Сяо шишу снова сбежал!

Ранним утром на торговый путь, что к югу от реки Янцзы, опустилась невыносимая жара. Именно в это время местные чиновники остановили проходящий мимо караван.

— Стой! Что вы продаете? Все вы, выходите для проверки!

Служители закона выглядели утомленными. Судя по всему, они всю ночь просидели на корточках у дороги. Но больше всего удивляло то, за группой чиновников следовали два человека средних лет в даосских одеждах. Эти двое ни к кому не подходили, они уселись поодаль и медитировали, не обращая никакого внимания на мирские дела.

Управляющий караваном поспешно слез с лошади, кивнул и сказал:

— Господин чиновник, мы прибыли с севера, хотим продать кожу. Мы ведем честную торговлю. Будьте добры…

Он вытащил из кармана небольшой кошелек и протянул его мужчине.

На лице чиновника мелькнула тень жадности. Он хотел было взять деньги, но остановился, будто о чем-то вспомнил. На мгновение растерявшись, он украдкой оглянулся на двух заклинателей, сидевших неподалеку, стиснул зубы и отодвинул кошелек в сторону, сердито посмотрев на управляющего караваном.

— Что это ты делаешь? Это по-вашему «честная торговля», вы, спекулянты? Как можно давать взятки? Проваливай отсюда!

Он махнул рукой:

— Обыщите их!

Управляющему только и оставалось, что беспомощно последовать за правительственным чиновником.

— Ах, господин чиновник, подождите… Мы не сможем ничего продать, если вы испортите товар, господин чиновник…

Караван тащил за собой ряд повозок. И, как и говорил управляющий, все они оказались доверху набиты кожей. Чиновники ничего не нашли. Лицо главного из них становилось все мрачнее. Он повернул голову и указал на последний экипаж.

— Что вы там тащите?

— Отвечаю на ваш вопрос, — поспешно сказал управляющий. — Это личный экипаж нашего молодого господина….

— Молодой господин? Что за молодой господин сидит в такой большой карете один? — усмехнулся чиновник. — Даже внук императора, уезжая, не устраивает таких грандиозных сцен. Прочь с дороги!

Управляющий не смог остановить его, и группа людей немедленно окружила огромную карету.

Главный достал из-за пазухи небольшой деревянный клинок, встал против ветра и принялся размахивать им из стороны в сторону, беспрестанно бормоча что-то себе под нос, словно старый шаман. Обычные люди не могли сравниться с бессмертными, поэтому, для активации заклинания им необходимо было прочитать его полностью. Амулеты, непредназначенные для использования простыми людьми, не имели с ними ничего общего.

Долгое время спустя, заклинание, выгравированное на деревянном клинке, наконец, активировалось. На лезвии вспыхнул зеленый огонек, указывая прямо в направлении кареты.

Чиновник немедленно пришел в возбуждение и воскликнул:

— Там действительно контрабанда! Открывай!

Так называемой «контрабандой» называли амулеты и артефакты, тайно продаваемые на черном рынке.

Императорский двор издал указ, согласно которому каждый амулет и артефакт, проданный обычному человеку, должен был пройти проверку в Управлении небесных гаданий. В противном случае, попади такие вещи, способные убить или принести несчастья другим, в руки человека с недобрыми намерениями, разве это не привело бы к катастрофе?

Конечно, сам закон был разумным, но, когда товары попадали в Министерство небесных канонов, служителям требовалось больше года, чтобы проверить их. Большинство вещей, в итоге, не могли ее пройти. Лишь некоторые предметы получали одобрение, и практически все они отправлялись в руки императорской семьи и богачей. Из-за этого, среди простого народа, настоящие артефакты бессмертных продавались за очень высокую цену.

Что до черного рынка, то императорский двор не мог обуздать заклинателей. Они могли контролировать лишь обычных людей. Императорский двор установил жесткое правило: если кто-то тайно распространял запрещенные товары, это считалось заговором против императора. Всех родственников этого человека обвиняли в преступном сговоре, его семью казнили, а имущество конфисковывали.

Но даже в такой ситуации спрос на товары с черного рынка оставался высоким. Всегда находились отчаянные, желавшие получить огромную прибыль. В последние годы среди них появился некто по прозвищу «Молодой господин, охочий до денег». Говорили, что он больше заботится о деньгах, нежели о жизни. На черном рынке он был таинственной и весомой фигурой.

