Способность убивать

В эту минуту в очень большом Яньбэй-тане стояла совершенная тишина.

Cпина молодой девушки была прямой как стрела, в ее хрупкой фигуре, похоже, сосредоточилась неограниченная сила, а во всех  движениях прослеживалась некая весомая настойчивость.

Цай Линь на некоторое время лишился дара речи.

Сказанное Шэнь Мяо было верно. Если они будут стрелять друг в друга из лука, именно он будет в самой большой опасности. Вряд ли Шэнь Мяо могла иметь откуда-то какие-либо навыки владения луком, если немного косо запустить стрелу, то ее наконечник может вонзиться в его голову. Однако откуда в таком случае у Цай Линя возникли размышления подобного рода? Он обычно думал так – стоит только выпустить свою стрелу и, зная характер девушки, можно быть уверенным, что она испугается и даже присядет, и со слезами на глазах будет просить у него пощады. Он собрался хорошенько сыграть с Шэнь Мяо небольшую злую шутку для того, чтобы она утратила свое лицо, а Шэнь Юэ выместила бы свой гнев.

Что же касается последующих за этим событий, Цай Линь все еще их про себя не обдумывал. Но Шэнь Мяо, естественно, в ответ на пущенную стрелу испугается как никчемный человек, а затем, куда уж ей суметь, такой хилой, натянуть лук и запустить стрелу в него? К тому же раз женщина никогда не стреляла из лука, не исключена возможность, что она даже не в состоянии будет натянуть тетиву такого большого лука, во всяком случае это будет занимательной шуткой.

Цай Линь таким образом и думал, но только рассчитывая на это, пропустил реакцию Шэнь Мяо. Она так спокойно смотрела на своего противника, и этим спокойствием как бы вышла за пределы своего возраста так, что Цай Линь вдруг разозлился от возникшего смущения, а взгляд Шэнь Мяо стал таким, как будто она смотрела спектакль из поддразниваний ребенка, жалея его, нелепого.

Из-за того, что благодаря своему возрасту он легко воспламенялся, Цай Линь без лишних слов немедленно сказал:

–Почему это я не решусь? Официальная бумага о жизни и смерти? Пусть будет так!

–Эй! – сановник Цай, сидящий на мужской стороне банкета, взволнованно вздохнул, как жаль, что ему нельзя выбраться вперед и направиться к своему настолько непочтительному к родителям сыну и хорошенько его отмутузить. Прежде считая Цай Линя всего лишь непослушным и глупым, он никак не думал, что при других условиях он вызовет Шэнь Мяо. Что до подобного соглашения о жизни и смерти – сановник Цай напротив не беспокоился о безопасности своего сына, но опасался, что Цай Линь в самом деле заставит Шэнь Мяо чувствовать себя неловко либо, стреляя, промахнется и причинит девушке вред. Не каждый даже крепко стоящий на ногах человек способен дать отпор этому умудренному опытом грубому Шэнь Синю.

Не находящая себе места Шэнь Юэ сказала:

–Каким образом пятая младшая сестра смогла создать ситуацию спора о жизни и смерти? Это же всего лишь экзамен, разве можно достичь в нем такого состояния? Ни в коем случае нельзя допустить подобного.

–О да, пятая молодая барышня до такой степени не разбирается в жизни, – Жэнь Ваньюнь нахмурилась: – Как она способна допустить, говоря такие слова по прихоти? Что же делать, если сейчас из-за нее появится проблема?

Она не упомянула, что это именно Цай Линь заставил Шэнь Мяо сделать подобный выбор, исключительно в порыве злости, огульно обвинила за какой-то поступок племянницу. Чэнь Жоуцю покачала головой, тихо вздохнув:

–Все-таки она немного превосходит других.

Они здесь говорили о «заботе» Шэнь Мяо, «волновались» за Шэнь Мяо, но и на мужской стороне банкета, естественно, без сомнения хватало в избытке ощутивших интерес по этому поводу.

