Раздражение

Чунь Тао заметила Шэнь Мяо и, торопливо подойдя к первому экипажу, что-то сказала сидящим внутри, вслед за этим в нем отодвинули занавеску.

Внутри находились Шэнь Юэ и Шэнь Цин, да ещё в придачу и Жэнь Ваньюнь с Чэнь Жоуцю. Они вчетвером заметили внешний вид Шэнь Мяо и, не сдержавшись, замерли. Глаза Чэнь Жоуцю сверкнули, однако Жэнь Ваньюнь нахмурила брови:

–Сяо Ву, почему ты так сдержанно оделась?

–Точно, – нетерпеливо заговорила Шэнь Цин: – На мой взгляд – некрасиво, всё же одеться ярче было бы лучше. В моей комнате есть прекрасная новая одежда желтого цвета. Чунь Тао, возьми пятую младшую сестру и идите, пусть она переоденется, да ещё и украшения, почему ничем не украсила прическу? Незнакомые люди ещё посчитают, что в генеральской резиденции дурно обращаются с тобой.

Она тайно подавляла в сердце зависть.

Это правда – Шэнь Цин родилась прелестным красивым ребенком, добавим к этому, что вне дома она слыла жизнерадостной широкой натурой, и с виду именно так и было: благородная дочь из приличной семьи. Однако более всего она придавала значение своему цвету кожи, бывшему не совсем белым, он склонялся в сторону цвета пшеничных колосьев. Никто из девушек в семье не надеялся соперничать цветом своей кожи со снегом, например, кожа Шэнь Юэ была белой, но она не смела претендовать на что-то большее, однако, цвет кожи Шэнь Мяо тоже был белым, и сегодня в платье цвета зеленого лотоса стало более очевидным, что цвет лица девушки белоснежный. Таким образом, из трех дочерей резиденции Шэнь цвет кожи Шэнь Цин был наиболее темный и, естественно, она была недовольна этим.

Шэнь Юэ очень основательно смерила взглядом Шэнь Мяо, заметила, что ее причесали в «пучок свисающих облаков» и то, как сочетались одежда в ярко-пурпурном цвете с изысканной нежной прической, и, что удивительно, кузина выглядела исключительно достойно. Сегодня она не надела золотые и серебряные украшения, но несмотря на скромный наряд, в ней ощущалась благородная стать. Шэнь Юэ сказала с улыбкой:

–Пятая младшая сестра, не стоит говорить покамест об одежде, но украшения все же необходимо надеть, как-никак мы все вместе являемся лицом семьи, а бабушка, увидев тебя в подобном наряде, может заподозрить плохое отношение. Далее, как ты причесалась? Твой возраст еще незначителен, прежде ты делала прическу из двух колец и тебе она очень шла.

Лицо Гу Юй побледнело, но ничего не поделаешь – служанка дерзить хозяйке не может. Остается скрежетать зубами от ненависти в то время, когда вторая и третья ветви семьи замышляют дурное в резиденции Шэнь, и на удивление без колебаний вредят своей племяннице. Им очень хочется, чтобы Шэнь Мяо наряжалась немодно, выходя за рамки общепринятого, тогда это будет хорошо для них.

Шэнь Мяо же про себя только усмехнулась, Шэнь Юэ упомянула пожилую супругу Шэнь, понимая, что раньше она весьма боялась властности пожилой супруги. Что же касается прически, то Шэнь Юэ была старше ее на один год, к тому же такая юная девушка не могла делать замечания. Сама причесанная в пучок Фэйсянь*, в легкой и тонкой одежде из розовой сетки, она была божественно прекрасна, если она думала, что является несравненной и талантливой девушкой, с какой стати она намеревалась подчеркивать это за счет других?

* 飞仙髻 

женская прическа, известная со времен династии Хань. Представляла собой высокие два кольца, красиво украшенные шпильками и заколками, в основном они были в моде у знатных незамужних девушек.

