Глава 49

Можешь считать нас «особой полицией». Меня зовут Янь Цюшань.

Теоретически, вся информация, которой делились другие организации, например такие, как служба общественной безопасности, помимо Управления по контролю за аномалиями обрабатывалась Отделом ликвидации последствий. Таким образом, Сюань Цзи имел доступ ко множеству камер «Скайнета»¹ прямо со своей рабочей учетной записи. Как бы то ни было, его сонливость как рукой сняло. Подключившись к wi-fi, юноша принялся проверять все видео, сделанные камерами наблюдения до и после того, как они покинули черный рынок.

¹ «Skynet» — сеть видеонаблюдения, установленная правительством Китая, соединяет более 20 миллионов камер наблюдения по всей стране. Это крупнейшая в мире нейронная сеть для распознавания лиц.

Но, возможно, всему виной было то, что он попросту не годился для этой работы. У Сюань Цзи рябило в глазах. Он так и не смог ничего разобрать среди хаотичных картинок и мелькающих кадров. Он чувствовал, что продовольственный рынок Дунчуаня и в самом деле посещало много народу.

Внезапно Сюань Цзи обнаружил, что его сердце на мгновение забилось быстрее. Словно при резком пробуждении, когда проваливаешься в «пропасть», и учащается пульс.

Решив довериться собственной интуиции, Сюань Цзи вновь бегло^{​​​​​​​2} просмотрел несколько записей, и обнаружил, что только один из роликов заставил его почувствовать себя странно.

^{​​​​​​​2} 走马观花 (zǒumǎ guānhuā) — галопом по европам, бегло, поверхностно, мельком, досл.: любоваться цветами на скаку.

Что там такое?

Он не мог удержаться, сел прямо и принялся рассматривать каждый угол, попавший в объектив камеры наблюдения.

Чей-то неплохой бизнес по продаже лепешек… Неподалеку произошла велосипедная авария, и оба велосипедиста начали спорить… О, теперь это переросло в драку… Однако, подобная сцена не могла его напугать. Вряд ли его неврастения достигла таких масштабов.

Меньше чем за минуту он просмотрел это видео несколько раз подряд, но так и не смог понять, в чем же заключалась его странность.

Сюань Цзи сравнил положение камеры. Судя по углу обзора, камера располагалась у юго-западного входа продовольственного рынка. Капитан Гу тоже наблюдала за этим направлением… Совпадение?

Он осмотрел местность от юго-западного входа до трущоб, и вскоре его таинственное «шестое чувство» снова дало о себе знать.

Сюань Цзи отказался от своей бесполезной тактики и поддался «мистическому вдохновению». Юноша собрал все записи, заставлявшие его чувствовать себя неуютно, а затем расположил их в хронологическом порядке. Сверившись с картой, он обнаружил, что, похоже, на видео действительно был чей-то маршрут… Судя по разнице во времени, этот человек, должно быть, сильно спешил.

На протяжении всего пути до трущоб, неизвестный ни разу не попал в поле зрение камер наблюдения.

Сюань Цзи тут же понял: это был трюк для отвода глаз!

Но кто был достаточно силен, чтобы обмануть объектив с таким высоким разрешением? Сюань Цзи знал лишь одного человека, способного провернуть подобное… И ведь правда, в то время над продовольственным рынком Дунчуаня висели свинцовые тучи, и раздавались раскаты грома. Даже его коллеги жаловались на неверный прогноз погоды. Он вспомнил, что Шэн Линъюань действительно мог призывать гром, особенно после возвращения в свое настоящее тело.

Он был там, когда они ликвидировали черный рынок?

Сюань Цзи окончательно проснулся, теперь его мозг работал на полную. Его Величество владыка людей был искусен в шаманских заклинаниях. Вероятно, в тот момент, когда они оцепили черный рынок, он следовал за одним из своих проклятий, чтобы узнать, кто прикасался к призрачной бабочке. Что же ему удалось выяснить? Хуа Ху и остальные скоропостижно скончались, имел ли Его Величество к этому какое-либо отношение?

Кроме того… если рентгеновское зрение Гу Юэси могло засечь Шэн Линъюаня, почему она тайно следила за ним, ничего никому не сказав?

