Глава 52

Сюань Цзи чувствовал, что, если он не решит этот вопрос и не разыщет свою цель, он больше не сможет работать!

Прежде чем уйти, Сюань Цзи, наконец, исполнил свой долг перед Сяо Чжэном: прибрался на этаже. В последние дни юноша плохо ел и очень мало спал. Даже старина Сяо сказал, что он стал похож на заядлого курильщика. В конце концов, с тех пор как он вернулся из Дунчуаня, его восприятие обострилось настолько, что теперь он мог охватить все здание. 

Однако, ему недоставало опыта. Некоторые особо чувствительные люди, заметив, что что-то не так, подсознательно понижали голос. Внизу, в зале, золотой дракон, до того неподвижно лежавший на каменной колонне, вдруг опустив голову. А прямо по соседству, в Отделе восстановления, листья раскинувшихся повсюду зеленых лоз начали невольно сворачиваться в трубочки.

После тщательной проверки было подтверждено, что аресты в Главном управлении, наконец, прекратились. Сяо Чжэн взял всю ситуацию под свой контроль и приступил к допросам и организации расследования. Сюань Цзи чувствовал, что ему здесь больше делать нечего. Юноша собирался пораньше уйти с работы и сразу же отправиться в аэропорт. С одной стороны, нужно было выяснить причину беспокойства. С другой, Сюань Цзи обнаружил, что с тех пор, как он распрощался с Шэн Линъюанем, его разум был окутан «тоской по мечу». Даже если в течение дня он находил, чем себя отвлечь, в итоге все равно возвращался к этим мыслям и начинал волноваться еще больше . Кроме того, в своих снах он снова был «человеком-невидимкой», а иногда мечом.  Словно лингафон¹ он постоянно повторял «Ваше Величество»... либо это детское имя² «Линъюань».

¹ Лингафон — прибор для изучения иностранных языков.

² 小名(xiǎomíng) детское (дошкольное, молочное) имя ребёнка. 

Сюань Цзи чувствовал, что, если он не решит этот вопрос и не разыщет свою цель, он больше не сможет работать!

До ближайшего автобуса оставалось еще много времени, и Ло Цуйцуй решил не отказываться от возможности польстить своему начальнику. Так как они рано ушли с работы, он вызвался подбросить Сюань Цзи до города. Сюань Цзи не хотел, чтобы кто-либо узнал, куда он направляется. Но едва увидев Ло Цуйцуя и его подержанную трясущуюся машину, он почувствовал себя крайне неловко. Даже предложение заплатить за бензин казалось слишком неуместным, потому прикрывшись тем, что им не по пути, юноша «вежливо» попросил Ло Цуйцуя высадить его на автобусной остановке у подножия горы. 
Но «расчетливый» Ло Цуйцуй пожелал остаться с ним до прибытия автобуса. Подождав, пока не приедет транспорт, он лично проконтролировал, чтобы Сюань Цзи сел на свое место и только после этого отправился домой.

Дорога от Сишаня до аэропорта занимала два часа. Сюань Цзи планировал убить время в игре, но пальцы отказались подчиняться ему, и юноша вновь открыл присланное Ван Цзэ видео. Пересмотрев ролик семь или восемь раз, он, наконец, опомнился и в отчаянии ударил телефоном себе по лицу.

Да что с ним такое? Поздняя влюбленность³? 

³ 花痴 (huāchī) балдеть от влюбленности, терять голову при виде привлекательных представителей противоположного пола.

Но едва юноша остался наедине с собой, как что-то словно коснулось его сознания.

А?

Сюань Цзи поднял голову и посмотрел на запад... Это из штаб-квартиры?

Однако к этому моменту он уже выехал из заповедника, в котором располагалось здание Главного управления. Пригородные дороги были ровными, и автобус мчался по ним также стремительно, как выпущенная из лука стрела. Сюань Цзи обнаружил, что они проехали уже по меньшей мере шесть или семь километров.

Юноша нахмурился и тряхнул головой. В последние дни он плохо спал, не считая тех странных галлюцинаций. Если бы он действительно мог почувствовать, что происходило в Главном управлении, он бы превратился в базовую станцию.⁴

⁴ Базовая станция — это приёмопередатчик радиосигнала, который выполняет роль концентратора в проводных локальных сетях. Проще говоря, радиовышка. 

