Ночная встреча с молодым князем

Человек, стоявший напротив нее, был не кто иной, как Се Цзинсин.

Под сумрачным светом лампы его лицо, такое картинно красивое, хотя и с нахмуренными бровями, резко отличалось от его дневного образа своей холодностью, было похоже, что он превратился в другого человека.

Цзин Чжэ и Гу Юй уже несколько раз встречали Се Цзинсина, естественно, понимали каким он был человеком, но про себя все же изумились и невольно встали впереди Шэнь Мяо, как бы защищая ее.

Мо Цин же впервые увидел Се Цзинсина. Он не представлял каким человеком был юноша, однако со слов Шэнь Мяо он понял, что эти двое были знакомы. Се Цзинсин пристально смотрел на Шэнь Мяо, поразмыслив некоторое время, в конце концов, усмехнулся, опустил руки и никто глазом не успел моргнуть, как он бросил Мо Цину его меч.

С ленцой отходя назад, в сторону дверного проема, скрестил руки на груди и сказал:

–Девчонка из семьи Шэнь, встреча с тобой здесь, должно быть объясняется тем, что мы с тобой предназначены друг другу либо нам суждено встречаться вновь и вновь.

Шэнь Мяо, не обращая на него внимания, отдала распоряжение Мо Цину и двум служанкам:

–Немедленно уходим.

Цзин Чжэ и Гу Юй посмотрели мельком на Се Цзинсина, кивнули в знак согласия и как раз собирались идти, но тут вдруг Шэнь Мяо  сказала им:

–Вы идите вперед, я потом подойду.

В кромешной тьме лишь было видно крохотное движение от огня свечи, вскрикнув в смятении, Гу Юй сказала:

–Молодая барышня…

–Идите! – заговорила Шэнь Мяо. Ее приказ был уверенным и кратким, Гу Юй чуть-чуть затряслась телом, Мо Цин колебался, но покачав отрицательно головой, одной рукой держа служанку, он двинулся в оконный проем и, легко его коснувшись, выскочил наружу.

Се Цзинсин по-прежнему стоял со скрещенными на груди руками, наблюдая за ее действиями. Шэнь Мяо на ощупь дошла до стола впереди и, пользуясь свечой, наконец-то нашла курильницу, взяв со стола благовония, подпалила их и воткнула в курильницу, желая сейчас как можно быстрее покинуть эту комнату.

Торопясь, она внезапно увидела, как Се Цзинсин нахмурился, неожиданно из его согнутых пальцев выстрелил шарик, и пламя свечи тут же погасло. И тут во тьме, впереди Шэнь Мяо внезапно возникла человеческая фигура. Проворно обняв девушку за талию, он легко прижал ее к себе. Даже чувствуя, что попала в его теплые объятия, Шэнь Мяо никак не отреагировала, а человек, все также держа ее в руках, быстро, опустившись на пол, закатился вместе с ней под кровать.

–Ты… – Шэнь Мяо пришла в очень сильный гнев.

Вздохнув, Се Цзинсин сказал ей прямо в ухо:

–Кто-то идет сюда.

В комнате послышался шум шагов, все тело Шэнь Мяо застыло.

Она никак не ожидала, что действия этих людей будут такими быстрыми.

К счастью, люди в комнате не зажигали свет, она заранее учла это. В свое время, когда она занималась выяснением предпочтений того человека, как-то в разговоре было упомянуто, что он сильнее возбуждался в темноте.

С наружной стороны кто-то сказал:

–Князь, все организовано.

–Пойдите прочь все. Охраняйте во дворе и не нужно беспокоить бодрое настроение этого князя, – сказал другой слегка охрипшим голосом. Шэнь Мяо отвела взгляд, и впрямь, это был князь крови Юй.

–Шэнь Синь, ах, Шэнь Синь… – голос великого князя Юя был пропитан самодовольством, кажется от всего этого он был ненормально возбужден: – Этот князь все-таки попробует твою дочь, интересно, будет ли разница в ощущениях между ней и другими женщинами?

Звук шагов приближался к кровати.

Шэнь Мяо постепенно сжала кулаки.

Се Цзинсин слегка опустил голову. Из-за позы, его подбородок уперся в макушку Шэнь Мяо, можно было ощутить нежный и приятный запах, шедший от волос девушки, в потемках не было видно выражение лица Шэнь Мяо, но напряжение в ее теле он почувствовал – она не оставалась равнодушной к происходящему.

На кровати раздавались звуки рвущейся одежды, злой голос великого князя Юя, его непрерывные ругательства, Шэнь Цин, кажется, даже немного пришла в сознание и издавала слабые возгласы протеста. Однако ее голос был еле слышимым, и не похоже было, чтобы она сильно сопротивлялась, но было похоже, что она шла навстречу его желаниям.

А воздух был переполнен целым облаком запахов, заставляющим сердца людей биться сильнее, и этот запах постепенно распространялся везде, становясь похожим на сильный аромат цветов орхидеи, и люди, оказавшиеся внутри, были совершенно не готовы к его воздействию, вдыхая его.

Шэнь Мяо тоже постепенно почувствовала, что что-то не так. Внезапно в ушах раздался стук зачастившего сердца. Только что она перед своим уходом подожгла благовония с содержащимся в них афродизиаком, и теперь то, что натворила сама, сама и должна расхлебывать. Она никогда не была в такой ситуации. И даже не могла сорвать злость на неожиданном госте – Се Цзинсине, если бы он не свалился словно с неба – это несчастье бы не произошло, пожалуй, она давно бы уже покинула это место. Разве могла бы она попасть в такое затруднительное положение? Размышляя об этом, девушка злобно и пристально уставилась на главного виновника.

Жаль, что не было света и невозможно было ничего увидеть. Шэнь Мяо была в нерешительности, потому что боялась, не осмеливаясь пошевелиться и встревожить лежавших на кровати людей, пришлось попользоваться одеждой Се Цзинсина, уткнувшись в нее ртом и носом.

Ей пришло в голову, что этот душистый аромат от свечи не хорош и что во что бы то ни стало самой не стоит его вдыхать, дело дошло до того, что она подумала, использовать полу одежды юноши и заткнуть им рот и нос, но она запамятовала, что Се Цзинсин все же был мужчиной.