Князь крови Юй настойчиво смотрел на сцену, на молодую девушку в пурпурных одеждах, и одним своим мутным взглядом он источал заинтересованность. Подобно дикому зверю, увидевшему перед собой обычную дичь, он лишь своим взглядом внушал величайшее отвращение.

–Эта молодая барышня из семьи Шэнь, нечего сказать, – храбрая до безрассудства, – сказал принц Чжоу и обратил внимание: – К моему удивлению, стремясь подписать официальное соглашение о жизни и смерти, она не понимает, что в этом случае, если что-то пойдет не так, даже Шэнь Синь не сможет высказаться по этому вопросу?

–Пожалуй, это делается ради того, чтобы защитить репутацию семьи Шэнь, – Фу Сюи, смотря на сцену на Шэнь Мяо, сказал: – Всё-таки никто не хочет, чтобы о нем думали дурно.

–К сожалению, даже это не изменяет факты, – принц Цзин покачал головой: – На самом деле она сверхпорывиста. Неудивительно, что говорят о ней как о невежественной дурочке.

Пэй Лан взял со стола чашку и сделал глоток, он также полагал, что такие действия Шэнь Мяо на самом деле являются импульсивными. Несмотря на то, что он понимал – князь крови Юй говорил на самом деле с некоторым перегибом, однако, если Шэнь Мяо в самом деле согласилась, это означало заботу о семье Шэнь, именно сейчас нужно мыслить о способе выхода из неприятной ситуации в целости и сохранности. Хотя можно сказать, так нежданно выставив себя на посмешище, она справилась хорошо по сравнению с прошлым.

–Отец, она непременно сможет победить, – Су Минлан, сжав маленький кулачок, обратился к отцу, выражая свою позицию.

Господин Су бросил взгляд на своего младшего сына, не зная почему, он постоянно ощущал, что Су Минлан проявлял исключительный интерес к Шэнь Мяо. Господин Су думал, пожалуй, как-то раз она попала Су Минлану на глаза. С тех пор, как в прошлом Су Минлан обратил внимание на возникшую причину и семья Су вовремя вышла из игры, господин Су с тех пор стал более порядочно и доброжелательно относиться к младшему сыну. Сейчас тоже не желая портить бодрое настроение младшего сына, он расплывчато сказал:

–Славно, определенно она может выиграть.

Су Минлан и господин Су не знали позицию Су Минфэна, если бы понимали, определенно могли презрительно фыркнуть, поскольку в данную минуту он, выпрямившись сидя, находился на верху павильона, издали смотря на сцену, где проходил экзамен и, не стерпев, сказал:

–Молодая барышня из семьи Шэнь поистине обладает большой храбростью, даже заключила соглашение о жизни и смерти. Неужели бывало уже, что уважаемый генерал Шэнь обычно рассказывал ей о событиях внутри военного лагеря, и она кроме того, находясь в армии, мерилась силами? Крайне наивно так считать.

Су Минфэн по отношению к близким друзьям никогда не скрывал свои недостатки в речах, но сейчас не услышав от своего самого придирчивого друга разговора в унисон с ним, не удержался и, обернувшись назад, мгновенно посмотрел на партнера.

Юноша в одежде пурпурного цвета в глубоком раздумье, наклонив голову, мял пальцами цветок бегонии, как нарочно стоя в солнечных лучах, а легкий ветерок, обвивая его голову, слегка колыхал завязки головного убора, его элегантный облик дышал подавляющей решимостью, и вся его внешность говорила о задумчивости, и нельзя было не вздыхать в восхищении о несравненном сыне влиятельного вельможи.

–Сань Се, о чём ты думаешь? – не удержавшись, спросил Су Минфэн.

Се Цзинсин засунул за пазуху цветок бегонии, неожиданно встал и с усмешкой сказал:

–Любопытно, а давай заключим пари?

–Какое пари заключим?

