Глава 31

Желаем вам долгой жизни.

Однако у Сюань Цзи не было времени наслаждаться лунным светом. Его чувства в этот момент были точно такими же, как вода в озере: ему было очень холодно.

Заклинания, которыми полнился этот алтарь, были куда страшнее, чем вирус сибирской язвы. Если оттуда вылетит хотя бы одна бабочка, вся эта ситуация превратится в «Обитель зла». 

Вокруг него плавали длинные волосы Шэн Линъюаня. Но едва Сюань Цзи протянул руку, как в его сознании тут же прозвучал скрежещущий голос: «Посмеешь еще раз дернуть нас за волосы, и мы покараем все девять поколений твоей семьи»¹.

¹ 九族 (jiǔzú) 9 поколений (от прапрадеда до праправнука).

«Карай, карай, карай, как тебе угодно. Я должен вернуться в Управление и узнать общую численность местного населения, — быстро проговорил Сюань Цзи. — Бабочки не должны покинуть это место!»

«Я знаю. Замолчи и не шуми».

«Ну и как нам поступить? Ваше Величество ведь не хочет стать причиной массовой гибели людей?»

Эти двое еще не успели обсудить произошедшее, когда увидели рядом какое-то «дикое животное». «Животное» плескалось по-собачьи и кричало.

Сюань Цзи повыше поднял ногу с прицепившимся к ней грузом и хорошенько присмотрелся. Это был Ян Чао, паренек из его отдела.

— Аспирант? Откуда ты здесь?

Ян Чао выглядел так, будто только что закончил резать сотню луковиц. Он никак не мог перестать плакать и уже почти ослеп. Юноша вцепился в Сюань Цзи руками и ногами, почти сорвав со своего начальника единственную уцелевшую одежду, и едва не захлебнулся.

— Директор… я… я еще не сдал экзамены.

Сюань Цзи крепко схватился за пояс брюк и сердито произнес: 

— Что ты делаешь? Какой ублюдок решил взорвать гору? Ты знаешь, что это за место? Вы все тут разнесете!

Ян Чао обиделся и хотел было все объяснить, но, к несчастью, он снова разрыдался.

Внезапно, Шэн Линъюань вмешался и спросил: 

— Это кто-то из подразделения Цинпин? Сколько их было?

Сюань Цзи не хотел исправлять его, потому лишь быстро перевел то, что он сказал.

— Пять… Нет, шесть, — Ян Чао задохнулся от слез. — Шесть. Директор, этот человек… Откуда взялась эта красавица? 

У Сюань Цзи вздулись вены. 

— Ты должен относиться к нему с уважением.

Юноша не мог даже посчитать до десяти и, к тому же, плохо видел, но он все еще задумывался над вступительными экзаменами в аспирантуру!

Почему современная молодежь так много думает? 

Шэн Линъюань прикинул:

— Тогда, считая нас с тобой, всего восемь человек.

Сюань Цзи сумел удержать штаны, но не стал спасать ботинки. Пока он говорил, Ян Чао стянул с него один.

— Вы… шипите… уверены, Ваше Величество? Я заранее хочу вам напомнить, что некоторые студенты в нашем отделении не способны использовать «голову» отдельно от «индивидуума»! 

— Просто живи, — Шэн Линъюань поднял одну руку и обнял Сюань Цзи за плечи, а затем выпрямился и простер вторую над озером. 

— Чт…Слушаюсь!

Ладонь Шэн Линъюаня, казалось, обладала какой-то таинственной силой притяжения. Стоило ему только «надавить», и уровень воды внезапно начал опускаться. В центре озера возник водоворот. Водоворот становился все больше и больше пока, наконец, не вытолкнул всех троих на поверхность.

Громкий и ясный голос Ян Чао предсказывал их путь. Ван Цзэ услышал его издалека и крикнул: 

— Бегите вниз, вы все должны убраться с дороги!

С этими словами он снял пальто и бросил его на воду. Но его одежда вовсе не уплыла, наоборот, она словно прилипла к потоку.

Ван Цзэ схватил пальто и потянул назад. Мышцы на его руках вздулись, и вода впиталась в ткань. Словно из воздуха он соорудил метровую «дамбу». «Дамба» в мгновение ока обледенела и, словно сеть, перехватила людей.

Остальные бросились на подмогу и быстро вытащили троицу на сушу.

Едва спасенные ступили на землю, как ледяную плотину прорвало.

Ван Цзэ посмотрел на человека, которого только что спас. Мужчина был так потрясен, что у него изо рта выпала сигарета.

— Это подозреваемый? Теперь подозреваемые такие красивые?

