Праздник Яшмового зайца

–Они пришли.

Вслед за словами Се Цзинсина Гао Ян сразу же перестал шутить, пристально посмотрел на него и сказал:

–Ты сказал, они в столице Дин?

–Последние несколько дней вам нужно быть начеку, – Се Цзинсин нахмурился: – Возможно, что-то из резиденции князя крови Юя вышло наружу, и это что-то неизбежно раскроет твой статус. Все последующие дни вам не нужно выходить.

–Но как ты сделаешь все в одиночку? – не ожидая, пока Гао Ян заговорит, поспешил сказать Цзи Юйшу: – Ты уже привлек их внимание, теперь они вошли в столицу Дин, несомненно прежде всего они навестят тебя. Тебе нельзя пугать прочих людей в столице.

–Неважно, – Се Цзинсин выпрямился, потягиваясь, в его усмешке внезапно проявилось что-то безжалостное, – мы давно ждали их приезда.

–Третий старший брат Се, ты все еще хочешь наказать этих людей? – Цзи Юйшу посмотрел на него сверкающими глазами:  – Можешь ли ты меня взять на этот раз?

–Ладно, – машинально сказал Се Цзинсин, – ты можешь побыть мишенью.

Гао Ян:

–...

    ……

События, касающиеся князя крови Юя и семьи Шэнь в столице Дин, очень скоро были погребены под радостью от приближающихся праздников конца года. Раз уж наступал Новый год, то повсюду царила праздничная атмосфера. Жестокая бойня в ту снежную ночь и даже отчаянное самоубийство в мрачной тюремной камере – кажется, обо всем этом люди уже позабыли.

Сейчас не было ничего важнее встречи Нового года. Время не может остановиться, новый снег укрывает снег старый, новые темы для разговора вытесняют старые сплетни, новые надежды всегда по сравнению с прошлыми заставляют людей радоваться больше.

Государь вовсе не выказывал печали из-за этого дела, вплоть до того, что потратил большое количество серебряных лянов для пиршества во дворце. Было приглашено множество сановников и второстепенных императорских наложниц, они все веселились на праздновании в преддверии Нового года. И стало очевидно, что император Вэнь Хуэй совсем не испытывал скорбь, и это неизбежно подтолкнуло простой народ признать, что императорская семья и впрямь беспощадна, и все действительно соответствует слухам. Но только по-настоящему умные люди знали, что грядущие трудности для императора Вэнь Хуэя закончились, разрешившись так ловко, и естественно от этого он был счастлив в своем сердце. Потому верхушка приказа не отыскала убийцу, вырезавшего весь род, и это дело стало делом нераскрытым, а император Вэнь Хуэй не стал выяснять в чем причина.

Шэнь Цинь погребли вместе с князем крови Юем в склепе царствующего дома. Однако поскольку Шэнь Цин умерла, покончив жизнь самоубийством, чем фактически опозорила себя, императорский дом не предоставил никакой компенсации. Из-за этого какое-то время пожилая супруга Шэнь была чересчур возмущена.  

В западной усадьбе резиденции Шэнь Бай Лу и Шуан Цзян вытаскивали книги из комнаты Шэнь Мяо, чтобы просушить их на солнышке.  

Шэнь Синь и Ло Сюэянь еще с раннего утра отправились на учебный плац обучать новобранцев, в конце года набирались новые рядовые, и нужно было их немного потренировать. Шэнь Цю, следуя за ними, отправился за компанию, и в западной усадьбе осталась лишь Шэнь Мяо.

–Несколько дней назад старший молодой господин послал людей доставить несколько книг, может быть и их принести, чтобы они просушились на солнце? – спросила Гу Юй у Шэнь Мяо.

–Я все еще пользуюсь теми книгами, не нужно их выносить, – ответила Шэнь Мяо. После того как Шэнь Цю заметил в комнатах Шэнь Мяо множество трактатов о искусстве войны, он тут же восторженно рассказал об этом Шэнь Синю и Ло Сюэянь. Но Шэнь Мяо ранее не демонстрировала, что ей нравится военное искусство, а потому Шэнь Синь с Ло Сюэянь предположили, что это лишь спонтанное увлечение, тем не менее, они все-таки заставили людей разыскать и принести еще большее количество книг о военной стратегии.

