Глава 64

Том 4. Невольник

Свобода для изгнанника — это источник боли и начало страданий.

Сюань Цзи по-прежнему был заперт в ловушке, полной неописуемой скорби и одиночества, оцепенело уставившись в потолок палаты интенсивной терапии. За окном стояла поздняя ночь. Свет в больнице был выключен, и вокруг не было слышно ни звука.

Вдруг из темноты раздался голос:

— Уже проснулся?

Сюань Цзи так перепугался, что едва не закричал. Юноша поспешно вернул свою почти улетевшую душу обратно в тело, и, наконец, увидел стоявшую у окна темную фигуру… Ему это кажется? Или это действительно главный герой его сна?

Ни слова не говоря, Сюань Цзи поднял руку и прижал ладонь к груди, силясь подавить неприятную боль. Он не знал, может ли душевная травма стать основанием для подачи заявления о  травме производственной. 

Все специальные палаты в этой больнице были одноместными, со светлыми и чистыми, выходящими на юг окнами. Плотные шторы были задернуты лишь наполовину, и между ними виднелась полоска тонкого тюля. Лунный свет смешивался с сиянием уличных фонарей, но, проникая в палату, предусмотрительно избегал стоявшего у окна человека. 

Сюань Цзи смотрел на него так, словно давно утратил душу. Выражение его глаз оставалось странно таинственным. По его радужке, как круги по воде, расходились блики. Казалось, в них смешалось все и сразу: невыразимая обида, дрожь и невысказанное желание.

Шэн Линъюань смерил его взглядом: 

— Ты снова голоден?

Сюань Цзи не ответил.

Почему он сказал «снова»?

Осознав, что его самоконтроль дал трещину, и что выражение его лица, должно быть, показалось собеседнику крайне странным, Сюань Цзи поспешно отвернулся от Шэн Линъюаня и изо всех сил попытался справиться с перепадами настроения. 

— Янь... — юноша закашлялся. Некоторое время он не мог связать и двух слов, пока, наконец, не выдавил из себя, — командир Янь, что с ним?

— Он жив, я не нарушаю своих слов по пустякам, — лениво ответил Шэн Линъюань. Молодой человек подхватил деревянный стул и сел, — можешь быть уверен. 

Что он должен был на это ответить?

Сюань Цзи не оставалось ничего другого, кроме как замолчать. Юноша поднялся с постели и налил себе стакан воды. 

Врачи с особыми способностями знали, что представители класса «огня и грома» нуждались в физическом охлаждении. В палате было холодно, как в морге, стоявшая под кондиционером питьевая вода почти замерзла. Когда она скатилась в желудок, Сюань Цзи вздрогнул, выдохнул и, наконец, окончательно проснулся. 

Его «воспоминания» были отрывистыми, им недоставало ключевых звеньев. Он никак не мог связать причины со следствием. Пойманный в ловушку своей памяти, Сюань Цзи ощущал себя духом меча демона небес. Он словно кожей чувствовал всю его боль и горечь. Но теперь, когда странная подводная гробница осталась далеко позади, он, наконец, вернулся в привычный мир. Его сбежавшие воспоминания забрались к нему в голову, как черепаха в свой панцирь. 

Подумав, Сюань Цзи решил, что все те яростные чувства, которые он испытал к Его Величеству там, в море, были попросту неразумными. 

Шэн Линъюань был самым настоящим дьяволом. Пусть изначально он и не понимал разницы между «демоном небес» и «Бедствием», но, судя по личным качествам, Его Величество «демон небес» оказался довольно хорош.

Он не убивал без разбора, уделял большое внимание поддержанию общественной безопасности, соблюдал правила секретности Управления по контролю за аномалиями, которые сам же когда-то и установил. Но лучше всего было то, что, даже не владея в совершенстве современным языком, он не настаивал на использовании изящного языка. Его вполне можно было считать демоном «трех хорошо»¹.

¹ 三好 (sānhǎo) — сокр. лозунг Мао Цзэдуна, выдвинутый в 1953 г. и обращенный к молодежи: иметь хорошее здоровье, хорошо учиться, хорошо работать, позднее слова «хорошо работать» стали интерпретироваться как «иметь хорошую политическую идеологию» (букв. три хорошо).

