Глава 100

— Хорошо быть долгожителем. Если живя восемьсот лет, каждый день получать по медяку, любой дурак сможет накопить несметные... Нет, несметнейшие богатства!

Собрав ревербераторы, Отдел восстановления устремился за колонной служебных машин, а следом за ними, в самом конце шеренги, поплелись и остальные логисты.

Сотрудники отдела реставрации древних книг погрузили свои вещи в отдельный автомобиль и уже собирались тронуться с места, как вдруг мимо проехал белый минивэн. Директор Хуан опустил стекло и высунулся наружу: 

— Доктор Ван, вы слишком стары для всего этого, пересядьте ко мне, побеседуем. 

Доктор Ван был не из тех, кто делил со своими солдатами и горести, и радости. Он без раздумий принял предложение и, вытянув свою тонкую длинную шею, мелкими шажками выбрался из машины, чтобы тут же пересесть в другую. Усевшись, он поднял стекло и, широко улыбнувшись, демонстрируя коллегам ряд крупных зубов, помахал им на прощание рукой.

— Вам что, не предоставили отдельный транспорт? — вежливо осведомился директор Хуан, вежливо придерживая трость старого доктора. — Почему вы оказались в самом хвосте, почему теснитесь с молодежью? 

В этот раз доктор Ван отреагировал быстрее, чем обычно. В последние пару дней старик был так увлечен работой, что это, казалось, только усугубило его тугоухость. Под шум автомобильного двигателя он придвинулся ближе к директору Хуану и, повысив голос, сказал:

— Какой-какой бисквит? Нет, я сыт, я хорошо позавтракал!

Директор Хуан сконфуженно замолчал.

— С возрастом, чтобы наесться, приходится делить прием пищи на семь частей, — сказал доктор Ван. Обрисовав в воздухе семерку, он указал на округлый живот директора Хуана и протяжно вздохнул.

— Этот человек уже стар, он больше не может бездумно набивать брюхо, нужно следить за своим здоровьем!

— Ох... ладно, — беспомощно произнес директор Хуан. — Впереди долгий путь. Вы можете отдохнуть, я помогу откинуть сиденье. 

— А? Что ты сказал? — переспросил доктор Ван.

Стараясь успокоиться, директор Хуан принялся вспоминать основы медитации. 

— Я сказал вам отдыхать! — не выдержав, прорычал он. — А когда вы проснетесь, мы уже прибудем в Главное управление… кхе-кхе!

Директор Хуан закашлялся, едва не охрипнув от крика. 

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, водитель посмотрел на двух стариков, вразнобой исполнявших старые песни, и закатил глаза.

Водитель директора Хуана тоже был обычным человеком. Все звали его «младший Сунь». Он поступил на службу одновременно со своим начальником. Ему было слегка за тридцать, и каждый раз, когда он улыбался, можно было заметить пару небольших клыков. Младший Сунь почти не разговаривал, многим он казался немым, но при этом обладал неплохими психологическими качествами. Не важно, что за хвостатые твари рассекали небеса и ползали под землей, он всегда оставался невозмутимым. Но каждый раз, когда директор Хуан собирался в Управление, младший Сунь начинал вести себя странно. Ему нужно было срочно помыть машину, заправиться или съездить на техобслуживание. У него всегда находились какие-то дела и он никогда не задерживался на территории Главного управления. Но если директору Хуану нужен был транспорт, его водитель был тут как тут. 

Мельком глянув назад, младший Сунь медленно перестроился в соседний ряд. Теперь он полностью сосредоточился на дороге, изредка поглядывая налево, в боковое зеркало. Стоило ему отвернуться, как лежавший в полудреме доктор Ван открыл глаза и, приподнявшись, выплюнул изо рта странный пузырек. Пузырек тут же разросся до невероятных размеров, превратившись в полупрозрачную водяную завесу и, менее чем за секунду, окутал директора Хуана. Но на этом завеса не остановилась. Просочившись наружу, она аккуратно обернула собой весь автомобиль, отделив сидевших внутри пассажиров от внешнего мира. 