Незнающие ошибочно предположили, что семья Шэнь намеревается вырастить из дочери женщину-генерала. Шэнь Мяо, разумеется, не планировала становиться полководцем, но в будущем войско семьи Шэнь окажется перед лицом множества опасностей, и ей только и остается, опираясь на знания прошлой жизни, помочь провести войска семьи Шэнь через все возникающие преграды. И безусловно не будет никакого вреда от обильного чтения.

Бай Лу, переворачивая страницы, говорила:

–Завтра праздник Яшмового зайца, я слышала, как люди говорили, что в этом году на берегу озера Ваньли каждый пришедший зажжет огонек. Молодая барышня пойдет?

Праздник Яшмового зайца в Блистательной Ци ежегодно был праздничным днем. Люди под Новый год выходили из домов на круглые сутки до самой ночи, на улицы и площади, чтобы любоваться раскрашенными фонарями и разгадывать загадки, всюду было очень оживленно. В раскрашенных фонарях были специально вставлены большие яшмовые зайцы, которые хранили всю Блистательную Цин весь будущий год и благословляли весь народ хорошей погодой и урожаем. Разница между праздником Яшмового зайца в прошлом году и в этом году заключалась в том, что праздник будут проводить на воде, и в это время люди могут спустить  раскрашенные фонари на воду и помолиться о своих сокровенных надеждах. Цветные фонари на поверхности воды – даже просто в мыслях об этом картинка получается очень зрелищной. Бай Лу и Шун Цзян были в том цветущем женском возрасте, когда любили новизну и игриво относились к общепринятым правилам поведения.

–Что за вздор болтаешь! – сердито сказала Гу Юй: – На улицах в это время несомненно будет большая давка, если молодая барышня выйдет наружу и случится беда, что делать?

–Но в прежние годы ничего не происходило, – сказала не смирившись Бай Лу.

–Прежние годы – это прежние годы, нынешний год – это нынешний год! – жестко сказала Гу Юй. Слова Бай Лу были правильны, в прошлые годы в это время Шэнь Синь с супругой уже возвратились в столицу Дин, и в праздник Яшмового зайца вся резиденция Шэнь выходила поглазеть на улицу. Но в этом году резиденцию Шэнь и резиденцию князя крови Юя затронули такие большие события, а истинного убийцу еще пока не нашли, если кто-то воспользовавшись удобным случаем захочет отомстить, то положение Шэнь Мяо будет очень рискованным. Никакого веселья не нужно, если есть угроза благополучию Шэнь Мяо.  

–Ничего страшного не произойдет, – слабо улыбнулась Шэнь Мяо: – Я на самом деле думала пойти и посмотреть на праздник, родители и старший брат рядом, какая может быть опасность?

–Но... – сказала Гу Юй, пытаясь ее переубедить.

–Так и сделаем, – прервала Шэнь Мяо ее слова и вернулась в комнату. Гу Юй ничего не оставалось как сдержать в душе беспокойство. Она не понимала, когда это произошло, но Шэнь Мяо выработала правило – решать все самой. Куда делась прошлая манера ведения дел, когда они по всем вопросам обращались ко второй и третьей ветвям? Такие мысли, конечно, хороши, но и такое упрямство вызывает у окружающих абсолютную беспомощность.  

Шэнь Мяо, вернувшись в комнату, подошла и села за стол, ее взгляд коснулся веток сливового дерева на дворе, кончики ветвей были как будто раскрашены капельками красного цвета, и это напомнило ей письмо, которое она получила ранее.

Братья семьи Чэнь уже вернулись в Цзяннань. После того, как была истреблена резиденция князя крови Юя, они не поддерживали отношения. Шэнь Мяо была чрезвычайно осторожна, вся связь с семьей Чэнь происходила посредством ломбарда Фэнсянь через письма, доставляемые Мо Цином. Мо Цин не входил в клан Шэнь, он не продавал себя в рабство, посторонние не смогли бы заподозрить ее в свою очередь.