Некоторые люди предполагали, что он был связан с правительственными чиновниками, и что на самом деле правительство и бандиты давно работали вместе. Другие считали, что этот человек был заклинателем.

В последние годы в стране велись нескончаемые войны. Поскольку в руках мятежников оказалось довольно большое количество запрещенных товаров, императорскому двору становилось все труднее подавлять беспорядки. Их ненависть к торговцам с черного рынка лишь усиливалась, и они стали куда внимательнее в своих поисках. Почти все торговые пути время от времени перекрывались для проверки. Для этих целей двор даже выделил нескольких экспертов из Министерства небесных канонов.

Услышав команду, два находившиеся в тени заклинатели, переглянулись и вышли вперед. Они увидели, что карета в действительности была чудовищно велика. Она была настолько огромна, что едва ли не занимала половину дороги. Прежде чем управляющий успел остановить его, глава чиновников уже протянул руку, чтобы отдернуть занавеску. Сидевший внутри человек поднял голову.

Это был хорошо одетый молодой господин двадцати с небольшим лет. Он лениво полулежал в карете. С книгой в руках и с полуприкрытыми глазами он больше напоминал лису (1) из мифов и легенд. Глава чиновников на мгновение остолбенел.

(1) Хули-цзин: 狐狸精 (húli jīng). Первые два иероглифа (húli) значат «лиса», а последний (jīng) имеет много значений, в частности, «дух», «оборотень», «хитрый/ловкий/искусный». Родственница японской кицунэ и корейской кумихо. Встреча с хули-цзин являлась плохим предзнаменованием и не сулила человеку ничего хорошего.

Изнутри экипаж был еще более роскошный, чем снаружи. Даже в жару лед, охлаждавший прозрачный кувшин со сливовым вином, не таял.

Как только похожий на лису юноша увидел главу чиновников, он тут же нахмурился, спрятал лицо за книгой и сердито произнес:

— Откуда взялась эта мерзость? Живо избавьтесь от нее. Это безобразие меня убивает!

Его слова заставили главу чиновников немедленно прийти в себя. Заикаясь, мужчина изо всех сил пытался вернуть себе самообладание.

— Н-н-наглец! Вы везете запрещенные товары, это заговор против императора! Это может стоить вам жизни! Вы все еще не с-с-сдаетесь?

— Контрабанда? — молодой человек удивленно вскинул брови. — Ты об этом?

На одном из его тонких пальцев поблескивало странное кольцо. На верхней части кольца была вырезана медная монета. Прежде чем чиновник успел разглядеть, из чего она сделана, из монеты вдруг заструилась белая дымка, принимая очертания юноши. Это было просто неслыханно, чиновник даже рта не успел открыть…

Призрачный юноша поднял руку, отвесил ему пощечину, и, удовлетворившись, растворился в воздухе.

Похожий на лисицу молодой господин посмотрел на чиновника сверху вниз и неискренне сказал:

— Ох, офицер, прошу прощения, вы подошли слишком близко. Это не контрабанда. Я создал это просто для развлечения. По правде говоря, меня его поведение тоже слегка печалит. Сейчас я раздумываю над тем, как сделать так, чтобы мое сокровище хотя бы изредка разговаривало со мной. В данный момент он способен лишь бить людей.

Следовавшие за чиновником заклинатели, наконец, подошли к карете и холодно посмотрели на молодого человека. Один из них спросил:

— Вы тоже заклинатель?

Но хозяин экипажа, казалось, не услышал этих слов. С надменным выражением лица он развалился на маленькой кушетке.

Получивший от него пощечину чиновник, закрыл лицо руками и отскочил на три фута:

— Сяньчан (2), мне кажется, этот человек выглядит подозрительно, может быть, это и есть тот самый «Молодой господин, охочий до денег»?

(2) 仙长 (xiāncháng) — обращение, в основном используемое обычными людьми для обращения к заклинателям.

Заклинатель из Министерства небесных канонов вновь заговорил:

— Осмелюсь поинтересоваться, почему даою начал сотрудничать со смертными?

— Мне нравится пускать пыль в глаза, только и всего, — ответил юноша.

Заклинатель был ошеломлен. Он глубоко вздохнул и попробовал снова.

— Тогда могу я узнать, из какого клана этот молодой господин?

— Почему я должен вам говорить? Проверка закончена? Убирайтесь с дороги! — усмехнулся молодой человек.

Едва договорив, юноша вдруг с силой хлопнул ладонью по низкому столику. Между его бровей вспыхнул силуэт меча. Сразу после этого всепобеждающая аура клинка устремилась к двум заклинателям.

