Глава 81

Он искренне считал, что длиннохвостый фазан самая красивая птица в мире, потому решил похвалить Шэн Линъюаня, сравнив его с фазаном. Но, на удивление, этот «несравненной красоты человек» не оценил его похвалы.

Падая с высоты, можно было увидеть бесконечную пустынную равнину Цзянчжоу. Трещины на мерзлой земле, похожие на ползучие ветви, указывали на то, какие тайны могли скрываться на глубине. Лишь вдалеке, у самого горизонта, смутно виднелись тени безмолвных гор, похожих на обветренные статуи древних богов. Выпрыгнув из вертолета, Сюань Цзи тут же почувствовал, что что-то нет так. Здесь было слишком спокойно. Вой ветра, голоса людей и шорохи зимних животных... На первый взгляд в этом не было ничего необычного, но почему-то все это вызывало у юноши стойкое ощущение иллюзорности происходящего.

Расширив свое божественное сознание до предела Сюань Цзи, наконец, обнаружил проблему. В этих местах пролегала «кровеносная система земли»!

Согласно древним поверьям, «кровеносная система земли» была связана с «фэншуй», чистой и темной энергией, а также злым роком. Управление по контролю за аномалиями считало, что это явление характерно прежде всего для мест, являвшихся источниками аномальной энергии.

Выявление энергетических точек и поддержание показателей на стабильном уровне было одной из повседневных задач филиалов Управления, и называлось «охраной кровеносной системы земли».

Для некоторых сильнейших мастеров, имевших возможность прикоснуться к сути этого мира, «кровеносная система земли» была таким же параметром, как температура и аура. В крупных городах с большой плотностью населения «кровеносную систему» нелегко было отыскать. Но в таком месте, как Цзянчжоу, где было мало людей и много гор, аура «кровеносной системы земли» угадывалась с легкостью.

К своему удивлению, Сюань Цзи обнаружил, что не почувствовал ни ауры земли, ни Шэн Линъюаня, находившегося всего на шаг впереди него. Оглядевшись, юноша внезапно запаниковал. Бескрайняя равнина больше напоминала картину, нежели настоящий живой пейзаж!

Атмосфера этого места была чиста, ветер свеж, и на небе не было видно ни облачка.

По рукам Сюань Цзи пробежали мурашки… Что происходит? 

Он не осмелился вот так сразу спускаться на землю. Лежавший в кармане мобильный телефон внезапно ожил и настойчиво завибрировал. Предположив, что это был кто-то из оставшихся в вертолете коллег, Сюань Цзи насторожился. Вытащив телефон, юноша даже не взглянул на экран.

— Сперва выслушайте меня. В Цзянчжоу что-то не так. Должно быть, проблема в данных энергетического мониторинга. Вы должны немедленно убраться...

Из динамика телефона послышался тихий вздох. Это был голос Шэн Линъюаня.

Сюань Цзи еще больше насторожился. Как Его Величество смог ему позвонить? Даже если бы у него и была такая возможность, подобные вздохи были явно не в стиле старого дьявола.

Однако, стоило Сюань Цзи отвлечься, как его в миг окутал словно из ниоткуда взявшийся туман. В лицо ударил порыв яростного ветра. Юноше показалось, будто гравитация увеличилась в сотню раз, с невероятной силой потянув его к земле. Из тумана послышалась торжественная музыка. Сюань Цзи сжал в ладони монету и обернулся…

Перед ним был Его Величество. 

На троне с идеально прямой спиной, облаченный в тиару и императорское одеяние, восседал Шэн Линъюань. Парадные одежды казались слишком громоздкими, что не могло утаить юного лица владыки людей… Юного?

Гражданские и военные чиновники выстроились по обе стороны от трона, а рядом, словно тень, стоял загадочный человек в маске. Церемониймейстер вышел вперед и вежливо объявил о том, что прибыл посланник из клана гаошань. По рядам министров прокатилось легкое волнение, люди принялись перешептываться друг с другом. Встреча посланника требовала соблюдения множества церемоний. Послушав какое-то время, Сюань Цзи предположил, что это был тридцать второй год правления императора Пина.

