Изумление

Мать И Пэйлань, госпожа И, дружила с Жэнь Ваньюнь, а Шэнь Гуй с господином И оберегали друг друга в коридорах власти. Время от времени отправляясь гостить в дом И, Жэнь Ваньюнь брала с собой Шэнь Цин, из-за этого И Пэйлань была в отличных отношениях с Шэнь Цин и неплохих с Шэнь Юэ.

Присутствующие за столом замужние матроны и мужчины посмотрели друг на друга, а потом на вошедших женщин.

Шэнь Гуй и Шэнь Ван целыми днями напролет в последнее время были заняты делами управления при дворе, поэтому не смогли прийти. Но причина, по которой все общество смотрело туда, откуда шла группа женщин, была не в Шэнь Гуе и Шэнь Ване.

Как бы то ни было, могущественный Шэнь Синь, занимающий официальный пост главнокомандующего, имел при дворе очень большое влияние. При жизни уже умершего императора род Шэнь получил великое множество привилегий, четверо царедворцев Сына Неба было их подлинным вторым именем. Кто обладал военной властью, тот был правомочен говорить. По этой причине, если даже Шэнь Синя постоянно не было в столице, то подбодрить семью Шэнь и высказать ей почтение всё-таки множеству людей придётся, а Шэнь Гуй и Шэнь Ван, находясь у власти при дворе, плыли по течению, ссылаясь на авторитет собственного старшего брата.

Мужчины смотрели на семью Шэнь с уважением к власти семьи могущественного полководца, женщины же смотрели на семейство Шэнь как на посмешище.

Отношение матрон оставляло желать лучшего, но в конце концов старшее поколение пусть даже в душе и презирало их, внешне кидали несколько небрежных предложений, однако молодые девушки в этом от них отличались. Возможно, люди имели чувство зависти, ведь у Шэнь Синя была только одна старшая дочь от главной жены – Шэнь Мяо, естественно, и ранг у ней был иной. Можно сказать даже, что ее возможно поставить в один ряд с принцессой крови. И такая старшая дочь главной жены из богатой и знатной семьи оказывается круглой идиоткой. Глупая и невежественная, трусливая и нерешительная, одна только любовь к принцу Дину Фу Сюи вызвала немало насмешек, конечно, досадно, когда одна сторона нежна, а другая не имеет намерения разделять любовь, и об этом стало известно всем.   

Нечего и говорить, о том, что в присутствии двух старших двоюродных сестер, бывших на голову выше других, о ней ещё более создавалось впечатление как о деревенщине.

–Неизвестно какое представление сегодня закатит Шэнь Мяо в присутствии Его Высочества принца Дина, она должна обязательно нарядиться более «тщательно», – И Пэйлань улыбнувшись, прикрыла рот ладонью.

–Вам не кажется, что во время экзамена все будет еще смешнее? Безмозглая по натуре Шэнь Мяо, пожалуй, и можно в этом не сомневаться, уверена в своей правоте и по своей инициативе выйдет на сцену. В таком случае это будет впечатляюще! – стала смеяться вслед за всеми Цзян Сяосюань.

Бай Вэй вздохнула и, напустив на себя важный вид, покачала головой:

–Я не знаю, какое преступление совершил генерал Шэнь в своей прошлой жизни, чтобы у него выросла такая дочь.

При этих словах они увидели, как служанка Яньбэй-тан вела за собой группу приехавших.

Идущие впереди Жэнь Ваньюнь и Чэнь Жоуцю поражали. На Жэнь Ваньюнь, с рождения пухленькой, было длинное платье из цветочного золотистого хлопка, волосы были причесаны в оригинальный цветочный узел, выглядевшая еще более сдержанной и благородной, она манерой держаться весьма напоминала главную супругу. Чэнь Жоуцю производила иное впечатление. Несмотря на то, что Шэнь Юэ уже было шестнадцать лет, она по-прежнему смотрелась как молодая женщина, только что вышедшая замуж, – одетая в бледно-зеленое платье, запахивающееся под подбородком и шелковую юбку дымчатого цвета, она смотрелась как нежная девушка из интеллигентной семьи.

За их спинами находились Шэнь Юэ и Шэнь Цин.

Шэнь Юэ, одетая в светло-розовую дуйджин из шелковой саржи и длинную юбку, длинные волосы были красиво закручены в пучок Фэйсянь и украшены розовыми жемчужинами. Жемчужные нити были превосходного качества – они бледно поблескивали, притягивая взгляды проходящих людей. Около нее шла Шэнь Цин в одежде персикового цвета, усыпанной вышитыми цветами и юбке дымчатого, привлекающего внимание, цвета, волосы были зачесаны в узел Байхуа, отчего она казалась более изящной и живой, на запястье мерцал полупрозрачный нефритовый браслет, и с первого взгляда было понятно, что это незаурядная вещь.    

Эти две молодые девушки, одна – нежная и красивая, другая, имеющая широкую натуру, обе одеваются и неплохо живут, носят и демонстрируют то, что не всякому по карману, ведь одежда красит человека, и на удивление немало юных господ с блеском в глазах бросали взгляды на приближающихся. В мужской части на банкете один из уважаемых вельмож не удержался и отозвался с чрезвычайной похвалой:

–Дочери семьи Шэнь на лицо очень красивы.

–В наличии имеется еще одна, – Цай Линь увидел свою Шэнь Юэ, перед которой преклонялся, сердце его запело от радости, но, услышав фразу, он не удержался и насмешливо сказал: – В семье Шэнь есть еще дочь генерала Шэня, та, внешний вид которой очень хорош.