Он еще не встречался с Шэн Линъюанем. Но Пин Цяньжу и Гу Юэси, что тогда находились в госпитале Чиюань, успели рассмотреть великого дьявола со всех сторон. Они обе отреагировали одинаково.

Ноги Пин Цяньжу подкосились.

— О Боже! Почему это опять он? Помогите!

— Будь осторожен, Ван Цзэ! — рявкнула Гу Юэси. — Держись от него подальше!

У Шэн Линъюаня не было времени обращать на них внимание. Взмахнув рукавом халата, он попросту отмахнулся от мешавшего ему Ван Цзэ.

«Маленький демон, истинный огонь!»

И, хотя их «bluetooth» нарушал все права на личную неприкосновенность, это было не так уж и плохо. По крайней мере, в данной ситуации это значительно сокращало время общения между двумя людьми, которые и без того не слишком-то хорошо понимали друг друга.

Шэн Линъюаню не нужно было даже открывать рот. Его мысль двигалась вперед и Сюань Цзи тут же понял, чего он хотел.

Сюань Цзи порезал средний палец и выдавил каплю крови. Капля тут же превратилась в сгусток истинного пламени и взмыла в воздух.

Шэн Линъюань решил воспользоваться подручными средствами. Он поманил кого-то рукой, и ряд ближайших к ним фальшивых деревьев рухнул. Сделанные из бумаги ветки и листья падали вниз и скручивались, принимая человеческую форму. В мгновение ока в лесу образовались восемь манекенов.

«Одолжи мне немного живого духа», — попросил Шэн Линъюань.

Никто, кроме Сюань Цзи, не слышал, что он говорил. Люди остолбенело уставились на него. Все присутствующие молчали, и Шэн Линъюань пришел к выводу, что может поступать так, как захочет. В то же время несколько оперативников почувствовали дрожь во всем теле, будто они стояли обнаженные на зимнем снегу. Северо-западный ветер безжалостно уносил их тепло.

Внезапно, огонь Сюань Цзи вспыхнул бесчисленными всполохами и вошел в пять точек на теле каждого манекена.

Неизвестно, что это был за фокус, но в пустых глазах манекенов загорелся свет. Шэн Линъюань поднял руку, и куклы разом взмыли в воздух, ринувшись к вершине холма, занимая положение в соответствии с восемью триграммами Фу-си².

² 伏羲 (fúxī) Фу-си (легендарный первопредок, первый правитель Китая. 2852 по 2737 год до н.э.)

В то же время у всех людей на склоне внезапно возникло странное чувство. По мере того, как удалялись манекены, они словно бы получили возможность взглянуть на все происходящее со стороны. 

В момент, когда куклы заняли свои позиции, шаманский алтарь полностью ушел под воду. 

Бум! И большее количество призрачных бабочек утонуло в озере, но оставались еще бесчисленные рыбы, ускользнувшие из сети³, те, что успели вылететь из пещеры. Они свободно и грациозно парили среди фальшивой растительности. Сейчас деревья на вершине горы были похожи на легендарный лес светлячков.

³ 漏网之鱼 (lòuwǎngzhīyú) рыба, ускользнувшая из сети (обр. в знач.: преступник, ускользнувший от наказания).

Будь то «Фэншэнь» или Отдел восстановления, все вынуждены были отдать должное красоте этого пейзажа.

Однако, в следующий момент эти наводящие ужас бабочки, словно по приказу, разделились и полетели в сторону манекенов.

Через глаза манекенов все присутствующие могли «видеть» парящих над их головами насекомых. Некоторые из них подлетали достаточно близко, и можно было разглядеть на их крыльях счастливые и грустные лица.

Даже несмотря на немалый опыт, сейчас все оперативники чувствовали, что их тела покрылись холодным потом.

Чжан Чжао поперхнулся и не смел больше шевелиться.

— Что это за кошмар? У меня так фобия разовьется, — сказал он.

— Все, повторяйте за мной, — ответил Шэн Линъюань на ломаном мандарине.  

Затем он начал произносить какое-то заклинание на языке клана шаманов. Вероятно, опасаясь, что они не смогут его запомнить, Шэн Линъюань говорил очень медленно. Казалось, он совершенно не хотел с ним расставаться, и выглядел при этом ласковым и нежным.

Но у оперативников существовало табу — не следовать за чужими людьми и не произносить никаких незнакомых слов. Именно об этом шла речь на первом уроке вводного инструктажа для сотрудников Управления по контролю за аномалиями. Но в голосе Шэн Линъюаня, казалось, присутствовало какое-то искушение. Ван Цзэ, ошибочно считавший его подозреваемым, на некоторое время впал в транс и забормотал заклинание себе под нос.

Закончив говорить, мужчина пришел в себя и внезапно испугался. Он никак не мог понять, как так вышло, что он повторял вслух неизвестные слова.

