Пьяный

Банкет в семье Шэнь был запланирован двумя днями позже.

Семейный банкет был предложен пожилой супругой Шэнь, ведь Жэнь Ваньюнь проводила такие банкеты каждый год, однако в этом году банкет могла провести только Чэнь Жоуцю. В настоящее время все управление доходами семьи в резиденции Шэнь находилось в руках Чэнь Жоуцю. Пожилая супруга Шэнь чувствовала, что она передала Чэнь Жоуцю слишком большую власть, но этот внешний престиж был, как ни странно, больше мучительным недостатком, чем привилегией.

В парке Цюшуй Чэнь Жоуцю сидела за столом, держа в одной руке книгу со счетами, а другой неловко производя расчеты в ней. Две служанки, стоявшие позади нее, сказали:

–Госпожа, вы уже провели все утро за работой, вам следует отдохнуть.

–Расчеты не совпадают, – Чэнь Жоуцю в отчаянии покачала головой: – Завтра я должна выплатить все эти серебряные ляны из своего кошелька, – когда она это сказала, на ее лице проступил гнев.

Чэнь Жоуцю претендовала на благородное происхождение из семейства ученых, она была отстраненной и отчужденной, драгоценной женщиной своей семьи и не могла гнаться за выгодой, думая только о деньгах. Когда пожилая супруга Шэнь передала власть в семье Жэнь Ваньюнь, она не завидовала этому, но не могла не бороться за свое имя и репутацию, и это оставило большую рану в ее душе. Спустя столько лет она легко добилась успеха и стала руководить всеми делами семьи Шэнь, однако сейчас она поняла, что все не так просто.

Жэнь Ваньюнь, родилась в семье богатого торговца, а пожилая супруга Шэнь обычно тратила намного больше денег, чем это было возможно при ее доходах. В худшем случае Жэнь Ваньюнь могла возместить такие затраты частью своего приданого. В конце концов Жэнь Ваньюнь не испытывала недостатка в деньгах. Однако семья Чэнь была всего лишь семьей государственных служащих, они могли заливаться соловьями, но взяток не брали, говоря проще, они были неприлично бедны, и у нее не было возможности отдавать серебро, чтобы покрыть недостачу. Чэнь Жоуцю думала, что, взяв на себя всю власть в ведении домашнего хозяйства, она сможет немного помочь деньгами и своей семье. Ныне остается смотреть на то, как Жэнь Ваньюнь за эти годы зарабатывала нечестным путем, и многие статьи расходов не совпадали с доходами. Сейчас же грядет семейный банкет, а серебряных лянов не хватает.

В прошлом было хорошо то, что дворцовые награды Шэнь Синя были довольно щедрыми и выдавались ему каждый год, что могло пополнить казну резиденции. Однако отношения между Шэнь Синем и семьей Шэнь сейчас были напряженными, и не было и речи о его помощи общесемейному хозяйству. Чэнь Жоуцю почувствовала, что у нее заболела голова.

–Прекрасно зная, что в семье не хватает серебра, пожилая супруга в это время устраивает семейный банкет! Разве это не издевательство над госпожой? – стала возмущаться подобной несправедливостью служанка Чэнь Жоуцю Шицин. 

–Разве господин предполагает бросить все на произвол судьбы? Раз у госпожи не достает серебряных лянов, так почему бы ей не попросить их у господина? – сказала Хуайи.

–Что за ерунду вы говорите? – Чэнь Жоуцю сказала: – Зарплаты господина недостаточно даже для содержания чиновника, как я могу заставить его давать больше денег? Я подумаю что можно сделать. 

Шэнь Вань хотел подняться по официальной карьере, но Шэнь Гуй был другим. Шэнь Гуй очень амбициозен. У него нет никаких способностей, и он знает только, как заискивать перед всеми и распространять слухи. Шэнь Вань поднимается шаг за шагом, хотя его шаги были медленнее, но он был более стойким, чем Шэнь Гуй.