Когда он отреагировал на приблизившийся сомнительный запах благовоний, то уже вдохнул слишком много этой вещицы, и уж совсем некстати в его объятиях была девчонка. В настоящем времени у Шэнь Мяо еще молоко на губах не обсохло, хотя положим она и была обыкновенной комплекции, но всё-таки была теплой и ароматной словно нефрит*, его тело напряглось, и в такой критический момент Шэнь Мяо потерлась телом и уткнулась лицом в его грудь.

*温香软玉

выражение, которым в старых китайских романах описывают женское тело, женскую кожу.

Се Цзинсин глубоко вдохнул, с рождения и по сей день, он впервые оказался в таком позорном положении как сейчас. Рассматривая макушку головы, слушая сильные скрипы кровати, сотрясающейся без остановки, голоса переплетенных вместе мужчины и женщины, даже только слыша все – это было способно заставить лицо человека покраснеть от стыда и сильнее забиться сердце.  Все эти действия привели к тому, что он не удержался и засомневался, сможет ли кровать от всех происходящих на ней телодвижений выдержать или непременно развалится.

Стиснув зубы, они слушали активность происходящую на кровати не менее половины большого часа. После лежащие на ней постепенно и ненадолго стали замедляться, как будто устали на полдороге. Тело Шэнь Мяо сильно окоченело, и через какое-то время, она ощутила, как Се Цзинсин, все еще с ней в руках, выбрался из этого места, выскочив наружу, а затем пользуясь тем, что окно не прикрыто, пронесся мимо в потёмках. Она не понимала, например, как точно он видел куда бежать, и им еще повезло, что они не встревожили князя Юя.

Выйдя, недалеко заметили ожидающих их людей. По выражению лиц Гу Юй, да и всех троих в целом, они убедились, что те заметили, как они выбежали наружу, а Цзин Чжэ чуть ли не подпрыгнула от волнения, но опасаясь, что снаружи люди могут услышать, прошептала:

–Молодая барышня, служанка страшно беспокоилась, кто-то только что вошел во внутрь, но раз никого не обнаружили… – она неожиданно замолчала, из-за того, что только-только как следует рассмотрела, в каком положении находилась молодая девушка.

Се Цзинсин все еще нес Шэнь Мяо, он был довольно высокого роста и держал ее на руках без малейших усилий. Цзин Чжэ гневно сказала:

–Ты – быстро отпусти молодую барышню нашей семьи!

Се Цзинсин поднял брови, разжал руки и «хлоп», Шэнь Мяо прямиком свалилась на землю.

–Ты! – Гу Юй рассердилась и разгневалась, она не ожидала, что Се Цзинсин будет таким невоспитанным и просто выпустит девушку из рук. Хлопоча и трясясь, помогла встать Шэнь Мяо и, успокаивая, сказала: – Все ли в порядке с молодой барышней?

Мо Цин пристально смотрел на Се Цзинсина, про себя не прекращая изумляться. Этот молодой господин, выдающийся своим военным искусством, выходец из незаурядной, богатой и знатной семьи, и он сам, в конце концов побывал в его руках, совершенно лишенный возможности дать ему отпор. С такими способностями, машинально рассматривая его искоса, появление его здесь глубокой ночью, выглядит очень подозрительно. Только после того, когда он с Гу Юй и Цзин Чжэ выбежали из комнаты, он заметил как некто вошел в комнату Шэнь Мяо вместе с натренированной группой охранников следующих за спиной. И, если бы он быстро не спрятался, пожалуй, для всех могли бы возникнуть трудности. Мо Цин не удержался и снова посмотрел на Шэнь Мяо, неужели она заранее знала, что этой ночью сюда прибудет группа людей, в таком случае, зачем поменялась местами с Шэнь Цин?

Шэнь Мяо встала, очищая от пыли одежду, спокойно посмотрела на Се Цзинсина:

–Уже глубокая ночь, не будем и далее беспокоить своим присутствием молодого князя и оставим его делать свои дела. Мы уйдем первыми, – продемонстрировала всем очень отстраненное отношение.

Все это время с неба, не прекращая, лил мелкий частый дождик, а плотно бившие по ее телу капли сделали свое дело – вся ее одежда промокла. Благодаря тому, что снаружи немного светил фонарь, Се Цзинсин скользнул проницательным взглядом по ее лицу, неожиданно рассмеялся, будто смотрел на хорошее представление, сказал:

–Чтобы отсюда выйти, потребуется пройти через внешний двор, рядом с ним находится большая группа охраны. Ты отправляешься на верную смерть, этот князь никогда не преграждает путь людям, идущим на гибель, милости прошу.

То как он это сказал покоробило всерьез, но на его лице промелькнула озорная улыбка. Шэнь Мяо бросила мельком взгляд на Мо Цина, тот качнул головой и застыдился:

–Этот подчиненный не уверен.

Несмотря на то, что князь Юй был бездарен, но под его руководством не было слабаков.

–Кажется, у молодого князя имеется план, – сказала она, немного промолчав.

Се Цзинсин усмехнулся, собираясь развернуться и уйти, оказывается он не намеревался обращать внимание на мнение этих людей.

–Можешь ли ты нам помочь? – спросила она.

Се Цзинсин оглянулся назад, поразмыслив минутку, впервые кивнул головой:

–Дело не в том, что это невозможно, только… тебе нужно попросить меня, и я немедленно выведу вас отсюда.

Гу Юй и Цзин Чжэ изменились в лице, характер Се Цзинсина был совершенно ни на что не годен, а циничная интонация в речи вкупе с его представительной внешностью действовали так, что и любая другая женщина покраснела бы. Если бы не настойчивое стремление защищать хозяйку, пожалуй, Цзин Чжэ и Гу Юй сегодня устроили бы скандал. 

Мо Цин нахмурился. Шэнь Мяо являлась дочерью Шэнь Синя, думается, что обычно таких миловидных детей баловали, но у ней был упрямый характер, и провокация Се Цзинсина, пожалуй, должна была только разозлить девушку.

Однако превосходя все его ожидания, он услышал весьма неожиданный ответ от Шэнь Мяо:

–Хорошо, я прошу тебя вывести нас отсюда.