В прочем, это было бы не так уж плохо. Ему бы больше не пришлось тратить деньги.

Но, на всякий случай, он все же позвонил Сяо Чжэну.

У Сяо Чжэна оказалось занято. 

Телефон директора Сяо разрывался от звонков, а в здании Главного управления царил хаос. Именно сейчас из строя внезапно вышли система энергоснабжения и первый аварийный генератор. Почти на минуту все здание оказалось обесточенным. Когда, наконец, заработал второй аварийный генератор, землю сотряс сигнал тревоги. 

— Что произошло? Почему сработала сигнализация?

— Шестидесятый подземный этаж! Кто-то проник в запретную зону!

Сяо Чжэн только что арестовал целую толпу народа. Он все еще пребывал в шоке. В его голове крутилось семьдесят или даже восемьдесят теорий заговора. Многие из вещей, что хранились на шестидесятом подземном этаже были чрезвычайно опасны. Даже самая маленькая оплошность могла обернуться катастрофой. Сяо Чжэн в спешке приказал элитной команде оперативников защищать директора Хуана, а сам повел своих людей вниз.

— Зона «A», защита цела.

— В зоне «B» не обнаружено никаких аномалий.

— В зоне «C» нет электричества, инфракрасная сеть не работает. Отключилась сразу после сбоя.

Первым, что сделал Сяо Чжэн по прибытии — проверил мутировавшую призрачную бабочку. Увидев, что бабочка все еще находилась под стеклянным колпаком, играючи меняя лица на своих крыльях, он смог на время вздохнуть с облегчением.

Как это могло произойти? Как электричество могло отключиться? Чем, черт возьми, занимаются эти бесполезные логисты?

Вдруг, кто-то сообщил по громкой связи: «Заблокировать поврежденный выход, заблокировать поврежденный выход...»

— Зона «W», четырнадцатый отсек, повторяю, зона «W», четырнадцатый отсек. Прошу помощи у всех отделов!

— Зона «W»? — пробормотал шедший в ту сторону оперативник. — Но ведь в зоне «W» складируют отходы?

В зоне «W» на шестидесятом подземном этаже хранились предметы, прошедшие специальную обработку, но во время диагностики которых были выявлены некоторые риски. Сяо Чжэн шагнул на пульт управления зоны «W» и подвинул зазевавшегося администратора. Осмотрев пространство, он увидел, что защита была не просто сломана, в некоторых местах имелись довольно заметные бреши. 

Сяо Чжэн тут же одарил администратора холодным взглядом: 

— Что произошло? Как давно производили ремонт?

Администратор опустил глаза, втянув голову в плечи так, что едва не уткнулся в грудь подбородком и, заикаясь, пробормотал: 

— Мы уже проверили все предметы, что хранятся в зоне «W», так что ...

 — Так что мы можем расслабиться? — повысил голос Сяо Чжэн. — Я спросил тебя, как давно ремонтировали защиту! Передайте мне журнал технического обслуживания.

— Послушайте, директор Сяо, — начал один из оперативников, открыв последний отчет о техническом обслуживании. — С момента последней проверки прошло почти три года. 

Сяо Чжэн пораженно замолчал.

Каких же размеров бардак оставил после себя старый директор?

В тот момент, когда директор Сяо уже готов был взорваться, как пробудившийся вулкан, неподалеку раздался чей-то беспечный голос: 

— О, привет новичкам. Кто-то ограбил зону «W»? Меня слишком долго не было в Главном управлении. В императорском дворце новые традиции? С каких пор здесь воруют мусор?

— Ван Цзэ, — на лбу Сяо Чжэна вздулись вены, — ты только и можешь, что устраивать беспорядки. Ты нисколько не помогаешь! Уйди отсюда!

В дверном проеме показалась голова Ван Цзэ. 

— Ну же, директор Сяо, ответь мне только на один вопрос. Ты уже узнал, что пропало? 

