Кто стремится завоевать титул Бэймина?

Чэн Цянь и Ли Юнь поспешили на палубу. Стоило Чэн Цяню покинуть каюту, как в нос ударило ужасное зловоние. Он поднял голову и увидел перед собой поистине необычное зрелище: некогда чистое небо оказалось затянуто темными тучами. Они простирались так далеко, насколько хватало взгляда, занимая все поле зрения. Сквозь них не мог пробиться ни один, даже последний, самый маленький солнечный луч.

Плывущие на остров корабли остановились, а те старшие, что впечатляли молодняк полетами на мечах, опустились на палубы. По выражениям их лиц можно было предположить, что они столкнулись со страшным врагом. Некоторые юноши, которые сперва никак не реагировали на происходящее, были немало озадачены, стоило им только взглянуть на небо. Казалось, что с неба вот-вот польется красный дождь.

Ли Юнь взволнованно расхаживал по палубе.

— Это великий демон, о котором упоминал дашисюн? Чего он хочет? — тихо спросил он.

Чэн Цянь тут же вспомнил о Тан Чжэне, после чего ответил:

— Похоже, он решил воспользоваться большим скоплением людей, собрать побольше заклинательских душ и вернуться к совершенствованию.

 Ли Юнь в ужасе взглянул на Чэн Цяня.

— Если бы он действительно хотел кого-то поймать, то нацелился бы на тех, кто умеет летать на мечах. Нам не о чем беспокоиться, — снова сказал Чэн Цянь, оглядываясь вокруг. — Где учитель?

Вдруг откуда-то издалека донесся орлиный крик, и воздух содрогнулся от странного смеха. Голоса мужчин и женщин, стариков и молодых слились в жуткой какофонии. Сначала тихие, они постепенно становился все громче и резче, в конце концов превратившись в хриплые измученные крики. Это было воплощение самого душераздирающего вопля.

Ли Юнь отшатнулся назад, закрывая уши руками:

— Что это?!

Все вокруг погрузилось в хаос. В этот момент, будто из ниоткуда, появился Янь Чжэнмин и схватил Чэн Цяня за плечо, обдав его таким знакомым ароматом орхидей.

— Что вы двое здесь делаете? Живо в каюту! — рассерженно произнес Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь огляделся в поисках Мучунь чжэньжэня, но его нигде не было видно. В панике он потянул Янь Чжэнмина за рукав и спросил:

— Дашисюн, где учитель?

— Я не знаю. Я тоже его ищу, — задумчиво произнес Янь Чжэнмин. — Чем мешаться под ногами здесь, лучше залезай внутрь…

Его голос утонул в леденящем кровь хохоте. Янь Чжэнмин закрыл рот, и его брови сошлись на переносице.

Ли Юнь превосходно прятался от опасностей — он вернулся в каюту первым, даже не пытаясь спорить. Но Чэн Цянь был другим, он был не из тех, кто прислушивался к чужим словам. У Янь Чжэнмина не было времени пререкаться с ним, вместо этого он яростно втолкнул шиди в каюту.

 В кабине горели ветрозащитные и противоударные фонари. Встревоженный и испуганный Хань Юань обнаружился там же.

Сердце Чэн Цяня замерло, когда он увидел Лужу, сидевшую на руках у Хань Юаня.

Заклинание слежения, вырезанное ими, все так же болталось у нее на поясе, привязанное разноцветной шелковой лентой Ли Юня. К несчастью, они и представить себе не могли, что учитель когда-нибудь оставит девочку.

Наконец, в дверях каюты появился Янь Чжэнмин. Его лицо было изможденным и смертельно бледным. Он тяжело дышал, прислонившись к косяку и зажав рот рукой, словно изо всех сил сдерживал тошноту через некоторое время он сказал:

Немного придя в себя, он произнес:

— Я узнаю эту вонь: ее испускает Поглощающая души лампа.

Сидевший у окна Ли Юнь пробормотал себе под нос:

— Ш-ш-ш! Посмотрите на небо.

Вскинув голову, Чэн Цянь увидел множество размытых теней в темном небе.

Их было несколько десятков тысяч, их лица стерлись, а от одежд остались одни лохмотья. Они парили в воздухе, и Восточное море стало похожим на мост между миром живых и мертвых.

Эти призрачные тени… почему их было так много?