Именно в этот год Шэн Линъюань унаследовал трон, но в мире все еще не было покоя, и люди до сих пор терпели ненастья. Тогда Его Величество сказал, что эра нового правления начнется лишь тогда, когда они отвоюют обратно столицу, потому он все еще использовал старый календарь.

В этом году, один за другим, из жизни ушли старый глава клана шаманов и великий мудрец. Молодой же глава, полный решимости отомстить, стал железной опорой для правителя. Все человекоподобные расы объединились с Центральными Равнинами. Армия разделилась, и солдаты двинулись в нескольких направлениях. Одна дорога вела на юг. Другая, на северо-запад, в стратегически важный город Нинчжоу. При поддержке Северных земель люди быстро отвоевали у демонов прежние территории, распространив свое влияние до самой горы Бучжоу. С другой стороны действовали шаманы. Объединившись с выходцами с острова Гаолин, они разорвали связь между новой и старой столицами демонов. Демоны, населявшие старую столицу, были настроены менее радикально. Многие из них выступали против этой войны и даже прятали у себя великое множество полукровок, покинутых своими сородичами. Угодив в окружения, многие из демонов сразу же сдались. Это был первый раз, когда чаша весов начала склоняться в сторону людей.

В том же году Вэй Юй, живший на острове Гаолин, вовремя махнул хвостом¹ и первым отправил гонцов с подарками.

¹ 见风使舵 (jiàn fēng shǐ duò) — держать нос по ветру, действовать сообразно с обстановкой, лавировать (досл. править рулём в зависимости от ветра).

В том году… Его Величеству было всего девятнадцать лет.

Шэн Линъюань напоминал рано повзрослевшего юношу. Черты его лица заострились и сделались угловатыми, как у настоящему мужчины. Казалось, этот человек нес на себе невероятно тяжкое бремя, скрывая не успевшее исчезнуть ребячество за завесой жемчужных нитей². Вероятно, он и сам понимал, что его спина была слишком прямой, что делало его похожим на изящную куклу.

² 旒 (liú) — нити жемчуга (или других драгоценных камней), свисающие с головного убора императора (12 нитей) или высокопоставленного чиновника (в меньшем количестве).

Сюань Цзи постоянно был начеку. Он понятия не имел, что творилось в Цзянчжоу. Потянувшись к карману штанов, он хотел было нащупать иглу, которую использовал для борьбы с иллюзиями наследия, но его пальцы схватили пустоту. 

Его игла… Нет, его карман?

Сюань Цзи с изумлением посмотрел вниз и обнаружил, что его футболка и джинсы превратились в халат.

Юноша тут же почувствовал себя совершенно разбитым, и в этот самый момент молодой владыка людей внезапно «взглянул» на него. На его лице застыло выражение крайней беспомощности, его губы остались неподвижными, но в ушах Сюань Цзи вдруг раздался знакомый голос: «Что ты ищешь? Не капризничай».

С кем он говорил?

«Ты меня видишь?» — ошеломленно спросил Сюань Цзи.

«Не говори ерунды. Когда ты перестанешь доставлять мне неприятности? Сядь рядом со мной, гости уже здесь», — вздохнул Шэн Линъюань.

Разговаривая с Шэн Линъюанем, Сюань Цзи чувствовал себя так, будто угодил в какую-то ловушку. Окончательно запутавшись, он совершенно забыл об игле и послушно уселся рядом с троном.

Гаошаньский посланник вошел в зал и быстрыми шагами подошел ближе. Со слезами на глазах он поведал владыке людей о том, как над ним много лет издевались демоны. Словно те жертвы из оккупированных врагом районов, что день и ночь ждали прихода освободительной армии. Будто гаошаньцы никогда и не были представителями другой расы. Но, к счастью зевавшего со скуки Сюань Цзи, вскоре посланник перестал заунывно вопить и принялся хвастаться богатством... Нет, подносить дары.

