Глава 42

Маленький демон, лучше нам с тобою попрощаться.

— Когда мы ловили демона в лесопарке Дунчуаня, на телефон Чжан Чжао поступил таинственный звонок. Звонили с номера Центрального диспетчерского пункта Главного управления. 

Во второй половине дня, закончив прислуживать Его Величеству, Сюань Цзи с Ван Цзэ отправились в больницу, навестить пораженного молнией Сяо Чжэна. По дороге Ван Цзэ рассказывал:

 — Проблема в том, что в тот момент в диспетчерской никого не было, папа Сяо находился на месте происшествия. Директор Сюань, ты постоянно зеваешь, почему ты не лег спать, когда мы вернулись в отель?

На лице Сюань Цзи отразилась горечь.

— Не спрашивай. Со времен освобождения¹ и формирования нового, лучшего общества, еще никто не страдал от такой вопиющей несправедливости.

¹ 解放后 (jiěfàng hòu) — после освобождения (исторический период после провозглашения КНР в 1949 году).

Ван Цзэ озадаченно застыл.

Но Сюань Цзи не хотел больше говорить об этом. Он махнул рукой и спросил: 

— Разве в Центральном диспетчерском пункте нет системы особого наблюдения?

Он слышал, что система, используемая в Управлении, значительно отличалась от других. Она захватывала любые проявления аномальной энергии, не пропуская ни капли.

— Нет, — покачал головой Ван Цзэ. — Я проверил все записи с камер наблюдения.

Сюань Цзи достал сигарету, встал у дверей больницы и молча закурил. Итак, у них было две проблемы. Во-первых, время звонка было выбрано не случайно. Это случилось как раз в тот момент, когда Алоцзинь попался в ловушку массива. Если его покровитель не мог этого предсказать, он мог лишь каким-то образом «увидеть» то, что тогда произошло.

Во-вторых, неужели темным жертвоприношением действительно можно управлять дистанционно, например, по телефону?

Если это так, то их дела крайне плохи.

В итоге, юноша решил, что дело, скорее всего, было в самом телефоне, а не в звонке. Однако, мобильный принадлежал Чжан Чжао, капитану «Фэншэнь»… По идее, с ним не должно было возникнуть проблем.

Но ведь Би Чуньшэн проработала в Управлении более двадцати лет. Разве это помешало ей нарушить правила?

Сюань Цзи не случайно разговорился² в присутствии Ван Цзэ. Юноша потушил окурок сигареты о мусорное ведро и произнес: 

² 交浅言深 (jiāoqiǎnyánshēn) — вести дружескую беседу с малознакомым человеком, разговориться со случайным знакомым.

— Позже вернемся к этой теме. Пойдем. Говорят, что старину Сяо ударило молнией. Давай сначала навестим его.

— Эй! — Ван Цзэ догнал его через пару шагов. Он выглядел так, будто внезапно что-то вспомнил. — Есть еще кое-что, директор Сюань. Понятия не имею, как с этим обстоят дела в вашем отделе материально-технического обеспечения, но для нас, оперативников, существует ряд обязательных правил безопасности. Если с твоей особой способностью или специальным оружием происходят какие-либо изменения, ты должен немедленно сообщить об этом в официальном отчете. Твой дух меча только что явился в мир. Какие у вас с ним отношения? Какие у тебя планы?

Его вопрос застал Сюань Цзи врасплох. Юноше даже показалось, что речь старины Вана совершенно не походила на человеческую. 

Хорошо, об изменениях в особых способностях действительно стоило докладывать. Но зачем было докладывать о таких пустяках?

Неужели государство собиралось отправить его в отпуск по случаю бракосочетания? 

— Я что… Какие планы?

— Как ты собираешься зарегистрировать его? — замялся Ван Цзэ. — Ты в курсе, что в нашем Управлении существует «шкала оценки человечности»? Если количество набранных баллов больше шестидесяти  — это «высокая степень человечности». Ему будут уделять куда больше внимания. Если он окажется похож на человека больше, чем ты, я думаю, что он запросто наберет и сто один балл.

Сюань Цзи закатил глаза. Это не было похоже на комплимент в его адрес.

— В данном случае есть два способа подачи документов. Ты можешь подписать «Соглашение о полной ответственности», и тогда Управление выдаст ему специальное удостоверение личности. С виду оно ничем не отличается от удостоверения обычного человека. Ты можешь даже прийти с ним в банк и открыть счет, но на самом деле он будет оформлен на тебя. В будущем именно ты будешь нести ответственность за все его действия.

Сюань Цзи охватило зловещее предчувствие.

— То есть...

— То есть, если он задолжает денег, ты должен будешь их вернуть, если он убьет кого-нибудь, ты заплатишь жизнью за жизнь.