Директор Хуан прошептал:

— Младший Сунь давно работает на меня, ему можно доверять.

— Дело не в том, что я ему не доверяю, а в том, что я ничего о нем не знаю. — прищурился доктор Ван. Две сотни лет эти мутные, словно кислые яблоки, глаза наблюдали за людьми. От этого взгляда окружавшая его аура слабоумного старика рассеялась без следа. — У людей, принадлежащих к классу духовной энергии, в запасе слишком много трюков. Ты и представить себе не можешь, насколько много. Даже побывав на стольких допросах, тебе никогда не разгадать их. Допрос должен быть быстрым и эффективным, получив одобрение, они тут же переходят к решительным действиям. Но реальная опасность этого класса заключается в том, что они могут вторгнуться в повседневную жизнь любого человека, постепенно разрушая ее изнутри. Как ты думаешь, почему оперативники носят защитное снаряжение класса духовной энергии? Если рядом с тобой есть кто-то из представителей класса духовной энергии, и, если его совесть не чиста, ни в коем случае не показывай ему свой страх. В противном случае, ты даже не поймешь, что с тобой произошло, изменился ли твой характер или кто-то полностью подчинил твою волю. Не знаю, как все остальные, но младший Сян и младший Сун… Если бы катастрофа, произошедшая в те годы, никак их не коснулась, они никогда не согласились бы на использование призрачных бабочек. 

Бывший директор Управления по контролю за аномалиями и министр Сун из Министерства безопасности использовали призрачных бабочек, чтобы скрыть число погибших при крушении поезда. Когда все доказательства были собраны, дело закрыли. Министр Сун тут же во всем сознался, чем собственноручно забил в крышку гроба последний гвоздь. Но доктор Ван не желал признавать, что они пошли на это из благих побуждений. Он был уверен, что они оба находились под «давлением» класса духовной энергии. 

Но все убеждения старика основывались лишь на его собственных убеждениях. Никто не мог сказать наверняка. Директор Хуан не стал с ним спорить и попытался сменить тему: 

— Учитель, как по-вашему, этот Шэн Сяо...

— Не вздумай пригласить его на работу, — доктор Ван отвернулся от директора Хуана и махнул рукой. — Ты можешь спросить у него совета, можешь обсудить с ним произошедшее. Если мы хотим о чем-то узнать, мы должны подождать, пока человек сам нам об этом не расскажет. Если он не захочет о чем-то говорить, ни в коем случае не расспрашивай его о прошлом. Ты понятия не имеешь как с ним следует обращаться, чтобы ненароком не оскорбить его. 

— Так он действительно «тот самый»? — поспешно осведомился директор Хуан. — Неужели в этом мире есть кто-то, кто способен воскреснуть из мертвых?

— Я никогда не видел, чтобы кто-то возвращался с того света, — неопределенно отозвался доктор Ван. — Но недавно я встретил нескольких бессмертных. 

Директор Хуан был ошеломлен. По словам старого доктора, «Шэн Сяо» ничем не отличался от тех ужасных Бедствий. 

— Ты ведь видел тот ролик? Чтобы справиться с Бедствием теней, он подчинил себе «Фэншэнь»? Кто-то из оперативников забыл выключить авторегистратор и, как итог, у нас есть полная запись того инцидента, посмотри на досуге. 

— Что вы сказали? — опешил директор Хуан.

— В тот раз этим детям крупно повезло. После всего случившегося, их непременно ждет блестящее будущее, независимо от их способностей. То «Бедствие» превосходно умело адаптироваться. Оно могло бы стать «великим человеком», топни такой ногой, и мир захлестнуло бы землетрясение амплитудой в восемь баллов. А наши дети... Ну, ты ведь знаешь, что большинство из них выросли в обычных семьях. Все свои знания они получили на вводных курсах.  — с этими словами доктор Ван слабо вздохнул. — Это сродни тому… Как бы тебе объяснить? Представь себе, что «кто-то» схватил кучку бумажных человечков и пытался с их помощью поймать динозавра. Кто еще смог бы это сделать? Лишь тот, кто явился из «того же времени».