Вэй Юй был из поколения рабовладельцев, и пусть его идеи невероятно устарели, но он все еще был безумно богат. Кроме того, он великолепно льстил. Кораллы, драгоценные жемчужины и даже нефриты, все это было для него не больше, чем обычные камни³. Не привыкший к такой роскоши Сюань Цзи едва не ослеп от всех этих украшений. Среди всего этого великолепия возвышалась лодка, площадью около двух квадратных метров, целиком украшенная множеством драгоценных камней. Стоило слугам внести ее, как тронный зал озарился ярким светом, и все присутствующие едва не захлебнулись слюной.

³ 鼎铛玉石 (dǐngchēng yùshí) — использовать священный треножник в качестве кастрюли для приготовления пищи и нефрит в качестве обычного камня (обр. в знач.: пустая трата драгоценного материала).

Вдруг, у Сюань Цзи родилась идея: «Если я возьму парочку...»

Но стоило ему только подумать об этом, как уголки глаз Шэн Линъюаня едва заметно изогнулись. Посланник решил, что молодому императору понравилась драгоценная лодка, и ту же бросился рассказывать, что за судно для этого использовалось, и сколько драгоценных камней понадобилось для его инкрустации.

Находясь в море знаний, Шэн Линъюань обратился к Сюань Цзи: «Выбери что тебе больше всего хочется?»

В глубине души Сюань Цзи смутно чувствовал, что что-то не так, и в его сердце зародилось сомнение: «Как он узнал, о чем я думаю?»

Но какая-то невиданная сила внезапно подавила его разум. Сомнения исчезли без следа, и он вновь вернулся к своей «роли»: «Я хочу ту кроваво-красную яшму⁴, что лежит посередине, нефрит с кормы и горку мелких аметистов...»

⁴ 鸡血红 (jixuehong) — букв. «куриная кровь» или «кроваво-красная куриная яшма»; вид камней, добываемых в провинции Гуанси. 

«Я подарю тебе их. Прикажу людям тотчас же все принести», — в голосе Шэн Линъюаня слышалась улыбка.

«Как можно играть с такой большой, полной драгоценностей лодкой? Тиран! Нельзя быть таким расточительным. Нам, между прочим, не хватает одной зарплаты», — мысленно ворчал Сюань Цзи. 

«Оставь несколько камней для рукояти. В будущем, когда ты вновь обнажишь свой меч, он засияет всеми возможными цветами. Уа! Как большой радужный фазан! Разве не величественно?» — немного подумав, вновь выпалил юноша.

Он искренне считал, что длиннохвостый фазан самая красивая птица в мире, потому решил похвалить Шэн Линъюаня, сравнив его с фазаном. Но, на удивление, этот «несравненной красоты человек» не оценил его похвалы.

«Уйди», — холодно бросил Его Величество.

Сюань Цзи вновь почувствовал неладное. 

«Я и Шэн Линъюань… почему мы так хорошо ладим? Будто провели вместе полжизни… И с каких это пор длиннохвостые фазаны стали символом величия? В последние годы на пике популярности ведь были фламинго?»

В этот момент гаошаньский посланник произнес: 

— И последнее сокровище. Этот дар наш правитель выбрал специально для Вашего Величества.

Сюань Цзи и Шэн Линъюань одновременно посмотрели на него. Несколько гаошаньцев внесли в зал раковину огромного моллюска, белоснежную, с перламутровым отливом. Это зрелище было больше похоже на сон. Вдруг, двустворчатая раковина медленно открылась. Внутри, переливаясь на свету, лежали драгоценные жемчужины. Каждая была размером с кулак.

«Что это?» — осведомился Сюань Цзи.

