Золото и серебро

Она указала на кусок расшитого парчового атласа среди них, сказала:

–Тогда предпочту этот.

Конечно, кусок материи цвета зеленого лотоса, вообще говоря, девушки из женской половины дома не выбирают. Потому что яркий пурпур* выбирает более зрелый человек, а обычная девушка, носящая этот цвет, будет выглядеть слишком старомодно и просто. Если она не обладает благородством, впитанным с молоком матери, нося этот цвет, девушка еще может казаться подавленной им, и это будет весьма некрасиво смотреться.

*Переводчик хочет сказать:

Несмотря на то, что изначально цвет материи, который выбрала Шэнь Мяо в новелле называется «лотоса зеленого цвет» ("цвет зеленого лотоса") и собственно, возникающая у меня ассоциация, именно с зеленый цветом, то читая «Современный китайский словарь» я выяснила, что это – «голубовато-фиолетовый» ("сине-фиолетовый уходящий немного в красный") или цвет Qinglian. Самая ближайшая цветовая гамма (если смотреть на тот же lookcolor.ru) – это яркий пурпур, яркий пурпурный или пурпурный. Когда говорят, «лотоса зеленого цвет», то имеется ввиду цветок лотоса, который в этом сорте имеет цвет как раз Qinglian или яркий пурпурный, или пурпурный.

Глаза Чэнь Жоуцю вспыхнули, она сказала, усмехнувшись:

–Отчего Сяо Ву выбрала такой темный цвет? Ведь все девушки хотят носить свежие и яркие цвета, наподобие тех, что выбрали твои старшие сестры. Боюсь, что такой темный цвет несколько старомоден.

–Верно, – сказала Жэнь Ваньюнь следом. Несмотря на то, что она тоже любила, чтобы наследники по линии старшего сына становились позорищем, но этот цвет зеленого лотоса не слишком ли чрезмерно нарушает нормы общества? Так посторонний человек еще сочтет всех девушек из семьи Шэнь немодными, Цин`эр нужно, находясь на торжественном обеде, всенепременно проявить свои способности и умения, возможно ли, что Шэнь Мяо будет той ногой, которая будет оттягивать их назад?

Шэнь Юэ и Шэнь Цин, тем не менее, злорадствовали. Шэнь Цин сказала:

–С моей точки зрения этот пурпурный цвет превосходен, пятая младшая сестра ведь еще ни разу не носила такой темный цвет? Попробовать тоже хорошо, по слухам такой цвет является весьма благородным.

–Если бы я уже не выбрала материал, обязательно тоже попробовала один разок тот цвет зеленого лотоса, – сказала, улыбаясь, Шэнь Юэ.

Ли Нян посмотрела на двух жен семьи Шэнь, у которых на языке мёд, а в сердце лёд, посмотрела на спокойное выражение лица Шэнь Мяо и внутренне вздохнула от сказанного. Шэнь Мяо, старшая дочь главной жены и Шэнь Синя, была глупа и невежественна, и в столице Дин нет никого, кто бы не знал этого. И кто бы мог подумать, что за внешним видом доброты и нежности двух ее старших кузин такие злобные мысли? Всё-таки может дать совет Шэнь Мяо как не стать позорищем?

Она немного сочувствовала Шэнь Мяо, генерал Шэнь вдали от дома защищал свою родину, но собственную дочь от старшей жены, находящуюся в резиденции, не может защитить от близких, строящих ей козни. Размышляя над этим, она дипломатично сказала:

–Этот цвет зеленого лотоса, на самом деле, чрезмерно солидный, если нужно насладиться пиром в праздник хризантем, вполне возможно выбрать более легкую расцветку. Может барышне лучше выбрать отрез цвета белого нефрита?

Шэнь Мяо скользнула взглядом по Ли Нян – она была редким человеком без фальши. Такого рода замечания заставили вспомнить прошлую жизнь, однако в то время Шэнь Мяо преданно верила двум старшим кузинам и теткам, и собственно, тогда не услышала ее слова. Услышав сейчас, однако, также деликатно отклонила, сказав:

 –Не нужно, мне нравится этот отрез пурпурного цвета.

