтожит его.

Лекарство для немоты, возможно, не означает, что он не хочет его убивать, но Фу Сюи осторожен по натуре, вероятно, потому что боится, что смерть в темнице вызовет подозрения у людей.

Горькая улыбка медленно появилась на губах Шэнь Юаня – победителей не судят, он с самого начала знал, каким человеком был Фу Сюи. Работая под руководством Фу Сюи, следовало подумать, что может быть такой результат, но он не ожидал, что он наступит так быстро.

В темноте послышались чьи-то шаги, в отличие от торопливых шагов тюремщиков эти шаги были медленными. Он поднял голову на звук и увидел перед собой в тусклом свете пурпурное платье, посмотрев вверх, молодую девушку с красивым лицом, она слегка улыбнулась:

–Второй старший брат.

У Шэнь Юаня перехватило дыхание.

В тот момент, когда он увидел лицо Шэнь Мяо, сильная ненависть и нежелание смириться клокотали в его сердце, и как же досадно стало Шэнь Юаню, что прямо сейчас он не мог убить Шэнь Мяо.

Даже если он не понимал, почему все обернулось таким образом, Шэнь Юань очень хорошо знал одну вещь: Шэнь Мяо определенно была замешана в этом деле.

Шэнь Мяо медленно опустилась на колени, ее глаза были на одном уровне с Шэнь Юанем, и она сказала с улыбкой:

–Все это время в доме второго старшего брата очень тяжело. Вторая тетя сумасшедшая, второй дядя отказывается приходить к тебе, а седьмой младший брат еще так молод, что до пожилой супруги, так горячо любившей тебя... Вчера она приказала никому не упоминать твое имя в резиденции. Кажется, она тоже отказалась от тебя. Я думала об этом, но как бы там ни было, ведь мы с тобой брат и сестра, и я пришла проводить тебя в последний путь.

Шэнь Юань заскрежетал зубами и посмотрел на Шэнь Мяо. Слова могут убить людей и способны разрушить их веру. И то, что делала сейчас Шэнь Мяо без каких-либо колебаний, ранило его сердце. Хотя Шэнь Юаня был холодным человеком, когда его заключили в тюрьму, никто не пришёл навестить его, и это было горьким разочарованием для него. Хотя в прошлом пожилая супруга хорошо к нему относилась, однако это было благодаря его таланту и уму, ныне же он был заключенным, и пожилая супруга Шэнь четко провела границу в их отношениях, чтобы избежать неприятностей.

–Если подумать, второй старший брат и старшая сестра действительно родные брат и сестра. Они оба оказались в тюрьме. Однако, когда старшая сестра попала в тюрьму, вторая тетя все еще хлопотала о ней, но сейчас никто не делает того же для тебя.

Шэнь Юань ничего не сказал.

–Почему второй брат не разговаривает? – Шэнь Мяо повернула голову и посмотрела на него: – Это потому, что ты не хочешь со мной разговаривать или...– Она внезапно улыбнулась: –Кто-то дал тебе лекарство для немоты?

Шэнь Юань был ошеломлен. Шэнь Мяо действительно могла догадаться, что ему дали это лекарство. Прежде чем он успел подумать об этом, слова Шэнь Мяо шокировали его:

–Кажется, методы Фу Сюи все те же, никаких отличий, – задумчиво проговорила Шэнь Мяо.

Шэнь Юань широко раскрыл глаза, когда он услышал имя Фу Сюи из уст Шэнь Мяо. Откуда Шэнь Мяо узнала, как ведет дела Фу Сюи? Более того, Шэнь Мяо говорила таким тоном, как будто хорошо знала его действия, слушая ее, можно даже было предположить, что она даже очень хорошо знала Фу Сюи. Удивление Шэнь Юаня невозможно было выразить словами. Во внутренних покоях резиденции Шэнь какой бы умной ни была Шэнь Мяо, Шэнь Юань был не слишком высокого мнения о ней, потому что на этом место действий барышни с женской половины и заканчивалось. Но когда Шэнь Мяо назвала имя Фу Сюи, Шэнь Юань больше не мог относиться к ней как прежде.