Они закончили говорить и заметили, что Шэнь Мяо не проронила ни слова, только лишь смотрела на них, улыбаясь, сидевшие в экипаже люди не понимали о чем она размышляет. Наконец Шэнь Цин, почувствовав некоторую неловкость от устремленного на нее взгляда, прикрикнула на стоявшую около экипажа служанку:

–Чунь Тао, по какой причине ты застыла? Почему бы тебе не взять пятую сестру и не переодеть ее?

–Не нужно, – перебила ее речь Шэнь Мяо, на ее лице очень своевременно появилось печальное выражение: – Сегодня я имела свои причины нарядиться так. Вторая тетушка даровала мне украшения и мне они понравились, не без умысла я не надела их.

Все обменялись растерянными взглядами, не понимая, что имеет в виду девушка. Гу Юй и Цзин Чжэ, переглянувшись друг с другом, посмотрели с сомнением на Шэнь Мяо.

–Отец сейчас далеко, на северо-западе – он руководит воинами в кровопролитных сражениях. Хунну не отступили, командиры и рядовые воины замерзают в ледяных кольчугах; я же в столице – в богатой одежде, вкушаю изысканную пищу, безразлична ко всему, любуюсь цветами и декламирую стихи – и, на самом деле, мне стыдно, – Шэнь Мяо чуть-чуть склонила голову, голос ее затих: –Прошлой ночью погрузившись в сон, я увидела Будду, я ревностно молилась ему. И приняла окончательное решение: до того, как отец не вернется с победой – не будет прекрасной яркой одежды и украшений на голову, будет простая белая* одежда.

*素衣 sùyī

китайское словосочетание, описывающее ханьскую одежду. Имеет несколько значений: белое платье (в древности надевавшееся по случаю ухода сановника от двора государя или отъезда с родины, что воспринималось как траур, как знак злосчастия); нижнее белое платье, надевавшееся под церемониальную одежду; любая одежда белого цвета. Переводчик считает, что Шэнь Мяо в своем гневном спиче (далее также будут отсылки к данному типу ханьской одежды) имеет в виду, что пока ее отец на войне, она не будет одевать одежду, согласно правилам этикета, ярких и "радостных" цветов.

Никто не ожидал, что Шэнь Мяо внезапно может высказать такие слова, ведь в обычные дни из-за своей нерешительности, ей было даже трудно объясниться словами, что уж говорить о том, что она могла в такой степени оттачивать каждое слово. Шэнь Юэ и Шэнь Цин от изумления не могли вымолвить ни единого слова, Чэнь Жоуцю задумчиво гладила свои виски. Впрочем Жэнь Ваньюнь немного сконфузилась – Шэнь Мяо на сей раз поставила на вид, что она одна единственная набожно молилась за своего отца, и в таком случае разве можно считать их одной семьей Шэнь? Разрешить ее Цин’эр надеть подобное простое платье на такой пир, она не может. Жэнь Ваньюнь стиснула зубы и милостиво принялась убеждать:

 –Все же ты, в конце концов, юная девушка и нет необходимости думать так серьезно, лучше хорошо расслабиться на пиру…

Однако Шэнь Мяо неожиданно склонилась в большом церемониальном поклоне перед Жэнь Ваньюнь:

–Прошу вторую тетушку помочь Шэнь Мяо выразить любовь к родителям.

Поначалу около выхода их резиденции Шэнь немало прохожих проходили мимо беспрерывным потоком, но теперь Шэнь Мяо настолько усердно отвешивала поклоны, что простой народ, снующий рядом, не смог сдержать любопытство.

Жэнь Ваньюнь может приказать Шэнь Мяо надеть яркий и красивый наряд, и тем самым сохранить лицо резиденции Шэнь, а может ли Жэнь Ваньюнь не поддержать проявление любви Шэнь Мяо к родителям?