На каком уровне у этого человека из класса «духовной энергии» находилось умение манипулировать людьми, что он так легко обошел их защиту?

Ван Цзэ тут же захотелось прикусить кончик языка. Но прежде чем он успел сомкнуть зубы, он услышал команду Шэн Линъюаня: 

— Повторяй, не останавливайся.

Язык Ван Цзэ, казалось, обрел собственную волю и непроизвольно продолжил повторять за Шэн Линъюанем.

Парящие между деревьев бабочки, вероятно, услышали обрывки слов и начали садиться на манекены. Белые, они были похожи на бриллианты.  

Сюань Цзи первым произнес заклинание на языке шаманов. Возможно, из-за того, что он был связан с разумом Шэн Линъюаня, он необъяснимым образом понял его значение. Это был призыв: «Вернись».

Пусть у Шэн Линъюаня и было темное сердце, и он мог бы в любой момент одним ударом убить его товарищей по команде, Сюань Цзи просто подумал о том, что он этого не сделает. В конце концов, последний алтарь Дунчуаня запечатал именно он.

Восемь человек произносили заклинание. Огонь в глазах манекенов разгорался все сильнее и сильнее. Бабочки опускались вниз и роились в телах бумажных кукол. 

Где-то вдалеке, у дороги, уже зажглись уличные фонари, и не знающие ни о чем жители города и деревень мирно готовились ко сну или к началу праздника.

Когда в лесу вспыхнули огни, люди пришли в замешательство.

На полпути к вершине горы стояли восемь манекенов полных призрачных бабочек, что освещали их изнутри. Издали они были похожи на каких-то богов, охранявших горы. Их взгляды были серьезны. Они сдерживали зло, что никогда не должно было принадлежать этому миру и покидать это место. 

— Что это там, на горе?

Стоявшие у подножия холма ученики господина Юэ-дэ также видели эту сцену. Они только что открыли огонь, но шума было гораздо больше, чем ожидалось. Казалось, что нечто огромное, веками покоившееся в земле, внезапно пробудилось и с ревом вырвалось на поверхность.

Старик в традиционном костюме отреагировал незамедлительно. Какая-то сволочь вскрыла их тайную «семейную» шахту!

Голос старика звучал глухо:

— Что бы они там ни нашли, они все равно не смогут покинуть гору живыми.

Они жили здесь вот уже много поколений. Каждый Новый год их школа принимала подношения, так что слава и богатство стали для них сущими пустяками. На протяжении многих лет верующие, что были «спасены» учителем, поклонялись им как богам.

Со временем сами «мастера» создали иллюзию, будто они от рождения были на голову выше других и уже достигли совершенства.

Им сложно было даже представить себе последствия утечки такого секрета. 

И господин Юэ-дэ, находившийся в Пэнлае, и его ученики, все они страстно желали управлять этой «тайной природы», вытащив наружу множество изуродованных тел.

— Огонь... — выдавил сквозь зубы старик в традиционном костюме. — Огонь!

Ученикам, несущим специальные мифриловые пушки, приказали дать еще один залп в сторону вершины. 

Не было необходимости целиться. Белый свет, как разорвавшая ночь звезда, вылетел из большой чаши, намереваясь разрушить гору.

Бум! Второй залп обрушился на землю, и все фальшивые деревья на склоне холма оказались сметены поднявшимся ураганом. Сияние проникло в почву и упало на белые кости, похороненные в глубине шаманского кургана.

И зараженные бабочками, и сожженные огнем непогребённые останки, все были поражены. Взрыв был похож на то, как если бы Небесная дева осыпала все цветами.

— Мифрил! — Чжан Чжао внезапно открыл глаза. — Что это за команда? Кто позволил им действовать без разрешения? 

— Что? — переспросил Сюань Цзи.

— Оружие массового поражения, только что разработанное исследовательским институтом специально для разного вида катастроф и мутантов, — быстро сказал Ван Цзэ. — Твою мать, разве оно все еще не находится в экспериментальной стадии?! Это не могут быть наши люди. 

— Плохо дело! Бабочки! — произнесла Гу Юэси.

Взрыв спугнул бабочек, собравшихся в телах манекенов, и теперь все они грозились вновь вылететь наружу. 

— Уйди с дороги. — Шэн Линъюань опустился на одно колено и прочел еще один фрагмент заклинания, о котором Сюань Цзи никогда не слышал. Он долго говорил, а когда закончил, неожиданно согнулся.

В этот же момент Сюань Цзи, вынужденный временно делить с Шэн Линъюанем свои чувства, ощутил чудовищное давление. Будто на его плечи упала гора. Какое-то время ему даже было трудно дышать. Юноша понимал, что Шэн Линъюань испытывал то же самое. Пошатываясь, словно одержимый, он невольно вспомнил, что перед смертью сказал Алоцзинь.