Он был императором, «владыкой людей», спасение «нелюдя» Чжичуня не входило в его обязанности. Он должен был оставить его умирать. Пока дьявол совершал подвиги, что делала полиция? В тот момент им нечего было противопоставить Вэй Юю. Если они хотели остановить этого коварного монстра и не дать ему вырваться к людям, им оставалось только одно — позволить Чжичуню разорвать контракт. Кто знает, может, виной всему были личные чувства или этические соображения, но, даже задумавшись о чем-то подобном, никто не посмел бы произнести это вслух. Для всех стало облегчением то, что Шэн Линъюань согласился взять на себя роль злодея. Но благодарить его было бы слишком неловко, потому им оставалось лишь упрекать его и обвинять в бесстыдстве. 

Живя в мире смертных, Сюань Цзи привык плыть по течению. Он был довольно мирным человеком. Успокоившись, юноша как следует изучил терзавший его гнев и понял, что все это время находился под влиянием духа меча, которому так и «не удалось получить желаемое».

Его жадность породила болезненные ожидания. И эти ожидания стали ножом в его сердце. Утратив их, неизбежно будешь горевать.

Однако «горе» не входило в медицинскую страховку. И никто другой в этом не виноват. Но что за чувства связывали дух меча и Шэн Линъюаня?

Его Величество был жестоким и безжалостным, но в годы своей юности он все свое время посвящал этому никчемному духу. Позже чиновники вынудили его сломать клинок. Его Величество тоже был жертвой. Он никогда не скрывал, что не хотел уничтожать меч демона небес. То ли потому, что дух внутри него был еще слишком слабым, чтобы «прятаться», то ли потому, что это был всего лишь меч, Его Величество не воспринимал его всерьез... Проще говоря, что сделано, то сделано.  Ведь, как говорится: «Не важно, что у тебя на сердце, в этом мире нет ничего совершенного». 

Дух меча терзался желаниями, и Его Величество не был в этом виноват. Он не был виноват и ничего ему не должен.

«Наверное, я слишком сильно вжился в роль», — решил Сюань Цзи. Юноша сделал последний глоток, успокоился и снова посмотрел на Шэн Линъюаня.

Он помнил, что в те дни, когда дух меча был еще подростком, самому Линъюань было около двадцати лет. У него не было ни минуты покоя. А в мире маленького духа не было никого, кроме Шэн Линъюаня. Ничего удивительного, что он помешался на ком-то до такой степени, что потерял контроль. Кто в юности не сходил с ума?

Но если как следует подумать, то, зная о характере Сюань Цзи, он должен был относиться к Его Величеству с уважением и держаться от него на почтительном расстоянии. Хотя с эстетической точки зрения ему всегда нравились волосы Шэн Линъюаня. С другой стороны, каждый день проезжая на автобусе мимо элитных жилых домов, юноша постоянно пускал на них слюни, но он никогда бы не пожертвовал собой во имя несбыточных идей. В конце концов, он даже коммунальные услуги не смог бы оплатить. 

Если вы не можете себе чего-то позволить, значит, вы не можете это заполучить. Вам остается только восхищаться. В этом мире так много красивых людей, что дух захватывает. Нет необходимости вести себя словно влюбленный подросток и устраивать переполох.

— Морской бриз, похоже, немного опьянил меня, — вежливо произнес Сюань Цзи. — Мое поведение было неприемлемым. Это моя вина. На самом деле, если бы не вы, вероятно, нам всем пришлось бы остаться там. Спасибо. 

Шэн Линъюань склонил голову и с интересом посмотрел на Сюань Цзи.

Расставшись в Дунчуане, теперь он вновь встретил этого маленького демона. Но тот словно переродился. Если бы не аура Хранителя огня, Шэн Линъюань подумал бы, что перед ним совершенно другой человек.

— Наша с духом меча сделка была заключена по обоюдному согласию. Это наше личное дело, — медленно произнес Шэн Линъюань. — Что до этого простолюдина, Вэй Юя, то мы действительно собирались уничтожить его. Кстати, тебе не нужно церемониться.

— Все равно спасибо, — сказал Сюань Цзи. Даже совладав со своими эмоциями, стоило ему только посмотреть на Шэн Линъюаня, как он тут же принялся бездумно тереть ладони о брюки. — Кроме того... я смутно чувствовал, что это вы доставили меня обратно. Это... 