На этот раз, вернувшись, Мо Цин принес еще одно известие. Ранее она просила Цзи Юйшу разузнать о молодой барышне Люин, найти ее местонахождение. Ее наконец нашли, та как раз находилась в самом прибыльном притоне столицы Дин, где вечно проматывали деньги, – в Баосяне. Барышня Люин в павильоне Баосян была одной из прекраснейших женщин, и ходили слухи, что в день праздника Яшмового зайца она будет танцевать в роли небожительницы танец Яшмового зайца на берегу озера Ваньли. Она очень хотела пойти посмотреть, и как раз она могла бы воспользоваться благоприятной возможностью.

Относительно же опасений Гу Юй, что кто-то попытается отомстить, то на взгляд Шэнь Мяо это были пустяки. Она с самого начала сотрудничала с братьями семьи Чэнь, так откуда возникли разговоры о мести? Что касается резиденции Шэнь, сейчас пожилая супруга Шэнь ежедневно злится и не видится ни с кем, кроме двух своих сыновей и внука из второй ветви. Вторая ветвь семьи Шэнь разваливалась. Шэнь Юань лебезит перед чиновниками из официальных кругов, и в последнее время не достает ее. Третья ветвь всегда держалась в тени, и вряд ли они бы стали доставлять беспокойство в решающий момент.

Думается, что Новый год в этом году будет не очень спокойным.

При мысли об этом уголки губ Шэнь Мяо чуть-чуть изогнулись, заставив смотрящую на нее Гу Юй, замереть. Однако пока думала об этом, все услышали доносившийся голос Цзин Чжэ, последняя вошла снаружи и сказала:

–Молодая барышня, наложница Вань из восточной усадьбы пришла с визитом.

Вань-ши? Гу Юй нахмурилась и прошептала:

–Чего опять приперлась?

–Зачем наложница Вань постоянно бегает в нашу усадьбу? – шептались Шуан Цзян и Бай Лу: – Это слишком назойливо так лебезить.

Служанки не очень приветствовали Вань-ши, с тех пор, как произошел инцидент с Жэнь Ваньюнь и Шэнь Цин, они испытывали очень сильное отвращение по отношению к людям из второй ветви. Какие бы ни были устремления наложницы Вань, она была человеком из второй ветви, и то, что она целыми днями могла сюда бегать, вызывало у людей очень большой дискомфорт.

Когда несколько дней назад приходила наложница Вань, Шэнь Мяо отложила ее прием хитростью. Сегодня она сказала:

–Пусть она войдет.

Цзин Чжэ на миг оцепенела, но потом пришла в себя и вышла. Зато у Гу Юй и остальных были тревожные выражения лиц, они ничего так не боялись как того, что у наложницы Вань будут дурные намерения.

Затем через мгновение, следуя за Цзин Чжэ, в комнату вошла наложница Вань, Шэнь Мяо подняла голову, рассматривая ее.

На наложнице Вань была темно-синяя хлопчатобумажная куртка на подкладке, сине-зеленая юбка была расшита рыбками причудливой формы, на запястье один обычный серебряный браслет, и она казалась очень скромным человеком. Однако, если внимательно приглядеться, то по верху куртка была расшита горошинками – это были белые соцветия цветков, уголки юбки преобразовывались в волну при ходьбе, а на белых руках ногти были накрашены очень красивым лаком, переливаясь, они притягивали взгляды. Выраженная талия в куртке еще более подчеркивала и без того стройную и подтянутую фигуру, заставляя людей засматриваться. Лицо овальной формы, большие глаза, белая кожа и красные губы, когда она смотрит, улыбнувшись в сторону, несмотря на то, что она изо всех сил сдерживается, внутренняя кокетливость вертихвостки все же проявляется в этой улыбке.