–Второй старший брат, не нужно так удивляться, – Шэнь Мяо взглянула на него и сказала: – Я не только знаю Фу Сюи, но я также знаю его планы. Если ты хочешь рассказать Фу Сюи обо мне, то уже слишком поздно заглаживать вину подобными действиями. Его Высочество принц Дин осторожен по своей природе, а поскольку он дал тебе лекарство для немоты, он не спасет тебя. Чтобы не привлекать к себе внимание в этот период, он не отправит сюда никого и больше не будет с тобой связываться. С той минуты, как ты стал непутевым сыном нашей семьи, он не имеет с тобой никакой связи и не даст тебе вовлечь его и приплести к себе.

Сердце Шэнь Юаня начало бешено биться, Шэнь Мяо была права, Фу Сюи был именно таким человеком. Поэтому после вчерашнего дня он потерял всякую надежду и почти с отчаянием ждал своей смерти. Ни в коем случае нельзя было думать о смертельной схватке, потому что этот исход определенно будет хуже смерти, Фу Сюи никогда не был похож на совершенного человека, каким хотел казаться со стороны.

Он протянул руку, окунул пальцы в мутной воде из чаши и написал на пыльной земле несколько слов.

"Какова твоя цель?".

Шэнь Мяо внезапно громко рассмеялась. Когда она улыбалась, ее глаза и уголки рта изогнулись, и внезапно она словно вернулась на год назад, когда была совсем маленькой, немного глупенькой, немного не в себе, но действительно девочкой, которая ничего не понимала. Сейчас она ведет себя так же, но от этого холодом пробирает все тело.

Шэнь Мяо наконец перестала смеяться. Она посмотрела на Шэнь Юаня:

–Какова моя цель? Разве второй старший брат не догадался?

"Желаешь разобраться со второй ветвью?". Шэнь Юань продолжал писать на земле.

–Не просто вторая ветвь, – внезапно прошептала Шэнь Мяо, в ее глазах внезапно вспыхнула ярость, и в ней проявилось даже убийственное намерение. Она сказала: – Еще третья ветвь, пожилая супруга и... принц Дин.

Шэнь Юань внимательно посмотрел на нее.

–Ты опять хочешь спросить меня зачем? – Шэнь Мяо сказала: – Я просто повторяю то, что вы делали раньше. В этот раз события в семье Цзин не кажутся ли хорошо знакомыми второму старшему брату? И, конечно, это из-за того, что в сущности это был твой метод, я применила твою шахматную стратегию, чтобы сыграть с тобой. Как же ты смог бы справиться?

Шэнь Юань в замешательстве посмотрел на Шэнь Мяо. Он не мог понять значение слов Шэнь Мяо, просто думал, что выражение лица Шэнь Мяо в этот момент казалось безумным. Злость в отношении второй и третьей ветви – так или иначе все понятно, все знают, что они просто притворялись дружелюбными при посторонних, но откуда взялась ненависть к принцу Дину? Только лишь потому, что когда-то в прошлом она любила принца Дина, но не могла вызвать ответное чувство?

–Второй старший брат, – Шэнь Мяо странно улыбнулась: – Ты должен быть благодарен младшей сестре за то, что на твоем пути на тот свет будет так много людей похоронено рядом. Не волнуйся, после тебя никто больше не займет твое место во второй ветви семьи Шэнь. Ты так и останешься единственным и неповторимым старшим сыном второй ветви семьи Шэнь.

Шэнь Юань пристально посмотрел на Шэнь Мяо.

Шэнь Мяо встала, ее голос, мягко зазвучавший в темноте, тяжело ударил по ушам Шэнь Юаня следующими словами:

–Во второй ветви больше не будет ни детей, ни внуков.

......