Ее слова были настолько быстрыми, что Се Цзинсин не смог сдержаться и поперхнулся. Тщательно смерил взглядом молодую девушку перед собой, хотя она и искала помощи, но взгляд ее резко отличался от ее же тона и непринуждённой манеры держаться. Появилось ощущение, как будто она не ищет у людей помощи, а как человек высокого положения отдает какое-то распоряжение.

Не ожидая слов Се Цзинсина, Шэнь Мяо немедленно сказала:

–Молодой князь думает отказаться от своих слов?

–Ты действительно ребенок в душе, – Се Цзинсин усмехнулся, после тихо сказал кому-то позади: – Выходите.

Никто и глазом не успел моргнуть, как со всех сторон стали появляться люди в черном, приблизительное количество появившихся было не меньше десяти человек. Князь крови Юй привел с собой такое же количество человек.

Цзин Чжэ и Гу Юй вздрогнули от испуга, Мо Цин также испугался, он в своем боевом искусстве не уступал многим, но кто бы мог подумать, что здесь, в таком часу, спряталась настолько большая группа людей, хотя ясно и так, что мастерство противника превосходит его. А стоящий рядом молодой человек, так легко находящий и мобилизирующий такое большое количество мастеров, действительно ставит под вопрос свою личность. 

Се Цзинсин сказал:

–Двигайтесь аккуратно, не нужно привлекать внимание.

Люди в черном поклонились, сказав «да», и в один миг исчезли в потемках. Их действия были удивительно одинаковыми, в Блистательной Ци в домашней охране очень трудно найти такие личностные качества. Шэнь Мяо задумалась об этом и тут услышала, как Се Цзинсин сказал:

–Это займет некоторое время, спокойно пойдем по другой стороне.

Он повернулся кругом и пошел в противоположном направлении, с виду казалось, что с планировкой монастыря он был хорошо знаком. 

–Не отстаём от него, – сказала Шэнь Мяо.

Неизвестно, что сделали подчиненные Се Цзинсина, но весь путь они ни с кем не сталкивались. Вплоть до того, что даже подойдя к южному павильону, где жили Шэнь Цин и Шэнь Юэ, снаружи не обнаружилось ни единого охранника. После того, как их сопроводили, уже находясь в безопасности, Шэнь Мяо сразу же сказала Мо Цину:

–Ты можешь вернуться назад.

У охраны есть специальное место, где она проживает, и сегодня ночью Мо Цин тайком улизнул наружу, если бы какой-либо человек обнаружил его отсутствие, пожалуй, возникли бы ненужные вопросы.

Гу Юй и Цзин Чжэ вместе с Шэнь Мяо вошли в комнату, Се Цзинсин, не отступая, пошел за ними. Цзин Чжэ шагнула перед ним, преграждая дорогу Се Цзинсину, желающему войти во внутренние покои, настороженно смотря на него:

–Молодой господин, дальше можете не провожать.

Се Цзинсин действительно остановился на месте, лишь смотря на очертания спины Шэнь Мяо, сказал с усмешкой:

–Шэнь Мяо, этот князь напрасно истратил все ночные часы, ты даже не дашь объяснений?

Шэнь Мяо остановилась, посетовав немного про себя. Этот человек, Се Цзинсин, как будто уже родился с семью высшими мастерствами и искусностью в сердце, ясной головой, чутким слухом и острым зрением, заставляя людей завидовать, и многие вещи способен рассмотреть с первого взгляда. Ей было лень таиться от него, она мельком посмотрела на Цзин Чжэ и Гу Юй, сказала:

–Вы отправляйтесь во флигель и ложитесь спать, молодой господин князь сопроводит меня сам.

–Молодая барышня! – потеряла самообладание Гу Юй: – Сейчас не следует, это…

Находиться с посторонним мужчиной ночью в наедине комнате, если это выйдет наружу – потрясет всех. Если чужой человек поймает их, репутация Шэнь Мяо будет испорчена. Тот пустяковый инцидент с Фу Сюи, в конце концов, еще можно объяснить влюбленностью молодой девушки, всё-таки ничего такого не произошло, однако, подобное об этом инциденте трудно будет сказать, потому что это и есть самоуничтожение репутации, конечно, можно еще прыгнуть в Хуанхэ, кто знает что из этого выйдет.

–Нет никого, кто бы узнал. Не из-за чего беспокоиться, – Шэнь Мяо не намеревалась повиноваться двум служанкам и, смотря на Се Цзинсина, сказала: – Входи.

Се Цзинсин пожал плечами и, следуя за Шэнь Мяо, вошел во внутренние покои, Шэнь Мяо спокойно закрыла дверь под обеспокоенными взглядами служанок.

Зажгла масляную лампу, закрыла окно, изолировав от шума дождя с улицы, и села за стол.

Се Цзинсин, облокотившись на стену, с интересом смотрел, как она разливает чай, наконец спросил:

–Почему ты не боишься меня?

–Почему я должна тебя бояться? – задала встречный вопрос Шэнь Мяо.

–На женской половине дома молодая барышня находится одна наедине в комнате с чужим мужчиной, не боишься, что я могу тебе что-то сделать? – он гадко усмехнулся, но даже в свете лампы стал еще более прекрасным.

–Только что, мы с тобой наблюдали в спальне чужую любовную связь, для боязни теперь, молодой господин князь, не слишком ли поздно? – холодно сказала Шэнь Мяо.

Се Цзинсин растерялся, на его красивом лице промелькнуло недоверие. Все эти года он пережил немало событий, он видел то, что другие должны были видеть в его возрасте, он видел и то, что другие не должны были видеть в его возрасте. Приходится считать, что находясь, по меньшей мере,  в столице Дин, и даже в Блистательной Ци, всё равно, он приобрел большой опыт. Однако в первый раз женщина, не меняясь в лице, упомянула при нем эти слова «любовная связь в спальне».

Только находясь в кромешной темноте, невозможно было разглядеть выражение лица Шэнь Мяо. И он подумал, что начиная с того времени, как они вышли, голос Шэнь Мяо был весьма спокойным, поведение весьма непринужденно, как будто это не с ней вместе он слушал посторонние секреты в опочивальне, а с другим человеком, он питал подозрения, является ли девчонка человеком или, возможно, она привидение.

–А являешься ли ты женщиной? – спросил Се Цзинсин, скрестив руки на груди.