Пока на земле свирепствовал монстр, тысячи смертных сражались спиной к реке¹. Яростно сопротивляясь, они побороли демона и, словно герои эпической поэмы, вернулись на базу. 

¹ 背水一战 (bèishuǐyīzhàn) — сражаться спиной к реке (обр. в знач. биться не на жизнь, а на смерть; победа или смерть).

Директора Хуана прошиб легкий озноб. 

— А как насчет младшего Сюаня?

— Не такой уж он и «младший». Он что, показал тебе свое удостоверение, и ты вот так просто поверил ему? Глупый мальчишка, — улыбнулся доктор Ван. — Директор Сюань всегда держался особняком и почти ничего о себе не рассказывал, но его крылья показались мне знакомыми. Когда-то мне посчастливилось увидеть такие же яркие перья. Это было сокровище, хранившееся в моей школе на горе Чжэньшань. 

— Что?

— Это были перья Чжу-Цюэ.

— Чжу... Но ведь ее существование миф, разве нет? — потрясенно выпалил директор Хуан.

— Это-то ты и должен будешь выяснить, — снова прервал его доктор Ван. — Они оба связаны печатью Чиюань. Эти воды слишком глубоки. А что до тебя, как по-твоему, глядя на все эти навыки, которым они успели обучиться, кто-нибудь осмелится задавать им вопросы? Ты веришь всему, что говорят другие? Неудивительно, что тебя надули. В свободное время ты только бездельничаешь, тебе лень даже подразнить копошащихся в земле муравьев, верно? Но ты не можешь забыть о… как это называется? «Пониженном чувстве ответственности»? Тц, каких только слов не придумают. Современная молодежь не знает недостатка в воде и пище, но все равно вечно чем-то недовольна!

Под пристальным взглядом доктора Вана, директор Хуан не смел произнести ни слова. 

— Не забывай, как ты попал в Управление по контролю за аномалиями, — произнес старик. 

Директор Хуан опустил глаза, его лежавшие на коленях руки медленно сжались в кулаки, и на тыльной стороне ладоней выступили синие вены. 

Переведя дух, он понизил голос и, наконец, произнес, чеканя каждое слово:

— Я никогда в жизни этого не забуду.

— Чжихэн, — с чувством воскликнул доктор Ван, неожиданно обратившись к директору Хуану по имени, — тебе еще жить и жить, пойми это. Почему, почему ты должен уходить? Если через несколько лет у тебя снова появится спутница жизни, я думаю, госпожа Го поняла бы тебя и поддержала. Люди не должны соревноваться с самими собой, не так ли? Как говорится: «Чувства глубоки, да жизнь коротка». Ты не можешь вечно загонять себя в ловушку прошлого и влачить жалкое существование живого мертвеца, верно? 

Директор Хуан смущенно помахал рукой.

— О чем вы говорите… какие чувства, что за сопливые разговоры? Сколько по-вашему мне лет?!

Директор Хуан замолчал, и оживление тут же сползло с его лица, сменяясь выражением холодного упрямства. Он весь застыл, сделавшись похожим на гипсовую маску. 

— Я знаю, в чем заключается истина, — наконец, прошептал директор Хуан. — Учитель, мы обычные люди. Наша жизнь длится всего несколько десятилетий. Со временем все наши родственники и друзья неизбежно покинут нас. Даже если вы только поженились, рано или поздно настанет день, когда кто-то из вас уйдет. И что тогда делать? Как дальше жить? Если в одну из зим мою жену заберет болезнь, я провожу ее в последний путь, а по весне последую за ней в могилу. Новое всегда сменяет старое. Не имеет значения, в каком возрасте умирать. Даже если удача отвернется от нее, и она погибнет в аварии или от разрушительной силы стихии, такова жизнь. С этим ничего не поделаешь. Она не гонится за подвигами, да и я, признаться, не герой. Мы обычные смертные, внесшие свой вклад в развитие этого общества. Если другие могут принять свою судьбу, то и мы сможем. 