— Подожди минуту, мы как раз пытаемся это выяснить, — ответил один из оперативников, занимавшихся исследованием местности. 

Ни на кого не глядя, Ван Цзэ вошел на пульт и тут же обнял за шею трясущегося администратора: 

— Зона «W» изначально была свалкой. Похоже, вор прогадал. Если что-то и пропадет отсюда, ничего серьезного не случится. В засушливую погоду⁵ лучше остерегаться собственного гнева...

⁵ 天干物燥 (tiān gān wù zào) — песня, сочиненная рэпером Gai и К11. В 2017 году вошла в одноименный альбом. Песня начинается со слов, дословный перевод которых означает: «Когда небо иссохнет, берегись огня!» Т.е. в засуху лучше опасаться пожаров.

— Нашел! — перебил его один из оперативников, и темноту прорезал свет фонарика. В зоне «W» хранилось множество коробок и маленьких ящиков. Все они были выкрашены белой краской. Они лежали в несколько рядов и на крышке каждой были выгравированы защитные печати. Оперативник направил фонарик в угол и все, кто находился в помещении, увидели, что одна из коробок исчезла. Пустое место напоминало выпавший зуб.

Сяо Чжэн и Ван Цзэ тоже посмотрели в указанном направлении. В следующий же момент выражение их лиц одновременно изменилось.

— Докладываю! Были украдены фрагменты сломанного меча «Чжичуня».

Янь Цюшань проснулся в небольшом отеле в Юйяне. Когда он открыл глаза, его похожие на пару камней зрачки были насквозь пропитаны отчаянием. Мужчина долго сверлил взглядом белый потолок, прежде чем его пойманная в ловушку кошмара душа не вернулась на свое место.

Он откинулся на подушку, глубоко вздохнул и потянулся рукой к металлическому осколку на груди.

Температура его тела согрела осколок, и теперь металл излучал слабое тепло.

Чжичунь был духом древнего меча. Даже после разрушения его приказано было запереть на шестидесятом подземном этаже и строго охранять. Ему не суждено было обрести свободу ни до, ни после смерти.

Этот маленький осколок... все, что у него осталось. 

Ближе к вечеру в торговом районе стало очень шумно. Откуда-то доносился звук флейты сюнь. Мелодия казалась такой пронзительной, что потом еще долго преследовала его. Прислушавшись, Янь Цюшань заметил, что, едва достигнув его ушей, изначально мелодичная и спокойная песенка вдруг стала рассеянной и одинокой. Словно заблудший путешественник, сидевший среди бескрайнего мира. Как Марс, смотревший вниз на тринадцать провинций*

Это ужасно раздражало. Неудивительно, что эта мелодия разбудила его. 

Умывшись, Янь Цюшань невольно посмотрел в зеркало. Увидев свое отражение, он обнаружил, что под глазами у него появились синяки, белки налились кровью, и он уже очень давно не брился. Он только и делал, что бестолково слонялся по свету, туда-сюда, как сорняк. Янь Цюшань подумал, что человек в зеркале выглядел как разыскиваемый преступник, поэтому, мужчина первым делом достал свой швейцарский нож и принялся приводить себя в порядок. 

Вдруг, в дверь постучали. Послышался голос слепого:

— Господин Нянь, ужин готов. 

Янь Цюшань отвлекся, и на его подбородке расцвела небольшая царапина.

— Все в порядке, — машинально выпалил он.

Но стоило ему только произнести эти слова, как Янь Цюшань ошеломленно застыл.

Только сейчас сцена, мелькнувшая в его сне, вдруг прояснилась.

Он был из тех людей, кто понятия не имел о нормальной жизни. В прошлом, едва ему поступал экстренный вызов, он наспех умывался холодной водой, на ходу надевал первую попавшуюся одежду и быстро убегал.

Много лет Чжичунь занимался тем, что поддерживал его имидж. Каждый день он приводил в порядок его вещи и аккуратно складывал их в изголовье кровати, чтобы даже в панике или с зарытыми глазами Янь Цюшань не перепутал и не надел их задом наперед. Иногда Чжичунь даже брил его, пока тот спал.