Обычная дочь в семье должна была виновато застыдиться и не знать куда от него деться, и больше не упоминать об этом деле, а она еще вообще никак не отреагировала, спокойно упомянула в речи те слова, абсолютно не зная никакого стыда, пусть даже она дочь могущественного главнокомандующего, но не слишком ли она экстраординарная?

Шэнь Мяо молчала.

Се Цзинсин покивал головой:

–Чуть не забыл, ты, естественно, не женщина, ты всего лишь девчонка.

Шэнь Мяо, несмотря на свое серьезное поведение, однако благодаря своей внешности (в особенности же эти ее белые щечки с еще не сошедшей детской припухлостью), действовала искусно по-взрослому, но когда она молчала, казалась не по возрасту юной. Се Цзинсин подумал про себя, что, вероятно, из-за слишком юного возраста она всё же не понимает, что именно назвала любовной связью в спальне, вот почему ее поведение такое спокойное.

Чем больше он думал, тем больше чувствовал, что причина была в этом. Се Цзинсин подошел, снисходительно смотря на Шэнь Мяо, сказал:

–Я пока не отдал причитающееся тебе по счету за дурманные благовония, предполагаю, ещё бы немного и даже я свалился бы, потерпев полное фиаско, – он дотронулся ладонями до круглых щечек Шэнь Мяо, старательно сжал их с обеих сторон: – И что ты собираешься на это сказать?

Шэнь Мяо на мгновение застыла, не ожидая со стороны Се Цзинсина таких внезапных действий, а противоположная сторона похоже  думала, таким образом хорошенько поиграть, сжимая в ладонях обе щечки, кроме того отнюдь не легонько щипая, а попросту измываясь, относясь совершенно небрежно к женщине. Похоже, что он действительно принимал ее за простодушную девочку.

–Наглеешь! – неосознанно, тихо рыкнула она.

Как только слова были высказаны, они оба замерли.

В огнях лампы красивое лицо юноши застыло, а черные как смоль глаза на мгновение пересеклись со сложным взглядом, он отвел руку и насмешливым тоном с прохладцей сказал:

–Это впервые, когда кто-то говорит мне, что я наглею.

Шэнь Мяо немного рассердилась на себя из-за потери над собой контроля. Се Цзинсин был человеком, поступавшим не по общепринятым нормам. А она от безысходности только что вытянула из себя манеру поведения императрицы, хозяйки дворца царских жен, но этот человек весьма умный, нельзя так себя обнаруживать. Однако не зная, что говорить, ей ничего другого не оставалось как просто молчать.

Се Цзинсин нарушил тишину, он взял стул и сел напротив Шэнь Мяо, взял чашку и налил себе чая, о чем-то подумав, неторопливо вынул из-за пазухи бумажный пакет, раскрыл его, оказалось, что это одинаковые по размеру отборные пирожные. Если сравнивать с изделиями из столичной Гуанфучжай, то на вид они выглядели еще более красивыми.

Се Цзинсин ел сласти, пил чай и говорил:

–Приехал в спешке, так и не поужинал. Ай! Этот чай поистине неприятен на вкус, – сейчас он был похож на разборчивого и избалованного молодого господина.

–Князь, господин Се пришел пить чай и есть димсам? – пристально посмотрела на него Шэнь Мяо.

–Естественно, нет. – Се Цзинсин внезапно усмехнулся, взял одно пирожное и, подойдя к Шэнь Мяо, быстро засунул его ей в рот, его движения были так быстры, что Шэнь Мяо не успела отреагировать, только почувствовала во рту сладкий-сладкий вкус.

Се Цзинсин, опершись на руку ленивым жестом, смотрел на нее пристальным взглядом, но его слова прозвучали резко.

–Съешь эту вещь и ответь на мой вопрос.

Нежное пирожное таяло во рту, а незначительная сладость с умеренным фруктовым вкусом оставляли свой аромат на губах, если даже допустить, что Шэнь Мяо, не любившая принимать сладости от посторонних лиц, все же не удержалась и призналась себе, что это было вкусно.

–Какие отношения между тобой и князем крови Юем?

Шэнь Мяо посмотрела на него:

–Ты все же не так хорошо меня знаешь, чтобы спрашивать, из-за чего этой ночью произошло то, что произошло.

–Если ты хочешь рассказать, то я вымыл уши и почтительно тебе внимаю.

–Человек, который унижает другого, обязательно будет опозорен – око за око, зуб за зуб.

Взгляд и выражение лица Се Цзинсина несколько изменилось, он усмехнулся и был неописуем в этом:

–Ты так безжалостна, ты подсунула свою старшую сестрицу этой старой собаке – князю Юю.

Представить князя Юя «старой собакой» мог только Се Цзинсин, только этот не признающий ни закона, ни велений неба красавец осмеливался высказывать все вслух.

–Когда они сопровождали меня сюда, разве они раздумывали над тем, что я всего лишь младшая сестра, – стояла на своем Шэнь Мяо.

Речь ее была холодна как студеный лед, и она не скрывала, что испытывает отвращение и презрение к этим людям. Выражение ее лица под огнем лампы было равнодушным, похоже, что только в глазах тлел огонь.

–Подумать только, ты действительно невежественная и заносчивая девчонка, – Се Цзинсин распрямился и потянулся: – Князь Юй после такого не пощадит тебя.

–Это также зависит от того, будет ли у него возможность сделать это, – Шэнь Мяо не сдвинулась с места.

–Ты настолько много мне сказала… – задумался Се Цзинсин, внезапно его тело наклонилось вперед, он почти коснулся кончика носа девушки, он пододвинулся так близко, что даже Шэнь Мяо не смогла сдержаться и чуть-чуть испугалась. Но он не хотел, чтобы его сила подавила ее, поэтому спокойно стоял, не шелохнувшись.

Исключительно прекрасное лицо молодого человека, но уголки его рта сложились в порочную усмешку, а голос звучал нарочито легкомысленно, прошептал ей на ухо:

–Не боишься, что я могу кому-нибудь рассказать?

–Молодой господин князь может делать все, что ему захочется, во всяком случае я тоже очень любопытна. Возможно, князь Линьань сделал что-то в резиденции, что старший сын главной жены приехал глубокой ночью в Храм Спящего дракона отвести душу.