Выйдя на улицу, тюремщик, естественно, остался доволен выгодой и ушел, он также пообещал не рассказывать об этом посторонним. Цзин Чжэ и Гу Юй помогли Шэнь Мяо сесть в экипаж. Гу Юй спросила:

–Молодая барышня, второго молодого господина действительно собираются казнить через три дня?

Шэнь Мяо кивнула.

–Это действительно похоже на сон, – пробормотала Гу Юй: – Недавно второй молодой господин был таким высокомерным и могущественным, но теперь он пожертвует даже своей жизнью.

–Такова судьба, – холодно сказала Шэнь Мяо

Обнаружив, что Шэнь Мяо, вероятно, не была в хорошем настроении, Цзин Чжэ и Гу Юй прикусили языки и больше не возвращались к этому вопросу. Вернувшись в резиденцию Шэнь, они увидели, что главный зал окружен множеством людей, присмотревшись, поняли, что это была семья Цзин.

Госпожа Цзин устроила безобразную сцену, каталась по земле и причитала:

–Верните мне мою Чучу! Верните мне мою Чучу!

Пожилая супруга Шэнь побледнела от гнева и крикнула слугам:

–Почему бы вам не выгнать вон этих людей!

–Пожилая госпожа, – Цзин Гуаньшэн изменил свое прежнее нежное поведение и сказал со свирепым видом: – Наша Чучу в полном порядке вошла в Ваш дом, однако те люди забрали ее с собой, и теперь мы не знаем, жива она или мертва. Пусть даже если это дело отдадут в присутственное место, вы поступили несправедливо.

Пожилая супруга Шэнь сердито закричала:

–И как у него хватает наглости говорить об этом! До чего довела нашу семью эта маленькая сучка? Если бы не она, это ходячее бедствие, как могла бы семья Шэнь быть вовлечена в судебный процесс?!

–Пожилая госпожа, будьте осторожны, – сказал Цзин Гуаньшэн, – тогда мы говорили, что кто-то, должно быть, тайно причинял вред в этом деле. Личная служанка моей младшей сестры исчезла позже, вам всем не кажется это странным? Определенно, некто подкупил ее!

В зале находились все женщины семьи, Чэнь Жоуцю, страдая от головной боли смотрела прямо перед собой, Шэнь Юэ смотрела на семью Цзин с отвращением, к Ло Сюэянь это дело не относилось, и она держалась на расстоянии, а наложница Вань, державшая Шэнь Дунлин за руку, стояла спокойно в стороне, она не могла вмешиваться по своему статусу.

–Старший двоюродный брат, пожалуй, отходит от темы, считая, что все грехи можно свалить на одну-единственную служанку и тогда удастся решить проблему одним махом, – прозвучал голос Шэнь Мяо: – Но личная служанка не может заставить госпожу вступить с кем-то в незаконную связь.

От этих совершенно саркастических слов лицо Цзин Гуаньшэна покраснело, а потом и побледнело. Все посмотрели на дверь, где неожиданно оказалась Шэнь Мяо. Пожилая супруга Шэнь никогда не любила Шэнь Мяо так сильно, как сегодня, достаточно того, чтобы она смогла успокоить все это беспокойное семейство Цзин, ее сердце было полно радости.

Ло Сюэянь радостно притянула Шэнь Мяо к себе:

–Цзяоцзяо так долго отсутствовала, ты устала?

Госпожа Цзин все еще плакала:

–Вы с отцом кровные родственники, и у Чучу тоже есть твоя кровь. Почему ты такая жестокая? О Боги, пожилая госпожа, ты желаешь нашей смерти!

Пожилая супруга Шэнь была очень раздражена:

–Кто твой кровный родственник? Сборище драных попрошаек, которые поехали в столицу, чтобы породниться со мной? Не обоссытесь, любуясь собой? Действительно считали, что с некоторой долей красоты можно делать все, что заблагорассудится? Вышедшая из незнатной семьи, распущенная с ног до головы, но уже умеющая соблазнять мужчин в таком юном возрасте... – Пожилая супруга Шэнь так сердилась, что использовала ругательства, которые могла бы выкрикнуть проститутка с рынка. Можно сказать, что это были нецензурные выражение, и в то мгновение, когда все их услышали, то застыли от удивления.