Чэнь Жоуцю всегда знала, что, поскольку она не родила сына, единственное, на что она могла положиться в браке, – это любовь Шэнь Ваня к ней. Поэтому, чтобы контролировать Шэнь Ваня, она действовала мягко и нежно. Если она не может решить денежный вопрос в резиденции, разве это не заставит Шэнь Ваня волноваться? Учитывая условия Шэнь Ваня, снаружи было много женщин, которые хотели войти в третью ветвь, так как же она могла поставить себя в невыгодное положение?

–Кроме того, эти деньги не будут потрачены зря, – глаза Чэнь Жоуцю сверкнули: – Если можно получить после немного прибыли, то можно и потратить немного денег.

–Госпожа имеет в виду…

Чэнь Жоуцю улыбнулась:

–Пожилая госпожа устраивает семейный банкет ни раньше, ни позже, однако немного странно делать это сейчас. Кроме того, я слышала, что двоюродной барышне из Сучжоу нравилось бывать в Западной усадьбе некоторое время назад, – пока Чэнь Жоуцю говорила, в ее глазах читалось отвращение: – Навыки пожилой супруги действительно отвратительны, но… так уж получилось, что мне тоже не нравится Шэнь Цю.

Чэнь Жоуцю не любила Шэнь Юаня, и Шэнь Цю ей тоже не нравился. Если она все еще немного боялась Шэнь Юаня, то на Шэнь Цю она смотрела свысока. Если она не смогла родить сына сама, то и не могла познакомиться с выдающимися сыновьями других людей. Что касается Шэнь Цю, Чэнь Жоуцю просто чувствовала недоумение – как мог грубый человек, умеющий владеть только мечами и другим оружием, получить похвалу от такого количества людей? А такого рода недоумение могло уничтожать людей только потому, что они не могли что-то получить. Шэнь Юань был слишком коварным, и она не осмеливалась действовать против него. Однако Шэнь Цю был сердечным и искренним, никогда не принимал участие в интригах внутренних покоев, поэтому с ним было гораздо легче иметь дело. Самое главное, что ей вообще не нужно предпринимать никакие действия: на этот раз действовать будет пожилая супруга Шэнь, и ей просто нужно сидеть и смотреть на разворачивающееся перед ней представление.

–Позже я напишу еще несколько писем, – сказала Чэнь Жоуцю, – найдите кого-нибудь, кто отправит их в дом каждой из приглашенных дам.

Чем больше людей увидит, тем лучше.

    ……

Два дня спустя в резиденции Шэнь состоялся семейный банкет.

С тех пор как Жэнь Ваньюнь сошла с ума, благородные дамы прервали с ней все отношения, все-таки у нее была дочь, забеременевшая вне брака, и это крайне неприличная ситуация. Несмотря на то, что впоследствии случилось с Жэнь Ваньюнь, крысы уже побежали с корабля, и более никто не интересовался Жэнь Ваньюнь.

Дамы, которые были хорошими подругами Жэнь Ваньюнь, постепенно сблизились с Чэнь Жоуцю. Хотя Жэнь Ваньюнь больше не могла с ними взаимодействовать, отношения с семьей Шэнь все еще было необходимо поддерживать. В семье Шэнь была не одна госпожа, но если сравнивать с Ло Сюэянь, которая не жила постоянно в Динцзин и имела репутацию вульгарного человека, Чэнь Жоуцю как женщина из ученой семьи явно льстила им больше.

Госпожа И и госпожа Цзян пришли давным-давно. Цзян Сяосюань и И Пэйлань остановились около Шэнь Юэ, чтобы поговорить с ней, и сказали:

–Ты не была в Гуанвэнь-тане до Нового года. Быть запертым в резиденции в эти дни – скучно.

Они болтали и сплетничали, совершенно забыв о смерти Шэнь Цин и о том, что не так давно они с Шэнь Цин были настоящими друзьями. Дружба между благородными дамами в городе Динцзин – очень холодное чувство. Друзья не так полезны, как выгода от этих друзей, ведь взаимодействуют не с человеком, а с силой, которую этот человек представляет.

Шэнь Юэ тоже сказала им несколько слов с улыбкой, поэтому некоторые люди без лишних слов забыли о Шэнь Цин. Бай Вэй, с другой стороны, посмотрела на фигуру вдалеке и сказала:

–Эй, кто это? Это та двоюродная сестра, которую ты упомянула?