— Погоди-ка, брат Ван, пожалуйста, помоги мне посмотреть, нет ли у меня на спине кроваво-красной надписи «профессиональный козел отпущения»?

Ван Цзэ лишь развел руками: 

— Если твой дух меча не слушается тебя, это проблематично. Я бы посоветовал тебе выбрать второй вариант: «Обычная регистрация». Ты можешь просто сообщить в Управление о его существовании.

Сюань Цзи собрался было выбрать именно этот вариант, но тут Ван Цзэ добавил: 

— Но тогда тебе придется отправить его на шестидесятый подземный этаж для диагностики. Чем выше уровень человечности, тем дольше будет длиться диагностика. Наконец, для его освобождения необходимо будет провести ряд экспериментов и проверок для подтверждения его безопасности. Для этого потребуются подписи трех экспертов уровня директора или выше.

Сюань Цзи замолчал.

Он вовсе не хотел его никому одалживать!

— Почему все так строго? — спросил юноша. — Духи мечей ведь довольно распространенное явление, разве ваш второй капитан ранее не сталкивалась с одним из них?

Ван Цзэ остановился.

Сюань Цзи деликатно осведомился:

— Что?

— Это... эм… — Ван Цзэ старательно избегал его взгляда. Наконец, он неуверенно ответил, — все это лишь ради обеспечения безопасности, все-таки дух меча не человек. Если что-то пойдет не так, мы даже не знаем, в какую больницу его можно будет отвезти. К тому же, его так легко запачкать, так что...

Сюань Цзи пристально посмотрел на Ван Цзэ.

— Ранее в Управлении уже случался инцидент с участием духа меча?

Ван Цзэ долго молчал, а затем покачал головой и попросил у Сюань Цзи сигарету. 

— Это не секрет. Ты бы все равно узнал, если бы проработал в Управлении достаточно долго. Мы не любим упоминать об этом. Тот дух меча был слишком похож на человека… Это так похоже на них.

— На кого?

— В то время я находился под начальством прежнего командира «Фэншэнь». Он относился к металлическому классу. Его фамилия была Янь. Янь Цюшань. У него был длинный меч с надписью: «Чжичунь». Сейчас осколки этого меча находятся на шестидесятом подземном этаже Главного управления.

— Это о нем говорила второй капитан?

— Да, Чжичунь был очень умен. Лезвие его клинка было таким ярким, что могло осветить даже тень. Но стоило кому-то увидеть в нем свое отражение, и можно было сразу почувствовать, что что-то было не так. Наши лица в зеркалах не всегда похожи на нас, верно?  Но там, по ту сторону лезвия, был кто-то еще, кто-то, кто смотрел в ответ. Ты знаешь, что я имею в виду, — мягко сказал Ван Цзэ. — Впервые я увидел его, когда мы с командой праздновали Новый год. Это был мой первый год в «Фэншэнь». Все мы тогда изрядно перебрали. Так как я принадлежу к водному классу, моя сопротивляемость к алкоголю лучше, чем у других. В конце вечеринки я все еще мог стоять на ногах, поэтому я по одному обзвонил родственников остальных ребят, чтобы те приехали и забрали их. В тот вечер за командиром Янем пришел мужчина. Я до сих пор помню, как он выглядел. Это был высокий юноша с модельной фигурой. Он казался совершенным во всех отношениях, был вежливым и, похоже, обладал особым темпераментом. У членов команды Янь Цюшаня были длинные языки. Все они называли его «невесткой»³. Услышав это, я был поражен. «Невестка» — мужчина. Но учитывая легкое опьянение, я лишь усмехнулся и решил не принимать это близко к сердцу… Однако, когда он помогал командиру сесть в машину, я услышал, как Янь Цюшань назвал его «Чжичунь».

^{​​​​​​​3} 嫂子 (sǎozi) — жена старшего брата. Невестка.

— Это и был тот дух меча? А что произошло потом?

Ван Цзэ вздохнул.

— Позже в Южном море появился «Призрачный остров»^{​​​​​​​4}. Ты знаешь, что это такое? 

^{​​​​​​​4} 蜃岛 (shèn dǎo) – дословно. Остров-мираж. Слово 蜃 (shèn) также обозначает мифическую крупную устрицу (фазан, оказавшись в воде, превращается в устрицу и выдыхает воздух, создавая мираж здания). По другой версии это один из видов морского дракона (похож на крупного угря, имеет, как и дракон, рога и красную гриву; чешуя от пояса к хвосту растет в обратном направлении, выдыхает пары, образующие мираж высоких зданий).

«Призрачный остров» — это дрейфующий в море кусок суши. Легенды рассказывают о «призрачном насекомом», особой разновидности морской флоры и фауны. Что-то вроде морского навозного жука. Он любит грязь, и частенько объединяется вместе с остальными представителями своего вида в большие группы, затягивая в себя затонувшие корабли, трупы людей и всякий мусор. Все это в итоге собирается в огромную, сросшуюся вместе, кучу. Издали он действительно напоминает плавучий остров. 