Насколько могущественным был этот темный заклинатель, Цзян Пэн?

В небе клубились темные тучи, и потоки теней кружили в них, поднимаясь и опускаясь подобно волнам. Глядя на них, некогда могущественные заклинатели превратились в перепуганных антилоп, столкнувшихся со стаей волков. Несмотря на полную боевую готовность, все это было лишь фарсом.

Раскат грома расколол мир надвое, за ним явился черный вихрь, пронесшийся по небу словно дракон, ныряющий в море. А после заклинатели заметили сидящего на темных облаках человека.

Мужчина был одет в серый халат, его лицо было изможденным и бледным, как у неизлечимо больного. Его веки были опущены, что придавало мужчине сходство со свирепым призраком. Казалось, будто он смотрит на всех живых сверху вниз.

Чэн Цянь бросил взгляд на руку Янь Чжэнмина, лежавшую на оконной раме, и увидел, как вздулись под кожей синие вены. Без слов понятно, что это был за человек!

При первом взгляде на темного заклинателя в мыслях Чэн Цяня возникло недоверие: может, у Янь Чжэнмина проблемы со слухом? Неужели учитель действительно называл этого человека «шисюном»?

Чэн Цянь не мог представить, что кто-то вроде него когда-то был учеником клана Фуяо.

Что за учитель выпустил в свет двух столь разных учеников?

Старшие заклинатели, похоже, ценили свои жизни больше, чем Чэн Цянь мог себе представить. Никто не вызвался выступить против демона, окутанного смертельной аурой. Они перекидывали ответственность друг на друга, пока не появился тот, кто решился взять дело в свои руки.

Из толпы выступил старик с белой бородой. Он постучал тростью по палубе и, ненадолго задумавшись, очень вежливо сказал:

— Мы направляемся на остров Цинлун, на десятилетний Небесный рынок. С какой целью вы остановили нас, Цзян даою?

Его вежливость граничила с лестью, но темный заклинатель, похоже, не купился на это.

— Десятилетний Небесный рынок собрал вместе так много талантливых молодых людей. Потрясающе… — проговорил Цзян Пэн с облаков. Его голос казался мягким и нежным, но это заставляло людей волноваться, что в следующую секунду Цзян Пэн покажет свои клыки.

Цзян Пэн вежливо улыбнулся:

— Я отправился на прогулку и вдруг решил, раз уж я здесь, не взглянуть ли мне, не появились ли среди вас новые таланты. Но, учитывая ваши способности, мне не о чем волноваться.

Чэн Цянь впервые видел темного заклинателя и, в отличие от записей в библиотеке, это произвело на него совершенно иное впечатление. Его сердце охватило потрясение.

Для кого-то вроде Цзян Пэна, выглядевшего так ужасно… Даже если он обладал обманными техниками и мог жить восемьдесят тысяч лет, кто его уважал?

Неужели кому-то было до него дело? Неужели кто-то смог бы поладить с ним? Кто-то принял бы его всерьез?

Получив словесный удар, белобородый старик изменился в лице, но так и не смог собраться с духом для ответа.

Разговор зашел в тупик. Одна сторона была в меньшинстве, даже просто молчать по этому поводу было неловко.

Чэн Цянь невольно положил руку на рукоять своего меча, подумав: «Будь у меня их мечи и способности, я бы немедленно отправил его куда подальше».

Но даже загоревшись этим желанием, Чэн Цянь был уверен, что сейчас его сил не хватит даже на то, чтобы убрать руку дашисюна со своего плеча, не говоря уже о борьбе с демоном.

Вдруг тишину нарушил громовой рев. Кто-то, наконец, осмелился высказаться.

— Катись отсюда, отступник!

Крик привлек всеобщее внимание. Чэн Цянь воспользовался моментом, покачнулся и вывернулся из хватки Янь Чжэнмина. Он тут же высунулся из окна, желая узнать, кто это сказал.

Смельчаком оказалась женщина. На вид ей было двадцать или тридцать лет. И пусть она выглядела юной, ее мнимая молодость ничего не значила для заклинателя.

Она стояла в маленькой лодке, из тех, что стоили пять монет за человека. Вероятно, из-за нехватки средств, одета она была в простой халат, который носили как мужчины, так и женщины. Халат пусть и не выглядел потертым, но был далеко не новым, на манжетах красовались маленькие заплатки. За спиной у нее висела потрепанная сумка и меч, ножны которого покрывали пятна ржавчины.