Через некоторое время Цзин Гуаньшэн внезапно засмеялся и сказал:

–Пожилая госпожа, ты действительно такая бессердечная? Ты хочешь остаться в стороне и смотреть на то, что происходит с Чучу?

–Какое отношение ко мне имеет Цзин Чучу? Смешно, – ответила без колебаний пожилая супруга Шэнь.

–Хорошо, – усмехнулся Цзин Гуаньшэн, внезапно взглянув на Шэнь Мяо, и сказал: – Раз уж ты проявляешь неблагодарность, не вини меня в нелояльности. Когда-то в прошлом ты предложила Чучу залезть в постель Шэнь Цю и желала, чтобы я нашел способ получить благосклонность Шэнь Мяо, тогда ты была не такой уж и бесчувственной.

Как только эти слова прозвучали, все были шокированы.

Что было удивительно - хотя уже многие догадывались о том, что происходит за кулисами, однако никто никогда не ожидал, что Цзин Гуаньшэн действительно скажет это перед всеми.

Самым шокированным человеком была конечно же Ло Сюэянь.

Она посмотрела на Цзин Гуаньшэна и медленно спросила:

–Что ты сказал?

Цзин Гуаньшэн проигнорировал разъяренное выражение лица пожилой супруги Шэнь и сказал, как будто разбив вазу:

–Двоюродная тетя, вероятно, не знает. Когда мы с сестрой Чучу впервые вошли в резиденцию Шэнь, пожилая супруга Шэнь приняла нас с большой сердечностью. Почему же? Она сказала, что ей мы понравились и она надеется, что ее семья породнится с семьей Цзин. Однако, как могла старшему двоюродному брату прийтись по вкусу такая девушка, как Чучу, происходящая из такой маленькой незнатной семьи? И пожилая госпожа дала лично наркотик, так сказать, для ускорения брачного перста судьбы, но не ожидала, что в конечном итоге попадется второй старший двоюродный брат.

Ло Сюэянь была так разгневана, что задрожала всем телом, внезапно вытащила гибкий меч из-за пояса и приставила его к шее Цзин Гуаньшэна.

Выражение лица Цзин Гуаньшэна изменилось, но он все равно заставил себя улыбнуться и сказал:

–На этот раз моя двоюродная тетя угрожает не тому. Мы оба, брат и сестра, знаем свою цену, как бы мы осмелились думать о таком без поощрения со стороны пожилой госпожи? Инцидент с наркотиком – это тоже дело рук пожилой госпожи, разве двоюродная тетя не должна обвинять кого-то другого?

Ло Сюэянь повернулась и посмотрела на пожилую супругу Шэнь, ледяной холод разлился по всему ее телу. Пожилая супруга Шэнь была так напугана, что чуть не упала со своего места. Она сказала:

–Старшая из детей, ты хочешь убить пожилого человека!

–Пожилая госпожа не просто хотела, чтобы Чучу вышла замуж за старшего двоюродного брата, но и хотела, чтобы я добился расположения младшей двоюродной сестры, – Цзин Гуаньшэн легкомысленно улыбнулся: – Кроме того, говорила, что влюбленные без ума друг от друга, следовательно, рассказывают о своих делах, оказавшись перед свершившимся фактом, а человек, естественно, смертен и впадает в отчаяние...

Ло Сюэянь больше не могла слушать и ударила мечом по полу, покрытому прекрасным и прочным камнем, но когда она ударила по нему, появились трещины. Госпожа Цзин вскрикнула от испуга, а пожилая супруга Шэнь побледнела.

Шэнь Юэ и Чэнь Жоуцю немного съежились, но наложница Вань была изумлена, она не ожидала, что пожилая супруга Шэнь воспользуется таким подлым методом. Обычно замужние женщины или наложницы использовали такого рода способы, и этому не удивлялись, но пожилая супруга Шэнь возглавляла семью, и такой метод был попросту пошлым.