Однако в бескрайних глубинах слишком много неизвестного. Помимо грязи, остров несет в себе множество других смертельных опасностей. В настоящее время люди не могут классифицировать их и дать этому явлению точное научное определение. Потому им временно дали название «морской яд».

— Призрачный остров глубоководное создание, но однажды, его каким-то образом прибило к материковой отмели^{​​​​​​​5}. В прибрежной зоне находилось множество рыбацких и рабочих лодок. Приближаться к нему было слишком опасно. Как только мы получили срочное задание, «Фэншэнь» вынуждены были единолично следить за его перемещениями. Командир Янь взял дело под свой контроль, но поблизости оказалась шайка неотесанных местных рыбаков. Кто-то сказал им, что на острове находятся затонувшие корабли с несметными сокровищами, и они тайно отправились к нему на раскопки. Остров окутало огромное количество морского яда, и, в попытке поймать этих дуболомов, командир Янь сам оказался в ловушке. Тогда нам показалось, что он погиб при исполнении. Мы даже не успели его оплакать, когда увидели Чжичуня. Он выбрался с острова с Янь Цюшанем на спине. Его ножны превратились в защитную оболочку. В легкие командира Яня не попало ни капли яда, в отличии от него самого…

^{​​​​​​​5} Шельф или материковая отмель — выровненная область подводной окраины материка (береговая платформа), примыкающая к суше (ставшая подводной в результате разрушения волнами) и характеризующаяся общими с ней чертами рельефа и геологической структурой.

— Морской яд попросту разъел его, — послышался сзади еще один голос.

За разговорами они не сразу поняли, что вошли в здание больницы. Заметив, что их прервали, Сюань Цзи и Ван Цзэ тут же обернулись, уставившись на говорившего. Реакции обоих оказались удивительно последовательными, они одновременно выпалили:

— Мать моя Амитабха! — удивленно воскликнул Сюань Цзи.

— Прекрасно, прекрасно, отец мой! — вторил ему Ван Цзэ.

Сяо Чжэн промолчал. 

Интересно, существовала ли на пригородном кладбище акция «второй за полцены»? Он всерьез подумывал похоронить этих двоих. 

Незадачливые визитеры увидели, что, прервавший их, господин «банкомат» Управления по контролю за аномалиями, держал в руках костыли... а его макушка была совершенно лысой. 

Сюань Цзи и Ван Цзэ обменялись взглядами. Похоже, слухи не врали, Сяо Чжэн действительно получил «молниеносную завивку». 

К счастью, голова директора Сяо была гладкой и округлой, и даже теперь, будучи обритым наголо, он не казался некрасивым. Он больше напоминал серьезное^{​​​​​​​6} вареное яйцо.

^{​​​​​​​6} 不苟言笑 (bùgǒu yánxiào) — серьёзно относиться даже к речам и смеху (обр. в знач.: быть серьёзным, не смеяться и не болтать попусту).

«Серьезное вареное яйцо» устремилось к этим двоим и, вскинув подбородок повыше, заявило: 

— Идем, поговорим внутри.

В распоряжении директора Сяо была одноместная палата. У входа находился огромный детектор энергии. Двери и окна были расписаны заклинаниями, призванными отгонять злых духов. Сяо Чжэна изолировали здесь на двадцать четыре часа. Только сейчас удалось установить, что на нем не было никаких следов аномальной энергии. Едва обретя свободу, он тут же вышел прогуляться.

— Все в порядке. Лысым быть не так уж плохо, — искренне сказал Сюань Цзи. Юноша тут же вспомнил о своем неудачном опыте бытия «мастером по мытью волос» и потер покрытые мозолями подушечки пальцев. — Это помогает экономить воду и избавляет от лишних хлопот. Через пару дней я, наверное, тоже побреюсь налысо. 

Сяо Чжэн тут же пришел в ярость. Да что это за безответственный мошенник!

В Управлении по контролю за аномалиями он говорил о политике и истории, клялся, что сумеет разыскать мутировавшую бабочку. Но в результате, все это обернулось еще большим беспорядком. 

— С тем же успехом ты мог бы сбрить себе всю голову. Во всяком случае, этот шар на твоих плечах все равно ни на что не годится. — Сяо Чжэн холодно посмотрел на юношу. — Ты ответственен за заклинание «проявления», наложенное на бронзовый гроб? Оставив такую мощную ловушку, ты даже не удосужился предупредить своих коллег. Директор Сюань, вы что, совсем нас за людей не считаете?