Уголки рта Сюань Цзи внезапно дернулись. Он вдруг задумался. Возможно ли, что второй капитан сомневалась в себе?

Но стоило ему только подумать об этом, как самолет пошел на посадку. Они вернулись в штаб-квартиру в Юнъани.

Когда они приземлились, уже почти рассвело. У входа их ждали служебные автобусы, призванные развезти всех по домам. Сюань Цзи подозревал Гу Юэси, потому попытался проследить за ней. Но обнаружив, что девушка никуда не ушла и не села ни в одну из машин, он решил расспросить об этом ее коллег.

— Капитан Гу, — ответил один из коллег, — никуда не уезжает. Она живет на «базе личного состава», недалеко от здания штаб-квартиры. Это всего в десяти минутах ходьбы отсюда.

Сюань Цзи знал, что «база личного состава» была скорее «кадровым общежитием». Внутренний персонал, руководители групп и заместители директоров разных отделов, приезжавшие в Главное управление по делам, могли бесплатно подать заявку на временное проживание. Условия в общежитии были неплохими, но это место находилось слишком далеко от города, более того, вокруг полностью отсутствовала какая-либо инфраструктура, кроме парочки неудобных круглосуточных магазинов.

— У нее дома идет ремонт?

— Нет, она живет на базе личного состава и раз в месяц оставляет онлайн-заявку, — сказал коллега. — Директор Сюань, разве вы не знали, что прозвище нашего капитана «Гу Сянь-эр»^{​​​​​​​3}. Такой выдающийся человек как она не признает ни дома, ни семьи, ни машин, ни прочих мирских забот.

^{​​​​​​​3} От 仙 (xiān) — отшельник, бессмертный, святой. Буквально «Отшельница Гу».

Доходы оперативников всегда были довольно высокими. При таком положении и стаже капитан Гу с легкостью могла бы купить себе дом и обосноваться в городе.

Но она этого не сделала.

Казалось, она совершенно игнорировала все, что не являлось вещами первой необходимости. Ее стиль жизни можно было бы назвать «минималистичным». Она не вкладывалась в недвижимость, и никуда не инвестировала. Это были лишь цифры, с которыми она понятия не имела, что нужно делать. Когда кто-то одалживал у нее деньги, она с радостью отдавала их. Ей было совершенно плевать, вернут ли ей долг, лишь бы должники не спускали все на порнографию, азартные игры или наркотики. Однажды, Ван Цзэ не выдержал, он заставил своих младших братьев из «Фэншэнь» вернуть девушке все, что они успели назанимать, а затем взял на себя управление ее финансами.

Она жила в «общежитии» уже много лет, и у нее почти не было личных вещей. Реши она прихватить все это с собой в самолет, и ее имущество поместилось бы в ручную кладь. Единственным украшением в ее комнате была стеклянная рамка, стоявшая в изголовье кровати. В рамку было вставлено групповое фото, сделанное в те времена, когда она только-только присоединилась к «Фэншэнь».

В то время она была еще молода, у нее были пухлые щечки и не такой уставший вид. Девушка на фотографии не улыбалась, но в ее глазах читалось робкое смущение. Старина Ван тайком поставил ей «рожки» и улыбался во все тридцать два зуба. Стоявший рядом с ними человек сжимал в одной руке длинный меч, а вторую опустил на затылок Ван Цзэ, заставляя того втянуть голову в плечи.

Но те дни ушли навсегда.

Гу Юэси пару секунд смотрела на себя, а затем протерла рамку, после чего сходила умылась, включила компьютер, открыла видео с камер наблюдения и остановила его на нужном ей кадре. На самом деле, Сюань Цзи слишком много думал. Если бы Шэн Линъюань захотел, его трюк мог бы запросто обмануть не только объектив с высоким разрешением, но и рентгеновское зрение Гу Юэси. Целью девушки был вовсе не император.

