Его вопросы

–Молодая барышня, – Гу Юй и Цзин Чжэ немного опасались, поэтому, защищая Шэнь Мяо, встали перед ней; громко кричать, пожалуй, значит выйти из рамок приличия, к тому же молодой человек, одетый в роскошную парчовую одежду, им незнакомый – был крайне элегантным и благородным на вид, что заставляло невольно теряться в догадках о его происхождении. Но, в конце концов, – это был чужак, Гу Юй и Цзин Чжэ, как бы там ни было, боялись какой-либо неожиданности от него.

–Гу Юй, Цзин Чжэ, сторожите рощу на входе, – сказала Шэнь Мяо.

–Но молодая барышня… – обе были в нерешительности.

–Ступайте, – Шэнь Мяо нахмурила брови. Не зная почему, она весьма преуспела в приказаниях прислуге, повелевая служанке что-то сделать, и всё это, с необъяснимым величием, приводило к тому, что никто не смел рта раскрыть против.

Цзин Чжэ и Гу Юй ничего не оставалось, как отступить и отойти ко входу в рощу.

–Однако ж ты занимательная, – Се Цзинсин, опершись на ствол дерева, вдумчиво смотрел на нее, вполне очевидно, что являясь почитаемым золотым нефритом из знатных юношей, он как нарочно имел острый взгляд, подобный кровавой бритве с поля боя, а его монотонная интонация содержала в себе сейчас пробирающий до костей холод. Все-таки он был человеком, видевшим кровь на поле боя.

–Что хочет сказать князь, господин Се? – спросила Шэнь Мяо.

Се Цзинсин, словно с неба свалившийся, не мог естественно прийти для пустой болтовни. Человек его возраста, пусть легкомысленный, но, уже занимаясь делами рода, имел большую возможность высказывать свое мнение, а старый князь все же не мог повлиять на него, и он занимаясь всем, в свою очередь, ещё более наглел, из-за чего люди не понимали как выйти из возникавшего неловкого положения.

–В резиденции великого князя Юй все еще не хватает княгини, вероятно, ты понравилась хромцу. Намереваюсь произнести поздравления, – его интонация была не ясна. Однако назвать князя крови Юй «хромоногим», было чрезвычайно смело, но, когда Се Цзинсин говорил о нем, струйка презрения и насмешки сквозила в его словах, как будто великий князь Юй был грязной, не годящейся ни на что, мелочёвкой.

У человека же напротив, состояние духа было определенно очень высоким.

Шэнь Мяо размышляла про себя, однако без эмоций на лице, а она забыла, что невозмутимость ее внешнего вида отражалась в глазах противоположной стороны. Се Цзинсин неожиданно подошел на один шаг, он был очень высоким – вся фигура Шэнь Мяо оказалась под его тенью, и юноша в одежде пурпурного цвета немного наклонился, приблизившись к ее уху, и сказал:

–Ты и впрямь давно все знала.

От тела юноши доносился приятный запах бамбука с душистым оттенком, голос же словно намеренно придавливал к земле, и в нем проскальзывала скрытая двусмысленность. Сейчас его действия были подозрительными, Шэнь Мяо подняла взгляд, смотря на это красивое лицо, находящееся перед собственным, с чуть-чуть приподнятыми уголками губ, что добавляло его усмешке понимание все и вся, и некоторую злую проницательность.

Однако она все-таки, в конце концов, не является настоящей юной девушкой, поэтому, опустив взгляд, сказала:

–Каким образом бы я узнала, но почему бы мне и не знать?

Се Цзинсин заметил, что ей хоть бы хны, и лень сочинять и хитрить перед лицом молодого господина, ни капли не проявляя к ней мягкости, оттолкнул, помахав в руке свернутыми бумагами, и слегка цинично усмехнулся:

–Знаю, ты не торопишься в собственных делах, а вот, ради второго молодого господина, сына начальник столичной тюрьмы, думаешь не переставая?

Взгляд Шэнь Мяо стремительно переместился, и она сразу же пристально посмотрела на него, в интонации помимо ее воли содержалось злость:

–Разве не чересчур молодому князю Се совать нос в чужие дела?

–Перегибаешь, и ты нервничаешь, – Се Цзинсин опять вернулся к тому циничному выражению лица: – Ты и второй сын начальника столичной тюрьмы имеете такие дружеские отношения, что ты помогаешь ему? Возможно… девчонка из семьи Шэнь, что у тебя на уме?

Выражение лица было таким глубоким и спокойным, что водная гладь, как ни в чем не бывало, она бросила взгляд на тонкий слой листов бумаги в руке Се Цзинсина, в ее груди стало тяжело на сердце, как будто кусок камня лег на него.

Само собой она долго молчала, а что же говорить, если это «Практика права». В прошлой жизни Пэй Лан раскрылся именно благодаря этому сочинению о принципах управления страной, а Фу Сюи его обнаружил, и с этого времени принц принял Пэй Лана в качестве советника по вопросам управления государством.

Сейчас, пока он еще не раскрыл свой блестящий талант перед всеми, Шэнь Мяо хотела оборвать ему саму возможность сделать это. Более того, лучше всего никогда не давать служить этому человеку царствующему дому, вот это действительно был наиболее надёжный способ.