Шэн Линъюань поднял на юношу взгляд.

— И как же ты собираешься нас отблагодарить? Собираешься построить для нас храм и воскуривать благовония или ты решил посвятить нам жизнь²?

² 以身相许 (yǐ shēn xiāng xǔ) — букв. выйти замуж или отдаться (добровольно вступить в половую связь с женихом). 

Рука Сюань Цзи соскользнула. Еще немного и он стянул бы с себя штаны. Но заметив на лице старого дьявола натянутую улыбку, он резонно предположил, что тот услышал, как бьется его сердце и злобно посмеялся над ним.

Потому, решив экстренно заделать брешь в своей броне, юноша развернул самые настоящие инженерные работы, повторяя знаменитые изречения и крылатые фразы, вроде: «Берегите свою жизнь, держитесь подальше от наркотиков», «Принимая наркотики, ты приносишь вред своей семье» и многое, многое другое. Он повторил их несколько раз, не собираясь так просто сдавать позиции, и игриво усмехнулся:

— Строительство храмов и возжигание благовоний — все это просто суеверия, я не стану этого делать. Что же касается меня самого, я так или иначе не посмею возразить. Но, боюсь, для Вашего Величества я слишком низкосортный товар.  

К счастью, Шэн Линъюань лишь дразнил его, он спокойно отступил. 

— Нам не сложно было выловить тебя, всегда рады помочь, — спокойно произнес он. — Когда-то давно мы лично отдали приказ запечатать Чиюань, мы лично вырезали печать на костях Чжу-Цюэ. Поскольку ты — дух костей, что охраняет Чиюань, можно сказать, что ты, вроде как, работаешь на нас, а не для того чтобы выслужиться перед своим племенем. Но чтобы сохранить мир и покой в Чиюань, ты не можешь умереть.

Сюань Цзи замер.

— Что?

Что за кости? Какой еще дух?

Разве... он не дух меча демона небес?

Заметив его растерянность, Шэн Линъюань осведомился:

— С утра до ночи ты только и делал, что путался в событиях, пытаясь связать их со своим происхождением, но неужели ты и в самом деле ничего не знаешь?

Сюань Цзи знал пять или шесть ступеней «Наступающего дракона» и расположение парочки «артерий»³, но он понятия не имел, можно ли было считать это «знанием», потому юноша неопределенно ответил: 

³ 来龙 (láilóng) — высшая точка группы холмов (из языка геомантов); рельеф местности. Горные хребты в Древнем Китае образно называли драконами. Существует четыре разновидности гор-драконов, отличающихся по степени насыщенности ци. На первом месте по благоприятности стоит «Наступающий дракон» – группа гор, окружающая участок, имеющая сложную ступенчатую структуру, постепенно вздымающуюся в небо. 去脉 (qù mài) — досл. артерии; система энергетических каналов Земли, по которым циркулирует энергия ци. 

— Может быть...

Тогда Шэн Линъюань вновь спросил его: 

— Почему ты называешь себя «Хранителем огня»? Ты знаешь, кто такие «Хранители огня»?

Сюань Цзи промолчал.

Ладно, еще один вопрос, на который он не мог ответить.

«Хранителями огня» называли населявших Чиюань инструментальных духов. Дао И сказал, что он «тридцать шестой Хранитель огня, глава их клана». Но что это значило? Страдавший болезнью Альцгеймера старик Дао И не мог ему об этом рассказать, а сам Сюань Цзи и вовсе понятия не имел. 

Видя, что юноша, похоже, совсем потерял дар речи, Шэн Линъюань с улыбкой сказал: 

— Я видел, что ты обладаешь очень удобной способностью, ты можешь запечатывать демонов. Я думаю, у вашего клана есть свое наследие. Неужели никто не передал его тебе? Прошло так много лет.

Услышав слово «наследие», Сюань Цзи внезапно задумался. 

— Погодите-ка, Ваше Величество, о каком наследии вы говорите?

— Кажется, ты начинаешь понимать. Да, это «Бессловесная книга» вашего клана.  