Сюань Цзи на мгновение опешил, прежде чем понять, что директор Сяо записал это несчастное заклинание, созданное Его Величеством, на его счет. Это было ужасно несправедливо.

— Нет, я не…я не знал… это он…

Он начал заикаться. В конце концов, юноша обнаружил, что попросту не способен прояснить ситуацию. Ему ничего не оставалось, кроме как взять огромный черный котел^{​​​​​​​7} и поставить его себе на голову. 

^{​​​​​​​7} 黑锅 (hēiguō) — черный котел (обр. в знач.: несмытая обида; клевета, ложные обвинения).

— Как я мог это сделать? Мне кажется, что по всем канонам теории заговора, человек, что манипулировал темным жертвоприношением, слишком много знал о внутренних и внешних делах Управления. Это не мог быть кто-то из посторонних. Он — один из своих. Более того, мы понятия не имеем, решился ли этот предатель на дело добровольно или был чем-то одержим. Кто мог знать, что он будет перемещаться между телами других людей пока не грянет гром? Я здесь меньше месяца и могу по пальцам пересчитать знакомые мне лица. Ты что, мне не веришь?

Стоявший сбоку Ван Цзэ тут же поспешил разрядить обстановку.

— Наши братья тоже не бездельничали. Ах, старина Сяо, ты еще не видел, как тот большой демон, что вылетел из гроба на бабочке, преследовал нас десятки миль. Всю дорогу он пытался изрубить нас воздушными клинками и забросать костяными стрелами. Он едва не нашинковал нас в лапшу.

Сюань Цзи промолчал.

В конце концов, все это случилось лишь потому, что кое-кто выбрал неправильную дорогу! 

Сяо Чжэн усмехнулся.

— Тогда позвольте узнать, директор Сюань, если ваш план был таким безупречным, то выходит, я зря попал под удар? 

Сюань Цзи и Ван Цзэ, вкратце пересказали ему произошедшее в лесопарке. Они заканчивали друг за другом фразы, и их диалог больше напоминал конферанс^{​​​​​​​8}.

^{​​​​​​​8} Конферанс — эстрадный жанр; выступление на сцене, связанное с объявлением и комментарием (обычно комедийного характера) номеров эстрадного представления.

— Глава клана шаманов, разбуженный вторым жертвоприношением, умер, но кто знает, не оживет ли он вновь. Все зависит от настроения этого старика^{​​​​​​​9}. Я не могу ничего гарантировать.

^{​​​​​​​9} 老人家 (lǎorenjia) — почтенное, уважаемое обращение к старым людям. 

Злость Сяо Чжэна постепенно стихала. 

— А как насчет того, что привязалось ко мне?

Сюань Цзи потер руки^{​​​​​​​10}.

^{​​​​​​​10} 搓手 (cuōshǒu) — потирать руки и притопывать ногами (выражение нетерпения или досады).

— Прошу прощения, но, кажется, это был всего лишь двойник. 

Во всяком случае, так сказал сам старый дьявол.

Сдерживаемый гнев Сяо Чжэна вырвался наружу. Одноместная палата наполнилась молниями. Единственные оставшиеся на его макушке короткие волоски встали дыбом, превратив его в типичного представителя «модников»^{​​​​​​​11}. Как у человека, принадлежавшего к классу воды, сопротивление Ван Цзэ к электричеству было меньше, чем у обычных людей. Увидев, что лысый Лэйгун окончательно рассвирепел, Ван Цзэ тут же смазал ноги маслом и убежал. 

^{​​​​​​​11} 杀马特 (shāmǎtè) – модный, умный (от англ. "smart"). Китайская молодежная субкультура, распространенная среди мигрантов. Представители данного движения, как правило, малообразованы, носят вызывающие прически, яркий макияж, пирсинг и т.д.

В мгновение ока в палате остался один только Сюань Цзи. Сопровождаемый треском статического электричества, Сюань Цзи отступил назад, но не бросился наутек. Вместо этого он закрыл дверь и начертил на ней заклинание против подслушивания.

Обезумевший от злости Сяо Чжэн внезапно махнул рукой, и все блуждавшие по палате молнии немедленно вернулись к нему. Выражение лица директора Сяо было глубоким, как вода, но его глаза оставались спокойными. Понизив голос, он обратился к Сюань Цзи: 

— У тебя есть хоть какие-нибудь зацепки, кто это может быть?

Лицо Сюань Цзи преисполнилось достоинством, и юноша покачал головой. Теоретически, если там, в лесопарке, Алоцзинь ему не соврал, то под подозрение попадали абсолютно все.