Се Цзинсин сегодня ночью появился здесь совсем не случайно. И он взял с собой группу людей в черном, обладающих незаурядным мастерством, и от этого его личность еще более шокировала. В этом мире не бывает совпадений без всякой причины и повода, Се Цзинсин нисколько не рассматривал ее с такого аспекта, большей частью у него был свой собственный замысел, просто удача, что они натолкнулись друг на друга.

Юноша родился с очень красивыми глазами, прекрасными как цветы персика, и когда он улыбался, все мысли людей были только о нем, он был в состоянии привлечь многих, но когда глаза становились холодными, появлялась опасность замерзнуть в распространяемом ими сиянии.

На мгновение Шэнь Мяо была поражена превосходящей мощью Се Цзинсина. Не то, чтобы она никогда не видела людей, подавляющих всех, – царствующий дом царства Цинь, царствующий дом Блистательной Ци, даже можно сказать, что разнузданные и ни с кем не сравнимые хунну, однако, этот человек кажется ей более опасным.

–Нахальства тебе хватает, однако, – усмехнулся он.

–Взаимно.

Се Цзинсин поднялся, окинув ее быстрым взглядом, холодно сказал:

–Этот князь ничуть не интересуется тем, чем занимается старый пес. Если ты осмелишься рассказать хотя бы половину из того, что произошло сегодня вечером, девчонка из семьи Шэнь, убрать тебя как свидетеля – эта фраза перестанет для меня быть просто словами.

Только перестал говорить, как распахнул окно и, легко касаясь его, выбежал вон, исчезнув в ночи, за завесой дождя.

Холодная дождевая вода залетала в окно и стремительно падала на щеки Шэнь Мяо. Холод поднимался по ее щекам, а подувший ветер немного придал ясности мыслям, и Шэнь Мяо вздохнула с облегчением.

Иметь дело с Се Цзинсином подобно тому, как идти по стальной проволоке. Этот молодой человек еще юн, тем не менее, он глубок и недоступен, каждая фраза выглядела как случайная, но, прощупывая, он хитрил, используя обходные пути. Ощущение опасности беспокоило ее, несмотря на то, что она вовсе не принимала резиденцию князя Линьань как врага семьи Шэнь, однако сейчас эти две резиденции четко разделены, и у Се Цзинсина, естественно, просто не может быть, чтобы полностью отсутствовала враждебность к ним. 

Поздним вечером Се Цзинсин должен был прийти для какого-то дела. В эту дождливую ночь он сильно отличался от шутливого и циничного столичного молодого князя господина Се, будто превратился в другого человека. В прошлом ей было лишь известно, что Се Цзинсин имел некоторые способности, сейчас же казалось – секреты резиденции князя Линьань были также не просты.

Взор упал на стол – Се Цзинсин не закончил есть димсамы и они все еще лежали на столе, если бы не они, ей бы все показалось одним бесследным сном. Вот только сейчас вовсе не время думать об этом, Се Цзинсин для нее теперь не очень важен, завтра… теперь все будет зависеть от завтрашнего дня.

На заднем склоне горы дождь, не прекращаясь, заливал весь горный массив, а под деревьями стояла группа людей.

Возглавлял их высокий стройный юноша, дождь лил на его одежду, его волосы были мокрыми, однако он стоял подобно изваянию, не шелохнувшись, только смотрел задумчивым взглядом на подножие горы.

Буквально через мгновение, у подножья горы, внезапно расцвел в вышине маленький фейерверк, нельзя говорить что это был полноценный фейерверк, все же больше было похоже на маленький сгусток света, к тому же, он пропал чрезвычайно быстро, потребовалось лишь мгновение – и все рассеялось.

Юноша повернулся, его тон был обыкновенным и неузнаваемым на слух:

–Дело готово.

–Молодой господин ранен, – сбоку от него мужчина средних лет нахмурил брови.

Он опустил голову, посмотрел на свежие следы от меча на своей руке. В той комнате дурман был предназначен именно для мужчины, и в тот короткий период, когда он его вдохнул, аромат будто стал руководить им, однако человек, постепенно вдыхая его, может лишиться рассудка, без конца погружаясь в безумие. Относительно эффекта по отношению к женщинам – то он не такой сильный, девчонка избежала принуждения, а он пусть и здравомыслящий, в конце концов не святой, и он опасался, что может не сдержаться, и  ему ничего не оставалось, как применить вот такой метод, сохранивший ему ясную голову.

–По возвращении вернемся к этому вопросу еще раз.

–Молодой господин, – однако мужчина средних лет немного колебался в нерешительности, но продолжил говорить: – Видел, как семья барышни Шэнь сегодня…

–Те И, я все же не протягивал руку девчонке, – прекрасные как цветы персика глаза юноши сверкнули, а в тоне его речи появился холод.

Рослый детина немного его опасался, подумал, но все же набрался смелости и сказал:

–Однако семья Шэнь возможно знает…

–Семья Шэнь не знает, – холодно сказал юноша: – В семье Шэнь все бестолковые, с большим трудом выделился один смышлёный. – Ему как будто что-то пришло в голову, усмехнувшись: – Жаль.

Рослый детина средних лет хотел опять заговорить, но в конце концов смолчал.

–Уходим.

В то же время в северном павильоне.

В примыкающей к внутренним покоям комнате, за столом, сидела Жэнь Ваньюнь. Она только зажгла маленькую масляную лампу, огонь в лампе то двигался, то гас, то вспыхивал, и был подобен в этом ее сердцу.

Сян Лань сказала:

–Госпожа, уже третья ночная стража*, давайте отдохнем.

*三更sāngēng

третья ночная стража (время с 11 часов до 1 часа ночи).

Жэнь Ваньюнь отрицательно покачала головой, на лице на чуть-чуть возникло волнение:

–Не могу заснуть, – не зная почему, но в душе она испытывала некоторую тревогу, не понимая откуда вообще взялось это чувство беспокойства. И кормилица Гуй ведь говорила, что все прошло вполне успешно.