Лишь увеличив изображение в несколько раз, она, наконец, заметила в углу экрана чью-то руку. Похоже, этот человек ни на секунду не терял бдительности. Казалось, он знал расположение всех местных камер наблюдения и успешно избегал их. Несколько раз просмотрев все записи, Гу Юэси удалось поймать только этот фрагмент. Сюань Цзи не имел доступа к этому видео, потому что заснявшая его камера была установлена в придорожном магазине. Гу Юэси получила его от одного из информаторов «Фэншэнь».

Качество изображения оставляло желать лучшего. В кадр попала лишь половина плеча. Похоже, мужчина быстро это заметил и сразу же покинул «зону поражения».

Столкнувшись с трудностями, Гу Юэси попыталась восстановить изображение при помощи специальной программы. Но программа оказалась не слишком хорошей, и девушке пришлось действовать наугад, чтобы разобраться в ней самостоятельно.

Второй капитан всегда сохраняла спокойствие и хладнокровие. Она была самым надежным и ответственным человеком в «Фэншэнь». Гу Юэси производила впечатление интеллигентной и воспитанной девушки с высшим образованием. Но, на удивление, читала она крайне неуклюже. Гу Юэси напоминала несмышленого школьника. Каждый раз, когда ей попадались большие абзацы, ей приходилось водить по строчкам ручкой, повторять прочитанное вслух и перечитывать текст по нескольку раз, чтобы понять, о чем в нем говорилось.

Провозившись до полудня, Гу Юэси смогла восстановить лишь несколько кадров. Вдруг, девушка заметила на пойманной в объектив руке «часы».

У часов была только одна стрелка, а циферблат был полностью испещрен древнекитайскими иероглифами… Это был компас.

Гу Юэси откинулась на спинку стула. Дыхание девушки участилось. Она бы никогда не забыла этот компас.

Много лет назад, когда ей было невероятно страшно, один человек вложил этот предмет прямо ей в руки, и сказал: «Следуй за указателем, верь ему, не бойся. Девочка, мой компас — семейная реликвия. Ты должна выбраться отсюда и непременно вернуть его мне».

За свою жизнь Гу Юэси ни дня не была в школе и не прочитала ни одной книги. Она не знала ни одного иероглифа до тех пор, пока ей не исполнилось семнадцать.

До семнадцати лет у нее даже не было собственного имени.

Когда она впервые попала в Управление, она была еще несовершеннолетней. Управление назначило ей временного опекуна — девушку из отдела кадров. «Гу» была фамилия этой девушки, а имя «Юэси», так не похожее на настоящее, дал ей Ван Цзэ. В те годы Ван Цзэ был неотесанным мальчишкой, только что вступившим в ряды «Фэншэнь». Он увлекался какой-то игрой и попросту дал девушке имя главной героини.

Сюань Цзи был прав. Обладателю рентгеновского зрения было не так-то просто поладить с миром. В первые десять лет жизни Гу Юэси эти глаза стали ее проклятием.

Когда она появилась на свет, ее глаза были закрыты специальной мембраной. Шарлатан из какой-то подпольной клиники сказал, что она родилась слепой, и родители тут же отказались от нее.

К несчастью, вместо того чтобы попасть к доброй приемной матери или, хотя бы, в государственный детский дом, девочка угодила в руки банды воров. У банды был поистине широкий профиль и время от времени они промышляли попрошайничеством, используя для этих целей детей-инвалидов. Увидев ее «слепоту», воры решили, что девочка обладает уникальным преимуществом. Но неожиданно, вскоре после того, как ее забрали, мембрана начала истончаться, пока, наконец, совсем не исчезла.

Однако, это оказалось вовсе не благословением. Воры хотели насильно ослепить ее, но вдруг обнаружили, что ее зрачок мог менять свою форму, делая ее глаза похожими на глаза некоторых животных. Вскоре в банде поняли, что в ней особенного — девочка появилась на свет с врожденной аномалией. Ее взгляд мог проникать сквозь любую преграду, обладая тем же действием, что и мощные рентгеновские лучи.

Это был поистине «сверхъестественный хак»^{​​​​​​​4}. Войдя в бизнес, она могла точно сказать, в каком кармане находился чужой кошелек, и сколько в нем было денег. Глядя в спину человеку, она могла без труда рассмотреть пароль от его банковской карты, или, без каких-либо усилий, вскрыть замок. Даже просто отдыхая за игорным столом, она могла добиться успеха.