Среди людей с особыми способностями слово «наследие» имело два значения. Одно из них — общее: «культурное наследие», «духовное наследие» и так далее. Оно передавалось следующим поколениям устно или письменно, в процессе обучения и через книги. 

Но кроме этого существовало и еще одно, невербальное «наследие». Говорят, что в прошлом, некоторые расы могли передавать свои силы и знания напрямую своим потомкам. Этот способ назывался «Бессловесной книгой». На первый взгляд это звучало как реалистичная версия «хлеба памяти»⁴. Это было поистине здорово, но, к сожалению, использовать ее можно было не везде. Подобный способ «наследования воспоминаний» мог вызвать множество этических проблем. Кроме человеческого тела, у каждого из них было свое собственное «прошлое», и воспоминания в их сознании принадлежали только им самим. Так что, даже если кто-то покидал этот мир, как быть с душой? 

⁴ Особый хлеб из японской манги и аниме-сериала «Дораэмон». Кусок хлеба, на котором отпечатывались те или иные надписи. Если его съесть, можно было с легкостью запомнить все, что там написано. 

Поэтому, воспользоваться подобным «наследием» можно было лишь в случае смерти всей семьи, будучи единственным оставшимся в живых потомком. 

Сюань Цзи вспомнил, что еще тогда, когда они останавливались в отеле Дунчуаня, перед его глазами внезапно возникла странная картина. Он не знал, была ли то галлюцинация или что-то вроде того. Он был в Чиюань. Он стоял на коленях посреди алтаря и извинялся перед мечом: «Двести тридцать два года. Без перерывов. Это самый долгий срок. Но я правда больше не могу продолжать».* Вдруг, все его тело прошила острая боль, будто что-то тяжелое раздавило его кости. 

*Примечание автора: 35 глава.

В то время он считал, что двести тридцать два года — это продолжительность жизни самого старого из его предков, записанная на одной из каменных стел. Что, если его видение на самом деле было воспоминанием этого долгожителя? Могли ли все эти «воспоминания», которые он так часто видел в своих снах, принадлежать кому-то из его предшественников?

Следовательно, он не мог быть трехтысячелетним духом меча демона небес. Эти странные видения были лишь частью его необычного наследства, оставленного ему предками. 

— Если мы правы, то ни одному из поколений Хранителей огня не суждено встретиться со своими потомками. Поэтому все секреты вашего клана должны передаваться через «Бессловесную книгу». Кажется, ты растерян? Боюсь, что твоя «Бессловесная книга» пришла в негодность. 

Оказывается, все эти «воспоминания» были переданы ему через книгу.

Сюань Цзи тут же подумал о том, что это могло бы многое объяснить. Во всяком случае, это было бы гораздо более разумно, чем то, что он был трехтысячелетним духом меча.

Тем не менее, узнав, что он вовсе не был духом меча демона небес, на чью долю выпало столько жутких страданий, Сюань Цзи почувствовал облегчение. Будто с него разом спали тяжелые оковы. Однако, у радости быстро испортился привкус. 

В его голове промелькнула мысль: «Что ж, похоже, я с самого начала заблуждался на счет себя».

— Обычно «Бессловесная книга» передается из поколения в поколение. Но твой клан особенный, — сказал Шэн Линъюань, привлекая внимание Сюань Цзи. — То, что мы собираемся рассказать тебе дальше, касается не только твоей жизни и смерти. Ты должен слушать внимательно.

Его Величеству, должно быть, слишком много хотелось ему объяснить. Сюань Цзи быстро понял, что на сегодняшнем уроке каждая точка будет иметь особое значение. Он поспешно выбросил из головы все ненужные мысли и приготовился внимать.

— Хранителями огня называют тех, кто охраняет Чиюань. Но прежде всего, мы должны рассказать тебе, что такое Чиюань. Это самый настоящий источник темной энергии. Человеческая раса невосприимчива к ней, семь их отверстий наглухо закрыты, но все остальные кланы так или иначе способны были впитывать эту силу. Во времена «Второй битвы при Пинъюань» человечество победило, но мир был слишком хрупок. Даже не считая тех немногих из расы демонов, кто примкнул к людям, вроде полукровок, гаошаньцев, шаманов и других, если в будущем Чиюань стал бы сильнее, разве упустили бы они такой шанс? Тогда людям пришел бы конец. Если бы мы ничего не сделали, нам пришлось бы повторить ошибки Великой битвы. В конце концов, нам предстояло решить, от чего отказаться и по какому пути идти. Именно поэтому у нас с Дань Ли возникли разногласия. 