И Гао Янь, второй молодой господин из семьи начальника столичной тюрьмы, в свою очередь в столице Дин выступал как обладатель древнего наследия владетельных домов, откуда было большинство его родственников из разных кланов, и как представитель зарождающейся и встающей на ноги аристократии. Царствующая семья Блистательной Ци собиралась оказывать давление на старые рода потомственных чиновников, естественно, в противовес будет оказана поддержка новым вельможам и знати. Семья начальника столичной тюрьмы именно такая, новая, и оказывать поддержку в больше степени будут его ветви. Старший молодой господин из семьи столичного начальника тюрьмы Гао Цзинь являлся по-настоящему выдающимся человеком, после вступления на престол Фу Сюи именно его поощряли всемерно. И поэтому семья столичного начальника тюрьмы, удостоившись распространением государевых милостей на потомков, всё более впадала в дикий раж и совсем распоясалась, и этот Гао Янь … дело дошло до того, что он начал пускать слюну на ее Вань Юй.

Если бы ни тот факт, что она ещё была хозяйкой покоев императрицы, а Фу Сюи пока не начал готовиться к тому, чтобы принимать меры против семьи Шэнь, пожалуй, Вань Юй тоже была бы зверски убита. Этот Гао Янь был не таким одаренным как его старший брат, кроме того чрезвычайно падким до роскоши, и любил присваивать себе достижения старшего брата и выдавать их за свои собственные. Плата за недостатки – недалёкость, как бы там ни было, пусть даже такая сволочь как Гао Янь, но в прошлой жизни он никогда не поступал на службу ко двору чиновником, в этой жизни семья столичного начальника тюрьмы пока не достигла периода полного расцвета; Гао Цзинь тоже только-только недавно вступил на путь становления чиновником, и она лучше уж добавит немного усилий, преподнося Гао Яню продвижение по широкой и ровной чиновничьей дороге.

Взяв у Пэй Лана «Практику права» отдала Гао Яню, естественно, потому что она понимала, что на ежегодном экзамене Гао Янь все равно прикажет младшему слуге взять серебро и купить на улице экземпляр ответов на экзаменационные работы. Сегодня Гу Юй обратилась к сведущим людям и подменила этот экземпляр ответов. С таким характером, как у Фу Сюи, «берегущем талантливых людей», несмотря ни на что, он захочет завладеть Гао Янем. А Гао Янь, в свою очередь со своим тщеславным характером, никогда не сделает признание, что эта работа собственноручно им не написана. Таким образом он станет человеком, идущим вперед по чиновничьей дороге Блистательной Ци… Она только хотела посмотреть, как объединившись с Фу Сюи, эти двое в будущем устроят собачью грызню!

Отрезать Фу Сюи мощную поддержку, заменив пустой головой одной сволочи. У Шэнь Мяо была такая хорошая идея, кто бы мог подумать, что на полдороге вылезет Се Цзинсин со своими догадками, и ни с того ни с сего составленный ею план рухнет.

Ее взгляд то тускнел, то светлел, как будто множество слов, собранных, как в калейдоскопе, вертелись в этих ясных глазах детёныша дикого зверя. Се Цзинсин наконец-то разомкнул губы, с ленцой сказав:

–Тебе излишне в такой степени обнажать ненависть ко мне, на этой почтовой бумаге мой человек сделал копию, первоначальный экземпляр по-прежнему находится в руках у младшего сына семьи Гао.

Шэнь Мяо слегка остолбенела, она ни в коем случае не думала, что оказывается может быть такой итог. Она смотрела на Се Цзинсина, молчала некоторое время и выговорила:

–У молодого князя большое сердце.

–Отрицаю истину о большом сердце, но этот князь как раз чуть склоняется в сторону получения похвалы, – взгляд Се Цзинсина похолодел: – В наименьшей степени люблю совать нос в чужие дела.

Шэнь Мяо собиралась заговорить, однако в этот самый момент услышала голос Се Цзинсина:

–Теперь ты можешь сказать этому князю, для чего ты написала письмо и отдала его сыну начальника столичной тюрьмы?

Шэнь Мяо посетовала в душе, она пусть и намеревалась в будущем связать семью Шэнь и семью Се совместным существованием в одной лодке, однако сейчас все это было очень не вовремя. Шэнь и Се имеют давние разногласия, и их нельзя быстро решить. Думая уже отложить планы сближения на потом, но она и подумать не могла, что ныне, ни с того ни с сего, Се Цзинсин взбудоражит весь ее тщательный расчет.

Она не доверяет постороннему человеку, у нее собственный путь, по которому она собирается пойти. Хотя Се Цзинсин и хорош, и семья Се сгодится, вот только являясь в крупных масштабах Поднебесной шахматной фигуркой, никто, кто играет ею, не объяснит правила игры.

–Этот князь думал, ты в такой степени помогаешь ему, не иначе, как вы имеете любовную связь – помогаешь любовнику соперничать за первенство, – Се Цзинсин улыбнулся с ехидцей, оценивая взглядом с головы до ног Шэнь Мяо: – Впоследствии размышляя, хоть второй сын семьи Гао ни на что и не годен, его взгляд выискивает женщин тем не менее неплохих.

Он посмотрел на Шэнь Мяо, ясным взглядом, который очевидно должен быть наивным и с таким же невинным лицом. Однако взгляд более походил на морозный ветер в северо-западной пустыни, будучи таким же колючим.

–Да и еще, то что ты желаешь помочь Гао Яню, это ведь совершенно точно желаешь помочь семье столичного начальника тюрьмы получить добрую славу, но ты, почему-то не содействуешь Гао Цзиню, а поддерживаешь ничтожество Гао Яня, по-видимому, ты намереваешься поступить подло, – он зло рассмеялся, атакуя одной фразой, прямо попал в сердцевину яблочка.

–Девчонка из семьи Шэнь, ты и начальник столичной тюрьмы враги?