Она подняла подбородок и кивнула на девушку, стоящую неподалеку. Она была одета в платье абрикосового цвета. Ее одежда была простой и нежной. Она стояла и разговаривала со служанкой рядом.

–Это третья младшая сестра, Дунлин, – сказала Шэнь Юэ с улыбкой, – она дочь наложницы, родилась уже с плохим здоровьем. Вполне естественно, что вы не видели ее раньше, – она намеренно подчеркнула слово “наложница”.

И взгляды Цзян Сяосюань и других внезапно стали презрительными. И Пейлан сказала: 

–Почему у нее плохое здоровье? Или она просто... не появляется снаружи? Все эти, воспитанные наложницами барышни, – самые хитрые. Барышня Юэ, не нужно ею обманываться.

Шэнь Юэ улыбнулась и сказала:

–Третья сестра не часто выходит со своего дворика. Смотри, это моя старшая двоюродная сестра.

Пока Шэнь Юэ говорила, они увидели проходившую мимо Цзин Чучу. Она, вероятно, не заметила здесь Шэнь Юэ и остальных троих и не подошла, чтобы поздороваться. Бай Вэй напротив посмотрела остро и с сомнением спросила:

–Барышня Юэ, разве ты не говорила, что твоя двоюродная сестра из Сучжоу? Почему я вижу только ее одежду и украшения? Они кажутся мне очень дорогими, и браслет, который она носит, лучше твоего.

Бай Вэй сказала это непреднамеренно, но лицо Шэнь Юэ побледнело, она выдавила улыбку и сказала: 

–Я не знаю, должно быть, это был подарок моей бабушки.

–Что тут смотреть? – Цзян Сяосюань сказала: – Возможно ли, что девушка из Сучжоу может сравниться с нашими столичными девушками? Ее одежда и украшения помогут ее принарядить, но ее видение и характер останутся неизменными. Посмотрите на эту нежную и робкую девчонку. Как она могла так быстро измениться?

Шэнь Юэ покачала головой и сказала:

–Не говори так о старшей двоюродной сестре.

–Ты слишком добросердечная, – сказала И Пэйлан: – Ты близка со всеми. Раньше даже идиотка в твоей семье и то была хорошо защищена. Теперь, когда они пользуются своим именем, они не воспринимают тебя всерьез. Кстати, а почему, почему я не вижу эту идиотку?

Под «идиоткой», о которой она говорила, естественно, имелась в виду Шэнь Мяо. С тех пор, как в Гуанвэнь-тане у нее произошла словесная перебранка с Шэнь Мяо, И Пэйлань считала ее своим врагом номер один и каждую минуту делала все, чтобы ее унизить.

А Шэнь Мяо, о которой она говорила, в настоящее время смотрела, как Шэнь Цю пьет чай в комнате западной усадьбы.

–Что случилось с бабушкой? – Шэнь Цю нахмурился и сказал: – Почему на банкет пригласили так много женщин? Они все болтают, куда бы я ни пошел. Там так шумно, что можно умереть.

–Приглашены были почти все, кого знает третья тетя, – Шэнь Мяо подала чай Шэнь Цю: – Возможно, чтобы преклониться перед изяществом помощника полководца.

–Младшая сестра, пожалуйста, пощади меня, – Шэнь Цю махнул рукой: – Одно уже это достаточно сложно, но с таким количеством женщин даже поле битвы не сравнится.

Шэнь Мяо была немного удивлена. Отношение Шэнь Цю к женщинам как к диким зверям было действительно забавным. Однако, если подумать, большинство женщин вокруг Шэнь Цю были женщинами со скрытыми мотивами. Все женщины в резиденции Шэнь не были неприхотливыми для него, такого прямолинейного по своему характеру, и для него это действительно было больше похоже на логово чудовищ.

–Есть и те, с кем не так уж сложно иметь дело, – Шэнь Мяо попыталась его утешить: – Когда ты встретишь в будущем девушку, которая тебе понравится, ты будешь думать иначе.