Губы директора Хуана задрожали. 

— Но им ни за что не сломить ее... не раздавить ее, ведь она не гриб и не сорняк. Вы видели Хэ Цуйюй? А остальных? Она была нашим «предком», последней из подразделения Цинпин. Ее власть была безгранична. Наша семья тоже немного «особенная». Правда, ей не хватает сил даже на то, чтобы взять в руки бутылку воды. Кроме хождения за покупками и ведения счетов, она больше ни на что не способна. Но, разве не это делает нас людьми? Вот она истина! Учитель, мы с ней… мы будем сражаться до конца! 

Но доктор Ван даже не взглянул на него. Он лишь молча похлопал директора Хуана по руке.

Ладони старика были сухими и теплыми, но его прикосновения были грубыми. После такого любой бы почувствовал себя обиженным. 

— Мне очень жаль, — вздохнул доктор Ван. — Зря я тогда затронул эту тему, про пламя Чиюань, про рождение «особенных». Я был эгоистом, мне хотелось узнать, что за тайна кроется за появлением особых способностей... Будто мне больше нечем заняться, кроме как заниматься подобной ерундой? Я обсуждал это со своим лучшим учеником... с Гун Чэнгуном. Но, увы, его больше нет. На закате лет младший Сян и младший Сун лишились своей репутации. Шань Линь уехала далеко на границу и не вернется до Нового года. А малышка Го... малышке Го не долго осталось.

Директор Хуан тут же пришел в себя и покачал головой.

— Она занималась мониторингом аномальной энергии. В тот год ваша исследовательская группа обнаружила проблему, и она сама вызвалась добровольцем. Не говорите так.

— В Главном управлении небезопасно. Лишь здесь я могу перекинуться с тобой парой слов. Есть «мнение», что Бедствиями становятся только люди или представители человекоподобных рас. Но все они уже запечатаны. Боюсь, что теперь наш враг перестанет ходить вокруг да около. Тебе следует быть осторожным. Призрачная бабочка  —  это гвоздь. И если он уже забит, думаю, Бедствия нужны были лишь для того, чтобы подобраться к древу, что растет в здании Главного управления, — прошептал доктор Ван.

Пока он говорил, по водной завесе прошла едва заметная рябь. Несколько пузырьков поднялись вверх, задержавшись на груди, висках и других частях тела директора Хуана. 

Директор Хуан был ошеломлен. Он поспешно сказал: 

— Учитель, у нас достаточно защитного снаряжения. Вам не обязательно...

— Возьми это с собой, — отрезал доктор Ван. — Я пережил войну, лишения и благословения. Я давно не молод, теперь я лишь расточительный старый дурак. Я не могу вернуть тебе то, что ты потерял. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. 

Кто мог знать, что случайно оброненные доктором Ваном вскоре станут пророческими.

Путь из Цзянчжоу в Сишань занимал четыре-пять часов, при условии, что состояние дороги было хорошее. Объединившись, три элитных подразделения казались такими сильными, что представители класса духовной энергии предпочитали держаться от них на расстоянии в три чи. Вскоре, они благополучно прибыли в Главное управление, привезя с собой десятки запечатанных ящиков.

Встречавшие их сотрудники Научно-исследовательского института выстроились в очередь у ворот. Похоже, они давно ждали случая поработать сверхурочно. Едва завидев приближающуюся колонну, люди с горящими глазами бросились вперед. 

— Я никогда в жизни не видел столько артефактов!

— Директор сказал, что их нужно доставить на задний склон горы для досмотра, а после провести соответствующую обработку, все хорошенько опечатать и зарегистрировать. Ха, товарищи, придется как следует поработать!

— Говорят, в ящиках полно древних реликвий. Это правда?

— Дайте посмотреть, дайте посмотреть! Можно мне сфотографировать их? Клянусь, я никому не покажу эти фото!