Эта женщина умело пряталась, она ради Шэнь Дунлин много лет не показывалась на виду, но сразу же была способна, просчитав верное время, выйти наружу, получается, она была неосторожной женщиной. Шэнь Цин – умерла, Жэнь Ваньюнь – безумна, а она взяла и начала рисоваться перед всеми. В прошлой жизни Шэнь Мяо много раз встречала подобных людей во дворце императорских жен, немного хитрости, немного очарования, и они ошибочно думали, что стоит только самой захотеть, так сразу же она будет в состоянии прочно контролировать жизнь и сердце мужчины. Но в мире много молодых девушек, а сердце мужчины менее всего предсказуемо, если сохранять полное спокойствие, еще можно иметь особенное место в мужском сердце, однако если потерять самообладание, то все эти мелкие уловки превратятся в нелепое умничанье.

Наложница Вань очевидно была из таких людей, считающих себя очень большими умниками.

Вань-ши пожелала счастья и благополучия Шэнь Мяо, села за маленький столик на противоположной от нее стороне. Она села боком, обе ноги были немного сдвинуты под углом, подчеркивая плавный изгиб очень гибкого тела. Шэнь Мяо спокойно смотрела на нее, не собираясь говорить лишнее, и сказала без обиняков:

–Наложница Вань прибыла навестить меня, была какая-то причина?

Наложница Вань не ожидала, что Шэнь Мяо начнет говорить так прямо и сразу же заткнет ее. Она слышала, что в резиденции Шэнь Шэнь Синь с супругой были самыми могущественными, а прежде очень глупая пятая молодая барышня сейчас стала очень жестокой. Все время стараясь найти способ и постараться расположить к себе, она не предполагала, что Шэнь Мяо, заговорив, даже формально не станет отвечать на приветствие, наоборот, наложница Вань не была в состоянии это предугадать, ведь Шэнь Мяо в конце концов не разбиралась в людях, хотя возможно она намеренно скрывала свой истинный облик.  

Фактически наложница Вань думала слишком много. Шэнь Мяо не принимала ее во внимание, наложница все же не стоила времени.

Наложница Вань сказала, заискивающе улыбаясь:

–Приближается конец года, наложница придет к пятой молодой барышне поздравить пятую молодую барышню с Новым годом, – она сказала: – Похоже что ранее из-за инцидента со старшей дочерью пятая молодая барышня пострадала, это неприятно, наложница вместо господина и госпожи просит прощения перед пятой молодой барышней.

Шэнь Мяо с натянутой улыбкой посмотрела на нее:

–Наложница Вань, ты здесь «вместо другого человека просишь прощения», но я не знаю, известно ли об этом второму дяде и второй тете?

Наложница Вань немного вскинула голову, тем не менее продолжала говорить, смеясь:

–Наложница, естественно, маленький человек, но слышала, как господин говорил наложнице, что в тот день он был чрезмерно импульсивен и перешел все дозволенные рамки. Наложница проявила своеволие, когда пришла к пятой молодой барышне просить за совершенное зло.

Шэнь Мяо смотрела на нее, не моргая, она настолько пристально уставилась на нее, что на лице наложницы Вань проявилось немного беспокойства, но сейчас же она подавила его и сказала с улыбкой:

–По правде говоря, третья молодая барышня также думает прийти навестить пятую молодую барышню, в конце концов, вы все же сестры. В последнее время третью молодую барышню немного знобит, и она опасается навещать кого-либо из-за этого обстоятельства, лишь говорит, что как только почувствует себя лучше, придет поболтать с пятой молодой барышней.

Шэнь Дунлин? Шэнь Мяо изогнула бровь.

Помимо трех старших дочерей главных жен трех ветвей в резиденции Шэнь, еще имелась дочь наложницы из второй ветви – Шэнь Дунлин, ее родила наложница Вань. В резиденции Шэнь в третьей ветви у Шэнь Ваня и Чэнь Жоуцю была лишь одна дочь – Шэнь Юэ, у Шэнь Синя с супругой были лишь Шэнь Мяо и Шэнь Цю, а во второй ветви Шэнь Гуй принимал в свой дом множество наложниц, рожденные наложницами дочери появлялись, но безвременно умирали, а потому ранжирование по старшинству старших дочерей в семье Шэнь было немного странным.  