Она, казалось, совсем не заботилась о своей внешности. Вся в грязи, она едва ли могла называться красивой заклинательницей.

Чэн Цянь имел достаточно острый слух, чтобы на расстоянии уловить шепот других мечников:

— Кто это? Ей что, жить надоело?

— Тс-с! Это Тан Ваньцю чжэньжэнь с горы Мулань.

— Что? Она — Тан Ваньцю? Та, кто практикует «безумство меча»…

— А почему она тоже здесь?

— Ну… просто… она действительно переоценивает свои способности.

Чэн Цянь точно уловил в шуме слова «гора Мулань».

Она тоже носила фамилию Тан… что связывало ее с тем призраком Тан Чжэнем?

Но не успел Чэн Цянь подумать об этом, как бесцветные души, парившие в небе, повернулись к Тан Ваньцю. Темные тучи извергались зловещими потоками; лодочник, плывший с Тан Ваньцю, так испугался, что сжался в комок, пожалев, что не бросился в море.

Цзян Пэн бросил на женщину безразличный взгляд и неожиданно сжал губы. До ушей всех присутствующих донесся пронзительный свист. Чэн Цянь почувствовал, как загудело в голове, ему даже показалось, что он оглох.

Когда это произошло, призрачные тени начали собираться в огромного черного дракона. Дракон изогнулся и спикировал прямо на хлипкую лодку. До смерти перепуганный лодочник с жалким воем бросился за борт, но не успел он коснуться воды, как призрачные тени схватили его и вцепились в лодыжку.

Когда дракону почти удалось сломать несчастному ногу, над ними пронесся сияющий меч, отрубив чудовищу голову.

Несмотря на ржавые ножны, сам клинок был чистым и ослепительно ярким. Запыленная женщина стояла одна на носу лодки, окруженная тысячами призрачных теней.

Но каким бы блестящим ни был ее меч, он лишь изредка вспыхивал среди непроглядных туч. Крики и хохот призраков смешивались с ревом волн. Черные тени почти съели Тан Ваньцю, ее жалкая фигура лишь время от времени мелькала среди них.

Она была одиноким бойцом. Даже находясь в затруднительном положении эта женщина внушала благоговейный трепет.

Казалось, ей было наплевать на тех, кто ради спасения собственной шкуры предпочел роль зевак. На ее угловатом лице застыла твердость. Будучи едва живой, она все равно язвительно усмехалась.

Чэн Цянь был настолько захвачен битвой, что перестал моргать. Но вскоре он обнаружил, что что-то пошло не так. Сияющий меч Тан Ваньцю все так же носился вокруг, одерживая верх, но сама она была почти что на последнем издыхании.

В то время, как темный заклинатель беззаботно восседал на облаках, скрестив ноги и наслаждаясь представлением, призрачные тени накатывали волнами и постоянно собирались в воздухе, непрерывно ныряя к Тан Ваньцю.

Чэн Цянь поморщился. Ему казалось, что Тан чжэньжэнь не могла сравниться по силе с этим темным заклинателем.

Слова, что «зло не восторжествует над добродетелью» — просто чушь собачья. Сложно было отрицать, что великий демон куда сильнее. Какой бы бесстрашной ни выглядела эта женщина, в конечном счете, она была лишь человеком из плоти и крови.

Вдруг раздался громкий треск. Тан Ваньцю подавила стон, застрявший у нее в горле, и увидела, что лодка раскололась надвое. Она едва успела вскочить на меч, но, попытавшись подняться, была вновь придавлена стаей призрачных теней. Один переломный момент за другим.

Кто-то что-то прокричал, но никто не пришел ей на помощь.

В этот момент небо вспорола резвая стрела, оставив за собой длинный след. Громко просвистев хвостовым оперением, она пронзила черный туман, окутавший Тан чжэньжэнь. Не успевшие уклониться тени тут же оказались уничтожены, а стрела продолжила свой путь к темному заклинателю. Она была быстра и яростна, как первый солнечный луч, пробившийся сквозь предрассветную тьму.

Чэн Цянь резко повернул голову и замер, увидев своего учителя.