Поначалу Чжичунь был очень неуклюжим. В те времена электробритвы еще не пользовались такой популярностью, и Чжичунь, засмотревшись на спящего Янь Цюшаня, порой случайно оставлял царапины на его подбородке. После этого он целый день винил себя за неосторожность. Но Янь Цюшань так привык к этому, что, если в полудреме он чувствовал, как его подбородок обжигало болью, он бормотал лишь: «Все в порядке». 

Стоявший за дверью слепой с сомнением осведомился:

— Что в порядке?

— Ничего, — взгляд Янь Цюшаня мгновенно похолодел. Мужчина плеснул себе в лицо водой и вытер кровь. — Пора действовать. 

— Лодка готова. Отбываем рано утром, — прошептал слепой, когда они вместе спускались вниз. — Теперь все зависит только от вас...

Солнечный луч упал на окно комнаты Янь Цюшаня, и повешенный мужчиной звукоизоляционный амулет внезапно задрожал, хотя в помещении не было никакого ветра. Номер Янь Цюшаня находился на четвертом этаже. В воздухе снаружи повисло облако черного тумана, и в стекле отразилась неясная фигура. Едва фигура протянула руку, как из глубины комнаты к ней потянулось несколько неясных черных потоков. Тонкие линии без труда миновали наклеенный на окно амулет и вернулись в чужую ладонь. 

Пару минут спустя, «новая интернет-знаменитость» Юйяна Шэн Линъюань, незаметно выскользнул с черного хода отеля, в котором остановился Янь Цюшань. Сполна насладившись хорошей погодой, молодой человек возвращался обратно в кофейню. Его «работа» полностью покрывала стоимость проживания. 

Оказывается, «господин Нянь», в чьих жилах текла кровь гаошаньцев, на самом деле был легендарным Янь Цюшанем из Управления по контролю за аномалиями.

Заклинанием, которое только что использовал Шэн Линъюань, было одно из шаманских проклятий, «обратное течение». Молодой человек умело вплел его в мелодию «Песни мечты», и память господина Няня тотчас превратилась для него в открытую книгу. Однако, на деле эта «книга» оказалась полной «бессмыслицей». Во сне Янь Цюшаня не было ничего важного, и Его Величество это несказанно раздражало. 

Шэн Линъюань хладнокровно прокручивал в мыслях чужой сон, свидетелем которого он только что стал.

Янь Цюшань появился на свет в «особенной» семье. В их родословной встречались и гаошаньцы и представители нескольких кланов демонов. Но вот уже два поколения подряд среди них рождались лишь обычные люди. Неизвестно почему, но лишь Янь Цюшаню посчастливилось родиться одаренным. Шэн Линъюань оценил его способности и решил, что этот человек по силе был близок к полукровкам из первых поколений подразделения Цинпин. Он был еще молод, но одна или две сотни лет упорных тренировок и, возможно, он смог бы достичь небывалого успеха.

К сожалению, этот человек умудрился нелепо влюбиться и его сердце оказалось разбито. У него больше не было будущего. 

Древний меч Чжичунь передавался в семье Янь из поколения в поколение. Но, так как правила наследования несколько раз нарушались, никто доподлинно не знал о происхождении этого клинка. Дух меча все время спал. Со временем клинок превратился в семейную реликвию и хранился в стеклянном шкафу. Когда Янь Цюшаню было два года он тяжело заболел. Это и стало толчком к пробуждению его особых способностей. Все металлические предметы в доме превратились в авангардные произведения искусства. Тогда дух древнего меча, наконец, пробудился от тысячелетнего сна и признал в нем хозяина.

У меча Чжичуня была долгая история, его дух пережил пик своего расцвета и, по неизвестной причине, превзошел всех своих современников. Сначала он был невежествен и прост, как бумага. Он даже не умел говорить. Уровень его интеллекта был точно таким же, как у его маленького хозяина, который только-только запоминал первые слова. Но никто из них не был глуп.

Дух меча и человек всюду сопровождали друг друга. Они были вместе с самого детства, но, стоило только их разлучить, и жизнь превращалась в пытку... Шэн Линъюань ничего не имел против без ума влюбленных парочек. Однако сон Янь Цюшаня наполовину состоял из этой ерунды. Шэн Линъюаню было так скучно, что хотелось разбудить его, а потом снова заставить спать. 