Стоило ему произнести эти слова, как из-под вороха жемчужин выплыла прозрачная, изящная тень, и медленно подлетела к Его Величеству владыке людей. Тень опустилась прямо перед ним, благоговейно преклонив колени. Внезапно, полупрозрачный силуэт вспыхнул, и из пламени стали проступать очертания человеческой фигуры. 

— Превосходный раб из клана теней! — громко объявил посланник. 

Выражение лица Шэн Линъюаня внезапно изменилось. Прежде чем тень успела принять форму, он и Дань Ли почти одновременно ударили по раковине. Дань Ли вскинул руку и быстро произнес несколько заклинаний, прерывая начавшуюся трансформацию. Ни слова не говоря, Шэн Линъюань выхватил меч и одним ударом разрубил моллюска вместе с каменной подставкой. Все содержимое раковины вмиг посыпалось к ногам посланника.

Несчастный так испугался, что намочил штаны.

Кончик клинка Шэн Линъюаня медленно оторвался от земли, издавая долгий протяжный стон. На тыльной стороне ладони Его Величества вздулись синие вены. Руки юного владыки людей слегка дрожали. Молодой человек опустил взгляд и посмотрел на гаошаньского посланца так, словно желал его убить.

В этот самый момент, стоявшие по обе стороны от трона генералы обнажили свои мечи, нацелившись на гаошаньцев. 

— Дикари! Как вы посмели?!

Внезапно, посланец вновь обрел дар речи:

— Ва… Ва… Ваше Величество... Помилуйте... Помилуйте... — залепетал он. 

Пораженный столь бурной реакцией Сюань Цзи успел заметить, как Шэн Линъюань, заложив руки за спину, едва заметно повернулся к нему.

Сюань Цзи ошеломленно замолчал.

Ах, так он просто притворяется. 

— Ваше Величество, прошу вас, успокойтесь, и вы, генералы, проявите терпение. Наши страны все еще находятся в состоянии войны, — произнес Дань Ли, холодно взглянув на гаошаньского посланника. —  Клан гаошань славится своим двусмысленным отношением, как к людям, так и к демонам. Сегодня вы явились сюда и публично унизили нашего государя... О, в таком случае, пожалуйста, возвращайтесь обратно на Гаолин, в белый нефритовый дворец, и передайте правителю Вэй Юю сообщение, что наши войска вскоре войдут в его владения и потребуют ответа. Я надеюсь, посланник поторопится и не опоздает с докладом, иначе окажется, что великая человеческая раса не ведает правил приличия.

Гаошаньцы до сих пор придерживались рабовладельческого строя. Живя вдали от цивилизации, они явно испытывали недостаток в образовании. Поговаривали, что их правитель был крайне неразборчив в связях. В белом нефритовом дворце содержалось бесчисленное множество красавиц. И правда в том, что для гаошаньцев тени были сродни удивительным цветам и драгоценностям, поэтому их легко отдавали в дар. Откуда им было знать о правилах человеческой расы?

Лицо посланника побледнело. Клятвенно ручаясь, он кланялся и заливался кровами слезами. Шэн Линъюань и Дань Ли переглянулись, и юноша, наконец, отвел меч. От начала и до конца отыграв представление «государь в гневе», Шэн Линъюань взмахнул рукавом и покинул зал.

Сюань Цзи поспешно последовал за ним: 

«Линъюань, в чем дело? Ты только что...»

Парадная одежда слишком сильно давила на юношу. Вернувшись в свои покои, Шэн Линъюань тут же попросил кого-нибудь переодеть его. Но стоило ему обернуться, как стало ясно, что Его Величество, совсем недавно «злой и дрожавший от гнева», все еще улыбался. Будто он и вовсе никогда не злился. В этот момент он был живым воплощением фразы: «менял лица, словно листал книгу».

