Рисование

Председателем экзаменационной комиссии был Чжун Цзыци – дасюэши* в государственной канцелярии, обычно проявлявший себя серьёзным, твёрдым и справедливым чиновником, он был еще не старым человеком, но уже имел обильную седину в волосах. Взяв в руки и развернув свиток, он начал оглашать экзаменационную тему.

*大学士 dàxuéshì

дасюэши, кабинетный ученый был политическим советником и главным помощником императора. Он отвечал за составление указов и рассмотрение заявлений.

Что касается «живописи», естественно, каждый год существовали отличия, и только в текущем году экзамен удачно совпал с пиром в честь праздника хризантем, поэтому выбор темы стал намного проще. И по этой причине в «поэзии» назначили темой хризантему, и в «живописи», вследствие этого, также взяли темой хризантему.

На сцене поставили рядом пять столов, на которых были разложены четыре драгоценности рабочего кабинета*. По очереди обойдя от края и до края стола, барабанщик бил с силой в барабан как будто поднимал тревогу – экзамен начался.

*笔墨纸砚bǐ mò zhǐ yàn

 четырьмя драгоценностями рабочего кабинета являлись: кисть 笔, тушь 墨, бумага 纸 и тушечница 砚; иначе говоря письменные принадлежности.

Все люди вытянули шеи и посмотрели вверх.

Эти пять человек, можно сказать, имели отличные друг от друга характеры: Шэнь Юэ являлась, и это было общеизвестно, одаренной девушкой; Цинь Цин – красивой и высокомерной; Фань Лю’эр и Чжао Янь – обворожительные девушки с неплохими отношениями, были близкими друзьями; а Шэнь Мяо – и так оно и есть – неуклюжая и невежественная невежда.

На мужской стороне банкета большинство смотрело на Шэнь Юэ и Цинь Цин, однако женская половина – на Шэнь Мяо. 

Прикрыв ладошкой рот, Бай Вэй сказала:

–Сегодня Шэнь Мяо кажется тихой, ещё ни разу не совершила никакого странного поступка, но, учитывая все условия, все же так на нее не похоже.

К нынешнему дню для Шэнь Мяо эти экзамены уже были четвертыми. В первый раз она вытянула шахматы – наобум сходила несколькими фигурами и была разбита в пух и прах. Во второй раз вытянула поэзию: опрокинула тушь на подносе, испачкала одежду; в третий раз вытянула по жребию цинь, и превосходно сделанный из душистого бамбука цинь пострадал от ее действий – струны порвались. Не то, чтобы общество пришло посмотреть как Шэнь Мяо выходит на сцену, но, к примеру, будут с интересом смотреть как она у всех на виду становится позорищем.

Однако сейчас все несколько отличалось.

На просторной и высокой сцене молодая девушка сидела впереди за столом, выпрямив спину, она образцово держала кисть так, как будто прошла строгое обучение, похоже, в ее виде нельзя было найти ни одного изъяна. В эту золотую осень, в десятый лунный месяц, под шелест холодного ветра, гуляющего в коридорах зала и приподнимающего ее волосы со лба, она слегка наклоняла голову над столом, так что было видно овальное личико и красивый изгиб опущенных ресниц.

Вопреки всем ожиданиям – она была очаровательна.

Накидка цвета зеленого лотоса тихо шуршала под ветром. Шэнь Мяо сидела, выпрямившись, непринужденно водила кистью, спокойно и непрерывно, похоже ничего не держа в мыслях, однако такому виду и уверенной манере держать себя придавал законченность цветок бегонии в ее черных как вороново крыло волосах – в ее сдержанном образе он единственный цвел буйным цветом.

Госпожа И поджала губы и с неясным смыслом сказала Жэнь Ваньюнь:

–Пятая молодая барышня действительно выросла.

Жэнь Ваньюнь через силу улыбнулась, незаметно сжав руку.

Позади нее раздались голоса беседующих молодых девушек.

–Шэнь Мяо до настоящего момента, и вопреки всему, не проявила себя шутом, неужели в самом деле ее характер изменился?

–Невозможно, полагаю она всего-навсего делает это напоказ. Ты не заметила, думала ли она перед началом рисования? Шэнь Юэ и то даже несколько мгновений размышляла, Шэнь Мяо таким образом, максимум, что может сделать – не более чем воспроизвести произвольные жирные каракули.

Фэн Аньнин посмотрела на находящуюся на сцене Шэнь Мяо, к ней опять вернулось нехорошее предчувствие. В душе девушки неожиданно проснулась интуиция – сегодняшний пир в праздник хризантем, пожалуй, нисколько не похож на минувшие подобные празднества, взять для примера Шэнь Мяо на сцене, она действительно может стать позорищем?

Либо с помощью своих манер выдержит и разрушит в восприятии людей все имеющиеся о ней заблуждения?

На мужской стороне банкета также имелись некоторые, кто мало-помалу заметил отличия.

В этой группе на сцене, пожалуй – единственной женской группе, вызывавшей радость в сердце и усладу глаз у зрителей, Шэнь Юэ в одежде нежно-розового цвета – грациозная, нежная и красивая; Цинь Цин в темной одежде с широкими рукавами – гордая и красивая; Фань Лю’эр – очаровательная и волнующая; хитрая как бес Чжао Янь; если же говорить о той, кто не имел характер, то бестолковой, нерешительной и вульгарной должна быть именно Шэнь Мяо.

