Банкет во дворце

Тремя днями позднее, императорский дом устраивал вечерний пир в честь возвращения войск, на нем должны были присутствовать гражданские и военные чиновники с семьями. Хотя и говорилось, что веселье устраивается для правителя и его подданных, люди тем не менее полностью осознавали, что на этот раз этот банкет – попросту триумфальное пиршество, устраиваемое императором в честь Шэнь Синя. 

Семья Шэнь держала в руках огромную власть, к тому же, в ней имелись такие генералы как Шэнь Синь и Шэнь Цю – при правильном их применении целый сонм мечей будет защищать Блистательную Ци. При нерациональном использовании же в любое время можно грозить ими восседающему на троне человеку. Но относительно семьи Шэнь императорская семья Блистательной Ци, раз уж она от них зависит, предпринимала кое-какие меры предосторожности, но ведь до иностранных земель рукой подать и не искоренены чужаки, а потому семья Шэнь пока была в безопасности.

Только и нужно было, чтобы семья Шэнь не впуталась безрассудно в интриги с отстранением законного наследника от престола, и тогда долгое время царствующий дом не приложит руку к ее истреблению. Каждый придворный, имеющий мозг, способен был рассмотреть то, что из этого выходит. Но ранее Шэнь Мяо как безумная была влюблена в принца Дина, что, как считали, может привести к тому, что Шэнь Синь выдаст свою дочь за Фу Сюи, и положение при дворе у семьи Шэнь, так уж случится, изменится на более деликатное. Однако сейчас у Шэнь Мяо, кажется, интерес к Фу Сюи постепенно угас, и семье Шэнь нет необходимости быть втянутыми в бурю императорских интриг, и поэтому, разумеется, в грядущие годы все будет спокойно и без происшествий, а в столице Дин славой могущественного главнокомандующего можно будет напугать ещё многих.

Рано утром Ло Сюэянь пришла навестить Шэнь Мяо. Последние несколько дней Ло Сюэянь и Шэнь Синь проводили расследование событий, произошедших в резиденции Шэнь за последний год. Только все инциденты, естественно, были очень хорошо скрыты, не стоило принимать во внимание и думать о тех нескольких пустяках, попавшихся им на глаза, по этой причине все же было невозможно выяснить все факты, однако несмотря на это, Шэнь Синь с женой чувствовали какую-то странность, поэтому все эти дни отношение к пожилой супруге Шэнь и двум другим ветвям оставалось отчужденным.

Шэнь Мяо не сказала Шэнь Синю с женой о том, что Шэнь Цин потеряла невинность, Жэнь Ваньюнь и Чэнь Жоуцю уж тем более не могли по своей инициативе сказать подобное. Вследствие этого и смерть кормилицы Гуй также согласно их желаниям получила другое основание, объясняли они так: дескать, из-за того, что была нечиста на руку, ее изгнали из резиденции Шэнь. Собственно говоря, Жэнь Ваньюнь полагала, что Шэнь Мяо расскажет всю истинную подоплеку, но кто бы мог подумать, что Шэнь Мяо также подтвердит ее отговорки. Жэнь Ваньюнь уверилась, что Шэнь Мяо не пожалуется Шэнь Синю с женой, должно быть, у ней есть какие-то причины для этого, и от этого она стала чувствовать себя более уверенной.

–В шкатулке молодой барышни слишком мало украшений, – Бай Лу сделала прическу Шэнь Мяо в виде пучка Чанле. Сейчас Шэнь Мяо стала более худощавой и постепенно приобрела вид благородной молодой девушки, и было бы неуместно одевать ее по-детски как раньше. Тем более, это касается сегодняшнего дня, ко вхождению во дворец следует нарядиться более пристойно и благородно. Вот только ранее украшениями Шэнь Мяо занималась Жэнь Ваньюнь, и по большей части это были золотые и серебряные украшения – этими ювелирными изделиями были выкуплены из чайного домика Третье благословение Янь Мэй и Шуй Би, а также оказывалась поддержка Мо Цину. По ходу дела ими же подкупили и доктора Чэня, заранее поменяв на банкноты, и все деньги были потрачены полностью. Сейчас шкатулка для ювелирных украшений оказалась совершенно пуста.

–Вчера же господин вернулся от Его Величества, разве он не принес награды? – Шуан Цзян осенила блестящая идея: – Может молодая барышня выберет что-нибудь из них? В пожалованном из императорского дворца определенно есть немало хорошего.