Чиюань — это источник «аномальной энергии», что была причиной возникновения воин еще задолго до Великой битвы в Цзючжоу. Кланы демонов и многие человекоподобные расы использовали эту силу, чтобы возвыситься над другими… Хотя, для нынешних поколений, слово «сила» звучало слишком абстрактно. В конце концов, прошло три тысячи лет, современные «особенные» были слишком похожи на обычных людей, и больше некому было помнить о тех всезнающих мастерах. Все эти древние легенды и потрепанные мифы, не имевшие никакого отношения к реальности, были гораздо менее привлекательными, чем зарплатные квитанции и свидетельства о собственности.

— У меня такое чувство, — сказал Сюань Цзи, — что человек, который использует темную жертву, не только пытается спровоцировать нас, но и старается разделить носителей «особых способностей» и «обычных людей».

— Что ты имеешь в виду? — прищурился Сяо Чжэн.

— Видишь ли, местом проведения первого жертвоприношения был выбран Чиюань. Исполнителем была Би Чуньшэн. Но когда все закончилось, никто больше не вспомнил о Би Чуньшэн. Все внимание было приковано к разразившемуся скандалу. Последней жертвой этого дела стал один из главных зачинщиков ритуала в Дунчуане. Тот усач и пострадавший от него мальчик, едва не помешали нашему расследованию. Однако, этот усач сыграл роль прикрытия Би Чуньшэн, что в итоге и привело нас в Дунчуань, к раскрытию грязных делишек господина Юэ-дэ. Эти паразиты, призрачные бабочки, тысячи лет покоились в шаманском кургане, погребенные под толщей земли. Даже если Алоцзинь появился внезапно, кто мог о нем знать? Кто мог знать, где его старое гнездо? Оба этих случая, особенно второй, наталкивают меня на мысли о том, что стоящий за кулисами человек ведет нас к раскрытию какого-то заговора. Пока мы искали корень проблемы, мы попутно раскрыли еще и группу преступников. Если бы не эта безумная темная жертва, я мог бы подумать, что этот человек — это самый настоящий живой Лэй Фэн^{​​​​​​​12} с обостренным чувством справедливости. 

^{​​​​​​​12} 活雷锋 (huó léifēng) — живой Лэй Фэн, обр. настоящий альтруист, бескорыстный человек.

Случай господина Юэ-дэ — не единичный. Он не единственный, кому в жизни не хватило сдержанности. Теперь же, когда произошел этот инцидент, что будет с теми, кого еще не удалось раскрыть? Что будет, когда они начнут паниковать? Кроме того, на Управление поступило множество жалоб. Дело призрачной бабочки вызвало бурю недовольства. Все дошло до того, что это дело перестало походить на «внутренний конфликт», который можно было решить без огласки. Не говоря уже о том, как директор Хуан собирался с этим бороться. Кто знал, что будет с оперативниками, которые оказались виновны в случившемся и участвовали в сокрытии количества жертв?

Сюань Цзи вспомнил, что ответил ему Его Величество перед выходом из отеля.

Шэн Линъюань сказал: «Ты и ваш главнокомандующий ... Как это называется? А, директор Управления. Очень мудро с вашей стороны — прикрыться призрачной бабочкой. Но не забывай, что все это не случайно. Эта проблема требует пристального внимания. За всем этим непременно кто-то стоит, и это не то, что вам легко удастся скрыть. Более того, если вы желаете прекратить конфликт, те, кто имеет на него свои виды, вряд ли оценят ваше усердие. Будьте осторожны, они могут рассвирепеть и перехватить инициативу».

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Сяо Чжэн.

— Коноплю лучше срезать острым ножом^{​​​​​​​13}, — Сюань Цзи достал из кармана листок бумаги, вырванный из гостиничной записной книжки. На нем карандашом, ровным и красивым почерком, был написан крайне необычный текст.

^{​​​​​​​13} 快刀斩乱麻 (kuàidāo zhǎn luànmá) — острым ножом срезать спутанную коноплю (обр. разрубить гордиев узел; действовать быстро и решительно).

Но едва директор Сяо протянул руку, как бумага вспыхнула белым светом. Переживший удар молнии Сяо Чжэн не на шутку испугался и поспешно выбросил листок. 

— Что за…?!

— Что ты делаешь? Он не кусается, — сказал Сюань Цзи, поднимая листок и сдувая с него пыль. — Призрачная бабочка, также известная как бабочка с человеческим лицом, была древним заклинанием клана шаманов. У большинства заклинаний были «противоядия». Вредить людям при помощи проклятий было строго запрещено. Согласно легенде, шаманы верили, что эта бабочка позволяет общаться с мертвыми, а жизнь и смерть были для них священны. Никто не мог использовать ее по собственному желанию, кроме главы клана. А это заклинание использовалось для проверки. Стоило его активировать, и у любого, кто прикасался к бабочкам без дозволения, на лбу появлялся узор в виде крыльев. Эта штука отлично подходит для поиска шпионов. Вы совершенно чисты, директор Сяо. 