«Ничего страшного. Вэй Юй — низкий человек. Его капитуляция не что иное, кроме как прощупывание почвы. Разве ты не заметил? Посланник привез с собой кучу бесполезных сокровищ, но среди них не было ни одного созданного гаошаньцами инструмента. Они считают, что я простофиля и голодранец, никогда раньше не видевший богатства. Это их неизлечимая болезнь. Учитель хотел, чтобы все прошло мирно, но гаошаньцы грубо нарушили правила приличия, подарив мне тень». 

Переодевшись в повседневную одежду, Шэн Линъюань с чистой совестью оставил работу по запугиванию посланцев на Дань Ли. Он прятался и ленился. Даже волосы распустил. В таком виде он больше напоминал прогульщика из академии. Обменявшись с Сюань Цзи парой небрежных фраз, он достал лист, один из тех, что обычно использовали шаманы, и начертал на нем заклинание. Взяв со стола чашку чая, молодой император спокойно вылил ее содержимое на лист, и тот моментально застыл.

«Что это?» — спросил Сюань Цзи.

«Снятие печати. Я ведь уже трижды объяснял тебе, почему ты снова спрашиваешь? — отозвался Шэн Линъюань, равнодушно посмотрев на юношу. — Когда мы наедине, незачем соблюдать церемонии».

Вдоволь поиздевавшись над Сюань Цзи, Шэн Линъюань подозвал к себе одного из охранников и приказал тому незаметно прикрепить талисман к повозке гаошаньского посланника.

К тому моменту, как они доберутся до дороги, лед растает, символы, что были начертаны на листе, проявятся, и печать тени можно будет снять. Раковина, в которой жила тень, была разрублена мечом Шэн Линъюаня. Как только печать исчезнет, тень будет свободна и сможет сбежать.

«Она не должна возвращаться на Гаолин, не должна страдать от деяний Вэй Юя. Если она вернется обратно, этот старый развратник ее замучает. — сказал Шэн Линъюань. — Тени тоже обладают душой, пусть они и ограничены природой и не могут самолично выбирать свой путь, но мне жаль, что их отправляют в подарок, словно какую-то вещь. Нет никакой необходимости убивать их».

«О», — отозвался Сюань Цзи. До сих пор он лишь слушал, что говорил Его Величество, вяло размышляя об особенностях теней. Внезапно, его мысли натянулись как струна.

Подождите!

Когда тень признавала хозяина, она принимала желаемый им облик.

Некоторые из людей были падки на любую внешность, а кто-то попросту не знал, что им нравилось. Даже получив признание, тени требовалось время, чтобы преобразиться. Но когда та маленькая тень из раковины увидела Шэн Линъюаня, она без колебаний вознамерилась принять облик взрослого человека. Что все это значило?

Похоже, у Шэн Линъюаня были вполне определенные предпочтения... может быть, у него была возлюбленная из плоти и крови!

Его Величество и этот человек были рядом день и ночь, но он совершенно ничего не знал!

У Сюань Цзи похолодели руки, его сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из горла. Он тут же оборвал связь с Шэн Линъюанем.

Шэн Линъюань нахмурился.

«Почему ты вдруг закрылся от меня? О чем ты думаешь?»

«Кто это? — Сюань Цзи смотрел на него не мигая, и в его сердце ни с того ни с сего вспыхнул гнев. — Проклятье, кто это?» 

Одна из тех красавиц из клана шаманов, что любили кружить вокруг Его Величества? Ученик верховного жреца Северных земель, что краснел каждый раз, при виде его? Этот бесстыжий и так похожий на девчонку Алоцзинь? 

Так много подозреваемых! 

Гнев обжег горло и Сюань Цзи выпалил: «Пока учитель наблюдал со стороны, ты в тайне жалел, что не можешь оставить эту тень подле себя?»

«Что? — Шэн Линъюань на мгновение опешил, но тут же почувствовал себя крайне нелепо. Он небрежно произнес. — Зачем мне раб из клана теней? Зачем мне слабое место?»

Значит, «слабое место»!

Сюань Цзи едва не задохнулся.