Шэнь Дунлин по старшинству была третьей, и ее называли третьей молодой барышней. У Жэнь Ваньюнь был очень ревнивый характер, после того как наложница Вань родила Шэнь Дунлин, она днями напролет находилась в своем дворике, не выходя наружу. Из-за слабого здоровья на Шэнь Мяо в своем прошлом перерождении и в нынешней жизни Шэнь Дунлин не производила никакого впечатления, почти как просвечивающая фигурка; даже если в таком богатом, знатном и влиятельном семействе дочь наложницы не пользовалась благосклонностью, ее могли обижать и ругать, однако человека не предавали забвению.

Такой человек, которым пренебрегали, если бы и не был в самом деле слабым, мог быть только очень сильным, чтобы выносить то, что обычные люди не могут вытерпеть. В прошлой жизни Шэнь Дунлин как будто была подарена Жэнь Ваньюнь постороннему человеку, она считалась разменной монетой в служебной карьере Шэнь Гуя. В нынешней жизни Жэнь Ваньюнь уже лишилась своего влияния, наложница Вань взлетела вторично, заняв высокое положение, возможно ли, чтобы судьба Шэнь Дунлин изменилась по этой причине? Впрочем, узнать ей это неоткуда.

–У третьей старшей сестры плохое здоровье, ей незачем выходить на улицу, – равнодушно сказала Шэнь Мяо: – Если она простынет на морозе и ветру, я не смогу простить себе этого.

Услышав это, наложница Вань была немного недовольна, но на ее лице все также была улыбка, она сказала:

–Это бы сблизило третью молодую барышню с пятой молодой барышней. Наложница упомянула в разговоре затруднения, связанные с рождением третьей молодой барышни, болеющей с самого рождения. В течение долгих лет она только и могла, что смотреть из дворика,  как гуляют прочие ребятишки, и все потому, что наложница виновата... – договорив, она отвернулась, прикрыла рот платком, будучи при этом очень опечаленной.

Шэнь Мяо уже было не могла смотреть на притворяющуюся наложницу Вань, она холодно сказала:

–Никто не может быть ответственным за свое здоровье, к тому же третья старшая сестра постоянно проживала в своем дворике, и это не обязательно плохо. Старшая сестра полностью наслаждалась получаемыми благами, кто бы знал, но у красивых женщинах часто бывает несчастливая судьба, – уголки ее губ чуть-чуть дрогнули: – Удача человека – это часто не то, чем кажется на первый взгляд.

Как только эти слова прозвучали, наложница Вань с неясным изумлением посмотрела на Шэнь Мяо, а затем через мгновение деланно рассмеялась:

–Пятая молодая барышня верно сказала, – она внезапно поднялась и, смотря на Шэнь Мяо, сказала: – Пятая молодая барышня, наложница вдруг вспомнила о некоторых делах, ей следует откланяться. Если в какой-то из дней пятая молодая барышня будет свободна, думаю, что третья молодая барышня могла бы прийти к пятой молодой барышни поговорить, она нездорова, поэтому обращаюсь с просьбой к пятой молодой барышне о снисходительности, – договорив и сразу же пожелав счастья и благополучия Шэнь Мяо, она неторопливо ушла. Только если сравнивать с ее движениями до, то сейчас она, казалось, торопилась и была в большом смятении.

Цзин Чжэ все время находилась рядом, подавая чай, и недоверчиво сказала, смотря на силуэт наложницы Вань, так поспешно ушедшей:

–И в чем заключался смысл визита наложницы Вань? Она приходила выразить свое хорошее расположение? Да еще и третья молодая барышня… Третья молодая барышня, столько лет не покидавшая свой дворик, и молодая барышня с ней не встречалась более нескольких раз. Почему же разговор был таким эмоциональным?

–Верно сказано, – Гу Юй собирала со стола оставшиеся от наложницы Вань чашки и приговаривала: – Теперь кажется, служанка точно и не вспомнит, как выглядит третья молодая барышня, так или иначе в резиденции есть молодая барышня, так много лет проведшая в своем дворике, пожалуй верно, что она пряталась от второй госпожи, очень ее жалко.