Этот человек, казавшийся беспечным и ленивым, на самом деле скрывал свои истинные способности. По крайней мере, он уже достиг того уровня, когда мог использовать свой изначальный дух в качестве оружия и теперь проделывал это с совершенным мастерством.

Оба заклинателя оказались застигнуты врасплох и поспешили убраться с дороги. Они побоялись встретить атаку напрямую, к тому же, их болтливый лидер уже давно потерял сознание.

И хотя оба заклинателя совершенствовались в течение сотен лет, они не осмелились бы прикоснуться к ауре меча. Они посмотрели друг на друга и отступили:

— Просим вас простить нашего главу за нанесенное оскорбление.

Для достижения подобного уровня у заклинателя меча должен быть твердый ум и непреклонная воля. Он мог бы стать старейшиной любого клана, и каждый день ему бы поклонялись десятки тысяч людей. Как он мог заниматься такими бесстыдными вещами, как торговля на черном рынке?

После принесенных извинений, чиновники должны были повиноваться, несмотря ни на что. Всего за несколько мгновений дорога была расчищена. Они даже помогли привести в порядок товары, прежде чем проводить караван.

Пройдя чуть вперед, управляющий, наконец, вздохнул с облегчением. Он осторожно подошел к окну кареты и довольно льстиво сказал:

— Как и предполагалось, эту дорогу редко обыскивают, но нам, похоже, не повезло… Сегодня все удалось лишь благодаря молодому господину, что согласился лично сопровождать нас.

Из кареты донесся ответ:

— Не стоит об этом, господин Ли. Я просто еду в том же направлении. Если вы действительно хотите выразить свою благодарность, просто помогите нам в будущем больше узнать о ценах.

— Я не смею, — поспешно сказал управляющий Ли. — Мы удостоились чести позаботиться о вас, господин…

Вдруг с неба раздался резкий свист. С ужасающим грохотом на крышу кареты опустился огненный шар, и из пламени появилась девушка.

У барышни были тонкие, изогнутые полумесяцем брови, большие круглые глаза и овальное лицо. Она выглядела чрезвычайно прелестно, но ее манера одеваться была очень необычной: в волосах у нее на затылке красовалось большое количество ярких перьев. Спереди она была действительно красива, но сзади напоминала горного фазана с распушенным хвостом!

Окинув взглядом ошеломленных людей, она отряхнула ладони и спрыгнула с крыши кареты, без предупреждения протиснувшись внутрь.

— Дашисюн, я вернулась!

Заклинателем меча, собственноручно проложившим себе дорогу, единственным человеком, кто сотрудничал с простыми смертными для продажи запрещенных товаров, был не кто иной, как Янь Чжэнмин.

Сто лет пролетели как в тумане. Тогда Янь Чжэнмин, взяв с собой Ли Юня, Лужу и Чжэши, пересек Восточное море и вернулся в дом семьи Янь, где его встретила пустота (3). За восемь лет до этого семья Янь была приговорена к наказанию и все их имущество было конфисковано. Когда-то они были настолько могущественны, что казалось, будто им подвластны даже дождь и ветер, но теперь от них осталась лишь трава на могилах.

(3) 满目疮痍 (mǎnmùchuāngyí) — куда ни кинешь взгляд — везде страдания; полный запустения.

У клана Фуяо не было другого выбора, кроме как продолжить самосовершенствоваться в нищете, постоянно скитаясь с места на место. Чтобы выжить, они ограбили пещеру демонов и долго слонялись по черному рынку. Не имея никого, на кого можно было бы положиться, они провели в столь сложной ситуации целое столетие.

Сказать по правде, лишь в последние пару лет их жизнь, наконец, начала соответствовать стандартам главы клана Янь.

Как только Лужа залезла в карету, еще даже не успев сесть, Янь Чжэнмин поднял руку и уничтожил ее прическу, взлохматив девушке волосы. Яркие перья разлетелись повсюду. Лужа жалобно пискнула.

— Моя прическа! Как я теперь покажусь людям?!

— Это мне будет стыдно показываться людям вместе с тобой. Ты решила ослепить меня? — ответил Янь Чжэнмин.

Лужа осторожно подняла свои перья, сдула с них пыль и аккуратно, словно сокровище, спрятала их в складки одежды.