На мгновение лишившись рассудка, юноша выпалил: «Не думаю, что тебе стоило отдавать то заклинание. Мог бы просто послать кого-нибудь, чтобы перехватить повозку. В любом случае, Вэй Юй не станет жаловаться учителю. Когда тень трансформируется, он уже не сможет отличить ее от человека».

«Да что с тобой?» — осведомился Шэн Линъюань.

«Если ты не хочешь, чтобы она трансформировалась сейчас, я слышал, что у торговцев тенями есть некая печать, она может заставить тень спать в течение многих лет. Торговцы часто используют ее при перевозке товаров, чтобы тени по пути не засматривались на других людей, — пламя в голове Сюань Цзи разгоралось все ярче и ярче, а в груди становилась все теснее. Наконец, потеряв всякое терпение, он развернулся, чтобы уйти. — Если ты занят, я сам найду ее для тебя».

«Ты…» 

Они только что одержали победу и одним ударом вернули себе три города. Занимавший это место клан демонов предпочел сжечь себя заживо, отчего внутренние стены выгорели дотла. Поселившись в некогда оккупированном демонами дворце, люди Его Величества постепенно наводили здесь порядок. 

Когда-то здесь располагался изящный сад, но, проиграв, демоны спалили и его и большую часть городских стен. Все вокруг лежало в руинах, повсюду царило запустение. Но одна единственная весна напрочь перечеркнула все, что было до этого момента. Вновь пышным цветом распустились травы, птицы строили новые гнезда, и все вокруг просыпалось ото сна. Под окнами, гоняясь друг за другом, сновала пара кроликов, и все это заставляло сердца людей трепетать.

Сюань Цзи выпрыгнул из окна и полетел прочь. Но вспомнив, что Шэн Линъюань мог видеть его глазами, он еще больше рассердился и зажмурился. Ему оставалось лишь опереться на свое божественное сознание, чтобы успешно избегать препятствий.  

Но вдруг, среди этой темноты его внимание привлек весенний ветерок, сея в душе юноши семена беспокойства. 

Его Величество унаследовал трон, и место императрицы было свободно. Когда-нибудь он женится и у него появятся дети. 

Линъюань всегда был хладнокровным и флегматичным человеком. Обычно, он «доверял своим подчиненным» настолько, что в разговоре с ними не стеснялся слез. Но Сюань Цзи знал, что он притворяется. Дань Ли с малых лет учил его тому, что владыка людей должен вести себя так, чтобы на один призыв отзывалась сотня⁵. Если хочешь завоевать сердца людей, нужно уметь управлять своими «эмоциями». Постоянно и неуклонно привлекать к себе людское внимание — это «умение», которому Его Величество научился еще в детстве. Вероятно, из-за того, что его ранние годы были такими тяжелыми, он попросту никогда не влюблялся. Его чувства напоминали чистую воду: они не казались слишком пылкими, но, стоило дать им волю, и этот поток растянулся бы навечно. 

⁵ 一呼百应 (yīhūbǎiyìng) — на один призыв отзывается сотня (обр. в знач.: ответить на призыв; получить массовую поддержку).

Линъюань был настойчивым и внимательным, и каждое его чувство было очень старым. Он заботился о каждой своей привязанности. Даже много лет спустя его мысли оставались чистыми и искренними. 

Но если у него есть возлюбленная…

Если у него есть возлюбленная, он непременно станет одним из тех людей, что всю свою жизнь посвящают другим. 

Неужели Линъюань очарован кем-то еще?

Едва эта мысль пришла ему в голову, и Сюань Цзи показалось, что в сердце разом вонзился клинок, безжалостно разрубая его на куски.

Как Линъюань может смотреть на других?

Они с Линъюанем всегда делили одни мысли, как кто-то другой смеет вторгаться туда?

Линъюань…

Вдруг, словно повинуясь какому-то странному порыву, Сюань Цзи развернулся и направился к домику, где отдыхал Шэн Линъюань.