Спор логистов разбудил Шэн Линъюаня. Но стоило Его Величеству открыть глаза, как его едва не ослепило солнце. Он поднял руку, намереваясь закрыться от света, и встретился со взглядом бездонных глаз. «Бездна» застала его врасплох. По ней пробежала легкая рябь, а затем веки спокойно опустились, и «бездна» отвела взгляд.

— Что думаешь? — спокойно спросил Сюань Цзи. — У тебя есть ключ к разгадке?

— Возможно, — сказал Шэн Линъюань, — почему здесь так шумно?

— Это новички-логисты, зеленые и неопытные… — отозвался Сюань Цзи.

Прежде, чем он успел договорить, со стороны послышалось чье-то оханье. Разгрузив ящики с артефактами, исследователи наткнулись на груду золотых слитков и украшений. Чтобы оценить предметы, лежавшие в запечатанных ящиках, требовались определенные знания и смелось, но, чтобы оценить красоту золота и серебра, никаких знаний не нужно. Это сияние способно ослепить любого, у кого есть глаза.

— Ну и ну, ущипните меня кто-нибудь? Это шоколад, завернутый в золотую фольгу!

— Мои глаза. Это стоило того. Теперь я видел в этой жизни все. 

— Хорошо быть долгожителем. Если, живя восемьсот лет, каждый день получать по медяку, любой дурак сможет накопить несметные... Нет, несметнейшие богатства!

Сюань Цзи промолчал.

Чушь! Вот возьми и попробуй! 

В глазах Шэн Линъюань мелькнула тень улыбки. Он с легкостью открыл дверь и ловко выбрался из машины. 

— Пойдем.

Его Величество не нанимался в казначеи. Того, что он сопровождал их всю дорогу, было вполне достаточно, чтобы проникнуться к нему глубоким уважением. У Управления не было причин заставлять его заниматься инвентаризацией.

Главное управление скрывалось под тщательно охраняемым массивом. Без специального удостоверения, даже муравей не сможет проникнуть на его территорию. И если что-то пойдет не так, никто им не поможет. 

Директор Хуан повел себя очень учтиво. Он не мог допустить, чтобы Его Величество самостоятельно спускался с горы, а потом жался в городском автобусе или ехал на метро. Потому, вскоре ко входу в Управление подъехала служебная машина. Взяв у водителя ключи, Сяо Чжэн попросту перебросил их Сюань Цзи. Но вдруг, опомнившись, он оглянулся и с подозрением посмотрел на юношу. 

— Твое удостоверение оказалось подделкой, надеюсь, хотя бы водительские права у тебя настоящие? 

Сюань Цзи и без того чувствовал себя «брошенным любовником», а потом какой-то прощелыга из Научно-исследовательского института посчитал его «идиотом». И теперь, в добавок ко всему, только благодаря Его Величеству, ему выпала честь прокатиться на служебном автомобиле. Сюань Цзи был вне себя от гнева.  

— Конечно, я же сам их напечатал. У меня дома восемь тысяч головок редиса, которые я использую для подделки печатей². Пять юаней за штуку и десять юаней за три. Брачные договоры, свидетельства о разводах и даже сертификаты о готовности к рождению ребенка. Все, что только пожелаете. Тебе что-нибудь нужно? Так и быть, сделаю тебе скидку в двадцать процентов. По старой дружбе.

^{​​​​​​​2} 萝卜章 (luóbo zhāng) — буквально головка редиса. Порой редис используют в качестве материала для изготовления поддельных печатей, так как это быстрый и очень доступный способ. 

Сяо Чжэн опешил.

— Ты совсем рехнулся? 

Сюань Цзи закрыл рот, надулся, как рыба-фугу, и с силой нажал на кнопку сигнализации. 

Выслушав его монолог, Шэн Линъюань принялся в шутку утешать юношу: 

— Отрешись от мирской суеты, все сущее подобно ветру в твоих ушах. Жизнь ничего не дает, а смерть ничего не отнимает. Мирские желания слишком тяжелы, чтобы с легкостью от них отказаться. Прежде ты всегда был свободен и безмятежен. Пусть и не каждый день… Эй, может попробуешь поискать монетки на земле?  