Ло Сюэянь держала Шэнь Мяо одной рукой и смотрела на пожилую супругу Шэнь с мечом в другой. Когда она по-настоящему злилась, ее ярость вырывалась наружу, заставляя людей без колебаний поверить, что в следующий момент она сможет, например, наброситься на пожилую супругу Шэнь и отрубить ей голову. Она сказала:

–Пожилая госпожа, я вышла замуж в резиденцию Шэнь, и я думаю, что Шэнь Синь испытывает глубокую привязанность к тебе, несмотря на то, что ты не его родная мать, мы все еще уважали вас. Только сейчас я поняла, кто в этом мире бесчувственный и неблагодарный человек, и я не могу позволить себе жить в такой семье.

–Старшая из детей, тебе не нужно слушать всякий вздор! – коварные замыслы все еще жили в пожилой супруге Шэнь: – Ты и правда непочтительна к родителям?

–Вздор это или нет, узнаем, как только всё выясним, относительно же почтительности, – усмехнулась Ло Сюэянь и сказала слово в слово: – Даже если я буду носить репутацию непочтительной до конца своей жизни, я никогда не позволю своим детям жить в такой семье! – Она потянула ее за собой Шэнь Мяо: – Пошли!

Как взбесилась со злости позади пожилая супруга Шэнь, как приставали с уговорами люди из семьи Цзин и как Чэнь Жоуцю пыталась сгладить ситуацию - все эти события уже не были важны. Шэнь Мяо потянула Ло Сюэянь за собой в западную усадьбу, но сердце ее было очень счастливо.

Это то, чего она хотела добиться. Иногда односторонние аргументы заставляют людей думать, что в действии недостает динамики, не потому, что они не хотят в это верить, а потому, что раздел имущества это очень непростое дело. В этом затрагивается порядочное количество связанных друг с другом интересов, и вероятность пострадать от дурной славы очень велика. Пусть Шэнь Синь окончательно примет решение о разделе имущества, хотя это и очень непростое решение.

Но после сегодняшнего дня разделить имущество семьи будет намного легче. По крайней мере, с этого момента Шэнь Синь и Ло Сюэянь больше не будут испытывать симпатию к пожилой супруге Шэнь. Когда родители сталкиваются с тем, что кто-то причиняет вред их детям, они инстинктивно стремятся их защитить.

Ло Сюэянь и Шэнь Мяо возвратились в комнаты, сначала Ло Сюэянь закрыла за собой дверь, перевела дух и холодно улыбнулась:

–Твой отец и твой брат отправились сегодня в императорский дворец, но пусть они сами увидят какого сорта эти людишки! – сказав это, она внезапно кое-что вспомнила, посмотрела на Шэнь Мяо и стала слабо извиняться: –Цзяоцзяо, ты, должно быть, напугана, мама сейчас была слишком разгневана.

Шэнь Мяо покачала головой и посмотрела на нее:

–Что нам делать дальше? Мать сказала такие слова пожилой супруге сегодня, я боюсь, что пожилая супруга позже обвинит мать в этом.

–Чего ты боишься? – Ло Сюэянь хлопнула по столу: – Когда твой отец вернется, мы обсудим разделение имущества семьи. У каждого из обитателей этой резиденции Шэнь не было добрых намерений, и если бы так продолжалось и дальше, кто знает, что бы еще случилось. – Она коснулась лица Шэнь Мяо и сказала: – Неудивительно, что ты хочешь, чтобы мы остались в столице еще на полгода. Ты... давно знала об этом?

Шэнь Мяо улыбнулась и ничего не сказала, а Ло Сюэянь все больше и больше чувствовала, что ее догадка верна. Она встала и сказала:

–Нет, мне нужно разобраться в этом вопросе. Я прикажу охранять двери во двор. Не выходи наружу. – удивительно, но сейчас она считала резиденцию Шэнь очень опасным местом.

Шэнь Мяо кивнула, и после того, как Ло Сюэянь вышла, Цзин Чжэ спросила:

–Молодая барышня, действительно ли возможно разделить семейное имущество?