^{​​​​​​​4} 外挂 (wàiguà) — комп. хак, сторонняя программа (напр. для взлома игр).

Вместе с ней процветала и шайка воров. Всего за несколько лет они превратились из уличных головорезов в самый настоящий преступный синдикат. Однако качество членов организации не поспевало за ее ростом. Они все больше и больше зазнавались, и вскоре их «машина» перевернулась. При попытке украсть культурные реликвии они стали мишенью международной преступной группировки, включавшей в себя людей с особыми способностями, и тогда вор украл у вора^{​​​​​​​​5.}

^{​​​​​​​5} 黑吃黑 (hēi chī hēi) — плохой против плохого, вор у вора дубинку украл. 

Все члены шайки погибли, кроме Гу Юэси. Девушка выжила лишь благодаря своей способности.

В течение следующих десяти лет ее держали в специальной тюрьме, построенной людьми из класса духовной энергии.

В этой «духовной тюрьме» все ее чувства оказались под запретом. Все контакты с внешним миром были отрезаны. Исключением были лишь те моменты, когда они хотели использовать ее глаза. Но то, что она «видела» в своей камере, было сплошными иллюзиями. Без разрешения этих людей она не могла даже поесть самостоятельно. Самое сложное заключалось в том, что, кроме одиночества и изоляции, тюрьма была полна психопатов, постоянно выдумывавших всевозможные фантастические способы как-то помучить ее. Даже если бы ее разорвали на части, с ее головы не упало бы ни волоска. Она была всего лишь контейнером для глаз.

Гу Юэси навсегда запомнила человека, постучавшего в ее «тюремную дверь». Когда он ворвался в ее мир, он был похож на спустившееся с небес легендарное божество, принесшее с собой свет.

«Я пришел, чтобы спасти тебя. Не бойся. Я покажу тебе свое удостоверение».

«Эм… ты не умеешь читать? Все в порядке. Я из Управления по контролю за аномалиями… Ну, можешь считать нас «особой полицией». Меня зовут Янь Цюшань».

«Мы не заблудимся. У нас есть это…»

В те годы Янь Цюшань возглавлял межнациональную команду «особенных». Он был представителем китайской стороны. Тогда он был еще очень молод.

Янь Цюшань, пока еще только «командир Янь», плохо понимал членов своей группы. Все, что он мог, это лишь сказать «привет». Его познания в иностранных языках были хуже, чем у попугая, и ему пришлось выучить стандартный набор жестов, чтобы общаться с товарищами-иностранцами. Однако этот «немой», каким-то образом, очень хорошо умел ладить с людьми, он был сильным и добрым. Сослуживцы говорили, что он смеялся, как подросток, уверенный, что у всего в мире обязательно будет счастливый конец.

В полной видений духовной тюрьме, он дал в руки девушки старый медный компас и позволил ей следовать за указателем, вернувшим ее в мир спустя целых десять лет.

А потом командир Янь, казалось, и вовсе забыл про эту так называемую «фамильную реликвию», и никогда не просил девушку ее вернуть. Компас был с Гу Юэси долгих четыре года. Человеку, что десять лет провел в духовной тюрьме, будучи отрезанным от мира, сложно было поверить в реальность происходящего. Ей нужна была точка опоры. Лишь увидев медную стрелку, Гу Юэси понимала, что находится в реальном мире.

Она была замкнутой и плохо разговаривала. В сочетании с особой способностью, рентгеновским зрением, и ее не самым лучшим происхождением, другие члены команды думали, что она за ними подглядывает. Во время обучения в Центре подготовки молодежи с особыми способностями, она всегда держалась особняком. В то время она часто навещала своего командира Яня и нескольких ребят из «Фэншэнь». Это было ее единственным утешением.

Янь Цюшань понятия не имел, как ладить с девочками-подростками. Каждый раз, когда она приходила, она садилась очень прямо, а он, словно завуч, расспрашивал ее об учебе. Но, кроме этого, ей больше не о чем было рассказать, и они могли лишь беспомощно таращиться друг на друга. Только когда речь заходила о тренировках особых способностей, Янь Цюшань пускался в долгие рассуждения. Чжичунь никогда не перебивал его. Казалось, он мог бы слушать его до конца времен.