— В последнее время в Шу (4) ходит множество слухов. Сначала люди говорили, что там объявился великий демон, а потом, что это темный заклинатель. Второй шисюн не смог сидеть сложа руки, поэтому он отправился туда и послал меня, чтобы рассказать тебе.

(4) Шу — древнее название страны периода Сражающихся царств. Была уничтожена царством Цинь. Ныне провинция Сычуань.

Янь Чжэнмин нахмурился. С тех пор, как Хань Юань прыгнул в море и исчез, они не переставали искать его. Однако, сколько бы они не старались, о нем не было никаких новостей. Каждый раз, когда до них доходили слухи о темном совершенствующемся, они тут же спешили проверить их, хотя надежда была очень мала.

Янь Чжэнмин знал, что это будет еще одна бесплодная попытка, но у них не было другого выбора. Он вздохнул и одним глотком допил сливовое вино.

— Пойдем, попрощаемся с господином Ли.

Шу, долина Минмин.

Ближе к рассвету Чэн Цянь, наконец, воспользовался предлогом Тан Чжэня о плохом самочувствии, чтобы отослать Нянь Минмина, с огромным энтузиазмом обсуждавшего с ним техники владения мечом.

Сам Нянь Минмин мечником не был. Обычно тем, кто, глядя вниз не видел пальцев своих ног, больше подходило более короткое оружие. Так было куда безопаснее. Но владыка долины почему-то все равно был в этом очень сильно заинтересован.

Чэн Цянь подумал, что, похоже, в своих мечтах он был красивым молодым человеком в развевающихся белых одеждах, поэтому-то он так жаждал того, что не мог получить.

Как например меч и… талию.

Согласившись по просьбе владыки долины проверить деревню, Чэн Цянь проводил Нянь Минмина и Тан Чжэня. После он в одиночестве вернулся в то холодное место, в котором провел последние пятьдесят лет, и вытащил маленький огонек, что дал ему Тан Чжэнь. Огонек, вместивший в себя все его прошлое.

Он знал, что его физическое тело умерло, а его дух случайно вошел в камень сосредоточения души и оставался в нем десятилетиями, пока его не нашел Вэнь Я чжэньжэнь.

Тан Чжэнь был добросердечным человеком. Много лет назад, войдя в камень сосредоточения души как изначальный дух, он извлек все воспоминания Чэн Цяня вплоть до того момента. Теперь же Чэн Цянь наконец-то совершил прорыв. Поначалу ему не терпелось узнать свое прошлое, но в последний момент его внезапно охватило сложное чувство.

Порой в сознании Чэн Цяня возникали отдельные картины. В его мыслях было знание о том, что у него должен был быть меч, о том, что где-то рос бамбуковый лес, рядом с которым он жил и что его постель окружал успокаивающий аромат орхидей.

Крохотный сгусток воспоминаний, что Тан Чжэнь вернул ему, не был ни ярким, ни тусклым. Чэн Цянь некоторое время вертел его в руках, но не заметил на нем ни малейшей трещины.

Бледный белый свет казался холодным, но, если держать его в руке, источал тепло, что было особенно заметно в этом царстве льда и снега.

Чэн Цянь сделал глубокий вдох и сморгнул иней, налипший на его ресницы, пока он находился в раздумьях. Он лишь слегка расслабил пальцы, но его прошлые воспоминания оказались усталыми птицами, рвущимися в свое гнездо. В своих попытках вернуться обратно, они казались еще более настойчивыми, чем их владелец.

Годы его юности, наконец, возвратились к нему спустя сто лет борьбы. Он чувствовал себя так, словно впервые очнулся от долгого сна. Каждая деталь, от которой он отмахивался в прошлом, казалось, окрасилась чернилами, настолько яркими, будто все это происходило вчера.

Подъем на гору Фуяо, путешествие на остров Цинлун, Шуанжэнь, зажатый в его руке, упавший клинок, просветление, достигнутое на необитаемом рифе, аромат орхидей на воротнике дашисюна, невыразимые страдания в камне сосредоточения души…

Многие вещи уже не те, что были раньше.

Когда Чэн Цянь снова открыл глаза, уже рассвело. Его веки горели. Ледяное озеро отточило его сердце и придало ему новую форму. Оно стало спокойным, как тихая вода, но оно не могло удержать тоску и печаль столетней давности, что пронзали его душу.

Неудивительно, что Тан Чжэнь и Нянь Минмин были так уверены, что, вернув свои воспоминания, он обязательно уйдет.