–Конечно, – спокойно сказала Шэнь Мяо: – Моя мать не сможет смириться с тем, что ей сыпят в глаза ложь, поэтому ей, естественно, придется настаивать на разделении имущества.

–Это действительно здорово, – сказала Цзин Чжэ: – После того, как мы разделимся, барышня будет гораздо свободнее и сможет делать все, что захочет, и ей не придется целыми днями защищаться от того или иного.

Бай Лу вошла и сказала Шэнь Мяо:

–Молодая барышня, Таоюань отослали и поселили в деревне, отдав ляны.

Шэнь Мяо кивнула.

Таоюань из окружения Цзин Чучу было очень легко подкупить, Цзин Чучу изначально планировала выйти замуж за Шэнь Юаня, а затем использовать Таоюань в качестве наложницы, чтобы завоевать сердце Шэнь Юаня. Нельзя отрицать и того, что Шэнь Юань испытывал отвращение к интригам, и если бы Таоюань действительно стала бы его наложницей, то Шэнь Юань не стал бы относиться к ней хорошо. Однако Цзин Чучу думала, что она оказала Таоюань большую услугу, но она не знала, что служанка уже была подкуплена кое-кем другим.

Не желая быть наложницей и следовать за такой госпожой, как Цзин Чучу, Таоюань рисковала своей жизнью и наконец обрела свободу. Шэнь Мяо не преминула выполнить свое обещание, данное Таоюань: отдала ей серебро и спасла жизнь. Высокопоставленное лицо должно знать, как быть любезным с подчиненным, от которого есть толк.

После сегодняшнего дня все будет сделано так, как она хочет. Гу Юй сказала:

–После того, как второй молодой господин будет обезглавлен, семья, вероятно, успокоится. Сейчас самое подходящее время, чтобы разделить имущество.

Шэнь Мяо слегка улыбнулась, а затем остановилась. Сунь Тяньчжэну оставалось лишь разобраться с семьей Цзин, но люди во второй ветви еще не все были мертвы.

–Вторая тетя, должно быть, очень расстроится, когда узнает, что второго старшего брата казнили, – тихо сказала Шэнь Мяо.

–Разве вторая госпожа уже не сошла с ума? – Гу Юй удивилась, когда услышала это: – Уже сошла с ума, потеряла разум, так рассказывают люди из парка Цайюнь. Вторая госпожа даже не может никого узнать сейчас, как она сможет понять что происходит?

–Сумасшедшая? – Шэнь Мяо покачала головой: –Это не обязательно так.

Когда люди испытывают боль и отчаяние, они используют «безумие», чтобы избежать реальности, с которой они не могут столкнуться. Самым болезненным для Жэнь Ваньюнь было ее бездействие той ночью в храме Спящего дракона, которое шаг за шагом привело Шэнь Цин к ее концу. Она ничего не могла сделать, чтобы что-то изменить, и смотрела, как умирает Шэнь Цин. Она не могла смириться со смертью Шэнь Цин, как и с собой, и в конце концов «сошла с ума».

Теперь, когда о смерти Шэнь Юаня ей станет известно, она еще больше пройдет по этому пути, потому что все равно не сможет помочь Шэнь Юаню.

На самом деле Жэнь Ваньюнь недолго была сумасшедшей. Что она выберет, зависит от того, сможет ли она постепенно принять факты. Предполагается, что Жэнь Ваньюнь скоро придет в себя, потому что у нее все еще есть Шэнь Юаньбо, и она боится, что Шэнь Юаньбо будет отравлен наложницей Вань.

Шэнь Мяо хотела, чтобы Жэнь Ваньюнь «проснулась» заблаговременно.

Ей приходится иметь дело не с отдельным человеком, а с жизненной силой всей семьи. Как можно проводить чистку второй ветви и остановиться после потери сына и дочери?

Она хочет, чтобы Шэнь Гуй не оставил потомство на три поколения вперед.