«Чжичунь» был духом меча командира Яня. Он всегда находился в ножнах, но иногда, когда ему становилось совсем уж стыдно за командира Яня, он покидал клинок, чтобы разрядить обстановку.

В присутствии Чжичуня Гу Юэси часто забывала о своем непростом характере. Он соответствовал всем ее фантазиям о «старшем брате»: внимательный, терпеливый, нежный и всемогущий.

Однако в то время Управление вознамерилось сделать Янь Цюшаня следующим главой «Фэншэнь», а столь важная должность часто предполагала сверхурочные. Командир Янь и Чжичунь днями напролет носились по стране, но порой им все же удавалось выкроить немного времени, чтобы повидаться с Гу Юэси. Но эти, похожие на драгоценные звезды в ночи, визиты не могли осветить ее темную юность.

Она в одиночестве окончила обучение в Центре подготовки молодежи, и в день выпуска ее сосед выбросил из общежития все ее вещи. Позже, когда началась стажировка, она четыре раза покидала команду из-за внутренних разногласий.

Гу Юэси была похожа на осиротевшую собаку. Бесчисленное количество раз она собиралась с духом, чтобы приблизиться к людям, и бесчисленное количество раз люди пинали ее в грудь.

В тот день, когда Гу Юэси выгнали в четвертый раз, ей сказали, что она провалила итоговую аттестацию и теперь должна была покинуть резерв. Отдел материально-технического обеспечения нуждался в образованных сотрудниках, но она не могла распознать ни слова. Для нее нигде не было подходящей должности. После достижения ею восемнадцати лет, общество окончательно выполнило свой долг, сложило свои полномочия и больше не собиралось заботиться о ней.

Некоторые люди говорят, что судьба — это сломанное колесо. Оно крутится и крутится, сминая едва распустившиеся цветы, а потом вновь возвращается на круги своя.

Тогда Гу Юэси поняла, что некоторые люди обречены быть в этой жизни безбилетниками. Их рождение было ошибкой. Систематической ошибкой. Разумнее было бы умереть как можно раньше. Но почему она все еще думала о том, чтобы найти эту дурацкую точку опоры?

Не слишком ли она жадная?

Она отправилась в отдел кадров и предупредила о том, что уйдет на день, после чего тщательно протерла компас и сдала его на хранение в отдел материально-технического обеспечения. Она не стала связываться с Янь Цюшанем, в тот день она готова была уйти, не попрощавшись. План Гу Юэси состоял в том, чтобы тихо повеситься в глухом лесу неподалеку от горы Сишань, где ее никто бы не нашел. Со временем веревка бы оборвалась, и ее тело рухнуло бы на землю. Она вернулась бы в почву и стала частью пищевой цепи, не доставив никому никаких хлопот.

Однако, возможно, она рано решила, что обречена. В тот день Янь Цюшань вернулся в штаб-квартиру, чтобы доложить о своей работе. Получив обратно свой компас, он почувствовал, что что-то не так. Он не смог связаться с Гу Юэси. Тогда, едва сошедший с самолета командир Янь не стал тратить время на отдых и весь день искал ее вместе с агентами «Фэншэнь». В последний момент Чжичунь успел перерезать веревку.

Лезвие клинка было острым, но по характеру Чжичунь был нежным и сентиментальным. Будучи в тридцати метрах от цели, он сумел перерезать веревку. В этот момент он был подобен мечу ветра^{​​​​​​​6}. Однако из-за того, что у него слишком сильно дрожали руки, он никак не мог прощупать пульс Гу Юэси. Решив, что девушка умерла, он разрыдался. Позже в «Фэншэнь» появилась шутка, про «напуганного до слез Чжичуня». Никто из новеньких, кто пришел в команду позднее, не знал ее истинного смысла, и все они считали Гу Юэси могущественной и безжалостной.

^{​​​​​​​6} 刀风 — (dāofēng) будд. меч-ветер (обращающий в прах всё живое и возвещающий конец кальпы — «дня Брахмы», продолжавшегося 4,32 миллиарда лет).