Шэнь Цю ничего не сказал и уставился на нее так, словно увидел призрак. Через некоторое время он покачал головой:

–Младшая сестра, выражение твоего лица, когда ты сказала это сейчас, так похоже на выражение лица нашей матери.

Шэнь Мяо:

–…

Думая о нем таким образом, она действительно воспринимала Шэнь Цю больше как своего сына Фу Мина.

Она собиралась что-то сказать, когда внезапно услышала какой-то шум снаружи. Она посмотрела на Шэнь Цю, и они вышли вместе. Она увидела, как кто-то кричал у двери во двор:

–В чем у вас дело? Я просто пришла к Шэнь Мяо, впустите меня!

Шэнь Мяо была поражена:

–Фэн Аньнин?

Тот человек, услышав голос Шэнь Мяо, застыл рядом с охранником Кунь и помахал ей рукой:

–Это я, Шэнь Мяо, быстро скажи им, чтобы меня пропустили!

–Пропустите ее, – сказала Шэнь Мяо, – это барышня семьи Фэн.

После того, как двое мужчин пропустили Фэн Аньнин, она вне себя от злости стала стряхивать пыль со своего тела и сердито сказала:

–Что происходит? Почему так много охранников возле твоего двора? Я думала, что у тебя проблемы, прежде чем я вошла... Снаружи тебя охраняет так много людей, Шэнь Мяо, ты заболела?

Вероятно, это был первый раз, когда Фэн Аньнин кто-то остановил. Старшая дочь благородной семьи разгневалась от этого и стала бранить Шэнь Мяо, не взирая на то, что та делала. Однако она наступила на больное место Шэнь Цю, и Шэнь Цю шагнул вперед, с суровым видом сказал:

–Кто ты, что находясь в чужой резиденции так пронзительно кричишь? Ты не знакома с хорошими манерами!

Шэнь Мяо:

–...

Шэнь Цю заявлял, что кто-то не знает правила поведения? Действительно, это заставляет призадуматься.

Когда ее снова неожиданно отругали, Фэн Аньнин подняла голову и хотела возразить, но когда она увидела Шэнь Цю, то она не могла не испугаться. Брови Шэнь Цю в форме меча и глаза с острым взглядом были очень красивы. В отличие от женоподобных молодых господ в столице Дин его теплая улыбка обычно была очень простодушна. С холодным же лицом он был похож на внушающего страх молодого генерала на поле битвы, и вполне ясно был виден его непоколебимый дух.

Фэн Аньнин была полна высокомерия, но сразу успокоилась и спросила тихим голосом:

–Кто ты?

–Это мой старший брат, – сказала Шэнь Мяо.

Шэнь Цю был лишь немного известен в столице Дин. Южный Се и северный Синь, молодого господина князя Се и молодого генерала из семьи Шэнь – их часто сравнивали друг с другом, к сожалению, Се Цзинсин не соглашался поступать на официальную службу ко дворцу. А иначе эти два человека выделялись бы из своей среды и превосходили лучших в своем поколении своими способностями. 

–Что ты здесь делаешь? – спросила Шэнь Мяо, увидев, что Фэн Аньнин немного смутилась.

Фэн Аньнин пожаловалась, когда услышала это: 

–Я пришла поговорить с тобой. Ты же знаешь, что, поскольку все эти в Гуанвэнь-тане знали, что у меня с тобой хорошие отношения, они отвергли меня. Но кого это волнует? Я просто пришла с тобой встретиться.

Когда Шэнь Цю услышал это, выражение его лица немного смягчилось. Он знал, что в академии  Шэнь Мяо совершенно пренебрегали, но было жаль, что он отсутствовал круглый год и не мог все время защищать Шэнь Мяо. Теперь у Шэнь Мяо есть друг, хоть она и высокомерный человек и не знает правил приличия, но... давайте использовать все, что имеется под рукой.

Конечно, ни он, ни Фэн Аньнин не знали, что «хорошая дружба» – это всего лишь собственное мнение Фэн Аньнин, но у Шэнь Мяо действительно не было времени подружиться с другими.

–Поскольку твоя подруга здесь, ты можешь поговорить, – Шэнь Цю слегка кашлянул: – Я пойду поговорю с отцом кое о чем.

