Пожилая супруга Шэнь

Наступила ранняя осень. Дикие гуси уже строились для своего далекого путешествия по небесным просторам, собираясь лететь из северных земель по направлению к теплым южным княжествам. В летние дни, в усадьбе, пышно цвела растительность, но сейчас началось ее увядание; рыбки, украшавшие пруд, смотрелись по сравнению с предыдущими днями, более сонными.

В иссиня-черные длинные волосы молодой девушки, зачесанные в узел, была вставлена искусно сделанная декоративная коралловая шпилька; шелковая одежда в темно-красных тонах с парной вышивкой облаков и гусей очаровательно обрисовывала тонкую фигуру.

Бай Лу неслышно набросила на плечи Шэнь Мяо накидку, расшитую металлической нитью, сказав:

–Молодая барышня болеет, и пока еще не выздоровела, нужно внимательно следить, чтобы не застудиться вновь.

Шэнь Мяо встрепенулась, покачав головой.

Маленькая по росту, не такая высокая как Шэнь Юэ и Шэнь Цин, с круглым от рождения лицом, а если добавить ко всему прочему обычно нерешительный характер, то на вид она кажется еще моложе реального возраста на несколько лет. Девушке с трудом можно было дать одиннадцать-двенадцать лет.

Однако сегодня были видны некоторые отличия.

Шуан Цзян, смотря со стороны, заметила некоторые странности.

Рассматривая красивую маленькую барышню, цвет кожи которой был бледнее обычного, а на лице сейчас не было даже еле заметной улыбки, не могло быть и речи о былом равнодушии ко всему и простодушии с придурковатостью. Присутствовала только холодность, однако похоже, когда она рассматривала небо, так проявлялась в ее облике ностальгия. Как и ранее, она стояла немного серьезная, но как будто за одну ночь, неизвестно как, в ее самобытном характере появились приветливость и великодушие.

Шуан Цзян покачала головой, как будто была в состоянии отмахнуться от абсурдных мыслей, возникших в ее голове, и с улыбкой, обратилась к Шэнь Мяо:

–Молодая барышня что-то рассматривает?

После завтрака Шэнь Мяо вышла во двор усадьбы и стояла в глубокой задумчивости, рассматривая небо.

–Просто подумала, дикие гуси с севера… Разве не тем же путем, через северо-западные пустынные степи, они летят в южные княжества? – прошептала Шэнь Мяо.

Территорию северо-западной пустынной степи охраняет Шэнь Синь, и госпожа Шэнь со старшим молодым господином Шэнь сейчас находились вместе с ним. В прошлом месяце домой пришло письмо, внутри было написано: что в столице стужа, что на северо-западе уже много травы высохло на корню и сломалось, что постепенно начинает появляться мелкий снег.

–Молодая барышня тоскует по господину и госпоже, – сказала Шуан Цзян усмехнувшись. – К концу года ждем возвращения господина, не знаю, обратит ли он внимание, как за это время снова выросла дочь, в любом случае большая радость ждёт его.

Шэнь Мяо улыбалась, но улыбка в уголках ее рта стала чуть-чуть отдавать горечью.

В конце года главнокомандующий возвращается в столицу. Допустим, что первым делом после возвращения он столкнется со своей дочерью, не знающей ни стыда, ни совести и ее желанием брака. Разумеется, бросится ради нее хлопотать о браке, дело дойдет до того, что она будет согласна умереть, – довести себя до смерти ради того, чтобы выйти замуж. Много радости это принесет?

Более того, она-то всем сердцем желает выйти замуж, вот только то ничтожество стремится воспользоваться военной властью семьи Шэнь и лишить законного наследника права на престол. И отстранив наследника от престола, перемешать хороших и плохих людей вместе*. Клан Шэнь не желал вмешиваться, наоборот, это ее слепая любовь утянула всех вниз окончательно, в результате получилось, что вся семья погублена и в конце ее убивают – трагический финал.

*鱼龙混杂 yúlóng hùnzá

перемешались рыбы и драконы (метафора, что плохие люди и хорошие люди смешаны вместе, их непросто различить).

Шэнь Мяо закрыла глаза.

Почти полгода, промежуток времени как раз подходящий для возникновения очень многих событий. С того времени, как она достигнет брачного возраста, ее будущая свадьба для восточной усадьбы станет удобным случаем в любое время найти предлог для контроля за ней. Похоже, что достижение того же возраста двоюродными сестрами в этом году также стало стартом восточной усадьбе для того, чтобы прекратить маскироваться. Постепенно удерживая и управляя ею, ставить ее в безвыходную ситуацию, чтобы она не была в состоянии свернуть в сторону.