Сяо Чжэн ни слова не понял из речей Его Величества, но услышав эти слова, он немедленно запротестовал:

— Так не пойдет! Он не может быть свободным и безмятежным. Он еще не выплатил кредит. Если он действительно обретет свободу, то потеряет всякое доверие. 

В этот момент Сюань Цзи окончательно вышел из себя. Аккуратно потеснив Его Величество, он уселся на водительское кресло и, словно участник Формулы-1, что было сил вдавил педаль газа в пол. Выхлопная труба фыркнула, обдавая Сяо Чжэна облаком дыма, и машина унеслась прочь. 

Когда Сюань Цзи выехал из Сишань, глава исследовательской группы, ответственный за выгрузку и регистрацию прибывших грузов, широко зевнул. Внезапно, до его ушей донесся странный звук. Рокот в миг добрался до слухового нерва.

Это не было похоже на то, что мог бы воспроизвести человек. Докатившись до барабанных перепонок, звук превратился в рев множества животных. 

Глава группы так и застыл. Его зрачки расширились, и сердце бешено забилось в груди. Но в следующее же мгновение он, как ни в чем не бывало, прикрыл глаза, потер их и выпрямился. Все его окружение было полностью погружено в работу. Перешептываясь между собой, исследователи вели прямую трансляцию, демонстрируя все свои действия коллегам из соседних филиалов... В этом не было ничего особенного.

Он был единственным, кто слышал этот звук... Голос «Провидения». 

Когда он впервые попал в организацию, его предшественники рассказали, что однажды, когда мир будет нуждаться в нем, он услышит голос. К этому не нужно было готовиться, не нужно было ничему учиться. Услышав этот странный звук, он сразу же понял, что это такое. Этот рокот отозвался в его костях зовом древней крови его предков. 

Голос «Провидения» вещал просто и прагматично, но в этом и заключалась его эффективность. Стоит человеку его услышать, и он тут же почувствует себя важнее и сильнее других. Это не было похоже на классические молитвы.  Голос сказал главе исследователей лишь одно: «Ящик 3S*001. Заполучи его любой ценой»

Одновременно с этим в здании Главного управления несколько человек из бесконечного потока людей получили такие же «голосовые сообщения». 

Солнце сошло с небес и опустилось за гору Сишань. Тени удлинились и стали тоньше. Великое множество глаз было приковано к одиноко стоявшему в стороне ящику с маркировкой «3S*001».

Половина седьмого вечера. 

Стоя на кухне, Сюань Цзи с треском расколол два сырых яйца, вылив их содержимое в кипящее масло. 

В этот самый момент, на заднем склоне горы Сишань, один из исследователей с наушниками на голове, переносивший ящик с маркировкой «3S*001», издал звук, похожий на тот, что издают пловцы, прыгая с вышки в воду. Казалось, будто его ударило током. Парализованный, он завалился на бок, но кто-то вовремя подхватил его под руки. 

Яичный белок набух, раскрываясь, словно цветок, и во все стороны полетели масляные брызги. Несколько из них попали на кожу Сюань Цзи, но тот и бровью не повел, спокойно вытерев их полотенцем. Одной рукой он помешивал соус, а другой снимал с огня обжаренные яйца. Сразу после этого Сюань Цзи схватил нарезанные кубиками ветчину и овощи, и высыпал в кастрюлю с кипящим рисовым маслом. Он проделывал все это обеими руками, ни на секунду не останавливаясь. Он был спокоен и собран, демонстрируя свое мастерство Его Величеству. Не зря же он прожил три тысячи лет, сумев сохранить несколько уникальных навыков.  

На заднем склоне горы, глава исследовательской группы послал за помощью. Передав пострадавшего дежурному оперативнику, он приказал немедленно отправить несчастного к врачу. И, пока всеобщее внимание было приковано к пациенту, мужчина завел руки за спину, вытащил из кармана странный зеленый лист и опустил его на запечатанный ящик. В мгновение ока и лист, и ящик растворились в воздухе.