Шэнь Мяо согласилась. После того, как Шэнь Цю ушел, Фэн Аньнин прошептала: 

–Почему твой старший брат высокий, темный и зловещий? Он только что напугал меня до смерти.

Высокий, темный и зловещий... Шэнь Мяо не стала объяснять и сказала:

–Да, он все время убивает множество людей.

Фэн Аньнин торопливо похлопала по груди и счастливо сказала: 

–К счастью, я признала свою ошибку и рано склонила голову. В следующий раз я не посмею вломиться так сюда.

    ……

Неожиданно быстро пролетало время семейного банкета в резиденции Шэнь.

Члены семей – мужчины и женщины обычно рассаживались по разным комнатам. Члены семьи женского пола находились в банкетном зале Жунцзин-тана, а о членах семьи мужского пола заботились Шэнь Гуй и Шэнь Вань. Шэнь Синя не особо интересовал семейный банкет, и у него не было времени заниматься заискиванием в официальных кругах столицы, поэтому он просто сидел и пил в одиночестве.

В конце концов пришло не так уж много родственников-мужчин, и все они были государственными служащими, хорошими друзьями Шэнь Гуя и Шэнь Ваня. Они не имели никакого отношения к Шэнь Синю, поэтому, глядя на суету вокруг стола, казалось, будто Шэнь Синь и Шэнь Цю были вместе, и люди намеренно сторонились их. Шэнь Цю вовсе не был расстроен из-за этого и наслаждался едой. Со стороны же казалось, что даже Шэнь Юань проявил себя тенью Шэнь Гуя, его изворотливый вид слегка набил оскомину Шэнь Цю.

На женском банкете на другой стороне таким пренебрежением пользовались, естественно, Ло Сюэянь и Шэнь Мяо. Поскольку в семье Ло Сюэянь считалась старшей сестрой Чэнь Жоуцю, она, естественно, хотела сохранить лицо Чэнь Жоуцю. Хотя никто не решился бы высмеивать Шэнь Мяо перед Ло Сюэянь, но было нормально относиться к ней холодно. В результате Чэнь Жоуцю и Шэнь Юэ были окружены всеми прибывшими благородными дамами и барышнями. Даже Цзин Чучу и Шэнь Дунлин сказали несколько слов ложного беспокойства. Только Шэнь Мяо была намеренно проигнорирована.

Ло Сюэянь была немного рассержена, и если бы это была бывшая Шэнь Мяо, она бы тоже была зла и чувствовала себя некомфортно. Однако теперь все было по-другому. Как бы оживленно не говорили дамы и барышни, Шэнь Мяо продолжала есть и пить чай. Каждое ее движение было наполнено величественным благородством, что фактически создавало у людей иллюзию, что она не из тех, кого сознательно игнорировали люди, но словно сама Шэнь Мяо не удосужилась говорить с этими людьми.

Это было похоже на удар кулаком по мягкой вате, после нескольких попыток все потеряли к ней интерес.

Госпожа И улыбнулась и произнесла:

–Говорят, что в Сучжоу красивые девушки. Сначала я не поверила этому, но теперь, когда я встретила барышню-родственницу пожилой госпожи, я чувствую, что это правда. Мы не смогли бы воспитать такую ​​блистательную девушку в столице.

На банкете пожилая супруга Шэнь проявила большое уважение к Цзин Чучу, хотя они и не знали почему, но благородные дамы не были дурочками. Поскольку пожилая супруга Шэнь хотела похвалить Цзин Чучу, нет ничего плохого в том, чтобы сказать ей что-то приятное тоже.

Лицо Цзин Чучу покраснело от смущения, она опустила голову и промолчала. Пожилая супруга Шэнь улыбнулась:

–То, что госпожа И сказала мне, разве не противоречит действительности? Молодая барышня И также очень изящна, и мне нравится видеть ее.

И Пэйлань улыбнулась и поблагодарила пожилую супругу Шэнь за комплимент. И тогда ей стало еще любопытнее, она тихо спросила Шэнь Юэ: 

–Кажется, пожилая госпожа Шэнь действительно любит твою двоюродную сестру.