Голос Шэн Линъюаня был мягким и спокойным. Слушая его, Сюань Цзи словно погружался в транс. Вдруг, он вспомнил тот ночной разговор юноши и духа меча из своего сна. Его сердце тут же пронзило болью, будто в него вставили иглу. 

Он поспешно оглянулся и встал, намереваясь включить в палате свет, попутно установив температуру кондиционера на самую низкую. Послышалось жужжание и вспыхнувшая лампа полностью развеяла атмосферу старины. Электроприборы, олицетворявшие мощь современной науки и техники, вернули его к жизни, крепко держа его разум в двадцать первом веке.

Сюань Цзи потер лицо.

— Дань Ли хотел истребить всех ваших союзников, чтобы никогда не получать от них дурных вестей? Думаю, именно так он и поступил с кланом шаманов.

— Сначала шаманы, потом гаошаньцы, — кивнул Шэн Линъюань — Вэй Юй пал до того, как исчез его клан. Мы знаем, что всему виной была его жадность, но, с другой стороны, здесь просто не могло обойтись без помощи Дань Ли. 

Внешне Сюань Цзи остался совершенно спокойным, но в его сердце вонзилась еще одна игла. 

Оказалось, что Дань Ли специально принес дух меча демона небес в жертву, чтобы разжечь конфликт между людьми императора и правителем клана гаошань.

Шэн Линъюань продолжал:

— В те годы сила демонов иссякла, они рассеялись по всей стране. Трое близких к людям представителей расы: шаманы, гаошаньцы и клан теней были уничтожены. Гаошаньцы давно были обречены на гибель, а клан теней погоды бы не сделал. Дань Ли думал, что это хорошая возможность избавиться от них. Всю свою жизнь мы никак не могли решиться убить своего учителя. Напротив, мы были самым настоящим мечтателем. 

— Вы… хотели сохранить видовое разнообразие? — с осторожностью спросил Сюань Цзи. 

Шэн Линъюань, казалось, нашел его слова очень интересными. Он хорошенько обдумал их и, немного помолчав, снова продолжил: 

— Мы хотели подавить «кровеносную систему земли»⁵ и запечатать Чиюань. Мы хотели, чтобы каждый научился жить со своими достоинствами и недостатками, чтобы каждый смог найти свой путь.  

⁵ «Кровеносная система земли» или счастливые знаки (предвестья) в земле, также известны как лей-линии (псевдонаучное понятие). Из лей-линий складываются геометрические формы разных масштабов, которые все вместе образуют единую сеть — предположительно, силовых линий энергетического поля земного шара.

Сюань Цзи хотел было сказать, что дело не только в неверном мировоззрении Дань Ли. Он был самым настоящим безумцем. Но едва он успел открыть рот, как вдруг услышал над ухом странно знакомый мужской голос. Голос был хриплым и звучал невероятно близко, нудно повторяя: «У мира тоже есть своя сила. Природа погрязла в суете. У каждого здесь своя жизнь. Говорят, что в древности случились великие несчастья. Небо рухнуло, земля провалилась, всюду бушевали наводнения. Затем, все покрылось льдом. Кругом было голо и пустынно. В этих бедствиях без следа исчезло великое множество душ, но вскоре, на их место пришли другие...»

Сюань Цзи сжал пальцами точку⁶ на ладони и принялся давить на нее изо всех сил. Наваждение тут же исчезло. В палате остался лишь голос Шэн Линъюаня. 

⁶ 劳宫 (láo gōng) — Лао — «труд»; «гун» — «дворец». Точка расположена в середине ладони — органа труда, поэтому и сравнивается с «дворцом труда». Считается одной из самых важных точек, потому что она отвечает за работу сердца. Массаж точки Лао Гун помогает унять сердечную боль, улучшить настроение, снять приступ истерии.