–Ну уж нет, – категорически ответила Шэнь Мяо, отказавшись. Эти вещи из императорского дворца, разве они не запятнаны кровью? Сейчас она ничуть не желает носить на теле все эти украшения, как будто они заразят ее дурной болезнью, к тому же, они ей будут напоминать печальные годы и месяцы ее прошлой жизни. Она задумалась, открыла шкатулку для украшений, внутри отдернула подкладку, вывернула изнанку и вынула головную шпильку.

–Ха, эта шпилька такая красивая! – сказала, восхищаясь, Бай Лу: – Когда у молодой барышни появилась такая шпилька, ее подарила госпожа?

Шэнь Мяо подняла шпильку и, приблизив ее к себе, внимательно осмотрела, это было в тот экзаменационный день, она была в сливовой рощице, и Се Цзинсин обменял эту нефритовую бегонию на настоящий цветок бегонии, который она носила в прическе. Если бы сегодня Бай Лу не заговорила бы об украшениях, она и не вспомнила бы об этой вещице вообще.

Головная шпилька была полностью изготовлена из нефрита, с переходом от светлого до темного тона, к той части, где был вырезан цветок. Весь кусок драгоценного камня сверкал и переливался пурпуром, тонкая работа мастера, вырезавшего каждый лепесток цветка бегонии, в зависимости от наклона смотрелась по-разному и каждый раз по-новому, а весь большой пышный цветок ощущался как живой. На ощупь – прохладный и гладкий, явно изготовленный из первоклассного нефрита. Такая головная шпилька с бегонией, пожалуй, стоила огромных денег. В прошлой жизни Шэнь Мяо встречала немало хороших вещей и, конечно, она была способна разглядеть всю незаурядность этой шпильки. И потому Се Цзинсин удивил еще больше, такое щедрое предложение… Допустим, резиденция князя Линьаня была богатой и могущественной, но нельзя быть таким транжирой.

Увидев, что Шэнь Мяо глубоко задумалась, Бай Лу, опасаясь упустить время, обратила на себя внимание, сказав:

–Молодая барышня, эта головная шпилька так красива, служанка добавит ее в прическу.

Шэнь Мяо быстро опомнилась, согласившись с мнением Бай Лу.

В конце Шуан Цзян нанесла на ее щеки чуточку румян, только тогда они расценили ее наряд как законченный. Гу Юй, подошедшая к ней с плащом цвета зеленого лотоса в руках, подбитым кроличьим мехом, накинула его на плечи и сказала со смехом:

–На молодую барышню любо посмотреть, госпоже определенно понравится, как только она увидит.

В это время за дверью ее ожидали Ло Сюэянь с Шэнь Синем, Шэнь Цю сорвав лист, сказал:

–Почему матушка не разрешит младшей сестре пойти и выбрать в сундуках с наградами одежду и драгоценности? Это сократит время сборов.

–Как ты не понимаешь, – в раздражении сказала Ло Сюэянь, – разумеется, нам пожаловали отрезы материи, но я никогда не встречала, чтобы в императорских дарах были готовые платья. И по правде, если и есть готовая одежда, кто знает, носили ли ее наложницы императора? Я не позволю и не разрешу Цзяоцзяо надевать их. И хватит уже о драгоценностях, Цзяоцзяо может носить все, что ей нравится, нам не следует вмешиваться.

Шэнь Мяо издавна любила безвкусную одежду, это было головной болью для Ло Сюэянь. Невзирая ни на какие ее уговоры, Шэнь Мяо не могла отказаться от предпочтений в ювелирных украшениях, поэтому спустя долгое время Ло Сюэянь ничего не оставалось, кроме как просто привыкнуть. Но внешний вид Шэнь Мяо женщины не воспринимали всерьез. Сама Ло Сюэянь происходила из родовитого дома военных, несмотря на то, что родилась и красивой и энергичной, тем не менее, носила одежду со строгим военным уклоном, как некоторые женщины-героини.

Шэнь Цю высунул язык, как будто хотел блевать, и прошептал:

–Если на этот раз младшая сестра опять наденет что-то, сверкающее золотом… – он не успел закончить фразу, как они услышали скрип, дверь распахнулась как от толчка.