Это был язык клана шаманов и, находившийся в этом странном состоянии Сюань Цзи, вынужден был учить его без преподавателя.

Юноша обнаружил, что последние слова Алоцзиня на самом деле были поздравительной речью. Он сказал: «Горный бог находится на вершине, а предки в почете, Ваше Величество, владыка людей, я, Алоцзинь и весь клан шаманов желаем вам долгой жизни».

«Пламя Чиюань вечно, душа Вашего Величества бессмертна, кровь неисчерпаема, а тело неувядаемо».

«Долгих вам лет, свободных от призраков и богов».

Пожелание бессмертия от Алоцзиня заставило Сюань Цзи задрожать от холода. В следующий момент, не дожидаясь команды, восемь манекенов одновременно вспыхнули, огонь тут же охватил несметное количество бабочек, и выражения лиц на их крыльях сменились негодованием. 

Внезапно, по необъяснимой причине, Ян Чао вдруг зашипел, а затем истошно завопил. Он упал на землю и принялся кататься, будто тоже был объят пламенем.

Осколки мифрила обрушились на них, словно падающие звезды. Ван Цзэ с силой ударил кулаком по земле, и вся вода на горе слилась в несколько больших водопадов, обратившись против мифриловых пуль. 

К сожалению, это оружие не боялось воды, и застыв лишь на несколько мгновений, пули тут же пробили преграду.

Ван Цзэ взревел: 

— Чжан Чжао! Перехвати их!

Чжан Чжао поднял руку и снял с шеи секундомер. Все, что услышали остальные, был щелчок. Внезапно, весь мир вокруг замер, за исключением оперативников. 

Старик Ло и Пин Цяньжу подняли Ян Чао. Сюань Цзи расправил крылья, и подхватил стоявшего на коленях Шэн Линъюаня.

— Идем!

Чжан Чжао действительно был достоин называться командиром первого отряда «Фэншэнь». Его особая способность — останавливать время!

К сожалению, только на мгновение. В следующий же миг, застывшие в воздухе мифриловые пули пришли в движение и, казалось, стали еще быстрее, намереваясь поразить их.

— Он может останавливать время лишь на секунду, — взревел Ван Цзэ. — После этого все ускоряется в два раза. Не стоит ждать от этого лузера слишком многого! Эй, засранец, ты можешь взять еще людей?

Сюань Цзи ошеломленно промолчал.

Он чувствовал, что это может быть связано с его происхождением. Как только Сюань Цзи встретил коллегу из класса «воды и льда», его харизма тут же дала сбой, и он прорычал в ответ:

— Если только вы не боитесь обжечься!

В следующий момент, сдерживая жар своих крыльев, юноша нырнул с высоты, пикируя к земле.

— Прыгайте!

В критической ситуации в людях всегда раскрывался скрытый потенциал. Вся команда одним рывком спрыгнула со скалы на крылья Сюань Цзи. 

Сюань Цзи почувствовал, что его позвоночник почти сломался под весом этих бесстыжих. Особенно в тот момент, когда на нем повисла Пин Цяньжу. 

— Не могли бы вы, ребята, встать с обеих сторон и как-то распределить вес? — сквозь зубы произнес Сюань Цзи. — Какой ублюдок топает?!

— Твою мать! Горячо, горячо, горячо! — закричал Ван Цзэ. 

Шэн Линъюань, вынужденно разделивший с ним свои чувства, дернулся и ударил Сюань Цзи подбородком в плечо. 

Они одновременно фыркнули, но Сюань Цзи внезапно обнаружил, что такой вид эмпатии не был совсем уж бесполезным. Словно он мог бы помочь ему разделить эту ношу.

Он глубоко вдохнул и, воспользовавшись секундной паузой Чжан Чжао, ринулся к подножию горы. Его крылья, как огонь, вырвались из-под второй волны мифриловых пуль. 

Дождь из смертельного серебра ускорился, и на горе стало светло, как днем.

Вновь показавшийся шаманский алтарь весь был окутан бледным свечением.

Несколько оперативников «Фэншэнь» автоматически встали во внешнем кольце, загораживая сотрудников Отдела восстановления, у которых не было сил даже на то, чтобы связать курицу⁴, от возможного ущерба. На застывшем в белом свете лице Пин Цяньжу отразилась легкая паника. На мгновение ей показалось, что она слышит отчаянный крик горы.

⁴ 手无缚鸡之力 (shǒu wú fù jīzhī lì) досл. в руках нет силы, чтобы связать курицу (обр. в знач.: слабый, бессильный).

Гора… рухнула.