— ...Период великого упадка перед «Первой битвой при Пинъюань» стал началом расцвета людей и увядания всех остальных народов. Но тысячи лет спустя наступит день, когда человечество падет, потому что такова его судьба. Упадок — это не вопрос одного поколения, это долгий и очень медленный процесс. Но король демонов Цзю Сюнь пошел против законов природы. Он убил божеств, захватил Чиюань, высвободил силу древнего пламени, на время вернув расе демонов былую мощь. Судьбой нескольких поколений было сгореть в этом огне. Ему суждено было уничтожить свой род, — на слове «судьба» Шэн Линъюань слабо улыбнулся, и улыбка его, казалось, была полна презрения. — В этом мире у всего есть два великих начала, свет и тень. Если есть боги, значит, будут и демоны. Дань Ли предупредил нас, чтобы мы держали Чиюань под контролем, как песчаная насыпь или дамба, что строили для предотвращения наводнений. Плотина может быть очень крепкой, но настанет день, когда она рухнет. Мы тщетно пытались использовать для этого совершенствующихся, но Цзю Сюнь пошел другим путем. Это было слишком самонадеянно, в будущем нас ждала неминуемая катастрофа. Но в то время это казалось нам разумным. Нам нечего было возразить. 

Сюань Цзи снова посмотрел на него. Он не ожидал, что Шэн Линъюань заговорит о Дань Ли. В своих речах он сделал несколько простых пояснений, словно опасаясь, что Сюань Цзи его не поймет. 

В обычной жизни император У обладал целым набором качеств: он слыл неверным, непочтительным и несправедливым. Однако у него до сих пор были поклонники. Иностранцы с трепетом и почтением называли его «владыкой людей». И это было отнюдь не безосновательно: одна лишь способность объективно и беспристрастно доносить мнение о своих политических оппонентах до будущих поколений уже делала его истинным символом неба и земли. Он захватил власть и правил в течение двадцати лет, но по-прежнему прислушивался к другим.

Во всяком случае, в его словах Сюань Цзи действительно слышал правду о Дань Ли. 

В мировоззрении современных людей фраза «любая жизнь драгоценна» звучала очень политкорректно. В мире даже существовали специальные защитные организации для животных, призванные бороться за их права. Но что насчет существ, которые были также разумны, как и люди? Глядя на времена Великой битвы, подход Дань Ли кажется вполне понятным. Только что закончилась затяжная война, население сократилось до одной десятой от своего первоначального размера, мир был пронизан сотней дыр и тысячей язв⁷, человечество висело на волоске между жизнью и смертью. 

⁷ 千疮百孔 (qiānchuāng bǎikǒng) — сто дыр и тысяча язв (обр.в знач.: покрытый ранами).

Сила Чиюань могла проникать в тело каждого живого существа, кроме человека. Они залечивали раны, крепли, готовясь вновь поднять головы⁸. В конце концов, это превратилось в долгую безнадежную гонку, где единственным шансом для человеческой расы стало воспользоваться возможностью истребить других.

⁸ 东山再起 (dōngshān zài qǐ) — Дуншанец (отшельник) вновь объявился (обр. в знач.: возобновить деятельность, карьеру). Ссылается на легенду об отшельнике с горы Дуншань. Бывший крупный чиновник Се Ань вернулся к государственной деятельности).

В конце концов, это жадные демоны были теми, кто уничтожил клан божественных птиц, и благодаря кому пламя Чиюань вышло из-под контроля. В чем же виноваты люди?

— Вам нечего было возразить, и вы прислушались к его совету?

— У нас не было способа опровергнуть его слова, — Шэн Линъюань небрежно отвел от лица упавшую прядь своих длинных темных волос и рассмеялся. Заслышав его смех, Сюань Цзи вздрогнул. — На четвертый год Цичжэн по желанию Дань Ли мы подняли восстание и немедленно отправились на юг сражаться. По пути туда мы поменялись местами с пустой куклой, и подменившая нас марионетка отправилась к клану гаошань, с целью истребить весь их правящий род. Мы же развернулись и отправились обратно в столицу. Объединившись с князем Нином, мы разжаловали императорского наставника. Двор утонул в крови.  Сто тридцать гражданских и военных чиновников были казнены за измену. С тех пор во дворце больше не проводилось никаких дискуссий. На следующий год мы убили Дань Ли и приказали людям собрать тридцать шесть костей Чжу-Цюэ, выжечь на них заклинания, сделать печати. Из костей Чжу-Цюэ родился огромный массив, «кровеносная система» Чиюань оказалась перерезана. На шестой год, в канун празднования Нового года, церемония была завершена. Двадцать пять лет спустя Чиюань исчерпала оставшийся в ней жар и огонь погас. 