Выйдя во двор павильона, услышала из дома, из внутренних покоев доносящиеся звуки. Среди дождя и ночи не особенно можно было четко услышать их, тем не менее, она была в состоянии расслышать женский плач навзрыд и звуки ее сопротивления изо всех сил, несмотря на то, что можно было слышать их не особенно четко, но надрывные и несчастные стоны, тем не менее, слышно было абсолютно ясно. Жэнь Ваньюнь от слышимых звуков покраснела от стыда, и сердце ее забилось сильнее, однако, она не могла сдержаться и не находила себе места. Издавна в столице передавались слухи о князе крови Юе, пускавшем в ход великое множество нечестных приемов с женщинами, сейчас по-видимому, что и следовало ожидать, думается, Шэнь Мяо определенно подвергается пыткам. Несмотря на то, что в душе она немного испытывала страх, вдобавок к ее страху, родилось чувство радости.

В трех ветвях семьи Шэнь Шэнь Мяо полагалась на находящегося за ее спиной Шэнь Синя, не говоря уже о каком-то деле, вне дома первой на кого обращают внимание – Шэнь Мяо. Шэнь Юэ было присвоено имя талантливой столичной девушки, и только лишь Шэнь Цин была обыкновенная. Еще, правда, имелся сын – Шэнь Цю, ныне следующий за Шэнь Синем, но позднее, идущий за ним по пятам Шэнь Юаньбо сможет оспорить домашнее имущество, только вот теперь, разве Шэнь Мяо не вышла из игры? Когда ее старшая невестка, заносчиво смотрящая на всех, узнает, что ее дочь занимается подобными позорными делами, быть может будет защищать Шэнь Мяо? Или в конечно счете соберется и даст своей дочери кусок белой узорчатой шелковой ткани?  

Так думая, и при той неразберихе в душе Жэнь Ваньюнь, ей стало немного легче. Она посмотрела на небо:

–Забудь об этом, я немного отдохну.

Сян Лань и Цай Цзюй, увидевшие, что она в конце концов решила передохнуть, не удержались, и радостное выражение, появилось на их лицах, поторопившись, они подошли к Жэнь Ваньюнь и помогли прилечь на кровать, сказав:

–Госпоже следует отдохнуть, и до завтра сохранить душевные силы.

–Конечно, – пробормотала Жэнь Ваньюнь: – Назавтра еще нужно сохранить душевные силы. – Как-никак весь следующий день – одно блестящее эффектное представление, к тому времени она обязательно отправится самолично завершить начатое.

……

Дождь продолжался на протяжении всей ночи.

В тихой горно-лесистой местности после дождя наступил перерыв, природа окончательно поблекла, а после холодного осеннего дождя это стало заметнее. Воздух был наводнен запахом сырости. Рано утром в монастыре раздался колокольный звон – это монах начал звонить.

Тяжелый звон колокола разбудил крепко спящего человека. Жэнь Ваньюнь открыла глаза, всю эту ночь она проспала отнюдь не безмятежным сном. Ей постоянно снились кошмары, и только перед рассветом она заснула, а сейчас пробудившись,она почувствовала к удивлению, что ее лоб был весь покрыт испариной.

–Госпожа проснулась, – сказала Сян Лань, приблизившись: – Протрите лицо.

После того как Жэнь Ваньюнь умылась и причесалась, она выглянула во двор. За окном уже было спокойствие после прошедшего дождя, весело пели пташки. 

Она сказала с улыбкой:

–Хочу яркие краски в деталях и одежде. И еще, вынь ту диадему, инкрустированную рубинами и зеленым оперением.

Ныне она уже в немолодом возрасте и привыкла носить одежду темного цвета, редко выбирала для себя одежду цвета яркого. Цай Цзюй сказала со смехом:

–Думаю, госпожа в неплохом настроении, если надеть такие яркие цвета, то и моральное состояние человека достаточно улучшится.

Жэнь Ваньюнь посмотрела в зеркало, удовлетворенно усмехнувшись. Ее настроение, естественно, было неплохое, можно сказать, она бы охотно прыгала от радости.

После того, как вся необходимая подготовка была завершена, она сказала:

–Идемте, следует пойти позвать мою «уставшую» племянницу кушать.

Во внутренних покоях северного павильона было тихо, а внутри двора не было даже служанок. Жэнь Ваньюнь заметила это, и в ее взгляде появилось удовлетворение, кажется, князь крови Юй вел дела чрезвычайно надежно, даже служанок выставил вон.

Если бы не боязнь привлечь к этому делу внимание, ей не терпелось бы немедленно и откровенно заявить на весь мир о делах людей внутри комнаты, но ради последующих мер пока что следует сдерживаться.

–Иди и постучи в дверь, – сказала она Сян Лань, в глазах ее промелькнуло отвращение.

Она относилась с презрением к тем женщинам, которые замарали свое тело, но как нарочно она забыла, кто был инициатором того, во что превратилась Шэнь Мяо.

–Пятая барышня, – Сян Лань остановилась перед дверью и стала в нее стучать: – Старшая госпожа пришла.

За дверью не было слышно никаких шорохов, похоже, что там не было совершенно никаких людей.

–Пятая барышня, старшая госпожа здесь, – продолжила говорить Сян Лань.

Однако, даже долго стуча в дверь, даже вопреки услышанному, никто не ответил.

Жэнь Ваньюнь вздохнула с подтекстом и со смешком сказала:

–Пятая барышня еще ребенок. Небосклон уже светел, а она ещё ленится в постели. Но не годится опаздывать к часам воскурения благовоний, позвольте мне самой сделать это.

Она подошла к двери, легонько постучала в нее, мягким голосом проговорила:

–Пятая барышня, следует вставать с постели и идти кушать. А после риса с пряностями нам еще нужно помолиться, в самом деле, не следует давать волю своему нраву.

Из комнаты по-прежнему ей никто не отвечал.

Жэнь Ваньюнь повернулась, немного беспомощно, не зная как это объяснить себе самой и посторонним лицам, прошептала:

–Ладно, нужно просто толкнуть дверь и войти. Служанки пятой барышни ничего не знали, самовольно покинули ее, вернувшись, следует их хорошенько наказать, – с этими словами она собралась толкнуть дверь и войти во внутрь.

–Вторая тетушка, – в тишине раздался легкий голосок. Жэнь Ваньюнь сначала растерялась, полагая, что голос раздался изнутри комнаты, однако тотчас можно было услышать, как Сян Лань и Цай Цзюй сказали: – Пятая молодая барышня, вторая молодая барышня.