Шэнь Юэ  неопределенно ответила, но на сердце затаилось сомнение.

Пока Шэнь Дунлин сидела в самом углу семейного банкета,  у наложницы Вань не было возможности присутствовать на таком мероприятии, и  поскольку у девушки не было поддержки ни со стороны биологической матери, ни со стороны пожилой супруги Шэнь, на нее, казалось, не обращали внимание. Несмотря на это, Шэнь Дунлин не выказывала никаких признаков недовольства, она просто спокойно ела и пила, соблюдая все правила приличия, как и все дочери наложниц.

Пожилая супруга Шэнь, с одной стороны, наказывала Цзин Чучу есть всего побольше, с другой стороны, пользуясь случаем, говорила о Цзин Чучу хорошие слова – как она разбирается в делах, умная и красивая девушка из бедной семьи, и своими словами доказывала, что и на небе такой не найти и на земле.

Комплименты не прекращались до тех пор, пока служанка, пришедшая наливать чай, случайно не пролила его на Цзин Чучу. Пожилая супруга Шэнь отругала нерадивую служанку: 

–Почему ты это сотворила? Что если бы ты ошпарила барышню?

–Ничего страшного, – Цзин Чучу улыбнулся и сказал: – Чай не горячий, со мной все в порядке.

–Твоя одежда намокла, – пожилая супруга Шэнь посмотрела на большие разводы воды на одежде Цзин Чучу и с беспокойством сказала: – Ты не можешь носить мокрую одежду в такую ​​холодную погоду. Си`эр, пожалуйста, отведи двоюродную барышню вниз, переоденьтесь во что-нибудь чистое,– она также сказала Цзин Чучу: – Ни в коем случае нельзя простудиться.

Цзин Чучу опустила голову посмотрела на подол своей одежды, какой бы тонкой ни была зимняя одежда, она все равно имела вес. Чай впитался в хлопок, поэтому носить ее было неудобно. В тот момент она не уклонилась, краснея, поблагодарила пожилую супругу Шэнь, затем попрощалась с присутствующими женщинами на банкете и ушла, следуя за показывающей ей дорогу девочкой-служанкой.

Госпожа Цзян сказала:

–Барышне из семьи Цзин очень повезло, пожилая госпожа так ею дорожит.

–Она такая удачливая, – улыбка пожилой супруги Шэнь сморщила лицо. – Это мое благословение. Эта девушка воспитанная и разумная, и она мне нравится.

Услышав это, все снова стали ей льстить. Чэнь Жоуцю взглянула на пожилую супругу Шэнь, а потом ее глаза подсознательно устремились к Шэнь Мяо. Последняя, вероятно, заметила ее взгляд, и тоже посмотрела на Чэнь Жоуцю с легким сомнением в глазах.

Чэнь Жоуцю улыбнулась и опустила голову, чувствуя вспышку облегчения в своем сердце. Но она не заметила, что в тот момент, когда она опустила голову, все сомнения в глазах Шэнь Мяо исчезли, а вместо этого появилась очень слабая улыбка. Если внимательно присмотреться, в улыбке, казалось, было какое-то необъяснимое волнение.

С другой стороны, Шэнь Дунлин, сидевшая за столом, незаметно взглянула на Шэнь Мяо, а затем быстро опустила голову, чтобы продолжить есть.

Мужской банкет был не столь чинным, в отличие от женского, ведь это были чиновники, у них было много вина. Хотя Шэнь Синь и Шэнь Цю остались в стороне, несколько коллег подошли, чтобы выпить с ними. После нескольких чаш Шэнь Цю почувствовал легкое головокружение.

–Паршивец, ты уже пьян после нескольких чашек, ты что не ел ничего? – сердито сказал Шэнь Синь.

Шэнь Цю потер брови и покачал головой:

–Я не знаю, – для человека, выросшего в военном лагере, вино не было проблемой. Все знают, что в военном лагере обычно пьют кувшинами. К вину в столице Дин всегда относились с пренебрежением, думая, что оно недостаточно крепкое. Кто знал, что сегодня ему оно ударит в лицо.