–Держим пари…, – Се Цзинсин указал на сцену, его очаровательную улыбку невозможно было описать: – Кто сможет выиграть?

–Естественно – Цай Линь, – нахмурился Су Минфэн: – Неужели ты полагаешь, что есть другой кандидат.

–Держу пари, что выиграет Шэнь Мяо, – сказал он.

На сцене уже начали заниматься подготовкой.

Сегодня видом боевого искусства была стрельба из лука, как раз годившаяся для воодушевления и поднятия настроения всех присутствующих. Конечно, было очевидно, что задача экзамена была не рисковать жизнью учащихся.

В Гуанвэнь-тане в самом деле заставляли подписывать официальную бумагу, когда возникал вопрос о жизни и смерти, письмо кроваво-красного цвета на белом холсте бумаги особенно бросалось в глаза. Шэнь Мяо взяла кисть и написала собственное имя, она записала его крайне естественно, было похоже, что она абсолютно не понимала всей серьезности этой тяжкой вещи, опускающейся на нее.

Конечно это было естественно для нее, некогда бесчисленное количество раз ставившей свое имя. Когда подписывала за Фу Сюи  акт капитуляции с хунну, в то время, когда вызвалась стать заложницей в царстве Цинь, когда Вань Юй выходила замуж, когда отказалась от законного наследника престола… Шэнь Мяо – два иероглифа, символизирующие кровь и слезы, внутри этих невзгод, и нет никого кто бы мог ее понять.

По сравнению с ней Цай Линь не чувствовал себя так непринужденно.

Хотя юноша все время находился в противоречивых желаниях окончательного результата, он был чрезвычайно упрямым, однако всё-таки в первый раз подписывал такого рода вещь – как соглашение о жизни и смерти. Цай Линь был всегда хорошо защищен кланом как его наследник, даже можно сказать, что ему не хватало зрелости. Шэнь Мяо подобным спокойствием, напротив, заставила его в душе еще более испугаться.

Кисть в его руке весила более тысячи цзиней, он писал с трудом, вкривь и вкось, и образовался яркий и отчетливый контраст с именем Шэнь Мяо.

Дописав, он не удержался и спросил:

–Шэнь Мяо, ты не боишься, что первым своим выстрелом я тебя пораню. Если я опасаюсь, что во второй раз ты попадешь в меня, я естественно могу в свой первый выстрел ранить тебя.

Шэнь Мяо как раз пошла брать фрукт, услышав, повернулась, пристально посмотрела на Цай Линя и сказала:

–Молодой господин Цай так считает? Но я не соглашусь.

Она сказала:

–Всякий знает, молодой господин Цай превосходит всех окружающих по стрельбе из лука, если же, стреляя, промахнется, то все решат, что вряд ли то сделано по неосторожности, но возможно, что это нарочно, и молодой господин Цай нарочно стремился убить меня. Но со мной иначе, все знают в этом отношении – я абсолютный профан, если не попаду в цель, такой результат явится вполне предсказуемым.

Цай Линь остолбенел, и вытаращил глаза, и раскрыл рот от изумления, сильное чувство бессилия мощной волной хлынуло в его сердце.

Так, если он промахнется при стрельбе – значит нарочно, если промахнется Шэнь Мяо, оказывается – это естественно. Ему даже можно сказать, что совсем нельзя промахиваться случайно, потому что... все люди тогда рассмотрят в его действии – он сделал это нарочно!

Он поставил Шэнь Мяо в сложное положение, Шэнь Мяо немедленно сейчас же вернула ему все обратно.

Как-то это не правильно.

–Чтобы предотвратить мое попадание во втором раунде, молодой господин Цай, естественно также может одним махом в первом раунде прямо убить меня. Мы ведь заключили официальное соглашение о жизни и смерти, ты убьешь меня, и это будет итогом соревнования, помимо плевка в жителей Поднебесной, не нужно на себя брать никакой ответственности.

–Я – здесь, ты осмелишься меня убить?