Чжичунь боялся, что над девушкой будут издеваться, поэтому он не только ничего не объяснял, но и иногда намеренно вводил новичков в заблуждение, чтобы сделать ее более сильной и влиятельной в чужих глаза.

В то время Янь Цюшань, получивший повышение до «главы Яня», увидел результаты ее аттестации и лично отправился в Министерство безопасности, чтобы разыскать тамошнего директора и попросить для нее направление в спецназ.

Тогда Ван Цзэ, юный последователь главы Яня, полушутя сказал:

— Наш босс никогда никого ни о чем не просил, но он лично пошел к старику Суну, чтобы поручиться за тебя. Я ревную! Я попал в немилость… Ай! Невестка, как ты можешь бить меня мечом?! Бей, бей, но будь осторожен, я поглупею, буду пускать на тебя слюни и шантажировать отцом…

Из-за бессердечной шутки Ван Цзэ Гу Юэси выложилась на полную в тренировочном лагере. Во время заключительной аттестации она сломала два ребра, заработала внутреннее кровотечение и попала в отделение реанимации, после чего еще долго «лежала» в «Фэншэнь» с синяками.

Прошло много времени, прежде чем она поняла, что медный компас действительно был фамильной реликвией командира Яня. Его запросто можно было бы обменять на жилье в самом центре города. Но когда Янь Цюшань увидел, что девушка цеплялась за этот компас, как за спасительную соломинку, он не решился попросить Гу Юэси вернуть его обратно, и намеренно «забыл» свою реликвию у нее на несколько лет.

В те годы Ван Цзэ постоянно жаловался, что никогда не мог одолжить его. Он так часто сбивался с пути и путался в направлениях, что уже должен был исходить землю вдоль и поперек. Когда он, наконец, вернулся в строй, он почти научился пользоваться картой.

Они снова вытащили ее из темной тюрьмы, дали ей точку опоры и приняли к себе.

В канун Нового года, такие же бездомные оперативники «Фэншэнь», как и она сама, отправились в дом командира Яня, чтобы устроить для нее «приветственную вечеринку». В результате чего Янь Цюшань собственноручно превратил все в вечер критики.

С самого начала этот молчун принялся без остановки ругать девушку, припомнив ей все, начиная с попытки самоубийства и заканчивая безрассудным поведением во время заключительной аттестации.

— Мы — стражи, а не бешеные собаки. Если мы не будем дорожить собственными жизнями, то как мы сможем защищать других? Как твои товарищи по оружию и обычные люди смогу довериться тебе на поле боя? Я и понятия не имел, что ты задумала! Если бы не… М!

Чжичунь тут же зажал ему рот рукой, попутно сунув туда круглый цзяоцзы.

Брови Янь Цюшаня разгладились от подсунутого ему угощения, и он недовольно пожаловался:

— Горячо.

— Чепуха, — безжалостно парировал Чжичунь, — я только что сам попробовал его. Совсем не горячо.

Командир Янь отреагировал лишь спустя несколько мгновений. Его лицо покраснело, и он вновь превратился в привычного молчуна. Чжичунь отправил его надувать воздушные шарики, чтобы не растрачивать силы в пустую.

С тех пор, каждый раз, когда Гу Юэси получала травму, она также получала и нагоняй от командира Яня. Но каждый Новый год у нее было место, где она могла расслабиться. Когда звонил новогодний колокол, она получала специальный цзяоцзы с заварным кремом. И так продолжалось до тех пор, пока в команде не появился новичок моложе ее, и не занял «младшую» позицию. Попав в немилость, она присоединилась к Ван Цзэ и научилась заботиться о тех, кто был таким же невежественным и стеснительным, как и она сама.

Каждый год она думала, что за этими спинами она может гоняться вечно.

Однако…

Гу Юэси посмотрела на медный компас на экране, и ее глаза сделались красными, будто из них вот-вот закапает кровь. Прошло уже три года с того момента, как Чжичунь «погиб», а Янь Цюшань исчез, и до сих пор от него не было никаких вестей.

Это действительно был он?

Почему он появился возле черного рынка именно в это время?

Или что-то случилось, и кто-то просто забрал его компас?