Ее старший брат сражается на северо-западе, если ты не молишься сама, почему же не помогаешь их дочери почитать родителей в семье, как это понимать?

Лицо Жэнь Ваньюнь внезапно позеленело, она и не предполагала, что вопреки всему Шэнь Мяо ответит именно так, сверх того она преграждает путь потоку людей и поэтому нет никакой возможности ей отказать. Жэнь Ваньюнь поспешно предоставила Чэнь Жоуцю помочь встать Шэнь Мяо, сказав при этом:

–Дитя мое, как может случиться, что твоя вторая тетушка не даст тебе проявить почтительность к родителям? Очень хорошо, что ты в юном возрасте обладаешь такими мыслями, ты – молодец. Если выбираешь надеть скучное и блеклое, значит надень скучное и блеклое.

Шэнь Цин не была согласна, но ей неудобно было возражать собственной матушке. Однако Шэнь Юэ и ее мать, смотря на Шэнь Мяо похоже увидели что-то другое, по их глазам можно было заметить, что мнение у них другое.

–Вот только, – Жэнь Ваньюнь сказала со смехом: – В этом экипаже нам уже всем не усесться, пускай управляющий отдельно подготовит еще один, специально для Сяо Ву. Сидеть будет просторно всем, Сяо Ву займет весь второй экипаж и пусть следует позади нас. Давайте подождем несколько минут, пока все не сделают и поедим совместно.

Ежегодно на праздник хризантем Шэнь Мяо обычно ездила с кузинами и их матерями в одном экипаже, больше на одного человека, чем сейчас, почему бы им всем и не поместиться. Но ныне стоит притвориться и не заметить, что сделано это нарочно.

Жэнь Ваньюнь также размышляла – Шэнь Цин достигла тех лет, когда нужно подыскивать семью, но чиновничье место Шэнь Синя в сравнении с Шэнь Гуем выше, поэтому, если бы какая-то знатная и богатая семья решилась посвататься в семью Шэнь не исключена возможность, что прежде всего могли подумать о Шэнь Мяо. У племянницы бестолковый нрав, нет никого, кто бы мог направлять ее, пожалуй, поднимется большой шум и очень много шуток насчет этого, но только так и только тогда будет возможно подчеркнуть щедрость и порядочность Шэнь Цин.

По этой причине она специально подготовила два экипажа. Чэнь Жоуцю вместе с дочерью равнялись на ее мнение, естественно, не могли не согласиться.

–Хорошо, полагаюсь на инструкции второй тетушки, – усмехнулась Шэнь Мяо.

Жэнь Ваньюнь немного изумилась, неожиданно Шэнь Мяо так легко согласилась. Шэнь Мяо все время была робкой, ранее вообще надоедала Шэнь Юэ и Шэнь Цин, кроме того, она полагала, что остаться одной в отдельном экипаже может очень трудно для девушки, но неожиданно Шэнь Мяо не отказалась.  

Из-за этого, наоборот, то что она планировала выглядело излишним.

–Если это все, Шэнь Мяо тотчас же отправится к своему экипажу, – она поклонилась на ходу согласно этикету и, не говоря ни слова, поднялась в свой экипаж.

Второй экипаж также был вместительным, только лишь уступал в искусной отделке экипажу Жэнь Ваньюнь.

Гу Юй сердито сказала:

–Пусть приказали молодой барышне ехать отдельно и в одиночестве, но оказывается, следует ехать позади них, теперь-то что они затевают?

Цзин Чжэ взглянула тревожно на Шэнь Мяо, вздохнув про себя.

Шэнь Мяо тяжелым взглядом посмотрела на засахаренные фрукты, лежащие на маленьком столике, сжимая и разжимая ладонь.

Думали уничтожить репутацию наследников по линии старшего сына, умышленно отодвинули ее на расстояние, предложили ей быть осмеянной и навлечь на Шэнь Синя дурную славу?

Она еще посмотрит, кто кому причинит неприятности.