Сяо Чжэн замолчал.

С тех пор, как он познакомился с Сюань Цзи, желание убить этого негодяя с каждым днем становилось все сильнее.

— Не стоит благодарности, — приложив палец к губам, Сюань Цзи улыбнулся и снял с двери «бесшумное» заклинание. — Об этом не знает никто, кроме нас с тобой. Я надеюсь, старина Ван не успел далеко уйти, я хотел бы доехать назад бесплатно. Заодно послушаю историю о том, как «дух меча Чжичунь» подвергся воздействию морского яда.  

— Меч по имени Чжичунь был уничтожен, а осколки поместили в изолятор на шестидесятом подземном этаже.

В отеле, следуя указаниям директора Сюаня, Пин Цяньжу вынуждена была сопроводить Его Величество в ресторан, на случай если тот снова решит проделать в потолке парковки еще одну дыру.

Ресторан оказался обычной закусочной на самообслуживании, но Его Величество отказался «помогать себе сам». Он просто сидел за столиком с видом, не подобающим взрослому дееспособному мужчине, и совершенно не стеснялся командовать девушкой.

К счастью, у Пин Цяньжу был мягкий характер, и она готова была заботиться о ком угодно, совершенно не думая о себе.

— Что это? — небрежно спросил Шэн Линъюань, с интересом глядя на плавающий в заварном чайнике пакетик. 

— Состав морского яда неизвестен. Мы не смогли полностью избавиться от него. Мы испробовали все известные нам методы, но коррозия оказалась быстрей. Кроме того, сила яда оказывала не только физическое воздействие. В конечном счете, Чжичунь вышел из-под контроля. Он все больше и больше терял рассудок. Командиру Яню пришлось запереть его. Никто не ожидал, что он однажды нарушит запрет. Чжичунь сбежал в центр города. Шестеро прохожих были ранены, один едва не погиб. Это было крайне серьезное происшествие. У нас не осталось другого выхода, кроме как уничтожить Чжичуня. После этого Янь Цюшань уехал, не попрощавшись, и его местонахождение до сих пор остается неизвестным. Так что теперь Управление строго контролирует всех владельцев духовного оружия. 

«Ах, — подумал Шэн Линъюань, вытирая руки. — Было бы неудобно задерживаться здесь». 

— Знаете, я думаю, порой Управление бывает довольно дружелюбным, а иногда оно невероятно безжалостно. Решая дела, мы не всегда задумываемся о том, что правильно, а что нет, не всегда опираемся на здравый смысл. Важен лишь результат. Если что-то пойдет не так, всегда можно взять «одеяло» и прикрыть ошибку. Если проблема слишком велика, например, как в этой истории с бабочкой, и, если мы все еще надеемся это скрыть, всегда можно сказать, что «необходимо рассматривать ситуацию в целом и соблюдать осторожность». Что же касается тех, кто оказался уничтожен, то и это можно провернуть без последствий. Решение устранить кого-либо принимается очень быстро. В любом случае, Чжичунь был всего лишь мечом. Он сломался, его лезвие разрушилось. Командир Янь был одиноким холостяком. Их попросту пустили в расход, — произнесла Пин Цяньжу. 

Договорив, она заметила, что Шэн Линъюань несколько раз взглянул на стоявший перед ним говяжий стейк. Мясо почти остыло, но он так и не сдвинулся с места. Пин Цяньжу решила, что кусок оказался слишком большим, поэтому она придвинулась поближе, намереваясь помочь молодому человеку разделать его. 

Сделав надрез, Пин Цяньжу обнаружила, что Шэн Линъюань удивленно посмотрел на нее. Девушка снова покраснела и осторожно спросила: 

— Вы ведь хотите это съесть? Я… это просто…

Она всегда была робкой и замкнутой, и с детства не отличалась красотой. Казалось, она никогда особо не ладила с другими людьми. Не будь девушка такой осторожной и откажись постоянно поджимать хвост, она запросто могла бы прослыть «уродом». Но она не хотела выделяться из толпы, потому всегда старалась держаться поближе к другим и молча прислуживала то одной «принцессе», то другой. 

Она думала, что было бы неплохо попасть на работу в Управление по контролю за аномалиями. В любом случае, здесь все были уродами. Она могла бы вернуть этот «титул» и просто быть собой. Но, как оказалось, светлых и темных сторон здесь было ничуть не меньше, чем у обычных людей. 

Шэн Линъюань был тем самым человеком, чей вид буквально говорил: «Даже если я чего-то хочу, я не скажу тебе об этом. Ты должна сама догадаться и принести мне все необходимое». Этот отчужденный взгляд был слишком хорошо ей знаком. Так уж получилось, что Пин Цяньжу была экспертом по людям с «комплексом принцессы».  