«Линъюань, это…»

Вбежав на второй этаж, он увидел, что Шэн Линъюань стоял у окна спиной к нему и с осторожностью держал в руках меч демона небес.

Сюань Цзи забыл закрыть глаза. Как только он приблизился, Шэн Линъюань тут же понял, где он находится. Юное Величество не обернулся и лишь тихо вздохнул: 

«Вернулся? Что ты делал?»

«Линъюань — мой».

Сюань Цзи не ответил. Опираясь на столик, стоявший в нескольких чи от Его Величества, он почувствовал, как в его сердце вонзился нож.

Все потаенные желания с ревом прорвались сквозь невидимую стену и вырвались наружу.

Он хотел закрыть двери и окна, хотел спрятать Линъюаня от этого мира, от теней, от людей, от целого света, чтобы никогда не впускать сюда даже весну.

Он хотел создать свое собственное тело и больше никогда не выпускать этого человека из рук. А если ничего не получится, он хотел бы стать облаком, дымом и туманом, и занять собой все семь отверстий и пять чувств, чтобы Линъюань мог видеть только его, слышать только его и прикасаться только к нему. 

— Проснись!

Громкий упрек, прозвучавший над самым его ухом, немало шокировал Сюань Цзи. Юноша распахнул глаза и все вокруг: туман, маленький домик и юный император, разом исчезло. Он падал с огромной высоты, и его красивое лицо готово было поприветствовать землю. Разбудивший его старый дьявол сложил руки на груди и холодно наблюдал за его падением. Он не собирался его ловить!

Сюань Цзи выругался и быстро заработал крыльями Это позволило ему скользнуть вперед более чем на десять метров. Свободное падение прекратилось. Приземлившись, юноша прокатился по земле. Ну, по крайней мере, он был цел.

А тем временем, спустившийся вниз черный туман превратился в ступени, мягко поймав приземлившегося следом Шэн Линъюаня. 

С отвращением посмотрев на Сюань Цзи, Шэн Линъюань грубо бросил: 

— Даже такой недоучка как ты смог бы с легкостью обойти эту темную энергию. Не ты ли несколько дней назад разучивал заклинание очищения души? А теперь так спешишь вернуть его мне? Как вежливо с твоей стороны.

Сюань Цзи стоял на коленях на земле, в его волосах запутались пучки сухой травы. Внезапно, знакомый голос словно пригвоздил его к месту.

Шэн Линъюань странно посмотрел на него, и взгляд маленького демона не на шутку удивил его. В чужих глаза бушевали непередаваемые эмоции. 

— Что за тягостные воспоминания вызвала у тебя эта темная энергия?

Но Сюань Цзи продолжал с жадностью смотреть на молодого человека.

— Я… — наконец, хрипло произнес он. 

Однако, не дожидаясь, пока юноша выскажется, Шэн Линъюань вновь прервал его: 

— Подожди немного, будь хорошим мальчиком, сейчас не время распускать сопли.

Сюань Цзи закрыл рот и мысленно выругался.

«Вот же ублюдок!»

Черный туман в руках Шэн Линъюаня превратился в длинный кинжал, и Его Величество внезапно воткнул его в замерзшую землю, принявшись рыть глубокую ямку. Когда с ямой было закончено, раздался гул, из глубины заструился дым, и на земле появилось одно из шаманских заклинаний. 

«Обратное течение»!  

Значит то, куда он недавно угодил, было «обратным течением»?

Но «обратное течение»… это заклинание опиралось лишь на личный опыт человека. Оно заставляло его вновь и вновь переживать конкретные события и боль.

Это были не какие-нибудь подслушанные на стороне истории, не радости и печали, увиденные в кино. Более того, это не имело ничего общего с предками… Его наследие здесь было ни при чем. 

Другими словами, все то, что он сейчас пережил... Память о том, как он всюду следовал за Шэн Линъюанем, деля с ним пять органов и шесть чувств. Это не было наследием духа меча демона небес.

Это были его собственные воспоминания.