Сюань Цзи молчал.

Была глубокая ночь. Шэн Линъюань говорил тихо, его голос звучал очень мягко, но каждое сказанное им слово пробирало до костей. Фразы падали на землю, усеянные пятнами старой крови. 

— Дело в том, что древний клан Чжу-Цюэ в действительности был кланом божественных птиц. Мы не ожидали, что их кости когда-нибудь оживут. Так называемые «Хранители огня» — это духи, запечатанные тридцатью шестью костями, — мягко сказал Шэн Линъюань и, наконец, поднял глаза на Сюань Цзи. — Разве в далеком детстве ты не рос в земле, как самое настоящее дерево, лишенный возможности двигаться? Стало быть, теперь все изменилось. Печать из костей Чжу-Цюэ была наложена на «кровеносную систему» Чиюань. Печать отвечала за охрану Чиюань. Хранитель огня мог использовать Чжу-Цюэ, чтобы выбраться из пламени. Неудивительно, что Алоцзинь сказал, будто от тебя пахнет Чжу-Цюэ.

Услышав эти слова, Сюань Цзи подумал, что его народным прозвищем могло бы быть «демон белой кости»⁹.

⁹ 白骨精 (báigǔjīng) — «демон белой кости» (страшный персонаж из романа «Путешествие на запад», который оборачивался миловидной девушкой).

— Когда в Чиюань начнется хаос и возникнет угроза новой войны, кость Чжу-Цюэ будет сломана и запечатана, а привязанный к ней Хранить огня умрет. Три тысячи лет спустя все тридцать шесть костей Чжу-Цюэ были уничтожены. Ты единственный, кто остался, — Шэн Линъюань перестал улыбаться. — На тебе лежит огромная ответственность. Иногда лучше быть сдержаннее.

Мы думали, что через сотню поколений все остальные расы смешаются с людьми и станут частью расы человеческой. Тогда, исчезни вдруг все кости Чжу-Цюэ, никто бы даже и не заметил. Те из потомков клана демонов, кто все еще находится под влиянием Чиюань, стали бы просто «чудаками». Во всяком случае, это не повлекло бы за собой новую войну. Но мы не ожидали, что костяная печать так быстро сломается. За последние три тысячи лет мир стал слишком нестабилен, это превзошло все наши ожидания. Появились люди, готовые принести темную жертву. Ради сохранения мира в Чиюань мы должны попросить тебя пожить еще несколько лет. 

Его слова звучали мягко и тактично. В эпоху Цичжэн те, кто слышал нечто подобное должны были немедленно преклонить колени и признать себя виновными. По сути, Его Величество прямо обвинил Хранителей огня в некомпетентности.

Но Сюань Цзи был тем, кто всегда находил выход из любой ситуации. Однако, даже он не уловил в речах этого никчемного феодала ни намека на традиционное: «Правитель относится к министрам, как отец к сыновьям» или попросту не принял слова императора в отставке всерьез. Сейчас юноша был занят тем, что пытался переварить такое огромное количество информации. В особенности тот факт, что он оказался не просто редкой охраняемой зверушкой, а самым настоящим вымирающим видом... Три тысячи лет спустя он оказался под угрозой исчезновения. Он остался один, и как только смерть настигнет его, это повлечет за собой серьезные последствия. 

«Неудивительно, — размышлял Сюань Цзи, — неудивительно, что как только в Управлении по контролю за аномалиями изменились условия приема, старина Сяо тут же связался со мной и я пришел»

Это была не первая встреча Сюань Цзи и Управления по контролю за аномалиями. Много лет до этого он был «внештатным консультантом» и не слишком уважительно относился к этому месту, где было слишком много ограничений и царила жесткая дисциплина.

Сяо Чжэн несколько раз приглашал его от имени организации, но он решительно отказывался. 