Но вот клинок по имени «Чжичунь» показался молодому человеку куда интереснее.

Всеслышащий, последний мастер очищения инструментальных духов клана гаошань, был приемным сыном правителя, чьи останки покоились в море Юйяна. Когда-то он был заложником в руках Шэн Линъюаня. Правитель гаошаньцев дал ему фамилию «Вэй» и имя «Юнь».

После смерти Вэй Юня добывать русалочью кровь и акулий жир становилось все труднее, и мастерство очищения пришло в упадок. Позднее, Шэн Линъюань уничтожил всех представителей правящего дома клана гаошань и сжег более трех тысяч книг посвещенных их древнему ремеслу. К тому времени, как двадцать лет спустя он отрекся от престола, все сведения об этих техниках были безвозвратно утрачены. 

Прекрасный дух меча Чжичунь, должно быть, был создан еще задолго до той эпохи. 

Действительно, прошло так много времени.

Более трех тысяч лет клинок оставался в целости и сохранности, и заключенный в него инструментальный дух выглядел совсем как человек. Инструментальные духи, что населяли Чиюань, были сломаны много лет назад, но они все еще ходили по земле и даже сумели сохранить разум. Должно быть, когда-то они были первоклассным оружием. Но по сравнению с ними «Чжичунь» мог по праву называться самым настоящим «не имеющим себе равных драгоценным мечом» 

Тогда почему Шэн Линъюань никогда не слышал о нем?

Что за мастер его создал?

С моря подул вечерний ветерок. Прохладнее не стало, но у Шэн Линъюаня вновь разболелась голова. Он и сам не знал, когда именно у него началась мигрень. Это было больше похоже на гноящуюся рану. Бесконечная боль. Более того, с тех пор как он вернулся из долины Чиюань с пустыми руками, приступы только участились. 

Он ускорил шаг, но вдруг откуда-то раздался щелчок. Звук заставил Шэн Линъюаня слегка притормозить. Молодой человек опустил голову и обнаружил, что каменная плита под его ногами треснула. 

«Обратное течение» действительно оказывало некоторое влияние на заклинателя, но Янь Цюшань был обычным человеком, он не был тем, кто совершенствовался в течение двадцати или тридцати лет. По мнению Шэн Линъюаня, его сила была сравнима с муравьем. На что он мог повлиять? Кроме того, Его Величество был бессердечным и безжалостным человеком, прирожденным социопатом. Он давно отрешился от всех своих чувств, позабыл о радостях и печалях этого мира, он усилием воли заставлял себя сохранять бодрость духа, чтобы никто не заподозрил, как он устал. Где это видано, чтобы какая-то мелочь могла его задеть?

Что, черт возьми, заставило его проявить такое нетерпение? Разве кровь гаошаньцев в его жилах не была слишком слабой?

Шэн Линъюань оглянулся в сторону Южного моря, вдохнул неповторимый запах соленых волн и вынужден был обуздать свою жажду убийства. 

Юйян… В древности его называли Гаолин, и это было одно из тех мест, куда он никогда больше не хотел возвращаться. 

Кроме того, Юйян запросто мог бы попасть в черный список Сюань Цзи. Смешавшись с группой туристов, юноша размышлял над тем, как ему лучше поприветствовать Гу Юэси, стоявшую в метре от него и удивленно таращившуюся в ответ.

Второй капитан, какое совпадение?!

Мы едва вернулись из командировки. Ты тоже решила воспользовались выходными и отправиться на юг, чтобы спастись от холодов?

Неужели все это лишь для того, чтобы сэкономить на ночных рейсах?

Поразмыслив над этим, Сюань Цзи осознал, что ему не оставалось ничего другого, кроме как смириться со своей судьбой. Он помахал Гу Юэси и улыбнулся так, будто у него болели зубы. 

Твою мать, а ведь он знал, что нужно было вылететь раньше.

* Примечание автора: Вы одиноки, как Марс, издревле сиявший над тринадцатью округами. (китайский поэт Хай Цзы (1964–1989).