Она удивленно повернулась, и увидела, что Шэнь Юэ и Шэнь Мяо стояли вместе позади нее.

Сегодня Шэнь Мяо с ног до головы была одета в белое: белоснежную юбку и халат из некрашеной тафты, ее плащ по краю был расшит серебристо-голубоватыми цветами древовидного пиона, и на первый взгляд показалось, что как будто она пришла на поминки родителей. Если она желала в одежде проявить изящество и почтение к родителям, то все уже привыкли видеть Шэнь Мяо в аляповатой одежде, наряженную немного провинциально, зато сейчас она представляла собой одухотворенную, ушедшую от мирской суеты девушку, и выражение лица – слегка прохладное, очень подходило к этому образу, неожиданно она вызывала волнующее чувство.

В глазах Шэнь Юэ промелькнула струйкой ревность. Неизвестно в какой момент все возникло, но эта тюфячка, младшая сестра, была со своей новой внешностью не хуже прочих. Прежде Шэнь Мяо выглядела неплохо, но ее специально одевали так, чтобы она выглядела вульгарно. Но теперь ее личностные качества в первую очередь привлекают людей, а сверх того постепенно она раскрылась и во внешности, все это стало ее преимуществом, и, разумеется, не было никакого сравнения с ней прошлой.

Жэнь Ваньюнь также в один миг ослепла от такого наряда Шэнь Мяо, она нахмурилась и произнесла:

–Почему пятая барышня надела подобный неудачный наряд? Он белый и обычный, не знаю, но нас могут принять с тобой за семью, которая занимается похоронами.

–Однако вторая тетушка сегодня одета ярко, – сказала с насмешкой Шэнь Мяо.

Жэнь Ваньюнь осмотрела свою одежду, внезапно она кое-что вспомнила и смерила внимательным взглядом Шэнь Мяо. Она не понимала, как могло случиться, что Шэнь Мяо пришла со двора и выглядела невозмутимой. Но было событие, произошедшее прошлой ночью, девушка, конечно, могла одурачить другого человека, но не была в состоянии обмануть ее. Она намеревалась удостовериться кое в чем, поэтому подошла и, приблизившись вплотную к Шэнь Мяо, с улыбкой привлекла ее к себе за предплечье, заботливо спросив:

–Пятая барышня хорошо ли спала вчера?

–Благодарю вторую тетушку за беспокойство, спала неплохо, – легко улыбнулась Шэнь Мяо.

Жэнь Ваньюнь внимательно всматривалась в выражение лица Шэнь Мяо, увидев, что она не прикидывается дурочкой, изумилась. Когда Шэнь Мяо научилась так мастерски не показывать виду? Дочь из обычной семьи, сталкиваясь с подобной ситуацией, разве не должна была все время биться челом о землю и рыдать в голос сутками? Почему же она настолько спокойна? Неужели это все наигранно? Но она четко слышала прошлой ночью горький женский плач.

Видя искренние и чистые глаза Шэнь Мяо, в душе Жэнь Ваньюнь внезапно заструилась тревога, и, испытывая беспокойство, она немного запаниковала. С улыбкой на лице она сделала ещё шаг к Шэнь Мяо и сказала:

–Пятая барышня спала сладким сном, я успокоилась.

Но на первый взгляд обнаружить на идеально белой шее Шэнь Мяо, а девушка родилась с белым цветом кожи, которая в эту минуту своим оттенком была похожа на нефрит, никаких следов грязи, не говоря уже о царапинах, не смогла.

Но этого ведь не могло быть, методы игр с женщинами князя Юя – зверские, как мог он не оставить следов на теле Шэнь Мяо?

Шэнь Юэ посмотрела на кузину, снова бросила взгляд на Жэнь Ваньюнь, она почувствовала, что произошло какое-то событие, однако до конца не могла понять, что это за событие.

Жэнь Ваньюнь испытывала все более и более сильную тревогу, она схватила за руку Шэнь Мяо, и с улыбкой, такой же, как если бы болтала о домашних делах, сказала:

–В эту пору погода в самом деле по настоящему морозная, пятая барышня в такой тонкой одежде, разве не холодно тебе? – в процессе беседы Жэнь Ваньюнь неожиданно быстро отдернула рукав платья Шэнь Мяо, и белый рукав платья внезапно задрался, обнажив часть белоснежной руки.

Рука от плеча до запястья – целиком бела, подобна нефриту первоклассного качества, без каких-либо следов. Жэнь Ваньюнь в оцепенении стояла на месте, Шэнь Мяо вытащила свою руку из ее, усмехнувшись, сказала:

–Весьма похоже на то, что вторая тетушка что-то ищет.

–Нет… – Жэнь Ваньюнь с трудом выдавила улыбку: – Я только... рука немного соскользнула.

Она была как во сне, не понимая, что должна показать мимикой своего лица, как могло случиться, что на теле Шэнь Мяо не было царапин? Она была опытной женщиной, и не надо говорить, что такой человек как князь крови Юй не оставил бы следов. Даже обычный мужчина, делая подобное со своей женой, оставляет следы на ее теле. Неужели князь крови Юй в действительности так сжульничал? Но в эту минуту самочувствие Шэнь Мяо тоже не такое, как было бы, если бы она она подверглась побоям.

Да и Шэнь Мяо сохраняла такую невозмутимость, будто бы это ее не касается вовсе, как же сказать, чтобы об инциденте узнали все?

Она, оглянувшись, окинула взглядом местность вокруг, только увидела, что около Шэнь Юэ находятся Хуан Ин и Цин Луань, однако не заметила около Шэнь Мяо Цзин Чжэ и Гу Юй, закатила глаза и, повернувшись, сказала:

–Пятая барышня, куда ушли две твои служанки? И ранним утром никого не было видно.

–Я отправила их, принести мне отвар. Встав сегодня утром ощутила боль в горле, просто небольшое недомогание.

–Однако кухня отстоит от здешнего места далеко, – сказала со смехом Жэнь Ваньюнь: – Разве кухня не находится в южном павильоне? Ты такой ребенок, просто скажи все напрямик.

–Верно, – смотря на нее сказала Шэнь Мяо: – Только я пришла из южного павильона.

–Что за бессознательные бредни ты говоришь второй тете, – усмехнулась Жэнь Ваньюнь: – Разве прошлую ночь ты переночевала не в северном павильоне?