Ее ответ заставил только что нахмурившихся Шэнь Цин и Шэнь Юэ перевести дух. Шэнь Юэ сказала со смехом:

–Мнение пятой младшей сестры, действительно, является лучшим, таким образом, мы всего лишь затрудним просьбой Ли Нян, чтобы она сшила для нас наряды.

Ли Нян вздохнула про себя, но ей было неудобно вернуться к вопросу ещё раз. И она сразу же взялась снимать мерки с молодых барышень.

От начала и до конца этого действа, пожилая супруга Шэнь, откинувшись на плетенную лежанку, отдыхала с закрытыми глазами, как будто бы не слышала то, что происходило перед ней. Разве только события, касающиеся многих лянов серебра, до сих пор увлекали ее, и она не прикидывалась не понимающей сути. Сегодняшний пошив одежды и выбор материалов были справедливо распределены внутри семьи, и ляны серебра все были переданы, всё подготавливалось Жэнь Ваньюнь.

Закончив со снятием мерок для одежды, Ли Нян ушла. Жэнь Ваньюнь только тогда сказала со смехом:

–Только были дитями, а вот все взрослые девушки. Нашим девушкам из резиденции Шэнь недопустимо, чтобы другие люди относились с пренебрежением. Я купила несколько украшений для них. Они дожидались пира в праздник хризантем, и в тот день ими уже можно воспользоваться, – с этими словами она сказала стоящей позади нее Сан Лань с несколькими футлярами в руках, отнести и отдать один Шэнь Цин, а второй Шэнь Мяо.

Шкатулка Шэнь Мяо была увесистая, Жэнь Ваньюнь посмотрела на нее, в интонациях ее речи слышалось слишком много любви:

–Вторая тетя видела, как ты все эти дни была занята подготовкой к экзаменам в Гуанвэнь-тан, и сама ходила по ювелирным лавкам, покупая для тебя украшения, все самое лучшее, согласованное с твоим стилем, и надеется, что тебе понравится ее выбор.

На своем высоком лежбище, пожилая супруга Шэнь нахмурила брови, как будто намеревалась проснуться, но замерла и продолжила прикидываться спящей.

–Спасибо второй тетушке, – Шэнь Мяо поблагодарила в ответ. Шэнь Цин и Шэнь Юэ могли самостоятельно выбрать и купить все под свой стиль, а если была нужда поменять, то они это могут сделать до праздника, но как нарочно они не взяли ее с собой, когда гуляли по лавкам, ещё и прикрывая свой нерациональный поступок красивым предлогом и тем, что не хотели ее беспокоить. И отдали ей все целиком в этот же самый день, в действительности же прикидывая в уме время, чтобы она не успела заменить украшения.

–В таком случае, прежде чем возвращаться по домам, давайте полюбуемся украшениями, – Шэнь Юэ призывно посмотрела на Чэнь Жоуцю и подмигнула Шэнь Мяо: – Украшения пятой младшей сестры определенно самые лучшие и значительнее наших.

Шэнь Мяо слабо улыбнулась, ничего не ответила и вышла.

Возвратившись в западную усадьбу, Шэнь Мяо откинула шкатулку в сторону, совсем не рассматривая её. Цзин Чжэ, видя состояние девушки, хитро улыбнулась:

–Молодая барышня не откроет полюбоваться?

–Что можно рассматривать в ней? Как ни верти, всё, что там есть, разве чем-то отличается от имеющегося? – не оглядываясь, ответила Шэнь Мяо.

Цзин Чжэ хотела что-то сказать, но промолчала, каждый раз получая украшения от второй и третьей ветви рода, молодая барышня совершенно не могла оторвать от них глаз, и было досадно все это, ведь даже прислуга, рассматривая их, совершенно вся считала, что украшения действительно подходили только лишь нуворишам. Издавна Шэнь Мяо шла на поводу за второй и третьей ветвями рода, хвастаясь, что она так любима ими, что ей очень нравятся эти, на взгляд всех видевших их, довольно вульгарные украшения из золота и серебра.