Вельможа похоже не слишком обращал внимания на слухи и о суждениях по отношению к Шэнь Мяо не знал ничего, услышав слова Цай Линя, если так выразиться, полагал, что они правдивы, сразу же сказал:

–Дочь генерала Шэня не может быть не красивой.

–Ха, – Цай Линь не удержавшись от смеха, показал рукой на группу с Шэнь Юэ: – Это не то…

Он не закончил говорить, а попросту проглотил слова.

Следом за Шэнь Цин и Шэнь Юэ шел еще один человек. Она не шла вместе с Шэнь Цин и Шэнь Юэ, а брела одна-одинёшенька оставшись позади, собственно говоря, с виду можно сказать, что испуганно сжавшись, но при этом неизвестно почему совсем не выглядела жалкой.

Ее темное платье было расшито золотистыми облаками, а на узкой, как хвост феникса, шелковой юбке располагались, обрисовывая нижний край, вышитые крупные цветы бегонии, и было похоже, что под ее ногами они расцветали пышным цветом. По мере того, как молодая девушка шла, на каждом шагу они колыхались, расцветая многообразием форм.

Эта молодая девушка, пожалуй, казалась равнодушной, укрытая от холода накидкой из ткани цвета зеленого лотоса, который мгновенно подавил цветочные узоры, но вокруг нее внезапно возникла атмосфера величия.

По мере того как она приближалась, собравшиеся гости рассмотрели ее как следует. Молодой девушке на вид четырнадцать-пятнадцать лет, волосы заплетены в простую прическу – Чуиюньдзи*, одна серебряная шпилька была вставлена в нее под наклоном, около же шпильки находился расцветший маленький цветок бегонии. Его глубокий цвет светился из середины ярким цветовым мазком – очень волнующее сочетание.

*垂云髻 

иначе говоря, пучок свисающих облаков. Простая прическа у древних и средневековых женщин Китая, первые упоминания относятся к периоду Воюющих царств, представляет собой висящий пучок, который спускается до плеч, выглядит элегантно и плывет будто облако, отсюда и его название.

Изначальный белый цвет ее кожи вкупе с платьем цвета зеленого лотоса казался ещё белее и нежнее; глаза ясные, прозрачные и искрящиеся, как у некоторых детенышей животных; в уголках губ играла легкая улыбка, но не было похоже, чтобы она усмехалась. Тонкий нос на кончике был более утолщен, а щеки цвели нежным румянцем. Весь облик казался очаровательным, и это заметили в обществе, однако нисколько не посчитали ее за маленькую девочку.

Некоторые люди от рождения красивы, однако не имеют личностных качеств, некоторые люди, пусть некрасивы, но их характер волнует. Внешность этой молодой девушки считалась утонченной и милой, и сказать, являлась ли она несравненной красавицей, повергнувшей всех к ногам, – чрезмерно предаваться иллюзиям, однако аура величия и достоинства, к удивлению людей, не могла удержать их от рассуждений, что они глубоко заблуждались и в глубине души она показывает благородный стиль и прекрасные манеры, и это не позволяет им рождать какое-то поспешное суждение о ней.

Ее осанка при ходьбе, немного приподнятый подбородок, юбка, не колыхнувшаяся ни на йоту, обе руки, сложенные вдоль тела так, как было необходимо, не были ни застывшими, ни непроизвольными, было похоже, что такие действия она воспроизводила сотни и тысячи раз, потому что в них не было ни единого изъяна.

Благородство и величие, рожденное из самого сердца, окутывали ее, делая ее похожей не на маленькую девочку четырнадцати или пятнадцати лет, а на закаленную и занимавшую высокое положение первую из замужних женщин. Шедшие впереди Шэнь Юэ и Шэнь Цин, Жэнь Ваньюнь и Чэнь Жоуцю, бессознательно оттеняли молодую девушку, и было весьма похоже, что это она взяла с собой их четверых – как служанок. И шла последней как хозяйка.

–Кто это? – пробурчала И Пэйлань, даже будучи девушкой, она заметила эту молодую девушку, не удержалась и обратила внимание на то, как в таком возрасте можно иметь такие манеры.

–Это… гостья семьи Шэнь? – спросила Бай Вэй: – Как будто никогда не видела ее.   

За мужским столом стояло гробовое молчание – мужчины поступали в зависимости от положения и этим отличались от женщин. Все присутствующие на банкете люди из правительственного круга одним взглядом могли рассмотреть разницу между природной энергией этой молодой девушки и женщинами, – не внешний вид, а манера держаться личности, прошедшей через потрясения и перемены, оставшись при своем, и в последующем бывшей уравновешенной. Все они столкнулись с тем, что перед ними было представлено такое благородное поведение, что заставляло почувствовать ее пренебрежение изнутри.

Как будто леопард очутился в овечьем стаде, так она ощущалась всем чуждой.

–Это именно и есть дочь генерала Шэня? – взгляд господина, который ранее разговаривал с Цай Линь, загорелся: – Действительно хороша собой! Дружелюбные манеры! Будущие поколения лучше предшественников!

–Шэнь Мяо? – Цай Линь остолбенел, присмотревшись, не сдержался и воскликнул: – Это Шэнь Мяо?

Его вскрик стал подобно одному камню, поднявшему тысячу волн, все присутствующие люди, до того молчавшие, тут же мгновенно зашумели.