–Это правда, что все эти годы твоего обучения были напрасны, – Шэнь Синь ждал обычно от людей слишком многого.

–Старший дядя, не сердись, – Цзин Гуаньшэн улыбнулся и объяснил: – Мой старший двоюродный брат не пьяница, но он смешал крепкое забористое вино с белой водкой и выпил,– он указал на чашу перед Шэнь Цю и, конечно,  вино в ней не было такое красное, как крепкое красное вино, и не такое прозрачное, как водка, а выглядело так, будто они были смешаны вместе. Цзин Гуаньшэн продолжал объяснять: – Некоторые люди здесь пьют водку, а некоторые пьют вино – красное крепкое вино. Мой старший двоюродный брат, вероятно, не заметил, что налил их вместе. И выпил эту смесь, а другой человек свалился бы после того, как выпил полстакана такого напитка. Старший двоюродный брат все еще бодрствует – нелегко ему!

–Ха-ха-ха, – услышав это, Шэнь Вань сказал с улыбкой: – Племянник отлично умеет пить, пусть генерал Шэнь не винит его.

Шэнь Юань взглянул на Шэнь Цю и сказал:

–Разве старшему брату следует продолжать так пить? Лучше помочь ему дойти до комнаты, чтобы он мог отдохнуть.

Шэнь Цю махнул рукой и что-то неопределенно сказал, похоже, он был очень пьян.

–Тогда я провожу старшего двоюродного брата, – сказал Цзин Гуаньшэн с улыбкой.

Рука не поднималась ударить улыбающегося человека, несмотря на то, что Шэнь Синь весьма критично относился к Цзин Гуаньшэну из-за инцидента с Шэнь Мяо, сейчас Цзин Гуаньшэн был спокоен, и у входа в усадьбу стояла охрана, что также успокаивало Шэнь Синя. Он взглянул на него:

–В таком случае побеспокою тебя и А-Чжи, чтобы вы помогли ему вернуться в комнату.

Цзин Гуаньшэн собирался встать, когда увидел, как Шэнь Цю схватил Шэнь Юаня, покачал головой и сказал:

–А-Чжи, пойдем вместе.

Шэнь Юань был поражен, а Шэнь Синь нахмурился:

–Этот негодник думает, что ты А-Чжи,– затем он сказал Шэнь Цю: – Ты, паршивец, отпусти своего второго брата быстрее.

Шэнь Цю оставался неподвижным. Глаза Шэнь Юаня слегка расширились, и он сказал:

–Младший двоюродный брат такой же, как и я, если уж на то пошло, я доведу старшего брата и вернусь, – он помог Шэнь Цю подняться и вышел на улицу, не дожидаясь отказа Шэнь Синя.

Когда Шэнь Синь собирался заговорить, Шэнь Вань уже подошел с вином:

–Старший брат, за твое здоровье!

    ……

На перипетии банкета никто не обращал внимания: кто во время банкета уходил, а кто заходил. И только после того, как банкет закончился и дамы болтали и отдыхали во дворе, госпожа Бай, казалось, вспомнила:

–Почему барышня семьи Цзин еще не вернулась?

После того, как одежда Цзин Чучу была испачкана, она вернулась к себе в комнаты, чтобы переодеться. Но с тех пор она не появлялась. Пожилая супруга Шэнь была ошеломлена и сказала Си`эр, стоявшей рядом с ней:

–Выясни, почему двоюродная барышня до сих пор не вернулась?

–Может быть, она немного пьяна, – сказала Шэнь Юэ с улыбкой: – Я только что выпила немало сладкого вина, и хотя оно очень вкусное, у него тем не менее очень большие последствия. Старшая двоюродная сестра любит сладкое, поэтому я забыла остановить ее, только сейчас вспомнила об этом. Может быть, у нее немного закружилась голова, и она просто отдыхает в комнате.

Си`эр откликнулась и вышла исполнять приказ.