–Молодая барышня, молодая барышня? – тихо позвала Бай Лу, увидев, как изменилось выражение лица хозяйки. Костяшки и кончики ее пальцев, которыми она удерживала полы накидки, побелели.

Шэнь Мяо пришла в себя только заметив Гу Юй, приближавшуюся к ней семенящей походкой, последняя сказала:

–Молодая барышня, надо торопиться идти в Жунцзин-тан.

Жунцзин-тан, место проживания пожилой супруги Шэнь. Рано утром она, пользуясь удобным случаем, направила девушку-прислугу из своего окружения посмотреть на Шэнь Мяо. Та, беспрепятственно увидев Шэнь Мяо, упрекнула ее, что при хорошем самочувствии, она способна идти приветствовать пожилую супругу. На самом деле приветствие также является еще и требованием объяснений – полностью ли осознается неправота?

Шэнь Мяо слегка улыбнулась, плотно запахнула накидку и сказала:

–Пойдем.

Резиденция Шэнь была разделена на восточную и западную усадьбу, а они значительно отличались друг от друга*.

*泾渭分明 jīngwèifēnmíng

воды рек Цзиншуй и Вэйхэ [ясно] различаются, обр. в знач.: видна разница, отчетливо видно; различие, отличаться друг от друга; следует отличать.

В прошлом, еще при своей жизни, старый генерал Шэнь, любил постоянно находиться на пустыре около западной усадьбы – там было удобно фехтовать и биться на кулаках. Потом, когда старый генерал скончался, Шэнь Гуй и Шэнь Ван оба выбрали себе путь гражданских чиновников; Шэнь Синь, единственный, принявший от старого генерала военное наследие, в исключительное обладание получил тот пустой клочок земли около усадьбы. Пустырь был объединен с западной усадьбой и отдан Шэнь Синю. В обширной восточной усадьбе проживало потомство второй ветви рода, пожилая супруга Шэнь и домочадцы третьей семьи.

В действительности расположение западной усадьбы по сравнению с восточной было более отдаленное и не особенно удачное для солнечного света. Не такая зажиточная, она не имела и половины того, что было у восточной усадьбы, и на самом деле не заслуживала никакой похвалы за местоположение. Только Шэнь Синь целыми днями был весел, добыв кусочек пустыря, он сразу же ощутил огромное удобство для себя без всяческих ограничений. Шэнь Синь и госпожа Шэнь происходили из известных военных семей, и если к этому прибавить определенный кругозор, то становится понятен аскетизм во всем: белые стены, черная черепица –  неприхотливо до крайности. Несравнимо с тщательно ремонтируемой изысканной восточной усадьбой.

Шэнь Мяо некогда против собственной воли была оставлена в западной усадьбе, чем была весьма недовольна, страстно желая жить в изысканной и очаровательной восточной усадьбе, это эгоистическое желание внутри нее находило выход в жалобы Шэнь Цин. Сейчас, как видно, все же следует посмеяться над своей глупостью. 

Своя усадьба, несмотря на скромность, но совсем не убогость, демонстрировала широту взглядов на вещи и душевное состояние хозяев, к тому же, например, низкие и в высшей степени заурядные люди* из восточной усадьбы, имея прекрасную внешность, имели и отвратительное нутро.

*牛鬼蛇神, niúguǐ shéshén

бычий демон и змеиный дух (комбинированный тип; как субъект, объект, атрибут; с уничижительным значением) (обр. в знач.: а) отвратительный, омерзительный, чудовище; б) низкий человек, дрянь).

Для того, чтобы достичь Жунцзин-тана, ей следовало повернуть, пройти через длинную галерею мимо тщательно подрезанных деревьев в ни с чем не сравнимом саду, и только тогда она окажется у входа.

Главным образом ради того, чтобы показать интеллигентный вид Жунцзин-тана, его распланировали в очень изысканном стиле: дверной проем в центре, сделанная с элегантным вкусом вывеска из бамбука, символы долголетия – сосна и журавль, мастерски выполненные, как живые, – на медной ручке.

–Пятая молодая барышня пришла, – счастливо пробормотал ребенок, сидящий около пожилой супруги Шэнь.

Шэнь Мяо вошла в Жунцзин-тан.

Внутри ей предстала радостная семейная картина, состоящая почти из всех родственников. Вторая супруга семьи Шэнь – Жэнь Ваньюнь и третья супруга семьи Шэнь – Чэнь Жоуцю неподвижно стояли около пожилой супруги на менее почетных для себя местах. Шэнь Цин сидела около пожилой супруги, держа тарелку с легким кушаньем, с другой стороны расположился родившейся во второй ветви семьи Шэнь ее младший брат – Шэнь Юаньбо. Мальчику было около пяти лет. Он произвольно хватал лакомства, намереваясь засунуть их в рот бабушки, а пожилая супруга Шэнь разрешала дразниться, с улыбкой качаясь из стороны в сторону.