Чэн Цянь поднялся на ноги, подошел к озеру и протянул руку. Стоячая вода всколыхнулась, и поднявшиеся волны образовали в воздухе ледяной меч. Оружие тут же упало ему в ладонь. Мерзлая земля вокруг ледяного озера была ужасно твердой, но она не могла сравниться с мечом.

Чэн Цянь начертил вокруг берега круг сложных заклинаний. Когда он закончил, клинок, не справившись с его силой, разлетелся на куски. Упавшие осколки тут же начали таять. Холод ледяного озера был запечатан.

Заклинание Чэн Цяня должно было удерживать холод этого места десять-двадцать лет на случай, если после его ухода некому будет подавить здешнюю ауру. К тому времени, если старый толстяк не сможет самостоятельно скопировать амулеты, он вернется и восстановит их.

Он не хотел пренебрегать теми, кто был добр к нему.

К тому времени, когда Чэн Цянь пришел в дом владыки долины, чтобы попрощаться с ним, дедушка и внук, пришедшие накануне просить о помощи, уже ушли. В доме остался лишь Нянь Минмин. Старик смотрел на него сложным взглядом отца, выдающего замуж свою единственную дочь. Он поднял руку, намереваясь рукавом вытереть уголки глаз, и пробормотал:

— Как только ты уйдешь, кто знает, когда мы встретимся снова.

Владыка долины был словно бельмо на глазу. Чэн Цянь подумал, что будет лучше, если они никогда больше не встретятся.

— Если ты когда-нибудь столкнешься с неприятностями за пределами долины, ты всегда можешь вернуться. Если это случится, тебе больше не нужно будет оставаться в ледяном озере, я попрошу кого-нибудь приготовить для тебя пещеру, — сказал Нянь Минмин

Сердце Чэн Цяня внезапно смягчилось. Прежде чем он успел полностью проникнуться этим чувством, старый толстяк снова продолжил.

— Я сказал ученикам в долине, что, если в будущем, когда они отправятся в путешествие, кто-то вздумает их задирать, они могут использовать твое имя. Сяою, ты должен нести ответственность!

Чэн Цянь вздохнул.

Он повернулся, чтобы уйти, намереваясь прямо здесь и сейчас разорвать все связи с этим местом, но Нянь Минмин поспешно окликнул его:

— Подожди, сяою, я приготовил для тебя меч!

Когда Чэн Цянь оглянулся, его встретила невероятно яркая вспышка, но, к счастью, он не ослеп. Владыка долины Нянь держал в руках меч, украшенный драгоценными камнями. В ножны был вставлен нефрит в золотой оправе. Клинок был прекрасен. Особенно узоры в виде «четырех благородных»: сливы, орхидеи, бамбука и хризантемы (5). Каждый из них выглядел внушительнее предыдущего, но все они были грубо сдвинуты вместе, как слова поздравления (6).

(5) 四君子 (sì jūnzǐ) — «Четыре благородных»: слива, орхидея, бамбук, хризантема.

(6) 恭喜发财 (gōngxǐ fācái) — четыре слова поздравления. Желаю вам огромного богатства!

Уголки губ Чэн Цяня дрогнули.

— Владыка долины, — с напускной учтивостью сказал он, — вам лучше оставить его себе.

Нянь Минмин вздохнул и ответил со странным выражением самодовольства:

— Прежде чем покинуть наши края, сяою претерпел семь Небесных Бедствий. Ты определенно вознесешься, чтобы стать грозным учителем. Мы всего лишь маленький, незначительный клан, нам действительно нечего тебе предложить…

Прежде чем он успел договорить, его руки внезапно опустели. Оглядевшись, он увидел, что Чэн Цянь забрал драгоценный клинок. Коротко бросив «большое спасибо», юноша развернулся, запрыгнул на меч и вылетел прочь, оставив за собой сверкающую дорогу, освещающую залитую солнцем долину Минмин.

Младший ученик выглянул из-за двери и сказал сияющему Нянь Минмину:

 — Владыка долины, старейшина ушел?

— Ушел, — весело ответил Нянь Минмин, но внезапно взволнованно вздохнул. — Ах, какой талант! Такие как он просто созданы для того, чтобы повелевать ветром и дождем, преодолевать всевозможные испытания. Удачливые бездари вроде нас могут лишь наслаждаться неторопливой жизнью. Тун-эр, что случилось?

— О, — спокойно произнес младший ученик, — я просто пришел сказать вам, что сяо шишу снова сбежал!

Нянь Минмин ошеломленно посмотрел на юношу…