Скрывшись из виду, Мучунь чжэньжэнь покинул их корабль, и теперь стоял на маленькой разбитой лодке, держа в руках лук. Лодочник и пассажиры давно сбежали, побросав свое оружие. Мучунь чжэньжэнь весь промок, одежда прилипла к его телу, подчеркивая сгорбленную спину и ужасную худобу. Он был похож на свернувшуюся калачиком старую линялую птицу.

По сравнению с ним даже несчастная Тан Ваньцю казалась гораздо более привлекательной.

Чэн Цянь тут же оттолкнул стоявшего на пути Ли Юня и выбежал из каюты. Перегнувшись через перила корабля, он вновь нашел взглядом учителя. Его руки были усыпаны деревянными стружками. Похоже, учитель заранее вырезал на стреле какое-то заклинание.

Этот поразительный выстрел, казалось, сжег Мучунь чжэньжэня изнутри, вид у него был слегка удрученный. Он едва мог стоять, опираясь на нос лодки, как увядший лист, дрожащий на осеннем ветру.

Стрела смогла оглушить темного заклинателя. Он скатился с облака и завис в воздухе, холодно глядя на Мучунь чжэньжэня.

Мучунь чжэньжэнь открыл рот и, казалось, хотел что-то сказать, но промолчал. Через некоторое время он все же мягко улыбнулся и прошептал:

— Цзян Пэн.

— Хань Мучунь, — демон расплылся в неописуемой улыбке. — Рад снова тебя видеть. Как смело с твоей стороны — выделяться на фоне кого-то другого, когда ты сам уже наполовину мертв.

Мучунь чжэньжэнь медленно выпрямил спину, сгорбленную, казалось, долгие годы, и встретился взглядом с темным заклинателем. Ощетинившись козлиной бородкой, он расплылся в грубоватой улыбке и насмешливо сказал:

— Ты мне льстишь.

Цзян Пэн внезапно изменился в лице. Он взмахнул рукавом, и все призрачные тени мгновенно испарились, оставив его одного. Когда Цзян Пэн вновь заговорил, его голос прозвучал зловеще:

— Муравей, пытающийся встряхнуть гигантское дерево, и отбросы, стоящие одной ногой в могиле. Сегодня моя лампа поглотит вас всех, и я достигну титула Бэймина!

Стоило ему это сказать, как над морем горой поднялись причудливые волны. Что-то бурлило на глубине, будто вскипевшая в чайнике вода. Огромный морской дракон взрезал неспокойную водную гладь. Взмахнув хвостом, он сбил с ног половину заклинателей.

Мучунь чжэньжэнь бросил быстрый взгляд назад, на Чэн Цяня, в нетерпении смотрящего на него, и схватился за висевший на поясе деревянный меч. Но в тот момент, как он решил выйти против Цзян Пэна и попытаться разбить камень яйцом (1), его руку сковала какая-то невидимая сила.

 (1) 以卵击石 (yǐ luǎn jī shí) — пытаться разбить камень яйцом (обр. в знач.: пытаться проломить стену головой, браться за непосильную задачу).

Выражение лица Мучунь чжэньжэня тут же изменилось, и в его ушах зазвенел голос:

— Не двигайся. Я разберусь с ним.

Прежде чем Мучунь чжэньжэнь успел среагировать, из его рукава выпала старинная медная монета.

Монета коснулась дна лодки, из нее вырвался белый дым и в мгновение ока смешался с паром, поднимавшимся от беспокойных волн.

Море погрузилось в хаос. Глядя на застывшего в оцепенении дракона, Мучунь чжэньжэнь несколько раз изменился в лице, прежде чем остановился на крайне серьезном выражении.

Морское чудовище широко раскрыло пасть, собираясь проглотить корабль целиком, но внезапно застыло, словно почувствовав что-то. Мгновение спустя оно распалось на брызги и пар. Тяжелые капли рухнули в море, поднимая мощные волны.

Это было что-то совершенно непредвиденное. Даже Цзян Пэн отступил и напряженно пробормотал:

— Что?

— Что?

Когда пар рассеялся, в том месте, где исчез водяной дракон, появилась темная фигура. Призрачные тени слетелись со всех сторон, сбившись в человеческий силуэт, но лицо этого человека все еще оставалось размытым.

Мужчина сдержанно улыбнулся и неторопливо произнес глубоким голосом:

— Кто посмел хвалиться передо мной желанием заполучить титул Бэймина?