–Сестра, младшая сестра… – раскрыв рот, начавший говорить Шэнь Цю остановился, уставившись на Шэнь Мяо подобно дурачку, и более не произнес ни слова.

Молодая девушка была одета в пурпурные шелка, юбка была вышита узорами с нашитыми перьями зимородка, плащ цвета зеленого лотоса обрамлял кроличий мех, такой же мех был присобран у шеи, и оттенял ее так, что ее небольшое личико казалось еще более крошечным. Надетый ею темный цвет зеленого лотоса выглядел отнюдь не мрачным, на фоне ее белой кожи он был напротив чрезвычайно благородным. Осанка молодой девушки была очаровательна, но взгляд привлекал спокойствием, а величественная поза неяркой величавостью в каждом движении.

Ло Сюэянь и Шэнь Синь, как только увидели молодую девушку, тупо уставились на нее, им показалось, что они перенеслись в задние покои императора, как будто из-за многочисленных стен императорского дворца вышла высокочтимая влиятельная дама, вряд ли даже императрица выглядела бы лучше ее.

Шэнь Мяо прежде всегда увешивала себя драгоценностями, а теперь выглядела проще и благороднее, и эти совершенно спокойные манеры они никогда не видели раньше. Ло Сюэянь невольно успокаивающе погладила свою грудь: из-за того, что она была родом из северо-западных пустынь и, после выйдя замуж за Шэнь Синя, приехала в столицу Дин, она постоянно подвергалась насмешкам благородных дам как дурно воспитанная и не знающая этикета. Поэтому Ло Сюэянь тайно пригласила няню, чтобы та обучала ее, но даже она не была в состоянии овладеть таким примерным поведением, была не в состоянии выучить элегантность, присущую обычно лучшим благородным родам.

Сейчас ее дочь выглядит по сравнению с какой-либо знатной женщиной из столичной семьи более благородной и властной, и почему она должна этим не восхищаться?!

–Ха-ха-ха-ха, – самым первым нарушил молчание Шэнь Синь, он запрокинул голову и громко хохотал, через какое-то время он посмотрел снова на Шэнь Мяо, по блеску в его глазах и улыбке чувствовалась гордость: – В семье Шэнь подросла дочь, моя Цзяоцзяо сейчас настоящая красавица! – его слова были очень грубыми и заставили Ло Сюэянь свирепо уставиться на него. Однако обернувшись, она увидела, что стражники, вернувшиеся с Шэнь Цю из армейского лагеря, вытаращив глаза, также уставились на Шэнь Мяо, Ло Сюэянь не могла не почувствовать чуточку самодовольства и сейчас же сказала: – Довольно, нам следует побыстрее сесть в экипаж, опаздывать крайне нехорошо.

Договорив, она подошла к дочери и потянула за собой, чтобы поговорить с ней наедине.

Шэнь Мяо  была не очень привычна к тому, что ее воспринимали как ребенка, но, увидев в глазах Шэнь Цю и Шэнь Синя чрезмерную любовь, остановилась, ничего не сказав, как ни верти, а в глазах родителей и старшего брата она все та же Шэнь Цзяоцзяо.

Ло Сюэянь увидела на голове у Шэнь Мяо шпильку с цветком бегонии, сказала, улыбнувшись:

–На шпильку Цзяоцзяо приятно смотреть, сама выбрала ее?

Шэнь Мяо как-то невнятно отозвалась, а подойдя к выходу, все заметили, что их уже давно ждут экипажи.

Шэнь Гуй и Шэнь Вань стояли во дворе, заметив Шэнь Мяо, подошедшую вместе со всеми, их взгляды стали немного неестественными. Все эти дни Шэнь Синь не был настроен доброжелательно по отношению к двум своим братьям, независимо от их объяснений он вовсе не слушал их. Вплоть до того, что во время ежедневных приветствий пожилой супруге Шэнь, Ло Сюэянь была небрежна, показывая обычное формальное отношение к ней, ещё бы немного и пожилая супруга Шэнь стала бы падать в обмороки.

–Старший брат, – Шэнь Вань в конце концов был более дипломатичным, улыбаясь, он окликнул Шэнь Синя.

Шэнь Синь пробормотал под нос «угу» и, подойдя с боку от собственного экипажа, сказал Шэнь Мяо:

–Госпожа, Цзяоцзяо, садитесь первыми, – Шэнь Синь и Шэнь Цю не привыкли ездить в экипажах, они поедут на лошадях вслед за ним.