–Кого жалко? – Шэнь Мяо взяла со стола чашку с чаем, сделала маленький глоток: – Пожалуй, в ее глазах это вас стоит пожалеть.

–Ее? – не поняла Цзин Чжэ: – Молодая барышня говорила о третьей молодой барышне?

Шэнь Мяо улыбнулась:

–Я просмотрела ее – в нашей резиденции есть еще один умный человек.

Целью сегодняшнего прихода наложницы Вань была явная проверка. Но только наложница Вань, такой умный и открытый человек, могла придумать такой способ прощупывания. На первый взгляд это было срочное стремление обнародовать новость о вернувшейся благосклонности Шэнь Гуя, однако если поразмышлять внимательно, все совсем не так. Невозможно увидеть лес за деревьями, не находящаяся на виду Шэнь Дунлин по сравнению с Шэнь Цин была намного умнее.  

Только… Шэнь Мяо вряд ли будет ее рассматривать как друга и уж тем более как сестру.

–Не забывайте об осторожности, – сказала она, поставила чайную чашку,  напоминая служанкам около нее.

Как раз к этому моменту наложница Вань, поспешно возвратившись в собственный дворик, закрыла входную дверь, сделав несколько шагов вперед, остановилась напротив ширмы, за которой угадывался силуэт сидящего человека, и сказала:

–Лин`эр.

За ширмой силуэт замер, посмотрев в сторону наложницы Вань, наложница Вань вздохнула с облегчением, она села на деревянный стул, от начала и до конца повторила весь разговор с Шэнь Мяо. Она когда-то выступала на сцене в амплуа молодой кокетки, и память у нее была очень хорошей, и когда она рассказывала о диалоге между ними двумя, все виделось, как будто это происходило прямо сейчас. После того, как она закончила пересказывать, наложница Вань только и произнесла:

–Лин`эр, в конце концов какой смысл был в словах пятой молодой барышни? Я слушала и чувствовала холодок, ты говорила… но может ли дело старшей дочери иметь отношение к пятой молодой барышни?

–Тетушке следует быть осторожной в высказываниях, – сказал человек позади ширмы: – Дело старшей сестры уже закончилось, то, что говорят на улицах, ни в коем случае не следует упоминать, в противном случае только и причините себе вред.

–Мне не по себе на душе, – сказала наложница Вань.

Из-за ширмы долетел легкий вздох, сидящий за ней человек отложил вышивку, поднялся с места и подошел к наложнице Вань.

Это была молодая девушка очаровательной внешности, по сравнению с непринужденной Шэнь Цин, изящной Шэнь Юэ, сдержанной Шэнь Мяо эта молодая девушка была мягкой, хрупкой и слабой, чертами лица немного походила на наложницу Вань. Она родилась с овальной формой лица и большими глазами, и если бы выражение глаз было немного живее, пожалуй, люди сравнивали бы ее с лисой-оборотнем, но бледный вид и совершенно бескровные губы лишали ее кокетливого очарования, зато она казалась безвредной.

Она была одета в застиранный и изношенный желтого цвета полухалат на подкладке и юбку, которые еще возможно принадлежали когда-то наложнице Вань. Тело молодой девушки было развито хуже, чем тело наложницы Вань, и когда она надевала полухалат, он казался великоватым, это портило ее красивую внешность, и она выглядела заурядной.

Эта молодая девушка на самом деле была дочерью наложницы из второй ветви семьи Шэнь – Шэнь Дунлин.

–Сейчас все гораздо лучше по сравнению с тем, что было прежде, – успокаивающе сказала Шэнь Дунлин: – По крайней мере я с матушкой могу без стеснения выходить из дому и не подвергаться шантажу госпожи.

–В этой резиденции Шэнь трудно жить, – наложница Вань посмотрела на собственную дочь и в душе опечалилась:  – В прошлом я страстно желала денег и почета, ошибочно полагала, что нужно войти в резиденцию Шэнь и, можно сказать, что следующую часть жизни я буду пребывать в праздности, откуда же мне было знать, что люди в этой богатой и знатной семье также страдают. Кроме того впутала еще и тебя на такое количество лет, ибо под носом у госпожи нужно было продолжать жить дальше, были необходимы гибкие действия, а люди в резиденции безжалостные, даже прежде неслышимая пятая молодая барышня сейчас видится не на шутку внушающей страх...