Уголки глаз Шэн Линъюаня слегка приподнялись, и лицо Пин Цяньжу сделалось еще краснее. У девушки даже зазвенело в ушах.

— Вы… Какое имя у вашего меча? — заикаясь, пробормотала она. Но стоило ей это произнести, как она тут же почувствовала, что слова «имя меча» звучали слишком уж грубо. Пин Цяньжу поспешно исправилась. — Нет, я… я имею в виду, как вас зовут?

Шэн Линъюань задумался над именем «Линъюань». Он уже представлялся так в госпитале в Чиюань. Но поскольку Сюань Цзи скрывал его личность, ему не хотелось усугублять свое положение. Поэтому он произнес: 

— Меня зовут Сяо.

К счастью, Пин Цяньжу изучала информатику. Уже после вступительных экзаменов в среднюю школу она забыла все, что было связано с историей. Она могла вспомнить лишь, что императора Великой Ци звали «Шэн Сяо», но этот дух назвался просто «Сяо», поэтому девушка ничего и не заподозрила. 

— Ты тоже обладаешь особыми способностями? — тепло спросил Шэн Линъюань.

— Да, во всяком случае, так написано в удостоверении личности, но я не знаю, в чем заключается моя особая способность. Они завербовали меня случайно, — криво усмехнулась Пин Цяньжу. — Возможно, в тот день у них сломался контрольно-измерительный прибор. Иначе я осталась бы в школе и сейчас была бы каким-нибудь исследователем. Кстати, вы же не знаете, что такое исследователь... 

С самого начала и до конца ее монолога Шэн Линъюань не произнес ни слова. После еды, Пин Цяньжу вдруг решила рассказать ему о себе. Она разболтала ему все, вплоть до подробностей «личной жизни» соседской собаки. 

Пин Цяньжу всегда была замкнутой и трусливой девушкой. Сначала она боялась этого человека, но через некоторое время она вдруг позабыла свой страх. В конце концов, девушка встала, чтобы оплатить счет, но едва поднявшись с места, она вдруг почувствовала головокружение. Она никогда не замечала за собой склонность при встрече красавца сразу же терять голову и без умолку болтать. Расплатившись, она невольно оглянулась и увидела, что, назвавшийся «Сяо», дух меча, задумчиво смотрел на нее. Но его взгляд совершенно не задерживался на ней, похоже, он смотрел куда-то сквозь.

Его глаза были спокойными и улыбчивыми, но, казалось, где-то в глубине таилась неописуемая печаль. 

Пин Цяньжу была ошеломлена. Когда она решилась присмотреться повнимательнее, мужчина уже пришел в себя и улыбнулся ей. Возможно, ей это только показалось, но его внимание тут же привлек шарик мороженного в руке ребенка. 

Десять минут спустя, под строгим руководством Пин Цяньжу, Шэн Линъюань, наконец, понял, как выйти через парадную дверь. Держа в руках разноцветное мороженое, он сидел на маленькой площади перед гостиничным комплексом и наблюдал за людьми. 

Благодаря ему в полу отеля образовалась дыра, которую теперь ремонтировала аварийно-строительная бригада. Но сегодня был выходной, и люди просто сновали туда-сюда. 

Шэн Линъюань собрал свои длинные волосы в хвост и сел у фонтана. Его внешность была настолько ослепительной, что все, кто приходил мимо, просто не могли не оглянуться. Его Величество с детства был в центре внимания и не боялся чужих взглядов. Он улыбался, когда другие замечали его. 

Половина из тех, кого он одарил улыбкой, заливались румянцем. Несколько девушек даже подошли к нему и спросили про «аккаунт в WeChat». Но Шэн Линъюань не знал, что такое «аккаунт в WeChat», однако, это не помешало ему умело избежать неудобной темы и продолжить неплохо проводить время среди людей. 

Вернувшись из больницы, Сюань Цзи прошелся по парковке и поднялся на лифте в открытую зону для курения. Облокотившись на перила, он посмотрел вниз и сразу же увидел эту занятную картину. 

Он взял у папочки Сяо новый телефон, и с незарегистрированного рабочего номера вошел во внутреннюю сеть Управления.

Сайт Главного управления был вполне неплох, все было предельно понятно. Подать заявку на регистрацию «инструментального духа» можно было непосредственно в режиме онлайн. Но едва только Сюань Цзи открыл «Соглашение о полной ответственности», как у него тут же разболелся живот. 

Он действительно должен был нести ответственность за все. В правилах было прописано даже то, что «все дополнительные расходы на питание и проживание во время командировок несет ответственное лицо».

— Какого черта?! — Сюань Цзи безвольно повис на перилах.

Как он вообще должен был подписать эту «ответственность», если он даже не мог контролировать дух меча.

Контролировать императора. О чем он только думал?