От такого равнодушия Шэнь Гуй и Шэнь Вань с трудом сохранили лицо, а в глазах Шэнь Гуя промелькнула капелька злости. В этот самый момент на другой повозке отдернули изнутри занавеску, показались Шэнь Юэ с Чэнь Жоуцю, Шэнь Юэ ласковым голосом сказала:

–Пятая младшая сестра, может мы поедем в одном экипаже? Этот экипаж довольно большой, и места хватит даже старшей тете.

–В этом нет необходимости, – холодно сказала Ло Сюэянь, – в собственном экипаже ехать спокойнее.

Шэнь Мяо едва ли не захлопала в сердцах в ладоши, выражая поддержку словам Ло Сюэянь. Раньше у Ло Сюэянь с другими ветвями семьи не было трений, она была легка в общении с людьми, поэтому здесь не было никого, кто бы повстречал ее безжалостную другую сторону. На войне Ло Сюэянь лицом к лицу с врагом совершенно безжалостна; Чэнь Жоуцю и Шэнь Юэ выразили свое хорошее расположение, однако для нее это не имело значения.

В отдельном экипаже Шэнь Цин и Жэнь Ваньюнь прислушивались к звукам снаружи. Цвет лица Шэнь Цин все еще был немного землистым, тем не менее, она крепко и сильно сжала руку Жэнь Ваньюнь, бессознательно используя всю свою силу, отчего Жэнь Ваньюнь тихо вскрикнула, и когда Шэнь Цин разжала руку, Жэнь Ваньюнь на запястье обнаружила глубокие царапины от ногтей.

Но Жэнь Ваньюнь не опасалась за собственные руки, она заключила в свои объятия Шэнь Цин, почувствовав, как чуть-чуть подрагивает тело дочери.

–Цин`эр… – заговорила Жэнь Ваньюнь, успокаивая шепотом.

–Мне необходимо уничтожить ее… – сказала Шэнь Цин, скрежеща зубами в ее объятиях. У ней уже постепенно восстанавливался разум, и она вспомнила ту ночь в Храме Спящего дракона, самую ужасную ночь в ее жизни. И всем этим она была удостоена благодаря Шэнь Мяо, еще страшнее была её беременность, и от ребенка в ее чреве нельзя было избавиться, в противном случае была вероятность того, что более она не сможет стать матерью. Думая о перенесенных собственных муках, Шэнь Цин так и хотелось, чтобы Шэнь Мяо чувствовала все мучения, перенесенные ею, не так, как обычно, необходимо, чтобы Шэнь Мяо испытывала страдания в десятикратном размере!

–Мама отомстит за тебя… – сердце Жэнь Ваньюнь обливалось кровью, оставалось лишь сожалеть, что ей самой нельзя превратиться в вожака волчьей стаи и перегрызть глотку Шэнь Мяо. Причитания Шэнь Цин были как нож, вонзившийся в ее сердце, видя Шэнь Цин, она всегда думала о той ночи, когда поселившись с ней по соседству, как назло сделала выбор остаться в стороне.

–Я смогу отомстить за Цин`эр…– пробормотала сквозь зубы Жэнь Ваньюнь.

В другом экипаже сидели друг против друга Шэнь Юэ и Чэнь Жоуцю. Только что Ло Сюэянь так осадила ее, что Шэнь Юэ все еще была немного не в себе, в душе она презирала грубую воительницу Ло Сюэянь, сейчас же она сама страдала от вульгарного армейского сарказма, главным образом пытаясь сдержать свой гнев.

–Юэ`эр, – слегка нахмурилась Чэнь Жоуцю, – сколько раз я говорила, что тебе не нужно обращать внимание на подобных людей. С какой стати ты теряешь самообладание из-за нее?

–Мама, мне не нравится все это, – Шэнь Юэ разглядывала свою ладонь: – Шэнь Мяо в прошлом обходилась с нами почтительно, сейчас, когда домой возвратился старший дядя, она сделалась такой высокомерной, распоясалась под защитой сильного покровителя, не специально ли она делает это, чтобы мы поняли кем она является? – в этой речи проявилась зависть, которой никогда не имела она сама – ее мать.