–Тетушка, – Шэнь Дунлин покачала отрицательно головой: – Независимо от того имеет или нет пятая младшая сестра отношение к делу старшей сестры, как бы там не было, но тот человек, остающийся в тени, можно сказать, помогает нам всем. Сейчас госпоже будет очень трудно возродится, допустим, второй старший брат жесток, а у госпожи прославленное имя, но у нее уже нет того, что она имела ранее, во всяком случае с нами она не будет конкурировать.

–И то правда, – наложница Вань удовлетворенно посмотрела на Шэнь Дунлин: – В конце концов все уже позади. Но, Лин`эр, сегодня ты предложила мне прощупать пятую молодую барышню, пятая молодая барышня отнеслась ко мне равнодушно, пожалуй, она не пожелала принять наше с тобой хорошее расположение, что сейчас можно сделать?

–Принять или оставить, – Шэнь Дунлин улыбнулась: – Пятая младшая сестра, как видно, тоже умный человек. В таком случае впредь не надо ее раздражать. Если возможно, то было бы хорошо, чтобы она приняла меры против второго старшего брата.

–Второй молодой господин? – опешила наложница Вань: – Второй молодой господин уже поступил на службу ко двору, пятая молодая барышня лишь девочка, как она способна одолеть второго молодого господина?

–Тетушка, успокойтесь, – сказала Шэнь Дунлин: – Пятая младшая сестра – необычный человек, она в резиденции Шэнь словно меч с самым отточенным лезвием.

    ……

Люди с улицы не знают, но в резиденции Шэнь между западной и восточной усадьбами порой происходят мелкие гадости. Исключая людей в самой резиденции, пожалуй, в глазах прочих жителей столицы Дин генеральская резиденция предстает счастливой и гармоничной… счастливые картины, полные доброты и почитания старших. В конце концов так было прежде до этого года, к сожалению, но события, происходящие в мире, постоянно меняются, и иногда семена, закопанные слишком глубоко, всегда застигая врасплох, начинают прорастать.  

Снаружи резиденции Шэнь во дворе, где отрабатывали приемы с оружием, Мо Цин как раз мерился силами с личным охранником Шэнь Цю – А-Чжи, бывшим сейчас в подчинении Шэнь Цю, одним из лучших в искусстве владения холодным оружием, Мо Цин также был способен сражаться с ним на равных. Шэнь Мяо в прошлом порекомендовала Мо Цина Шэнь Цю, последний хотел проверить навыки Мо Цина и действительно проэкзаменовал его, и Мо Цин оказался довольно неплох.

Шэнь Цю очень радовался, у хорошего генерала нет плохих солдат, если бы в его подчинении было бы еще больше мощного войска, славное имя армии семьи Шэнь в свою очередь было бы еще более громким. С тех пор, как он принял Мо Цина, Шэнь Цю неустанно расхваливал Шэнь Мяо за ее проницательность, и время от времени еще и осаждал Шэнь Мяо с просьбами о том, чтобы она снова отправилась на рынок и «случайно» заметила еще такого же талантливого человека, Шэнь Мяо закатывала глаза и отшучивалась. В прошлой жизни был лишь один командир императорских телохранителей, неужели на каждом углу можно найти командующего императорской охраной?

А-Чжи с Мо Цином закончили раунд, они были уставшими и взмокшими от пота, А-Чжи сделал большой глоток воды и сказал:

–Схватка со старшим братом Мо действительно весьма бодрит! Техника владения меча старшего брата Мо поразительна и вызывает зависть у людей.

Мо Цин почтительно поклонился:

–Брат А-Чжи перехваливает, моя техника владения мечом не дотягивает до совершенной, ведь всегда есть кто-то лучше, и нет предела совершенствованию. В этом мире еще очень много выдающихся и неординарных людей.

–Неужели еще есть кто-то, кто может сравниться со старшим братом Мо в его владением мечом и даже быть лучше? – сказал со смехом А-Чжи: – В таком случае я бы очень хотел посмотреть!