Однако, насколько может видеть глаз, среди этих пяти девушек Шэнь Мяо не только не идет ни в какое сравнение, но и наоборот очень выделяется на их фоне.       

Она настолько спокойно сидела, четко склонив голову, что у всех смотрящих появилось чувство пренебрежения ими словно… Словно ее тонкая фигура обладала убийственной и суровой решимостью, а аура высокого положения заставляла помимо своей воли жертвовать собой, признавая себя ее подданным.

Пэй Лан нахмурился. Возможно ли, чтобы характер претерпел такие потрясающие изменения? Эта девушка в самом деле является Шэнь Мяо?

Фу Сюи не был в состоянии утаить в своей душе изумление, он ранее вовсе не уделял внимания Шэнь Мяо, но разница между ею сегодняшней и минувшей была колоссальна, а осанка девушки и ее непринужденные движения были таковы, что ему неожиданно пришел в голову один человек.

Нынешняя владелица покоев правительницы, государыня-императрица – царственная мачеха.

Фу Сюи понимал, что его собственная точка зрения абсурдна, о влюбленности Шэнь Мяо в него знала вся столица Дин, а он испытывал отвращение к таким женщинам. Но по большей части, вся информация в отношении Шэнь Мяо была получена из слухов. Говорили, что Шэнь Мяо невежественна и вульгарна, ее поступки – грубые и дикие, бестолковые и нерешительные. Сейчас, по-видимому, появилось чувство, что не все из этих слухов были правдивы.

–Странное дело, – молодой человек – мелкий чиновник, которому недавно читал нотацию Цай Линь, хитровато сказал: – Разве не говорят, что Шэнь Мяо из второго класса является невеждой? А с виду и не скажешь.

Цай Линь также застыл в удивлении, его взгляд без перерыва следовал за Шэнь Юэ, да вот похоже Шэнь Мяо обладала некой магической силой, способной заставлять помимо своей воли уделить внимание ей. Как будто от рождения обладала способностью, что должна была обращать чужое внимание на свое положение, и сейчас это было особенно заметно. Он старательно подавил собственную странную мысль, фыркнув:

–Занимается показухой.

–Старший брат, она может победить, – Су Минлан потянул на себя рукав стоящего рядом человека.

Лицо Су Минфэна осветилось, выглядел он немного странно.

–Шэнь Мяо?

Через промежуток времени в одну курительную палочку барабанщик в очередной раз начал бить в барабан, дав понять, что время окончилось.

Шэнь Юэ отложила кисть, она была уверена в нарисованной сегодня картине, с ее левой стороны сидела Цинь Цин, девушка также завершила свою работу, и в настоящее время мыла кисть. Даже обычные движения в ее исполнении становились очень элегантными и волнующими.

Но как бы это не было волнующе, на экзамене никогда не опирались на красоту и не использовали в качестве предлога.

Она повернулась посмотреть на Шэнь Мяо, думая, что кузина ни в одном деле не преуспевала, хотя сегодня и не вышло никакого досадного недоразумения, по-видимому, действительно некто смышленый в ее окружении напомнил о том, что пора прекращать унижаться. Милым разрешается притворяться, но одаренным притворяться нельзя, и сейчас ей полагалось суетиться из-за своего неудачного исполнения.

Однако перед глазами девушки было другое – Шэнь Мяо давно уже отложила кисть, спокойно смотрела на появившегося человека, собиравшего картины.

Улыбка Шэнь Юэ застыла.

–Хорошо, спускайтесь.

После того, как соберут все картины, вынесут решение о женском экзамене, на это тоже требуется время.

–Пятая младшая сестра, что ты в конце концов нарисовала? – выведывая, тотчас поинтересовалась у Шэнь Мяо Шэнь Юэ, когда спускалась со сцены.

Почему-то Шэнь Мяо вызывала у нее беспокойство.

–Ты узнаешь позже, – слегка усмехнулась Шэнь Мяо, в ее усмешке как будто заключался некий значимый смысл.

Отвернувшись, она подошла к тому месту, где общество не могло ее видеть, и сказала стоящей Гу Юй:

–Изыщи способ доставить свиток в руки второму молодому господину из резиденции начальника столичной тюрьмы. Вон там, тот третий человек в светло-зеленой одежде, слева на противоположной стороне, поднимающийся с места.

Гу Юй была в нерешительности и как будто несколько смущена, но сейчас же сказала:

–Служанка запомнила.

–Иди, – Шэнь Мяо похлопала ее по плечу, вернувшись на изначальное место, со значением посмотрела на Пэй Лана.

Он, подняв голову, наткнулся на ее взгляд, и хотя они были далеко друг от друга, почувствовал, что в нем содержится пристальное внимание.

"Извини меня, Пэй Лан. Шэнь Мяо решила взять в долг твое умение, взять и одним махом потрясти нерушимое основание царствующей семьи Блистательной Ци.

В конце концов, ты передо мной в долгу."