Шэнь Мяо подумала немного, снова протянула руку за шкатулкой, открыв её.

В распахнутой шкатулке золотисто заблестели украшения. Внутри были разложены золотые и серебряные браслеты, шейный обруч, да еще и имелась декоративная шпилька для волос, сверху инкрустированная рубином довольно большого размера, но только процент драгоценного металла, по их виду, был очень низким.

Цзин Чжэ не могла удержаться и возмутилась.

Шэнь Мяо едва не рассмеялась. Перед тем, как она вышла замуж, все ее ювелирные украшения были такими. Такого качества золотые декоративные шпильки и серебряное колье даже незамужняя девушка из сельской местности не носит. Она одевалась в одежду ярких и сочных цветов, надевала весьма похожие на принесенные в шкатулке побрякушки, яркие золотые украшения. Находясь в присутствии нежной, изящной Шэнь Юэ и непринуждённой и яркой Шэнь Цин, она действительно напоминала служанку, моющую им ноги.

Теперь все эти вещи Шэнь Мяо воспринимала забавно. Цзин Чжэ наблюдала за молодой барышней, и удивленно заметила, что она вовсе не похожа на себя прежнюю. Еще изумляясь, увидела, как Шэнь Мяо подтолкнула шкатулку к Цзин Чжэ:

–Найди ломбард и отнеси им, на обратном пути купи серебряную декоративную шпильку, и быстрее возвращайся, не ищи больно хорошую, подойдет и обычная с резьбой.

–Молодая барышня… – изумленно сказала Цзин Чжэ: – Если здешние люди из восточной усадьбы узнают, то сразу донесут, и сложно будет избежать встречи с ними, и это может быть использовано как предлог. 

Несмотря на то, что она тоже очень рада, что Шэнь Мяо наконец-то не так как прежде любит всё это золото и серебро, но так вести себя было слишком смело.

–Все эти украшения, коль скоро нельзя носить, к чему оставлять? Самым лучшим всё же являются настоящие деньги, хорошо иметь немного лишних денег, – равнодушно ответила Шэнь Мяо. Если говорить о повседневных делах, практично иметь наличность, этот принцип она осознала, уже являясь императрицей. Каждый месяц в резиденции Шэнь всем, в соответствии с долей и по традиции, давали ежемесячные серебряные ляны, каждая из девушек раз в месяц получала два ляна серебром. Но сколько Шэнь Юэ и Шэнь Цин всё-таки имели помощи деньгами со стороны? Шэнь Мяо было невозможно выяснить, но можно сказать, как бы там ни было, она не имела тех долей компенсации.

Очевидно, хотя и являясь молодой барышней из резиденции генерала, она изначально не обладала тем положением, имеющимся у двух старших сестер, и таким богатством. Прежде она полагала, конечно, всё из-за того, что две тетушки хотят приплачивать собственным дочерям, но теперь?

Тогда всем имуществом распоряжалась Жэнь Ваньюнь, ведь Шэнь Гуй и Шэнь Ван обычно занимали официальные посты в государстве, вели дела и могли даже дать взятку кому-либо, но собственного оклада им вряд ли хватало, откуда же они имеют лишние деньги?

Впрочем Шэнь Синь всю свою жизнь проливал кровь и пот на поле брани, скача во весь опор в атаку, Его Величество множество раз награждал его, все эти пожалования Шэнь Синь никогда не присваивал себе, а целиком отдавал в общую семейную казну.

Обладая их общим семейным серебром, терпя такое к себе отношение от этих бесстыжих людей, где исключительно только пожилая супруга и те члены семьи, которым она доверяет, могут распоряжаться семейной казной.

Ей во всяком случае нужно будет изыскать методы и разделить семейное имущество.