В последние пару лет его сфера деятельности пришла в упадок, но хорошие продажники никогда не беспокоились о смене карьеры. Ведь они красноречивы и у них уйма полезных контактов. Кроме того, Сюань Цзи не строил больших планов на будущее. Для него не составило бы большого труда найти новую работу. Тогда почему он вдруг «смирился с неудачей»?

Сейчас, оглядываясь назад, юноше казалось, что у него попросту случилось «озарение», и он не раздумывая согласился на эту должность. 

Будто что-то потустороннее, будто сама интуиция подтолкнула его. 

— Моя судьба связана с Чиюань. Когда в Чиюань начнется хаос, я буду вынужден принять это, ведь иначе я рискую задуть свою свечу и сломать последнюю кость. Тогда с мирной жизнью будет покончено. «Бессловесная книга», верно? — спросил Сюань Цзи. — И правда, меня всегда подсознательно влекло к вещам, связанным с Чиюань. Но почему печать из костей Чжу-Цюэ обрела сущность?

— Мы не знаем, — сказал Шэн Линъюань, — Чжу-Цюэ — единственный оставшийся на дереве плод. Единственное настоящее божество. В древние времена люди поклонялись ей как божественной птице. Человечество мало знало о способностях этого клана, державшего под контролем «кровеносную систему» и жар Чиюань. Не все такие сумасшедшие, как Цзю Сюнь, что осмелился посягнуть на силу богов и демонов. 

Сюань Цзи промолчал.

Если так, то откуда взялись воспоминания о духе меча демона небес? Может быть, все это потому, что первоначальное тело духа меча тоже принадлежало Чжу-Цюэ? Его Величество не смог собрать тридцать шесть костей воедино, и его предшественник, сидевший на алтаре с мечом в руках, потратил свою жизнь впустую?

Что такое дух костей? Похоже, с годами проблема подсчета людей и демонов никуда не делась. Возможно ли, что «Хранитель огня» — это самый первый в мире искусственный интеллект?

Если кости Чжу-Цюэ обречены на разрушение, откуда было взяться всем этим знаниям? Как они обрели самосознание? Неужели все это лишь для того, чтобы погибнуть при исполнении, прибавив своим похоронам никому не нужной торжественности? В чем был смысл его существования?

Шэн Линъюань посмотрел на юношу, и слегка сжал пальцы. Он смутно вспомнил о том, как много лет назад, узнав об этом, он тоже растерялся. Теперь же, вопреки ожиданиям, он скорбел о попавшем в беду себе подобном.

На мгновение ему даже захотелось погладить маленького демона по голове. 

Однако Сюань Цзи внезапно расслабился, и беспечно сказал:

— Нет смысла жаловаться на судьбу моего клана. Смертные ведь тоже живут всего несколько десятилетий, верно? А век собак и кошек и вовсе насчитывает всего десяток лет, в то время как средняя продолжительность жизни нашего клана составляет не менее сотни. Неужели все те, кто покинул этот мир, ушли безвозвратно?

Бессовестная скотина.

Шэн Линъюань молча отдернул руку. 

— Это не сработает. Когда-то, для создания того массива мне пришлось разграбить гробницу Чжу-Цюэ. В конечном счете, ты тоже исчезнешь «безвозвратно». Где тогда мне искать грудину Чжу-Цюэ? — холодно сказал Его Величество. — Ты не можешь сейчас умереть.

— Конечно, я ведь еще так молод. Я хочу вести сытую и веселую жизнь, проводя время в развлечениях. Зачем мне думать о смерти? Даже если все бедствия и войны закончатся, будет слишком обидно покидать этот мир. Я ответственно заявляю, что все последователи школы Истинного Учения теперь являются врагами народа, — закатив глаза, протянул Сюань Цзи. Его сердце снова ожило. — Как говорится, Ваше Величество, враг моего врага — мой друг, так что...  

Он хотел было предложить Его Величеству «обмен информацией и дружеское сотрудничество», хотел сказать, что лучше бы им подписать договор о взаимопомощи или что-то в этом роде, чтобы, наконец, заманить это фактор нестабильности на сторону Управления по контролю за аномалиями.

Но Его Величество внезапно произнес: 

— Прежде чем ловить тех, кто стоит за темным жертвоприношением, ты должен будешь последовать за мной и как следует поучиться. 

Сюань Цзи опешил и прикусил язык.