Фэн Аньнин скривила губы и тихо толкнула Шэнь Мяо:

–Я подумала, что, поскольку в вашей семье много дочерей, семейный банкет будет очень оживленным. К сожалению, мне приходится следовать за своей матерью, как барышне из семьи Фэн, и я могу сказать, что здесь так же тоскливо, как и везде, – Фэн Аньнин была горячо любимым ребенком в семье чиновника-офицера, ведавшего ночной охраной дворцовых ворот, и у нее было не так много сестер. Однако, хотя у Шэнь Мяо были сестры, она сознательно была холодна с ними, в глазах Фэн Аньнин все это казалась необоснованным.

–Так было всегда, – ответила Шэнь Мяо.

Фэн Аньнин огляделась: 

–Я собираюсь в уборную, подожди меня, я скоро.

После того, как Фэн Аньнин ушла со служанкой, Си`эр также вернулась к пожилой супруге Шэнь, покачав отрицательно головой, и сказала:

–Пожилая госпожа, двоюродной барышни нет в ее комнатах.

–Нет в комнате?– пожилая супруга Шэнь повысила голос, все присутствующие дамы посмотрели в ее сторону, пожилая супруга Шэнь быстро понизила голос и спросила: – В таком случае где она?

Си`эр покачала головой:

–Слуги тоже не знают.

–Эта девчонка, – с тревогой сказала пожилая супруга Шэнь, – что-то не так, верно?

Ее внешность при такой новости, да еще появившейся на глазах всех благородных дам, вызвала размышление.

–Пожилая госпожа? –Чэнь Жоуцю очень удачно подошла с другой стороны,  поинтересовавшись, что именно пошло не так, она, улыбнувшись, сказала: –Пожилая госпожа, не волнуйтесь, я только что вернулась от господина, кажется мне, что Чучу просто опьянела, и, кстати, Цю`эр тоже пьян, и его отправили в свою комнату отдохнуть. Пьянство сегодня было настолько сильным, что Чучу могла просто уйти в другую комнату.

Она указала на тот факт, что Шэнь Цю тоже был пьян, намеренно или непреднамеренно, но глаза Шэнь Мяо внезапно стали холодными.

Пожилая супруга Шэнь покачала головой и сказала:

–Ты, найди несколько человек, чтобы они занялись поисками Чучу. В конце концов, она в этой резиденции, лишь бы она не простудилась, – сказала она и снова посмотрела на всех: – Кстати, недавно я получила золотую картину с Буддой, двустороннюю вышивку, очень умело вышитую отшельником Чжаном Цяосянем, и я сразу же вывесила ее в главном зале. Если интересно, то я бы хотела показать ее всем благородным дамам.

Чжан Цяосянь был в Блистательной Ци искусным мастером вышивки, и на его вышитые картины была слишком большая цена. Услышав, что у пожилой супруги Шэнь есть такая вышивка, каждый захотел расширить свой кругозор. Шэнь Мяо фыркнула уголком рта, двусторонняя вышивка была пожалована императорским дворцом в качестве награды, и несколько лет назад Шэнь Синь подарил ее пожилой супруге Шэнь, лишь настолько скупой человек как она никогда никому ее не показывал. Ныне она была готова пойти на это, чтобы вылепить соответствующий образ и, должно быть, для чего-то другого.

Но... сможет ли это действительно исполнить желание пожилой супруги Шэнь?

Как и ожидалось, все благородные дамы и барышни с энтузиазмом последовали за пожилой супругой Шэнь, чтобы посмотреть на картину. Главный зал Жунцзина представлял собой комнату для отдыха гостей, похожую на чайную. В будние дни туда мало кто ходил, потому что у пожилой госпожи Шэнь было не так много гостей, поэтому большую часть времени чайная пустовала.

Однако, только достигнув дверного проема, они заметили что-то странное.

Из-за плотно закрытой двери доносился какой-то шум, пока невозможно было понять, что это был за шум, однако показалось, что какая-то вещь упала на землю.

Все внезапно остановились.

–Кто внутри? Почему снаружи нет охраны? – спросила пожилая супруга Шэнь

–Перед возвращением к госпоже я заглядывала сюда, тут никого не было, – с сомнением сказала Си`эр.

–Я действительно кормлю кучу бездельников! Они даже двери охранять не могут, – сказала пожилая супруга Шэнь немного сердито: – Откройте!