Эту мысль о зависти Чэнь Жоуцю тем не менее ухватила, она посмотрела на стройную изящную фигуру своей дочери, со вздохом  сказала:

–Я когда-то обучала тебя тому, что как бы то ни было, ты должна всегда сохранять спокойствие, кажется, ты все еще слишком юна и, теряя самообладание, идешь напролом, – остановившись, Чэнь Жоуцю продолжила говорить: – Тебе не обязательно слишком серьезно смотреть на Шэнь Мяо, сейчас наследники старшей жены и вторая ветвь уже окончательно зашли в тупик. Шэнь Мяо оскорбила твою вторую тетю, и твоя вторая тетя неизбежно пожелает восстановить свою репутацию.

Услышав это, Шэнь Юэ посмотрела на Чэнь Жоуцю:

–Однако все время с того дня вторая тетя ничего не сделала Шэнь Мяо.

Чэнь Жоуцю слегка задумалась, а ведь верно, Жэнь Ваньюнь как-то очень долго принимает меры против Шэнь Мяо, за такое долгое время Жэнь Ваньюнь не только не добилась хоть какой-то выгоды, кроме того, получила прямо противоположные результаты, сама допустив ряд ошибок. Теперь же Шэнь Мяо дождалась возвращения Шэнь Синя. Хорошо бы говорить о ком-то постороннем, всегда хитроумная и многоопытная, во внутренних комнатах она жестко сводила счеты с безропотными наложницами, и неожиданно Жэнь Ваньюнь не справилась с одной единственной маленькой девочкой, вот это как раз действительно ненормально.

Прошло несколько мгновений, Чэнь Жоуцю собралась, погребла изумление в своем сердце, сказала:

–Именно потому, что твоя вторая тетя до сих пор не добилась успеха, а характер твоей второй тети в настоящее время уже близок к ярости, поэтому, принимая меры против Шэнь Мяо она неизменно пойдет напролом, задействуя целиком все свои усилия. К этому времени, даже если твой старший дядя бросится ее защищать, боюсь, что Шэнь Мяо не сможет убежать.

Шэнь Юэ пришла в замешательство, потом, как будто что-то поняв, сказала:

–Следовательно, нам только и нужно – сидеть и смотреть?

–Верно, – сказала Чэнь Жоуцю: – Поэтому я и хочу научить тебя, если во внутренних покоях не можешь применить силу – не применяй силу. Но если ты можешь с помощью иного предмета достичь цели ни в коем случае не нужно противостоять врагу лично. Используй правильно, не оставляй своим вниманием даже пары пустяков, если способна извлечь из этого выгоду.

–Благодарю матушку за наставления, – Шэнь Юэ выпрямилась: – Я запомнила.

Они по-прежнему весело разговаривали, как ни странно, экипаж Ло Сюэянь уже значительно отъехал от них. Шэнь Цю с Шэнь Синем сидели на лошадях, весь путь шедших шагом, простой народ узнавал их, и каждый окидывал восхищенными взглядами. О жесткости могущественного главнокомандующего в народе давно ходили слухи.

В экипаже Ло Сюэянь без обиняков смотрела на Шэнь Мяо, счастливо улыбаясь. Хотя Шэнь Мяо была серьезна и спокойна, Ло Сюэянь необъяснимо усмехнулась. 

–Цзяоцзяо сейчас очень красива, – сказала Ло Сюэянь, вздохнув от избытка чувств, – мы не виделись целый год, а ты уже стала такой взрослой барышней. В столице Дин, пожалуй, нет никого, кто бы был так красив как ты.

Ло Сюэянь всегда была прямолинейной в своих словах, но если эти ее слова попали в уши посторонним, пожалуй, только насмешили бы людей. Все родители полагают, что их дочь всегда самая лучшая, вдобавок характер Ло Сюэянь довольно вспыльчивый, а сейчас Шэнь Мяо стала спокойной и благородной, люди вообще предпочитают то, чего у них нет, естественно, Ло Сюэянь внезапно изменила свои взгляды и захотела сблизиться с дочерью и любить ее больше, нежели самую дорогую драгоценность.

Шэнь Мяо чуть-чуть улыбнулась, пожалуй, только члены семьи способны настолько чувствовать гордость за такую так называемую дурочку как она.

–Вчера ночью я и твой отец посоветовались, – изменила тему разговора Ло Сюэянь: –Ты раньше говорила, что хочешь, чтобы твой отец задержался на полгода в столице Дин, это хорошая мысль. Мы с твоим отцом постоянно не бываем дома, но нам все равно следует проводить с тобой больше времени. Сегодня, когда государь спросит, твой отец на приеме попросит об этом у его величества. 