Похоже, что ни один человек не заметил появления Шэнь Мяо, только тогда Шэнь Юэ, смеясь, сказала:

–Пятая младшая сестра, почему пришла только сейчас? Седьмой младший брат вот уже собирается есть сладости, а сулао* уже съел.

* 酥酪 хрустящий сыр (sū lào)

 молочный продукт, в основном сделанный из козьего молока, молока и т. д.; также этим словом часто называют простоквашу, кефир.

Шэнь Мяо кивнула головой:

–Я пока не полностью здорова. Пройдя пару шагов, почувствовала небольшое головокружение, поэтому в пути отдыхала какое-то время, и таким образом немного опоздала.

Внутри Жунцзин-зала все люди замерли.

Говоря подобное касательно ее, Шэнь Юэ хотела показать, что кузина с пренебрежением относится к приглашению, поэтому опоздала. Та же, наоборот, не побоялась обратить внимание пожилой супруги Шэнь, спекулировавшей на своём старшинстве, что, она пренебрегает здоровьем внучки и заставляет без всякого здравого смысла, как всех прочих людей, приветствовать ее.

Мгновение спустя Жэнь Ваньюнь сказала со смехом:

–На мой взгляд, Сяо Ву была действительно слаба телом. Последние несколько дней доктора то и дело приглашались по нескольку раз, к счастью, сейчас все уже благополучно.

–Твое состояние в конце концов улучшилось? – в раздавшемся хриплом и резком голосе послышались нотки нетерпимости.

Шэнь Мяо подняла глаза на бабушку.

Пожилая супруга Шэнь с усмешкой на лице и со спокойным высокомерием вскинула голову. Отчетливо был виден ее семидесятилетний возраст.  Наперекор ему, она была одета в кофту и юбку из парчи персикового цвета, тесный и тонкий воротник кофты и застежка инкрустированы зеленым нефритом и бирюзой, а головная повязка вышита белыми орхидеями. Полностью седые волосы уложены в пышно взбитую прическу, украшенную бусинками нефрита и жемчужинами.

Она, как жена генерала, крайне серьезно относилась к своему внешнему виду. В прошлой жизни, Шэнь Мяо в период проживания на женской половине, всегда воспринимала пожилую супругу Шэнь как в высшей степени благородную женщину. В уже преклонном возрасте быть на уровне столичной изысканности и иметь прекрасный характер – она не могла не восхищаться ей. В настоящее время, однако, все воспринимается немного нелепым.

Первая жена старого генерала Шэнь, мать Шэнь Синя, родилась в знатной семье – настоящая девушка из высшего общества, к сожалению, скончавшаяся от болезни в средние года. Позже старый генерал Шэнь, проезжая в военном походе через некие земли, в то время спокойные, спас от рук местных хулиганов женщину (некоторые еще называют подобных певичками). Певичке идти было некуда, и она настоятельно просила о внебрачном сожительстве. В дальнейшем, произведя на свет от старого генерала Шэнь Гуя и Шэнь Вана, приняла его предложение и стала второй женой.

Певичка все выдержала, в конце став супругой Шэнь, в дальнейшем – пожилой супругой Шэнь. Репутация и положение изменилось, но нутро, происходившее от невежественного простолюдина, и истинное лицо, в конечном счете, остались неизменными. Шэнь Мяо все еще помнит, как в прошлой жизни, пожилая супруга Шэнь вынуждала ее выйти замуж за хромого, одноногого князя Юй Чжоу только ради того, чтобы создать в будущем прекрасные условия для Шэнь Цин.

Она посмотрела на женщину перед собой. Пожилая супруга Шэнь, красота которой проявилась в период юности, имела с тех времен заостренное лицо, большие и блестящие глаза. К старости лицо стало более похожим на застывший треугольный барабан, а расположенные выше скул темные глаза неожиданно пугали. Она все еще не примирилась с судьбой и накрасилась губной помадой яркого цвета.

Действительно была… неподобающе и до крайности разукрашена. Шэнь Мяо с высоты прошлой жизни, взглядом императрицы, машинально оценила все в глубине души и смиренно сказала:

–После принятого лекарства уже намного лучше, спасибо бабушке за заботу.

В следующую секунду услышала над головой громкий голос пожилой супруги Шэнь:

–Непочтительная, почему все еще не на коленях!