Кроме того, Шэн Линъюань не был настоящим духом меча.

Что же до отправки Его Величества в изолятор Главного управления, то это и вовсе походило на плохую шутку. Если его это не устроит, он что, перевернет здание Управления вверх дном?

В это время он увидел, что Шэн Линъюань доел свое мороженое. Неподалеку от него стояли две девочки. Одна из подруг подтолкнула другую вперед, и та неуверенно подошла поближе, о чем-то смущенно спросив. Шэн Линъюань улыбнулся ей и согласно кивнул. Девочка закрыла лицо руками и, словно подхваченная порывом ветра, бросилась к лавке с десертами. В лавке она купила большой стаканчик какого-то горячего напитка и, вернувшись, все также смущенно протянула его молодому человеку, после чего тут же убежала. 

Сюань Цзи молча наблюдал за этой сценой.

Похоже, Его Величеству не нужна была никакая личность. Он мог бы жить, продавая улыбки^{​​​​​​​14} на обочине дороги. Поэтому юноша вышел из системы, заблокировал экран мобильного телефона и решил забыть об этом деле. 

^{​​​​​​​14} 卖笑 (màixiào) завлекать улыбкой (обр. в знач.: заниматься проституцией).

В любом случае, Шэн Линъюань тоже не собирался оставаться. Когда придет время, он просто скажет, что потерял свой меч.

Он не спрашивал Шэн Линъюаня, что тот собирался делать в будущем. Это было бесполезно. Этот никчемный демон никогда не сказал бы ему правду, они итак уже получили друг от друга слишком много информации. Пусть они вместе угодили в шаманский курган, вместе выбрались оттуда, и были вынуждены несколько раз сражаться на одной стороне, но их отношения до сих пор напоминали пластиковую дружбу, которую было слишком легко сломать. Но куда неприятнее было то, что стоило им только коснуться крови друг друга, как их сознания тут же соединялись воедино. Это было крайне неудобно. Сюань Цзи долго думал об этом. Если бы он был Шэн Линъюанем, то, едва завершив все дела с шаманским курганом, он тут же захотел бы уйти. 

В это время Шэн Линъюань, казалось, почувствовал на себе чужой взгляд и посмотрел на юношу.

В ушах Сюань Цзи прозвучал голос: «Спасибо за гостеприимство».

Сюань Цзи был ошеломлен, он так и остался неподвижно висеть на перилах, глядя на сидевшего внизу Шэн Линъюаня. 

«Заклинание для проверки бабочек с человеческим лицом оставляю тебе. Не забудь, действуй быстро и решительно, ведь ночь длинна, а снов великое множество^{​​​​​​​15}. — Шэн Линъюань поднялся с места. — Маленький демон, лучше нам с тобою попрощаться».  

^{​​​​​​​15} 夜长梦多 (yècháng mèngduō) — ночь длинна, снов много (обр. в знач.: положение может измениться к худшему).

Закончив говорить, он взял стаканчик с горячим шоколадом и сделал глоток. Так и не поняв, что именно попробовал, Шэн Линъюань вскинул брови. Затем он повернулся и в мгновение ока растворился в бесконечном человеческом море. Броская белая одежда и длинные волосы несколько раз мелькнули в толпе, прежде чем окончательно исчезнуть.

До того молчавший Сюань Цзи внезапно подскочил и хотел было броситься следом, но едва только его нога ступила на перила, как он тут же пришел в себя и подумал: «Разве так не будет лучше?»

Сейчас этот непредсказуемый владыка людей не проявлял к ним никакой враждебности. Управление не могло бороться с ним и не могло его контролировать. С таким же успехом они могли бы просто не мешать друг другу. Возможно, когда-нибудь в будущем, когда они узнают, кто стоит за темным жертвоприношением, Сюань Цзи вновь представится возможность позаимствовать чужую силу. 

Подвиги, описанные в исторических книгах, должны были оставаться недосягаемыми и восхищать людей.  

В этот момент на его телефон поступило сообщение. Изолированный на сутки директор Сяо не мог просто взять и не спросить у него о духе меча. 

— Я как раз собирался рассказать тебе об этом, — на ходу воскликнул Сюань Цзи. — Старина Сяо, нужно ли регистрировать потерянное оружие? Увы… что я еще могу сказать! Когда я вернулся, я нигде не смог его найти. Вероятно, он посмотрел, насколько я беден и сбежал... Кстати об этом… Я все еще не получил свое ежемесячное жалованье. Я уже лишился нескольких комплектов одежды, парочки телефонов и меча! Могу ли я рассчитывать на компенсацию? Я думаю, что мифриловой пушки, украденной господином Юэ-дэ в прошлом месяце будет вполне достаточно. Это гораздо круче, чем мой сломанный меч... 

Конец второго тома.