Услышав это, Шэнь Мяо не удержалась и остолбенела. Она думала, что Шэнь Синь сможет прислушаться к ее словам, однако никак не думала, что это произойдет так быстро к ее удивлению. Прежде чем она успела отреагировать, Ло Сюэянь уже крепко обняла ее, улыбаясь, сказала:

–В эти полгода я буду наконец видеть, как растет Цзяоцзяо.

Ло Сюэянь была также известна врагам жесткой репутацией, в присутствии же Шэнь Мяо она была очень мила, если бы такой ее увидел недавний противник на поле битвы, пожалуй, это стало бы для него шоком.

–Благодарю матушку, – прильнув к Ло Сюэянь, сказала Шэнь Мяо.

Сегодня вечерний пир – так называемый триумфальный банкет. Там неизбежно будет крайне опасно, следует рассчитать силы и сыграть партию в шахматы, пока все вокруг будут стремиться занять позиции противника. Игра началась, и фигуры расставлены, осталось ждать то время, когда противник попадется на удочку.

Конечно для нее всё же более существеннее… прошлое перерождение, то место, где всю свою жизнь она была связана путами ограничений, похоронены ее дети, близкие люди, место, насыщенное врагами и убийствами, – императорский дворец, и она в очередной раз возвращается в него обратно.

Император Вэнь Хуэй, семья Фу, вплоть до старых приятелей из внутренних покоев дворца, увидевшись с ними вновь, невозможно предсказать, кто победит – это покажет будущее. Уголки ее губ приподнялись, в глубине ясных глаз темнел безбрежный водоворот, и постепенно вздымался чернотой ураган.

……

Императорский дворец – огромный и величественный, глазурованная черепица расписана красным лаком – здесь обосновались золотой дракон и кружащиеся в танце блестящие фениксы. Золотисто-яркий, ослепительный и блестящий, и всеми забытый в скорби о близких.

Постоянная внешняя роскошная видимость, а под яркими красками садов – глинистая тучная почва, ведь в их недрах погребены неисчислимые кости бесчисленных красавиц, но в итоге и кости красавиц истлеют. Как прекрасен этот царский дворец – в этом и кроется его зловещая суть. 

В парке дворцовая служанка и молодой евнух как раз поливали цветы, скучное и неинтересное занятие, и всё из-за того, что и евнух, и придворная служанка новенькие. Этим людям на первый взгляд не более шестнадцати-семнадцати лет, кроме того, они очень слабенькие.

Молодая придворная служанка сказала:

–Сегодня в передний зал прибыло немало людей, если бы я не совершила ошибку, меня не понизили бы в должности, и я могла бы отправиться в зал и прислуживать благородным господам. Видишь ли, на ежегодном банкете в честь возвращения только лишь подаренное серебро можно потом расходовать целый год.

–Банкет в честь возвращения…– на лице молодого евнуха показалась надежда: – Кто-то так много раздает, разве это не потрясающе?

–Посмотри на себя, ты настолько невежественный! – дворцовая служанка презрительно скривила рот. – Поистине ограниченный и малознающий, банкет в честь возвращения дает его величество, оценивая заслуги могущественного главнокомандующего, специально пригласив придворных сановников. Приезжают крупные чиновники с женской частью семьи, именно они, естественно, показывают свою щедрость. Если ты опять будешь ждать несколько лет и если тебе подфартит, возможно, будешь в состоянии сам все понять как-нибудь, и тогда ты узнаешь, те благородные люди дают награду серебряными лянами, и все только в серебряных слитках.

–Целыми серебряными слитками? – воскликнул молодой дворцовый евнух и немедленно сказал с завистью: – У могущественного главнокомандующего хорошая репутация, его величество ради него специально организовывает вечерний пир. Почти наверняка будут бесконечные почести.

–Какая польза от престижа, – интонация дворцовой служанки была весьма пренебрежительна, – если единственная дочь – дурочка, не ударить бы лицом в грязь, еще возникнут какие-либо неожиданности.

–Дурочка? – спросил молодой старший дворцовый евнух: – У могущественного главнокомандующего такая дочь?