Не успела закончить фразу, как тотчас же она увидела, как у Шэнь Мяо появилась радостная улыбка. Она, начиная с тех пор, как упала в воду, и после того как очнулась, была весьма тихая с виду, в большинстве случаев невозможно было увидеть даже легкую улыбку на ее губах, сейчас же было похоже, что она улыбается от всей души, и выглядела исключительно со своей великолепной внешностью. И не зная отчего, но у женщины похолодело под ложечкой.

Сердце Жэнь Ваньюнь упало подобно свинцу, тонущему в воде.

–Госпожа, все плохо, барышня исчезла! – вслед за женским паническим криком на глазах у всех появились две служанки, по внешнему виду не находившие себе места, и это были не кто иные, как служанки из окружения Шэнь Цин Янь Мэй и Шуй Би.

–Что ты такое сказала! – внезапно завизжала Жэнь Ваньюнь.

Шэнь Юэ немного обомлела. Шэнь Цин оказывается исчезла? Она незаметно бросила украдкой взгляд на Шэнь Мяо, последняя внешне была спокойна, как будто умиротворенно слушала фразы справляющихся о ее благополучии.

–Как могло случиться, что Цин`эр исчезла? – Жэнь Ваньюнь схватила Янь Мэй за воротник, при этом ее взгляд был как у дикого злобного зверя.

–А-а, так я знаю, – неожиданно заговорила Шэнь Мяо.

Взгляды всех присутствующих устремились на нее.

В этой тишине, усмехнувшись, Шэнь Мяо тихо сказала:

–Я только что пришла сюда из южного павильона. Почему? Естественно, потому что я вчера ночевала в южном павильоне.

–Вчера среди ночи я, страдая бессонницей, пошла искать старшую сестрицу, уповая, что она может поменяться со мной комнатами. Старшая сестра согласилась, думается, она полагала, что раз вторая тетушка живет рядом через стену, ей будет спокойнее во много раз. Сегодня спозаранку выйдя из комнаты, я и столкнулась со второй старшей сестрой, и мы вместе пошли сюда, хотела подойти к старшей сестрице и выразить благодарность за то, что она вошла в мое положение и поменялась со мной комнатами.

Каждая ее фраза погружала сердце Жэнь Ваньюнь в отчаяние, и наконец, это отчаяние почти что заслонило собой небо и землю. Плоть на ее щеках подрагивала от ненависти, а глаза налились кровью, кажется, что вот-вот и она взбесится как дикий зверь.

Увидев такую Жэнь Ваньюнь, Шэнь Юэ немного испугалась, она уже догадывалась, что случилась беда, но постоянные тайны ее собственной матери, учитывая ее нелады со старшей ветвью, дошли до такого положения, что она была рада чужой беде, поэтому последовательно согласилась со словами Шэнь Мяо:

–Верно, сегодня с утра, я видела, как пятая младшая сестра неторопливо вышла из комнаты по соседству. Сейчас мы пришли разыскать старшую сестру и вместе позавтракать.

Голос Шэнь Мяо был легкий словно пух, но он с силой ударил в сердце Жэнь Ваньюнь, ощущая боль, она чуть не стала рвать кровью:

–Вчера вечером ночевала здесь, не я – это была старшая сестрица.

Жэнь Ваньюнь взялась за грудь, отступила на несколько шагов назад, почти потеряв сознание.

Вчера вечером здесь ночевала не Шэнь Мяо, а Шэнь Цин!

В таком случае, когда князь крови Юй забавлялся с женщиной, то это была ее Цин`эр! Все эти несчастные стоны и горестный плач, все их издавала ее Цин`эр! И она, как раз находилась в комнате по соседству, и только перегородка в виде одной стенки отделяла ее от дочери, но она позволила издеваться над ее девочкой! Это… Как она способна с этим смириться! Это определенно является ненастоящим! Это попросту невозможно!

Жэнь Ваньюнь ощущала свое сердце так, как будто его пропустили через мясорубку, она смотрела на плотно закрытую дверь комнаты, к удивлению ей сразу не хватило смелости подойти и открыть ее. Открыть, чтобы увидеть какой ужас был внутри, она боялась думать, она боялась смотреть.

Всё завертелось перед глазами, но она все еще помнила, что во чтобы то ни стало нельзя разрешить Шэнь Юэ и Шэнь Мяо увидеть то, что внутри.

Если это выйдет отсюда наружу, если это выйдет и распространится… Она через силу выжала из себя некрасивую улыбку, бывшую хуже, чем она бы выла в голос:

–Вы прежде возвращайтесь, я только-только справлялась, Цин`эр все еще спит, нам с вами не нужно ожидать ее.

Шэнь Мяо улыбнулась:

–Вторая тетушка в самом деле шутит? Не знала, что старшая сестра ночевала внутри, а сейчас рассказывает, что старшая сестра разговаривала с ней, не иначе, как старшая сестра зачем-то спряталась и что-то скрывает?

–Нет! – решительно опровергла Жэнь Ваньюнь, подобный поступок попал на глаза Шэнь Юэ, и последняя всё более и более чувствовала изумление. В поле зрения Шэнь Мяо оказалась подошедшая фигура, и она громко позвала:  – Няня Гуй! Пожалуйста, помоги открыть второй тетушке эту створчатую дверь.

Няня Гуй, сгорбившись, подошла. Она получила распоряжение прийти сегодня пораньше, теперь ей было всё ещё не ясно происходящее, ведь она не видела, какая сцена была перед тем как она подошла, но выслушав то, что сказала ей Шэнь Мяо, кроме того полагая, что Шэнь Мяо уже договорилась с Жэнь Ваньюнь, пребывала в нерешительности. А если добавить к этому некоторое чувство вины, испытываемое ею, да к тому же, кормилица Гуй не разглядывала выражение лица Жэнь Ваньюнь, в противном случае она бы ясно увидела, что лицо женщины имеет землистый цвет от страха.

Поскольку няня Гуй стояла вблизи створчатой двери, Жэнь Ваньюнь не успевала ей преградить путь. И тогда все расслышали скрипящий звук медленно открывающейся двери.

Стояла полная тишина.

Со стороны двери стремительно распространилась целая струя запаха, наводящего на определенные размышления.