Мо Цин не произнес ни слова, в его мозгу всплыла та ночь в Храме Спящего дракона, когда он принес на спине Шэнь Цин, поменяв ее в комнате с Шэнь Мяо, тем самым в ту ночь были изменены судьбы двух людей. Той ночью человек в черном, легко касаясь оконного проема влетел в комнату, и в пять взмахов легко отнял у него меч, и в его руках он был бессильным как обычный мальчишка, он слышал, как Шэнь Мяо называла его: молодой князь господина Се.

Владение мечом того молодого человека как раз и было по-настоящему совершенным.

А-Чжи вздохнул и только потом заговорил:

–Я не знаю, каково вместе сражаться со старшим братом Мо на войне, но это было бы счастьем. Я не могу этого дождаться, жаль, что генерал ради барышни задержится в столице Дин больше, чем на полгода, хотел бы я заставить отступить противника, но нет другого выбора и придется подождать полгода, – он посмотрел на Мо Цина: – Рассказывают еще, что наша барышня умеет распознавать способных людей, она нашла такого человека как старший брат Мо, это редкий случай.

–Молодая барышня необыкновенный человек, – сказал Мо Цин. Он долгое время следует за Шэнь Мяо, некоторые ее дела и поступки не нравились ему – он не одобрял подобное. Шэнь Мяо жесткая и беспощадная женщина, лишенная сочувствия, бессердечная и холодная, однако к ней все же невозможно было испытывать отвращение, потому что она принимала меры против людей, стремившихся предать ее смерти.  

Мо Цин помнил, как в тот день Шэнь Мяо подняла занавес у экипажа и с улыбкой спросила:

–Хочешь ли ты продать свое искусство фехтования семье Шэнь?

Мужчина отдаст жизнь за того, кто его ценит, что касается Шэнь Мяо, то в некотором роде она была благодетелем для Мо Цина.

А-Чжи ударил его кулаком:

–Ясно, что тебя выбрала барышня, присматривай за ней хорошо! Завтра праздник Яшмового зайца, хорошо защищай ее.

–А? – Мо Цин неожиданно поднял голову и посмотрел вверх.

–Что? – А-Чжи проследил за его взглядом, недоуменно сказал: – Ничего нет.

–Должно быть ошибся, – покачал отрицательно головой Мо Цин, игнорируя только что возникшее странное ощущение в душе.

По другую сторону стены в эту минуту на корточках сидели два человека. Эти два человека были одеты в простое холщовое платье, в широкополые конические шляпы, плотно защищавшие лицо, – с первого взгляда не разглядеть их.

Один человек сказал:

–Резиденция Шэнь и впрямь изобилует талантами, даже стража похоже имеет какие-то способности, еще немного и он бы обнаружил нас.

–Верно, – сказал другой человек тихим голосом: – Снаружи резиденцию Шэнь окружает многочисленная охрана, притом все рядовые солдаты Шэнь Синя, а внутри помощник действительно очень рискует, вероятно, это дело не очень легко выполнить. Кроме того, можно привлечь внимание противника, если он очень тщательно будет защищать Шэнь Мяо в тот день, драться будет еще тяжелее.

–Верхи приказали, они еле-еле получили информацию, – сказал спутник того мужчины: – Схватить, задать ей вопрос и прикончить, нельзя будет считать, что мы прошли напрасно путь. Мы лишь ожидаем получить повышение и новый ранг. Как можно бросить все на полпути?

–Естественно нельзя отказываться, – человек в широкополой конической шляпе хохотнул: – Только что два охранника разве не говорили, что завтра Шэнь Мяо отправится на праздник Яшмового зайца? Со всех сторон туда будут стекаться людские толпы, сделать хоть что-то будет совсем непросто, когда придет время, одна группа должна отвлекать членов семьи Шэнь, а другая забрать ее.

–Сделать нужно все чисто, – слова мужчины были безжалостны: – Ради исключения дурных последствий после получения информации связать и выкинуть в озеро, не нужно ничего надумывать.

–Конечно.