–Этого ты как раз не знаешь, – загадочно сказала придворная служанка: – Генерал Шэнь мудрый и непревзойденный в воинской доблести, госпожу Шэнь также считают отважной женщиной, молодой генерал Шэнь отважен и искусен в бою, только дочь могущественного главнокомандующего оказалась стопроцентной дурочкой. Цинь, шахматы, каллиграфия, живопись – все мимо нее, кроме того, любит увешиваться драгоценностями, что просто пошло. Каждый раз, когда дают банкет в честь возвращения во дворец, генерал Шэнь приводил семью вместе с ней и она всегда становилась позорищем. В минувшем году я прислуживала на банкете, ты не представляешь, она даже основных правил приличия не знала, кроме того, споткнулась, наступив на юбку, и скатилась по ступенькам. Такое количество народа видело – барышни и благородные жены, им чрезвычайно понравилось насмехаться над ней. Даже, если семья Шэнь и защищает ее, все присутствующие люди смотрят свысока на молодую барышню семьи Шэнь.

–Вот оно как, оказывается… – молодой евнух тоже вздохнул при этих словах: – Впрочем, ведь ясно, что не оправдывает доверие и репутацию семьи Шэнь.

–Да, совершенно верно, – продолжила говорить дворцовая служанка: – Можно считать ее неудачницей семьи Шэнь. А вот две ее старшие двоюродные сестры, даже каждая порознь, по сравнению с ней – незаурядные, репутация же генерала Шэнь из-за нее была подпорчена. Вдобавок, барышня семьи Шэнь неразумно влюбилась в его высочество принца Дина, наделав этим шума, весь двор знает об этом.

–Действительно, недостойная женщина, – в глазах молодого евнуха тоже проявилось отвращение.

Дворцовая служанка ежедневно пребывала на территории императорского дворца, и в отличие от всех тех жен чиновников и молодых барышень, которые могли покидать дворец, она только и знала то, что происходит внутри царского дворца. Поэтому об экзаменах, где Шэнь Мяо жестоко очистила свое имя, ничего не знала.

Во время разговора они заметили, что с противоположной стороны появились люди, евнух и служанка тотчас же ушли с головой в работу, боясь разговаривать. Когда люди достигли их, они услышали, как их пискляво спросили:

–Новенький?

–Отвечаю главному евнуху – именно так, – кто-то ответил сбоку.

Молодой евнух с большим мужеством поднял голову посмотреть украдкой, увидел стоящих перед ним троих человек, один из них был одет как управляющий дворцовыми евнухами, другой – как евнух второго разряда. Человек, которого назвали главным евнухом, был также в одежде управляющего дворцовыми евнухами.

Главный евнух окинул взглядом двоих людей, и его взор упал на молодого евнуха, он спросил:

–Как зовут?

–Слуга Сяо Лицзы, – молодой евнух был сообразительным и поторопился подобострастно сказать в ответ.

–Тогда его, – сказал главный евнух окружающим его людям, – на прошедшем банкете не доставало одного подавальщика, внешность симпатичная, пожалуй, способен порадовать взгляды благородных господ, занести его в списки на подмену.

–Да.

Сяо Лицзы в душе был взволнован, не представляется ли, что он как раз может согласно только что сказанному придворной служанкой получить большое количество серебра в награду? Если бы он был способен попасться на глаза какого-нибудь господина, кто знает, может в будущем его ждало немного удачи?

В этом императорском дворце всякий делает все возможное, чтобы взобраться наверх по общественной лестнице, пусть даже слуга низшего разряда, но тоже желает взлететь выше головы в своих мечтах.

……

В переднем зале уже собралось множество благородных дам и молодых барышень. Исключая тех, кто имел отношение к наложницам императора и был приглашен после на разговор с матушкой-государыней, подавляющее большинство женщин весело болтало между собой.

–Почему все еще нет госпожи Шэнь и генерала Шэня? – сказала со смехом госпожа со скуластым лицом: – Именно они главные действующие лица сегодня, не нарочно ли они не торопятся?

–Госпожа Шэнь намеревается скрыть свою дочь от взглядов посторонних людей и намеренно прячет ее, – ответила круглолицая дама, смеясь, произнося эти слова, она явно глумилась.

Шэнь Синь, ставший благодаря своим несравненным подвигам могущественным главнокомандующим, не взял наложниц, к тому же с беззаветной любовью обращался с Ло Сюэянь. Присутствующие на банкете главные супруги богатых и знатных семей, у которых в доме не одна наложница, а целая куча, были обеспокоены тем хаосом и ситуациями, связанными с ними (а имя им – легион), и из-за такой хорошей судьбы у Ло Сюэянь, когда муж горячо любит, а сын проявляет себя с незаурядной стороны, конечно, были полны завистью.

Среди женщин любимейшее занятие – стараться обойти друг друга, чем счастливее Ло Сюэянь, тем больше глаза прочих дам застилает зависть, так и хочется, чтобы у Ло Сюэянь произошло что-то плохое. Поэтому нынешнее появление Шэнь Мяо было единственной вещью, годящейся, чтобы наносить удары по Ло Сюэянь. Шэнь Мяо – бесталанная дурочка с плохой физиономией, она может стать во дворце позорищем, и это время ежегодно для всех этих благородных жен – самый радостный период. Это была возможность смотреть, как Шэнь Синь и его супругу унижают посредством их дочери. Похоже, что даже подобная дурочка способна привнести пользу обществу.

–Не представляю, какую одежду в этом году наденет пятая молодая барышня Шэнь, – по лицу И Пэйлань зазмеилась язвительная усмешка: – В минувшем году она наклеила на платье золотые листики, к тому же оно было очень тесное, в сочетание с ее ювелирными золотыми украшениями, можно сказать весьма «благородным». Неужели в этом году она явится в серебряной листве?

Эти слова тут же вызвали отклик у примкнувших к ней молодых барышень, иронические высказывания не утихали.

Как раз в этот момент, из ниоткуда раздался женский певучий голос:

–Все вы выражаетесь не так, как надо! Теперь пятую молодую барышню Шэнь приходится считать истинным последователем мастерства генерала Шэня. В тот день, на экзаменационной арене, даже молодой господин семьи Цай ничего не мог поделать. Поэтому, если кто-то недоволен, может как-нибудь захотите вместе с ней посоревноваться в стрельбе из лука?

Как только эти слова прозвучали, вся толпа внезапно замолчала. Очень много присутствующих здесь дам и молодых барышень были и на месте проведения экзамена, увидев воочию дерзкий нрав Шэнь Мяо. Эти слова заставили их невольно содрогнуться, в глазах Шэнь Мяо не было волнения, когда она стреляла по Цай Линю, и если ее разозлят, то что им делать, если она выстрелит в них из лука?

Конечно, эти слова произнесла Фэн Аньнин, и как только ее слова были произнесены, тотчас же госпожа Фэн уставилась на нее неодобрительно. Такое количество благородных жен нельзя обидеть играючи. Фэн Аньнин недовольно сморщила носик, ей не нравилось, что все эти люди сплетничают за спиной других. Пожалуй, в лицо Шэнь Синю они не осмелятся передавать брехню, лишь назойливо льстить, а разговоры за глаза о дочерях посторонних можно ли считать благородными?

Прежде чем рассеялась неловкая атмосфера, снаружи провозглашая, донесся громкий выкрик старшего дворцового евнуха:

–Могущественный главнокомандующий прибыл!

Взгляды всех людей обратились в сторону парадного входа.

Самыми первыми шли Шэнь Синь и Шэнь Цю. Царственные манеры Шэнь Синя были грозными и внушительными, маскирующими гнев и злость, но за ним плыл целый поток воинских запахов – железа и крови, что заставило всех замужних женщин в зале не сдержать ужаса. Несгибаемая осанка Шэнь Цю, мягкая улыбка, две маленькие ямочки на щеках – с виду он казался очень дружелюбным, и все молодые девушки в зале не удержались и покраснели.

Они вдвоем не стали задерживаться здесь, а сразу же прошли в боковой, где мужская часть семьей уже и забыла о своей женской половине. А взгляды людей само собой остановились на тех, кто находился позади них.

Ло Сюэянь была одета в легкие доспехи на платье лазоревого цвета, волосы на голове зачесаны в свободный узел, и вместе с неперегруженным макияжем лицом, она очень отличалась от других благородных жен с головы до ног – была простой и жизнерадостной, но из-за высококачественной ткани ее платья выглядела не примитивной. А ее красивые и живые глаза, обладая настойчивой решимостью, были своеобразны и вместе с тем резко отличались от глаз других прекрасных благородных женщин.

За ней был виден тонкий силуэт человека в пурпуре, и медленно они вошли в зал.